Поскольку это был воскресный вечер, встречные полосы оказались битком забиты машинами спешащих обратно в Москву дачников. Теми самыми, что в пятницу аж до самой глубокой ночи не давали вовремя вернуться домой уставшим после работы жителям ближнего Подмосковья. В воскресенье всё менялось – дороги из Москвы были свободны, и про себя, глядя на нескончаемый и вялотекущий поток машин в сторону столицы, можно было позлорадствовать, мол, голубчики, теперь и вы измочальтесь как следует…
Но в этот вечер всё было не совсем так. Сразу после посёлка Восточный наша маршрутка тоже попала в «пробку». Это раздражало, долго сидеть в тесной «Газели» не хотелось. Поскольку ситуация была нетипичной, мысль об аварии первой пришла в голову. Вопрос, который стал меня сильно занимать в те минуты – как далеко от того места, где сейчас находился я, эта авария случилась. О возможных пострадавших или даже жертвах в такие мгновения не думаешь. Гложет одна лишь досада – угораздило же их столкнуться, когда мне надо ехать!.. И лишь после, когда увидишь собственными глазами, что ничего страшного не произошло, что два автомобиля просто помяли друг дружку, когда уже летишь «с ветерком» по свободной дороге, вздыхаешь с облегчением,– раненых и убитых нет, и слава богу! На развитие событий по такому сценарию я настраивался и на этот раз.
Уже через несколько десятков метров стало ясно, что до места аварии совсем близко. Наша маршрутка стала двигаться ещё медленнее, в то время как на встречной полосе поток машин поредел. Это давало водителям возможность слегка разогнаться, прежде чем опять оказаться в «пробке». Значит до места происшествия, где транспорт в обеих направлениях вынужденно притормаживает, чтобы обогнуть столкнувшиеся автомобили, рукой подать.
И вот, примерно ещё через пятьдесят метров, я, наконец, увидел его… Да-да, не их, а его. Несильно покорёженные автомобили я заметил чуть погодя. Но сперва я увидел… лося! Совсем молодого лося…
Он лежал посредине проезжей части, вытянувшись вдоль разделительной полосы. Его неподвижное тело всё ещё дышало силой. Поза, в которой оно застыло, излучало непоколебимую решимость и целеустремлённость. Я смотрел на него и не мог поверить, что он из плоти и крови, что это не гениальный Микеланджело специально восстал из мёртвых, дабы высечь его из куска мрамора. Но главное, я видел, куда он так безудержно стремился. Подобно наконечнику пущенной стрелы, его голова была повернута в мою сторону. И чёрные навыкате глаза-виноградины, как у того лося в лесу, что из детства, смотрели прямо на меня…