Тайна старой бутылки, или Пропавшая наследница
TekstКлео еще раз хлебнула суп. «М-да…». Похоже, предстояло либо остаться голодной, либо потом мучаться желудком. Не хотелось ни того, ни другого… Девушка еще раз посмотрела на тарелку.
– А мясо у вас есть? – внезапно спросила она.
– Мясо будет на ужин, мадемуазель, – атаман вздохнул. – И мне его заранее жалко.
– Кого?
– Да этот прекрасный сочный кусок кабана. Потому что я знаю, во что превратит его этот разбойник, – он указал на повара.
Клео прищурилась.
– Но ведь можно сделать прекрасную похлебку…
– Можно. Но кто это сделает?
– О, Боже, современные мужчины! Никаких других забот, кроме драки и пьянства. Хуже детей! Тащите сюда картофель, лук, морковь, соль и главное – этого кабана!
Атаман с интересом посмотрел на Клео.
– И что же это будет?
– Будет настоящая еда! Я вам обещаю!
Атаман обернулся к своим и рявкнул:
– Что сидите, олухи! Слышали что надо! Бегом!
Клео вдогонку им добавила:
– А еще мне нужна горячая вода, чистые котлы и острые ножи..
Через секунду на поляне кипела суматоха. В разных направлениях тащили ведра с водой, кабанью ногу, мешки с картошкой и связки лука. Кто-то усевшись поудобнее яростно оттирал ножи, кто-то усердно дул на костер, не давая пламени погаснуть. Несколько поодаль целая группа была усажена чистить картошку, бывший повар, обливаясь слезами, резал лук, поначалу приспособив для этого полено, поставленное стоймя (за что был бит!). Малыш Пьер, шумно хакая, рубил огромным топором кабанью тушу.
– Картошку резать кубиками, лук кольцами! – Клео стояла в середине этой круговерти и распоряжалась – уже без атамана.
По мере готовности ингредиенты похлебки сваливались в котел, вычищенный до блеска. Тем временем, во втором котле доваривалось мясо…
В заключение, Клео бросила в похлебку немного тимьяна, базилика и корицы, случайно нашедшихся на разбойничьей кухне. Аромат распространился такой, что «лесные торговцы» начали шумно сглатывать слюну и снова полезли за ложками.
– Вот все у вас кое-как, – вздохнула Клео. – Вы что, так и будете с одного котла есть? Не противно?
Разбойники недоуменно уставились на нее.
– Оставьте этих людей, – атаман неожиданно оказался рядом. – Их лица грубы, их нравы просты. Они выросли в бедности. Тарелка на каждого? Для них это роскошь…
Клео фыркнула и отошла от котла.
– А ведь можно было обзавестись и деревянной посудой.
– Она им не понадобится. Оп-па!
– Что такое?! – Клео ахнула, потому что раздалось «Ура!!!». Это разбойники приняли ее отход как приглашение к столу. Толпясь и переругиваясь, они окружили котел. Раздалась звучное чавканье. Атаман, не торопясь, взял двух ближайших за шиворот:
– Дайте же поесть даме!
Он резко отшвырнул собратьев, после чего взял тарелку Клео, брезгливо вылил прежнее ее содержимое, взамен наполнив новой похлебкой. После чего снова поставил тарелку на поднос и с поклоном преподнес девушке.
– Прошу, мадемуазель!
Клео приняла поднос, едва его не уронив, потому что атаман, как выяснилось, не собирался его долго держать. Едва он увидел, что Клео взяла вещь в руки, он резко выпустил поднос, обернулся и опрометью кинулся к котлу.
Надо сказать, что сделал он это вовремя. Потому, что очень скоро «братство котла» распалось. Его члены довольные, утирая лоснящиеся губы, медленно расходись по поляне, громко рыгая и почесываясь.
Атаман, утирая губы шелковым платочком, отошел от котла последним.
– Да-а, мадемуазель, вы нас удивили… Нечасто приходится так поесть. Эта похлебка могла бы вполне быть и на королевском столе…
А после этого было ли удивительным то, вечером Клео снова ехала верхом на своей лошади по той самой дороге, продолжая свое прерванное путешествие. Провожатые честно вывели ее, предупредив, чтобы она не снимала повязки, пока они не разрешат. Она выполнила условие, а сняв, услышала только удаляющийся треск ломающихся веток.
А еще она увидела, что на дороге прямо перед ней лежит шпага, а рядом с ней – деревянная тарелка. На тарелке было что-то написано… Почерк был очень ровный и красивый… «За королевскую похлебку»…
Глава 3
Подслушанный разговор
В этот вечер господин барон почему-то решил быть голодным и трезвым. За так называемым ужином он съел всего лишь половину кабаньей ноги и выпил всего лишь две бутылки анжуйского. Яков подозревал, что хозяин для чего-то хочет сохранить ясную голову. Но для чего? Старик терялся в догадках и беспокоился.
Беспокойство его еще больше усилилось, когда господин барон приказал ему накрыть стол на двоих в гостиной, принести туда достаточно вина и еды, после чего Яков мог отправляться ночевать в городок. Судя по всему, хозяин хотел встретиться с кем-то наедине, без лишних ушей и глаз. Но кто же это может быть? Яков так разволновался, что, накрывая стол, чуть было не уронил большой серебряный поднос, отчего испугался еще больше.
Однако, когда он наклонился, хватая проклятый поднос, он увидел черную дыру камина. По летнему времени, она стояла без дела, и была слегка загорожена небольшой деревянной ширмой.
Решение пришло мгновенно. Яков осторожно перегрузил посуду со стола, после чего подвинул его как можно ближе к камину. Затем он расставил приборы и подвинул стулья, так чтобы барон и его будущий собеседник были слегка повернуты к очагу.
– Ну, все готово? – раздался нетерпеливый голос хозяина, вслед за тем господин барон вошел в залу.
– Да, господин!
Барон окинул взором стол. «Ничего, для ЭТОГО сойдет….» – пробормотал он.
– Господин!
– Я говорю – все в порядке! Можешь идти!
Яков вышел во двор замка и очень удивился, потому что господин барон вышел вслед за ним. Старик хотел было свернуть, но господин барон шел прямо за ним, всем своим видом показывая, что Якову сегодня в замке делать нечего. Якова заколотила нервная дрожь. Происходило нечто неслыханное – хозяин его провожал до ворот! Он вышел на дорогу. Лязгнул засов в калитке. «Хозяин остался в замке ОДИН!» – молнией пронзила мысль. От этого Якову стало просто нехорошо. Не в силах стоять, он буквально повалился на обочину. Любопытство, страх за хозяина, и какой-то ужас перед неизвестным боролись в нем.
Сумерки густели, делая постепенно неразличимыми деревья, кусты, траву. Только дорога выделялась белой лентой среди серого сумрака. Якова поразила тишина – как будто все звуки пропали в этом мире…
Внезапно он услышал далекий топот копыт. Возможно, ехал кто-то, вовсе не собиравшийся посещать замок, но Яков вздрогнул и решился. Пусть господин барон запирает ворота, в полной уверенности, что никто посторонний не проникнет в замок. Но кто-кто, а слуги знают потайные ходы. Например, дерево, по ветвям которого можно забраться на стену, а оттуда спрыгнуть на воз с сеном, стоящий во дворе, потом – кухонное окно, которое никогда не запирается, потом – чердак и дымовая труба, в которой давным-давно сделано отверстие. Яков обнаружил его случайно, так же случайно он открыл, что в это отверстие слышно все, что происходит в гостиной, особенно если это происходит рядом с камином. Наверное, отверстие и были сделаны именно для этого, но кем и когда… никто не знал. Все было позабыто. Яков думал, что об отверстии не знал и господин барон.
Дрожа от любопытства, перемешанного со страхом, Яков приблизился к отверстию и вытащил заглушку. Долго время ничего не было слышно. Он даже уже начинал задремывать, как вдруг послышались шаги, шелест, звяканье шпор.
– Давай-ка присядем да потолкуем, – это был голос господина барона.
– Да тут не только потолковать можно… – голос молодой, веселый, чуть с хрипотцой. Кто же это?
Было слышно как скрипнули стулья, потом звякнуло стекло. «Барон сам обслуживает гостя?! И каких только чудес не бывает на свете…»
– Ну, за хозяина! Долгих лет ему и доброго здоровья!
– Принимаю и благодарю!
Послышался стук и хруст. Сотрапезники, выпив по первой, явно принялись за барашка.
– А теперь за гостя! Доброго здоровья ему и счастья на пути!
– Принимаю и благодарю!
Опять стук, хруст, шелест, чмоканье. Очевидно, собеседники молча насыщались. Потом заговорил господин барон:
– Ну вот, выпили, поели, пора и о делах наших скорбных покалякать.
– Это точно. Они скорбные. – немедленно отозвался гость.
– Чем же они скорбные? Сидите себе в лесу да прохожих обираете. Худо ли?
– Мы-то в лесу, а вот ты-то на постельке нежишься!
Даже наверху, у трубы Яков чувствовал, как нарастает напряжение.
– На постельке… А чего не остались тогда? Захотели вольной жизни?
– Да уж лучше в лесу, в пещере, чем тут у тебя! Побыли мы тут, знаем, как нами тут брезгуют! Господин барон с гостями в зале, а нас – на кухню, к слугам?! Мол, какие из вас дворяне, только меня позорите…
– А вы что хотели, болваны?! Чтобы все раскрылось из-за вашей дурости?! Не умеете вести себя, не суйтесь! Да и вообще… что-то ты больно много командовать начал. Забылся!!!
– Я-то не забыл…ся… И кое-кому могу кое-что напомнить! Виселица в Сен-Пуазе большая….
Наступило молчание. Яков закусил большой палец. «ЧТО могло раскрыться? И почему в этом был бы виноват этот странный гость?».
– Ну, хорошо, – голос господина барона звучал примиряюще. По-видимому, он решил не ссориться. – Что же вы хотите?
– Мы хотим? – голос гостя звучал издевательски-удивленно. – Нет, вы только послушайте: «мы хотим». Мы не хотим, мы требуем! Уговор был? Был! А ты что делаешь?! Где сокровища?… Небось, откопал уже, а с нами не делишься! Нехорошо… Понял!
– Ты меня на «понял» не бери, понял!
– Где деньги, каналья?!
– Слушай сюда, дело плохо.
– Сейчас он мне будет тут рассказывать, что ничего не нашел…
– Клянусь Мадонной! Я все облазил, все перерыл!
– Представляю господина барона с лопатой…
– Дурак !
– Но, но! Ты..
– Сам подумай, мог бы этот старикашка один все сокровища спрятать? Ясен день, не мог. Были помощники. Кто такие? Чужие? Нельзя, все растреплют. Значит, свои. Да такие свои, что не расскажут.
– А может, старичок-то наш своих помощничков и того… Мертвые не болтают.
– Нашел флибустьера! Нет, наш старик не таков был. Значит, люди живы. Значит, надо искать. Да расспрашивать.
– Слушай, сколько можно расспрашивать? Пистолет ко лбу! Вот тебе и все расспросы!
– А если он не был там? Убьешь, а толку? Нет, надо действовать по-другому!
Яков обомлел. Неужели они ищут деньги старого барона. Быть этого не может! Кто им мог рассказать? Да это невозможно! Умирая, барон взял с них обет молчания. Господин сказал тогда, что не для того он всю жизнь трудился и копил, складывал и приумножал, чтобы его наследник тут же все потратил. Эти деньги достанутся лишь тому, кто их заслужит!
Да, они поклялись Мадонной. Они обещали никому и никогда не рассказывать о сокровищах до тех пор, пока сам барон не освободит их от клятвы. Странно им было слышать это. Разве можно освободить от клятвы с того света? Видно, господин при кончине немного умом тронулся…
– Ну так, что будем делать, братец?
– Подождите еще немного. Клянусь распятием, я найду их!
– Ладно. Сейчас лето, мы и так отлично в лесу живем. Но в первый день осени до захода солнца мы ждем тебя с сокровищами! Не привезешь – пеняй на себя! Запомни, в первый день осени, до захода солнца!
Вслед за этим послышался звук отодвигаемых стульев, а потом – и удаляющихся шагов.
Яков не спал всю ночь. Сна не было. Беспокойные мысли одолевали его. Ему было страшно. Он не боялся пистолета. В конце концов, может так и легче, чем подыхать беспомощной развалиной. Он боялся за других. Они молодые, они не выдержат, они нарушат клятву.
Он старался себя успокоить. Может сокровища ищет только гость, а господина барона заставляют искать? И вообще, почему он решил, что речь идет именно о сокровищах барона? Они же говорили о каком-то старикашке… Но тревога не унималась.
Только тихое и ясное утро немного его успокоило. Потом начались ежедневные дела и он как-то забылся. Но… Удивительное дело! Господина барона словно бы подменили. Не было обычных воплей, ругани и требований немедленного завтрака. Вместо этого хозяин сухо потребовал принести ему еду в кабинет, даже не сказав, сколько нужно бутылок. Якова снова охватило беспокойство. В замке явно что-то затевалось…
Яков промучался до полудня. Потом он не выдержал и, проклиная все на свете, и, прежде всего, самого себя, прокрался на цыпочках к кабинету барона и приник ухом к замочной скважине…
Поначалу он ничего не услышал, только шелест бумаг. Потом скрипнул стул. Видимо барон встал. Заскрипели половицы. Значит, хозяин принялся расхаживать…
– Три тысячи чертей!!!
Голос, казалось, раздался над самым ухом. Яков чуть не подпрыгнул. Ему показалось, что хозяин стоит рядом…
– Три тысячи чертей!!! Старый упрямый осел!! Опять ничего! Опять все зря! Сиди тут и ройся в этом заплесневелом мусоре, вместо того, чтобы обедать за одним столом с королем! Ищи, ищи, ищи… Осел валаамский! Зачем тебе золото на том свете? Отдай его живым!… Но ничего я тебя и на том свете найду! Я до тебя доберусь! Я из тебя вытрясу секрет! Ты мне его расскажешь, будь ты дух или кто там еще!
Яков набрался смелости и поглядел в скважину. Он увидел, что хозяин ходит взад и вперед по кабинету, а на столе высится груда каких-то пожелтевших бумаг и рулонов…
Барон направился к столу, сел было, но вдруг вскочил и резко шагнул к двери. Резким пинком распахнул ее. Хорошо, что она открывалась наружу. И Яков сумел изобразить, будто он проходил мимо и попал под удар.
– Ты что тут делаешь?!
– Ничего, ваша светлость. Просто проходил мимо…
– Да? А мне показалось, что ты… Впрочем, неважно. Я желаю обедать! Быстро!
Обед прошел обыкновенно, то есть в зале. Был употреблен молодой барашек с зеленью, голуби (этих не считали), пол-зайца, фаршированного рыбой, блюдо репы…Яков облегченно вздохнул. Господин барон, по всему, приходил в нормальное состояние. Но затем случилось ужасное… Грянул гром! На столе не оказалось вина! Господин барон удивленно воззрился на сие небывалое зрелище, а Яков уже выскочил за дверь, кляня себя на идиотскую забывчивость. Окрик хозяина настиг его уже в коридоре.
– Эй, ты! Подай мне вот ту бутылку!
Яков вернулся и увидел, что господин барон развалился в кресле и показывает на какую-то старую, пыльную бутылку, стоящую в стенном шкафу. Старик вздрогнул. Это была не простая бутылка…
– Ваша светлость, старый хозяин сказал, чтобы никто и никогда эту бутылку не трогал…
– Старый хозяин, старый хозяин… – насмешливо перебил его барон. – Я теперь здесь хозяин! И я приказываю – дай ее сюда! Немедленно!! Я хочу вина!!
Якову почему-то стало тревожно. Но ослушаться господина барона он не посмел. Дрожащими руками он открыл шкаф, вытащил бутылку. Потом откупорил и наклонил над кубком.
– Три тысячи дьяволов!!! Ничего нет!!! Какой идиот поставил в шкаф пустую тару!! – барон хватил кулаком по столу так, что вся посуда, зазвенев, подпрыгнула. – Почему мусор не убран?!!
Яков растерянно хлопал глазами. Честно говоря, бутылка стояла так давно, что к ней уже все привыкли, и никто не обращал на нее внимания. Остолбенелый вид слуги внезапно рассмешил барона.
– Что ты застыл, жена Лотова? Пулей в погреб?!
Яков, не помня себя, помчался за вином.
Оставшись один, барон раздумчиво повертел головой. Веселье успокоило его. Ругаться не хотелось. Со скучающим видом он повертел в руках бутылку, потом пробку.... Внезапно он увидел, что из пробки торчит какой-то кусочек… Он потянул. Это оказалась туго свернутая бумажка, вставленная изнутри пробки. Барон развернул ее. На бумажке было что-то написано и. похоже, очень давно. Чернила выцвели, текст читался с трудом.
Идущий следом, вышел срок!
И с уст твоих упал замок!
Наследница в замок вернуться должна.
Поможет ей в этом
бутылка вина.
Барон хмыкнул:
– Какой-то болван поставил пустую бутылку в шкаф, а теперь еще и дурацкие стишки нашлись!… Хотя, погоди-ка… Почерк-то старого барона… Ага!! Испугался!! От меня и на том свете не уйдешь!!
Барон сжал кулак и торжествующе показал его неизвестно кому. Однако победу омрачала полная непонятность текста. Дьявол с ним, с Идущим следом, но вот слова о наследнице…
– Старый хрыч! Был бы ты жив! Ты бы мне все объяснил! – Барон начинал закипать. В раздражении он схватил репу и захрустел ею. Это немного успокоило. Барон сообразил, что автор записки при всем желании недосягаем, так что злиться бесполезно. Надо что-то придумать. Через секунду он опять хмыкнул:
– Чего тут думать? Джон – вот кто все объяснит! Да! Если не он, то кто? Интересно, где эта старая чернильница? Небось, опять в харчевне прохлаждается? Пьяница!
Барон резко вскочил и вышел в коридор.
– Идиот! Ослеп на старости?! – он чуть не сбил с ног несущегося с бутылками Якова.
– Ваша светлость… вот… вино…
– Коня! Живо!
Глава 4
Где наследница?
Рыночная площадь городка была видна из окон замка. До нее было совсем недалеко. Так что при желании можно было дойти пешком. Но такого желания у барона не было. Барон де Вильрод никогда не ходит пешком! Он никогда не опозорит себя! Даже на Страшный суд он явится на коне!…
На полупустой площади царила обычная воскресная послеобеденная ленивость. Хозяйки уже сделали свои закупки и торговля заканчивалась. В зеле`нном и мясном рядах было пусто, торговцы укладывали нераспроданный товар, хотя еще ожидающе оглядывались. А молочник уже вешал замок на свой ларек.... Был уже пуст и помост площадного театра, только на краю сидел актер в криво сидевшей королевской короне и болтал ногами. При этом он зевал и иногда плевал, стараясь попасть в валявшуюся под ним на земле яичную скорлупу… Плевались и стражники городской тюрьмы, развалившиеся на лавочке около входа. Хотя плевались они не просто так, а старались переплюнуть один другого. Две бородатые физиономии, торчащие из зарешеченного окошка подвала, подбадривали «спортсменов». Барон хмыкнул… Слуги, кажется, говорили, что в прошлое воскресенье после такого «чемпионата» стражники подрались, выясняя кто же из них победил… Для устранения недоразумений в этот раз был привлечен какой-то оборванный мальчишка. Он каждый раз бегал и втыкал палочку, отмечая место падения «снаряда»… Барон проехал и мимо прилавка с реликвиями, торговец которыми страстно убеждал какую-то пожилую крестьянку:
– Клянусь вам, мадам, это лоскуток от ангельского хитона! Посланец небес обронил его, когда пролетал над крестом церкви в одном городке и случайно зацепился за него! Господь даровал мне возможность видеть это чудо!…
Зато в харчевне было шумно, весело и многолюдно. Горожане, закончив дела, развлекались по мере своих скромных сил. В одном углу два толстяка уминали на скорость по большому пирогу, стараясь опередить соперника. В другом – почтенные граждане умирали с хохоту, глядя как еще двое толстяков поглощали палку колбасы одновременно с двух концов. Задача была первым добраться до середины, отмеченной веревочкой. Еще из одного угла донесся женский не то смех, не то визг....
Старина Джон отыскался за столиком у окна в компании большого кувшина и кружки. За столом сидело еще двое, но, по-видимому, Джон с ними не общался. Завидев барона, Джон криво ухмыльнулся.
– Приветствую, ваша светлость!
Барон шумно сел на лавку напротив. Причем он так поглядел на соседей за столиком, что те моментально испарились.
– Здорово, старая чернильница! Пьянствуешь?!
– Ах, господин, в моем-то возрасте… Какие еще удовольствия остаются мужчине? – Джон пьяно улыбнулся и покосился в сторону женского смеха-визга.
– Оправдывайся, оправдывайся.... Алкоголик!
– Господин, не надо было вам нанимать этого араба конюхом. Вы вот и странные восточные слова начали употреблять…
– Он мне еще будет указывать…
В ответ Джон сделал большой глоток из кружки.
– Хватит пить! У меня к тебе дело! Ты ведь нотариус? Значит, знаешь все про старого барона! Вот, смотри!
Барон положил перед Джоном найденную бумажку. Джон пригляделся.
– Почерк старого барона…
– Это я и без тебя знаю! Что за стишки дурацкие?!
– Давно писаны… – Джон поднял глаза вверх, словно ожидая увидеть прошлое на потолке. – Да… Славное было время… Эх, и покуролесили мы тогда… Немало прибавили населения в провинции…
Нотариус пьяно хихикнул и поманил барона пальцем.
– Ваша светлость, а если у старого барона есть еще наследники?
Барон вскочил, побагровев.
– Только подумай об этом, из-за стола не выйдешь! Я наследник! И только я!!
Джон икнул.
– А я что? Я ничего! Старый барон сам вас назвал и завещание подписал!
– То-то… Пьяная рожа… Болтаешь сам не зная что…
Барон помолчал:
– А хотя бы и есть наследнички, то все равно закон на моей стороне!
– Кто же с этим спорит, господин… Вы и есть хозяин замка и окрестных земель. Истинно так.
Барон хмыкнул:
– Знаю я твое «истинно»… Немного оно стоит…
– Ах, господин, на старости лет приходится самому на хлеб зарабатывать. Увы, увы, и когда только наш добрый король станет заботится о достойной старости тех, кто всю жизнь стоял на страже закона и справедливости…
Барон опять хмыкнул:
– Что-то ты сегодня явно перебрал, бумажная крыса… Лучше скажи, я законный наследник?
Джон снова ухмыльнулся:
– Ну, конечно, конечно.. Завещание подписано при свидетелях. Все соблюдено. Правда, завещание может быть признано недействительным, если…
– Ну!!
– Если сам господин старый барон явится с того света и в суде заявит, что он отменяет завещание....
На барона вдруг пахнуло ледяным холодком. Он смачно плюнул и размашисто перекрестился:
– Чертова крыса! Чтоб тебе провалится! Ты что последние мозги пропил? Чего ты несешь? Мертвецы должны в могилах лежать, а не по судам таскаться!
– Так я про это и толкую, – с готовностью подхватил Джон и опять глотнул. – Пусть себе покоятся с миром. А поскольку никакого другого способа нет, то и беспокоится вам, господин, не о чем…
– Ну смотри у меня… – барон встал из-за стола. – Законник… Ты же ведь знаешь, что с тобой будет, если что…
– Знаю, господин, – смиренно опустив глаза, подтвердил нотариус.
– То-то.
Барон вышел из харчевни, взгромоздился на коня и отправился в замок. С Джоном же вдруг произошла мгновенная перемена. Он встряхнулся, подобрался и вот – не следа не осталось от прежней пьяной разболтанности. Нотариус решительно встал и тоже направился к выходу. Оказавшись на площади, он тоже отправился к замку. Правда, несколько окольными путями, явно стараясь не попасть на глаза господину барону.