Для такого человека, как Петр, возможно! В Москве (за тысячу километров от моря) строят галеры по образцу, привезенному из Голландии. А под Воронежем, в лесных местах ближайших к Дону,
26 тысяч работников рубят струги, лодки, плоты. Петр руководит сам этой небывалой стройкой и сам лично строит. И вот первая в жизни настоящая боевая победа, да еще впервые с участием военного флота. Первая слава!
Неудача первого и успех второго Азовских походов выявили те громадные силы, которыми обладал Петр I. Здесь произошло явление великого человека. Уже с этих пор его, пожалуй, можно называть Петром Великим.
После взятия Азова окрыленный успехом Петр твердо решает: надо с турками воевать морем, а для этого нужен регулярный Военно-Морской Флот. Решено было поднять общими усилиями страны великую небывалую «тягость». Но для этого нужны были средства, новые силы и, вообще, новая страна. И Петр в связи с этим начинает свои преобразования в России, постепенно реформирует ее всю. Да, именно стремление создать морской флот побудило его, дало импульс для реформирования России.
Но после посещения Западной Европы Петр I приходит к выводу, что воевать с турками ему сейчас будет трудно, поскольку Европа теперь не поддерживает его, а вот на Западе ситуация меняется в пользу России. И тогда он, не отбрасывая мечту о Черном море и не останавливая мощную работу по созданию Азовского флота, срочно перебрасывает свои основные усилия, чтобы вместе с новыми союзниками бить шведов и пробиваться к Балтийскому морю.
Вот так все начиналось, так рождалось его морское дело, и его морская идея обретала жизнь.
Морскую силу в Петре I развивали и его первые учителя и наставники. Их было немного. Они были разные. Среди них было мало профессиональных и опытных моряков. И тем не менее, как это ни покажется странным, они смогли помочь пробудить в Петре I природные задатки настоящего моряка, помогли ему поверить в свои силы и определиться со своими действиями в неясных и очень неопределенных условиях, в которых он принимал первые решения по организации морского дела в России.
Одним из первых учителей был дьяк Посольского приказа Зотов Никита Моисеевич, человек и сам-то не очень грамотный. Как бы то ни было, но Зотов Н. первым начал вводить своего царственного ученика в мир морской жизни. Все 80-е годы он находился рядом с Петром, и когда тот жил в Кремле, и когда в Преображенском. Когда закончились уроки Зотова Н. для Петра – неизвестно. Но, перестав быть учителем, Зотов сделался одним из ближайших к царю лиц, заняв даже место начальника Ближней канцелярии.
Когда Петр стал царем (1682 год), к нему приблизились и оказывали достаточно большое влияние на его развитие такие люди, как «отважный князь» Голицын Борис Алексеевич – двоюродный брат князя Голицына Василия Васильевича (фаворит Софьи и самый влиятельный человек в ее окружении), который передал много жизненного опыта молодому царю Петру; уже убеленный сединами любимец царя Алексея Михайловича князь Черкасский Михаил Алегукович, «муж чести и правды». В числе приверженцев Петра I были в это время боярин Шереметев Борис Петрович, князь Ромодановский Федор Юрьевич. Каждый из них в становление Петра I вложил свою долю, какую- то частицу, которая, может быть и незаметно, но по- степенно делала в нем того человека, которого потом история признает Петром Великим.
Недалеко от Преображенского располагалась Немецкая слобода (Кукуй) – средоточие иностранцев, приехавших в Россию из разных стран, мастеров всякого рода, военных специалистов. Кукуй был своеобразной моделью Европы в Москве. Юный Петр, с его ранней тягой к военному делу и ремеслам, не мог не заметить этот странный, непохожий на Москву мир с иностранцами – интересными, образованными людьми. И вообще, с того времени учителями молодого царя становятся в основном иностранцы. С их помощью Петр I усвоил основы артиллерийской и фортификационной наук, узнал правила возведения крепостей. Его научили вычислять полет пушечного ядра. Тяга к техническим, военным знаниям и практическим занятиям окрепла у Петра именно под влиянием деловых иностранцев. Потешные игры в Преображенском и его окрестностях становились все более серьезными. Штурмы потешной земляной крепости уже проводились с применением даже артиллерийских орудий. Эти военные забавы формировали у Петра I различные умения и укрепляли у него охоту к военному делу.
Первый иностранец из Немецкой слободы, которого Петр I избрал к себе в наставники, был Тиммерман Франц Федорович (1644–1702), родом из Голландии, лет 25 живший уже в Москве по делам торговым. Петру тогда было 15–16 лет. Тиммерман объяснил ему назначение и устройство астролябии, привезенной князем Долгоруким из Парижа. Тиммерман был при Петре I несколько лет безотлучно, учил его арифметике, геометрии, фортификации, составлял планы потешных крепостей, руководил при осаде их земляными работами, удовлетворял, сколько мог, пытливую любознательность державного ученика. Через Тиммермана Петр I узнал голландца Карштен Брандта, затем при его содействии познакомился с инженерным офицером Кортом. Оба они были первыми учителями Петра в кораблестроении, а Брандт научил его управлять парусами. Они вместе с Петром создавали Переславскую флотилию.
В 16–17 лет Петр I сблизился еще с двумя иностранцами, оставившими в его истории громкое имя для потомков: с полковником солдатского Елецкого полка, швейцарцем Лефортом Францем и полковником выборного Бутырского полка, генерал-поручиком царских войск Гордоном Патриком.
Лефорт Ф. (будущий первый адмирал российского флота, самый сухопутный российский адмирал) не отличался искусством в военном деле ни на море, ни на суше, едва ли он вообще любил труды военные. Он не прославился как флотоводец или кораблестроитель, хотя Петр I сделал его первым в истории России главнокомандующим Военно-Морским Флотом, то есть он занимал высшее положение в морской иерархии России. Он был старше Петра почти на 20 лет, с 14 лет его учили науке торговли. Но жизнь привела его на военную службу, он служил волонтером в Марселе, потом в армии Нидерландов (Голландии), с 1675 года он был на русской военной службе, участник Русско-турецкой войны (1676–1681) и Крымских походов 1687 и 1689 годов. Женат был на родственнице Гордона П. Жил в Немецкой слободе. Он сумел много дать Петру I – и хорошего, и, к сожалению, плохого.
Портрет Лефорта Франца Яковлевича (1655–1699)
в 1698 году, написан в Голландии во время Великого посольства Петра Великого. Женевский музей искусства и истории, Швейцария
Основная заслуга Лефорта Ф. в том, что он помог Петру понять свое предназначение, в том числе раскрыть свой морской талант и сделать первые шаги по созданию военного флота. Лефорт Ф. навел мысли Петра на строительство Переславской потешной флотилии и помог ее организовать. С ним Петр задумал и осуществил свои первые в жизни морские походы в 1693 и 1694 годах на Белом море. Лефорт Ф. закупил для Петра первый военный корабль за границей. Вместе с ним Петр планировал и осуществлял свои Азовские походы против турок в 1695 и 1996 годах. Именно Лефорт подсказал Петру идею первой поездки за границу, чтобы поучиться там кораблестроению и морскому делу, и он был главным советником Петра в период полутора лет его жизни и учебы там. С Лефортом Петр принимал непростое и не очень ясное решение о строительстве регулярного Военно-Морского Флота в России в 1696 году. Вместе с ним Петр шел, как в разведку, и делал первые неуверенные шаги по созданию этого флота. Лефорт набирал за границей первых флагманов и офицеров для рождающегося русского военного флота. Поэтому Петр справедливо считал Лефорта своим самым большим учителем и наставником.
Он любил Лефорта Ф. как друга, со всем жаром своей пламенной души, за его прекрасное сердце, за бескорыстную преданность его особе, за смелую и благородную откровенность и за горячее сочувствие ко всему и участие во всем, что замышлял и делал он своим гением. Так он оценил самого Лефорта: «Он был плохим адмиралом, но стоил целого флота». Петр любил в Лефорте свои сладкие думы о заморских прекрасных городах и гаванях с кораблями и отважными капитанами, пропахшими табаком и ромом.
2 марта 1699 года Лефорт Ф. скончался и был похоронен в Москве. Петр I примчался из Воронежа, чтобы проводить в последний путь умершего друга и наставника. Он сам вел первую роту Преображенского полка за гробом Лефорта. Надпись на его могиле, сделанная на латыни в переводе означала: «Все то, чему он наставил россиян собственным примером в честности, обходительности и мужестве, не помрачится никогда и не будет в забвении, но останется в сердцах человеческих в вечности времен; и такое имя, честь и слава мужества навсегда пребудет!»
Увы, после смерти Петра Великого даже о могиле Лефорта Ф. забыли, не говоря уж о нем самом. Лишь неясное для большинства москвичей название «Лефортово» сегодня служит нетленным памятником первому русскому моряку, похороненному в Москве.
Верным соратником и большим наставником молодого Петра I был Гордон Патрик Леопольд. Патрик Гордон родился в Шотландии в семье дворянина. В 17 лет он уехал искать счастья в Германию. В Гамбурге поступил на военную службу к шведскому королю, получил офицерский чин. В 1655 году попал в плен к полякам, с которыми воевала Швеция. Остался служить у поляков в коннице. Потом попал в плен уже к шведам, затем снова к полякам. В 1661 году в чине майора поступил на русскую военную службу. Был командиром полка, комендантом города Киева, где встретился с Лефортом. В 1666– 1667 годах был даже неофициальным посланником России в Англии. Участник Чигиринских походов против турок (1677–1678), за что его произвели в генералы. Поддержал Петра I в борьбе за власть с правительницей Софьей.
Едва ли Гордон П. глубже Лефорта Ф. изучил военное искусство. Но он был дорог и незаменим для Петра – точный в высшей степени, бдительный, неутомимый, храбрый, чести безукоризненной, характера прямого и благородного. К этому он присоединил многолетнюю опытность. Он был отличным генералом, а это для Петра было главным; он пользовался уважением и у русских, и у иностранцев в Москве. Он учил Петра военному делу в Преображенском, на Плещеевом озере, в морских походах на Белое море и в Азовских походах. Это был главный военный консультант и первый профессиональный военный наставник и помощник в те трудные годы, когда молодой царь только начинал расправлять свою богатырскую силу. Гордон П. поддерживал и, как мог, помогал во всех его морских начинаниях.
По указанию Петра Гордон П. освоил военно-морское искусство. За деятельное участие в водных сражениях на Москве-реке и на реке Яузе Петр I еще в 1693 году дал ему контр-адмиральское звание. Но это звание было относительно условно, ведь военного флота как такового еще не было. Гордон ходил с Петром в Архангельск, где ему довелось единственный раз в жизни исполнять роль флагмана на яхте «Св. Петр».
Приятели Гордона П. – Виниус Андрей и фон Менгден, благодаря его одобрительным отзывам, тоже стали близкими людьми к Петру I. Виниус Андрей, сын голландского купца, построившего еще при царе Михаиле Федоровиче железные заводы, родился и жил в России. Он служил переводчиком в Посольском приказе, а при Софье стал дьяком этого приказа. Это через него Петр расширил свои познания в истории, узнал о Древней Греции. Вместе с Виниусом они создали необычный церемониал встречи русских войск и первых моряков в Москве после победы под Азовом в 1696 году. Петр поручал Виниусу выписку из-за границы инструментов и моделей кораблей, наем иностранных мастеров, переводы голландских книг. Тот занимался выделкой пороха, отливкой орудий, бомб, ядер. Устраивал оружейные заводы. А впоследствии Петр I возложил на него учреждение первого в России морского училища – Навигацкой школы. Виниус А. в 1689–1695 годах научил Петра I голландскому языку.
Фон Менгден уже в 1684 году был в России на царской службе в чине полковника. А в 1692 году он был назначен в Преображенский полк и командовал знаменитой дружиной, где Петр числился сержантом. Так что он был одним из первых непосредственных командиров, который делал из Петра настоящего военного человека.
Кроме этих главных лиц много было еще других иностранцев, которые имели доступ к Петру и оказывали на него соответствующее влияние, делили с ним труд, исполняли его личные поручения и могли обращаться и писать ему запросто, без царского титула. Из них наиболее значительны майор Преображенского полка Вейде Адам, капитан Брюс Яков, переводчик английского языка при Посольском приказе Кревет Андрей.
Окружая себя иностранцами, Петр I имел одну цель – изучить военное дело во всех видах его на суше и на воде: от самых мелких подробностей технических до высших начал военного искусства, сколько могли изъяснить то и другое избранные им наставники. Многое они сами не понимали, и державный ученик приобретал необходимые для него сведения более собственным опытом, чем уроками своих учителей. Учебные битвы потешных со стрельцами в окрестностях Преображенского и Семеновского служили ему средством к приобретению тактических знаний, а плавание по Плещееву озеру и Белому морю образовывало из него моряка.
Все это были иностранные учителя и наставники Петра I, которые передавали ему свой опыт и знания непосредственно в России. Но были и те, кто делал это не менее результативно, когда Петр учился за границей. И это тоже эффективно питало морскую силу необычного царя.
Так, в мае 1697 года в Кенигсберге Петр занимался изучением артиллерии под руководством главного инженера прусских крепостей подполковника Штейтнера фон Штернфельда. Он получил от него аттестат, где было зафиксировано, что господин Петр Михайлов (под этим именем Петр I пребывал за границей и проходил службу во флоте) «приобрел сведения, что везде за исправного, осторожного, благосклонного, мужественного и бесстрашного огнестрельного мастера и художника признаваем и почитаем может быть».
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
А это аттестат в переводе на русский язык. «Я, нижеподписавшийся, Геррит Класс Поол, корабельный мастер при Амстердамской каморе привилегированной Оси-Индской компании, свидетельствую и удостоверяю по истине, что Петр Михайлов (находящийся в свите великого московского посольства в числе тех, которые здесь, в Амстердаме, на Ост-Индской корабельной верфи с 30 августа 1697 года по нижеуказанное число жили и под нашим руководством плотничали), во времена благородного здесь пребывания своего был прилежным плотником, также в связывании, заколачивании, сплачивании, поднимании, прилаживании, натягивании, плетении, конопачении, стругании, буравлении, распиловании, мощении и смолении поступал, как доброму и искусному плотнику надлежит, и помогал нам в строении фрегата «Петр и Павел», от первой закладки его, длиной в 100 фут (от форштевня до ахтерштевня), почти до его окончания, и не только что под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил основательно, но и уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы сами их розумеем. Для подлинного удостоверения я подписал сие моею собственною рукою. Дано в Амстердаме, в нашем постоянном местопребывании на Ост-Индской верфи, 15 января, в лето господне 1698 г. Геррит Класс Поол, корабельный мастер привилегированной Ост-Индской компании в Амстердаме».
Фото копии аттестата корабельного мастера Петра Михайлова (Петра I) от Ост-Индской корабельной верфи в 1698 году.
Российский государственный архив древних актов
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
В Англии морскому делу, искусству кораблевождения и современной методике проектирования в Военных кораблей Петра I учили опытные моряки, мастера и даже адмиралы.
Очень важной благодатной почвой, которая питала природные морские корни Петра, были сами условия его жизни, где он получал необходимую практику, приобрел то, чего он не получил во время учебы, закалялся профессионально и шлифовал свои морские навыки и умения. В этом плане его жизнь была многогранной и богатой. Это была настоящая морская школа. Он учился морскому делу, одновременно создавая его в России, сам осваивал обязанности матроса, офицера, корабельного плотника, кораблестроителя и закладывал основы будущего флота. Петру минуло 22 года, когда время забавных игр и потех проходило и наступала пора «настоящего дела».
Непосредственное движение к морю и флоту в России началось благодаря сильной руке. Но, чтобы оно шло с возможной быстротой, успехом, нужен был глаз, надзор хозяина, начавшего громадное дело. А что такое глаз и надзор в то время без собственного знания и опыта? Вот почему Петру Великому выпала такая доля – царственной личной деятельности во время вступления его страны на новую дорогу. Народ должен был поднять и осилить страшную тяжесть. И Петр, как истинно великий человек, первый подставляет свои могучие плечи под эту тяжесть, отдает всего себя этому делу. И дело благодаря этому начинает двигаться вперед.
В любом случае России с точки зрения морских интересов повезло, что Петр I решил сам возглавить этот процесс, будучи страстно влюбленным в море и всецело поглощенным морской идеей. У Петра были сильные морские исторические и природные корни, и он сам лично занимался морским делом. Потому у него и получилось то, к чему тоже стремились, но чего так и не смогли достичь его предшественники.
Глава 3.
Адмирал Петр Великий
Еще раз фиксируем: Петр Великий вошел в историю не только как великий монарх, правитель, который создал Российскую империю, но и как флотоводец. Ему по праву, по его заслугам принадлежит первенство в плеяде самых выдающихся флотоводцев мира. Пожалуй, ни одному из флотоводцев эпохи парусного флота не приходилось в масштабе государства в условиях колоссального реформирования страны и непрерывных войн создавать Военно-Морской Флот со всеми его структурами в такие короткие сроки, как это сделал Петр Великий.
С 1688 года и до конца жизни Петр I постоянно совмещал исполнение царских обязанностей с одновременным выполнением реальных обязанностей по флотской службе. Он получал воинские звания и в армии, и на флоте. Но если в армии он получал эти зва-ния за участие в боевых действиях эпизодически, то на флоте он прошел фактически все должности от юнги до полного адмирала. Он получал вполне заслуженно эти чины и почти все свое время и всю жизнь отдавал флоту – строил и водил корабли, командовал эскадрами, флотилиями и флотами, сам учился военно-морскому искусству и учил офицеров флота, проводил маневры и участвовал в боевых действиях на море.
Конечно, службу Петра I на флоте нельзя считать обычной классической службой морского офицера. Все-таки эту службу исполнял сам царь России. И тем не менее это не было просто формальным отсчетом. Это была реальная служба, исполнение конкретных обязанностей, командных должностей, управление целыми соединениями, планирование и организация кампаний, морских боев и сражений, личное участие в боевых действиях флота.
«Портрет Петра I». Шарль Буат. Миниатюра. Первая четверть
XVIII века. Эрмитаж, Санкт-Петербург
Флотская служба Петра Алексеевича
Как Петр сам оценивал свою службу
Учредив «потешное войско», ставшее ядром будущей российской регулярной армии, Петр на себе самом проверил разумность и целесообразность многих предприятий, им установленных в военной сфере. Молодой царь наряду со всеми своими товарищами проходил службу в первой роте Преображенского полка, ставшего потом гвардейским: сначала барабанщиком, затем рядовым солдатом. Он, так же как и все прочие, стоял на карауле, спал в одной с солдатами палатке, носил такой же, как они, мундир, копал землю, возил ее на тачке, сделанной, кстати сказать, собственными руками, и ел ту же кашу, что и солдаты, из одного с ними котла.
Не только, как теперь говорят, популистские мотивы здесь двигали юным Петром I, но и чистая прагматика. Испытав на самом себе тяготы военной службы рядового, Петр знал, удобен ли мундир, достаточна ли солдатская служба.
Для справки: 12 декабря 2012 года в своем Послании Федеральному Собранию президент России Владимир Путин заявил о необходимости возрождения Преображенского и Семеновского полков. 9 апреля 2013 года именем легендарного Преображенского полка стал называться 154-й отдельный комендантский полк, служить в котором мечтают многие новобранцы.
Кившенко Алексей Данилович. Военные игры «потешных»
войск Петра I под селом Кожухово. 1882 г.
На сухопутной военной службе Петр I успел побывать и пехотным офицером, и кавалеристом, и артиллеристом, и инженером, и комиссариатским(тыловым) чиновником. Считаясь капитаном гвардии, только в 1706 году согласился он принять чин полковника. За Полтавскую битву в 1709 году он стал генерал поручиком, а за Финляндскую кампанию в 1713 году получил полного генерала.
Началом своей государственной службы Петр I считал не время вступления на престол (1682 год), а свое первое участие в деле государственного значения. Это его Азовские походы (1695 и 1696 годы). Поэтому отсчет службы «сему государству» Петр вел с 1695 года. Когда собирались материалы для истории Северной войны, царь в собственной записке четко зафиксировал: «начал служить с первого Азовского похода бомбардиром, когда каланчи взяты» (крепость Азов).
Получалось, что «потешные» игры нервы, в которых он исполнял должность и барабанщика и бомбардира, первые увлечения кораблестроением, сооружение Переславского флота, путешествие в
Архангельск в представлении Петра I не включались в его послужной
список.
Однако это не совсем так. У Петра было два толкования государственной службы. Более широкое – это вообще служба государству. А другое – может быть, более узкое, но не менее значимое для Петра I, потому что это тоже государственная служба, – это служба в Военно-Морском Флоте. И начало этой службы сам Петр вел именно со времени строительства Переславской флотилии и плавания на Плещеевом озере (с 1688 года). Боевых действий эта флотилия не совершала, тем не менее Петр считал, что уже и тогда он нес морскую службу, хотя еще и не «служил сему государству». Морскую службу он начал матросом.
Письмо Петра Алексеевича матушке Наталье Кирилловне из Переславля:
«Вселюбезнейшей и паче живота телесного дражайшей моей матушке государыне царице и великой княгине Наталье Кирилловне сынишка твой,
в работе пребывающий Петрушка, благословения прошу, а о твоем здравии слышать желаю, а у нас молитвами твоими здорово все. А озеро вскрылось всего 20 числа, и суды все, кроме большого корабля в отделке: только за канатами станет: и о том милости прошу, чтобы те канаты, по семи сот сажен из Пушкарского приказу не мешкав присланы были. А за ними дело станет и житье наше продолжится. По семпаки благословения прошу. Из Переславля апреля
20-го дня 1689 г.» (Письма и бумаги Петра Великого, т. 1, СПб., С. 12, № 8)
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Петру самому и окружающим его людям было сложно общаться на службе. Потому что он всегда выступал в двух ипостасях: как царь (он не прекращал им быть никогда и ни при каких обстоятельствах) и одновременно, вместе с другими и даже наравне с другими, царь постоянно исполнял обязанности по флоту.
Чтобы упростить свои взаимоотношения по службе на флоте, Петр, когда служил бомбардиром, шкипером, корабельным плотником, капитаном, командиром корабля, командовал отрядами кораблей, считал себя частным лицом, а не царем, поэтому и числился на флоте, как Петр Михайлов, а не Петр I.
Но и во внеслужебных делах сослуживцы по флоту обращались к Петру, как к товарищу по службе – «басу» (корабельному мастеру) или капитану Петру Михайлову. Таким образом могла существовать возможная доверчивая близость без панибратства. Дисциплина при этом не страдала, напротив, она получала опору на внушительном примере: опасно было шутить службой, когда ею не шутил сам царь.
Будучи в чине шаутбенахта (контр-адмирала), а затем и вице-адмирала, Петр I требовал, чтобы к нему обращались, когда он занимался своей службой на флоте, не как к государю, а как к лицу, носящему военно-морской чин: «господин шаутбенахт», «господин вице-адмирал».
Петр I, как моряк, собственным опытом изведавший все радости и невзгоды флотской службы, хорошо знал, что для морского офицера первые составляют малые капли в море последних. Потому, справедливо оценивая труды и заслуги моряков, он не мог не любить их – своих боевых и походных товарищей. Морская служба, как никакая другая, сближает людей, нередко превращает просто походных товарищей в друзей. В море на корабле весь экипаж до некоторой степени живет одной жизнью и волей неволей превращается в одну семью, невзирая на то, как велико различие в положении отдельных личностей.
Петр I в службе на флоте так всецело входил в круг своих обязанностей и отношений, служебных и частных, что сослуживцы его в Петре Михайлове часто видели просто командира корабля, корабельного мастера или адмирала. Тем более что и сам Петр старался в таких случаях «играть с сослуживцами на равных». И
потому, несмотря на сильную вспыльчивость и чрезмерную строгость, он при своем, в сущности, чрезвычайно добром сердце возбуждал глубокую привязанность в большинстве людей, которые встречались с
ним в его любимой морской сфере деятельности.
Моряки и в общественных торжествах, и даже в семейных праздниках у Петра I пользовались перед прочими служащими преимущественным почетом. Так, например, в брачном торжестве государя 19 февраля 1712 года кроме Меншикова А.Д. в числе шаферов было много флотских офицеров: Госслер, Папагай, Муханов, Вильбао, Мишуков, Сенявин Наум. За обеденным столом сидел по правую сторону от Петра I «в отцово место» вице-адмирал Крюйс К., а по левую шаутбенахт Боцис И., а в «братное место» простой корабельный мастер Скляев Феодосей. А уже потом сидели послы, министры, сенаторы и генералы. Во второй палате находились жены морских офицеров, а в третьей – в основном морские офицеры, а из сухопутных только одни штаб-офицеры.
Внешний демократизм Петра I никого не вводил в заблуждение относительно истинного характера его власти. Да и сам он отнюдь не стремился выдавать себя за народного царя. В жизни Петр оставался абсолютным монархом во всех случаях – и тогда, когда выполнял обязанности корабельного мастера, и когда управлял кораблями, и когда вел флотские отряды в бой.
Но Петр I сознательно всегда и искренне проявлял подчеркнуто почтительное отношение к вышестоящим флотским начальникам (Апраксину Ф.М., Крюйсу К.) в самых различных ситуациях флотской жизни – во время спуска корабля на воду, при повседневных и боевых плаваниях кораблей в море, при получении очередного звания и т.д. И это, скорее всего, не было игрой. Он просто очень хорошопонимал особенности флотской службы. Французский посол в России Кампредон писал своему королю Людовику ХV о Петре в 1723 году: «Он… переходя от чина к чину, дошел до звания генерала и адмирала, соблюдая во всякой должности с самой крайней точностью повиновение и субординацию по отношению к высшим начальникам и дисциплине…»
Парный портрет Петра I и Екатерины работы С. Мусикийского. 1715 г
А посланник датского короля Юст Юль 28 марта 1710 года зафиксировал в своем дневнике о морской службе Петра I: «Задавшись мыслью пройти все ступени военной и морской службы и дослужившись до звания шаутбенахта во флотском арьергарде, царь в нынешнем году ходатайствовал о предоставлении ему командовать над бригантинами и малыми судами. Но, так как царь, во всем подчиняясь старшим офицерам, явился… к вице-адмиралу Крюйсу К., ведавшему всеми распоряжениями по флоту в предстоящем походе под Выборг, а главным начальником похода был генерал-адмирал, то просьба царя не могла быть удовлетворена до получения вице-адмиралом соизволения на нее от генерал-адмирала».
Балтийск (бывший Пиллау). Памятник Петру Великому. Воздвигнут в 1998 году в честь 300-летия Балтийского флота. Работа скульпторов Минина И.А. и Бартенева В.И.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Нося флотские чины, Петр I действительно служил на флоте, реально исполнял служебные обязанности и пользовался служебными правами. Он даже получал и расписывался в получении положенного его чину флотского жалованья. Причем Петр неоднократно замечал, что это деньги его собственные, их он заслужил и может употребить, как хочет (одевать себя, покупать подарки, использовать на другие нужды), но с государственными доходами ему надо поступать осторожно, так как «в них я должен дать отчет Богу». Конечно, чины военному моряку Петру Михайлову шли не так, как простым смертным. Но тем не менее он получал их за конкретные дела и отличия в службе.
Для Петра никаких особых условий на кораблях, на которых он выходил в море, не делалось (хотя в море выходил царь!). Зато он, как правило, отличался от всех идущих с ним знанием морского дела, оперативным владением обстановкой, решительностью действий и увлеченностью самой морской стихией. Служба для Петра была синтетическим понятием. Оно вобрало в себя и четкое осознание обязанностей каждого перед государством и государем, и ревностное и честное их исполнение, даже если это сопряжено с риском для здоровья и жизни, и безусловное подчинение воле вышестоящего начальника, и право на награду за самоотверженность.
При этом важно, что Петр I понимал военную службу не просто как добросовестное исполнение обязанностей и подчинение вышестоящему, а как служение государству, Отечеству. Именно в этом он видел главную цель и смысл своей жизни и жизни своих подданных. На личном примере службы на флоте Петр показывал подданным, как надо исполнять свой долг. Морское дело, служба давали ему постоянное наслаждение. Это было видно всем. Демонстрация самозабвенности на глазах тысяч людей – на стапелях верфи, лесах стройки, мостике корабля или в морском бою – была необычно эффективной, заразительной для одних и обязывающей для других. Такая служба нравилась Петру I, она давала ему тонус для дальнейшей жизни и великих дел.
Служба на Переславской флотилии (1688-1693)
Кардовский Д.Н. Петровская «потешная» флотилия на озере Плещеево 25 августа 1692 года
Весной 1688 года юный царь Петр, натешившись «марсовыми забавами» в подмосковных селах Семеновском и Преображенском, загорелся желанием строить корабли. Он узнал, что есть недалеко от Преображенского, около Переславля-Залесского раздольное Плещеево озеро. Загорелся он своими глазами увидеть его. И в июле 1688 года 16-летний Петр помчался туда, «совершил вояж на озеро». Он узнал, что там, где река Трубеж впадает в Плещеево озеро, слободские плотники переславские «справляют добрые» лодки. А промысел этот «чинили» еще их деды и прадеды, которые в «сих местах вековали, да рыбкой кормились». А еще он узнал, что у Трубежа реки есть «подель» – место такое, где суда разные выделывают, конопатят их, смолой обваривают, весла да снасти разные готовят. Целая артель там этим занимается, и есть умельцы-корабельщики, которые на Беломорье, на Волге, в Нижнем Новгороде «прижились» к корабельному делу.