Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами Том I. До и После

Глава II. Мои представления о том, как должен измениться внешний мир после переноса, включающие элементы и геополитики, и экологии

Хочу подчеркнуть: все нижеизложенное – это, с одной стороны, только мои идеи, выкристаллизовавшиеся в процессе работы над проектом. Я их писал в основном для себя, иногда с воображаемыми читателями мыслями делился. Конечно, передам выше, а что будет дальше, предвидеть не могу. Узких специалистов по всем регионам Земли, гораздо более профессионально подготовленных чем я, найти в РФ будет нетрудно. У меня только два преимущества: я-то над этими проблемами не первый год размышляю и подходил к каждому случаю как раз не узко, а комплексно. И неформально. В общем, была бы моя воля – такие действия и осуществлялись бы после трансформации. Но… остается надеяться, что будущие ответственные руководители от МК по зарубежным проблемам к моим размышлениям прислушаются.

А пока – было очень интересно просто предположить, как события могут развиваться в нужном нам направлении. Ну а потом, если на первой стадии все пойдет как Сущность задумала, будет еще интереснее посмотреть, в какой степени мои представления будут соответствовать реалиям новой истории.

Предполагаемые итоги трансформации вокруг наших границ в Восточной, Центральной и Южной Азии, а также в Китае и вокруг него.

Япония

Начну со страны «восходящего солнца». Напомню, что Япония, благодаря сказочному сюрпризу от Сущности, после трансформации будет находиться в начале XVIII века (1707 г.). Значит, с начала эпохи Эдо (правления сегунов рода Токугава) прошло уже 104 г., и за это время им удалось практически полностью прекратить внутреусобные войны, ограничить права императора и взять под свой контроль систему управления с полной централизацией всех ее ветвей: административной, экономической, политической и религиозной.

В период переноса власть принадлежала «собачьему» сегуну Цунаеси, был ли он (по мнению различных японских историков) самодуром или блаженным, для нас значения не имеет. Если будет выбран мирный вариант решения проблемы Хоккайдо – вряд ли стоит торопиться налаживать с ним отношения, не так долго ему править осталось.

А если военный – то именно тогда и проводить. Уже в начале 1709 г. его сменил Иэнобу (6-й сегун). Вот с ним можно начинать переговоры. Но и в этом случае в основном следует ориентироваться на влиятельных членов его кабинета, определяющих всю политику: Араи Хакусэки и секретаря Манабэ Акифуса. Именно они останутся у руля после смерти Иэнобу в 1712 г. и недолгого нахождения у власти его трехлетнего сына Иэцугу (до 1716 г.).

В этот период желательно и закрепиться в Японии. А все более-менее значимые вопросы (повторю – по мирному варианту развития отношений) решать, когда к власти надолго придет – Ёсимунэ (восьмой «рисовый» сегун). Вот это уже значимая фигура, которая будет практически все определять в Японии фактически до своей смерти (1851 г.). С ним будет не просто, это самурай строгих правил, умный и без дурных привычек и слабостей. Тому, кто будет руководить этим направлением надо будет до тонкостей знать характер и особенности этого авторитарного руководителя. Он считается вторым по значимости сегуном этого периода власти династии Токугава. Что для нас важно: управление во времена своего нахождения у власти ужесточал, а законы против проникновения полезных западных знаний смягчал. Снял запрет на иностранную литературу. Интересовался голландскими достижениями, значит нашими заинтересуется тем более.

Одним из следствий проведения авторитарного и жесткого режима, не допускающего никаких посторонних вмешательств во внутренние дела страны, стало провозглашение политики Сакоку (то есть закрытых дверей).

В своей конкурентной борьбе за местный рынок европейские торговцы – англичане, голландцы, испанцы и португальцы (они первыми открыли Японию для Европы, правда, не по своей воле. В 1543 г. тайфун заставил китайский парусник пристать к берегу у острова Кюсю, на нем было трое португальцев. А уже в 1549 г. в Кагосиме объявился первый испанский иезуит Франциск Ксавье) были готовы на применение любых средств, в том числе и подкуп местных дайме (руководителей провинций и самурайских домов), в первую очередь, тодзама (новых вассалов дома Токугава), чьи территории находились вокруг облюбованных ими для торговли портов. Ну а те, в свою очередь желая быстро разбогатеть, охотно шли на контакты. С этой же целью на острове Кюсю крестились многие крупные дайме (вместе со всеми подданными), чтобы угодить заморским торговцам. Это подрывало власть сегуната, и в итоге разрешения на торговлю были отобраны сначала у Испании, а потом и у Португалии. А затем и у всех остальных европейских держав (1639 г.), за исключением Голландии.

А в итоге вообще все представители пиренейских стран (независимо от рода их деятельности) были приравнены к католическим миссионерам и беспощадно изгнаны из страны (в первую очередь потому, что наладили взаимовыгодные отношения с дайме юго-запада Японии и начали их снабжать огнестрелом – в основном, мушкетами. И вообще способствовать их обогащению, а значит и большей независимостью от центра). Последнее принципиально не понравилось сегунам, и приведение местных дайме к покорности сопровождалось суровыми гонениями на местных христиан, «вносящих в общество элементы нестабильности и нарушающих его идентичность».

Если раньше христианство просто запрещали, ограничиваясь отдельными карательно-показательными акциями (например, распятие 26 «мучеников» в 1597 г. в Мияко), то с 1612 г. всем жителям было приказано отречься и репрессии против христиан, а заодно и ограничения в торговле с иностранцами усиливались. В 1622 г. сегунат казнил 120 миссионеров и новообращенных, в 1624 г. была запрещена торговля с Испанией, в 1629 г. – были казнены уже тысячи христиан.

С 1936 г. иностранцам запретили нахождение на территории Японии, постоянно жить они могли только на искусственном островке Дедзима около Нагасаки. Ну а заключительной акцией по добиванию христианства послужил карательный поход против восставшего населения полуострова Симабара и соседних островов Амакуса (в нем в 1637-38 гг. принимали участие до 40 тыс. местных жителей из общего числа христиан оцениваемого в 70 тыс. И это произошло уже после казни местного дайме – католика Кониси Юкинага, сражавшегося при Сэкигахаре против дома Токугавы).

Подобные карательные походы привели к смерти десятков тысяч крестьян, ставших японскими католиками по распоряжению своих дайме (с ними вопрос решался очень просто: или жители очередной подозреваемой деревеньки соглашались потоптать ногами изображения Христа и Девы Марии, или лишались голов). На пике максимума работы миссионеров христианами были 2% жителей Японии. Потом этот показатель упал почти до нуля и даже теперь этой цифры не достиг.

Разрешение заниматься торговлей (причем с сегунатом) было оставлено только голландцам, которые его честно заработали, активно (и я не сомневаюсь – охотно) помогая правителям в полном искоренении католицизма, в частности путем предоставления флота для перевозки войск карателей. Да и сами принимали активное участие в подавлении восстания – обстреливали из пушек захваченный замок Хара.

И хотя после этого продажа огнестрела осуществлялась исключительно в правильные руки (японцы скоро и сами освоили его производство), однако и для их торговли условия были очень суровыми: их старую миссию в порту г. Хирадо не только закрыли, но и сравняли с землей. (В начале 17 века Голландская Ост-Индская компания уже имела в этом порту крупную факторию, в которой впоследствии были выстроены каменные дома и склады европейского типа. Как и остальные европейцы, они попали под закон о полном запрете христианства и были коллективно изгнаны из этого порта. А все иностранные фактории в нем полностью разрушены. Предлогом для гонений голландцев послужили указанные на стенах зданий даты их создания, написанные, естественно, от Рождества Христова. Формально – нарушение закона «бакуфу» о невозможности использования христианских символов на территории Японии. Понятно, что, если бы не придрались к летоисчислению, нашли еще что-нибудь. Голландцы еще легко отделались, их только принудительно переселили, а не выгнали совсем, как остальных европейцев.)

И лишь небольшой части ее прежних обитателей для проживания был отведен небольшой искусственный остров Дедзима (Десима) про который я уже упоминал выше, куда торговые корабли из Европы могли пристать только сильно ограниченное количество раз в году (не поверите – всего два!). Японские власти даже в вопросе строительстве острова, постарались продемонстрировать длинноносым варварам свою утонченность и национальное превосходство. Он был сооружен в форме веера. Намек ясен – если хотите торговать и вообще иметь дело с нами, все должно идти только под нашу диктовку.

(Все нюансы проникновения христианства в Японию и борьба с последствиями этого явления очень хорошо описаны в работе Нэнси Сталкер «Япония. История и культура», ЛитРес 2020. А тем, кому художественная литература ближе – без колебаний посоветую прочитать популярный роман Клавелла «Сегун» про японскую жизнь мореплавателя Адамса, британского советника тайсегуна Иэясу).

Нам надеяться на посредничество голландцев для установления контакта с центральными властями было бы наивно, но попробовать можно, так как у них самих должны будут возникнуть огромные проблемы, связанные с разрывом во времени (в Европе-то будет 1807 г., и все их старые налаженные торговые связи прикажут долго жить). Как они будут из этой ситуации выпутываться, предположить трудно, а помочь им, будучи в курсе всех событий, только мы сможем. Также я бы не возлагал больших надежд ни на китайских, ни на корейских купцов. Последние держали свою факторию на Цусиме, а ханьцы в основном работали через посредничество Рюкю, но и на юг Хоккайдо наведывались. И в конкурентах не нуждались. А вот устанавливать и налаживать контакты с «вынужденными» японскими эмигрантами-торговцами необходимо.

Сначала самурайское правительство сделало ставку на расширение зарубежной торговли посредством выдачи лицензий японским мореплавателям. И хотя это приносило ему неплохую прибыль, стремление к полному контролю за подданными победило здравый смысл, и был принят запрет на выезд из страны (под страхом смертной казни) и даже на возвращение выехавшим ранее, чтобы какую-нибудь иностранную ересь не занесли. Но истинная причина была в другом – уж очень быстро началось обогащение некоторых купеческих родов. Сегунат увидел угрозу в лице крепнувшей торговой буржуазии и решил ее ослабить, взяв всю оставшуюся после запретов торговлю с иностранцами в свои руки. И ее всю ограничили четырьмя местами (в Дедзиме, Цусиме, Сацеме и на юге Хоккайдо), полностью подчинив центру.

Вот уж действительно – вертикаль власти в действии. Но до 10 тыс. японских торговцев уже успели осесть в заграничных миссиях в Пусане, Тайване, Макао и т.д. Говоря выше про «вынужденных» эмигрантов, я именно эту диаспору и имел в виду. Хотя их и изолировали от родины, но связи то остались (еще никому не удавалось полностью прекратить морскую контрабанду) и их надо использовать для того, чтобы найти правильных посредников для ведения серьезных переговоров.

После прихода к власти Есимунэ время для них будет подходящим: в стране начнется переход от натуральной экономики (налоги собирали рисом) к денежной, что приведет к системному кризису и вынудит этого сегуна и его преемников серьезно заняться реформированием. Наша помощь и в этом случае будет очень кстати (но, надо чтобы за ней обратились). Кроме того, скоро начнется череда неурожайных годов и голод 1732-33 гг.), а уж продовольствием мы помочь сможем точно.

И еще тем, кто будет этим заниматься, очень не помешает внимательное изучение всех нюансов так называемого «Инцидента Головина» из прошлой истории, пусть и случившегося на сотню лет попозже (внутренние устои за это время изменились очень незначительно). Это неприятное происшествие закончилось успешно только благодаря посредничеству японского купца Кахея. Нашему капитану шхуны «Диана» с двумя помощниками и четырьмя матросами удалось вернуться на свободу после двухлетнего пребывания (1811-1813 гг.) в японской тюрьме – это был первый пример благоприятного исхода наказаний иностранцев за нарушение режима изоляции. А они всего лишь без разрешения сошли на берег острова Кунашир. Вот и наша задача сильно облегчится, если сумеем аналог-замену такому Кахею отыскать на век раньше.

В дальнейшем будет не очень трудно переключить все их основные внешние торговые контакты на нас, так как имперцам долго еще будет не до этой островной цивилизации, а других конкурентов просто не предвидится.

В обязательном порядке потребуется хорошо подготовиться и учитывать их островной менталитет и национальные особенности, в первую очередь, неукоснительно соблюдать подчеркнутое равноправие сторон, не давая ни малейшего повода для ущемления самурайского самолюбия. И с самого начала должны быть приняты все меры, чтобы их самобытная цивилизация продолжала развиваться своим путем без нашего культурного влияния. Зато я абсолютно уверен, что все наши пожелания в области экологии и охраны их природы и животного мира найдут самое положительное понимание, ибо такие представления уже лежат в основе их религиозных представлений.

Япония была первой страной в мире, в которой правителем (Токугава Цунаеси 5-й) был принят свод законов, запрещающий лишать жизни живых существ. Причем это касалось не только домашних и диких млекопитающих (в том числе бродячих собак и кошек -33 документа), а также птиц (40 документов), и даже моллюсков и насекомых, причем под страхом смерти. Конечно, сейчас они выглядят нелепо, и в них было много перебора. Например, запрет на продажу на рынках всех видов домашних животных, а также змей, черепах и рыб. Все регламентировалось, даже обращение к бродячей собаке, которая какого-то бедолагу укусила (ударить ее палкой или ногой было нельзя, но можно было сделать выговор, обязательно начинающийся словами «О, благородная собака!») Вам, наверное, смешно это читать, а вот тем, кого подвергали ударами палок за его нарушения, было далеко не до смеха. И таким «легким» наказание было не всегда, так если один из жителей деревни бросал камни в собак, разоряющих их поля и его за этим занятием застукали, то казнили всех ее жителей от мала до велика. Надо отметить, что кроме откровенных глупостей указ привел и налаживанию практических мер помощи бродячим домашним животным: в окрестностях Эдо были организованы приюты и лечебницы для бездомных собак– первые в мире.

Основная масса его нелепых законов сразу была отменена с переходом власти от «собачьего сегуна» к его племяннику – Токугава Иэнобу, что было встречено поддаными с великим одобрением. Но общий уважительный подход японцев к природе, основанный на буддийских канонах добродетели, не изменился. В старой истории иностранцев, попавших в эту страну после ее принудительного открытия американцами эскадрой коммодора Мэтью Кэлбрайта Перри в 1853 г., долго еще удивляло, что дикие птицы и животные здесь совершенно не боятся человека.

В чем может проявиться помощь МК я уже отмечал выше, для начала – путем поставок продовольствия А потом (чтобы совсем снять проблему голода при быстром росте населения вообще и городского в частности) вообще обучить их переходу от средневековых методов ведения сельского хозяйства на более прогрессивные, способствовать развитию флота, знакомить с понятными им достижениями в разных областях техники. И при этом не мешать освоению и архипелага Рюкю и острова Тайвань.

Японцы народ благодарный, и когда степень доверия достигнет желаемых показателей – можно и нужно приступать, по моему мнению, к решению главной экологической задачи этого региона и наших будущих отношений с Японией: созданию на всей территории Курильских и Алеутских островов, а также Хоккайдо большой природной резервации для проживания айнов.

Я не вижу проблем с включением в эту заповедную резервацию Курильского и Алеутского архипелагов, в это время еще и не освоенными японцами, а вот за Хоккайдо придется побороться, искусственно переключая внимание центральных властей на юг – к Тайваню, но принципиально мимо Кореи. Возможно, я преувеличиваю сложность проблемы, но вряд ли. Тем более, что по мирному варианту дело придется иметь с японским суровым самураем-гигантом (рост 182 см) Есимунэ.

Тогда этот большой северный остров был еще известен под именем Эдзоти (земля народа Эдзо или, как мы его называем, айнов). Японская колонизация в начале 18 века только начиналась, хотя род Мацумаэ управлял созданным здесь дайме с 1604 г. (а их представитель в решающей битве убил одного из вождей айнов Кошамаина еще в 1457 г.).

Так что все зависит от правильности и гибкости будущей политики МК. А решив положительно этот вопрос, мы спасем не только уникальную природу этого острова, но и сохраним от свирепого японского геноцида уникальную коренную народность всего Дальнего Востока (в нашей истории эти аборигены японских островов в значительной степени уже уничтоженные). И они смогут жить в лесных массивах по всему Эдзоти в небольших лесных селениях, гармонично вписанных в окружающую природу. (Следует отметить их способность жить в содружестве с природой жить в содружестве с природой. К их и нашему счастью, в начале 18 века японцев даже на Курилах почти не было, хотя их карты они начали составлять раньше голландцев.)

Природа этой дуги (только больших островов больше 30) настолько своеобразна и исключительна, что необходимость организации там заповедника не вызывает никаких вопросов. И если сейчас в Красной книге Курил числится около сотни представителей их флоры и фауны (заметьте, все обитающие там пресмыкающиеся – эндемики), то я могу Вас заверить – в новой истории туда будет некого вносить.

Я не принадлежу к числу сторонников теории славянского (арийского) происхождения и их самих, и языка, а тем более активного участия в создании Аркаима, Синтакша и т. д по пути от Оки к Тихому Океану (как, например, считает Владимир Угличин, постулирующий это в книге «Великое переселение и тайны народов айну» в 2019 г.). Совсем иная гаплогруппа (D1) у них доминирует, независимо от того, где они проживали и частично сохранились сейчас (Камчатка, Сахалин, Приморье или Курильские острова).

Но мы бы помогли этим людям европеоидного облика (мужчины до сих пор имеют окладистые бороды и поклоняются родоначальнику их племен – медведю) собраться на Хоккайдо и жить в равновесии с окружающей средой. Хотя бы в качестве компенсации за их мужественную многовековую и неравноправную борьбу с японцами, постоянно выдавливающими айнов с родных земель.

А теперь опять вернемся к состоянию окружающей среды. Откройте в интернете Красную книгу Японии, прекрасно выполненную, с отличными иллюстрациями и изображением всех местных живых существ, находящихся на грани исчезновения. Гарантирую, что после нашего вмешательства в новой истории необходимость в ней вообще исчезнет. А на таких редчайших эндемиков, как гигантская саламандра, можно будет спокойно полюбоваться, и не только на фермах, как сейчас (там их как деликатес выращивают), а и в среде их обитания.

Но вернемся еще раз к проблеме превращения всего Хоккайдо в заповедную территорию. Выше я упоминал вариант цивильного развития событий – просто договариваемся. Но он может быть осуществлен и по-иному, например, мы можем и придумать, и разоблачить заговор дайме Мацумаэ против центра и предоставить сегунату все необходимые улики. И предложить эту преступную опухоль совместно ликвидировать и, чтобы опять не возникла, опять же совместно создать на острове природный охраняемый природный парк – заповедник в соответствии со всеми принципами буддизма и японского синтоизма. Для нелюбящего кровь и обожающего животных Цунаеси, возможно это будет приемлемый подход. Но в принципе возможно и другое решение проблемы Хоккайдо – военное. Сначала захватить и территорию почистить, а потом объяснять – почему это сделано.

Исходя из основных целей МК. Было бы справедливо, сделать эту территорию большим домом народа айнов. Их древняя культура Дземон присутствовала там, как минимум, еще за 8 веков до нашей эры. А вот японцы открыли ее существование (а заодно и остров) для себя только в 720 г, впервые войдя в контакт с племенами айнов: Мисихасэ и Эмиси. До конца XI века все отношения ограничивались торговлей и были достаточно мирными, но в 14 веке на его юге начали появляться японские поселения, а потом по отношению к аборигенам началась та же политика их истребления (геноцида), которая уже была в широких масштабах проведена на Хонсю. Коренные жители сопротивлялись, в открытых схватках не уступали японцам, но со своим природным простодушием не могли бороться с хитростью и коварством оккупантов. Восставали неоднократно – последний раз не так и давно (1669 -72 гг.) до нашего дня «х», но все их выступления подавлялись с максимальной жестокостью. И кто нам помешает этот геноцид прекратить сразу и навсегда, проведя совсем небольшую войсковую операцию, и уже затем начинать переговоры о будущем острова. Мне кажется, что позиция силы может и лучше сработать, чем выше предложенная интрига вокруг идеи с сепаратизмом. Мне кажется, что позиция силы может и лучше сработать, чем выше предложенная интрига. Силу японцы понимают и уважают ²⁴, как и везде на востоке, а обещания, а затем компенсировать им потерю Хоккайдо архипелагом Рюкю, а в последствии и Тайванем и особенно реальные действия в этом направлении, например, помощь в развитии флота, все напряжение в отношениях снимет. В общем, многое будет зависеть от мастерства наших прогрессоров.

Корея

У меня большие надежды на самое позитивное развитие отношений с Кореей, вплоть до включения ее сначала в зону влияния Ковчега, а потом и в базовую территорию МК. С самого начала 18 века там начался такой правительственный бардак, что нам останется только им воспользоваться, выбрав наиболее подходящий момент и передать власть в руки «наших» корейцев. Ну посудите сами: незадолго до трансформации в 1800 г. на престол был возведен 11-летний государь (Ван) Сунджо, сын от наложницы предшествующего короля – просвещенного Чончжо. (Период правления последнего 1776 -1800 гг. считается корейским «ренессансом»). Поскольку Сунджо был несовершеннолетним, регентство перешло в руки вдовствующей королевы Чонсун. Она же выбрала этому мальчику и жену – дочь высокопоставленного сановника Ким Чжосуна, который был ее родственником, да еще и пользовался особым доверием молодого государя. Нетрудно представить дальнейшее развитие событий: Ким Чжосун получил высший придворный титул и практически захватил всю власть в свои руки. Таким образом и начались десятилетия деспотического правления семьи Ким из района Андон юго-восточной провинции Кенсан. Как и полагается временщикам, они интересовались лишь собственными благами, а не судьбой государства.

В их правление усилились притеснения северных провинций, практически не осуществлялся контроль за местной администрацией, которая по своей воле увеличивала количество поборов с крестьян, забирая большую часть себе. Ну и начались крестьянские волнения, местами переросшие в настоящие народные восстания, самое крупное из которых имело место в 1811 г. в провинции Пхенан (чему еще и необычно сильная засуха поспособствовала). Его возглавил некто Хон Геннэ, выдававший себя за потомка древней династии Севера Коре и провозгласивший конечной целью свержение правящей династии Ли. Сначала мятежникам удалось захватить всю территорию провинции Пхенан, стратегически и экономически важнейшую часть страны, участок сухопутного торгового пути, связывавшего Корею с ее основным торговым партнером и «покровителем», Китаем. Но потом правительственные войска, на порядок превосходившие силы восставших, выступление их жестоко подавили, поубивав всех его участников. И не только их – к 1814 г. в этой провинции население сократилось на одну треть.

Пожар удалось потушить напряжением всех сил правящей семьи, но так как беспредел на местах продолжался, причины его никуда не делись. И теперь бунты вспыхивали повсюду, даже на Юге (как следствие постоянного роста цен на зерновые).

Ситуация еще ухудшилась, когда в 1834 г. на престол был возведен восьмилетний государь Хончжон (1834-1849 гг.), внук короля Сунчжо. Все пошло по уже известной схеме: сначала регентшей стала его бабка, вдовствующая королева Сунвон. Но через 5 лет высший государственный пост захватил Чо Инъен, родственник матери короля. И теперь вся реальная власть в стране оказалась у семьи Чо из Пхунъяна. Вот и вспыхнула непримиримая борьба за власть и влияние между двумя семейными группировками королевских родственников, что усугубило экономическое положение страны и привело фактически к развалу системы сбора налогов и местного администрирования.

Зачем я это все описываю? Чтобы вы представляли ситуацию и атмосферу безысходности, возникшую в этой стране. Только немного успокоилась историческая память ее народа, хранящая воспоминания о страшных последствиях разрушительных войн прошлого с участием Китая и Японии (конец XVI – семилетняя японская интервенция, 1627 – 1636 гг. маньчжурские вторжения и Корея стала вассалом империи Цин) и великого голода в конце XVII века, унесшего жизни 300 тыс. человек.

Только за прошлое столетие корейцы почти привыкли к спокойной жизни, как началась эта непрекращающаяся внутренняя смута, которая достаточно быстро сделает идею достижения стабильности, спокойного труда и повышения уровня жизни доминирующей, со всеми вытекающими последствиями.

Ну и грех специалистам МК этими обстоятельствами не воспользоваться. Если они не сделают это и не возьмут страну под свое управление, то народ будет ждать только очередная серия дележа власти временщиками и ухудшения экономической ситуации. Как и было в прошлой истории. А там уже и до начала иностранной экспансии не далеко.

А пока в старом 1846 г. к власти вернулась семья аденских Кимов. В 1849 г. умер государь Хончжон, не оставив наследника престола. Для того чтобы сохранить власть в своих руках, вдовствующая королева Сунвон предложила возвести на трон своего дальнего родственника Вонбома, потомка короля Енчжо, который до того времени жил себе в деревне и занимался земледелием. Пролоббировала это решение, и в 19 лет он был возведен на трон под именем Чхольчжон. Все сделано грамотно, ван – пешка, и опять вся власть осталась в руках семьи Ким.

Но, как всегда, им этого было мало, и они еще и женили бывшего крестьянина Чхольчжона на дочери андонского Ким Мунгына. Как потом отмечали историки, именно в годы правления Чхольчжона управление государством пришло в состояние полного хаоса, эта клика сумела «обратить в прах» даже те небольшие достижения, которые были у предшествующих королей династии Ли. В итоге к середине XIX столетия государственная власть в Корее не только не смогла подстроиться под новые реалии товарно-денежной экономики, но и урегулировать (хотя бы) традиционные земельные отношения. Зато произвол местных чиновников достиг максимума, никаких административных рамок не признавал и не хотел видел. Ну и очевидная реакция последовала – серия восстаний, из которых крупнейшим было чинчжуское крестьянское в 1862 г., которое было всего лишь одним из 70. Активное проявление недовольства крестьян даже в южных земледельческих провинциях, которым на протяжении всего правления династии Ли уделялось куда большее внимание, чем северным, показывало, насколько расстроен механизм государственного управления и в каком бедственном положении оказалась страна и ее население.

Любой, кто возьмет в такой момент власть (со стороны или изнутри, но решительно) и эффективно исправит положение, станет благодетелем народа, тем более пообещав еще и защитить страну от покушения на ее культуру. Даже если представители МК дотянут до этого момента, а не вмешаются раньше, дальнейшее развитие отношений представить не трудно.

В скором времени представителей этого предприимчивого, трудолюбивого (у них понятие отпуска в старой истории отсутствовало до начала 21 века) и дисциплинированного народа можно будет встретить во всех уголках МК, как это произошло в свое время и в СССР (правда, не без принудительной высылки их с Дальнего Востока при подготовке к войне с Японией). Ну и ожидаемый позитивный вклад корейцев в освоение Дальнего Востока и Маньчжурии в новой истории сомнений у меня тоже не вызывает. В начале века у царской России практически никаких отношений с Кореей не было, это была достаточно таинственная страна, все контакты с ее представителями происходили только в Пекине. Но как только появилась общая граница, корейцы массово начали голосовать ногами за переход в российское подданство, активно заселяя территорию от пограничной реки Туманган (Туманная) до Владивостока (и добровольно принимая подданство и христианство).

С моей точки зрения просто необходимо будет начинать активно работать с корейцами сразу после переноса, тем более имея для этого в нашем распоряжении и носителей языка и знание истории. И не стоит тянуть с этим, чтобы большая часть всех выше описанных событий остались только в старой истории. Я бы вообще уже в 1811 г. восстание Хон Геннэ поддержал, помог взять ему власть от имени этого потомка древней династии Севера Коре (пусть и самозванца) начал проводить все необходимые реформы. Но я знаю, что есть и иная теория – вмешательство по-настоящему оценят, если сначала помучаются по полной программе. Она мне не нравится (ссылаются обычно на эксперименты Мао Цзэдуна). Но решать не мне. И все равно верю – в конечном итоге мое предвидение сбудется.

Имея на руках полный перечень и описание современных заповедников и охраняемых территорий плотно населенной Южной Кореи, совсем не трудно экстраполировать эти идеи на два века назад, значительно расширив их территории. С информацией по КНДР сложнее, но вопрос решаемый. А насчет его неукоснительной реализации у меня даже сомнений нет – на первое место будет поставлена задача сохранения ее уникальных лесов. Это именно из-за них (кому будет принадлежать право лесозаготовок) в свое время сцепились Япония и Россия. Их состав настолько разнообразен: от лавра и бамбука на побережье до хвойных пород на высотах свыше 1000 м. А уж между ними – настоящий выставочный зал: в самих предгорьях корейская сосна, а под ней – женьшень. Повыше: каштаны, вишни, хурма и конфетные деревья; еще повыше: кедр, туя, клен, береза и пихта. В общем, все, что душе угодно, хотя в XX веке леса начали вырубать, а склоны превращать в рисовые террасы. А между гор раскинулись поля и луга, разнотравье которых поражает воображение. Не зря гибискус является сейчас символом Южной Кореи, а национальными цветами Северной Кореи являются мокран (вид горной магнолии) и два гибрида местных орхидей. А наличие длинной и изрезанной линии морского побережья и многочисленных рек дополняет картину: немудрено, что в таких условиях в стране проживает больше 1000 видов млекопитающих, рыб, земноводных и птиц. И все останется в таком же виде, как было в начале XIX века, только бассейн реки Ханган тоже превратится в заповедную зону. За Корею и ее будущее я совершенно спокоен. Как только кураторами этого направления будет выбран оптимальный момент для передачи власти в нужные руки, в дальнейшем все пойдет в правильном направлении.