Тест

Адмирал подошел к интеркому, прикрепленному к столику, размещенному в углу каюты, где Аркон Кегелен принимал влиятельного гостя, и нажал нужную кнопку.

– Капитан Масуф на связи!

– Капитан, немедленно выяснить и доложить. Есть ли среди беженцев с Леверинга графиня Красава Смоленина и ее сын Раст Смоленин.

– Готов ответить прямо сейчас, господин адмирал, – уверенным тоном заявил капитан Масуф. – В моем распоряжении полные списки всех спасшихся, с указанием их происхождения и возраста.

Капитан отвернулся куда-то в сторону. Что-то посмотрел и, после недолгой задержки, вновь обратился к командующему флотом.

– Сожалею, господин адмирал! Графиня Смоленина и ее сын в списках спасенных не значатся.

Аркон Кегелен отключил интерком и обратился к Кею, стоявшему с убитым видом (– Великий Космос! Оказывается он сказал Таносу правду! Красава и Раст погибли!).

– Мои искренние соболезнования, граф!

– Да… да… спасибо, – срывающимся голосом прошептал Кей Смоленин.

– Граф, вам лучше пройти к себе в каюту.

– Да… да… конечно… – острое сознание невосполнимой потери пронзило Кея Смоленина.

– Как же так!.. Он… С ним!.. Красава и Раст… Какая несправедливость!..

– Граф, лейтенант Мальдон проводит вас!

– Да… конечно…

К Смоленину подошел офицер с нашивками работника медицинской службы: психолога второй категории, бегом примчавшийся по вызову адмирала.

– Ваше сиятельство, позвольте, я вам помогу, – офицер осторожно взял убитого горем Кея Смоленина под руку.

– Да… идемте…

Адмирал Кегелен проводил своего неожиданного гостя сочувственным взглядом и вернулся к своим обязанностям.

VII

Переговорив с капитаном Шикеном, Арно Танос первым делом отключил всю передающую аппаратуру лихтера, чтобы ненароком не показать кому-либо, что вся приемо-передающая аппаратура в полной исправности. Арно решил, что для оправдания перед командованием, он испортит всю аппаратура связи лихтера, как только заберет с Кобрана группу своей бывшей жены Эринки. И пусть потом они попробуют доказать, когда она вышла из строя: во время его полета или еще на транспорте «Гончая Целеста» до того, как он сел в лихтер. А коммуникатор, мол, полетел у него во время разговора с капитаном Шикеном.

Отвалив от «Гончей Целесты» Арно очень быстро перевел лихтер на максимальную скорость, что давало ему возможность выйти за пределы световой сигнализации за какие-то циклы. Он рассчитал правильно. Пока капитана крейсера «Луч Кассиопеи» связали с адмиралом, пока Шикен доложился Кегелену, пока тот отдал соответствующий приказ рубке связи, прошло не менее шести циклов: время за которое лихтер ушел от флота Кегелена на расстояние, на котором связаться с ним стало возможно лишь с помощью лучей мгновенной связи.

В итоге, когда кабину, в которой находился Арно, заполнили разъяренные голоса офицеров различного ранга – от контр-адмирала и ниже: все требовали, чтобы он немедленно вернулся, – лихтер уже промчался тысячи и тысячи космо-миль. А это позволило Таносу сделать вид, что он ничего не слышит и не ведает.

Погони, разумеется, за ним не послали. Лихтер серии ГК (Гончие Космоса), на котором ушел Танос могли догнать разве, что, скоростные истребители – разведчики, которых было не так уж много во флоте, и которые стоили немалые суммы из-за сложности в производстве. Танос правильно рассчитал, что ни один здравомыслящий офицер не пошлет в виду врага дорогостоящий разведчик лишь затем, чтобы вернуть курьерский лихтер со своевольным офицером на его борту.

В результате, час спустя передающая аппаратура умолкла. Утихомирились самые настойчивые из подхалимов Кегелена и в рубке лихтера установилась тишина. Еще семь часов гонки по космосу и Арно Танос на своем звездолете оказался в близости от звездной системы Кобран. Система состояла из яркой, очень крупной звезды системы С(олнце), чьи лучи были в сотни раз жарче, чем у старого Солнца Земли, от которого получили литеру С все звезды такого типа, и полутора десятка планет. Жизнь утвердилась лишь на предпоследней, четырнадцатой, полной болот, планете с удушливо влажной и жаркой атмосферой. Название это планета имела такое же, как и звезда – Кобран. Так ее назвали те люди, которые освоили планету для своих нужд. Но так как влажная и жаркая атмосфера мало кому доставляла удовольствие (разве только обитателям звездных систем Стерион и Теренга, славящихся жарой и повышенной влажностью) Кобран была заселена весьма слабо. Каких-то тридцать миллионов человек на всю планету. Именно эти тридцать миллионов и гибли сейчас от войск рилов, высадившихся на планете, и зачищающих ее от враждебного им вида. А чтобы люди не могли помешать акции пехоты рилов (Кобран имела стратегическое значение, как перевалочный пункт для военных конвоев трех секторов человеческой империи) несколько сот боевых звездолетов негуманоидов барражировали подле пятнадцатой планеты системы. Именно они представляли наибольшую опасность для Таноса и его лихтера. Его звездолет был песчинкой по сравнению с огневой мощью линкоров, имевшихся во флоте рилов. Потому пройти к Кобрану в виду флота негуманоидов не представлялось возможным, и Танос пошел на хитрость. Обмануть флот рилов и подойти к планете Кобран труда не составило. Обогнув в опасной близости звезду, лихтер Таноса по кратчайшей траектории промчался от звезды Кобран к планете Кобран. Рилам и в голову не пришло что кто-то будет прорываться к наполненной жизнью планете не со стороны внешнего космоса, откуда ожидались звездолеты людей, а изнутри системы от огромной разжаренной звезды. Именно поэтому Танос подошел к планете без особых препятствий. Сбрасывая скорость, ввел лихтер в атмосферу Кобрана, нырнув в тяжелые дождевые облака, густым толстым слоем покрывавшие планету.

Только здесь, выведя звездолет по координатам, которые указала ему Эринка, как место нахождение их группы, Танос рискнул нарушить эфирное молчание (трескотня передач рилов, густо наполнявшая окрестности, в расчет не принималась) и по коммуникатору набрал код бывшей супруги.

– Да? – осторожный, тихий, хорошо знакомый голос раздался в коммуникаторе капитана.

– Я над вами. Мигните прожектором челнока, чтобы я мог вас забрать.

Тик, второй полной тишины в густой серой пелене неожиданно зарядившего дождя и вспышка слева от лихтера. Одна. Вторая.

– Вижу вас. Захожу на посадку.

Танос развернул звездолет к точке мигания светом и включил нижние прожектора лихтера, чтобы находящиеся внизу видели где он, и за три тика оказался над хорошо замаскированным челноком, подле которого, задрав головы вверх, ему яростно махали руками люди в полевых комбинезонах.

Танос осторожно подвел лихтер к челноку, завис на высоте над самой поверхностью Кобрана, разве что не сел на неё, и, отворив все люки разом, опустил вниз сразу все лестницы. Не прошло и цикла, как все десять членов экспедиции оказались на борту его звездолета.

– Всем в кресла и пристегнуться! – велел капитан Танос, втягивая лестницы в звездолет, закрывая люки и герметизируя их. – Сейчас будем уходить от погони!

Арно достаточно долго служил во флоте, а также был знаком с работами, описывающими возможности военной техники рилов, чтобы питать иллюзии на тему: засекли – не засекли. Засекли! И не только засекли! Определили класс корабля и теперь пытаются перекрыть боевыми звездолетами все возможные точки его выхода в космос.

– Всем молчать! Никаких разговоров! Отключить имеющуюся личную аппаратуру! – рявкнул Арно по громкой на каюту, в которой разместились спасенные, и на бреющем полете, едва не срезая верхушки местных деревьев, повел лихтер. Он, выпустив мощную тепловую обманку, которая уводила наблюдателей рилов в противоположную от истинного курса лихтера сторону, повел звездолет к ближайшему космодрому рилов, местоположение которого он засёк еще на подходе к планете. Как Танос рассчитывал, так и получилось. Боевые звездолеты рилов один за другим взмывали с космодрома вверх, чтобы перекрыть космос подле планеты до того, как подойдут основные силы флота от пятнадцатой планеты системы. И как бывает в подобных случаях, когда царит всеобщая спешка и сверху несется команда:

– Быстрей взлетайте, болваны, уйдет! – хаос на космодроме был еще тот. Одни звездолеты уже взлетали, в другие грузились экипажи, к третьим только еще бежали пилоты и артиллеристы, и так далее. Кто-то уже включил системы опознавания: свой – чужой, – кто-то в спешке забыл и взлетал с отключенной аппаратурой. Потому никто из экипажей и операторов наблюдения не обратил внимания на взлетающий вместе со всеми крохотный звездолет, идущий едва ли не рядом с флагманом планетарного флота, ранга тяжелого эсминца. Густая пелена дождя, сыпавшего из тяжелых туч, скрыла лихтер от случайных любопытных глаз рилов, служащих в наземных и зенитных частях.

Вылетая в космос, Танос повел лихтер по дуге в направлении жаркого светила системы. И опять на него не обратили внимания. Он действовал в соответствии с приказом: всем разлететься в стороны и максимально перекрыть выходы с планеты. Да и кто обратит внимание на звездолет, идущий в глубь звездной системы, к светилу, когда неизвестный обязан бежать к внешней границе, чтобы вырваться в открытый космос. Не отвечает на запросы аппаратуры опознавания? Так в этой суматохе и спешке, еще по меньшей мере, треть звездолетов, взлетевших или еще только взлетающих с планеты, не отвечает на запрос: свой – чужой.

Лихтер Таноса пересек орбиту седьмой планеты на пути к Солнцу звездной системы Кобран, когда рилам дошло, как их надули. К тому времени уже все звездолеты, базировавшиеся на планете Кобран, находились в космосе. Небольшая перекличка и… стало ясно, что летательный аппарат за седьмой планетой системы – чужак, которого они ловят. Самые быстроходные звездолеты были брошены в погоню за тем, кто с таким редким нахальством и хладнокровием ушел в космос с контролируемой рилами планеты. Но догнать скоростной лихтер им оказалось не под силу. Скорость гнавшихся не позволяла. Тем более, что лихтер с людьми уходил в сторону империи рилов, противоположную от основных боевых сил флота негуманоидов, в составе которого имелись боевые скоростные корабли.

Когда четыре часа спустя с экранов наблюдения исчез последний преследователь, Танос по большой дуге начал маневр ухода на соединение с флотом адмирала Кегелена.

Задав необходимый курс, Арно Танос передал управление роботу – пилоту, а сам прошел в каюту, в которой уже который час замирали от ожидания и страха (рилы не брали в плен людей в гражданской одежде; пленных военных брали для допроса – потом также убивали) члены группы Эринки Ферчулос.

– Можете расслабиться и отдохнуть! – объявил Танос с порога, окидывая взглядом спасенных. – Оторвались от погони! Если случайно не наткнемся на случайный звездолет рилов… Ваше высочество, вы!?

Изумился Танос, задержав взгляд на миловидной голубоглазой блондинке с длинными распущенными волосами цвета спелой пшеницы.

– Да, капитан, это я! – Светомира Печера (по мужу; в девичестве Росс), родная сестра Великого звездного императора – владыки человеческих миров – протянула офицеру руку для поцелуя. – Мы намеренно не сообщали о моем пребывании на Кобране, чтобы рилы, перехватив послание, не заблокировали все подходы к планете. Благодарю вас за спасение нашей группы, капитан. Эринка описала нам ваш характер правильно.

Светомира перевела взгляд на красивую длинноногую брюнетку. Даже в грязном комбинезоне и со своей взъершенной, дурацки короткой, стрижкой, последняя выглядела столь соблазнительно, что Арно, целую руку бывшей жены, горестно вздохнул.

– Если б не ее характер! Надо быть бесчувственным болваном, чтобы выносить ее вздорные выходки и наглые требования.

– Спасибо, Арно! – неожиданно нежно проворковала Эринка, с благодарностью глядя на капитана своими темными глазами.

– Алга, помощница по науке и дама свиты ее высочества, – представилась невысокая миловидная шатенка средних лет, которой Танос также поцеловал руку.

Она была последней женщиной в группе. Прочие представляли собой сильную половину человечества. Но только четверо соответствовали этому определению. Тренированные, физически сильные, великолепно сложенные парни из личной охраны Светомиры Печеры. Прочие являли собой цвет науки, изучавшей животный мир различных миров – зоологии звезд. Умные глаза и лица, иногда высокие лбы, но… худенькие слабаки или сутулые книгочеи.

– Скажите, капитан, как вам удалось обхитрить рилов? – спросил крепко сбитый мужчина средних лет, с грациозными экономными движениями многоопытного бойца – вероятно, старший из телохранителей принцессы. – Я считал, что это невозможно.

– Ничего сложного! – улыбнулся Танос. – Они ждали наших на внешней орбите системы, а я прошел от звезды. А когда они засекли лихтер и начали перекрывать околопланетное пространство, я прошел на бреющем, вне их локаторов, к их космодрому, взлетел вместе с ними, и опять ушел к звезде, где нас не ждали. Когда они разобрались что к чему, догонять нас было поздно.

– Лихо! – качнул головой мужчина и представился: – Корват Кранич, капитан личной охраны Великого звездного. Вы на редкость талантливый и отважный офицер, капитан Танос.

– Благодарю. Дамы и господа, предлагаю всем перекусить и отдохнуть. Если все пойдет благополучно, через пятнадцать часов будем в расположении нашего флота. Если я понадоблюсь, я буду в рубке.

– Вы не передадите о нашем местонахождении командованию? – поинтересовался Корват Кранич.

– Простите, капитан, но у меня должна поломаться вся приемо-передающая аппаратура. Я ведь спас вас вопреки приказа.

– Вам что, запретили нас спасать? – весьма резким тоном спросила сестра Великого звездного.

– Мне не запрещали вас спасать. Мне приказали немедленно вернуться к флоту и… ничего не делать. Командование считало, что у адмирала Кегелена слишком мало сил, чтобы ввязываться в бои с рилами у Кобрана. Да и в целях безопасности, с нашими лучше не связываться. Если рилы перехватят наши переговоры с флотом, на наши поиски могут послать звездолеты.

– Верно! – согласилась Светомира Печера. – Поступайте, как считаете нужным, капитан Танос. Я одобряю ваши действия.

– Благодарю, ваше высочество! – Арно Танос поклонился представительнице Царствующего дома, улыбнулся Алге, подмигнул Эринке, и вернулся в рубку лихтера.

Появление лихтера Таноса у Петериона вызвало бурю возмущенных светопередач в адрес провинившегося. Главной из них был приказ:

«Капитану Таносу ввести лихтер в посадочный док линкора «Ронин» и прибыть лично к адмиралу Кегелену в рубку для беседы.»

Умело посадив лихтер на большую посадочную площадку в нижней части линкора Арно ухмыльнулся.

– Лизоблюды уже здесь!

Большая группа разъяренных штабных офицеров, возглавляемая контр-адмиралом, с грозными лицами спешила к севшему лихтеру.

– Ну, ну! – вновь ухмыльнулся Арно Танос и, выпустив на палубу посадочные трапы, предложил своим пассажирам покинуть звездолет.

Первыми спустились парни капитана Кранича. Они помогли дамам. Принцесса Светомира спустилась первой из женщин. За ней Алга и Эринка.

Их встречали подхалимы адмирала, которые первыми прибежали в док, чтобы «оторваться» на провинившемся.

При виде принцессы Светомиры Печеры стая разъяренных гиен и шакалов мгновенно превратилась в свору шавок подлиз, строящих умильные рожицы и виляющих хвостиками в знак готовности услужить.

– Ваше высочество, какая радость!

– Какое счастье, что вам удалось спастись!

– А мы и не знали, что вы на Кобране! Мы б поспешили за вами всем флотом!

– Господин адмирал будет счастлив вас принять!

И так далее и так прочее.

Все присутствующие столпились вокруг царственной особы и сопровождавших ее дам. На Таноса, который последним покинул лихтер, никто даже не глянул.

Мысленно ухмыляясь, Арно спустился на палубу линкора и, незаметно для всех, сел на подъемник, и отправился «на ковер» к разгневанному командующему флотом.

Адмирал Аркон Кегелен, затянутый в идеально подогнанный и выглаженный мундир, кряжистый, сероглазый мужчина, с коротким точно обрубленным носом, густыми черными бровями, взглянул на вошедшего офицера своими темными, глубоко посаженными глазами. Неторопливо поднялся с кресла, в котором сидел, смахнул невидимую пылинку с левого рукава мундира и съязвил среди мертвой тишины, воцарившейся в рубке при появлении Таноса.

– Наконец-то, капитан, вы снизошли до нас и почтили нас своим визитом.

– Господин адмирал, разрешите доложить! – попытался перехватить инициативу, вытянувшийся в струнку, Арно Танос.

– Молчать! – приказ был произнесен негромким, но жестким голосом, и тем весомее он был. – Докладывать о своих своевольных действиях и художествах будете в трибунале. Сдать личное оружие!

Адмирал протянул руку к покрасневшему Арно Таносу. Сопровождаемый десятками глаз присутствующих офицеров (кто смотрел на Таноса сочувственно, кто осуждающе – равнодушных не было), Арно отстегнул от пояса ручной пульсар и передал адмиралу.

Аркон Кегелен взял пульсар левой рукой, передал, подскочившему к нему, адъютанту, и обратился к высокому, атлетически сложенному офицеру.

– Коммодор, проводите, пока, капитана Таноса в карцер и заприте его там. Пусть трибунал решает его дальнейшую судьбу.

– Есть! – отдал честь коммодор и обернулся к Арно. – Капитан!?

Арно Танос пожал плечами:

– Следую за вами, господин коммодор, – и поворачиваясь спиной к адмиралу, бросил через плечо:

– Если спасать людей из лап рилов – это преступление, а ничего неделание и выжидательная трусость – есть подвиг, тогда пусть будет трибунал!

У Аркона Кегелена от подобной наглости перехватило дыхание. Он задохнулся. Его лицо быстро приобретало цвет спелого помидора. Ближайший из офицеров кинулся к адмиралу со стаканом воды, а коммодор поспешил вывести Таноса из рубки, справедливо рассудив, что адмиралу Кегелену незачем давать объяснения в трибунале за убийство в состоянии аффекта надерзившего офицера.

Только три цикла спустя, выпив с трудом два стакана воды и отдышавшись, Аркон Кегелен пришел в себя. Еще несколько циклов ушли на то, чтобы успокоиться и взять себя полностью в руки. А после. После во всеуслышанье прозвучала глупейшая из клятв.

– Клянусь, я уйду из флота и не буду Арконом Кегеленом, если не добьюсь расстрела этого наглеца!

– Господин адмирал, – в дверях рубки появился офицер в чине капитана второго ранга и торжественным голосом объявил. – Ее высочество, звездная принцесса Светомира Печера!

Вздох потрясенного удивления прошелестел в рубке, а в дверях появилась, одетая в рабочий комбинезон, родная сестра Великого звездного императора. Ее сопровождала внушительная свита из офицеров флота во главе с контр-адмиралом.

Адмирал князь Аркон Кегелен молниеносно нашелся и поспешил навстречу представительнице Царствующего дома.

Галантно склонился к ручке. Поцеловал. Выпрямился, намереваясь приветствовать нежданную, но приятную гостью, цветистой фразой, сложенной в мыслях за время поцелуя, и получил удар ниже пояса.

– Адмирал, – с улыбкой и достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие, проворковала Светомира Печера, – приношу Вам свою благодарность за то, что Вы послали капитана Таноса забрать нас с Кобрана. Думаю, брат отметит эту Вашу заслугу особо!

– Да!.. Да!.. – Аркон Кегелен несколько тиков напоминал выброшенную на песок рыбу.

– Ваше высочество, – адмирал, наконец, взял себя в руки, – разрешите я провожу вас в вашу каюту?

Грозный взгляд в сторону адъютантов, двое из которых тут же помчались готовить лучшую каюту линкора для царственной гостьи.

– Со мной две дамы, адмирал, – вновь улыбнулась принцесса.

– Им предоставят каюту рядом с вашей! – поклонился сестре императора адмирал.

Еще два офицера бегом вылетели из рубки.

– Если, ваше высочество, не возражает…

– Я хотела бы поговорить с братом! – перебила Аркона Кегелена Светомира Печера.

– Я лично провожу вас в рубку связи, – адмирал галантно предложил свою руку принцессе и вывел ее из центра управления линкором.

Едва адмирал и сестра Великого звездного ушли, рубка взорвалась гомоном голосов. Многие заключали пари: выкрутится или не выкрутится адмирал Аркон Кегелен из той глупейшей ситуации, в которую попал благодаря своей скоропалительной клятве.

Шла ночная часть вахты, когда адмирал Аркон Кегелен втайне от всех принимал в своей каюте графа Кея Смоленина. Граф сам напросился на эту встречу, прослышав от словоохотливых офицеров линкора о ловушке, в которую загнал себя своей клятвой адмирал Кегелен. На вопрос графа, чем он может помочь адмиралу против Таноса, Аркон Кегелен лишь руками развел.

– А чем вы можете помочь, граф? Не могу же я официально признать, что не только не посылал Таноса на Кобран, но еще и запрещал ему это делать. Если я только такое признаю – лучше сразу застрелиться! И как, и за что, скажите, я могу отдать под трибунал офицера, столь блестяще выполнившего мой приказ?

– А Леверинг?

– А что Леверинг? Пятьдесят восемь тысяч беженцев будут свидетельствовать в его пользу. Потеря груза? Ну, оштрафуют Таноса на какую-то сумму, ну, влепят выговор, а, в целом, спишут как военные потери.

– А если я буду свидетельствовать, что Танос на Леверинге вел себя недостойно. Вымогал с меня деньги. Из-за личной неприязни пытался оставить меня на растерзание рилам. Я, как – никак, граф империи. Мое слово кое-что значит.

– Если вы напишите подобное заявление, он пойдет под трибунал. Только…

– Главное, чтобы он попал под трибунал. И чтобы трибунал проходил в Червоном. У меня есть друзья в военной прокуратуре и Адмиралтействе. Я сумею сделать так, чтобы в состав трибунала по делу Таноса попали нужные люди. Они осудят Таноса так, как нам будет надо. Вы, главное, подскажите, как, какое заявление написать мне и на чье имя, чтобы Танос не избежал трибунала.

– Благодарю вас, граф! – Аркон Кегелен с чувством пожал руку Кея Смоленина. – Завтра утром вам принесут заявление, которое вам надо будет только подписать. После вашей подписи трибунала Таносу не избежать. А я со своей стороны сделаю так, чтобы Таноса доставили в наручниках в Червоный. А дальше вы уж…

– Не подведу! Заявление буду ждать с нетерпением.

– У меня есть чудное вино, дорогой граф.

– С радостью составлю вам компанию, князь…

VIII

На следующее утро Кей Смоленин подписал очень ловко составленное заявление, согласно которому адмирал Кегелен получал право арестовать капитана Арно Таноса. Но, чтобы не ссориться с сестрой Великого звездного, Кей Смоленин и Аркон Кегелен сговорились дождаться отлета принцессы Светомиры, и только после этого действовать.

Долго ждать им не пришлось. Два дня спустя линкор «Звёздоплаватель Энрикес» с группой кораблей сопровождения появился у звездной системы Петерион, подле которой стоял флот адмирала Кегелена в ожидании приказов командования. А приказа действовать все не было. Нападение рилов застало врасплох Адмиралтейство и Генштаб империи, руководители которых находились в явной растерянности. Как остановить наступление рилов, на какие направления двинуть имеющиеся резервы флота, в Адмиралтействе не знали, зато подхалимы из командования молниеносно выделили линкор и группу кораблей для возвращения из Петериона в Червоный Светомиры Печеры и ее группы.

Принцесса, которая получила категорический приказ брата при первой же возможности отбыть в столицу империи, охотно перешла на линкор «Звёздоплаватель Энрикес» для отбытия домой. Перед отлетом она тепло попрощалась с Арно Таносом, заверив последнего, что не забудет услугу капитана. Откуда ей было знать, что граф Кей Смоленин, который в силу своего звания и положения также получил место на линкоре, в последний момент подписал еще одно, «улучшенное», заявление, направленное против капитана Таноса. На основании этого заявления Танос был сразу же арестован и в кандалах отправлен на грузовой транспортник из числа сопровождения линкора, в специальную тюрьму, в которой летели для суда в Червоном особо «отличившиеся» преступники или высокопоставленные трусы и дезертиры из числа флотских и армейских чинов. Кей Смоленин особо настаивал, чтобы Таноса судили только в Червоном, в трибунале которого он имел своих людей. Ни графу, ни адмиралу не хотелось, чтобы местный или провинциальный трибунал оставил Таноса в живых, а то и вовсе вынес оправдательный приговор. Потому особо доверенные люди адмирала Кегелена арестовали Таноса и тайно доставили его в летающую тюрьму. Для прочих же офицеров флота Кегелена пустили слухи, что Арно Танос отбыл со специальным заданием. Куда? В армии и флоте во время войны подобным интересоваться не принято.

Принцесса Светомира Печера, которая с неплохим комфортом летела, окруженная на линкоре всеобщим вниманием, домой, и предположить не могла, что вместе с ней, но на другом звездолете, в кандалах, летит ее спаситель.

Жестоко переживавший гибель жены и сына, граф Кей Смоленин также не предполагал, что оплакиваемые ним родные, летят вместе с ним в Червоный на военно-грузовом транспорте в числе прочих спасенных с Леверинга выходцев из столицы и центральных миров империи.

Не столкнулись они и в космопорту в Червоном, куда прилетели ранним утром. Для принцессы Светомиры Печеры и для графа Кея Смоленина подали представительские машины. Красава и Раст уехали в дом матери Красавы на общественном транспорте. Арно Таноса увезли в военную тюрьму столицы в специальном, наглухо закрытом, тюремном летательном аппарате.

Великий звездный и его супруга выразили удовлетворение по счастливому спасению принцессы Светомиры. От мужа ей досталось по полной за «любовь к авантюрам» в «диких» и «опасных» мирах. Зато сын Любмир высказал откровенную зависть, что его мать побывала в столь опасной и интересной переделке, а вот он находится в Червоном и даром «протирает штаны в школе».

Министр межзвёздных отношений граф Ямбуар передал Кею Смоленину через князя Мислава Бреговича свои соболезнования в связи с несчастьем, постигшем графа Смоленина на Леверинге, и предоставил графу неделю отпуска для приведения в порядок личных дел.

В первый же день после возвращения в Червоный, особняк графа Смоленина посетили многочисленные друзья, сослуживцы, знакомые, родичи, выражая свое соболезнование Кею, в связи с трагической потерей жены и сына. В траурной одежде Кей Смоленин выглядел печальным, но полным достоинства и выдержки, как и полагалось вести себя в подобной ситуации аристократу его уровня.

В доме покойного капитана Мирослава Смелы, супруга покойного Алтена, выслушав рассказ дочери и внука о событиях на Леверинге, высказалась в адрес графа Кея Смоленина одним словом – «мразь», и порекомендовала дочери грамотного защитника, поднаторевшего на бракоразводных процессах среди знати, Арно Ля Роша. Тут же созвонились с ним. И уже к вечеру было составлено заявление, подписанное Красавой. В своем заявлении Красава просила Гражданский суд Червоного развести ее с мужем на основании трусости, проявленной графом на Леверинге. Красава отказывалась от какого-либо имущества, «совместно нажитого с супругом», но просила оставить ей сына, так как последний был брошен вместе с ней на Леверинге «сбежавшим отцом». Защитник Ля Рош обещал Красаве, что суд, учитывая причину развода, не станет тянуть и разведет Красаву с ее супругом в течение пяти дней.

Поздним вечером того же, хлопотного дня, Кей Смоленин принимал у себя двоюродного брата и друга князя Мислава Бреговича, которого задержал у себя, после отбытия всех гостей и визитёров.

– Мислав, – начал граф, удобно располагаясь в кресле, напротив сидящего князя, когда они, наконец, остались вдвоем, – ты должен мне помочь.

– К твоим услугам.

– Сегодня в военную тюрьму Червоного привезли одну скотину, отданную под трибунал. Не скрою, он арестован согласно моему заявлению. Зовут Арно Танос. Он капитан второго ранга. Мой бывший одноклассник. Когда-то мы соперничали с ним из-за Красавы. Но дело не в Красаве. Она предпочла меня этой скотине. Во время трагических для меня событий на Леверинге, Танос публично нанес мне смертельное оскорбление. А на транспорте, на котором я летел с Леверинга, он вторично опозорил меня. Более того, запер меня в кладовку повара, как какого-то преступника. Так же, он, в присутствии множества офицеров, нанес смертельное оскорбление адмиралу князю Аркону Кегелену. Адмирал родич князя Кондака с Целесты. Ты слышал о нем. Скажу откровенно. Мы, я и адмирал, сами б раздавили и растерли эту безродную вошь, но нам связала руки принцесса Светомира Печера. Скотине Таносу повезло вывезти принцессу с планеты Кобран и она считает его образцом добродетели. Поэтому я обращаюсь за помощью к тебе. Поговори со своим дядей Ратмиром. Я знаю, он выполнит любую твою просьбу. Попроси, чтобы он включил в состав трибунала, который будет судить Таноса, самых родовитых и чванливых офицеров, которые бы приговорили безродного наглеца Таноса к расстрелу только за то, что он посмел оскорбить двух представителей аристократии империи. Тех, кто не побоится давления со стороны принцессы Светомиры. Тех, кто находится в конфликте с ее супругом принцем Доблеславом Печерой. Я говорю об адмирале князе Менесе Сатанасе, и капитанах князе Кере Альгионе и князе Типуре Сканте.

– Думаешь, дядя Ратмир послушает меня, – усомнился князь Мислав.

– Князь Ратмир Брегович сделает все, о чем попросит его любимец Мислав! Это я знаю точно! – сухо заявил Кей, заподозрив брата, что тот, как дипломат, хочет увильнуть от возможной ссоры с принцессой Светомирой.

– А если нет…

– А если нет, то князь Ольг Брегович узнает, что у Мислава Бреговича есть тайная жена и трое детей от неё! – жестким тоном оборвал брата Кей Смоленин.

Мислав Брегович взлетел с кресла, как на пружинах, и подскочил к креслу брата со сжатыми кулаками.

– Ну, ты и подлец!

– Если б ты видел и слышал, как оскорблял меня скотина Танос, ты не называл бы меня сейчас подлецом! Или, может, тебе рассказать все подробности? Тебе любопытно? Хочешь узнать, что чувствует безоружный человек, которому в лицо суют пульсар и еще поносят при этом? Рассказать?

– Пожалуй, не надо, – остывая, проговорил Мислав. – Кажется, я начинаю тебя понимать. Хорошо, я уговорю дядю Ратмира, чтобы Таноса расстреляли.

– Спасибо, брат. Я всегда знал, что на тебя можно положиться.

Кей Смоленин вскочил и стал горячо пожимать руки Мислава.

– Спасибо!

– Пока не за что! – освободил свои руки из рук брата князь Мислав Бергович, и посмотрел снизу вверх в лицо высокого Кея. – Не будем откладывать. Я прямо сейчас еду к дяде. Думаю, что утром состав трибунала по делу Таноса будет определен. Я так понимаю: в этом деле тянуть нельзя. Чем быстрее Таноса осудят – тем лучше для всех. Нам только открытого конфликта с семьей Великого звездного не хватало.