Уильям вошёл, а его взор тут же устремился в потолок. Он был весь разрисован красками. Цветы, ангелы, музыкальные инструменты. Могло сложиться впечатление, что Дроглэр человек культуры. На самом деле он вряд ли хоть раз смотрел на эти рисунки. Весь первый этаж представлял из себя одну огромную комнату с широчайшей лестницей посредине. Стены цвета слоновой кости увешаны картинами, зачастую противоречащими друг другу. Зал заставлен столами, стульями, креслами, вазами, шкафами и множеством другой мебели, выполненной, конечно, вручную. Осмонд устремился к лестнице. По началу она была широкой, а к верху сужалась, но даже самая её узкая часть составляла не меньше 8 футов.

Парень неспеша поднялся. Второй этаж на удивление отличался от первого. Он был плохо освещён и представлял из себя длинный коридор с огромным числом дверей. Уильям направился в сторону кабинета. За дверью удивительно тихо. Череп оленя, висевший сверху, презрительно смотрел на полицейского. Сглотнув, Осмонд постучал. В ответ послышалось только “ага, заходи”. Уильям вошёл, тут же почувствовал запах, схожий с тем, который источала мисс Толмен, но в то же время более дурманящий. У окна на обшитом тёмной кожей диване, задрав ногу кверху, лежал Дроглэр. Заметив Уильяма, он выпустил изо рта облачко дыма. В левом углу кабинета на кресле развалился второй полицейский, вкушавший сигару. Его усы припорошены белым порошком, сыпучие полоски которого также виднелись на туалетном столике.

– Э, – пробурлил Дроглэр. – Я ж тебя помню. В этом… Скотланд-Ярде ты вёл себя неправильно. Извиняться пришёл?

– Секундочку, – оживился куривший полицейский. – Как его вообще пустили? Приказ же не впускать.

– Я по делу, – задрал нос Уильям. – Меня прислал инспектор Несбит. Я должен поговорить с мистером Дроглэром лично.

– Какие-то вы странные, – икнул толстяк, – сначала говорите, что мне и шага без ведома охраны ступить нельзя, а теперь со мной нужно лично поговорить. А ты, думается мне, не из полиции вовсе.

– Да пускай говорит, – пыхнул полисмен. – Мне-то всё равно.

Уильям лёгкими шагами приблизился к Дроглэру. Тот и не думал менять положение тела.

– Для начала вы должны подписать согласие на разговор со мной, – Осмонд вынул из кармана бумажку, напечатанную, якобы, Несбитом.

– Ууу… не вижу. Чёртов опиум мастерски мутит глаза. Этот! Как там тебя? Подпиши за меня, – толстяк помахал рукой полицейскому.

– Нет-нет, – возразил Уильям. – Мне нужна ваша подпись.

– Ладно, надеюсь это не кредит. Хотя, с меня не убудет, – Дроглэр взял ручку в левую руку и поставил размашистую закорючку.

– Отлично. Теперь начнём. Мы заметили, что вы часто кашляете. Чем-то болеете?

– Мне вот интересно, на кой чёрт эти сведения полиции?

– Мне это знать не положено. Все вопросы утверждены моим начальником. Ну так что?

– Пневмония у меня… или ларингит… или бронхит. Не помню, но что-то в этом духе.

– А как давно вы страдаете недугом?

– Хм… С середины лета. Я искренне не понимаю, зачем вам эти вопросы.

– Поверьте, я тоже. Где вы были 28 сентября?

Дроглэр нахмурил брови. Он прекрасно помнил, что в этот день сжёг “Дионис”.

– На скачках был, – ответил он куда более серьёзно.

– Прекрасно. Вы когда-нибудь слышали о пабе “Дионис”?

– Никогда.

– И наконец, как вы относитесь к мистеру Кросби? И вообще расскажите о ваших отношениях.

– Ну… Когда-то мы… Не могу сказать, что дружили, но общались. Было это так давно, что и вспоминать не хочется. Он всегда был с большинством. Большинство не любило меня, а значит и он тоже. Глупо утверждать, что позиция связи с большинством неверна, потому что это не так. В условиях Уайтчепела конца прошлого века это вообще была единственная допустимая позиция. А вот когда его мать убили, он изменился. Стал озлобленным, одиноким. А потом и вовсе исчез. Как оказалось, он совершенствовался. Теперь вот руководит “Уайтчепельской мануфактурой”. Если не ошибаюсь, то раньше у него была другая фамилия. Не помню какая именно. Сейчас отношения с ним, как можно заметить, скверные. Хотя мне большего и не надо.

– Что ж, спасибо сэр. Вы очень помогли нам.

– Ага, обращайтесь.

Слегка поклонившись, Уильям вышел из кабинета. Быстро спустился по лестнице. Вышел из дворца Дроглэра.

– Погодите, – остановил его полицейский у дверей. – Сделка состоялась?

– Да. А зачем вы спрашиваете?

– Просто интересно.

– В таком случае, – Осмонд сложил руки на груди, – мне тоже интересно. Почему вы не обыскали меня, когда я пришёл?

– А у нас приказ такой. Если этого поганца убьют, то будет всем хорошо: и городу, по понятным причинам, и полиции, ведь убийца сам объявится.

– Ловите двух зайцев? Ну удачи вам. И будьте поаккуратнее с ним, на всякий случай.

13.

– Мистер Несбит, к вам можно? – заглянув в кабинет инспектора, спросил Уильям.

– Как раз вовремя, заходи.

В кабинете, рядом с Артуром, стоял Джеймс. В креслах сидели полицейские, которых Осмонд видел сегодня в доме Дроглэра.

– Пришло заключение Бенджамина, – инспектор покрутил в воздухе большим куском бумаги.

– Замечательно, но я здесь по другому поводу, – сконфузился Уильям.

– Нет, зарплату я тебе не увеличу, даже не проси.

– Не в этом дело. Мне нужно поговорить только с вами… и с Джеймсом.

– А с каких пор подельников Чарли вообще пускают в кабинет инспектора? – возмутился один из полицейских.

Все остальные непонимающе посмотрели на него. Артур нахмурил седые брови. Движением головы выгнал полицейских. Они встали, надменно взглянули на Уильяма.

– Что это сейчас было? – положив локти на стол, грозно спросил Несбит.

– Как раз насчёт этого я и хотел с вами поговорить. Сегодня я был в доме Дроглэра. Полицейские бы не пропустили меня, поэтому я сказала одному из них, что меня прислал Чарли, а другому, что я от вас. Но это неважно. Важно то, что я выяснил.

– Погоди, – остановил его инспектор. – Мне следовало бы тебя сурово наказать за такую выходку. Но на этой войне любые средства хороши, если они, конечно, приносят свои плоды.

– Для начала я бы хотел обсудить этих двух полицейских, которые только что вышли. Один из них курил вместе с Дроглэром, употреблял наркотики и никак не реагировал на принимаемый Уинстоном опиум. Другой же вообще спокойно пропустил меня. Если бы я сказал, что я убийца, он бы наверняка выстлал бы для меня ковровую дорожку.

– Да, выстлал бы. Потому что таков приказ, который, на секундочку, отдал я. Если убийца придёт в дом Дроглэра и порежет его, это будет наилучший расклад, который хоть и маловероятен, но имеет место быть. А что для курящего полицейского, так тут всё просто: мы пообещали не вмешиваться в дела Дроглэра и Кросби. Такая себе у тебя информация, если это всё, что ты хотел сказал. Мы с Джеймсом узнали кое-что получше.

– Погодите, – выпрямился Уильям. – Я поговорил с Уинстоном. Узнал много интересного. Боюсь, мои догадки о том, что он не имеет отношения к убийствам, могут оказаться ложными. Я попросил его подписать одну бумажку, он сделал это левой рукой. Также он уже продолжительное время болеет, сам Уинстон не помнит название болезни, но она связана с лёгкими, а соответственно сопровождается образованием мокроты, которую Бенджамин заметил на воротнике первой жертвы. А ещё Дроглэр утверждает, что ничего не знает о пабе “Дионис”.

Артур долго молчал. Почесал седую макушку.

– Что думаешь, Джеймс? – наконец он обратился к секретарю.

– Слишком уж много совпадений, мистер Несбит. Но в случае Дроглэра нам нужны прямые доказательства его вины. Предлагаю усилить контроль за ним. А именно поставить на его охрану более надёжных полисменов, чем эти.

Артур снова молчал. Он понимал, что совпадений, действительно, слишком много. Но война против Дроглэра может слишком дорого стоить.

– А что вы узнали? – Уильям прервал нависшую тишину.

Инспектор снова поднял лист бумаги.

– Бенджамин изучил тело мисс Бороу. Длина ножа точно соответствует предыдущими случаями. Горло перерезано левой рукой. Палец, скорее всего, отсечён тем же ножом. Никаких следов борьбы на теле нет, всё произошло очень быстро. Ни одной царапинки, кроме шеи и пальца. Следов совокупления тоже нет, ни до убийства, ни после. Преступник точно знает, зачем он это делает… прямо как Потрошитель. Тот тоже никогда не насиловал убитых женщин.

– Знаю, что это невозможно, – замялся Осмонд, – но может ли Дроглэр быть…

– Потрошителем? Исключено. Сходств много, я не спорю, но Потрошитель бы не устоял перед соблазном разорвать жертву на части. К тому же, когда орудовал Джек, Дроглэру было не больше семи, – инспектор почесал нос. – Охранявшие его полицейские описали его, как мирного, спокойного человека, на которого можно положиться. Нужно искать людей понадёжнее. Кстати, Джеймс охранял мистера Кросби. Оказывается, они были знакомы и приятно провели время. Джонатан, со слов Джеймса, разбирается в живописи, литературе, анатомии, психологии. Поэтому он изъявил желание почаще охранять его. Конечно, я одобряю такое рвение, но лучше бы он охранял Дроглэра. Надёжнее Джеймса людей я не встречал. Но Кросби, так Кросби.

– Вообще-то это не его настоящая фамилия, – подметил Уильям. – Дроглэр рассказал.

– Да у половины Лондона псевдонимы, – инспектор вздохнул, посмотрел в окно. – Будем ждать действий Дроглэра. Они будут, уверяю вас. И тогда мы возьмём его тёпленьким.

После очередного молчания секретарь сделал шаг к начальнику.

– Сэр, разрешите съездить к сестре? Она просила навестить её сегодня.

– Да. Выйдите отсюда оба. Мне нужно подумать.

14.

– Думаешь, мисс Толмен понравится появление этой особы в доме? – нависая над Уильямом, спросил Паркинсон, солдат. – Девушка проживёт тут пару месяцев, не больше. Мисс Толмен вернётся сразу после рождества, так бывает каждый год. Ты знаешь, что она сразу вышвырнет её отсюда.

– Знаю, – ответил Уильям, вставая из-за стола. – Но я не могу её бросить.

– Я не говорил о том, что её нужно бросить. Говорю, что помогать нужно другим способом.

– Это каким же? Пусть поживёт в комнате этого писателя, не помню его имени. Пока ситуация в соседнем Уайтчепеле не стабилизируется, я не могу отпустить её.

– С начала времён ситуация в Уайтчепеле никак не устаканится. Она может жить тут до посинения, но это не выход.

– Вот чего ты от меня хочешь? – повысил голос Уильям.

– Чтобы ты отвёл её в Скотланд-Ярд. Ты же можешь это сделать, но не делаешь. Хочешь, чтобы она оставалась тут. Смотри как бы твой эгоизм не подставил её.

– О каком эгоизме речь?

– Ты к ней неравнодушен. Я это вижу. Когда ты искал вора трубки мисс Толмен, я понял, что ты за человек. Хам, бестактный, высокомерный мерзавец. Прости, но я привык говорить правду. Более того, ты сам знаешь, что я прав. Будь на месте девушки кто-то другой, ты бы его даже не впустил, не говоря уже о том, чтобы защищать.

– Да ты никак говоришь мне о любви, – оскалился Осмонд. – Можешь быть спокоен, я в неё не верю. Движет мной не какое-то выдуманное чувство, а банальное желание помочь, потому что могу. Но ты же солдат, тебе такие чувства не даны.

– Может быть и так, – Теодор отхлебнул горячего чая. – Но я хотя бы не пытаюсь казаться тем, кем не являюсь.

В кухню незаметно вошла Анна. Солдат недовольно покосился на неё.

– Приятного аппетита, мистер Паркинсон, – простуженным голосом сказала девушка.

Теодор коротко кивнул, забрал чай и пару печений, взмахнув халатом, направился в свою комнату.

– Чего кричали? – встав рядом с Уильямом, спросила Анна.

Уильям обратил внимание на коридор, ведущий в крыло шахматистов. Ему показалось, что кто-то смотрит на них из темноты. А возможно это лишь полицейская паранойя.

– Да так, спорили, какие обои клеить.

– Не умеете вы врать, мистер Осмонд, – засопела Анна.

– Не важно. Я бы хотел поговорить о Дроглэре.

– Может быть для начала нальёте нам чая?

– Разумеется, – Уильям наполнил чашки всё ещё горячей водой.

– О, это ваши? – девушка заметила карманные часы Уильяма, которые тот выложил на стол.

– Да, это мои.

– Наверное удобно иметь такую вот штуку. В любой момент можно узнать который час. В Уайтчепеле только у пары человек есть такие. И то многие из них уже мертвы.

– Как раз об этом, – Уильям протянул девушке чай. – Сегодня я был в доме Дроглэра.

– Безрассудно, но наверняка практично. Продолжайте.

– В ходе расследования мы установили много особенностей убийцы. Дроглэр подходит по всем пунктам. Но арестовать его мы не можем. Нужны весомые, прямые доказательства.

Анна закачала головой.

– Завтра я отведу вас кое-куда, мистер Осмонд. Может быть после увиденного вам удастся ускорить работу.

15.

– Мерзкое место, – подметил Уильям, перешагивая через очередную жёлтую лужу.

– Весь Уайтчепел мерзкий, – согласилась Анна. – Ты никогда не ходил тут пешком?

– Нет. Только на машине. И только по работе.

– Странно, живёшь ты совсем рядом. Почти пришли, не переживай.

– Не заметил, когда мы перешли на “ты”. И куда мы, собственно, идём?

– Увидишь. Ты имеешь дело с Дроглэром, а значит обязан это увидеть.

Туфли Уильяма уже были покрыты толстым слоем грязи, поэтому обходить каждую лужу не имело смысла.

– Думаю, можно начать рассказывать предысторию. Это знают далеко не все, но я знаю. У Дроглэра был брат. Младший. Мать не особо ладила с отцом, а после рождения Младшего и вовсе забрала его себе и переехала. Купила небольшой дом в Уайтчепеле и жила себе припеваючи. Осторожно, тут мужчина спит! Не наступи. Младший рос. Да и вырос, в общем, хорошим человеком. Купил небольшой дом. А месяц назад… нам сюда.

Они повернули за угол. Прямо на дороге лежали обугленные доски. Дальше стояли такие же чёрные развалины дома. Казалось, что он потух совсем недавно. Никто его не убирал, даже внимания не обращал.

– Он сжигает не только пабы, – сожалеюще отметила Анна. – Нам нужно войти.

– Это небезопасно…

Девушка не слушала его. Она уверенно пробиралась сквозь сгоревшие доски и брёвна. Уильям поспешил за ней, чтобы в случае чего помочь. Вдруг Анна остановилась.

– Подними эти доски. – попросила она.

Осмонд насторожился, поднял их. Сначала не понимал, что видит. Но через пару секунд отпрыгнул и закрыл лицо руками.

– Это Младший, – пояснила девушка. – Дроглэр пришёл к нему ночью. Парниша спал, ничего не мог сделать. Деталей я не знаю, но на утро тут собрались полицейские и сам Дроглэр. Я уверена, что это он попросил оставить всё как есть. Дроглэр сжёг собственного брата из-за ревности к матери. Что мешает ему зарезать пару конкурентов? Этот человек опасен. Он не знает, что творит. Обугленный Младший тому прямое подтверждение.

– Как бы мне не хотелось расправиться с этим Уинстоном Дроглэром, я не могу. Не могу, пойми.

– Обыск, Уильям. Обыск прольёт свет на всё.

16.

Прошло больше месяца. Снег теперь уверенно лежал на улицах и таять не собирался. Более того часто выпадали всё новые и новые порции, пряча Лондон под белым одеялом. Уильям каждый день присутствовал на докладах полицейских, охранявших Дроглэра. Пытался вновь пробраться к нему домой. Но результатов не было. К слову, как и новых убийств. Ситуация стала немного спокойнее. Во многом благодаря исчезновению в Уайтчепеле алкогольной продукции. Мелких, с точки зрения Ист-Энда, преступлений стало куда меньше.

Тем временем приближался приезд мисс Толмен, а значит Анне нужно покинуть дом. Уильям обязан доказать вину Дроглэра как можно быстрее. Сама Анна очень привязалась к Уильяму. Стала более открытой и смелой. Она симпатизировала Уильяму. Но не более того. Девушка умела неплохо готовить. Это не могло не нравиться Теодору. Коротко говоря – всё было хорошо.

Но 23 декабря, в канун праздника, Уайтчепел потрясло новое убийство. Зимний Ист-Энд по истине удивителен. Он выглядел занятно: зарытые в снег бараки, спрятанные метелью лужи и мусор. Настоящая сказка, можно даже бегло подумать, что здесь всё хорошо. Но зима – страшное время для обитателей Уайтчепела. Время холодной смерти. Под сугробами зарыто не одно окоченевшее тело. Бедолаг, оказавшихся на улице зимой, найдут только с приходом тепла. Но проблемы на том не кончатся. Похороненных “во льдах” от тяжёлой жизни принято есть: жарить, варить, тушить. Мясо, пролежавшее несколько месяцев, по сути своей, на улице, несёт многочисленные отравления и гибель. Но есть у местных холодов и свои плюсы: они объединяют людей. Преступность падает, появляется мимолётная надежда, которая, словно снег, тает с приходом весны.

Итан Айгер жил на севере Лондона, но теперь его занесённое снегом тело лежало в куче мусора с перерезанным горлом. Высокий худощавый мужчина с вытянутым лицом, вечный охотник на сердца молоденьких девушек, одеревеневшими пальцами сжимал пропитанный кровью воротник рубашки. Красные капли, глубоко проникшие в снег, говорили, что преступление совершено на этом самом месте. Крови в этот раз было действительно много, а может так казалось из-за пугающего контраста алого и белого.

– Кажется твои догадки неверны, – косо посмотрел на Уильяма начальник.

– А может это дело рук не нашего убийцы вовсе, – выкручивался полицейский. – Сначала проверим ранение. Может это очередной одиночный случай в Уайтчепеле.

Уильям сунул в шею убитого ранометр и, увидев результат, выругался.

– Похоже, убийца поменял свой курс. Этот человек не имеет ничего общего с предыдущими жертвами. Но кого теперь он решил убивать?

Собравшаяся толпа зевак, одетая во всевозможные лохмотья, зашептала. Вдруг один грязный мужчина вышел и произнёс.

– Это мистер Айгер. Раньше жил тут недалеко. Но давно это было. Теперь он где-то на севере города. Он – богатый человек, но добрый и нам помогает. Даёт бесплатную еду. Вернее, давал…

– Как же нам теперь быть?! – прокричала женщина из толпы надрывающимся голосом. – Сначала зима пришла, а теперь это. Умрём ведь с голоду!

Толпа загудела.

– Никто не умрёт! – заявил грязный мужчина. – Работать нужно, чтобы жить.

– И где ж работать?

– Как где? На заводе мистера Кросби. Вот товарищ мой там трудится и деньги у него есть, и жильё.

Толпа снова загудела. Другой мужичок покинул её.

– Закончилась бесплатная еда, братцы. Теперь её надо добывать. Не думаю, что на заводе этого вашего мистера много рабочих мест. Так что я побежал.

Мужичок бросился в сторону огромного металлургического завода, утащив за собой почти всех присутствующих.

– Вот так-то лучше, – бросил Артур.

– И всё же связь с предыдущими убийствами есть, – заявил Уильям, выдыхая струю пара.

– Подробнее, – попросил инспектор.

– Отец Дроглэра инвестор, как я узнал. Для него нет ничего важнее денег. Он мог вложить сказочно много в завод мистера Кросби. Именно поэтому его не стали лишать жизни. Каждое убийство открывало людям глаза. Ставки, алкоголь, бандиты, куртизанки туманили им разум. Теперь семейство Дроглэров отняло у них еду. У людей Уайтчепела нет выхода, остаётся только завод. Огромный приток рабочей силы означает увеличение выпускаемой продукции. А это в свою очередь наполняет карманы Дроглэров. Вероятно, настоящий Заказчик – отец Дроглэра. Но мы вряд ли сможем выдвинуть против него обвинения, руки у него действительно чисты. Теперь я абсолютно уверен в том, что Уинстон Дроглэр убийца. Но только обыск прольёт свет.

Артур очень долго смотрел на тело убитого. Было видно, что он усиленно размышляет, взвешивает риски. Несбит закрыл глаза на пару секунд. Он понимал, что случится с ним в случае ошибки.

– Ладно, нужно завершить дело до праздника. Завтра поедем его обыскивать. Но если ножа там не будет…

Начальник не закончил, в этом смысла не было.

– Но как же наши полицейские? – заговорил Джеймс. – Они ведь не спускали с него глаз.

– Мы обязательно допросим их. Сегодня же.

– Я не смогу присутствовать, – сожалеюще произнёс Джеймс. – Нужно к сестре.

– Как хочешь.

17.

Два служителя порядка в полицейских шлемах и мокрых от талого снега плащах стояли в кабинете Артура. Они были взволнованы, но пытались не подавать виду, хотя получалось это у них плохо. Они похожи как две капли воды, как и все полицейские, носившие каски.

– Вам двоим было доверено ответственное дело, – начал инспектор. – Вы обязаны были охранять мистера Дроглэра и следить за каждым его шагом. Я знаю, что вы всегда показывали себя добросовестными полицейскими. Но мы знаем, что сегодня произошёл некий казус.

Полицейские напряглись. Лишь на мгновение, но Артур заметил это. И этого ему хватило.

– Значит так, – ударил кулаком по столу Несбит. – Вы не были у мистера Дроглэра сегодня. Причина?

– Не понимаем о чём вы, сэр, – пискнул один из допрашиваемых.

– Не нужно притворяться. Мы уже всё знаем. Вы будете уволены и сурово наказаны, если не расскажите причин вашего отсутствия.

– Это всё он! – указал другой полицейский на своего коллегу. – Я говорил, что не нужно брать эти деньги, но он не послушал. Увольте его!

Уильям не особо понимал, что происходит.

– Отлично. Так бы сразу. Кто и сколько вам заплатил? – Артур покрутил ус.

– Мистер Дроглэр, конечно.

– Сколько?

Полицейские молчали.

– Сколько?!

– 30 фунтов.

– Да будет вам известно, что из-за вас сегодня убили человека, который спасал людей всего Уайтчепела. Вы считаете, что полученные вами деньги, достойны жизни этого благородного человека?

– Нам жаль…

– Уволены. В Скотланд-Ярде вам больше нет места. Свободны.

Они вышли, опустив головы.

– И что это было? – спросил Уильям.

– Допрос, – отрезал начальник.

– Вы же не были уверены, что это Дроглэр, что они покинули свои посты. Зачем же тогда сорвались на них?

– Дам тебе небольшой урок ведения допроса: если не надавить, то никогда не узнаешь правду. Это касается всех аспектов жизни. И отношений с твоей подружкой тоже.

– Откуда вы…

– По глазам вижу. Думаешь я не знаю, как выглядит влюблённый человек.

Уильям покраснел.

– Не переживай. Главное – не забывай, что нет ничего важнее холодной головы на плечах, а у влюблённых её нет. Ты доверяешь ей?

– Более чем.

– Это она надоумила тебя обвинять Дроглэра?

– Да, – недолго помолчав, сказал парень. – Сэр, обещайте, что не тронете её, если что.

– Если что?

– Ну если это не Дроглэр. Или если она как-то в этом всём замешана и обманывала меня. Она – хороший человек и заслуживает большего.

Артур похлопал по плечу Уильяма.

– Обещаю.

18.

Уильям вернулся уже под вечер. В кухне мило болтали Анна и Хлоя. Заметив полицейского, обе улыбнулись.

– Чем это так пахнет? – принюхался Осмонд.

– Хлоя хотела запечь цыплёнка, но у неё ничего не вышло, – пояснила Анна.

– Извините, – засмущалась девушка.

– Не нужно извиняться, Хлоя. Не думаю, что ты намеренно пыталась сжечь дом, – говорил Уильям, снимая пальто. – Мне бы хотелось обсудить кое-что. С Анной.

– Да, конечно, обсуждайте, – разрешила студентка.

– Я имел ввиду наедине.

– А, ой, извините. Я пойду, – девушка забрала свой чай и удалилась.

– Так чего ты хотел?

– Завтра мы идём в дом Дроглэра. Пока не знаю, будет ли это лишь обыск или арест, но это однозначная победа.

Анна смотрела прямо на него. Ему даже стало неловко. Но тут девушка вскочила с места.

– Поразительно! У тебя получилось! Даже не представляешь, скольким людям ты помог. Как же тебе удалось?

– Сегодня он снова убил. Мы делали всё, чтобы предотвратить это, но ничего не вышло, – полицейский снял туфли, сбил с них прилипший снег.

– Но ведь можно и заплатить одну жизнь, чтобы спасти множество. Это нелегко понять, но необходимо.

– Разве правильно так торговать жизнями?

– Всё ради великой цели. Знаю, что будешь винить себя в этом, но подумай, что случилось бы, если он не убил опять? Рано или поздно, вы бы перестали его охранять. Он бы снова стал неуловим.

– Возможно ты права.

На кухню размашисто вошёл Паркинсон. Он буквально светился от счастья.

– Чего это вы такой счастливый? – поинтересовалась девушка.

– Ох, милая Анна. Вам никогда не понять моего счастья. Этой ночью проходили большие скачки. Разумеется, я сделал ставку. И представляете, выиграл!

– Не знал, что ты участвуешь в таких мероприятиях, – удивился Уильям.

– А что ещё делать в моём-то возрасте? В шахматы играть? – солдат посмотрел в окно на братьев Клиффорд. – Нет уж, я лучше буду прожигать состояние, заработанное на войне.

– Вы воевали, сэр? – спросила Анна.

– Вторая англо-бурская война, милая леди. Пойду-ка я ещё кому-нибудь расскажу о выигрыше, – он поспешил в другое крыло дома.

– А я продолжу, – Анна села за стол, элегантно сложив пальцы в замок и положив на них голову. – Смерть неизбежна. А если из смерти можно извлечь выгоду, не обязательно материальную, то это просто поразительно.

Уильям молча смотрел на ехидно улыбающуюся девушку.

19.

На следующий день Артур, Уильям, Джеймс, Джон Вуд и ещё несколько заурядных полицейских в шлемах и длинных тёмных плащах приближались к дому Дроглэра. Снег скрипел под копытами их лошадей. Впереди колонны скакал Артур верхом на чёрном Пилигриме. Снег падал на его шелковистую гриву, оставляя после себя небольшие капельки. Инспектор волновался, понимал, что в случае ошибки он и все присутствующие отправятся в вольное плавание по улицам Лондона. Ведь деньги Уинстона могут практически всё. Показался его дом. Трёхэтажный, с лепниной под крышей. Он выделялся среди остальных.

Артур приказал всем ждать его и прийти на помощь, только если он их позовёт. Инспектор громко постучал. Долго никто не открывал. Наконец вышел Дроглэр с оголённым торсом. Мерзкое волосатое пузо свисало. Он докурил и бросил сигарету себе в коридор, прямо на мраморный пол.

– Я вас откуда-то знаю, – заговорил он. – Кажется вы… А, впрочем, неважно. Вы по поводу паба, который я сжёг? Как он там назывался? “Прованс”? Так сколько вы хотите? 40 фунтов хватит? – толстяк почесал бок.

Артур выпрямился, продемонстрировав огромный рост. Ястребиными глазами впился в Уинстона. Тот смотрел на офицера из-под растрёпанных чёрных бровей.

– Мистер Дроглэр, вы обвиняетесь в предоставлении взяток служителям закона, поджогах, грабежах, избиениях, торговле наркотиками и оружием, подстрекательстве, а также вы подозреваетесь в совершении пяти убийств. Вы арестованы, а в вашем доме будет проведён тщательный обыск.

Дроглэр засмеялся, тряся животом и щеками.

– Да вы, кажется, не знаете, кто я. Забыли вы, мистер, своё место, но не беда – напомню. Я ведь могу всю вашу жизнь превратить в мучения. Будете сражаться за воду из лужи с бездомными. Могу просто выкинуть вас из страны. Могу подослать к вам ночью кого надо. Могу…

Артур свистнул. Из-за угла выскочили его товарищи.

– Повторяю, вы арестованы.

– Вот так значит?! Да вы все будете жрать землю передо мной, я заставлю вас…

Джеймс не стал долго слушать преступника. Огромное брюхо негодяя смягчило удар ногой, но всё же Дроглэр упал, перестав на время угрожать. Пару секунд он пытался поймать воздух.

– Что вы себе позволяете?! – толстяк подполз к стоявшему недалеко комоду и оперативно вытащил нож.

Но встать и тем более воспользоваться оружием он не успел, второй удар Джеймса с хрустом поразил его лицо. Дроглэр лежал без сознания.

– Благодарю, Джеймс.

– Всегда пожалуйста, мистер Несбит. Нечасто выпадает шанс дать криминальному авторитету по морде.

20.

– Вы даже не представляете, что наделали, – говорил Дроглэр, почёсывая больную челюсть. – У вас ведь даже доказательств никаких нет.

– А вот тут вы неправы, – Артур ехидно посмотрел на убийцу. – Думаете, мы не умеем проводить обыски? Вы отлично спрятали его. Но наши полисмены хорошо ищут.

– Да что ты такое несёшь?

Артур сунул руку в карман. Достал нож и бросил его на стол.

– Охотничий нож. Длина четыре с половиной дюйма, толщина почти три миллиметра. Зазубренный конец. Точно таким были убиты пять человек, о которых весь Уайтчепел сейчас только и говорит. Вот, кстати, заключения нашего патологоанатома, – инспектор вынул клочок бумаги. – Он утверждает, что именно этим ножом был убит Итан Айгер, а значит и все остальные жертвы.

– Он вообще не мой! – кричал Дроглэр. – И никакого Айгера я не знаю.

– А чей? Вы живёте один.

– Ну зачем же мне вообще охотничий нож?!

– Не вы здесь задаёте вопросы!

Артур долго смотрел Дроглэру прямо в глаза. Ни один, ни другой не отводили взгляда.

– Скажите, зачем? – не унимался инспектор. – Зачем было убивать этих людей? За исключением Джека Эванса, они были совершенно невинны.

– Да не убивал я никого!

– Если вы сознаетесь, суд будет более снисходителен к вам.

Дроглэр рассмеялся.

– Хватит! Никакого суда не будет. Мой папаша заплатит судье и всё. Зачем же портить друг другу жизнь? Давайте просто забудем о случившемся. Я спокойно пойду домой, а вы продолжите работать. Иначе я всех вас достану, всех до единого.

Артур помолчал.

– Посмотрите вокруг, мистер Дроглэр. Что вы видите? – спросил инспектор, на манер Абберлайна заложив руки за спину.

– Бетонные стены, – покрутил головой толстяк. – Исцарапанный стол. Эээ… лампочку. И твоих дружков сзади.

– Всё верно. Как думаете, для чего служит эта комната?

– Ну уж точно не для дружеских посиделок с бухлом. Допросы тут проводите, полагаю. Да, очевидно.

– В точку, – ухмыльнулся сквозь усы Артур. – Но это помещение быстро превращается в комнату пыток, стоит только захотеть. Здесь, не сомневайтесь, был избит сам Джек-Потрошитель, хоть мы его и не поймали. Столько крови пролилось в этих стенах. Трещины в полу пропитаны кровью, кровью тех, кто не хотел говорить нам правду.

– Инспектор, хватит меня пугать. Если ты тронешь меня хоть пальцем, мой отец четвертует тебя, поверь, он так уже делал.

– Ваш отец умер, мистер Дроглэр.

Уинстон раскрыл рот. Долго молчал.

– И что же мне теперь делать?

– Сознаваться.

– Послушайте. В это трудно поверить, но у меня тоже есть свои принципы: я не убиваю людей и не сознаюсь в том, чего не делал.

Артур скрестил руки на груди.

– Ну что же вы хотите?! – завопил Дроглэр. – Я подкупил ваших полисменов, это правда. Но лишь чтобы пойти на чёртовы скачки!

– Кто может это подтвердить?

Преступник замялся.

– Ну я был там инкогнито.

– Мы не отпустим вас, поймите это. Полиция слишком долго шла по вашему следу, слишком долго откладывала ваш арест. Даже если вы никого и не убивали, а я в это не верю, других ваших преступлений хватит, чтобы казнить вас.