Напомним.
Переславль-Залесский (бывший Переяславль) основан, как и Москва, князем Юрием Долгоруким в качестве столицы Северо-Восточной Руси в 1152 году. Князь сделал из городка крепость, на земляных валах которой часто сходились в рукопашном бою русичи и кочевые племена. Город Переславль-Залесский расположен на восточном берегу Плещеева озера при впадении в него реки Трубеж, в 124 км к юго-западу от Ярославля. Переславль-Залесский стал родиной святому благоверному князю Александру Невскому, великому русскому полководцу, победившему армию немецких рыцарей в 1242 году в «Ледовом побоище». Князь любил свой родной город и, даже получив в 1252 году владимирский великокняжеский стол, поспешил обменять на Переславль доставшуюся после смерти отца Тверь.
Памятник Александру Невскому в Переславле-Залесском
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Сегодняшний Переславль-Залесский – мирный город, куда устремляются туристы, желающие увидеть места, где Петр I строил свои первые суда.
На Плещеевом озере Петр впервые «ловил ветер» и ходил под парусом на настоящей лодке, как и впервые выполнял роль кормщика (правил лодкой коротким веслом с широкой лопастью). Он молчал, словно завороженный, но душа его ликовала. Определенно в его жизнь властно входило что-то могучее, не изведанное ранее. Водная гладь стелилась вокруг во все стороны. Лодка набирала ход. Петр сидел на корме и с трепетом ощущал в себе нарастающую, неизъяснимую страсть к «водной потехе». А главное – он сам, «своей рукой правил лодкой»! И она, укрощенная кормилом (рулем), послушно, хоть пока и не всегда, подчинялась его воле. Неуемное, радостное блаженство овладевало Петром. Душу пленило чувство нового, ощущение власти человека над стихией…
И в юном Петре загорелся пламень новой затеи – водной – «построить на озере настоящие суда, сделать там настоящую флотилию кораблей», чтоб можно было совершать на них большие плавания и проводить маневры. Петр быстро взялся за дело. Целую неделю он раздавал указания – определить лесные угодья для десятин, заготовить разные припасы для смолки, конопатки, мужиков приписать на «подель». Вспомнил про парусину. Пороховые припасы где-то надобно взять. Приходилось вникать во все самому. Он хотел сделать дело, не только ему неизвестное, но новое для всего его окружения. А ведь ему было только 16 лет!
Памятник Петру I в Переславле-Залесском. Скульптор А. Д. Казачок, архитектор В. Ситниченко, открыт в 1992 году.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Не все «гладко стелилось». Но через неделю, которая пролетела в сплошных хлопотах и заботах, Апраксин Ф. уже встречал царскую свиту в Переславле. Вместе с Петром прибыли Лефорт, Таммерман, Брандт – все его первые морские наставники. Особенно активно поддержал идею Петра I Лефорт Ф. «Государь все разумно придумал, – горячо говорил он, – то все есть мудрая забава, обернется с пользой, только время надо ждать».
По совету Брандта поначалу решили построить небольшую ладью беспалубную в виде корабля (яхту), а потом уже более солидное военное судно – фрегат. Петр сам ни на один день не бросал работы на «поделе», которую теперь называли верфью, при этом, скинув кафтан, часто трудился вместе с плотниками на козлах. А в перерывах с радостью ходил на лодке под парусом. Он уже освоил азы парусного дела и довольно ловко орудовал снастями при перемене галсов и заходе ветра.
К весне 1691 года в Преображенском построили еще одну яхту (ее Петр приказал отправить в Переславль). Петр решил устроить на Плещеевом озере водные баталии. Чтобы подготовить «воев морских» (воинов) для этих баталий, Петр приказал к весне 1692 года послать в Переславль роту преображенцев под командой Головина Федора Алексеевича и роту солдат из «выборных» под командой П. Гордона. Это и были морские экипажи первых кораблей Переславской флотилии. А для начальной выучки первых матросов и офицеров Петр повелел собрать в Москве и окрестностях все выстроенные яхты, карбасы, шняки и отправить их на Плещеево озеро. Их обозами к завершению зимы в 1692 году доставили в Переславль к Апраксину, чтобы до вскрытия озера все суда отремонтировать и «привести в годность», как писал Петр, к перевозке войск.
Солдат Преображенского полка, как только они прибыли в Переславль, более половины направили на корабли обучаться новому военному делу – быть матросами. Остальных вместе с ротой Бутырского полка определили для помощи в достройке и спуске новых кораблей на воду. От зари до зари «корпели потешные, ступали на качающиеся палубы, карабкались на мачты, боязливо поглядывая вниз».
Петр I задумал 1 мая 1692 года устроить торжество по случаю рождения первой военной флотилии на Руси. День этот был выбран не случайно. На 1 мая как раз пришелся ежегодный крестный ход для водосвятия (шестое воскресенье после Пасхи). 29 апреля у пристани напротив царского дома на Плещеевом озере стояли первые настоящие русские военные корабли, построенные руками русских умельцев: два корабля, два фрегата, галера и 4 яхты. А всего «потешная» флотилия на Плещеевом озере насчитывала около 100 различных судов и кораблей.
Флагманским кораблем был определен корабль «Марс». Петр решил, что тоже будет на «морской баталии» на «Марсе», но заявил, что «здеся впредь я токмо бомбардир есть, Петр Алексеев» (в первые годы службы на флоте именно так именовал себя Петр I, но позже и уже навсегда на флоте появится военный моряк Петр Михайлов).
Петров Н.Г. «Петр строит флотилию на озере Плещеево». 1949 год
Кардовский Дмитрий Николаевич. Петр I и Лефорт.
Флот Петра I на Плещеевом озере, 1927 г.
1 мая 1692 года на Плещеевом озере против устья Трубежа, будто возникшие из сказки, величаво возвышались стройные ряды светлых мачт, красовались с убранными парусами корабли Переславской флотилии. На «Марсе» впервые развивался трехцветный флаг царя России. Это был первый в России военно-морской праздник, во время которого корабли продемонстрировали различные маневры и технику ведения боя.
Всю неделю Петр занимался кораблями, спешил сам выучиться всему. Поднимался вместе с матросами по вантам, лазил на реи. С непривычки до крови раздирал пальцы и ладони при постановке и уборке парусов. На пятый день случилась беда: на одном корабле, когда налетел внезапно сильный ветер, не успели убрать паруса, он перевернулся и начал тонуть. Благо его понесло к мелководью. Он лег на борт, уперся сломанными мачтами в дно. Никто из экипажа не погиб…
А 1 августа 1692 года Петр решил повторить майскую церемонию в Переславле для всего царского двора и иностранных послов. Флотилия в этот день на глазах удивленных гостей подняла паруса, совершила плавание вдоль берегов озера, выполнила маневры со стрельбами…
В течение августа Петр провел еще несколько походов флотилии. Наиболее интересный был 13 августа. В этот день состоялись совместные маневры флотилии с Бутырским полком, приведенным в Переславль генералом Гордоном П. Это был первый в истории России опыт боевого взаимодействия сухопутных войск с флотом.
В последующие месяцы Петр продолжал проводить корабельные маневры на Плещеевом озере. Он много плавал, дневал и ночевал на «Марсе». По мере того как Петру все чаще предоставлялась возможность побороться с водной стихией, все больше пробуждались в нем черты моряка. Неукротимо влекло его к новым ощущениям, связанным с плаванием на кораблях.
И в то же время Петру чем дальше, тем больше становилось тесно на водном просторе Плещеева озера, окончательно пробудилась в нем жажда настоящего моря. Маневры на озере и на берегу, пушечные стрельбы, обучение «потешных» морскому ремеслу на своих кораблях – все это здорово. Но ведь происходило это лишь на небольшом озере. А Переславская флотилия походила на сильную, но связанную руку – дороги на моря для нее были закрыты.
В беседе с патриархом в эти дни Петр I впервые четко выразил свою морскую идею: «Замыслы наши, может быть, великие… Мы моря хотим воевать. Полагаем счастье нашей страны в успехах морской торговли».
Весной 1693 года Петр приказал прекратить строить корабли на Плещеевом озере. Сам он 22 мая последний раз ходил на кораблях флотилии. Петр задумал что-то новое для своего морского увлечения…
Так завершилась славная эпопея Переславской флотилии. Все здесь было для Петра в первый раз. И первая верфь, и множество судов, построенных на ней, и их совместное плавание. Первые матросы, первые навыки вождения кораблей. И это было началом флотской службы Петра I. Здесь он получил свой первый опыт морского дела, здесь у него начали формироваться качества будущего флотоводца. Но пока это были его только первые шаги. Переславская стезя вывела Петра к настоящему морю, где он оказался летом 1693 года.
Но прежде чем отправиться вместе с ним туда, напомним, какова была дальнейшая судьба потешной флотилии Петра I. Сразу отметим, что он никогда не забывал ее. Готовясь зимой 1695–1696 гг. ко второму Азовскому походу, Петр специально заехал в Переславль, чтобы снять с кораблей пушки крупного калибра для отправки их в Воронеж и последующей установки на новые корабли.
В декабре 1697 года Петр приказал князю Ромодановскому Ф. перевести с озера самый большой корабль флотилии на Волгу, а затем на Каспий. В своем письме Петр подробно указывал, как провести этот корабль через лед и по мелководью. Точных данных нет, но, видимо, корабль так и не был выведен с озера.
Через несколько лет Петр приказал переславским воеводам поставить корабли под навесы, выставить к ним постоянную охрану и сделать опись всего имущества Переславской флотилии. Некоторое время этот приказ царя выполнялся строго. Однако потом, рассчитывая на то, что Петр не заглянет больше в Переславль, воеводы перестали следить за сохранностью «потешных» кораблей. В результате навесы вскоре прогнили и корабли стали быстро разрушаться.
Памятная стела Петру Великому в Переславле-Залесском.
Открыта в 1852 году, архитектор Кампиони П.С.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
В свой приезд в Переславль в феврале 1722 года, по пути в Астрахань, Петр Великий, увидев, что там творится с кораблями его флотилии, вынужден был издать воеводам строгий указ.
Напуганные воеводы вызвали из Петербурга корабельного мастера Шелудякова и дали ему в помощь 300 крепостных крестьян. Под его руководством крестьяне подняли почти все сохранившиеся суда на левый берег реки Трубеж и поставили их под навесы. Там они простояли почти 50 лет. Одна- ко в 1788 году в Переславле возник большой пожар, уничтоживший ту часть города, в которой находились «потешные» суда.
А Петр в последний раз побывал на Переславской флотилии весной 1724 года, когда направлялся из Ростова Великого в старую столицу. Некая сила влекла его каждый раз в эти места, где закладывался его морской характер. Но в этот раз он как бы чувствовал, что больше ему не доведется здесь быть уже никогда…
Ботик «Фортуна» на берегу Плещеева озера.
Емышев Владимир Сергеевич (род. в 1946 году)
Походы на Белое море (1693–1694)
Весной 1693 года Ф. Лефорт, видимо по предложению голландцев, намекнул Петру I, что хорошо бы прогуляться в Архангельск, взглянуть на настоящие морские суда. Петр тут же загорелся этой идеей, и уже на другой день понеслись грамоты к воеводам, чтобы обеспечить поездку царя в Архангельск. Петра сопровождала большая свита. Он в этом походе был в звании сержанта Преображенского полка. Из Москвы до Вологды ехали (сухим путем) на лошадях. Потом перешли на 7 карбасов (парусное судно среднего размера, какими пользовались поморы Севера и Сибири) и поплыли по рекам – по Сухони до Устюга Великого и далее по Северной Двине до Архангельска. Плавание продолжалось с 12 по 30 июля 1693 года. Шли и на веслах, и под парусами.
Родионов Игорь Иванович (род. в 1962 году). Яхта «Святой Петр»
И вот он – Архангельск. На правом, восточном берегу стояли сотни русских лодок, груженых сырьем, прикрытых рогожками. На этот восточный берег с презрительным недоумением вот уже более столетия глядел богатый и важный, грозный золотом и пушками европейский левый берег, как господин на врага. Здесь стояли голландские, английские и гамбургские купеческие корабли. От борта ближайшего корабля отлетело облако дыма. Это Петра I приветствовали артиллерийским салютом. Тогда он лично в ответ выстрелил из трехфунтовой пушки. Но это был хлопок по сравнению с громом морского орудия. В ответ на царский салют все иностранные корабли окутались дымом. Но на фоне этих иностранных кораблей до того жалкими казались русские карбасы, что у Петра защемило сердце.
Архангельск в XVII веке
Однако и русский царь солидно поразил иностранцев. Когда карбасы подошли к берегу, он сам первым выскочил в воду, влез запросто на стенку, обнял голландских капитанов и, путая немецкие и голландские слова, рассказывал им про свое плавание и заявил, что немедленно закладывает в Архангельске корабельную верфь.
В Архангельске срочно строили 12-пушечную яхту «Святой Петр». К лету 1693 года она была спущена на воду. Это было первое русское боевое судно, построенное на Белом море. Строили яхту чрезвычайно спешно, поскольку в июле уже должен был прибыть царь. Размеры яхты не поражали своей величиной: двадцать один метр в длину, четыре – в ширину, высота борта – два метра. Строили ее, скорее всего, по голландским чертежам. Но сделана она была русскими плотниками под надзором голландского мастера. На яхте «Святой Петр» царь и разместился в Архангельске.
В Архангельск каждый год заходили иностранные суда со своими товарами. Обратно они уходили с русскими. В это лето здесь было более сорока судов. Вместе с купеческим караваном прибыл и конвойный голландский фрегат. К моменту появления в Архангельске Петра I торги в основном завершились и на суда уже грузили купленный русский товар – смолу, пеньку, зерно, ворвань (жидкий жир, добываемый из сала морских млекопитающих), рыбный клей. До отплытия каравана в обратный путь оставалось несколько дней. И Петр I решил воспользоваться возможностью познакомиться с голландским военным кораблем. Капитан фрегата с готовностью принял на борт царственного гостя. Целых два дня провел Петр I на нем. Он с интересом присматривался ко всему: как работает капитан, как действуют матросы, каковы взаимоотношения в команде.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
А 6 августа 1693 года стало знаменательным днем. В этот день Петр, первым из русских царей, вышел в русское море. Вместе с яхтой «Святой Петр» отправились возвращающиеся на родину иностранные купеческие суда, конвоируемые голландским фрегатом, на котором шел и Петр I. Он сам даже стоял у рулевого колеса-штурвала. Незаметно царь прошел с ним более 300 верст до Трех Островов, а затем на яхте возвратился в Архангельск.
Все это разбудило у Петра I сокровенные мысли: надо создавать в России свой собственный торговый флот и самим возить в Европу русские товары, а для охраны этого флота строить боевые корабли. У него с Лефортом в эти дни состоялся важный разговор. Петр заявил ему, что хочет купить два иностранных корабля и строить свои корабли. Одобрив эту мысль, Лефорт подчеркнул, что Петр вступил в возраст больших дел и что эти дела обязательно потребуют от него проявить свою волю в борьбе за Черное море.
И Петр немедленно начинает действовать, чтобы как можно быстрее воплотить в жизнь эти мысли. В Архангельске, на острове Соломбала, что в устье Северной Двины, спешно обустроили верфь, на которой заложили первый морской боевой корабль, размерами превосходящий яхту «Святой Петр».
Малый фрегат назвали «Святой Павел». Петр решил строить на Соломбальской верфи более крупные суда, подобные голландскому фрегату, понравившемуся ему своей быстроходностью и мощным вооружением (тот имел на борту 44 пушки). Точно такой же фрегат Петр приказал заказать в Амстердаме с расчетом, чтобы уже летом 1694 года он был в Архангельске. Наблюдение за постройкой судов Петр поручил вновь назначенному воеводе, своему стольнику Апраксину Ф.М.
Голландский художник Корнелис де Бруин (Брюйн).
Соломбальская верфь. 1701
В Архангельске Петр пробыл 6 недель (до 19 сентября). Порт и море до того понравились ему, что он решил на будущее лето вновь прибыть сюда.
Вернувшись в Москву, Петр, заботясь о строившемся в Архангельске корабле, сам отливал для него пушки и в своей преображенской мастерской точил блоки. Всю зиму он готовился к новой поездке на Белое море, подбирал команды судов, разрабатывал свод морских сигналов для совместного плавания.
И в начале мая 1694 года отряд речных судов (22 карбаса) вновь вышел из Вологды к Архангельску. Теша себя, Петр называл этот отряд уже флотом. Сам же Петр принял звание шкипера. Уже занимаясь серьезным делом, Петр пока все еще в чем-то продолжал играть в морские игры.
18 мая 1694 года флот Петра I прибыл в Архангельск. И прежде всего он поспешил на Соломбальскую верфь. Малый фрегат «Святой Павел» был почти готов, оставались мелкие доделки.20 мая он был спущен на воду. Но еще месяц ушел на его оснастку.
Пока его вооружали и готовили окончательно к выходу, Петр I отправился на яхте «Святой Петр» в Соловецкий монастырь, он планировал это сделать еще в прошлом году, но реализовать план удалось только сейчас. 13 июня Петр I возвратился в Архангельск.
А в июле из Голландии прибыл в Архангельск покупной фрегат о 44-пушках. Назвали его «Святое Пророчество». Был он крепкий и ходкий. Команда его состояла сплошь из голландцев. Капитаном фрегата был Ян Флам. Здесь же находился в качестве шкипера Петр I, который назначил на начало августа первый совместный выход боевой архангельской эскадры.
Цель выхода была весьма практичной – сопровождение иностранного торгового каравана из Архангельска до выхода его в Северный Ледовитый океан.
И вот этот необычный поход начался.
Впервые целая эскадра русских военных кораблей выходила в море. И впервые русские боевые корабли сопровождали заграничные торговые суда. Из-за неумения управлять судами и отсутствия опыта плавание было трудным.
Но, несмотря ни на что, 17 августа, на рассвете караван судов в сопровождении русской эскадры подошел к крайней точке северного побережья Белого моря – мысу Святой Нос, то есть к выходу в Северный Ледовитый океан. Здесь русские корабли, обменявшись прощальными пушечными выстрелами с иностранными гостями, расстались сними и при свежем попутном ветре отправились в обратный путь.
После трехдневного пребывания в Архангельске Петр отправился в Москву. Посещение Архангельска и время, проведенное в морской торговой сфере, не остались без внимания наблюдательного и впечатлительного Петра I. В первую очередь это были бесчисленные и интересные подробности торговых сношений с иностранцами. Молодого царя не могли не поразить эти отношения, представлявшие то странное явление, что в единственном русском морском порту настоящими хозяевами были иностранцы, в руках которых находилась вся заграничная торговля. А труды русских людей и богатство русской земли служили только средством их обогащения. Петру довольно было только увидеть подобную уродливость, чтобы обратить свою деятельность на исправление этого и сделаться горячим поборником русских морских торговых интересов. Восприимчивый царь ясно представлял уже возможность отправлять русские товары на собственных кораблях, построенных из своих материалов и своими специалистами.
За осуществление этой идеи взялся Франц Тиммерман, которому еще в 1693 году Петр I выдал жалованную грамоту на исключительное право постройки судов на реке Северной Двине и на Усть-Мезени. При вторичном посещении Архангельска Петр I, желая ускорить дело заведения своего торгового флота, положил начало ему, приказав отправить за границу с русскими товарами корабли «Святое Пророчество» и «Святой Павел». Но начало морской торговли для России оказалось неудачным: несмотря на то что корабли для большей безопасности пошли под голландскими флагами, один из них был захвачен французами…
А неутомимый шкипер архангельской флотилии по приезде в Москву превратился в бомбардира Петра Алексеева, который, охладев к своей идее строительства флота на Белом море, обратил теперь свой морской взор на юг. Он решил исполнить великий замысел – открыть для России путь к Азовскому и Черному морям. Но этот кратчайший путь в Европу лежал через длительное противостояние с могущественной Турцией – Османской империей, или Портой, как она тогда называлась. Россия была отрезана от этих южных морей турками, укрепившимися в устьях рек Дон и Днепр, и татарскою ордою, владевшей Крымом. Петр решил драться за выход в Азовское море.
Мыс Святой Нос. Памятный знак в честь поморов, прославивших землю русскую. Установлен в год 300-летия российского флота (1996)
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Азовские походы Петра I
Петре I бурлило огромное желание как можно быстрее получить выход к Черному морю. Ради этого он возобновил войну, которую Россия давно вела с Турцией, но последние годы военные действия не осуществлялись. В качестве первого этапа прорыва к Черному морю через Азовское Петр I решил взять у турок крепость Азов, а уже потом захватить и Керчь.
Турецкая крепость Азов была небольшим, но сильным укреплением. Она представляла собой замок-цитадель, окруженный четырехугольником каменных стен с высокими угловыми башнями. Первую линию оборонительных сооружений составляли земляной вал и ров. Гарнизон насчитывал три тысячи солдат.
Но главная сила этой крепости состояла в том, что турки, единовластно владея Азовским морем, могли беспрепятственно своим мощным флотом доставлять подкрепления гарнизону крепости. Поэтому осуществить блокаду крепости только с суши, на что рассчитывал Петр, было маловероятно. Но он решил все-таки брать крепость штурмом с берега. Уж очень хотелось ему взять крепость. А у него было правило: чего захотел, отступать не будет.
Решение брать Азов Петр I принял зимой 1694 года. Он замыслил осадить турецкую крепость тридцатитысячной армией, то есть силой почти в 10 раз большей, чем был гарнизон в Азове. Поэтому надеялся на безусловный успех. Он планировал более
20 тысяч человек доставить к крепости по Дону, остальная часть войск должна была идти маршем по берегу.
Белли А. Портрет Петра I с оригинала Годфрида Неллера,
1697, Лондон
Для доставки войск по Дону по приказанию Петра I в Москве, Нижнем Новгороде и Воронеже строили небольшие плавсредства. Строилось их великое множество. Весной 1695 года на освободившуюся ото льда Москву-реку спустили множество разнообразных лодок, так называемых коломенских стругов. На них погрузили пушки, порох, продовольствие и солдат. Все делалось в спешке, под мощным давлением Петра I и его сотоварищей по этому походу.
30 апреля 1695 года огромная флотилия двинулась в путь. Сам Петр (бомбардир Петр Алексеев) находился на ней, плыл во главе каравана на лефортовской многовесельной «каторге». В конце июня русские войска подступили к Азову и приступили к блокаде крепости.
Макет крепости Азов до взятия ее Петром. Музей в Азове
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Но эта блокада была неполной. Со стороны моря турки свободно могли силами своего флота бесконечно поставлять в Азов и новые войска, и боезапас, и необходимый провиант. Воспользовавшись этим, они перебросили в крепость на двадцати галерах значительное подкрепление. Поэтому, несмотря на отчаянный и долгий штурм турецкой крепости, осада оказалась безуспешной. Петр приказал снять осаду крепости и отвести войска…
Конечно, вся затея с походом на Азов – это были только волевые действия самого Петра, еще «самонадеянного мальчика», который в силу своей молодости «шел напролом». Это не была по-настоящему военная операция. Просто, по выражению А.С. Пушкина, у Петра I «заклинило» мысль: «Азов будет взят! Хоть всю Россию на карачки поставить». Воля Петра окаменела. Он был непреклонен. Он заставлял людей работать с напряжением, которого они не знали ранее. И оказалось, что люди-то могут так работать – «на износ», а вот отсутствие военного опыта, необходимых сил и продуманного плана действий не может покрыться никаким энтузиазмом людей.
Азов сделал Петра I совсем другим человеком. От беды под Азовом он сразу возмужал, неудача «бешеными удилами взнуздала его». Даже близкие люди не узнавали его – другой человек: зол, упрям, деловит.
Первая неудача под Азовом не погасила у Петра желания взять крепость. Наоборот, она вызвала у него еще большую настойчивость в действиях. Он решил повторить поход на Азов в 1696 году. Но для этого ему нужно было срочно построить военный флот для Азовского моря.
И Петр взялся за многотрудное дело: в одну зиму соорудить флотилию, чтобы запереть Азов с моря. Даже мысль о подобном предприятии, при тогдашних скудных средствах, при бесчисленных недостатках всякого рода, едва ли могла родиться в уме самом предприимчивом. В три-четыре месяца надлежало заготовить материалы, построить суда, оснастить их, вооружить, набрать людей, способных к морской службе, и никак не позднее первых чисел мая 1696 года вывести в Азовское море такой флот, чтобы он мог держать турецкие корабли «в почтительном отдалении от устьев Дона». Тогда ведь у Петра не было ни верфей, ни мастеров, ни офицеров. Пока была только могучая воля, превозмогшая все. И флот в установленные сроки был построен для второго Азовского похода. О крупных кораблях в это время, разумеется, нельзя было и думать. Петр ограничился гребной флотилией: галиасами, галерами, каторгами и брандерами.
И закипела невиданная до того времени на Руси работа, которую мог организовать только человек с энергией и волей Петра. Все средства, разбросанные отдельно по России, и все сколько-нибудь способные к делу люди быстро соединились и были направлены к одной цели. В селе Преображенском (в том самом, под Москвой) появилась корабельная верфь, на которой взялись за топоры те же гвардейские солдаты, из числа которых иные уже познакомились с делом кораблестроения на Переславском озере. Из Архангельска привезены на подводах опытные корабельные плотники, взятые с иностранных судов; там же наняты были юнги и штурманы, а корабельных мастеров, лекарей, также штурманов и матросов выписали из Голландии.
В Преображенском приготовлялись части для галер и брандеров. Для первых образцом служила галера, заказанная еще в 1694 году и теперь доставленная из Голландии в Вологду, а оттуда уже на особо устроенных дровнях (сажени по три длиною) привезенная в Москву.
Несмотря ни на что, уже к исходу февраля 1696 года, правда, из сырого, летом срубленного леса, успели приготовить части 22 галер и 4 брандеров. Для окончательной сборки и спуска на воду этих судов, а также для строения других избрано было место близ города Воронежа, на берегу одноименной реки, в 15 км от впадения ее в Дон. Одновременно с постройкой галер в Преображенском Петр I приказал для предстоящей перевозки войск и различных грузов построить в нескольких местах по притокам Воронежа 1300 стругов, 300 морских лодок и 100 плотов, для чего назначалось около 26 тысяч человек, собранных из городов Белогородского полка. Между прочим, в бассейне реки Воронеж строение стругов (плоскодонных судов типа барок) издавна было обычным промыслом. На них по Дону сплавлялись всегда все тяжести, а сами струги уже не возвращались назад, а ломались на дрова.
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
В исходе февраля 1696 года Петр, несмотря на распутицу, приехал в Воронеж и поселился в приготовленном для него доме, который назвали Государевым шатром на Воронеже как центр морского управления.
В то время как в Воронеже строились суда, в других местах изготавливались все необходимые для строения и вооружения их предметы и материалы, с которыми тысячи подвод потянулись к Воронежу с разных концов России. Все, что требовалось для флота, забирали отовсюду. Например, железо брали с частных заводов под расписки, по которым деньги платили уже позже. Для скорейшего доставления более необходимые предметы везли на переменных лошадях безостановочно день и ночь и в каждом городе записывали время провоза. С 1693 года на юге России заработал первый чугуноплавильный завод с использованием водной энергии (Липецкий завод).
Разобранные на части галеры и брандеры были привезены из Преображенского в Воронеж сухим путем, с ними прибыли и назначенные для них командиры иностранцы. Немедленно приступили к сборке привезенных судов. Петр, несмотря на дурную погоду, успел второго апреля спустить на воду три галеры, из которых одна называлась «Принципиум». Позже спустили на воду 36-пушечный корабль «Апостол Петр» (походил на английский корабль 4-го ранга). Построенный в Воронеже, он был плоскодонный, имел три мачты, пушки различных малых калибров. Почти такой же корабль «Апостол Павел» не успели достроить к началу похода.
Дом, где жил Петр I в Воронеже.
С картины Трофимова Викентия Павловича (1878–1956)
Галеры были различными по числу весел (самые большие имели 38). На носу галеры стояли три медные пушки малых калибров. Гребцы представляли рабочую силу на галерах, во время хода они гребли на веслах, а при плавании под парусами, не сходя со своих банок (скамеек, на которых сидели во время гребли), тянули снасти, подаваемые им матросами. Так как первые гребцы на галерах были из каторжан, то их левую ногу приковывали к банкам. Матросы же на всех кораблях и галерах в основном были тоже из числа иностранцев, за исключением нескольких человек из числа преображенских солдат.
Готовясь ко второму походу, Петр формировал морской «регимент» (отряд) и назначал командиров кораблей и эскадр. Морской регимент был составлен из нескольких рот Преображенского и Семеновского полков со значительной частью вновь набранных солдат (всего 4 тыс. человек), разделенных на 28 рот. Главным командиром, «адмиралом морского каравана» был «наименован» царский любимец Лефорт Ф. (с этих пор он подписывался двойным званием – адмирал и генерал), вице-адмиралом – венецианец, полковник Лима Юрий Степанович, шаутбенахтом – француз, полковник де-Лозьер Бальтазар Емельянович. Командирами грузовых судов назначены офицеры Преображенского и Семеновского полков. Петр зачислил себя капитаном 3-й роты. Он под именем капитана Преображенского полка Петра Алексеева (по некоторым источникам он имел звание шкипера) командовал галерою «Принципиум» (27 матросов и 172 солдата на борту), боцманом здесь был Александр Меншиков. Начальствование Лефорта над флотом было более почетное, нежели действительное. На самом деле главным организатором и душою всегоэтого дела был сам Петр I.