Бернардов (отходит к столу). Явно отрицательный тип.
Чуланов поспешно отходит к столу. За ним гонится Рита.
Рита. Я вам этого никогда не прощу!
Чуланов. Что я могу сделать, Риточка? Дитя кризиса. Ну, кризис, понимаете – мировой кризис. Я не виноват. Еще Маркс говорил, что так будет. Марксу вы, наконец, верите?
Рита (подавленная аргументами). Все равно вы свинья.
Гости беспеременно покидают Пипа и садятся за стол. Пип остается один в стороне.
Мархоцкий (наливает). Что за чепуха! Давайте лучше выпьем за пенитенциарную…
Стасик. Папа!
Мархоцкий. Молчи, щенок!
Доктор (пьет). Темное это дело – буридан. Абсолютно темное. Никто не вылечивается. Наоборот, умирают!
Сегедилья Марковна. Доктор, что вы?
Доктор (передразнивает). Что я! Что я! Бросьте вы эти цуцели-муцели… Маг и волшебник… Шарлатан я. Шар-ла-тан! Не нравится? А мне, вы думаете, нравится?
Пип подходит к столу, хочет сесть, но все места заняты. Он даже пытается раздвинуть чьи-то плечи, но это ему не удается.
Пип (улыбаясь). Тут, кажется, свадьба? (Молчание. Гости пируют.) Там кто-то стучит. (Молчание.) Там очень сильно стучат. Нужно открыть.
Бернардов. Слушайте, Пип, не путайтесь вы, пожалуйста, под ногами!
Пип ошеломленно улыбается и отходит в сторону.
Мархоцкий (держит речь). В конце концов, Стасик, это хорошо, что ты женился. Через месяц я выйду из тюрьмы…
Стасик. Папа! Это, наконец, черт знает что…
Мархоцкий. Не мешай! Будем жить все вместе… Я буду нянчить внучат…
Ната. Что он говорит? Какая тюрьма? Кого нянчить? Он будет жить вместе с нами? В одной комнате?
Стасик. Успокойся, Ната. Это… это недоразумение! Папа, я прошу вас немедленно отсюда уйти.
Мархоцкий. Что? С кем ты говоришь, болван?
Стасик (вне себя). Папа, вон отсюда!
Мархоцкий (встает, шатается). Скорей, скорей! Вон из этого ада! Назад, в тюрьму! (Бежит к выходу, за ним молча устремляется мистер Пип.)
Ната. Ты от меня все это скрыл!..
Стасик. Какие мелочи, Наточка…
Ната. Ты даже не представляешь себе, какой ты негодяй!..
Стасик. Почему я не представляю? Что, у меня нет воображения?
Ната (решительно). Зовите Лифшица!
Чуланов выбегает. Открывается дверь, наступает триумф Лифшица.
Он идет, маленький, хилый, с бледным одухотворенным лицом. Гости выстроились шпалерами.
Лев Николаевич (просыпается, кричит). Горько!
Лифшиц и Ната целуются. Чуланов воровато целует Риту. Общий шум.
Антон Павлович (просыпаясь). Горько! За великое чувство любви! Ура!
Мама. Вот говорили – водки не хватит, а все перепились!..
Занавес