Не уничтожу Дамаяти, так понадкусываю. Родовая война уже фактически идет, и отступать мне некуда.
И Амайе места в моих планах тоже нет.
Извини, мелкая, но сейчас речь идет о куда более глобальных вещах, чем судьба одной обездоленной девочки.
Когда вытащу наш род из этого дерьма, тогда и поговорим.
* * *
Когда я дошел до выделенной нам комнаты и рухнул на кровать, меня тут же подбросило словно от удара тока.
Карим, Асан и еще два бойца, которые отдыхали здесь же, тоже вскочили. В их руках мгновенно появилось оружие, они приняли боевые стойки, но растерянно замерли. На нас никто не нападал, и что делать, они не понимали.
Я, в общем-то, тоже.
Что это было, я понял далеко не сразу. Я начал по привычке перебирать события дня от настоящего момента в прошлое, еще в прошлом мире я привык так локализовывать то, на что делает стойку интуиция. И только через несколько минут понял: родовой камень.
Я оставил его на месте нашей последней ночевки, в двух часах пешего хода от форта. И, кроме Асан и Карима, никто об этом не знал, только они оставались бодрствующими наблюдателями в лагере, пока я делал тайник неподалеку. Но и Асан, и Карим здесь.
Кто-то случайно на него наткнулся? Или враги идут по следу? Не понимаю.
– Что случилось? – легонько тронула меня за рукав Асан.
Я бросил взгляд на рядовых гвардейцев.
– Оставьте нас, – приказал им Карим.
Мы остались в комнате втроем.
– Что-то с родовым камнем, – сказал я. – То ли опасность, то ли…
– С такого расстояния ты ощутишь только прикосновение к нему чужака, – перебила меня Асан.
– Как?! – воскликнул я.
– Возможно, за нами следили, – напрягся Карим. – Если наблюдатель – профи и следовал за нами в отдалении, даже мы его не срисуем. Но это значит, что он был один. Максимум, двое.
– Две минуты на сборы, – бросил я. – Идем втроем. Ускорять себя умеете?
В этом мире не знают об усилении себя магией. Однако что-то подобное делают с помощью праны, и, по идее, все бойцы спецподразделений должны это уметь.
– Да, – коротко ответил Карим, бросаясь к своему рюкзаку.
– Да, – кивнула Асан.
Я нацепил поверх рубахи куртку, бронежилет, разгрузку, распихал по кармашкам запасные магазины и перекинул через плечо ремень автомата.
Карим кинул в меня шлемом, я его поймал и надел.
Через две минуты мы уже вылетели во двор и затормозили только возле перекрывшего нам путь наружу караула. На воротах стояла все та же пара, что встречала нас несколько часов назад.
Низкорослый караульный с африканскими корнями шагнул вперед и вскинул автомат поперек выхода. Его добродушный напарник только ногу выставил, вроде и не мешая, но обозначая готовность сделать шаг.
– Приказ субедара Ривана Раджат! – рявкнул Карим. – Срочная задача в квадрате ЕА-05. В стороны!!
Караульные замялись лишь на миг и расступились.
Мы пулей промчались мимо, уже начиная накачивать мышцы силой. Через сотню метров я ускорился. Асан догнала меня сразу же, Кариму потребовалось на это секунд десять.
Я добавлял себе чуть-чуть скорости каждые полкилометра примерно.
И на четвертый раз неожиданно понял, что мои ближники отстали. Я могу еще быстрее, но тогда меня хватит на минуту примерно, потом наступит откат. А нам бежать куда больше. Да и драться в финале погони, скорее всего, придется.
Ладно, пойдем с их скоростью. Я слегка сбавил темп, Асан и Карим пристроились рядом со мной.
До поляны, на которой мы ночевали, мы домчались минут за пятнадцать.
Разумеется, она уже была пуста. И следов я не заметил.
Карим начал медленно обходить поляну, вглядываясь в землю. Асан подошла ко мне.
– Сосредоточься на ощущениях, – сказала она. – Вспоминай, как ты ощущал камень, когда он тебя принял.
– А если… – начал я, но Асан вновь меня перебила:
– Он не мог далеко уйти. Наблюдателей натаскивают на незаметность, а не на скорость.
Я кивнул и закрыл глаза. Успокоить бешено бьющееся сердце и отрешиться от тянущей боли в мышцах ног было непросто. Однако даже когда я совладал с собой, это не помогло.
Я очень хорошо помнил огонь, которым меня встретил этот мир. Но хоть убей не мог вспомнить ничего особенного, когда алтарь меня таки принял. Хотя… я же как завороженный шел к нему от самого порога алтарного зала. Может, та тяга – это оно?
Стоило сосредочиться на том моменте, как я вновь почувствовал практически то же самое. Покрутился на месте и сделал шаг в том направлении, куда тянуло.
– Туда, – бросила Асан и сорвалась с места.
Мы с Каримом последовали за ней.
Несколько минут мы вновь ломились сквозь лес напрямую.
В какой-то момент я слегка довернул корпус, меняя направление градусов на десять. Это, оказывается, очень неприятно, когда тяга камня разошлась с направлением. Зато можно быть уверенным, что похитителя, умыкнувшего родовой камень, я не упущу.
Чем дольше мы бежали, тем меньше я различал дорогу, даже от крупных стволов деревьев уворачивался только в последний момент. Как и тогда в подземелье, мир почти перестал существовать. И мыслей как таковых тоже не осталось.
Я хотел было еще ускориться, но сквозь пелену зова камня прорвался рев Карима:
– В сторону!!
Отреагировать или хотя бы осознать, что происходит, я не успел.
Легкая гибкая фигура, прыгнувшая сбоку, сбила меня с ног. Я машинально обхватил женское тело, и мы покатились по земле в обнимку.
Горячее облако взрыва накрыло нас и придало ускорения.
Глава 11
* * *
Асан вскочила первой и тут же вскинула магический щит. Я из положения лежа добавил к нему свой, полноцветный, поместив его точно под ее щитом.
Влетевший в наш защитный бутерброд серп полыхнул и исчез вместе с обоими щитами.
Понятно, противник рангом точно превосходит Асан. Плохо, но не критично. Мои ближники разноцветные плетения уже видели, а противника живым мы все равно не отпустим, можно не стесняться.
В нескольких десятках метров от нас полыхнул синий щит Карима, и тут же раздался вопль. Вроде, голос на Карима этот крик был не похож, но мало ли.
Я вскочил и ломанулся на голос.
Асан ушла чуть в сторону и двигалась короткими перебежками от дерева к дереву.
– Назад!! – рявкнул Карим.
Я метнулся за ближайшее дерево, но чуть-чуть не успел, чужое атакующее плетение рассекло мне плечо. Неожиданно. А почему мне защитный артефакт не помог? Настолько сильный маг?
Скосив глаза на плечо, я убедился, что рана поверхностная, только кожу рассекло.
Осторожно выглянув из-за ствола векового великана, я увидел, наконец, нашего противника.
Это был невысокий жилистый мужчина лет сорока с очень короткой стрижкой, излишне резко очерченными скулами и маленькими глубоко посаженными глазами. Огнестрельного оружия в его руках не было. На его плече висела какая-то несуразная подзорная труба размером с автомат. Он стоял метрах в пятнадцати от меня и, по чуть-чуть поворачиваясь вокруг своей оси, медленно и внимательно сканировал взглядом лес.
Ни Карима, ни Асан поблизости я не заметил.
Перейдя на миг на магическое зрение, я мысленно выругался. Этот беглец – маг шестого ранга. Мои ближники ему не противники, остается надежда только на мои полноцветные плетения.
Убить я его, скорее всего, смогу. Мои плетения на третьем ранге пробивали щиты пятого, так что и сейчас должны бы пробить защиту шестого. Вряд ли это будет так же легко, все же контроль у меня сейчас, сразу после взятия нового ранга, мягко говоря, не идеальный. Однако я тогда не самыми сложными полноцветными плетениями пользовался. Есть у меня в арсенале атака и посильнее.
Но лучше бы беглеца не убить, а захватить в плен, очень уж мне любопытно, кто он такой и на кого работает. А вот с этим – дохлый номер.
Я не знаю, ни на сколько ударов рассчитан его личный защитный артефакт, ни сколько там осталось заряда. Может, только одну мою атаку отразит, а может, и штуки три. Это не говоря уже о щитах, которые поставит он сам. С пятым рангом проще, там предел возможностей – однослойный цилиндрический щит. Маг шестого ранга эти цилиндры может многослойными делать.
В идеале отправить бы в него столько атакующих плетений, чтобы просадить в ноль и артефакт, и внешние щиты, и сразу следом магическую веревку, у нас все мальчишки умели плести из нее простенькое подобие ловчей сети. Но слишком много переменных, я его убью скорее.
Впрочем, вариантов у меня нет, ни Асан, ни Карим его щиты не пробьют. Придется рискнуть.
Я сформировал крошечный серп и вновь высунул голову из-за дерева.
С противоположной от меня стороны в нашего противника летели желтые шарики и синие серпы, а вокруг него уже сиял темно-зеленый цилиндрический щит.
Я присмотрелся к ногам вражеского мага. Его цилиндрический щит был, во-первых, однослойным, – видимо, он уже понял, что равных ему рангом среди нас нет, – а во-вторых, не доходил до земли сантиметров десять. Зря он так пренебрежительно к нам отнесся.
Развеяв серп, я скользнул в сторону и улегся в небольшой выемке за сухим пнем. Мои глаза оказались как раз на уровне земли.
Когда щит противника полыхнул в очередной раз от попаданий Асан и Карима, я выпустил обычную магическую веревку параллельно земле. Она опутала щиколотки врага и стянула его ноги вместе.
От неожиданности враг пошатнулся и упустил свой щит. Точнее, сдвоенная атака моих ближников его потасканный щит, наконец, пробила, а поставить новый враг не успел.
Желтые шарики Асан превратили его грудь и плечи в кровавые лохмотья. Не жилец, это я даже со своего места различил.
Эх, вот что значит не сработанная команда. Понимай ближники мою задумку, могли бы только ранить его: без рук и задыхаясь от боли, ни один маг вреда причинить не сможет.
Карим подошел к телу врага первым. Убедившись, что опасности нет, он призывно махнул рукой нам.
– Жаль, – коротко прокомментировал я, подойдя к телу.
– Допросить его хотел? – удивился Карим. – Нам его не взять было!
Да ладно? В данном конкретном раскладе даже мои полноцветные плетения не пригодились, эту магическую веревку – или любую другую слабую атаку по земле – мог кинуть кто угодно.
В моем мире именно поэтому маг никогда не отправлялся на боевую операцию в одиночку, как бы силен он ни был. Измотать и подловить можно любого. Это вопрос времени и наличных ресурсов противника.
– Очень даже взять, – проворчал я. – На будущее, больше верь в меня.
Карим склонил голову и стукнул себя кулаком в грудь.
Местоположение моего родового камня я определил сразу, и даже кармашек на разгрузке врага, в котором он лежал, расстегнул с первой попытки.
Взяв в руки камень, я перевел дух. Подспудное беспокойство ушло сразу, появилось ощущение, что вот сейчас все на своих местах. Очень странное ощущение. У меня ничего похожего за обе жизни не было.
– Я обыщу, – сказал Карим.
Я молча кивнул и оглянулся в поисках Асан.
Старуха не подошла к нам, и ее нигде не было видно. Я на всякий случай дошел до позиций, с которых мои ближники засыпали противника атаками, но ее не было и там. Видимо, проверяет окрестности, мало ли и на этот раз были наблюдатели.
Жаль, что никаких дальнобойных сканирующих плетений я не знаю, как-то не нужны они мне были в той жизни. Если на этот раз обошлось, то вечно мне так везти точно не будет. Надо выучить хотя бы местные при случае. Может, позже я смогу на их основе построить нормальное многоцветное плетение.
Когда я вернулся к Кариму, тело противника уже было раздето до белья, а кучка его снаряжения лежала отдельно.
В руках Карим крутил какой-то артефакт. Это был небольшой металлический круг диаметром чуть меньше ладони и толщиной едва ли не в сантиметр. Сверху на нем был выгравирован сложносочиненный рисунок со вписанными тут и там руническими знаками. На первый взгляд, это обычная безделушка ценой в сотню рупир.
– Это личный щит, – пояснил Карим в ответ на мой вопросительный взгляд. – Дамаяти.
– Откуда знаешь?
Карим перевернул артефакт. На обратной стороне кругляша в центре был небольшой оттиск герба.
– Не мог он чистый артефакт взять? – фыркнул я.
– Не мог, – покачал головой Карим. – Все защитные артефакты пятого ранга и выше имеют клеймо либо рода, который их заказал, либо производителя. Это артефакты строгого учета.
Неожиданно. Я понимаю, тяжелое вооружение или атакующие высокоранговые артефакты отслеживать, но щиты? Ладно, учту на будущее.
И, кстати, а мой артефакт почему не сработал?
Я потянул за тонкую цепочку на своей шее и достал из-под броника свой защитный артефакт. А, понятно. Мой кругляш пересекала едва заметная трещина.
Карим переменился в лице. Он сдернул с шеи свой защитный артефакт и протянул мне.
А у него кругляш оказался побольше, между прочим. Мой был размером в полладони, а у Карима артефакт был раза в полтора больше. Как у мертвого мага примерно.
Интересно, это Аграт на членах своего рода экономил, – или даже только на Шахаре, – или размер не имеет решающего значения?
Я благодарно кивнул и надел на шею новый артефакт.
* * *
Карим вырос на южной границе. Его отец был боевым магом четвертого ранга и прослужил в форте почти всю свою жизнь. Мать была слабеньким магом первого ранга. Однако даже этого было достаточно, чтобы не загубить потенциал ребенку.
К окончанию магической Академии Карим уже сам имел четвертый ранг и к службе на границе приступил под началом отца. Тот многому его научил, и эти знания и умения не раз спасали Кариму жизнь.
Очередное повышение привело Карима в форт Арджау. И именно здесь, начав крутиться как белка в колесе в роли командира малой группы, Карим впервые столкнулся с элитой боевых магов – аристократами. На безголовых юнцов-аристо Карим насмотрелся еще в Академии, и прежде относился к ним довольно пренебрежительно. И только увидев взрослых аристократов в бою, он понял, чего они на самом деле стоят.
Неизгладимое впечатление на Карима произвел бой у Суреджая.
Этот крошечный разрушенный храм в Свободных землях, в десяти километрах от границы Империи, едва не стал его могилой. Его группу зажали в развалинах с двух сторон, и силы были несопоставимы. Изгои Свободных земель явились неожиданно крупным отрядом, и, что хуже всего, они были сработанной командой, а не привычной имперцам разрозненной толпой.
На выручку Кариму пришел тогда молодой маг из рода Раджат, отец Шахара.
В отряде Раджат было всего пятеро бойцов, но это был отряд родовой гвардии. И противники, и имперцы в том бою наглядно оценили, насколько выше классом гвардия аристо. Карим со своей группой даже помочь толком им не успел. Люди Раджат вынесли изгоев всех минут за пятнадцать. А ведь их было больше полусотни, и мальчиков для битья среди них не наблюдалось.
В ответ на сбивчивую благодарность, Динеш Раджат тогда только отмахнулся и коротко сказал:
– Мы своих не бросаем.
Вернувшись в форт, Карим с удивлением узнал, что Динеш Раджат будет служить в этом же форте, причем не один, а с женой, которая тоже была сильным магом.
Несколько следующих лет Карим с интересом наблюдал за этой звездной парой. И чем больше узнавал о них, тем больше проникался уважением не только к этому роду, но и к аристократии в целом. Во всяком случае, к той ее части, что служила на границе.
Динеш Раджат не раз и не два лично срывался на помощь застрявшим примерно так же, как Карим тогда, отрядам, и никогда не отсиживался за спинами своей гвардии.
А Серена Раджат меньше чем за год стала легендой среди полевых медиков. И за жизни простых военных она билась не менее яростно, чем за родовитых магов.
Когда Динеш Раджат, после одного из самых тяжелых боев на памяти Карима, объявил, что ему нужны люди для пополнения своего отряда, Карим вызвался первым.
Маг его принял, но при первой же возможности отослал в родовое поместье. Это была стандартная практика для новых слуг рода. Им давали возможность не только поднять свой уровень подготовки, но и проникнуться духом древнего рода в его главном оплоте.
Однако вернуться в отряд к Динешу Карим не успел.
Динеш погиб вместе с женой в очередной вылазке в Свободные земли полгода спустя. Ходили слухи, что Динеш Раджат со своим неуловимым отрядом встал костью в горле одного из местных царьков, и их заманили в очень хорошо подготовленную ловушку.
Докопаться до правды у Карима возможности не было, он так и остался в родовом поместье. Глава рода Раджат не вызывал у гвардейца того же уважения, что Динеш, но и ничего плохого он о роде в целом сказать не мог. Служба как служба.
И только теперь, уже не в первый раз видя, как мальчишка бьется наравне с опытными гвардейцами, Карим вновь ощутил отголосок тех эмоций, что вызывал его отец.
Карим был готов идти за Шахаром не из-за формального осознания иерархии, а в силу зарождающегося искреннего уважения. Далеко не каждый аристократ лично сунется в неравный бой, и далеко не каждый найдет выход в опасной ситуации. И если это делает вчерашний юнец, это только добавляет уважения к нему.
Из мальчишки вырастет тот еще зубр. Положиться на него в бою можно уже сейчас, а значит, можно положиться и во всем остальном. Такие люди действительно не бросают своих.
Карим принес ему личную клятву только потому, что понимал: дважды такие предложения не делают. Отказавшись, он навсегда потерял бы доверие Шахара.
И только сейчас, глядя в его холодные синие глаза, Карим понимал, что сделал верный выбор. За этого человека он действительно готов отдать жизнь.
* * *
Позади раздался шорох, и на поляну вышла Асан. Она подошла прямо ко мне и требовательно посмотрела на порез на моем плече.
Я вздохнул и начал раздеваться. Не то чтобы я пренебрежительно относился к ранам, даже если это действительно царапина, просто лень было. Это ж сначала автомат снять, потом разгрузку, броник и только после этого куртку с футболкой.
Асан с легкой ироничной улыбкой наблюдала за тем, как я выпутывался из снаряги. Однако стоило мне стянуть футболку, она окаменела.
– Что? – удивился я и машинально проследил за ее взглядом.
Она смотрела на мое плечо.
Там у меня была все та же татуировка в виде герба, только теперь она была заключена не просто в треугольник. Еще и вертикальный полукруг добавился. Этот знак, в отличие от треугольника, прежнему Шахару был знаком как зримое подтверждение статуса наследника рода.
– Козырь рода, – прошептала Асан.
Ого! Само понятие козыря рода мальчишка тоже знал, в отличие от знака.
Козырь рода – это маг, обладающий каким-то ярко выраженным преимуществом, полезным именно этому роду и именно в это время. Очень редкая штука. Бывает, и по полтора-два столетия древний род живет без козырей, а уж у молодых родов появление козыря – и вовсе грандиозное событие.
Выяснить, за что именно родовой камень так отметил мага, тоже обычно бывает непросто. Это только я в силу своего иномирного происхождения могу почти с уверенностью сказать, что мое особо ценное свойство – это полноцветная магия. В остальных случаях ключевая особенность козыря рода может стать очевидной только через пару десятков лет.
Я лишь слегка пожал плечами.
– А ведь вполне возможно, – словно про себя пробормотала старуха.
Я насторожился.
Асан ведь из очень древнего рода. Пусть она из Поднебесной, пусть она последняя из рода, пусть ее никогда не воспитывали как потенциальную наследницу, но это все не отменяет знаний, которые Шахару родичи могли банально не успеть передать.
Дав ей еще пару минут на размышления, я все-таки дождался, когда она приняла решение.
– Что ты знаешь о родовых камнях? – прямо глядя мне в глаза, спросила китаянка.
Очень издали она зашла. Даже Шахар мог говорить на эту тему с полчаса как минимум.
– Родовой камень – это, по сути, квинтэссенция силы рода, – начал я.
– Неверно, – тут же перебив меня, хмыкнула Асан. – Родовой камень – это активатор. Если ты считаешь, что именно камень выбирает, кто из кровных родичей достоин стать одним из наследников, а кто останется рядовым членом рода, не имеющим права ни на что, кроме милости родичей, то ты ошибаешься.
Именно так Шахара и учили.
– Камень – это активатор, – повторила старуха. – Каждый родич или несет в себе сродство с глубинной силой рода, или нет. Ритуал вступления в основу рода это сродство просто проявляет. И усиливает, конечно.
Логично. Эта версия мне инстинктивно нравится куда больше, чем всякая заумная мистика. Если камень решает сам, то так и напрашивается вывод, что в маленьком камне собрались все души предков за все тысячелетия существования рода. А это явный бред для моего научного склада ума.
Вот активатор я приму легко.
Правда, тогда я не понимаю, почему он так незаменим? Аграт ведь четко сказал: нет камня – нет будущего. Некому будет проявить это сродство с родовой силой.
– Его можно заменить? – спросил я.
– Можно, – кивнула Асан. – Очень сложно и долго, но можно. Если кровь достаточно сильная, чтобы род не выродился за пару столетий без родового камня, то за это время можно «приручить» и настроить на родовую силу новый кристалл.
Родовая сила… Чем-то меня царапнуло это словосочетание. В родном мире с таким понятием я точно не сталкивался, значит, это что-то местное.
– Родовая сила, – машинально произнес я вслух, пытаясь подстегнуть чужую память.
– Шакти, – подсказала Асан. – Здесь, в Индии, это называют шакти. У нас, в Поднебесной, есть термин даосси. Это не совсем одно и то же, но только потому что изначальные истоки родовой силы в каждой Империи разные. Те самые забытые боги, которых теперь поминают только в расхожих выражениях, и сформировали эти механизмы. Каждый для своей территории.
– А почему боги забыты? – полюбопытствовал я.
Ну правда, давно интересно было. Историю своего рода совершенно нормально для аристократа знать с самого основания хотя бы кратко, с основными вехами взлетов и падений. И порой эта история насчитывает больше трех тысяч лет. А боги при этом уже забыты? Нелогично как-то.
– Боги были забыты еще в прошлую эпоху, но это долгий разговор, – покачала головой Асан. – Я хотела рассказать тебе вовсе не это.
– А что?
– У вас есть понятие бессмертный род? В Индии?
Я задумался. Прямых ассоциаций это понятие не вызвало, но что-то зудело где-то на грани сознания.
– Вечный род, – подсказал молчавший все это время Карим.
Я с изумлением развернулся к командиру своей гвардии. Да ладно! Урожденный аристократ этого не знает, а слуга в первом поколении с полуслова понял?
– Возможно, – кивнула Асан. – У нас эти роды назывались бессмертными, потому что родовые камни им были не нужны. По достижению совершеннолетия главе рода достаточно было пробудить в наследнике родовую силу, чтобы герб рода и все положенные знаки на его плече появились сами собой.
– Не знал, – покачал головой Карим в ответ на мой вопросительный взгляд. – Я просто предположил. Императорский род же называют вечным.
Вот тут чужая память таки выдала информацию. Не только императорский, на самом деле. Шахар помнил еще как минимум два древних рода, которые так назывались. Только подробностей не знал и он, полагая, что это просто дань возрасту и мощи этих родов. Как ни крути, все три – древнейшие в стране.
– И ты знаешь, как этого достичь? – спросил я старуху.
– Догадываюсь, – едва заметно улыбнулась Асан. – Если активатор роду не требуется, значит, он каким-то образом уже растворен в крови.
Поглотить камень? Интересная задачка. Вот только я понятия не имею, как к ней подступиться.
– Ты знаешь, как это сделать на практике? – спросил я.
– Догадываюсь, – повторила Асан, и ее улыбка стала совсем уж самодовольной.
Я требовательно приподнял брови. Давай уже, старуха, не томи!
– Я не смогу объяснить, – покачала головой она. – Но если ты мне доверяешь, то я могу попробовать тебе помочь.
Доверяю ли я ей с учетом клятвы вассала? И хотел бы я сказать, что глупый вопрос, но вдруг поймал себя на ощущении, что прям с закрытыми глазами довериться не готов.
– Смотря о каком доверии речь, – признался я.
– Об абсолютном, – отрезала Асан. – Даосси моего рода – это возможность работать не только с человеческим телом, но и с любой упорядоченной физико-энергетической структурой. Проще говоря, я могу запустить преобразование твоего родового камня из физической структуры в информационную. Его энергетическая матрица при этом сохранится. И поглотить его я тоже могу тебе помочь.
И вот такой род китайцы уничтожили? Да они сумасшедшие! Не удивлюсь, если такая родовая способность была единственной на весь мир.
– Правда, тут есть только один возможный побочный эффект, – добавила Асан.
Что я могу сдохнуть в процессе? Могла бы и не уточнять, это и так понятно.
– Какой? – все же спросил я.
– Есть ненулевая вероятность, что камень так сроднится в процессе преобразования со мной, что признает меня своей.
– Ты станешь членом моего рода?
– Возможно, – кивнула Асан.
Да без проблем, я только рад буду. А уж если хоть какая-то мизерная часть ее родовой силы передастся и нам…
– Меня это устраивает, – ответил я.
Асан долго смотрела мне в глаза. Молча. Не знаю, что она хотела там увидеть, но я действительно был бы рад назвать ее родственницей.
Причем дело даже не том, насколько я считаю ее полезной. Она и в качестве вассала сделает для моего рода ненамного меньше. Просто пока в этом мире Асан была единственным человеком, который заботился обо мне и помогал, не ожидая ничего взамен. Кровные родичи не порадовали, а к старухе даже я, взрослый циник, прикипел как-то мгновенно.
И плевать мне на проблемы, которые я наверняка огребу в случае, если она станет Раджат. Хуже уже просто некуда. Что так, что этак мне придется вытаскивать род из очень глубокой ямы, и лишний повод для неприятия в обществе ничего не изменит.
Зато у меня будет хотя бы один по-настоящему близкий человек в этом мире.
В конце концов Асан тепло улыбнулась и кивнула.
– Можем начинать? – с ответной улыбкой поинтересовался я.