17. Бегство
Что было в замке?! То же, что в Помпее
В последний день, но только без руин.
Послать погоню за принцессой не успели,
Все были принцем заняты одним.
Потом опомнились, да было уже поздно,
Простыл и след сбежавших из дворца.
Проклятья рассыпал король серьезно.
Какой позор ложится на отца!
Лишь рассвело, приказ дал генералу:
– Найти, схватить, иль уничтожить всех!
Бери все войско, если тебе мало,
Такой лишь кровью искупают грех!
Дозорные Эдгару доложили,
Что надвигается несметная орда.
Тут боевые трубы протрубили,
Лесная всполошилася братва.
Но Эдгар трезво рассудил, спокойно.
– Нам войско бить – что мухе кабана.
Конечно, можно умереть достойно,
Но лучше будет отступить пока.
Сбор был недолгим, утварь погрузили,
Детишек, женщин, стариков в обоз,
Часть мужиков в засаду посадили,
И потихонечку отряд пополз.
Под вечер получили донесенье –
Засады нет, все уже мертвы.
Чтобы отряд не оказался в окруженье,
Решили день и ночь идти.
И поступили верно, через двое суток
Их догоняет конный авангард,
Вступили в бой. Признаться, бой был жуток,
Но одолел врага обозный арьергард.
– Потерь не сосчитать, а войско на подходе.
– Устали люди, но должны понять,
Границу б перейти, хоть силы на исходе,
То большей крови сможем избежать.
Войска не сунутся в другое государство.
Придется королю решать другой вопрос:
Как укротить несметное упрямство?
Уйдет тем временем далече наш обоз.
***
Лишь перешли границу, вековые чащи
Их встретили уютной тишиной.
Войска не двинулись ни шагу дальше.
Отряд же разместился на постой.
А после отдыха искать решили место,
Где можно лагерь разместить.
Людей послали осмотреть всю местность,
В гостях придется, видно, долго жить.
Нашли местечко, скрыто от других.
Большое озеро, тенистые леса,
Есть поле для посадки зерновых,
Луга росистые для выпаса скота.
Расположились, каждый занят делом,
Кто избы рубит, кто коров пасет,
Кто для рыбалки плот из бревен сделал,
Кто на охоте, кто дозор несет.
Король же не смирился, а, напротив,
Через послов решил достать врага.
И уж почти договорился вроде,
Но умудрился Эдгар подкупить посла.
Все, руки связаны, король им шлет проклятья,
А время движется без устали вперед.
И, умоляя бога у распятья,
Кто кары просит, а кто прощенья ждет.
18. В изгнании
Июль пылает летним зноем.
Благоухание трав, цветов.
Зверье выходит к водопою.
Лес полон птичьих голосов.
В тени раскидистого дуба
На шелке луговой травы
Лежат влюбленные, друг друга
Ласкают, нежатся в любви.
– Моя богиня, милая, родная,
Одна ты в сердце, да простит бог ложь.
– Кто-то еще?
– Сынишка, дорогая!
Он хоть в тебе, но на меня похож!
– Ты так уверен? А если будет дочка?
– Так не шути, я жду богатыря.
– А если дочь?
– Нет, сын! Сказал – и точка.
– Ну ладно, сын, «трудился» ты не зря.
Ой, как толкается, смотри, –
У Маргариты дернулся живот, –
Как будто ножкой стукает внутри.
Эдгар спросил: – Кто там живет? –
Прижался ухом к животу,
И слушал, как он там скребется.
– Наверно, жарко, потому
Он так, разбойник, и дерется.
– Мне тоже жарко, я хочу купаться.
Эдгар взял на руки ее и закружил,
Обняв за шею, начала смеяться,
Упрашивая, чтобы опустил,
На брег песчаный, свое платье скинув,
Она вбежала в воду нагишом,
Букеты брызг вокруг себя раскинув,
Что заискрилися на солнце серебром.
С веселым смехом плещутся, как дети,
Он ее ловит, а она бежит,
Поймал… и будто все на свете
Затихло, лишь камыш шумит.
Он льет ей воду нежно из ладоней,
Вода струится по лицу на грудь,
Грудь обтекая, льется на живот ей,
А с живота вновь в воду, завершая путь.
Закончив омовение, покрывает
Всю поцелуями: и веки, и уста,
Ланиты, ушки, шейку, замирает,
Скользя рукой все ниже, чуть дыша.
Вот чудо, перси сладостней шербета,
Вершин прекрасней всех два бугорка.
«Уверен я, на свете нет поэта,
Чьи бы натуру превзошли слова».
Он опускается пред нею на колени.
Шалит, живот лобзает, чмокает в пупок.
Улыбка лица озаряет на мгновенье,
Ее подняв, несет на бережок.
Садятся. Эдгар голову склоняет
К ее груди и прижимается слегка,
Она вихрами буйными играет,
Он шепчет ей: – Любимая моя!
Она ложится в шелк травы прибрежной,
Его целует и влечет к себе,
Рукой ласкает его тело нежно,
Чуть задыхаясь от волнения в душе.
Тела сливаются в одном порыве страсти,
Они в клубок сплетаются, как пара змей,
Мгновения радости, любви, мгновенья счастья
Блаженством стонов долетают до ушей.
В изнеможенье оба замирают,
Сердца выстукивают яростную дробь,
С великой нежностью объятья расслабляют,
Чтоб охладить пылающую плоть.
Скорей к воде, скорей в ее прохладу,
Как будто жажду путников пустынь
Супруги утоляют, припадая к хладу,
Блаженствуя в воде под шепот камышин.
***
…Но незаметно лето пролетело,
Промчалась осень, ливнями шумя,
И Маргарите в срок рожать приспело…
Родился сын – прекрасное дитя!
Уж как отец был рад, не описать словами,
Пир закатил до самого утра,
Под утро поделился он с друзьями:
– Боялся, будет дочь, все ж сына родила!
– Знать, любит сильно, коли сыном одарила.
Отец смеется, по сердцу слова.
– Назвать не знаю как, ее просил я,
Чтоб Ричардом, в честь моего отца.
Отважный воин был, не ведал страха,
Богат был, знатен и погиб в бою.
Мать с горя умерла, пошло все прахом.
Мне друг его помог, устроил жизнь мою.
Она ж как деда хочет – Фердинандом,
Уж так у них в роду заведено.
Он станет просто пятым Фердинандом!
Да, это скучно! Ричард! Решено.
19. Ностальгия
Минула осень и зима,
Прошла весна во всем благоуханье…
На ножки Ричард поднялся,
Что за малыш – очарованье!
Фигурой весь пошел в отца,
А вот в глазах, в улыбке – Маргарита.
Души не чает в нем она,
Но в сердце где-то грусть сокрыта.
Король не знает о наследнике своем,
Она ж писать ему боится.
Так время мчится день за днем.
Малыш растет. Как все решится?
Меж тем в отряде начали роптать,
Тоска по родине дала дурные всходы.
Сомненья стали возникать.
– К чему скитанья? Сколько жить так? Годы?
Не лучше ли вернуться? Там в лесах
Укрыться можно, так же, как и раньше.
И многие давно уж видят в снах
Родные лица, и леса, и пашни.
К тому ж богатства, что имел отряд,
Ушли на подкуп, на оплату как налоги.
И многие без шуток говорят:
«Успеть отсюда б унести нам ноги».
И они правы, Эдгар это знал.
Никто не станет их скрывать бесплатно,
К тому ж межгосударственный скандал
Не нужен королям, понятно.
– Да, деньги кончатся, нас просто продадут.
– О, как же быть? Помог бы кто советом.
Сопит сынишка в колыбельке тут.
– Хорош совет! Пусть мысль придет с рассветом.
Настало утро, солнце поднялось.
Супруги пробудились в брачном ложе.
Из колыбельки вдруг журчание донеслось,
Сын закряхтел. Надо вставать, похоже.
Но новый день им ясности не внес.
И вновь под вечер голова вся кругом,
Да тут еще гонец им весточку принес,
Что недруг стал теперь кому-то другом.
– Та-ак… Сговорились, значит, короли!
Ну что ж, тогда нам предстоит дорога.
Душа моя, скажи, в какой дали
Найдем мы кров, покой, восславим бога?
– А, может, мы воротимся назад
И упадем к ногам отца смиренно?
Покажем внука, ужель не будет рад,
Получим мы прощенье непременно.
– Тебя, конечно, он простит,
И это твой с ребенком шанс последний,
А надо мной топор так и висит…
Жаль, сын наш – незаконнорожденный наследник.
Его, верней всего, куда-нибудь сошлют,
Вас разлучат, чтоб все покрыла тайна.
Тебя за принца силой отдадут.
И не дай бог кому обмолвиться, случайно!
– О, Эдгар, как же ты жесток!
Мне про отца ты говоришь такое.
– Я рад бы ошибаться, мой дружок,
Но, чувствую, нам не найти покоя.
– Нет, ты ошибся, милый. Я хочу
Все рассказать ему про внука,
Уверена, простит, тем самым докажу –
Напрасно подвергаем себя мукам.
– Ну, хорошо, тебе ль не знать отца.
Давай ему дадим мы этот шанс.
Сегодня же отправлю я гонца,
Пусть объяснит создавшийся нюанс.