Мой снежный рай

10 декабря

― Машина неплохая. Две с половиной?

– Давай встретимся на середине: две семьсот пятьдесят, ― улыбнулся продавец, веселый бородатый мужик в красной пуховке и шапке с эмблемой Сноулэнда. На вид лет сорок, физиономия вызывала доверие, к тому же работает на моем курорте. Невольно возникало чувство братства. Весь сегодняшний вечер я посвятил звонкам по объявлениям о продажах машин, и вот, похоже, первый же вариант при очном знакомстве с объектом оказался вполне подходящим.

– Окей, согласен. ― Я еще раз обошел старенькую Субару зеленого цвета с вмятиной на боку. Тест-драйв не выявил проблем – заводится и урчит нормально, разгоняется, тормозит, печка работает, фары и дворники тоже, полный привод. А больше мне ничего и не надо.

– Супер! Ты мне деньги, я тебе расписку, ключ и тайтл с подписью. Только не забудь перерегистрировать на себя побыстрее.

Я отсчитал купюры, мужик сунул их в карман и достал листок бумаги и ручку.

– Как твое имя?

– Денис Антонов. А твое?

– Меня зовут Люк Райли. ― Мужик подписал две бумажки, сказал «Спасибо, удачи!», пожал мне руку и ушел к себе. Сделка состоялась прямо на улице напротив его дома, в свете уличного фонаря.

Теперь я не хухры-мухры, а владелец автомобиля. В прошлой жизни, когда я учился в Денвере, я вскоре после приезда в Америку купил подержанную машину за тысячу баксов, проездил на ней почти год, и перед отъездом продал за тысячу двести. Теперь я счел, что надо использовать полезный опыт. Правда, сейчас я мог позволить себе бюджет повыше.

Ну что ж, это дело надо отметить! Боря, я думаю, поддержит компанию. Я сел за руль субарки и не торопясь доехал до супермаркета. Я чувствовал себя полноценным американцем: у меня есть работа, дом и автомобиль. Было уже поздно, и я в очередной раз был очарован кинематографической сказочностью Парквилла вечером – цветные огоньки на деревьях, неоновые вывески и отсветы на снегу, сияющие голубым огнем ледовые скульптуры посредине торговой площади. В воздухе висело предчувствие Рождества.

Я провел неторопливый шопинг – купил пива, половину горячего цыпленка, хорошего чая и вишневый пирог ― и вышел на улицу, неся пакет с провиантом в руке. На парковке было пусто, если не считать компании из двух девушек с пакетами в руках и двух парней мексиканского вида, беседующих недалеко от дверей. Разговор шел по-испански, на повышенных тонах. Я двинулся к машине, но что-то заставило меня остановиться и обернуться. Хм, они явно ругались… ну, не мое дело. Хотя… Юноши-то явно нетрезвы. А девушки-то явно испуганы. Я постоял, наблюдая, и тут одна из девушек, заметив меня, замахала рукой.

– Извините… вы не поможете?

Стоп, да я их знаю. Они тоже из Сноулэнда! Я их видел на тренинге в первый день, а потом и в столовке, одна стройная темноволосая, другая маленькая рыжая.

Я подошел к компании.

– Извините за беспокойство, ребята куда-то зовут нас, но мы не можем, нам пора домой, нам завтра на работу… Они не понимают, вы не можете им объяснить, может быть, они вас послушают? ― стройная говорила на хорошем английском с легким акцентом, мелодичный голос подрагивал.

– Да конечно, я попробую. Сэры, вы не могли бы разрешить этим девушкам уйти, им пора домой, они не смогут составить вам компанию. ― Я предвкушал реакцию сэров и провел быструю оценку их габаритов. Один был ростом с меня, но не имел шеи и был раза в два толще. Второй был пониже и худой. Оба стояли на ногах неустойчиво.

Безшейный медленно повернулся ко мне и с трудом навел фокус. Ну и харя – просто окорок какой-то, черная щетина до глаз, лоб отсутствует. Харя произнесла несколько слов по-испански, смысл которых был очевиден: пошел ты. Я повторил свою вежливую просьбу, слабо надеясь на понимание. Бесшейный, видя мою бестолковость, повторил на английском: От…сь! И вдруг неожиданно толкнул меня в грудь. Мне пришлось сделать шаг назад, нога поехала на льду, и я свалился на спину. Цыпленок улетел в одну сторону, пирог в другую, а пиво простилось со мной громким бульком. Девчонки вскрикнули дуэтом и что-то запричитали по-испански.

Секунда мне понадобилась на то, чтобы осознать произошедшее. Нет, ну что за скотина! Продуктов я тебе не прощу, сволочь. Сейчас ты у меня попляшешь. Зря я, что ли, грушу два раза в неделю лупцую последние десять лет.

Я стал медленно подниматься на ноги, делая вид, что я ушибся, и краем глаза наблюдая за безшейным. А он, все так же покачиваясь, следил за тем, как я с трудом встаю на колено, потом на ноги, отряхиваю куртку и постепенно выпрямляюсь. Очевидно, он счел, что я усвоил урок, а я, поднимаясь, незаметно сократил дистанцию, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, и ждал. В тот самый момент, когда он открыл рот, чтобы повторить инструкции бестолковому зеваке, я нанес хук слева, и сразу хук справа. Дернулась голова, клацнули зубы. Глаза безшейного стали бессмысленными, но он стоял на ногах. Крепкий? получи апперкот! Слава богу, что сейчас зима, и я в перчатках, а то разбил бы руку нафиг. Ну наконец-то: безшейный стал хватать руками воздух, осел на колени и завалился набок. Теперь следующий. Худой смотрел на меня с ужасом, подняв руки ладонями вверх. Похоже, он протрезвел. Беседовать мы не будем, извини. Я схватил его за куртку и дернул на себя, подставив ногу, и худой оказался на земле. Точнее, на своем друге. Дальше вообще-то требовался удар ногой, но худой снова поднял руки, защищая голову, и залопотал что-то по-испански. Я остановился. Сердце колотилось как молоток, в голове тоже пульсировало.

Ни фига себе. Я ни с кем не дрался на улице очень, очень давно. Худой замолк и неожиданно стало очень тихо.

― Сэр… он жив? ― рыжая первая обрела голос. Голос ее был, однако, слабый и дрожащий.

– Да, да, жив… надеюсь.

– А вы как, в порядке?

Так, надо что-то делать.

– Слушайте, девчонки. Я в порядке, но я думаю, нам надо срочно смываться отсюда, пока не приехала полиция. Вы же иностранки? И я тоже. Нам полиция не нужна. Побежали, живо.

Я схватил за руку стройную, которая была ко мне поближе, и потащил их к машине.

– Садитесь, быстрее.

Стройная запрыгнула на сиденье рядом со мной, прижав пакет с едой к груди, а рыжая заскочила сзади. Машина взревела: я от возбуждения газанул, не включив передачу. Так, спокойно. Ехать будем спокойно. Не хватало еще во что-нибудь врезаться. Мы выехали с парковки и двинули куда глаза глядят, причем я все время заставлял себя не повышать скорость. Наконец, проехав пару кварталов, я немного успокоился и почувствовал, что я в состоянии разговаривать. Девушки молчали.

– Девчонки, я вас знаю. Я вас видел в столовой.

– Да, да. Я вас тоже помню. Вы из России. ― У стройной был какой-то необыкновенно мелодичный голос, он будто обволакивал.

– Точно. Меня зовут Денис.

– Я Бланка, я из Аргентины.

– А я Андреа, Чили.

– Ну что, приятно познакомится. Вы в порядке?

– Не совсем…

– Ну какие отморозки, да? ― я поддерживал светскую беседу. Надо было помочь им, да и себе, войти в колею. ― Напились, пристают к девушкам вечером. Откуда они, не знаете?

– Они вроде тут живут, а родом из Мексики. Звали нас на какую-то вечеринку, а мы никак не можем. Мы просто за едой ходили, и все. Нам завтра рано на работу. Да вы сами знаете! ― Бланка охотно отвечала на мои реплики, и ее голос снова обволакивал меня.

– Так вам в общежитие?

– Да, да, спасибо вам большое.

Я плохо понимал, где мы находимся, так как пока слабо ориентировался в кривых улицах Парквилла. Похоже было, что я заехал в самый центр, место гуляния туристов. Улица сияла огнями. Было уже довольно поздно, но здесь было полно туристов, прогуливающихся парами и компаниями, дамы были в мехах, мужчины в стильных куртках с шарфами. Из баров доносилось буханье музыки. Сквозь большие окна магазинчиков видно было, что внутри кипит жизнь. Вдоль обочин стояли дорогие машины, ни одного свободного места для парковки.

Пришлось заехать на заправку и спросить дорогу, а заодно купить карту. Навигатора пока нет, да и бумажная карта в машине никогда не помешает.

Наконец, мы доехали до общежития. Здесь было очень тихо и пусто, светился фонарь у входа, на снегу лежала расширяющаяся тень от столба. Я припарковал субарку у входа и вышел попрощаться с девушками.

– Спасибо вам большое. Извините, что так получилось. ― Рыжая Андреа вдруг подошла ко мне и обняла меня, на секунду уткнувшись головой мне в грудь.

– Спасибо, Денис. ― Бланка произнесла мое имя с правильным ударением, в отличие от американцев. Она тоже подошла ко мне и протянула пакет с едой. ― Это тебе.

Вообще-то в английском языке нет слова «ты». Но она как-то так произнесла you, что мне послышалось тебе.

– Спасибо, Бланка, не надо, это же твой ужин!

– Возьми, пожалуйста. Ты свой ужин потерял из-за нас.

Хм, ну что ж. Почему бы и нет. Я взял пакет, а Бланка неожиданно приподнялась на цыпочках и чмокнула меня в щеку. Я почувствовал легкий запах то ли фиалки, то ли чего-то похожего, и внутри у меня что-то екнуло.

12 декабря

Крис сидел на барном стуле в собственном доме, поставив локти на стойку, условно отделяющую кухню от столовой, и разговаривал по телефону с Нью-Йорком. На полу, положив морду на лапы и подергивая ухом, дремала Энджи, светло-рыжая овчарка.

– Инга, рождество скоро, приедешь?

– Пока не знаю, тут в гости тоже зовут. Хотя у тебя там классно в Юте, горы-лыжи. Но я же плохо катаюсь, ты же знаешь.

– Приезжай, не капризничай! Я буду твоим лучшим бесплатным инструктором. А мой домик будет твоим лучшим бесплатным жильем. И пропуск в Сноулэнд сделаем тебе. Тебе же понравилось в прошлом году?

– Да, понравилось. Но летом еще лучше было… У тебя дом прямо в заповеднике, я помню. Все зеленое вокруг… Олени во двор приходили.

– А летом тоже приедешь! На свадьбу.

– На свадьбу? А кто женится?

– Ты и я.

– Да? Ты уже решил? ― слова Криса были Инге явно приятны, но она старалась это скрыть капризно-кокетливыми интонациями.

– Я давно решил. Осталось тебе решить.

Полушутливое предложение руки и сердца уже произносилось Крисом много раз за последние пару лет, поэтому оно не стало чем-то новым. Он надеялся, что оно когда-нибудь будет воспринято всерьез. Ему уже тридцать семь, Инга тоже не юная девица, так что в их платонических пока отношениях романтика была перемешана с некоторой долей цинизма. Но он чувствовал, что обычные девушки из Солт Лейка или Парквилла его почему-то больше не привлекают. Пусть даже они моложе этой загадочной русской дамы с восточного побережья. Возможно, дело было в том, что он сам вырос в штате Нью-Йорк и учился там. К тому же в нем есть европейская кровь: его отец родом из Швейцарии. Что всегда обеспечивало ему супер-козырь в отношениях с девушками: стоило ему заговорить по-французски, и они таяли, как сосульки в тепле. Но с определенного времени они ему стали неинтересны. Хотя секса катастрофически не хватало.

– Ну хорошо, я подумаю. ― Похоже, Инга все-таки соблазнилась идеей провести Рождество с ним вместе.

– Насчет Рождества или насчет свадьбы?

– Пока насчет Рождества.

– Ну хорошо, когда тебе позвонить?

– Позвони завтра вечером, или я сама позвоню.

– Окей, целую.

– Пока.

Крис слез с высокого стула и вышел на террасу, нависавшую над замерзшим ручьем. Энджи увязалась за ним. Только что стемнело. Вчера был снегопад, и все вокруг было укрыто ровной пухлой поблескивающей в свете фонаря белизной, пока не тронутой ни его лопатой, ни оленьими следами. Домик был небольшой, зато расположен в потрясающем месте, прямо у въезда в заповедник, на берегу ручья под горой. До Парквилла десять миль, до Хибера пять миль, до соседнего дома две мили, до хайвея две мили.

Крис замер, вслушиваясь в кромешную тишину. Слабое тиканье механических часов в подвале было слышно с террасы. Он глубоко вдохнул морозный воздух и вернулся в дом, едва не споткнувшись о метнувшуюся под ногами Энджи. Надо затопить камин.

Он купил этот домик пару лет назад, когда они с братом, крепко подумав, решили ввязаться в девелоперский проект на территории Сноулэнда, который предлагал одну из своих пяти гор под постройку поселка. Так родился (вначале на бумаге) Болди Пик, деревня для миллионеров. Дома в стиле шале, стоимостью в десять-пятнадцать миллионов долларов, должны были стать дачами высшего класса для очень богатых и очень-очень богатых клиентов, которые увлекаются лыжами. Лифты проходили прямо над улицами. Одновременно с началом строительства начались продажи, и на данный момент уже почти половина домов была продана. Крис и Питер, его брат, были не новички в девелоперском бизнесе: у них за спиной уже было два успешных проекта в Солт Лейке – здание под офисы и еще одно здание под квартиры. Питер еще к тому же сделал успешную карьеру чиновника, поднявшись до председателя комиссии по строительству в администрации округа. Крис же после начала строительства Болди Пика почти постоянно жил здесь, с оленями, хотя и в Солт Лейке у него была своя квартира. До Сноулэнда отсюда было всего двадцать минут езды, а от Солт Лейка почти час. Днем он ездил на работу, ругался с подрядчиками, демонстрировал шале клиентам и катался с ними по Сноулэнду, показывая им окрестности, а вечерами пару раз в неделю играл в хоккей с такими же любителями в Хибере. Он был в отличной форме и знал это, крепкий, высокий мужчина в расцвете сил. Хоккей был его давним увлечением, в юности он даже играл за колледж.

Собственно, он и с Ингой познакомился через хоккей – два года назад она приехала отдохнуть в Юту из Нью Йорка с компанией друзей, и каким-то образом эту компанию занесло в Хибер на любительский хоккейный матч, в котором играл Крис. После матча зрители захотели познакомиться с игроками, и все завалились в Энгри Булл повеселиться. Выяснилось, что компания состоит в основном из русских хоккеистов НХЛ, бывших и действующих, и их друзей и подруг.

Крис оказался за столом рядом с маленькой изящной женщиной и попал под чары. Очаровательный акцент, чуть капризные манеры, грациозные жесты, необычное имя – все это очень отличало ее от милых и простых девчонок Юты. Выяснилось, что она недавно развелась с русским хоккеистом, когда-то привезшим ее из России, и в данный момент свободна. Крис не отставал от нее все последующие дни ее отпуска, а она снисходительно принимала ухаживания. После ее отъезда обратно в Нью Йорк он звонил ей как минимум раз в неделю и в конце концов даже убедил приехать с подругой погостить у него летом. Они прекрасно провели время, но Инга пока уклонялась от серьезных обсуждений и серьезных отношений, к которым он стремился.

Крис закинул в топку три крупных чурбака и зажег огонь. Камин в доме был настоящий, простой, без всякого газа и пульта управления, но разгорался хорошо. Через пять мину он уже гудел и потрескивал, излучая огненное тепло и пляшущие отсветы. Энджи устроилась на ковре чуть поодаль, оберегая усы, а Крис включил телевизор в ожидании хоккейного матча. Надо бы расчистить от снега дорожку… ну да ладно, завтра. Суббота, выходной. Можно поехать катнуться в Сноулэнд, а можно поваляться с книжкой, а вечером посидеть за пивом с Карлом в Энгри Булле.

Хотя нет, все же надо встать пораньше и катнуться.

Крис любил Сноулэнд. Этот курорт имел свой особенный шарм. В отличие от Браунхилла, соседнего курорта-конкурента, входящего в состав крупной корпорации, Сноулэнд до сих пор принадлежал семейной паре, которая основала его четверть века назад с особой идеей. Идея была в том, чтобы привить непритязательной кучке лифтов и спартанских хижин атрибуты сервиса роскошного отеля. История была простая: Эдгар и Полин уже владели большим отелем в Калифорнии, когда он увлекся горными лыжами. Однако, покатавшись в разных местах, он разочаровался качеством сервиса и еды на курортах, ведь в прошлые времена это был полу-экстремальный спорт, в котором главным были риск и приключения, а удобства были не важны.

Но Эдгар решил подправить приоритеты. Он купил гору с парой лифтов и за год модернизировал лифты по последним технологиям, построил большие деревянные шале для отдыха гостей, с каминами, мраморными туалетами и шикарными ресторанами, заставил работников выхватывать лыжи у изумленных туристов, чтобы донести их до склона, развесил контейнеры с бумажными салфетками по лифтам для вытирания туристских носов, и встроил радио в вагончики. После чего назначил цену за катание самой высокой в Америке, а значит, и в мире.

Эта идея за последующие годы завоевала успех, а Сноулэнд – репутацию самого шикарного курорта в Америке, несмотря на то, что сами горы были ничем не лучше прочих. Собственно, эта репутация и убедила Криса ввязаться в строительство Болди Пика: название Сноулэнд было известно по всей Америке среди богатых любителей лыж.

Далее Эдгар отмочил еще одну штуку: когда появился и стал набирать популярность сноуборд, он взял и запретил его на территории Сноулэнда. Многие сочли, что он сошел с ума, потому что он, казалось, терял огромный и растущий рынок, но он был непреклонен. Отмороженные чокнутые подростки на сноубордах в неряшливой одежде – не его клиенты. Пусть катаются в других местах.

Крис не раз встречал чету владельцев на склонах, это были пожилые, но в хорошей форме, стройные дедушка и бабушка, с добрыми улыбками и властными манерами. Они жили в Калифорнии, а сюда приезжали покататься и ознакомиться с обстановкой. Он не был с ними лично знаком, но отлично знал Майкла, директора Сноулэнда. Эдгар, помимо всего прочего, был еще и сенатором, и не имел права лично участвовать в управлении своим детищем, так что всем рулил Майкл. Уже лет двадцать. Он был на склонах каждый день, одетый в униформу, и лично следил за тем, чтобы идеи Эдгара претворялись в жизнь.

Возможно, он и завтра встретится Крису, несмотря на субботу, и они обменяются приветствиями и парой новостей. Майкл был хороший мужик. Крис знал и многих других работников. Ему нравилось, что на лифтах работают люди со всего мира – это тоже была фишка Сноулэнда. В прошлую субботу он даже видел парня из России и поздоровался с ним по-русски, «привет» (это было все, чему его научила Инга), на что парень улыбнулся и показал большой палец.

Так что будет с кем поболтать.

Ну-ка, глянем прогноз… солнечно!

Все, решено. Завтра с утра катание.

А вечером Энгри Булл.

***

– Андреа! Смотри, что у меня есть! – Бланка весело закричала, едва войдя в дверь. Сегодня у нее был выходной, и она только что вернулась из похода по спортивным магазинам Парквилла. В руках у нее красовалась пара лыж К2 с изысканным сине-белым дизайном. Прошлогодняя модель, почти новые, с остро заточенными кантами, всего за двести долларов. У нее дома в Эскеле тоже были К2, только более старая модель.

– Покажи… Красивые! – Андреа только что вернулась с работы. Она уже стала счастливой владелицей пары лыж три дня назад, и пока только привыкала к ним.

– Теперь я буду кататься в перерыв, ура! – Бланка была в восторге. Каждому лифтеру был положен брейк, часовой перерыв, который мог случиться в любое время в течение дня. Перерыв теоретически предназначался для ланча, но почти все использовали это время для катания, а перекусывали на ходу во время работы. На брейк лифтеров отправлял старший, по очереди одного за другим. Кататься во время брейка разрешалось, но требовалось снять верхнюю куртку униформы и заменить ее своей личной одеждой, чтобы не бросаться в глаза гостям, которым могло показаться, будто работники о них забыли ради собственного удовольствия.

– Ты хорошо катаешься?

– Неплохо катаюсь, я рядом с горой выросла!

– Поучишь меня?

– Конечно! Теперь я могу тебя поучить! И могу в выходной целый день кататься! – Бланка бережно поставила лыжи в угол, совершила танцевальное па, и вдруг упала на стул, чуть смущенно глядя на подругу.

– Андреа… Хотела спросить тебя.

– Да?

– Про этого русского, Дениса, помнишь… он нас спас тогда от этих уродов… я все думаю, как бы нам его отблагодарить…

Андреа с удивлением посмотрела на Бланку. Через секунду удивление испарилось из ее взгляда, и губы тронула лукавая улыбка.

– Ну что ты смеешься? ― Бланка почувствовала, что ее щеки загорелись.

– Нет-нет, ничего! И что же ты придумала?

– Давай, может быть, пригласим его в гости на Рождество и накормим чем-нибудь вкусным?

– Куда пригласим?

– Прямо к нам сюда… приготовим все сами на кухне, и тут отметим.

– Ты думаешь, его никто не накормит? Он мужчина видный.

– Не знаю… но он сам за едой ходил в супермаркет. Мы можем спросить его, когда встретим на работе…

Андреа продолжала улыбаться чуть насмешливо.

– Ну хорошо, давай спросим. Кто будет спрашивать?

– Я спрошу. ― голос Бланки стал тихим, она рассеянно улыбалась. Она сама не совсем понимала, что на нее нашло.

– Хорошо, давай! А что мы приготовим?

– Ну, решим потом… если согласится.

Бланка почувствовала, что ее смущение исчезает и на смену приходит легкое возбуждение, как всегда, когда она предвкушала что-то новое. Этот русский… он так решительно вмешался тогда… они с Андреа не знали, как отвязаться от этих пьяных, они уже по-настоящему испугались, хотели сбежать назад в магазин и там ждать, пока мексиканцы исчезнут. И вообще, у него такой уверенный вид… хотя он тут такой же новичок, как и большинство. Интересно, как он вообще попал в лифтеры? Россия так далеко, как его сюда занесло?

Ну что ж, завтра она попробует поймать его утром в столовой, и пригласит. А что тут такого, в самом деле? Человек их вытащил из неприятной передряги. Пригласить в гости, это просто жест благодарности.