Победа любит подготовку

5

Ави в очередной раз вырвало. В голове стоял плотный туман, и вопросы никак не могли достучаться до его сознания. Кто-то что-то спрашивал, но зачем всё это? Молодой человек тупо смотрел на остатки пищи, разметавшиеся по его груди и животу.

В детстве, когда Ави простужался, его тоже рвало, но жижа тогда была жёлто-коричневая, со сгустками. Килайя в те сложные моменты мягко поддерживала его грудь и голову, чтобы братишка не свалился из кроватки прямо в таз. Сестра была всего на два года старше, но всегда заменяла давно умершую маму.

Сейчас жижа была белая с чёрными блестящими крапинками. «Как красиво. Вот бы из этого сшить куртку или сумку…».

На шею Ави был надет клёпаный железный ошейник на короткой цепи, протянутой от полукольца, вбитого в стену очень низко, у самого пола. Так, что прикованному человеку невозможно было встать в полный рост – только сидеть на полу или лежать. Камера представляла собой каменный квадрат с высокими стенами без потолка. Но тёмное небо и красивые звёзды, заглядывающие сейчас в колодец, Ави абсолютно не интересовали. «А если из чёрных крапинок… сделать рукоятки для детских ножей? На ежегодной ярмарке к Килайе… целая очередь бы… выстроилась».

– Ты почему не разбавил порошок, как я велел? – тихий голос Норга был страшен.

– Господин… – дрожащие слова большого грузного человека, только что задававшего Ави громкие, чёткие вопросы, сейчас были еле-еле слышны. – Другие заключённые с первой слабой дозы становятся на всё согласны. Чтобы получить вторую… – Тюремщик опустил взгляд, чтобы не смотреть в холодные глаза Норга. – А этот… даже ничего не почувствовал. К вашему приезду пришлось увеличить… дозу.

Норг перевёл взгляд на сидящего на полу Ави. Тюремщик с облегчением выдохнул.

«Неужели в человеке помещается столько мерзкой вонючей жидкости?» – Норг поднял голову к звёздному небу, чтобы вдохнуть прохладный ночной воздух. В таком положении его взгляд снова упал на тюремщика. Тот, дрожа, очень медленно втянул голову в грузное тело.

– Иди к нему и сделай так, чтобы наш клиент смотрел на меня.

Тюремщик, несмотря на телосложение, быстро подскочил к заключённому и одной рукой, насколько хватало цепи, приподнял парня за подмышки. Другая рука схватила Ави за волосы и задрала его голову вверх.

– Ави, как ты себя чувствуешь? Плохо тебе? – голос Норга стал мягким и нежным. – Не переживай, я разберусь с твоими обидчиками. Чего ты хочешь? Может, прямо здесь, голову отрубить этому непонятливому тупице?

Во взгляде подростка блеснула жизнь – он явно что-то услышал.

– Ави, помнишь, как вы с отцом и братом недавно делали нож для неизвестного заказчика? Сможешь ли ты повторить этот заказ?

Ави медленно помотал головой. Губы его зашевелились, но Норг ничего не услышал.

– Тихо!!! – прокричал Норг, хотя никто вокруг не издавал ни звука. Сапоги из тонкой черной кожи тотчас прошли по вонючим лужам, и лицо «друга» приблизилось к лицу подростка. – Что, Ави?

– Рукоятки… для… детских… ножей… в чёрную… крапинку… я… сделаю… вам…

6

… – Металл ножа остудит боль. – голос старика перестал звучать в голове Килайи, плавно перейдя куда-то влево. Она обернулась к источнику звука и увидела тень человека в одном из проходов.

– Ваши придурки, Норг и Герг, перевернули весь наш дом и выкрали отца и братьев! – выпалила Килайя. – Это вы во всём виноваты! Зачем вы подошли ко мне на базаре?! Если бы не вы, ничего бы не произошло!

В очаге вдруг появились объемные недвижимые фигуры «принца» и его мелкого монстра. Размер фигур был такой же, как в жизни.

– Разве ты хочешь, чтобы у тебя на щеке остался шрам? – как ни в чем не бывало продолжал старик. – Приложи нож, он уменьшит боль и лечение пройдет быстрее.

Килайя, косясь на фигуру Норга в очаге, сдёрнула с плеча сумку и принялась искать нож.

– Вы что, Шат, не поняли меня? Отец, Рэк и Ави пропали вчера вечером! И всё из-за того, что вы подошли к моему лотку неделю назад!

– Орру-уже-ейник Са-а-а-арр Та-а-аро, гов-во-о-оришь… – старик попытался изобразить ядовитый голос Герга. Фигура монстра в очаге, в такт фразе, начала двигать руками, и снова застыла. – Только ли я допустил ошибку? Возьми себя в руки, Килайя! Ты пришла за помощью, а не за местью! Но на повышенных тонах пытаешься сходу назначить виноватых!

Килайя приложила лезвие ножа к ожогу. Старик подошёл к ней.

– Дай-ка мне нож, девочка. Ты не видишь форму ожога, а я вижу. Давай приложу лезвие правильно. – Шат приложил нож к щеке Килайи. – Легче?

– Да… Прохладно.

– Ты пришла сюда, чтобы решить проблему, или хотя бы начать её решать. Так?

Килайя молчала.

– Для начала, девочка, нужно перестать искать виноватых. Попробуй понять, зачем Норг заварил эту кашу. Отыщи наши ошибки и слабые места, и тогда ты сможешь разработать пошаговый план действий по спасению твоих близких. Но пока ответь на вопрос: как ты вообще поняла, что к похищению причастны Норг с Гергом?

– В перевёрнутый деревянный верстак была воткнута половина меча Норга. Ею был пришпилен свиток с вашим заказом!

– Понятно. – Свободной второй рукой старик взял Килайю за подбородок и немножко наклонил ее голову. – Сперва давай разложим силы на нашей «игровой доске». С одной стороны— сильный и влиятельный Норг. В его жилах отчасти течёт королевская кровь, так что можно назвать принцем. На другой стороне «доски» находится молодая девушка. Красивая, быстро соображающая, но при этом… слабая и боящаяся всего на свете.

– А вы?! Вас, что, нет на этой доске?!

– Есть… Но я не всегда смогу быть рядом с тобой, а потому ты должна научиться быть самостоятельной. Но и это не главное. Ответь мне: какой самый дорогой и нужный товар на свете?

Килайя молча размышляла.

Старик продолжал:

– Информация, девочка. Уверен, ты бы многое сейчас отдала, чтобы узнать, где твои близкие и как их можно спасти. Вопрос: ты сама рассказала этим двоим о твоём отце-оружейнике Сааре, или Норг тебя об этом спросил?

– … сама…

– Манипулятор легко вытянул из тебя ин-фор-ма-ци-ю, и это привело к плачевным последствиям. Получила ли ты, в свою очередь, хоть какую-нибудь информацию об этих «потенциальных покупателях»? Ну, кроме того, что Норг красивый, но противный, а Герг – просто мерзкий?

Килайя молчала.

– Слово – это ключ, которым можно открыть любую дверь, спасти или убить любую душу. Уметь разговаривать с людьми в первую очередь означает молчать и слушать. Во вторую – знать, что говорить, когда для этого настанет время.

– Вы… Шат… вы научите меня… разговаривать с людьми? – Килайе было очень непросто менять свою позицию.

– Добывать информацию можно не только через других людей. Важные материалы может дать анализ ситуации. Зачем Норгу понадобилось устраивать погром на глазах у ваших соседей и нарушать законы города Гирр, захватив трех уважаемых горожан в заложники?

– Чтобы… отомстить мне.

– И всё? Зачем принцу такие сложности? – старик глубоко вздохнул. – Гораздо проще и приятнее было бы усложнить жизнь только тебе. Чего он хочет непосредственно от тебя?

– От меня? Конкретно? – Килайя опять почувствовала тепло и влажность в левом ухе. – Он хочет… меня…

– Не только, – Шат опять глубоко вдохнул. – Ему нужен твой нож.

В очаге появился висящий в воздухе бронзовый нож Килайи. От него исходило небольшое свечение. Глаза у обеих злодейских фигур загорелись, и их руки потянулись к ножу.

– Зачем? Я могу его и так отдать, лишь бы он отстал от моей семьи.

– Норг хочет, чтобы ты подарила или продала ему именно этот нож. После этого он сразу же убьёт твоих близких. Пока ты владеешь ножом, живые заложники будут иметь ценность для Норга, как инструмент торга и манипуляций.

– Почему «подарила или продала»? Что будет, если «принц» украдёт или отнимет мой нож?

– Тогда это будет просто нож, каких у него сотни… Килайя, что ты увидела, когда вошла в этот зал? – резко меняя тему, старик отнял лезвие от щеки девушки. Ожог опять начал болеть.

– В очаге появилась часть крыши нашего дома, и она горела. Часть черепицы взорвалась, и осколок обжег меня. Потом появилась поленница с центральным столбом, как будто какого-то человека собирались сжечь. И был дымок с приятным запахом…

– Очаг показывает твоё будущее, правда не всегда в правильной последовательности. Кроме этого, если ты захочешь чему-то научиться, очаг будет объяснять тебе некоторые вещи.

– Какие вещи?

– Информация, Килайя. Если ты научишься ею владеть и правильно понимать, ты станешь сильнее Норга. Мы с тобой можем быть на разных концах света, но пока я буду жив и в сознании, тебе также будет помогать Голос.

– Какой Голос?

Вдруг в голове Килайи, громко и чётко прозвучал голос Шата, хотя губы старика были неподвижны.

– У твоего ножа есть уникальная способность. Неважно, где ты будешь находиться, через нож ты сможешь моментально попасть в этот зал, чтобы получить нужную информацию или обдумать произошедшее. Забери свой нож, девочка. В этот дом ты вошла через правую дверь, а выйдешь через левую. В нож ты сможешь войти, посмотрев на своё отражение на правой стороне лезвия, а выйти – через левую сторону.

– Но пока я буду в ноже… что будет со мной наяву?

– Ты отключишься. – Слова Голоса были ясными и резкими. – Необходимо, чтобы ты легла и держала нож в руке. Только при этом условии ты сможешь вернуться. Давай попробуем. Обмотай кисть платком, чтобы нож не выпал.

Подбородок Килайи опять затрясся.

– Да не хочу я… А если не вернусь?

Голос в голове стал мягче.

– Решай сама. Вариант вернуться домой и сидеть в четырёх стенах тоже неплох. И ждать… ждать… ждать…

7

Одна стена холодного подземелья было тускло освещена двумя факелами. Судя по всему, подземелье было очень большим – остальных каменных стен не было видно. В верхней части стены торчал толстый брус, второй конец которого также исчезал во тьме. Верёвкой, закреплённой на брусе, за левую руку был подвешен человек. Правая его рука была свободна и висела вдоль тела.

Ноги были привязаны к большому тяжёлому бревну, и вес мучительного груза вытянул тело истязаемого в струнку. Каждый выдох истязаемого превращался тихий, еле слышный стон.

– Здравствуй, Рэк… – мягкий голос человека, появившегося ниоткуда, был самой добротой. – Хочешь, я прикажу, чтобы от твоих ног отвязали это противное тяжёлое бревно?

Рэк молчал. Норг одними глазами отдал приказ; его помощники быстро отстегнули бревно от связанных ног Рэка и откатили его в сторону. Красивый палец «принца» указал на пол, и тело истязаемого начали медленно опускать. После многих часов пыток связанные ноги не могли удерживать вес человека, и ступни заскользили по полу. Норг резко поднял руку; движение вниз сразу прекратилось. Тело осталось в наполовину подвешенном состоянии.

– Хорошего понемножку, Рэк Таро. Левой руке, конечно, тяжело, но ты ведь правша, правда? И исполнять поручения важных заказчиков ты отлично сможешь основной правой рукой…Так ведь?

Через клокотание в горле пленника голос Рэка был плохо различим.

– Ты… кто… такой?

Глаза Норга сразу оживились.

– О-о-о, какой прогресс! Мои помощники испугались, что ты немой. А ты, оказывается, можешь говорить, и даже ещё не сошёл с ума…

– Ты… о… такой…

– Я хочу жениться на одной красивой девушке. Очень красивой. Сообразительной и боевой. Правда, она испортила мне один рукав… ну ладно, мы ей это простим. Итак, кто я такой? Рэк, я твой будущий зять!

– Кила… йе… такие… козлы… не нравятся…

– А какие нравятся? Ведь согласись – жениться на девушке, зная только то, что она красавица и на лету всё схватывает – верх безрассудства. Вдруг она меня затащит под каблук?

– Тебе… нужен… острый каблук…

– Рэк, ты же мой будущий шурин… Ну как тебе не стыдно? Килайя будет краснеть за тебя… Она мне так увлечённо рассказывала, как ты в детстве спасал её от хулиганистых мальчишек, а однажды даже от двух огромных собак!

– От… одной…

– Ну вот… как обычно… девушки всегда привирают. Ведь для них так важно красивое спасение! И они так ревностно относятся к мысли о своей неповторимости… правда, Рэк?

В этот раз пленник не ответил.

– Слушай, шурин, а Килайя ревнивая? Или она играет в этакую хорошку? Как-то всё в ней слишком идеально.

Рэк продолжал молчать. Норг приблизился к своей жертве почти вплотную.

– Что ты молчишь, шурин? А-а, я понял, «спас сестрёнку от одной собаки». Ты сообразил, что в первый раз ответил на мой вопрос, и этим, возможно, навредил Кил…

В этот момент правая рука Рэка резко вытянулась вперёд и схватила Норга за горло.

– Если ты приблизишься к Килайе…

Но он не успел продолжить. Помощники принца подскочили, ударили по руке Рэка палкой, и та сразу же обессиленная повисла.

– Кхэ-кхэ-кхэ… молодец… шурин. Сильная правая рука… Кхэ-кхэ… Значит, дружеский… разговор будущих родственников тебя, кхэ… не устраивает. Хорошо. Скажи, а постельный опыт у Килайи большой?

Рэк что-то прорычал. Его рука опять дёрнулась вперёд, но Норг предусмотрительно отступил на шаг.

– А-а, я понял. Она только играет умную. На самом деле, кхэ… она тупая, амбициозная и жадная.

Связанный по ногам Рэк извивался, силясь встать.

– Нет? Так, дай-ка подумать… Девушки все трусихи, кто-то больше, кто-то меньше. Наверное, Килайя только в чём-то боевая. На самом деле, она трусиха из трусих, боится всего, и через страх ей легче всего рулить?

Рэк на мгновение затих, но затем опять начал извиваться. Норг широко улыбнулся.

– Шурин, один из моих кумиров как-то сказал: «Мгновение трусливой нерешительности – ссыкунда». Именно она и поможет разгадать Килайю. Норг повернулся к своим помощникам. – Я узнал то, что мне нужно. Работайте с нашим гостем дальше, но оставьте целыми кости и суставы. Особенно правую руку и позвоночник. Мне нужно, чтобы он мог работать хотя бы сидя…

8

– Я точно смогу вернуться? – нерешительно уточнила Килайя.

– Есть некоторые условия для удачного возвращения из зала в реальность, – сказал Голос. – Первое мы уже назвали: нож должен находится у тебя в руке. Неважно в какой, левой или правой. Сейчас ты обвяжешь кисть с ножом своим платком, но для будущих перемещений нужно придумать что-то более прочное.

– Есть такой ремешок, который называется «темляк», – воодушевлённо произнесла Килайя. Наконец-то она смогла внести в разговор что-то своё. – Папа обычно делает его из кожи. Темляк крепится к рукоятке ножа, чтобы надеть его на руку и не потерять клинок в рукопашной схватке…

– Хорошо, – согласился Голос. – Нужно закрепить темляк так, чтобы нож никак не мог выпасть у тебя из кисти. Второе: ты будешь входить в нож только с правой стороны лезвия. Как бы долго ты ни рассматривала своё отражение в левой стороне, ты всё равно не окажешься внутри. Левая поверхность предназначена для выхода из ножа. Так вот условие заключается в том, что левая сторона ножа должна быть чистой. То есть она не должна быть испачкана ни кровью, ни грязью, ни чем-то ещё, иначе выход из ножа будет перекрыт, и ты останешься в клинке.

– И моё тело в реальном мире будет медленно умирать от жажды и голода?..

– Последнее, третье условие. – Голос в голове Килайи как будто не слышал ее вопроса. – Во время транса твоя плоть будет очень уязвимой. Её будет легко убить, а потому желательно, чтобы в это время твоё тело кто-то охранял. Кто-то надёжный. Есть у тебя такие люди?

– Не знаю…

– Тебе нужно найти таких людей, Килайя. Сейчас, когда ты войдёшь в нож, мы потихоньку начнём учиться управлять твоим страхом. Посмотри на своё отражение на правой стороне лезвия ножа…

Килайя медленно обмотала платком свою левую кисть с зажатым в ней клинком.

– А я должна держать нож вертикально или горизонтально?

– Неважно как, хоть в перевёрнутом виде. Во время перехода ты услышишь звук, как будто кто-то ударил в большой барабан. Вперёд, Килайя…

Левая кисть девушки медленно поворачивалась. В лезвии сначала отразился огонь огромного очага, затем тёмные выходы из зала, молчаливый Шат и наконец… её лицо.

Ба-бах! – два быстрых и громких барабанных удара вдавили перепонки ушей Килайи внутрь. Было немного больно.

– Ничего, ты привыкнешь, – Голос был спокоен, но Шата рядом уже не было. В зале было светло оттого, что вместо звёздного неба в большом отверстии в потолке светило солнце, расположившееся на фоне лазурного неба.

– А при выходе из ножа будет такой же звук?

– Да, Килайя. Ну, давай начнём, у нас мало времени. Вспомни, когда тебе бывает страшно?

Огонь в очаге в это время разделился на два пламени – большое чёрное с красными искорками и маленькое, светло-желтое, без искорок.

– Мне бывает страшно, когда появляется опасность угрожающая мне и моим близким.

– И тебе хочется спрятаться, чтобы переждать эту опасность, Килайя?

– Ну да. Это же нормально.

Светлое пламя, и прежде бывшее небольшим, уменьшилось ещё в несколько раз, а искорки в тёмном огне не просто увеличились – они стали издавать пугающие щелчки и шипение.

– В нормальной жизни человек всегда может выбрать, как поступить. – Голос стал тихим, но оставался чётким. – Испуганный же человек становится управляемым, потому что его мысли читаемы и всегда направлены на пережидание опасности.

– Норг тоже читает мои мысли?

– Победа любит подготовку, Килайя. Опасность, угрожающую тебе, можно проанализировать, получить из неё важную информацию. Подумай, чего боится сам «принц»? Это и будет первым шагом твоей подготовки.

Килайя помолчала несколько секунд.

– Он боится моего ножа, потому что всё его оружие разваливается при ударе об этот клинок. Принцу нужно, чтобы я подарила или продала ему этот нож. А для этого я должна быть жива. Поэтому он и его люди меня не трогают.

– Молодец. Но для победы над твоим страхом анализа ситуации недостаточно, девочка. Есть и более трудная задача. Нужно найти в себе силы не прятаться от опасности, а идти к ней. Пусть она тебя боится!

Маленькое светлое пламя вдруг начало двигаться к большому чёрному, и то принялось разгораться и шипеть ещё сильнее.

Голос продолжал:

– Если же ты сидишь тихо и пережидаешь, опасность видит, что тобою выбран пассивный вариант действий. Тогда опасность начнёт наглеть. Ты, скорее всего, подумаешь: «Ну ладно, сделаю так, как хочет опасность, и, может быть, она отстанет». Не отстанет, Килайя. Её задача – подавить твоё сопротивление, а после – сесть тебе на шею.

Тёмное пламя окружило светлое, превратившееся в совсем крошечный огонёк, и стало перекрывать тому воздух.

– Излишняя боязнь рисковать приведёт к тому, что ты не будешь достигать цели, Килайя. Пока что твой хозяин – страх. Большинство людей в жизни никогда не выигрывают только из-за страха проиграть.

– Но у меня нет опыта в таких делах…

Светлый огонёк в очаге почти погас. Тёмное шипение и щелчки стали громче.

– Килайя. – Интонации Голоса стали мягче. – Давно кто-то мудрый сказал: «Лежащий на месте никогда не упадёт. Идущий вперёд, бывает, падает, но всё равно идёт к цели». Именно на своих ошибках люди учатся. Я не всегда буду рядом с тобой, и именно ошибки станут твоими главными учителями.

– Хорошо, я попробую… идти. – Светлый огонёк вдруг стал больше и начал метаться по очагу. – Но куда?

– Это мы будем решать в реальной жизни, при выходе из ножа. Сейчас важны принципы работы со страхом. Что ты запомнила из урока, Килайя?

– Что запомнила… – девушка посмотрела на тёмное пламя. – Подготовка… Если я хочу быть сильнее страха, во-первых, мне нужно разобрать по косточкам ситуацию, и понять чего боится сам страх. Во-вторых, зная эти слабые места страха, идти именно к ним.

Светлое пламя перестало метаться, заняло место в центр очаге и начало медленно расширяться, выдавливая тёмное на самый край очага.

– Молодец, девочка. Ты правильно всё запомнила. Но знать – ещё не значит уметь использовать свои знания. Твои привычки пока сильнее тебя, потому придется много тренироваться. Иначе в опасных ситуациях всё забудется, и ты будешь делать всё по-старому. Может, у тебя появились вопросы?

– Пока нет.

– Если появятся, через нож ты в любой момент сможешь продолжить разговор. А сейчас нужно возвращаться в реальность.

Килайя спокойно начала поворачивать к себе другую сторону полированного клинка, но в последний момент, вместе со своим отражением, увидела в очаге… третье пламя. Оно было неестественно сиреневым.

Ба-бах!

9

Лошади устало плелись вверх по горной дороге. В последний раз они пили воду уже давно, ещё утром, в долине. Палящее солнце, перевалившее за середину неба, точно жгучий перец, выжгло лошадиные глотки. Десяти всадникам было немного легче, потому что в их кожаных фляжках еще оставалась вода.

Одной лошади было труднее всего – ей приходилось волочь по каменистой горной дороге узкий железный ящик, прикреплённый к седлу длинной цепью. Прямоугольный короб размером с гроб всё время норовил зацепиться за какой-нибудь камень или край скалы. Лошадь, пытаясь выдернуть свой тяжкий груз из-за каменного препятствия, тяжело дыша, в конце концов, всегда останавливалась. Всадникам приходилось спешиваться, чтобы перенести через очередную помеху доставшую всех железную проблему.

Отряд достиг высоты облаков, и жаркое солнце наконец-то скрылось в плотном белом тумане. Дышать стало легче, но в этой светлой мгле появилась явная опасность свалиться в пропасть.

– Герг, чуть выше есть площадка, на которой может разместиться весь отряд, – сказал невидимый в тумане проводник. – Кто-нибудь может сорваться в пропасть вместе с лошадью. Предлагаю сделать на площадке привал, пока это облако не отойдёт от нашей горы.

– Пр-р-ро-о-оклят-т-тый пе-е-ер-р-рева-а-ал, – в голосе маленького монстрика сквозило неподдельное раздражение. – Э-э-эт-того па-а-с-сажи-ира вы-ытащите та-а-ам, на-а площа-а-адке.

На площадке замок на коробе открыли, и из горячего железа вытащили начавшего седеть человека. Руки и ноги его были связаны, глаза блуждали, ни на чём не останавливаясь, а рот всё время пытался втянуть в себя и выпить глоток тумана. Кто-то из всадников уже отстегнул от пояса кожаную фляжку, но неприятный для слуха всего отряда голос резко остановил руку, откручивающую крышку.

– Во-о-оду-у-у не да-а-авва-ать! По-о-огово-ори-им сна-ача-а-ала.

«Пассажира» подняли и усадили на ящик. Герг вытащил из седельной сумки дорогой хрустальный бокал и, присев, поставил его на камень в двух шагах от пленника. Звук наполняемого живительной влагой объёма бил по иссушённым покрасневшим нервам связанного человека. Наливать воду присевшему карлику мешал длинный кинжал, при маленьком росте Герга казавшийся саблей. Наполнив фужер до краёв, маленький мучитель встал и, отойдя в полупрозрачную пелену тумана, сел на камень.

– Орру-ужей-й-йник Са-а-а-ар-р Та-а-аро, ты-ы по-о-овто-ориш-ш-шь дл-ля мо-о-оего хо-озяин-н-на о-о-один-н за-а-аказ?

Голова пленника была обращена куда-то в сторону, а рот продолжал пытаться выпить туман.

– Похоже он оглох в этом гулком ящике. – тихо прозвучал голос проводника. – Кто из вас догадался его туда засунуть?

– Никто не догадывался, Гал, – ответил человек с фляжкой в руках. Это был приказ для Герга.

– Молч-ч-ч-ча-а-ать! – в раздражении прокричал Герг и опять повернулся к пленнику. Ты-ы бу-у-удеш-ш-шь гов-во-о-ори-и-ить, про-о-оклят-т-тый ма-а-асте-ер?

Глаза истязаемого наконец-то остановились на бокале, до краев наполненного жизнью. Лишь его было хорошо видно на этих серых камнях. Фигуры людей только угадывались в плотном тумане.

Проводник был единственным человеком в отряде, который не подчинялся мелкой вредине, и поэтому он спокойно сказал:

– Саар, скажи Гергу то, что ты знаешь, и он позволит тебе выпить воду из этого бокала. Сейчас облако уйдёт. Чтобы ночь не застала нас в горах, отряду нужно будет срочно трогаться. Говори, Саар!

– Я знаю… таких людей… он всё равно… не даст мне эту… воду. – голос оружейного мастера отдавался жгучей болью у него в горле.

– Мо-о-оему хо-о-озяи-и-ину ну-ужен но-о-ож, тако-о-о-ой же ко-о-ото-орый ты-ы сде-е-ела-ал дл-ля Ша-а-ата!

– А твой хозяин… – начал отвечать пленник, хотя с каждым словом горячий воздух прожигал горло, – мог прийти ко мне в… мастерскую… и просто заказать?

Монстрик с большим носом и ушами резко возник из тумана, подскочил к невольнику и прокричал тому в ухо:

– Хо-о-озяи-и-ин зна-а-ает что-о де-е-ела-ать! И-и ес-сли-и ты-ы бу-у-удеш-ш-шь у-у-упира-а-аться, о-он при-иш-ш-шлёт те-е-ебе го-о-оло-овы твои-и-их де-е-етей!

– Мне хватит… и твоей головы, Герг! – и связанные спереди руки пленника выхватили длинный кинжал Герга из ножен!

Глаза монстра округлились – такой прыти от полутрупа он никак не ожидал. Стянутые ноги пленника, однако, не смогли удержать тело, и оно повалилось на камни. Но связанные руки, в падении, всё-таки успели сделать единственный взмах кинжалом внизу вверх. Саар промахнулся. Голова Герга осталась на месте, но…его вырезанное с мясом большое ухо болталось на мочке.

Монстр подскочил в бокалу с водой и с размаху пнул его. Звук разбивающегося о камни стекла вывел всех из оцепенения, и несколько тел навалились на пленника.

– Я те-е-ебяу-у-убью, Са-а-а-ар, ка-ак то-олько ты-ы сде-е-ела-аешь но-о-ж!

Пленник, которого прижала с земле дюжина рук, прохрипел:

– Кинжал у тебя… Одноухий Герг… красивый… но баланс у него… ни к чёрту.