Лифт в преисподнюю

Скляночки

Прежде чем разобрать кухонный гарнитур на дрова, Саша достал все, что стояло внутри верхних шкафчиков. Помимо посуды там нашлось несколько распакованных пачек макарон и гречки. В специальной пластмассовой подставке стояли пакеты со специями. Особо не раздумывая, он отправил все это в свой пакет с будущей горячей едой.

Затем Саша принялся снимать со стены сами шкафчики, которые оказались на удивление тяжелыми.

«Возможно, просто я сам ослаб», – решил он.

Пришлось попотеть. Примерно через полчаса ему удалось расколоть гарнитур на щепки и вынести их в подъезд. Нижние шкафы-тумбочки, выполненные под единой столешницей, Саша оставил на следующий раз.

Закончив с дровами, он продолжил осматривать оставшиеся в квартире шкафы. Среди прочего попалась сумка с инструментами. В ней лежало несколько больших ключей, гвозди, саморезы и всякая ерунда, назначение которой ему осталось неясным. Саша вынес эту сумку в подъезд. Такие вещи должны пригодиться в том будущем, которое его семья, возможно, будет пытаться строить.

В маленькой комнате он нашел заначку бывшего хозяина.

«Видимо, бедняга готовился к какому-то празднику. Иначе, зачем ему хранить в шкафу пять бутылок водки, одну текилы, две виски и газировку?»

Прямо в картонной коробке Саша вынес свою алкогольную находку в подъезд.

«Все это, конечно, хорошо, – объяснял себе он во время внутреннего монолога. – Вот только лучше любых этих водок и макарон для меня была бы тушенка, соленья или газовая плитка. Разумеется, с газом. Но нигде, ни в каком шкафу или коробке ничего подобного не нашлось. Только этот несчастный мангал, который неизвестно, когда развалится».

Саша вздохнул и продолжил обыск.

Он вспорол ножом кресла и диван, но бриллиантов там не обнаружил. Да и не искал. Его интересовали деревянные бруски, из которых состоял каркас мебели. Искомого материала добыть получилось немного, но Саша обрадовался даже тому, что нашел. Ведь теперь, хотя бы один раз его семья поест горячей пищи.

Да и зима по календарю начиналась вот-вот, но думать об этом вообще не хотелось. Было совершенно непонятно, как организовать и поддерживать хотя бы минимальную плюсовую температуру в квартире без отопления или печки на дровах.

«Для нее, кстати, еще нужен дымоход и, что самое главное, топливо. А откуда взять дрова в городе, где хозяйничают "бывшие"?»

Отмахнувшись от неприятных мыслей, он решил вынести все полезное из квартиры. После чего стал стаскивать на балкон матрасы, подушки, тумбочки, одежду – все, что можно быстро перенести. Так как дверь и окно на балконе были выбиты, Саша решил построить там баррикаду. Его совершенно не устраивало, что «бывшие» так легко могут пробраться в дом.

Закончив с балконом, он подобрал с пола несколько джинсов и, выйдя из квартиры, надежно привязал ими дверную ручку к перилам. Дверь открывалась внутрь, и теперь забравшийся в квартиру не сможет выйти в подъезд. Если, конечно, не сломает дверь.

На втором этаже осталось еще три квартиры, которые Саша не обследовал. Подергав ручки, он обнаружил, что две из них закрыты. И когда настала очередь последней двери, она легко и без скрипа отворилась, открыв за собой еще одну. Саша даже замер от удивления.

За новой металлической дверью была вторая – старая, собранная буквально из пяти досок. И она была закрыта.

По телу пробежал холодок. Он в очередной раз успокоил себя тем, что внутри никого быть не могло. В противном случае об этом стало бы известно уже давно.

«Значит, там никого нет, а если туда каким-то чудом и занесло "бывшего", то он ослаб от голода. И я с ним быстро разделаюсь. Не в первой. Вот только почему снаружи на двери нет замка? Неужели закрыта изнутри?»

Саша несколько раз толкнул ее, чтобы понять, насколько она крепкая. Дверца скрипнула, но не открылась. Тогда он ударил ногой в место, где стоял предполагаемый замок – доска сломалась и прогнулась. Еще пара ударов, и дверь открылась. Запор остался висеть вместе с куском деревяшки.

В квартире было темно.

«А на улице день».

Даже иногда выглядывало солнышко, чтобы потом вновь скрыться и оставить этот мир один на один с побеждавшей его чернотой.

«Шторы завешены. Зачем?» – неприятный холодок пробежал по спине.

Судя по всему, планировка здесь не особенно отличалась от соседних квартир. Разве что вход в дальнюю комнату находился не в середине стены зала, а справа и был виден Саше из подъезда.

Тяжело вздохнув, он вошел, держа свой топорик наготове.

Темновато, но предметы различимы. Слева ванная с закрытой дверью, справа вешалка с куртками в специальной нише. Все как всегда, клонированные квартиры для однотипных людей.

Носа коснулся какой-то неприятный запах.

Нет.

Сильно пахнуло гнильцой.

Во рту появился кисловатый привкус. Саша начал догадываться об источнике «аромата» в этой квартире. Он сделал несколько шагов вперед и заглянул в зал.

На диване кто-то лежал.

Человек.

Свет от плохо зашторенного окна падал прямо на изголовье. Спящего укрывало несколько одеял, а под головой смялась серенькая подушка с рисунком кораблей в море. У дивана стояла табуретка с лечебными склянками, тряпками и кружкой. Кажется на ней напечатано фото ребенка.

Старенькие скромные обои на стенах, мебель неновая, но добротная. Видимо, покупалась надолго. Или навсегда, как получилось в данном случае.

Саша вошел в комнату.

Но человек не двигался – он был мертв.

Куча тряпья

Квартира выглядела складом таблеток, пузырьков с лекарствами и использованных носовых платков.

Второе место по частоте присутствия занимали фотографии. В основном, детские, но имелось и несколько старых черно-белых снимков со взрослыми. Фотокарточки стояли и висели на стенах в дешевых золотистых рамках, купленных, скорее всего, в девяностые годы на рынке у челноков. Из увиденного Саша заключил, что, вероятнее всего, здесь жил пенсионер.

«Видимо, бедняга заболел и умер, – возникла в голове версия. – Не смог сам вылечиться, или не нашлось нужных лекарств? Пожалуй, и то и другое. Плюс все случилось, когда мир пал, и умирать старику пришлось в одиночестве. Без детей и внуков, смотревших на него с фотографий. Он надеялся, они сумели спастись. Но я уже не смогу его разочаровать насчет их судьбы, – на душе у Саши стало неприятно от этой истории, всплывшей из прошлого. – Так печально. Умереть одному от какой-то простуды. Или другой хвори».

Саша подошел ближе к покойнику. Из-под подушки торчал градусник. Возле подбородка иссохшая рука сжимала носовой платок или какую-то тряпку, заменявшую его. Лицо почернело и засохло. Кожа стянулась, обнажив зубы, и одновременно съехала вниз. Теперь лицо выглядело высушенным и стянутым к левой стороне, на которой он лежал.

«Если это простуда, – подумал Саша и направился к двери в квартиру, – то вряд ли микробы до сих пор живы. Хотя это только мое предположение, – он закрыл входную дверь. – Но все равно лучше проветрить».

Саша приоткрыл окна на кухне и балконе и вернулся к мертвецу. Подушка и диван под ним пропитались гнилью и, кажется, даже успели засохнуть. Как ни странно, Сашу не тошнило. Он испытывал внутренний дискомфорт лишь из-за того, что смотрел на старика и видел в нем себя через какое-то время.

В зале стояла большая, опять же из девяностых, стенка. На ее полочках за стеклянными дверцами хранились фотографии, книги и праздничные сервизы. Читать пропагандистские издания, что хранил старик, пожалуй, было вредно для мозга. Но Саша знал, что сделает с этой «горящей» находкой.

Он улыбнулся и прошел во вторую комнату. Ему почему-то стало жаль этого старика.

«Печальная судьба – умереть совсем одному. Такого не замечаешь в жизни, но привык видеть по телевидению, которое теперь не работает. Правда, похоже, то, что оно так долго и упорно транслировало, начало сбываться».

В маленькой комнате у окна стояла двуспальная кровать. Светлое постельное белье на ней оказалось выпачкано черно-красного цвета грязью. Слева от кровати, возле окна, в кучу были свалены картонные коробки, куртки и несколько одеял. В комнате еще имелись комод, пара полок и тумбочка с небольшим телевизором, стоявшая у входа. Полки занимали книги, несколько небольших коробочек и всякая мелочь типа ключей, батареек и чеков.

«Скучно и безнадежно».

Жалкий вид комнатушки и, уже на первый взгляд, явное отсутствие нужных вещей нагоняли тоску.

Он открыл тумбочку под телевизором и увидел диски для DVD-проигрывателя и фонарик. Взяв последний в руку, Саша понял по весу, что батареек в нем нет. Однако у фонарика не было и кнопки включения, только какая-то большая клавиша снизу. И тут он вспомнил, что это за приспособление – для него не нужны батарейки! Фонарь работал при нажатии на клавишу снизу, как динамо-машина. Довольный своей находкой, начал сжимать и разжимать рукоятку. Лампочка – маленький светодиод, загорелась, подарив ему слабый свет от надежных китайских тружеников.

«Кстати, а как там, в Китае? – задумался он вдруг. – Там же почти два миллиарда людей жили раньше. Сколько, интересно, у них "бывших"? И удалось ли хоть там правительству как-то сохранить цивилизацию?»

Улыбка сползла с Сашиного лица.

Он заметил, как в куче тряпья у окна что-то зашевелилось. От испуга его тело, словно, пронзило электрическим разрядом.

«Что это? – но не успел он задать себе этот вопрос, как куча снова вздрогнула».

«Кот?»

Саша сидел на корточках перед тумбочкой. Стараясь не создавать лишнего шума, он положил в карман найденный фонарик и аккуратно застегнул молнию. Достал перчатки из другого кармана и надел их.

«Но как кот мог забраться в кучу тряпья так глубоко? Она слишком большая и тяжелая, чтобы такой маленький зверек мог ее двигать», – пытался разгадать загадку таинственного существа.

Поднимая свой топорик с тумбочки, он случайно задел телевизор.

Чикс!

И кто-то в куче тряпья вздрогнул.

В качестве эксперимента повторил удар несколько раз, и ответом на его шум всегда было движение неизвестного существа.

Вот так вот.

Не разобравшись с этой проблемой, уйти он отсюда не имел права. Вопрос элементарной безопасности. Оставь Саша эту штуку здесь сегодня, она придет к нему завтра вместе с камнезубыми друзьями. К тому же, теперь это существо тоже знает, что здесь кто-то есть. Поэтому дарить ему право на «третью жизнь» нельзя.

«Оно останется неподвижным. Навсегда», – решил и бесшумно вышел из комнаты. Прошел в коридор и закрыл входную металлическую дверь на щеколду. Если с ним что-то случится, то существо не должно суметь выйти в подъезд.

Права на ошибку или трусость у него не было.

– Что ж, если ты «бывший», то я сделаю тебя «бывшим» вдвойне, – со странной уверенностью Саша двинулся в комнату, в которой его кто-то ждал.

Кляп

Засунув топор за пояс, подошел к тумбочке и снял с нее телевизор. Он слегка подбросил его в руках, проверяя вес, и поставил на пол, недовольно качнув головой. Поднял саму тумбочку, вытряхнул из нее барахло и оценил тяжесть.

«Подходит».

Саша перевел взгляд на кучу тряпья, и в ее глубине снова задергалось неизвестное существо. Не могло же оно чувствовать его намерения?

«Или могло?»

Он встал на кровать, и та слегка скрипнула под его весом. Простыни, измазанные чем-то волокнистым и кровавым, засохли и превратились в сплошную корку, которую уже успела покрыть пыль. Он словно ступал по насту из каких-то перемолотых, но насыщенных мелкими кусочками, внутренностей.

«Мерзость», – подумал Саша. Хотя, несмотря на это, его даже не тошнило.

Оставляя следы-проломы на корке, он подошел к окну, под которым находилась беспокоившая его куча. Стукнул ногой по стене, и тварь, дернувшись в ответ, точно указала место, куда нужно бить. Он со всей силы швырнул туда тумбочку. Послышался удар обо что-то твердое. Стараясь не упустить удобный момент, быстро поднял свое орудие и снова со всей силы бросил его.

Для уверенности повторил это и в третий раз.

От такой «работы» Саша не должен был устать, но отсутствие нормальных условий для жизни сказывалось на его силах. И он все чаще ловил себя на мысли, что недоедания, постоянный стресс и страх однажды доведут его тело. Когда-нибудь у него не хватит сил на серьезную схватку с одним из «бывших». А это обязательно должно произойти, если он собирается жить дальше. Ведь ради нормальной пищи и собственной безопасности и была устроена сегодняшняя вылазка. Он хотел заполучить в свое владение целый подъезд и все, что можно забрать из квартир. Пока улов был, так сказать, не очень.

После трех ударов тумбочкой под одеялами никто не шевелился.

«Просто затих или убит?»

Саша подумал, что подождал достаточно, и решил посмотреть, кто скрывался в куче тряпья. Когда он поднимал тумбочку, она скрипнула и развалилась в его руках.

«Да уж, такие вещи не предназначаются для убийств. Но люди умудряются все что угодно приспособить под эти нужды».

Положил обломки на кровать. Взял в правую руку топор, а свободной начал разгребать кучу тряпья.

Сверху лежали два толстых ватных одеяла, прорванных в нескольких местах и вымазанных тем же, чем и простыни. Они были без пододеяльников, либо те совсем износились и, разорвавшись, превратились в то мелкое тряпье, что всюду лежало здесь на полу.

Под одеялами он увидел большие куски плотных картонных коробок. В таких перевозят мелкую бытовую технику, они скрепляются специальным степлером толстыми скобками. Здесь были именно такие, разорванные на части и тоже перепачканные какой-то засохшей дрянью. Попутно попадались склянки от лекарств, шприцы с согнутыми иглами, куски бинта, видимо, от сорванной перевязки.

В итоге, убрав в сторону все одеяла, простыни и мусор, Саша увидел привязанного к батарее ребенка.

«Бывшего» ребенка.

Абсолютно голый мальчик, с коричневой кожей, покрытой синими пятнами.

Видимо, перед смертью ребенок выгнулся – как будто старался встать на мостик. Макушкой он почти касался пола, но привязанные руки не позволяли ему завершить движение.

Из его рта лезли наружу кривые камнеобразные зубы. Челюсти разделял почти перегрызенный кожаный ремень, служивший кляпом. От удара он немного соскочил и обнажил нижнюю губу мальчика. Она практически исчезла, словно втянулась внутрь, оставив после себя лишь синюю полоску.

Руки были связаны вместе и привязаны к батарее. С ногами поступили по такой же схеме. Ребенок не мог разорвать эти путы, пока не перегрыз бы ремень-кляп. Ситуация у парня была безвыходная, но неестественные силы, приобретенные после «обращения», помогли ему протянуть так долго.

Пока Саша не прикончил его.

Странное совпадение. «Бывший» ведь мог освободиться. Ремень-то почти перегрыз, а это самое сложное. Дальше оставалось только отвязать руки и ноги. И можно выйти пошляться по подъезду.

Но тут появился Саша и проломил ему череп над левым глазом.

Все конечности ребенка покрывали следы от уколов. Предплечья исколоты зубами, уши рваные, левая нога от бедра была немного вывернута вправо. Словом, ничего хорошего с мальчиком не произошло.

Стало противно от того, что он убил это… существо. Такое похожее и одновременно непохожее на ребенка. День определенно должен будет закончиться выпивкой… и какой-то горячей едой. Ради нее-то все и затевалось. И если уж эта квартирка последняя, значит, скоро можно будет разжигать мангал и готовить еду.

«Что ж, – сказал про себя, – пора перевернуть здесь все».

Он накрыл мальчугана его же тряпьем и отошел в сторону.

На полу валялись диски, какие-то бумажки. Ничего, что бы пригодилось. Саша обратил внимание на полки, висевшие на стене. На фотографиях, что стояли в стеклянных рамках, видимо, и был изображен ныне «обретший» себя мальчик. Обычный ребенок, на по-привычному невзрачной семейной фотографии. Такие находки Сашу не интересовали. Он смахнул их в сторону и начал снимать с полки книги, чтобы вынести в подъезд.

Банки

Саша выносил книги и складывал на подоконники, чтобы через окна с улицы было не так заметно, что в подъезде кто-то есть. В то же время он оставлял небольшие щели между рядами, чтобы иметь возможность самому посмотреть наружу.

На полке в комнате мальчика нашел две пальчиковые батарейки в упаковке, которые отправились в его карман к динамо-фонарику. Больше там ничего полезного не оказалось, и он переместился в зал.

С книгами, стоявшими в стенке, он поступил так же, как и с теми, что нашел в другой комнате. За несколько минут работы у него получилось заложить ими два окна – на втором и третьем этажах. Так что теперь перемещения по подъезду были не так видны с улицы, если кто-то вдруг начнет наблюдать за его домом.

В шкафах висели старые, но добротные куртки, стояли коробки с обувью, сумки со сломанными молниями и мелким мусором внутри. В верхних ящиках лежали аккуратно сложенное постельное белье и клетчатые шерстяные пледы. На полках за стеклянными дверцами нашел семь тысяч рублей. Он не знал, что с ними делать, но решил все же сунуть в карман. Мало ли. Еще там же ему на глаза попались две полупустые зажигалки и тупой подарочный охотничий нож в красивых кожаных ножнах, который никогда не использовался.

За белыми с выцветшей синей каймой полотенцами, лежавшими стопкой, он увидел маленький термос с ручкой. Объемом всего пол-литра. Его крышка и донышко были отделаны черной пластмассой, а на металлическом корпусе имелся рисунок подсолнуха. Термос выглядел потрепанным, с множеством царапин, некоторые из них были довольно глубокие, так что даже почернели внутри от забившейся грязи. Саша с радостью отправил свою находку в сумку, взятую тут же. А затем вспомнил, что и у него дома где-то должен валяться примерно такой же. Теперь он сможет хранить пищу горячей несколько часов.

«Можно будет приготовить еду утром и съесть ее еще теплой вечером».

Термос действительно был хорошей добычей, возможно, даже лучшей, чем мангал. Уложив его в сумку, пошел обыскивать ванную.

Так как лампочки не горели, то светил он своим новым фонариком. Поскрипывая, тот давал слабый лучик электрического света. В шкафчике над раковиной разглядел полиэтиленовый пакет с тремя большими кусками хозяйственного мыла.

«Пригодится. Оно отмывает так, что любая грязь отвалится, – и с этими мыслями, он отправил его в сумку. – А на нас грязи сейчас столько, что хоть вагонами вывози».

В след за мылом Саша прибрал к рукам крема, бритвенные принадлежности, ватные палочки и другую мелочь, которая выглядела поновее.

«Все теперь в дефиците, – подумал он. – Странно, что на многое из этого я не обратил внимания в других квартирах. Но туда я могу вернуться в любое время».

Затем он пошел на кухню, где его ждал довольно приятный сюрприз.

В стенном холодильнике – специальной выемке под кухонным окном пряталось 12 полулитровых банок с соленьями. Огурцы, помидоры, салаты, борщи, рассольники. А на нижней полке одного из кухонных шкафчиков лежали три пакета для приготовления клубничного киселя, большая пачка макарон, две коробки с рисом быстрого приготовления, несколько жестянок со шпротами и пять трехлитровых банок компота. Другой шкафчик предлагал угоститься семью пачками крекеров и парой шоколадок.

Саша понял, что сегодня ему однозначно везет. Еще бы, в этих консервах, наверное, много витаминов, и самое главное – их не нужно готовить. Можно есть холодными. Хотя, конечно, хотелось горячей пищи.

На газовой плите стояло ведро, накрытое зеленой металлической крышкой.

«Неизвестно, что они тут кипятили без газа, но это тоже пригодится, – решил, когда снял крышку и обнаружил, что там почти полведра с виду чистой воды. – Вечером можно будет вскипятить и каждому помыть хотя бы интимные места».

Эта перспектива выглядела весьма заманчивой – горячая вода, мыло… У Саши моментально начало зудеть все тело. Ему даже пришлось отвлечься на минуту для почесываний, потому что в его состоянии это терпеть уже было нельзя.

Еще больше, чем все остальное, обрадовал холодильник, наполненный новой порцией солений и консервов. Цветными банками были заставлены все три нижние полки, застеленные газетами. На дверце – уксус и две бутылки подсолнечного масла. А вот верхняя полка заставила Сашу немного растеряться: на ней стояли странные маленькие пронумерованные пузырьки с разноцветными жидкостями. Там же лежали ватки, испачканные в чем-то красном, и использованные тонкие шприцы. С этой полки он ничего брать не стал.

На балконе нашел удочку, маленькую лопатку, складной стульчик и топорик, который выглядел поухоженней его собственного. Ручка у него была длиннее. А это давало, в случае чего, Саше небольшое преимущество, увеличивая дистанцию между ним и противником. Хотя, конечно, такое преимущество – ерунда. Все это он отнес в коридор, а затем занялся едой. Выносил банки к двери своей квартиры, чтобы потом можно было ее открыть и всем вместе быстро занести продукты внутрь.

Когда большая часть полезных вещей переместилась в коридор, решил, что остальное сделает после того, как поест. По его подсчетам был уже полдень, и пустой желудок постоянно напоминал о себе нездоровым урчанием. Да и что немаловажно, силы уже заканчивались. С таким питанием он мог непрерывно делать что-то на протяжении максимум пары часов. Потом требовался отдых.

Саша постучал к себе. Марина тут же открыла, будто все это время караулила его под дверью. Рядом с женой стоял сын, который немного испуганно улыбался. Он ему подмигнул и сказал:

– Смотри, сколько я всего нашел.

Мальчик сделал искусственную улыбку чуть шире, но ничего не ответил отцу. Ребенок из-за всего «этого» становился диковатым или даже чудаковатым. Будущее покажет, какой психологический отпечаток у него останется. Если это будущее вообще наступит.