– Поехали!
– За нас, за выживших!
– Ура!
– Ох, хорошо…
– И тем не менее мне очень бы хотелось узнать, что там случилось с гвардейцами, – отправляя в рот кусочки мяса, проговорил я. – Это очень ценная информация. Ну, то что это хреновина ударила по их аугментациям, в целом я понял. Но что конкретно произошло? Она выжгла их полностью, отрубила на время или как? Вот это интересно и полезно. Выходит, если с такой хренью столкнуться имплантированные – они просто бесполезный мусор для неё. Кстати, для всех это стало уроком или нет?
– В смысле? – подался вперёд Накс.
– Ну в смысле щас в наградах были ауги, надеюсь, никто в себя это дерьмо пихать не собирается?
– Мда уж… – Рубик выдохнул. – Ранее такие мысли были. Но после этой хрени… Нет, однозначно нет.
– Каждый тут мечтал о аугах и имплантатах, брат, – осклабился Накс. – За редким исключением. Эти штуковины – как бы показатель успешности, заслуг, да и возможностей они до хрена дают так-то.
– Это и нейроинтерфейсы Системы, и улучшенная реакция, улучшение мыслительных процессов, – подключилась Лизи загоревшись, а затем вздохнув. – Печально осознавать, что придётся от этого отказаться.
– Не знаю, как по мне, это дерьмо какое-то, – покрутил я пятернёй в воздухе. – Я ещё могу понять, когда имплантаты заменяют человеку что-то. Утраченную конечность, удалённый орган и подобное. Но нахрена вмешиваться в здоровый цельный организм? Это вот если хотите даже, какое-то признание своей ущербности что ли? Ну мол, я настолько тупой, что мне нужно вставить имплант, чтобы быть умнее и прочее, в том же духе.
– Аугментации, это в первую очередь про экономику и контракты, Оскар, – покачала головой Лизи, покачивая в руках стакан. – Аугментированный нужными аугами механик может в разы быстрее выполнять работу и закрывать контракты. Больше контрактов, больше криптонов, лучше жизнь. Для тех, кто ходит в Сумрак, это ещё и выживаемость. У тебя быстрее реакция, ты больше видишь, лучше информирован. В этом плане и рассматривают их почти все жители Ковчега. Типа – больше и лучше ауги, дольше живёшь и выше качество жизни. Примерно так.
– Ну-ну, расскажи это бедолагам гвардейцам с сорок первого, – отмахнулся я. – Ладно, давайте за то, чтобы наших не аугментированных мозгов, силы, ловкости и прочих свойств, хватало на те проблемы, с которыми мы сталкиваемся.
– И ещё одна мысль, – сделав пару глотков, я поводил стаканом кругами. – Вот мы все примерно хоть понимаем, с чем можем столкнуться. Но что делать другим рейтхантам? Нас заткнули, хорошо. Но как я понимаю, озвучивать информацию об этой хренотени с сорок первого особо никто не собирается. Где гарантия, что завтра не появиться ещё одна такая же? И что будет с теми, кто наткнётся на неё, понятия не имея, с чем имеет дело?
– Ох это проблема очень сложная, уф, чёрт, кажется, я уже напилась, – Эри поёрзала, немного одёрнула юбку платья, оголившую ноги едва не до трусиков. – Который, возможно, не понимаешь только ты, да, скорее всего, так, только ты Оскар. Из всех нас.
– Любопытно, и что же я не понимаю?
– Вероятно, ты воспринимаешь это легко, тебе ведь память отшибло. А мы привыкли воспринимать гвардейцев как самых эффективных бойцов, в смысле не только мы здесь, а все жители убежища в целом. – Пояснила Эри. – И то, что случилось на сорок первом, это не знаю… Ну как будто на глазах ребёнка какой-то человек отца избил. Психологически это пипец как по мозгам бьёт.
– И что у всех так?
– Да я их на ху… вертел на одном месте в общем, – пьяно махнул рукой Накс. – Но даже меня проняло брат! Хотя я всегда знал, что они не такие непобедимые, как нам тут пытаются показать и рассказать. С детства нам вдалбливают мысль, что эти хреновы гвардейцы – единственные, на ком держимся мы. Живём, дышим воздухом, тоже благодаря им и прочая, прочая. Что они, дескать, с любой угрозой и опасностью разберутся на раз-два. И да бля, когда ты понимаешь, что эти легендарные гвардейцы могут стать беззащитнее младенца, это сука бьёт по мозгам.
– Поэтому все эти расписки, ограничения и перевирание информации, – кивнула Эри. – Боюсь, Кормчий и Хранители попросту не знают, как им быть в этой ситуации. Объявить о том, что какая-то хреновина может за секунду нейтрализовать хоть роту гвардейцев, это значит разом обвалить всю веру в свою безопасность у всех жителей разом. А с другой стороны – и замалчивать инцидент, скрывая всё подряд – тоже очень рискованный вариант. Ты прав в том, что где появилась одна хреновина, вполне может появиться и вторая, и третья.
– Говорят «шила в мешке не утаишь», – хмыкнул я. – Я не верю, что эта информация не просочится. Возможно, с искажениями. Но вопрос времени, когда картина близкая к реальной станет известна всем и каждому. Слишком много людей знают о произошедшем.
– Факт, – кивнул Рубик. – С хранением секретов у нас действительно туго.
– А потому, не базарьте про это вообще нигде и никак, – обвёл я взглядом всех присутствующих. – Сольёт информацию какой-нибудь левый хрен, а козлами отпущения могут сделать кого-то из нас. Или нас всех разом.
К столу подошла Ариэль, немного побуравила меня взглядом, вроде как ожидая, что я вернусь на своё место. Я улыбнулся и похлопал себя по ноге, как бы предлагая сесть мне на колени. Рыжая зашипела, как рассерженная кошка и плюхнулась рядом с Наксом.
– Ладно, сменим тему, – я обвёл за взглядом. Помещение уже стало заполняться людьми, видимо, официальные речи закончились и народ шёл праздновать знаменательное событие.
– Что думаете про эту экспедицию? – с интересом обвёл я всех взглядом. – Может, кто-то участвовал в чём-то подобном?
– Последняя экспедиция была около трёх лет назад, – проговорила Ариэль, выгнувшись и забрав свой стакан, стоявший подле меня. – Тогда никто из нас физически не мог в ней участвовать. Рейтхантами мы попросту не были.
– Так «Флибустеры» будут в деле или нет?
– Конечно, как такое пропустить, – кивнула Ариэль. – Но там не всё так просто, берут не всех подряд и я, сука, очень сильно подозреваю, что меня попросту могут завернуть. Благодаря моему папочке.
– А почему это?
– Мой папочка – Эльф, – бросила Ариэль со вздохом.
– Эльф? – моя пьяная башка крутила мыслительными процессами замедленно. – Погоди, это получается, который Хранитель чего там…
– Да, Хранитель Технорубки.
– Эээ… – выдавил я ошарашенно. – Не знал.
– А я ведь говорил как-то, – подал голос Рубик.
– Так, а на что это влияет? – не понял Накс.
– На то, что списки этих штабов одобряют Хранители. Насколько я знаю, в подобные экспедиции обычно отправляют тех, кого не жалко потерять. Больше того, хорошая возможность избавиться от части тех, кто в Сумрак не ходит, но и на своих этажах их бы с радостью не видели. С другой стороны, тех, кого Хранители считают полезными – всегда отклоняются. Учитывая, что я имею гражданство Технорубки, думаю, несложно догадаться, какое решение примет мой отец.
Ариэль печально улыбнулась на последних словах и залпом выпила содержимое своего стакана. Я же задумался. Это очень полезная информация от захмелевшей Ариэль. Выходит, что все шансы попасть в эту экспедицию у меня есть – я ведь как раз в той самой категории «кого не жалко потерять» и даже скорее «нужно бы потерять».
– Кроме того, там своя система отбора и формирования отрядов, не факт, что если вы планируете попасть туда группой, то вам дадут своей группой работать, – продолжила Ариэль, откинувшись на спинку дивана. – Всех участников в прошлых экспедициях тасовали, командование там в основном из гвардейцев. Хотите поучаствовать?
– Да, Оскар, мы хотим поучаствовать? – замер с бутылкой в руках Накс.
– Не знаю, как вы ребята, но я хочу. Чёрт, увидеть мир за пределами этих бетонных стен, это дорого стоит. А сейчас нам даже хотят за это заплатить.
– Не факт, что удастся много увидеть, – скептически покачал головой Рубик. – Общался я когда-то с одним участником такой экспедиции. Как его там? Фурман или что-то такое. Сгинул он в Сумраке пару лет назад. Так вот, он говорил, что ехали до места в закрытом кунге, было лишь несколько смотровых щелей, через которые хрен пойми, что видишь. На месте их высадили у какого-то брошенного бункера подземного, почти впритык, откуда они таскали потом разную старую электронику и прочий хлам. Ночевали в этом бункере. А на следующий день их снова загрузили и назад. Что он успел увидеть? Да почти нихрена.
– Бл…ин, – покачал головой я. – О таком я варианте я как-то не подумал. Это был бы очень хреновый расклад.
– Ну а вы чего, не хотите увидеть поверхность? – Не очень понимая ребят, я обвёл их взглядами. – Сами-то вы что думаете?
– Я хочу, – осклабился Накс. – Мне интересно!
– Хочется, но риски и опасность высокие, – покачал головой Рубик.
– Ой блеть, после того, что было на сорок первом, – начал было я, но Рубик упреждающе поднял руку.
– Что было на сорок первом, это опасность, которую ты можешь встретить лицом к лицу. Там же, нередко что-то атакует, сминая технику как бумажные листы. Вот представь, едешь ты себе, качаясь и думая о своём. А потом трах, и ты труп.
– Блин, – нахмурился я. – Ну это да, хреново.
– Я хочу, но боюсь, – хмыкнула Лизи. – Честно говорю. И после сорок первого, я боюсь ещё больше. Если такая хрень проникает сюда, то что можно встретить на поверхности? Бррр…
– Я не знаю, – покачала головой Эри. – Поверхность, это какой-то незнакомый огромный мир. Мы в этом-то своём маленьком мире и то, барахтаемся, встречая постоянно что-то новое. Та реальность для меня… Да пожалуй, для всех нас, она слишком огромная. Слишком неизвестная, одно это понимание давит. И немного пугает даже. У всех так?
– Да… – откликнулся Рубик.
– Есть немного… – пожал плечами Накс.
– Пожалуй, – легко согласилась Лизи.
– То, как мы живём, это не реальность, – с жаром возразил я. – У меня такое ощущение, что мы сами загнали себя в угол. И теперь пытаемся в этом углу как-то выжить. Реальность – она там, за пределами этих бетонных стен. И я хочу впитать эту реальность, узнать её, попробовать на вкус, вдохнуть полной грудью и увидеть своими глазами. Что вы все, в конце концов, знаете об этой реальности?
– Ну, там очень опасно, – неуверенно начала Эри. – Людям практически невозможно выжить, очень агрессивная среда, последствия катастроф… Всякие странные формы жизни, среди них – много смертельно опасных.
– Вы этого не знаете, – отмахнулся я. – Это то, что с упорством вдалбливают вам с самого детства. Чтобы люди довольствовались вот этим вот всем. Контракты, работа, рейтинги все эти, криптоны и прочее. Не знаю, как вы – а я полагаю, что всё не совсем так, как это принято тут внушить. Или всё совсем не так. Как говорят, не попробуешь, не узнаешь. И пока я не увижу это сам, я не успокоюсь.
– Мальчики, может, хватит на сегодня планов и разговор, – Лизи поднялась и потянула за руку Рубика. – Пойдёмте потанцуем?
Глава 7.
– Принял, понял, есть, – лейтенант Хилл убрал от уха браслет и приподнявшись со своего места, встал в центре кунга. – Общее внимание. Заткнулись! Сюда слушаем, сборщики!
Сборщики, включая меня – повернули головы и прекратили разговоры. Я криво усмехнулся, солдафонщина этого лейтенанта уже порядком подзатрахала. Не знаю уж, чем он там занимается в гвардии, но здесь он себя прям нашёл. Поорать на вверенных ему сборщиков – это прям его любимое занятие.
– Примерно через час прибудем на точку сбора, поэтому повторю инструктаж. То место, где мы окажемся – когда-то было городом. Как только окажемся в зоне работы, я дам команду на выход. Далее разбиваемся на пятёрки и получаем сектора. Сектора условные, это будут скорее направления. На выполнение задач по сборам три часа. За это время вы должны собрать ресурсы, какие уж найдёте, и вернуться. Если успеете раньше – возвращаетесь раньше. Но через три часа все должны быть как штык здесь. Ещё раз повторю для тупых – рамы берут все, кроме командиров ячеек. Условно – вы все грузчики, если исходя из обстановки старший ячейки не решит иначе. С этим всё ясно?
Народ недовольно заворчал вполголоса.
– Да ясно…
– Давно ясно…
– Повторяют всё двести раз как тупым…
Старшие ячеек – тоже гвардейцы, которые сидели рядом с лейтенантом, без особой радости поглядывали на вынужденных подчинённых. В основном среди старших ячеек – молодые ребята, от лет двадцати до двадцати пяти максимум. Старший моей ячейки – сержант Нил Дэвис. Успел с ним худо-бедно познакомиться во время периода обязательно части подготовки. Длилась эта часть подготовки недолго, всего три дня. Занятия проходили внутри охранного периметра на поверхности. По логике руководства экспедиции мы должны были хоть немного адаптироваться к внешней среде и Солнцу, чтобы не оказаться вне привычного Ковчега слепыми котятами.
Кисляк же бойцы ловят потому, что большая часть народу, попавшая в ряды сборщиков, особо не блещут. Ничем. Посредственная физическая подготовка, хреновая дисциплина, кто-то умеет неплохо стрелять, другие кое-что могут в рукопашке, но в целом – бойцов на звено мало.
Звено – это под тридцать человек. Звено, в свою очередь, делится на ячейки, по 5-6 человек в каждой. Получилось, что тех, кто тянул по своим боевым навыкам хоть на тройку с плюсом, разделили по разным звеньям. Видимо, чтобы старшие ячеек могли рассчитывать хоть на кого-то в сложной ситуации. В моём звене и правда, бойцом, не считая сержанта Дэвиса, можно было назвать лишь меня. Две девчонки, не пойми как оказавшиеся в сборщицах, молодой бармен из Карнавала, да толстяк с Фермы средних лет.
Рейтхантов вопреки моим ожиданиям, во всей этой экспедиции было мало. Да и то, даже те, что были, в основном или малоактивные, или вообще рейтханты на пенсии. Очень много отказов получили те, кто даже не сомневался в своём участии. Хотя – логика верхушки Ковчега мне была отчасти понятна: если есть альтернатива, действующий рейтхантов лучше придержать. Если полягут в экспедиции эти вот, большого вреда Ковчегу не будет. А активных рейтхантов на сегодняшний день мало, для Ковчега это ресурс ценный и заменить его кем-либо тяжело.
Недовольно выслушав бубнёж подчинённых, Хилл продолжил:
– Через три часа мы выходим на связь с командованием экспедиции, обмен информацией, если всё пучком, делаем новый заход. В идеале мы тут можем пробыть до трёх суток. Но это – в лучшем случае! Если так сказать не будет особых неприятностей. По донесению разведки, которая уже на месте – пока тихо и относительно безопасно. Однако при выполнении своих задач, всем быть начеку. Ситуация может поменяться мгновенно.
Пока Хилл толкает свою речь, я наблюдаю за лицами сборщиков. Сейчас на каждом втором лице отчётливо проступает страх, неуверенность, сомнение. Час и мы все окажемся на неизвестной и непривычной территории. Боюсь ли я? Есть немного. Неизвестность всегда пугает. Но вместе с тем, ощущаю и азарт, а ещё жгучий интерес к тем местам, где нам предстоит побывать. И это я, имеющий подготовку, тот у которого за плечами несколько побед против не самых слабых противников, пусть небольшой, но всё же боевой опыт и не самое худшее снаряжение. Всё это даёт уверенность, фундамент, на который я могу опереться. О чём думают те, кто ни разу не бывал в Сумраке? Пожалуй, могут лишь молиться о том, чтобы с опасностями внешнего мира мы не столкнулись.
– От рядовых членов ячеек не требуется ничего сверхъестественного, – продолжил Хилл, верно считав эмоции напрягшихся людей. – Вы прибыли сюда исключительно для сбора и ничего более. Да, вам разрешили взять оружие для самообороны, но с высокой вероятностью оно вам не понадобится. Вашей безопасностью занимается гвардия. Периметр работ будет защищён отрядами гвардейцев, которые не позволят подобраться к вам. В крайнем случае вас просто досрочно эвакуируют, а если вы сами заметите какую-либо угрозу, открывать пальбу ни в коем случае не нужно! Сообщите старшему ячейки и ждите дальнейших распоряжений. Ещё раз напомню про камеры Системы! Как только выходите, включаете и ни при каких обстоятельствах не выключать!
В этом месте я лишь скептически усмехнулся. Точного состава каравана экспедиции я не знал, как и места назначения. Но с трудом верилось, что экспедиция имеет достаточное число людей, чтобы перекрывать какие-то там периметры. В лучшем случае это будут отдельные дозорные соединения, численностью по нескольку человек в отдельных точках. Сможет ли это гарантировать чью-то безопасность?
– На этом всё, старшие ячеек, проверить вооружение своих подчинённых, осмотреть снаряжение. По прибытии и получении секторов, проверить, чтобы никто не забыл взять рамы из грузовых машин.
В кунге транспортника началась вялая суета. Кто-то стал облачаться в снятую до этого защиту, другие проверять вооружение, третьи передвигать подсумки. Я же стал прикидывать время пути и пройденное расстояние. В дороге мы на данный момент около четырёх часов. Скорость движения была разной на разных участках – где-то мы прыгали по ухабам и неровностям, что приходилось цепляться за специальные поручни, где-то набирали скорость и движение было по относительно ровной поверхности. Повороты если и делаются, то очень пологие. Пусть средняя скорость движения будет сорок-пятьдесят километров в час, в таком случае точка находится примерно на расстоянии двухсот километров от Ковчега. Плюс-минус километров двадцать.
Через какие земли проходит этот путь? Да хрен его знает. Обзорные триплексы в кунге есть, но их немного. И расположились возле них гвардейцы. Никого кроме своих к этим обзорным точкам они не подпускают. Поэтому сборщикам остаётся смотреть лишь друг на друга, в свои планшеты, наладонники или браслеты.
За период, предшествующий экспедиции у меня случилось много чего, но сейчас я мысленно вернулся к своему разговору с Алексой. Мой синтетик крайне негативно отнеслась к моему желанию ехать в экспедицию. Выдала мне полный анализ предшествующих экспедиций, в которых непременно было много потерь среди сборщиков, хоть это пытались скрывать и вуалировать. Подтвердила мысли о том, что экспедиция – один из способов частичной утилизации балласта Ковчега. 85 % вероятность. Именно так обозначила Алекса шансы на то, что в этой экспедиции от меня попытаются избавиться. Что надо сказать – совпадало с тем, о чём думал я сам.
Но вместе с тем, перечить и препятствовать Алекса не стала. Настойчиво несколько раз потребовала, чтобы я взял её с собой – но получив отказ, угомонилась. Вместо этого, мы попытались с ней проанализировать и подумать, как и где от меня могут попытаться избавиться. Что это будет? Прямое устранение в тёмном углу? Подстроенный несчастный случай? Отправят в заведомо гиблое место?
Однозначного ответа тут понятно не было, но путём анализа, рассуждений и прочих вводных, удалось отбросить явно неуместные. Сложность для моих недругов из администрации в том, что есть ячейки и звенья. И если гибель одной ячейки, это проблема, но не сильно большая – то гибель звена, это явный перебор. Я, в конце концов, я не местный Че Гевара, чтобы ради меня сливать такой человеческий ресурс.
Да и постоянная запись делает любое нападение на меня рискованным, с точки зрения дальнейшей оценки этого действия Системой. Случайный свидетель, записавший момент выстрела или удара ножом, скажем. И всё. Приехали. Ответственности за убийство не избежать.
Рабочих версий в итоге остались две. Или меня захочет завалить кто-то из моего звена или ячейки, или же подстроят ситуацию, в которой я должен пропасть или погибнуть. Список причастных к этому лиц не может быть при этом большим. Во-первых, я опять же, если и проблема – то не самая страшная. Во-вторых, чем больше народу знает, тем тяжелее скрывать информацию. А потому, круг вовлечённых лиц ограничен. Это один, максимум два-три человека.
Сейчас же я вынужден держать ухо востро. Кто держит этот камень за пазухой? Лейтенант Хилл? Сержант Дэвис? Кто-то из моей ячейки? Да и держит ли? Не понятно и не известно. Я подозреваю всех одновременно, оценивая окружающих, их жесты, слова, пытаясь вычислить какие-то аномалии и угадать враждебные намерения. Но пока – без особых успехов. Не лучшая ситуация и лишнее напряжение.
Но я не мог упустить этот шанс даже с учётом всех обстоятельств. В экспедицию не попало очень много народу. Ариэль, Эри, Лизи, Накс, Рубик – отклонили всех. Даже Накса! Который по его уверениям не вызывал у своего Хранителя ничего, кроме зубовного скрежета. Получилось странное. Увидеть поверхность могли худшие из худших или люди откровенно неудобные руководству. Чем больше ты делаешь для Ковчега – тем дальше ты будешь от поверхности. И если бы не мои недоброжелатели в администрации – не видел бы я этой поездки как своих ушей.
Вывод о худших подтверждали и новые члены моей группы. В которую мы таки приняли несколько человек. Где-то не то позади, не то впереди нас в подобном же транспорте трясутся ещё трое новичков в нашей команде по Ковчегу: Псих, Жир и Лена Доу. Лена Доу – та самая владелица магазина, торгующего оружием магазинчика «Железная рука». Вернее, уже бывшая владелица. Псих – списанный отовсюду рейтхант. Контуженый мужик, с закидонами и приступами агрессии. Жир – толстый мужик чуть за тридцать. Много чего умеет, показал себя не с самой худшей стороны в Сумраке, но конченный лудоман. В чёрных списках многих сообществ рейтхантов. Бесконечно с трудом сводящий дебет с кредитом, а потому в Сумрак прётся чуть ли не в повседневном комбезе. Словом, что они попали в экспедицию, я ничуть не удивлён.
Как не удивительно и то, что нас перетасовали в разные звенья, не говоря уж о ячейках. Во-первых, чтобы не допускать двойного командования – как скупо пояснил Хилл, практика показывает, что создание ячеек из людей, работавших вместе, скорее вредит. Слушают в итоге не назначенного, а своего, привычного командира. Во-вторых, как я уже прикинул сам – чтобы в случае чего, про меня некому было задавать вопросов или проявлять ненужную бдительность. В таком составе, мы тупо мало знакомые друг другу люди в каждом звене и ячейке. И всем на всех по большому счёту плевать.
Мысль перетекла к людям, на которых мне плевать не было. И в их числе ярким пятном выделилась Ариэль. Рыжая бестия, с чёртовым невозможным характером. Вспомнилась сцена, когда пьяные и взмокшие после танцев, мы потащились с ней в крыло наших «штабов». Как я зашёл в её помещение принять душ, потому что у нас там нихрена ещё не сделано – а после она вошла в моё помещение и вдруг налетела на меня. Обвиняя в том, что я лезу в её дела и пытаюсь её опекать, а ей не нужен никакой мужчина-защитник!
Я послал её и уже собирался уйти, когда рыжая попыталась меня стукнуть. Завязалась какая-то нелепая борьба, а затем сам не понял, как и почему, я вдруг впился в её губы. И что самое странное – рыжая с жаром ответила.
Эта была очень жаркая ночь. Мы трахались, потом переругивались, а потом трахались с новой силой. С утра же она буквально выставила меня, разбудив в районе пяти (на мне проклятье, или почему это постоянно повторяется?). Отводя взгляд, бросила, что это было чёртовой ошибкой и я дескать воспользовался её состоянием. На что ей понятно ответил, что мол это ещё неизвестно кто, чьим воспользовался! В общем, снова посабачились. А после она меня упорно избегала, хотя я и пытался несколько раз начать разговор и подловить её то в штабе, то в коридоре. Но она лишь зыркала, фыркала и молча уходила.
В последний раз я рассвирепел, послал её нахрен и бросил все попытки поговорить. Но странно, когда я уходил на поверхность, она появилась вдруг в коридоре, за спинами моих ребят. Издалека коротко махнула мне рукой, улыбнулась и исчезла. И теперь я думаю об этом. О той ночи, о ней. Вот нахуя мне оно надо? Откуда она взялась вообще на мою голову? Сказать точно, какие чувства я к ней питаю – не получается. Двойственные. Она и бесит, и привлекает одновременно. Запутанно всё. Будто мало мне других запутанностей, сука. Ещё и папаша её этот в виде Хранителя. Явно ведь будет против! Как будто мало мне проблем с администрацией… Да и вообще, сейчас надо освободить голову от всего лишнего. Лишние мысли и эмоции мешают оценивать происходящее здесь и сейчас.
А что у нас здесь и сейчас? В кунге всё так же… Но вот, чувствуется поворот, довольно резкий. Скорость сброшена до минимума, ещё один и ещё. Лейтенант тихо переговаривается с кем-то по рации. Слов не разобрать, движок на низких оборотах создаёт нехилую такую звуковую завесу. Но глаза Хилла оживлённо бегают и блестят. Ясно чувствуется возбуждение, похоже, мы почти на месте.
– Мы почти на месте! – В унисон моим мыслям откликнулся Хилл. – Всем приготовиться. Первыми на выход старшие ячеек, осмотримся. Затем по команде выгружаются остальные.
Машина остановилась, я различил звуки ещё нескольких авто, которые также тормозили где-то недалеко. Снаружи послышались голоса, лязг оружия, команды. Прошуршала рация, и жестом Хилл скомандовал бойцам выгружаться, после чего распахнул дверцу кунга и выпрыгнул наружу, а за ним последовали командиры ячеек. Яркий сноп света ударил по глазам – вышибая слезу. Хоть три дня мы и провели «на воздухе», но глаза всё ещё не привыкли к такому яркому свету. Из проёма повеяло прохладой.
Внутри мы напряжённо ждали ещё минут пять. Хилл, его люди и экипажи машины сопровождения осматривались. Сквозь открытую дверцу со своего места я видел не так много, но, кажется – мы приехали в какой-то заброшенный городок. Перед поездкой я провёл немало времени в библиотеке, знакомясь с цивилизацией прошлого. Ознакомился с тем, как выглядели крупные города, средние, мелкие селения. Сборщикам никто и ничего не объяснял, карт не раскрывал – поэтому, куда нас повезут, оставалось лишь гадать и готовиться к любым вариантам. Большей части сборщиков, к слову, на это и плевать – куда отвезут, туда отвезут. Но я готовился более основательно, перелопатив кучу информации в электронных и бумажных носителях.
Судя по застройке, или вернее, её остаткам, которые я видел в проёме – мы или в пригороде небольшого города или в маленьком городке. Насколько я помнил, про размеры города вполне можно судить по застройке. Чем больше город, тем выше здания, тем кучнее и более тесно живут там люди. Маленькие же города, посёлки и селения можно отличить по большим придомовым участкам, отсутствию многоэтажных домов, обилию свободных участков и пространств. Примерно это я и видел.
– На выход, быстро, быстро! – заглянув внутрь проорал Хилл. – Сразу строимся по ячейкам.
Худо-бедно мы отрабатывали высадку, но то было в спокойных условиях. Теперь же народ на мандраже и это начало создавать проблемы. Один из сборщиков зацепился оружием за лямку рядом идущего и образовался затор. Едва рассосался затор, как зацепился о порожек кунга и вывалился мешком, с громким криком, один из пожилых сборщиков.
– Отставить суету! Грасио, Мэдок, убрать его, пока не затоптали! – бичом засвистел голос Хилла, перекрывая даже вопли упавшего. – Ёбаный стыд, да заткните его. Что там блядь такое? Перелом? Ломать не встать! В медчасть его нахуй отсюда.
Наша ячейка имела пятый номер, а потому – выгружались мы последними. Легко спрыгнув, я прищурился и огляделся вокруг. Скудные заросли покрывают всё вокруг. Чахлые деревца, кусты, через которые дальше виднеются давно пустующие дома. Под ногами сильно потрёпанный временем асфальт, сквозь дыры в котором уже пробивается растительность.
Помимо транспортника, на котором приехала наша группа – представляет он из себя большой грузовик с укреплённой бронёй кабиной и кунгом, с нами ещё три машины. Головная машина разведки, вроде как в разговоре его называли «хамви», с пулемётом на крыше, гвардейский «Булл ранер» – навороченный бронетранспортёр, напичканный хреновой тучей вооружения. Тут тебе и гаусс пушка, способная разворотить танк, и спарки из крупнокалиберных пулемётов и даже встроенные миномёты. Третья же машина – потрёпанный грузовичок, в который мы и должны сгружать всю найденную «поживу».
Место для остановки выбрано было на въезде в брошенную застройку, чтобы оставить вокруг как можно больше свободного пространства. Приглядевшись, я заметил, что вдалеке стоит у другого въезда в посёлок подобная же группа сборщиков и техника. Видимо, чтобы сделать работу быстрее, весь караван сейчас разделился на подобные звенья. Неудобство, пожалуй, в том, что в случае опасности, нам нужно будет добираться до техники пешком.
Пока я занимал место в строю своей ячейки, я вертел башкой, отмечая происходящее. Три группы гвардейцев по четыре человека двинулись в разные стороны. Две группы трусцой побежали по улице, ведущей в селение, третья группа двинулась к ближайшим густым зарослям в обратную сторону. От бронетранспортёра отделилась стайка летающих дронов, быстро разлетаясь широким кругом в разные стороны.
– Эти ребята прикроют вас, пока вы будете заниматься своим делом. Кроме того, на них первичный осмотр объектов, которые вам предстоит обчистить, – пояснил Хилл, махнув в сторону удаляющихся гвардейцев. – В домах бывает прячется всякое, если оно там есть, эти парни зачистят. В отличие от вас, на поверхности они бывают много чаще и боевого опыта не занимать. Поэтому не ссым, слушаем старших, гребём всё, о чём вам объясняли на инструктаже. Не забываем, что лично для себя вы можете принести имущества не более пяти кило. Хапать что попало – не имеет смысла. Всё, вперёд, за рамами.
Всё звено двинулось гуськом к машине, мужик из кузова грузовика стал быстро и суетливо пихать рамы в руки. Рама сама по себе удобна тем, что ты можешь специальными сдвижными элементами настроить её каркас под переносимый груз, создав несколько отделений для размещения и крепежа чего угодно. В данном случае рамы настроили стандартно, сделав два больших отсека на каждой, под грузовые сумки. Получив свою раму, я на всякий проверил все крепежи, немного подрегулировал лямки.
К экспедиции я подошёл основательно – на мне тот самый «Фантом», что я получил геройским бонусом от Системы. Фантом улучшен знакомым Рубика – дополнительно укреплена броня, установлены дополнительные элементы питания, добавлены кое-какие полезные фишки. Это встало в копеечку, но зато теперь он способен сдержать даже короткую очередь из автоматики. Катана, естественно, тоже при мне, закреплена слева. В чём минус полуторки – за спиной её носить не получается. Вернее как, носить-то можно. Нельзя быстро вынуть, в одно движение. Слишком длинная, не хватает длинны руки. Да и на бедре с эдакой дурындой не особо удобно, пока не привыкнешь. Со мной проверенные в бою коротыши, что на ближних дистанциях показали себя как очень эффективное оружие. Дополнительно же я укомплектовался автоматической винтовкой МРС-55 и десятью обоймами боеприпаса к ней, по 30 в каждой. Довольно компактная, лёгкая, пришлось докупить глушитель – требование к любому оружию в экспедиции. В тире настрелял с неё порядка двухсот выстрелов, с навыком стрельбы у меня, как выяснилось тоже всё в порядке. Огнестрелом я, конечно, не владею на уровне катаны, но результаты стрельбы из разных положений на четвёрку выдаю.