Милашка для грубияна

Глава 11

POV Катя

Я его точно сейчас убью! Вот ей-богу, тресну чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы убрать эту ехидную ухмылку с лица раз и навсегда! И все суды мира меня оправдают после того, что этот нахал отчебучил. Я даже не подозревала до этого, что мужчины могут быть такими мстительными и так низко опуститься.

Но Вишневский, походу, упивается своей речью и произведенным эффектом. Вот ведь, индюк напыщенный, удод бесхвостый и павлин недоделанный.

Ладно, не буду тебе подыгрывать, считай, что этот раунд ты выиграл. Чего вылупился, придурок? Ждешь, когда что-нибудь ляпну в ответ, чтобы доставить тебе удовольствие? Не дождешься, я промолчу, чтобы вывести тебя из себя своим безразличием.

Дальнейшее время совещания проходит без эксцессов. Щеки горят, я молчу, даже не вникая, о чем идет речь. Вишневский, видимо, забывает о моем существовании, так как ведет беседу с руководителями подразделений, раздавая указания, пару раз даже повысив голос на какую-то барышню.

После вчерашнего разговора с Дариной я много думала о том, что она сказала. В принципе, не такая уж и плохая идея пожить у Вишневского и посмотреть на его жизнь изнутри. Кстати, довольно любопытно взглянуть хоть одним глазком, как он руководит своим холдингом. Как вообще функционируют подобного рода компании. Ну и пусть судачат, что я с ним сплю. Придумаю, как эту информацию перекрутить так, чтобы выйти сухой из воды.

Только сегодняшняя его речь выбивает меня из колеи. Не ожидала такой подлости от него. Так нагло заявить о том, что он готов иметь меня даже у себя в кабинете, если ему необходимо будет снять стресс.

Не замечаю, как народ начинает подниматься со своих мест и выходить в приемную.

– Ты идешь? – вырывает меня из мыслей о плане мести голос Артема.

Оглядываюсь по сторонам. В конференц-зале только он, стоящий возле двери, и я, все еще сидящая на своем месте. Смотрю на Вишневского, после чего встаю и плетусь следом. Захожу к нему в кабинет, не дожидаясь, пока он поговорит с секретарем. Надо немного прийти в себя, чтобы сейчас не выдать речь, после которой он меня точно потащит в суд. Хотя, в свете последних событий суд с Вишневским не такая уж плохая перспектива, как я думала раньше.

Артем заходит через пять минут со стопкой бумаг в руках. Бросает их на стол, после чего подходит к окну, опираясь на край подоконника.

– Доволен? – я спрашиваю, сидя напротив него. Между нами стол, но все равно вижу, что он чем-то недоволен.

– Конечно, – парень отвечает как-то безразлично. – Обиделась?

– Что ты, – я развожу руками в разные стороны. – Это было так любезно с твоей стороны сообщить всем о нашей маленькой тайне, что я в полном восторге.

– Теперь ты публичный человек, раз находишься рядом со мной. Привыкай.

– Ты совсем недоумок или только прикидываешься? – накланяюсь вперед всем корпусом, практически ложась на стол.

Артем резко отрывает свою пятую точку от подоконника и подходит к столу, наклоняется, опираясь руками о столешницу. Его глаза горят, а он сам так близко, что мне не хватает дыхания.

– Послушай, Катя, я просто хочу, чтобы ты поняла – не все то правда, о чем пишут и судачат.

– Я поняла, чего ты завелся, – отвечаю с невозмутимым взглядом, хотя внутри горит пламя, которое трудно будет потушить. – Только ты забыл, милый мой, что я – журналистка, и тоже умею перекручивать факты. А теперь на минуточку представь себе, что в своей статье я красочно распишу о том, как тебя соблазнила, чтобы взять интервью. Знаешь, чем это тебе грозит? – Он тяжело дышит, желваки ходят ходуном, взгляд не предвещает ничего хорошего, но упорно молчит. А меня это заводит. – Так вот, – продолжаю свою пламенную речь. – После такого заявления девушки-журналистки не только из нашего города, а ещё и из пяти близ прилежащих областей, включая столицу, соберутся под твоими дверями в надежде, что таким же способом смогут взять у тебя интервью. Да просто переспать с таким красавцем, как ты, и тем самым поднять себе рейтинг. Особенно после твоих фоток в одних трусах, которые будут пестреть рядом со статьей. Ты еще не знаешь, какими настырными могут быть охотницы за сенсациями. Придется забыть о тихой, размеренной жизни, и мои статейки покажутся тебе чистым золотом на фоне той фантазии, которую будут проявлять барышни, чтобы тебя достать.

– Ты этого не сделаешь, – Артем шипит, глядя пристально мне в глаза.

– Почему же, сделаю, – наклоняюсь к нему ближе. – Если ты не перестанешь вести себя, как обиженный маленький мальчик, у которого плохая тетя отобрала любимую игрушку, а начнешь отвечать за свои слова и действия. У нас сделка, если ты забыл. И я еще не нарушила ни одного пункта, в отличие от тебя. Для того, чтобы унизить меня, не обязательно было селить к себе в дом и предлагать эксклюзив!

Он медленно отлепляется от стола и направляется к своему рабочему месту. Смотрит в одну точку на столе, и я замечаю, что там лежит пачка сигарет.

– Черт, – парень ругается себе под нос.

– Ты вроде не куришь, – я наблюдаю, как он прячет руки в карманы.

– Бросаю, – усмехается. – В очередной раз. Вырабатываю силу воли по совету психолога. Ладно, – он резко поворачивается ко мне лицом. – Предлагаю боевую ничью, а также забыть все, что было до этого момента. Обещаю больше не мстить так мелко.

– Будешь мстить крупно? – я откидываюсь на спинку стула.

– Забыли.

– С тебя компенсация, – парень поднимает обе брови вверх. – Я катаюсь на твоем спорткаре целый день. А ты, – тычу в него указательным пальцем. – Сидишь со мной рядом.

– Водить хоть умеешь? – на его лице появляется подобие улыбки.

– Не переживай, газ от тормоза отличу.

– Договорились, – как-то быстро Вишневский соглашается со мной.

Будем считать, что мы пришли к взаимопониманию.

День пролетает незаметно. Точнее, ближе к вечеру я чувствую себя выжатой, как лимон. Стычек с Вишневским нет, он полностью погружен в работу, а я вроде как девочка на побегушках – ношусь по кабинетам с разными документами, периодически приношу “шефу” кофе, а главное пытаюсь вникнуть в суть дел. С последним туго, а вот два предыдущих занятия мне нравятся и приносят удовольствие.

Знакомлюсь с главным юристом Владимиром, который оказывается довольно приятным молодым человеком. Ловлю на себе взгляды сотрудников, но скорее оценивающие, чем осуждающие, несмотря на речь Артема в конференц-зале. Честное слово, как обиженный ребенок повел себя.

Владимир любезно вызывается показать мне офис, познакомить с сотрудниками, раз уж я – личный помощник Вишневского. Как любая девушка, кокетничаю и строю ему глазки. Два раза приглашает на кофе, правда, в обоих случаях мы встречаем в коридоре Артема. Он смотрит зло, и такое впечатление, что сейчас взорвется.

“Ты мне нужна”, – бросает, после чего я вынуждена покинуть симпатичного юриста.

В кабинете парень вручает какие-то бумаги, даже не глядя на меня, но вижу, что еле сдерживается. Поэтому покидаю злого шефа, чтобы не нарваться на его грубость. На сегодня хватит, очередная месть станет перебором.

После обеда с секретарем находим общий язык. В очередной раз Артем отправляет меня с поручением в отдел рекламы, и я, проходя мимо, уткнувшись в бумаги, слышу в спину:

– Куда на этот раз послал?

Резко поворачиваюсь. Женщина сидит за столом и смотрит на меня. Правда, ни осуждения, ни какого-то скрытого подтекста в ее взгляде не наблюдаю. И решаюсь попробовать наладить контакт, раз еще две недели предстоит перед ней маячить.

– К рекламщикам, – медленно подхожу к столу. – Может, вы что-то хотите передать?

– Если не трудно, занеси по дороге в бухгалтерию, – женщина дает мне папку.

– Мне не трудно, – улыбаюсь, забирая документы.

Черт, все слова куда-то испарились. Вроде и хотела что-то ободряющее сказать, а почему-то язык не хочет поворачиваться.

– Ты извини меня за утреннюю речь, – начинает аккуратно секретарь. – Я немного вспылила.

– Я на вас не сержусь, – мило улыбаюсь, чтобы расположить ее к себе. – Честное слово. Это вы меня извините, Нина Степановна. За статьи про Артема. Знаю, иногда перегибаю палку, но не думала, что кто-то примет это так близко к сердцу.

Не знаю почему, но мне не хочется ее обижать. И где-то в глубине души завидую Вишневскому, что есть такой человек, который действительно от всего сердца за тебя переживает. Как жаль, что в моей жизни таких мало.

– Он тоже хорош, – машет рукой. – Так бы и отрезала язык.

– Уже в курсе? – усмехаюсь.

– Алинка, начальница отдела маркетинга, донесла. Сплетница еще та. Давно Артему глазки строит. А тут ты.

– Я…

– Да ладно, – опять машет рукой женщина. – Все я понимаю. Куда ей до тебя, – Нина Степановна усмехается, а я краснею.

– Вы все неправильно поняли, – говорю тихо, глядя на женщину с мольбой.

– А что тут понимать? – поднимает одну бровь вверх. – На моей памяти, а этой дай Бог пару десятков лет, впервые вижу, чтобы Артем поселил девушку у себя дома. Поэтому выводы напрашиваются очевидные.

Не знаю, что ей там очевидно, лично мне вообще ничего не понятно.

– Я…, – снова начинаю, но женщина меня опять перебивает:

– Думаю, сами разберетесь. Но язык ему отрежу обязательно, – говорит строго, а я снова смеюсь. – Он неплохой. Импульсивный очень, но милый и добрый.

Вишневский? Милый? И добрый? Мы сейчас точно говорим об одном и том же человеке? Может, у него есть брат-близнец, о котором никто не знает?

– Спасибо вам за понимание, Нина Степановна, – говорю первое, что приходит в голову.

– Да брось, – секретарь смущается. – Ты, главное, береги его.

Киваю головой и покидаю приемную.

Интересно, как она себе это представляет? Но радует, что хоть одного союзника в тылу врага я заимела.

Приезжаем домой в районе девяти вечера. Еле плетусь к себе в комнату, точнее в душ, который находится здесь же. Ноги гудят, одежда липнет к телу, и я чувствую себя разбитой. Через двадцать минут в дверь стучится домработница и зовет меня вниз на ужин. Легкий салат и стакан сока – больше ничего не могу в себя впихнуть.

– А где Артем? – спрашиваю у женщины.

– В тренажерке своей, – она забирает грязную тарелку и отворачивается.

– И часто он после работы занимается?

– Практически каждый день, если не поздно приходит.

Если девять вечера – это не поздно, то что тогда в ее понимании поздно?

Мой график кажется мне раем по сравнению с рабочим днем Вишневского. Интересно, он реально не устал, или просто хочет в моих глазах выглядеть суперменом, которому все ни по чем?

Глава 12

Ладно, завтра буду разбираться с загадками, а сейчас спать, иначе даже будильник и ведро холодной воды меня не поднимут утром с кровати.

Как только голова касается подушки, мгновенно засыпаю.

Следующее утро ничем не отличается от предыдущего. Душ, утренний кофе, игнорирование Вишневского и недружелюбный взгляд его домработницы. Ставлю себе мысленно задачу пообщаться с женщиной наедине и наладить контакт, как с секретарем.

Зато сегодня одеваюсь в деловом стиле, чтобы никто не тыкал в меня пальцами из-за отсутствия дресс-кода – черная юбка-карандаш чуть выше колена, босоножки на невысокой платформе и легкая белая блузка. Правда, самая верхняя пуговица только на уровне груди, и вырез огромный, но я считаю, это мелочи.

Спускаюсь вниз, здороваюсь, получаю свой кофе и сажусь напротив парня. Он бурчит что-то невнятное в ответ, правда, взгляд на несколько секунд задерживается в вырезе, после чего снова опускается вниз. Усмехаюсь про себя, потому что теперь знаю, как его разговорить.

Очередная ссора с начальником охраны и угроза увольнения, после чего садимся в машину и движемся вчерашним маршрутом.

– И долго ты будешь играть в молчанку? – первой прерываю тишину.

– Что ты хочешь от меня услышать? – сжимает крепче руль, продолжая смотреть на дорогу.

– Вот скажи, как я могу составить о тебе какое-то представление, если целый день бегаю по офису с бумажками и слушаю только твое ворчание или крики на подчиненных? Что прикажешь мне в статье написать?

– Все, что посчитаешь нужным.

– Вишневский, ты меня достал! – я начинаю выходить из себя. Может, хоть так удастся его разговорить? – У меня огромное желание послать тебя нахрен, собрать вещи, которые я еще не успела разложить, и свалить.

– А как же рейтинги? – хоть бы какую-то эмоцию проявил. Так нет, сидит ровно и пялится на дорогу. Лучше бы в мой вырез пялился, ей-богу.

– Плевать я на них хотела, – вздыхаю, откидываясь на спинку кресла. – Ты меня долго игнорировать будешь?

– Тебя не поймешь, – продолжает спокойным голосом. – Кричу на тебя – не так, рейтинги тебе поднимаю – тоже не так, сейчас молчу и даже не комментирую – опять не так. Может, это тебе стоит определиться, чего ты от меня хочешь?

И он поворачивается ко мне лицом. Пять секунд глаза в глаза, и его взгляд опять прикован к дороге, а руки впиваются в руль. И как с таким прикажете контакт налаживать? А главное, что в статье писать?

“Я.: Как вы руководите своим холдингом?

А.: Постоянно ору на подчиненных.

Я.: Такие плохие сотрудники?

А.: У меня по утрам хреновое настроение”.

Даже моя бурная фантазия не может придумать продолжение, как бы я ни старалась. Ничего не лезет в голову, как написать, что у Вишневского отвратительное настроение по утрам, он постоянно кричит на подчиненных и грозится всех уволить. А еще меня нагло игнорирует, хотя сам предложил эту сделку. В последнее время меня все чаще посещает мысль, может, лучше в суд?

Секретарь смотрит на меня с удивлением после бурчания Артема, а я пожимаю плечами.

– Не обращай внимания, – шепчет мне, когда парень скрывается в кабинете.

– Он всегда такой по утрам?

– Ага, – кивает утвердительно. – Еще и пятница скоро.

– А что у нас в пятницу? – теперь мой черед удивляться и поднимать брови вверх. Женщина тяжело вздыхает и молчит. – Нина Степановна, продолжайте.

– Пусть лучше он сам расскажет, – кривится в ответ. – Еще ляпну что-нибудь не то, уволит.

– Ладно, разберемся.

Забираю стопку корреспонденции и иду в кабинет к Вишневскому.

И опять суматоха, беготня по офису, взгляды сотрудников, правда, после вчерашнего знакомства с некоторыми лично, уже дружелюбные. Мужчины косятся в мой вырез, девушки щебечут, а я все равно злюсь на поведение Артема.

Ближе к обеду захожу в кабинет и лоб в лоб сталкиваюсь с ним на пороге.

– Где тебя носит? – взгляд не предвещает ничего хорошего, но я стойко держусь.

– Вообще-то, я выполняла твое очередное поручение.

– Поехали, – вынимает из моих рук стопку бумаг, кладет на стол и легонько подталкивает меня в спину к выходу.

– Я сумку забыла, – пытаюсь вернуться назад, но Вишневский берет под руку, продолжая тащить к лифту.

– Мы скоро вернемся. Ты мобильный на столе оставила, – Артем достает мой гаджет из кармана и протягивает.

– На кой он мне, если мы скоро вернемся? И куда, по-твоему, я его должна положить? – мы стоим в лифте, и я провожу руками вдоль тела, показывая, что карманы отсутствуют. Его взгляд опять останавливается на вырезе блузки, после чего глаза поднимаются вверх.

– Побудет пока у меня, – телефон снова опускается в карман его пиджака.

– Куда мы направляемся? – спрашиваю уже сидя на переднем пассажирском кресле. – Или это страшная тайна?

Вишневский едет быстро, но аккуратно. Наше шествие по первому этажу, когда он держал меня под руку, наблюдали несколько десятков сотрудников, которые при виде шефа начали разбегаться по углам. Но он на них даже внимание не обратил, таща меня к выходу.

– На стройку, – отвечает, не отвлекаясь от дороги. – Эти олухи с утра уже достали. Ничего не могут сами сделать!

– Какую стройку? – удивляюсь, потому что впервые слышу, чтобы холдинг Вишневского что-то строил.

– Торгового центра на Тарасовской.

– Серьезно? – моему удивлению нет предела.

– Ага, – спокойно отвечает парень. – Знаешь, есть такая пословица – “Мужчина в своей жизни должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом и вырастить сына”. Так вот, деревья я сажал еще в школе, сына растить пока рано, а дом у меня есть. Но надо же что-то строить? – поворачивается ко мне, и на его лице появляется подобие улыбки.

Слава Богу, хоть так, а то я думала, будет игнорировать все две недели.

– Похвально, – киваю головой, после чего парень отворачивается.

– Можешь в интервью вставить, если хочешь, – и снова безразличный тон.

– Обязательно.

Паркуемся прямо перед входом в здание, которое уже практически закончено. Вишневский заставляет меня надеть каску, из-за чего приходится развязать хвост. Он поправляет мои волосы, а я молча наблюдаю за происходящим. У него точно нет брата-близнеца?

Надевает каску сам и следует за прорабом (если я правильно поняла, кто такой Викторович) внутрь здания. А я плетусь следом, стараясь не отставать.

– Какого рожна ты отрываешь меня от дел? – Артем орет на того самого Викторовича. – Сами не можете справиться?

– Артем Валерьевич, – мужчина произносит жалобно, чуть ли не плача, в ответ. – Я не виноват.

Ступеньки неровные, но я пытаюсь идти аккуратно. На предпоследней перед вторым этажом наступаю на камень, который не замечаю, и нога подворачивается, а я лечу в пропасть – сбоку пустота. Ахаю и пытаюсь поймать руками воздух.

Сильные руки ловят меня за талию и прижимают к мускулистому телу. Закрываю глаза, пытаясь унять сердцебиение. Стою, не двигаясь и еле сдерживая подступившие к горлу слезы.

– Катя, – слышу взволнованный голос Артема. – С тобой все в порядке? – молчу, прижавшись к его груди. Даже чувствую, как бьется сердце. – Катя, – опять зовет меня по имени. – Открой глаза, я тебя держу, все позади.

Не хочу открывать глаза, и отпускать сейчас его тоже не хочу. Но он немного отодвигается от меня сам, одной рукой заставляя поднять голову выше. Вторая продолжает крепко держать меня за талию.

– В порядке, – тихо шепчу, борясь со слезами.

– Тогда глаза открой. Ты слишком бледная.

– Не открою, – голос предательски дрожит, и я чувствую, как неожиданная слезинка скатывается по щеке.

– Как я испугался, – он снова прижимает мое лицо к груди. – Какого хрена, Викторович, вы до сих пор перила не поставили? – орет куда-то в сторону. – Уволю всех нахрен!

– Артем Валерьевич, – слышу испуганный голос прораба. – Миленький, мы ж не специально.

– Если бы с ней что-то случилось, даже боюсь представить, что бы я с тобой сделал, – шипит, после чего снова отодвигается от меня, немного нагибаясь, чтобы наши лица были на одном уровне. – Не плачь, – а это уже снова обращается ко мне, аккуратно вытирая пальцами слезы с моей щеки. – Идти можешь?

Я киваю утвердительно в ответ, тяжело вздыхаю, открываю глаза и отвожу взгляд в сторону, направляясь вниз. Правда, после первого же шага кривлюсь, потому что нога дает о себе знать несильной и тупой болью.

– Ай! – опираюсь на руку Артема.

– Надо к врачу, – он крепко держит меня, опускаясь на ступеньку ниже.

– Пройдет, я не сильно подвернула, – смотрим друг другу в глаза. – Больше испугалась.

– С тобой я после разберусь, – Вишневский тычет пальцем крутящемуся рядом с нами Викторовичу, после чего подхватывает меня на руки и несет по ступенькам вниз.

– Сказала же, сама дойду, – шиплю, правда, обхватывая его одной рукой за шею. – Поставь, где взял.

– Не бойся, – подмигивает с улыбкой на лице, – не упущу. Ты легкая.

– Спасибо за комплимент, – бурчу в ответ. – Но все равно поставь на место.

Парень усмехается, но продолжает идти со мной на руках вниз.

Ставит аккуратно возле автомобиля, открывает переднюю пассажирскую дверь и помогает мне сесть, свесив ноги наружу.

Наконец-то снимаю эту дурацкую каску, в которой очень неудобно. Артем срывает с головы свою и обе передает подошедшему прорабу. Шипит на мужчину, после чего тот быстренько ретируется, оставляя нас вдвоем.

– Катя, надо в больницу, – парень присаживается на корточки, аккуратно снимая босоножку и ощупывая мою ногу.

– Артем, да угомонись ты, в конце-то концов, – прикрикиваю, а он замирает, глядя мне в глаза, но продолжая держать ногу в своих теплых руках. – Что? – поднимаю обе брови вверх, не понимая, чем вызван его ступор.

– Ты впервые назвала меня по имени, – мой спутник усмехается, но взгляд заинтересованный.

А главное, никак не хочет отпустить мою ногу.

– Кажется, уже называла, – пытаюсь пошутить, чтобы разрядить накаленную атмосферу.

– Нет, – и как-то уж очень печально у него это выходит. – Вишневский, урод, ублюдок, упырь, даже курицей назвала два раза в статье.

– Упырем точно не называла, – пытаюсь зачем-то вспомнить, точно имени его ни разу не произносила вслух? – Только думала.

– Это так ярко светилось у тебя на лбу, что будем считать называла.

– Ногу отпусти, – делаю небольшой рывок, но парень еще крепче сжимает мою ступню.

Интересно, что он в ней нашел?

Артем смотрит на меня пристально, после чего поворачивает обе мои ноги вовнутрь салона, как будто я инвалид, и сама не в состоянии это сделать, и захлопывает дверь. Обходит спереди машину и залезает на водительское кресло.

Как только автомобиль трогается, у Артема начинает играть мелодия на мобильнике.

Он всю дорогу с кем-то разговаривает по телефону в довольно грубой форме, продолжая рулить одной рукой, периодически поглядывая в зеркала. Я не приветствую разговоры по телефону за рулем, но кто же меня спрашивать-то будет.

Перед воротами своего дома нажимает сброс и сигналит. Нам открывают очень быстро, и парень загоняет автомобиль во двор.

Я пытаюсь выйти сама, но нога еще побаливает, и наступать на нее не очень приятно. Я бы сказала, довольно болезненно. Артем снова подхватывает меня на руки, занося в дом, открывая ногой входную дверь.

– Что случилось? – нас встречает в коридоре испуганная домработница.

– Светлана Петровна, Андрюхе позвоните, пусть срочно приедет, – командует мой спутник на ходу, направляясь к лестнице.

– Артем, не надо, – как же убедить этого барана упрямого, что со мной такое не впервые, и скоро все пройдет. Да и ушиб несильный.

– Второй раз, – подходит к моей комнате, снова открывая дверь ногой. Видимо, это уже выработанная привычка – открывать ногами дверь.

– Что второй раз? – спрашиваю, глядя ему в глаза, когда парень укладывает меня на кровать.

– По имени назвала второй раз, – произносит с довольным видом и улыбается.

– Как маленький ребенок, честное слово, – тяжело вздыхаю. – Ты и дальше собрался считать, сколько раз я тебя назову Артемом?

– Ага, – продолжает усмехаться. – Мне нравится.

А я в ответ качаю головой из стороны в сторону. Господи, за что мне это наказание?

Минут через двадцать дверь моей комнаты открывается и заходит парень, примерно одного возраста с Вишневским. Тот все это время крутится вокруг меня, предлагая то сок, то чай, то еще какую-то ерунду, чем действует мне на нервы.

– Привет, дружище, – парень пожимает руку Артему, после чего они обнимаются, хлопая другу друга по спине. – Что у тебя случилось? – поворачивается ко мне. – Здрасьте.

– И вам не хворать, – улыбаюсь в ответ.

– Довел девушку? – спрашивает парнишка у Артема, ставя чемоданчик, который я раньше не заметила, на кровать, а сам садится рядом со мной. – Андрей, – протягивает мне правую руку.

– Екатерина, – пожимаю в ответ.

– Врач. А также друг этого негодяя, – кивает в сторону Вишневского, а я стону. Ведь просила же, не надо докторов. – Так что случилось?

– Катя ногу подвернула, – суетится Артем вокруг нас. – Посмотри, а?

Парень встает и поворачивается лицом к моим ногам. Я поднимаю нужную немного вверх, а он начинает ее щупать. Ничего не чувствую. Точнее, чувствую боль, но нет той теплоты, которая была, когда дотрагивался Артем.

Божечки, о чем я думаю? Какие еще мысли посетят мою многострадальную голову? Это, скорее всего, шок. Только им я могу оправдать себя, раз думаю о приятной близости Артема час назад.

– Больно? – слышу мужской голос сквозь туман, прогоняя непрошенные мысли, и не совсем не понимая, о чем говорит парень.

– Что? – все-таки концентрирую взгляд на его лице.

– Спрашиваю, где болит? – продолжает допытывать Андрей.

– У нее шок, – влезает Вишневский. – Чуть с лестницы не упала, поэтому туго соображает.

– Я сама могу ответить. Без переводчиков, – говорю строго.

– Девушка? – Андрей с довольной улыбкой на лице кивает в мою сторону, глядя на Артема.

– Девушка, – подтверждает тот легким кивком, а в глазах светятся искры. – Мы живем вместе.

И на меня нападет столбняк. Кто живет вместе? Мы? Девушка? Я?

Ты чего, красавчик, с дерева упал? Парнишка, ты никого со мной не попутал?

Но Артем продолжает стоять с невозмутимым лицом, даже не глядя на меня.

– Строптивая, – усмехается Андрей. – Кстати, а почему не в твоей спальне? – поднимает обе брови.

– Храпит громко, – усмехается мой недоброжелатель.

– Вишневский, – шиплю, метая молнии, – я тебя убью, – сжимаю пальцы в кулак.

– Да шучу я, шучу, – смеется Артем. – На самом деле, – уже серьезно обращается к своему другу, – я немного проштрафился, и теперь пытаюсь вымолить прощение, стоя под ее дверью каждую ночь.

– Вы уж простите его, Катя, – на полном серьезе произносит Андрей. – На самом деле он неплохой, хоть и балбес.

– Я его скорее убью, – смотрю на Вишневского, а тот уже нагло смеется, – чем прощу. Ногу смотреть будете? – почти кричу, но никто на это не обращает внимания.

– Говорю же, – кивает Вишневский головой в мою сторону, – у нее шок.

– Так уже, – Андрей отпускает мою ступню, аккуратно кладя ногу на кровать. – Перелома нет. Скорее всего, небольшое растяжение, но я бы на всякий случай наложил тугую повязку на денек.

А я и не заметила, что во время этого дурацкого разговора парень щупал мою ногу. Так меня взбесил этот Вишневский, что даже боли не почувствовала!

– У меня все в порядке, – тяжело вздыхаю, пытаясь унять свою злость. Меня сегодня кто-нибудь услышит? – Денек отлежусь, а завтра все пройдет. Не в первый раз ноги подворачиваю. Больше испугалась, что упаду.

– Ты в надежных руках, – Вишневский светится от счастья.

Интересно, с чего бы это?

Андрей моет руки в ванной, оставляя нас наедине с этим напыщенным индюком. Мы смотрим друг на друга, жаль, что не могу встать и треснуть его по башке.

– Даже не начинай, – Артем поднимает руку, когда я уже открыла было рот, чтобы сказать ему какую-нибудь гадость.

– Зато ты начинай молитвы учить, – голос мой грозный, а сама я внутри закипаю. – Потому что смерть твоя будет долгой и мучительной.

Артем смеется, а в этот момент из ванной выходит врач, и они вдвоем покидают мою комнату. Слава Богу, дали хоть в тишине побыть.

Я встаю, медленно ковыляю к гардеробной, переодеваюсь в спортивные штаны с майкой и возвращаюсь назад. Ложусь на кровать и закрываю глаза, пытаясь успокоиться.

Хватит на сегодня нервных стрессов.