Тень Хиросимы. Роман-легенда

Часы показывали без четверти девять. Приятное время для только что проснувшегося организма.

Светило ещё не успело подняться слишком высоко, и его лучи, скользя по почти плоской поверхности острова, срывались с него бесследно и пропадали, растворяясь в лазури, добавляя в неё светоносные утренние краски.

Воздух был чист и прозрачен. За его голубой вуалью угадывался бездонный и загадочный космос.

– Как чертовски хорошо, не правда ли, почтенный Си-Ай, – Пи-Ти отхлебнул из чашки, прищурясь, посмотрел в сторону гражданского. В голове испарялись остатки вчерашней «анестезии», которая напоминала о себе неприятными ощущениями и вялостью.

Спасительной чашке бодрящего кофе придавалось особое значение: разбудить, вылечить, напоить высохшие губы. И она, хоть и с трудом, но справлялась с поставленной задачей.

Гражданский покачал практически лысой головой, жалкие остатки некогда буйной растительности продолжали удерживаться над ушами и слегка прикрывали тонкую, вытянутую вперёд шею:

– Да, хорошо.

Пи-Ти хоть и разыгрывал гостеприимного хозяина, но в душе был недоволен – приходилось делиться частью своей неограниченной на острове властью. Как никак, а этот «хиляк» был алфизиком из всемогущей Касты Жрецов. И Пи-Ти по каналу связи успели шепнуть: в Совете Спиритус он не чужой человек. Вот такие вот дела. Приходилось согласно кивать головой и по-командирски важно дублировать то, что скажет алфизик, один из создателей страшной бомбы.

И надо отметить, справедливости ради, делился властью Пи-Ти не то что скрипя зубами. Нет. Срабатывала скорее привычка военного времени: на войне воля командира – дважды закон. Он делился, внутренне готовый к такому раскладу дел. Подготовленный всей своей прошлой жизнью, впитавшей вместе с голосами воспитателей: «Сынок, устав не для того написан, чтобы ты его знал. Он написан для того, чтобы ты знал своё место в строю; беспрекословно и свято соблюдал его, равняясь по правофланговому. Придёт время, и если ты не выпадешь из общего строя, равняться будут по тебе. Ты всё усвоил?» «Да, душеприказчик-защитник четвёртой степени!»

Перед ним был гражданский, примерно равный ему по рангу, но принадлежащий к загадочной Касте и к тому же один из создателей «штуки», в одно мгновение стирающей целые города. Это было похоже на злую магию, заслуживающую если не раболепного подчинения, то хотя бы должного уважения с привкусом заискивания.

Так, сидя в тени дерева, они спокойно обсуждали вчерашнее испытание на «местности». Гражданский внимательно слушал («что бы вы без нас делали», – ухмылялся в душе Пи-Ти), что-то записывал в свой потрёпанный блокнот. Рядом остывала фарфоровая чашка (числящаяся в хозяйстве авиагруппы как раз по такому случаю – для важных гостей).

– Угу… значит ударная волна… аэрофотосъёмку проявили?

– Занимаются.

– Прекрасно, прекрасно, – алфизик, азартно потирая руки, наконец-то притронулся к своей остывшей чашке.

– Вам кипятку добавить? Да, забыл сказать, вчера в расположении авиабазы был задержан странный человек. И по одежде и по разговору не то местный чудак, не то высокий профи. Пообщаетесь.

Пи-Ти сказал о Тени с двойным умыслом. Во-первых, снять с себя часть ответственности за всё то, что было связано со сверхсекретностью, окружающей бомбу. «Не мне одному расхлёбывать, давай, милый, раз уж ты здесь, попотей». А во-вторых, «маленько подстричь газоны, ну, чтобы лишнее не высовывалось. Всё-таки военная часть, и я здесь старший командир».

Алфизик, увлечённый своими расчетами, сделанными в блокноте, оторвал взгляд от записей и непонимающе взглянул на Пи-Ти: «О чём это вы?»

– А? профи… кто местный?

«Хватит там в циферках своих копаться, займись настоящим делом».

– Я говорю, «игрушка» у нас необычная, и интерес к ней может быть тоже необычный – повышенный, так сказать. Вы бы побеседовали с ним. Если его специально готовили, то он может знать больше, чем остальные «грины». Чтоб их.

– Хорошо, если считаете нужным, – Си-Ай неопределённо пожал острыми плечами под белой рубашкой с коротким рукавом.

– Одна голова хорошо, две лучше.

Пи-Ти повелительно махнул рукой сержанту.

Через двадцать минут перед «столиком» поставили задержанного вчера Тень. На всякий случай руки задержанного были в наручниках, сзади стоял рядовой, вооружённый пистолетом.

– Принесите ему стул, – скомандовал Пи-Ти.

Тень осторожно сел, звякнув натёртой до блеска цепочкой.

Си-Ай с интересом разглядывал человека в наручниках, он впервые видел потенциального врага.

Его вообще-то мало интересовали человеческие судьбы. Мир цифр, мир эксперимента, научного опыта; мир несгибаемой логики, пробивающей себе путь сквозь непроницаемый хаос тьмы, которой представлялось ему агрессивное и неподатливое мироздание до того, как он осветит его своим рассудком. Вот где обитала душа Си-Ай.

Да что там, душа, вся его творческая натура была единым сгустком, кумулятивной струёй, направленной на подчинение дикого неприрученного хаоса и придания ему законопослушного характера и формульной кротости.

Родился Си-Ай в обыкновенной семье, проживающей в одной из стран Синего Безмолвия. Отец уже тогда принадлежал к Касте Жрецов, занимая в ней скромное место лаборанта второго разряда. Мать до его рождения работала в городской библиотеке, а после рождения первенца, то есть младенца по имени Си-Ай, добровольно согласилась стать домохозяйкой, с достоинством и степенностью исполняя роль любящей матери и жены.

Маленький городок, в котором проходило детство и юношество Си-Ай, хоть и насчитывал несколько десятков тысяч жителей, но гордился свой древней принадлежностью к Союзу Городов. О великом прошлом Союза напоминало хотя бы то, что при официальных встречах и церемониях Гонаци Синих территорий именовался не иначе как: Беспрекословный Монарх Синего Безмолвия, Суверен Союза Городов, Благородный Принцепс Лазурной Области, Тиран Объединенных Племён и Конунг Севера. И к вещему удовольствию горожан, его светлейшая особа любили посещать сей городок, отдыхая на местных приморских пейзажах и попивая знаменитые целебные воды.

Детство Си-Ай, настоящее, шальное и уличное, пролетело быстро и незаметно и без всякого переходного возраста, наверное, лет с восьми, шагнуло в кислый химический запах лаборатории отца.

Мальчик проводил здесь всё свободное время, затаив дыхание, наблюдая за непонятной, больше похожей на магию деятельностью людей в белых халатах. Он смешно морщил гладкий лобик, «анализируя» и «логически размышляя», пытаясь тем самым походить на своих кумиров, среди которых главным божеством был, конечно, его отец.

Как понимаете, дальнейшая судьба Си-Ай была предопределена.

Молодому учёному, только что закончившему престижный университет, сразу же крупно повезло: он попал в команду Эн-Би, стоящую, так сказать, на самом острие науки. Исследовательская работа известного ученого и его команды вызывала живейший интерес не только у широкой публики, а также была под пристальным вниманием высокопоставленных кругов государства, делавшим определённые ставки на конечные результаты данных научных изысканий. Следствием такого пристального внимания, было обильное, а порой щедрое финансирование и определённые льготы и преференции для всех участников команды алфизиков-теоретиков.

Ах, какое было прекрасное время! И вот однажды всё перевернулось. Мир раскололся. Государства затрещали по швам, и наружу полезли цветные нитки.

Синие вдруг заметили, что их благородный цвет перемешался с другими менее полноценными, отчего древнее благородство начало терять свой колер и чистоту. Первыми забили тревогу Избранные – душегубы всех рангов и мастей: «Мы теряемся на фоне остальных цветов, так недалеко до потери суверенитета и свободы!» Голос свыше с удовольствием подхватили душеприказчики – им было всё равно, что кричать, лишь бы только оставаться при своих регалиях и степенях с обязательной перспективой на рост. А когда в воздухе пахнет жареным, значит жди обильного застолья и быстрого (как говаривали: «пьяного») продвижения по желанным степеням. Только успевай передвигать ногами и следить за бегущими рядом – могут упасть или наоборот подставить ножку. Душелюбы, а что душелюбы – тоже люди. Им по большому счёту нет никакой разницы, какими нитками шиты их штаны и куртки – тепло, комфортно, и то хорошо. «Что вы говорите: зелёные нитки гнилые, а белые быстро рвутся? Мне-то что от этого – пускай рвутся. О-о, я могу совсем остаться без штанов?! Вот это уже серьёзно. Да я вчера читал нечто подобное в прессе, да и наш любезный Гонаци возмущался поведением злосчастных ниток. Нет, совсем от них жилья нет! Долой все нитки, кроме синих!»

И началось. Зелёные возмутились: жизни от синих и белых нет. Мало того, что эти гадкие цвета заполонили всё вокруг, так они ещё пытаются наше святое древо, покрытое изумрудной листвой превратить в нежнейший салат и съесть, поливая своей белой сметаной на тарелочке с голубой каёмкой.

Белые молча вооружались, формируя дивизии и тщательно следя за белизной мундиров и воротничков у душеприказчиков.

Си-Ай было абсолютно начихать, какого цвета был у него воротничок, он не замечал его за рядами цифр, поглощённый миром, открываемым его взору за окулярами микроскопа. А зря!

Находясь в комнате, где идут малярные работы, нельзя не замараться. Тем более, когда маляры начинают в шутку или всерьёз махать своими кистями, стараясь нанести один другому жирные несмываемые мазки.

Так он со товарищи очутился на совсем незнакомой ему земле, где преобладал белый и только белый цвет. Белые дома, белые костюмы, белые машины и разметка на дорогах. И даже пудели в основном белые.

На какое-то время Си-Ай отвлёкся от своей алфизики и, тоскливо оглядываясь на прохожих, бесцельно бродил по улицам, шарахаясь от белых стен. Он не знал до сих пор, что жизнь, протекающая где-то в стороне от него, за окнами лаборатории, всё-таки протекала не без его участия.

Раньше он замечал людей как некую необходимость, помогающую ему решать те или иные житейские неурядицы. Например, прибраться дома и в лаборатории, доехать до места работы, подать кофе в уютном кафе на углу площади, из окон которого открывался великолепный вид на площадь, украшенную остроконечным храмом, ну и прочие бытовые мелочи. Но если раньше он не замечал людей, то, по крайней мере, был им благодарен, как бывают благодарны собачке, принёсшей хозяину домашние тапочки: скажут ласковое слово и потреплют за ушко. Теперь же – после переезда в «отбелённый» мир – он стал равнодушным.

Одна крайность толкнула его в другую. Лаборатория, научные эксперименты, занимавшие ранее почти все комнаты в апартаментах головного мозга Си-Ай, теперь крепко и по-хозяйски поселились во всех комнатах. И даже в тех, куда они если и заглядывали прежде, то осторожно постучав в дверь и многократно извинившись.

Его полюбило руководство и представило в Совете Спиритус. Коллеги за глаза называли Си-Ай «сухарь», вкладывая в это слово глубокое уважение к его целеустремлённости, но ещё больше пренебрежительность, смешанную с некоторой долей язвительности. В общем, он бежал от людей, и они помогали в этом бегстве, кто лицемерной расчётливостью, кто незлобивым улюлюканьем и ответным равнодушием.

Так незаметно для себя он превратился в прецизионный инструмент, чьё предназначение направлялось ловкой рукой на только ей известные цели. Его бережно брали в руки: «Восхитительно! Какой прорыв сделала ваша команда. Вы гений! Браво! Браво! – И затем осторожно прикладывали к нужной гайке и завинчивали, – вы знаете, идет страшная война, в которой решаются судьбы мира («да что вы говорите?! – Си-Ай удивлённо приподнимал занавеску лаборатории и выглядывал на улицу. – Война? Где?»). Не могли бы мы употребить ваши научные изыскания на изобретение сверхоружия. – Душегуб-защитник сверкнул орлиными глазами. – Так сказать, во имя нашей победы, сохраняя жизни наших бедных солдат! Мы возлагаем большие надежды на вас. – Душегуб-защитник, блеснув большими звёздами на погонах, ткнул пальцем в лепной потолок его резиденции, тем самым показывая, какое большое значение он вкладывает в слово «мы».

Алфизики, принадлежащие к мирной Касте Жрецов, призадумались ненадолго. Теория, конечно, увлекает. Дискуссии на тему «Может быть так, а может и не быть так» распаляют страстную искру, доводящую до одержимости: доказать! Не зная другого огня, подобные ему греются фосфорическим теплом лабораторных фейерверком. И всё-таки применить теорию на практике, стать творцом того, что не делал до тебя никто, это заманчиво. Это страсть, сопоставимая с любовным жаром.

Душегубам из окружения Гонаци пришлось ждать недолго.

– Мы согласны внести лепту в общую победу. По нашим расчётам, получится сверхмощная бомба.

Глаза посвящённых, загорелись особенно ярко. По телу разлилось приятное тепло, кровь притекла к голове, ощущение блаженства, вызванное различными ассоциациями: сверхбомба – неограниченная власть; сверхбомба – бюджетное финансирование; роскошь; принадлежность к избранным мира сего с вытекающими отсюда последствиями – рай на земле.

Работа закипела. Деньги беспрепятственно (или почти беспрепятственно) потекли на исполнение заказов, проведение экспериментов и испытаний. Тысячи душелюбов-рабочих, душеприказчиков всех степеней, не догадываясь, включились в процесс создания бомбы, приобщаясь к тем благам, которые сопровождали её создание, словно свита короля.

Си-Ай был на седьмом небе – жизнь удалась. А здесь не так уж и плохо, – думал он, восседая на мягком кресле комфортного лимузина и всматриваясь на выкрашенные набело улицы, пролетающие за окном. Он вспомнил своё детство, лабораторию отца, белые халаты. Си-Ай умиротворённо улыбнулся и откинулся на спинку, проваливаясь в роскошь.

Работа кипела. Кассы выдавали зарплаты и премии. Счета в банках обнулялись и снова заполнялись цифрами, служащие банков подобострастно приветствовали новых и старых клиентов, расширяя свои улыбки по мере того, как расширялись колонки цифр на личных счетах.

«Зал» не отрываясь, затаив дыхание, следил за «сценой». «Артисты» благодарно и привычно собирали Об-рок.

И вот он – апофеоз – два массивных толстяка, выкрашенных в зелёный цвет, доставлены на остров, где располагалась специально сформированная авиагруппа. Скрипя механизмами, закрылся бомболюк. Оружие возмездия готово нанести свой смертельный и неотразимый удар.

Си-Ай с интересом рассматривал пленника, облачённого в одежду мышиного цвета. Надо же – враг? Хотя последнюю догадку самоуверенного душеприказчика-защитника второй степени ещё нужно подтвердить, – выглянула из своих просторных комнат логика.

С чего же начать? Куда проще общаться с атомами, чем с этими многосложными организмами, начиненными к тому же неуправляемыми чувствами, а некоторые вдобавок и интеллектом. А может, я усложняю картину – материя и в первом случае и во втором. Только в первом случае микро-материя, а тут… Ладно, приступим к эксперименту.

– Как вы попали сюда? – Си-Ай решил начать с самого каверзного вопроса, требующего подготовленного ответа.

– Мне трудно ответить, как я очутился здесь. И не потому, что я сохраняю в себе какую-то тайну. Нет. Всё происходящее со мной за последнее время больше похоже на сказку или на чью-то злую шутку, вымысел.

– Кто же это мог быть, кто так нехорошо пошутил над вами и забросил вас сюда, на закрытую авиабазу?

Боковым зрением Си-Ай ощутил укоряющий взгляд Пи-Ти. Он сказал что-то лишнее? – Си-Ай на мгновение смутился, – ну конечно, не нужно было упоминать о том, что авиабаза закрытая. Ну и ладно, дальше острова моя промашка не выйдет. Алфизик, проведя такой анализ ситуации, ожидающе посмотрел на пленника. Тот молчал.

– Что же вы молчите? Попасть на остров можно тремя способами: под водой, по воде и по воздуху. Вам нужно выбрать одно из трёх и назвать, каким способом или транспортным средством вы были доставлены сюда. Как видите, всё очень просто.

– Да, всё очень просто, – Тень неопределённо пожал плечами. Просто, если сел в лодку…

– Так-так, – вырвалось из уст Пи-Ти, словно он хотел воскликнуть «эврика».

Теперь пришла пора укоризненного взгляда со стороны Си-Ай и вопросительного со стороны Тени. Пи-Ти быстро провел пальцами по лбу, как бы поправляя несуществующую чёлку.

– Продолжайте, – после небольшой задержки кивнул головой Си-Ай обращаясь к пленнику. – Вы сели в лодку?

– Нет, я не садился ни в лодку, ни в самолёт, ни ещё куда-нибудь. Я же не просто так упомянул сказку. Назовите это как хотите, на ваше усмотрение. Я пришёл сюда.

– Ну да, беззаботно шлёпая по воде босыми ногами, – Пи-Ти начинал выходить из себя. Он чувствовал, что его водят за нос. Пускай этот высоколобый слушает всякую белиберду, а он – командир авиасоединения, и на его плечах большая ответственность.

Пленник замолчал и доверчиво, почти по-детски взглянул на Пи-Ти: «вы не верите мне?» Пи-Ти снова поправил несуществующую чёлку.

– Давайте выслушаем, а потом будем делать выводы. Согласны? – Си-Ай посмотрел прямо в глаза душеприказчику-защитнику второй степени.

Чёрт бы вас всех побрал, – раздражённо чертыхнулся Пи-Ти. Однако вслух, выдавил из себя подобие улыбки:

– Валяйте, Си-Ай, вам и карты в руки.

– Итак, продолжайте. Вы сказали, что пришли. Но оглянитесь вокруг, мы на острове, и если вы здравомыслящий человек, то должны понимать, что придти сюда невозможно, если только не шагать по дну, – Си-Ай развёл руками, подытоживая сказанное. – Правда, если покопаться в былинах или легендах некоторых народов, или если вам будет угодно – притчах, то можно найти сказочки о сверхлюдях, свободно перемещающихся по поверхности воды. Но, как понимаете, всему своё место, и сказкам в том числе. Мы же с вами реальные люди и сидим под реальным деревом и небом. – Си-Ай театрально поднял правую руку, раскрывая ладонь вверх. Он удовлетворённо отметил про себя, как «зал» оживлённо зашелестел, о-о – я собираю Об-рок.

– И всё-таки я пришёл.

– Вот так, ногами, – Си-Ай шутливо изобразил двумя пальцами идущего человека. – Г-м.

– Да вот так, ногами. Так же, как я вышел из разрушенного города, так же я пришёл и сюда. И только долины, леса, моря и острова проносились мимо меня, совершенно так же, как если бы они проносились за окном несущегося с бешеной скоростью поезда. Вы можете мне не верить, ваше право. Но я ни на шаг не отступил от истины. – Тень опустил голову.

Прекрасная речь, почему же «зал» остался безучастным? Стоп! Он что-то говорил о разрушенном городе?! Не может этого быть?! Или совпадение? – Мысль Си-Ай привычно анализировала сказанное. – Так-так.

– Так-так, – повторил вслух Си-Ай, не замечая, как мысли нечаянно обрели звук его голоса.

Ещё не находя ответа на интересную задачу, он был на пути к её разрешению. Процесс начал поглощать всё его существо, доставляя непередаваемое удовольствие: я познаю, я открываю. Си-Ай поднял голову и обратился к Пи-Ти:

– Мы можем получить информацию о бомбардировках, осуществлённых союзниками по городам зелёных за последние сутки?

– Конечно. – Пи-Ти не спеша допил свой остывший кофе.

Ему давно хотелось уйти, размяться и не слышать эту бредятину. И в то же время он должен был сохранить достоинство командира крупного стратегического соединения и не казаться мальчиком на побегушках у какого-то там алфизика, пусть даже вхожего в Совет Спиритус. «Зал» по достоинству, хлопками, оценил тактический ход Пи-Ти.

Си-Ай провожал взглядом широкую спину Пи-Ти, продолжая решать увлекательную задачку. Он почувствовал себя сыщиком, идущим по следу. Так-так-так, до города г-м… часов полёта на бомбардировщике. Истребитель быстрее. Но всё равно. – Продолжая анализировать, он, как можно мягче, обратился к пленнику:

– Вы сказали, что вышли из разрушенного города. Что это был за город, название можете сказать.

– Не могу. Не потому что не хочу, я был бы премного благодарен тому, кто раскрыл бы мне: где я нахожусь, и что со мной происходит. Всё, что я знаю о себе – меня назвали здесь Тень.

Си-Ай изучающее смотрел на Тень, пытаясь проникнуть в его мысли, так же, как он привык проникать в тайны микромира. Нет, задача пока не из посильных для него. Может быть, последствия взрыва? Шок, травма? Возможно. И всё-таки невозможно ни одним из известных ему транспортных средств так быстро добраться сюда с любой ближайшей территории, занятой зелёными. Добраться настолько быстро, чтобы при этом успеть понаблюдать разрушенный бомбардировкой город и встретить приземляющийся на острове бомбардировщик. – Уровень технологий противника был также хорошо известен Си-Ай. – Кто он!?

Что-то ещё ускользало от Си-Ай. Что-то, что сумел самостоятельно отметить и проанализировать его мозг, привыкший к сбору информации. Он в задумчивости тёр свой лоб, на время позабыв о собеседнике. – Конечно, вот, интуиция. Она подсказывала: присутствие того, кто называл себя Тенью, вызывает повышенное, болезненное внимание со стороны чёрного провала. У алфизика засосало под ложечкой, как тогда, когда они стояли перед открытием принципов взаимосвязи микрочастиц. Сладкое предчувствие перед незапертой дверью, за которой тебя ждут чудесные подарки. Он явственно ощущал на себе взгляд тьмы, страстный, жаждущий и поглощающий. Си-Ай мог часами рассказывать о сложных физических законах, лежащих в основе мироздания, и он ничего не мог сказать об этом непроницаемом мраке, раскрывающем свою пасть у самых его ног.

Сам для себя он назвал его «чёрной дырой» – местом, притягивающим сильнейшим магнитом всё его существо и дарующим ему чувство полёта, ощущение своего Я как цельной и неделимой частички бытия.

В ней было что-то отталкивающее, пугающее своей хищной неумолимостью скрытого присутствия, с чем соглашаешься и от чего бежишь. Бежишь и тут же останавливаешься, наблюдая ужасную картину разрываемой плоти того, кто ещё недавно пасся рядом с тобой, мирно пощипывая травку. Вся твоя натура кричит: «Хватит!» – а глаза хотят ещё и ещё. Глаза? Им, а вернее, тому, кто сидит там, в непроницаемой темноте, вальяжно расположившись в кресле, хочется смотреть и смотреть, ощущая привкус соли и приятную дрожь во всём теле.

Кто он? В отношении которого «чёрная дыра» сохраняет настороженное безмолвие.

Каждый живущий на сцене жизни вольно и невольно собирает Об-рок. Кем бы он ни был: Гонаци, облачённый властью, или самый последний душелюб; посвящённый член Совета Спиритуса или простой прислужник – представитель Касты Служителей, все чувствуют незримую связь с алчущим зрелищ «залом».

А как иначе – мы часть этого мира и живём по его законам. Мы дышим его воздухом и освещаемся лучезарными животворными лучами. Исчезнет мир, не будет и нас. А может наоборот? – Философские рассуждения Си-Ай споткнулись о новые реалии. В последнее время появились новые теории, заставляющие по-новому взглянуть на фундаментальные основы мира. Не желая вдаваться в жаркие диспуты со своими далёкими оппонентами, Си-Ай отвлёкся и, настраивая резкость, вернулся к действительности.

– Значит, вы утверждаете, что просто пришли сюда, а окружающее вас пространство и время сжались и понеслись мимо с огромной скоростью? Я вас правильно понял?

– Да.

Такое неземное спокойствие и такая несвойственная живым открытость. Его вроде совсем не интересует Об-рок. Он где-то там, за или над «чёрной дырой», но никак ни здесь. И напряжённость полей зашкаливает на максимальной отметке, – Си-Ай повёл плечами, интуитивно ощущая обезличенный интерес ко всему, что было связано с Тенью.

Обезличенный?! Да-да, вот оно! Его Тьма, Тьма Си-Ай имела своё лицо. У неё не было форм и линий, но тем не менее она была персонифицирована. Имела… душу (Си-Ай не любил слово «душа». Какое-то оно ненаучное, «размазанное», – любил повторять он), – алфизик поморщился, но был вынужден согласиться, ибо не находил другого более точного определения: – его душу. А в случае с Тенью Тьма вдруг размазывалась на множество «лиц», не теряя при этом своего единства. Толпа, – неожиданно для самого себя Си-Ай нашёл точное определение своим интуитивным ощущениям.

Беседа начала походить на какую-то интеллектуальную игру. За вопросом следовал быстрый ответ, затем долгая, задумчивая пауза. Си-Ай превращался в роденовского мыслителя, а Тень с нескрываемой тоской смотрел на свои наручники, стягивающие его запястья.

Под сень дерева шагнул Кэй-Ай, душеприказчик-защитник четвёртой степени, метеоролог авиагруппы.

– Вы не видели командира? Я подготовил материалы по вчерашней бомбардировке.

– Он ушёл в штаб. Вы разве не встретились там?

Алфизик, оторвавшись от увлекательных игр логики, взглянул на подошедшего. Затем быстро перевёл взгляд на Тень. И снова на душеприказчика-защитника четвёртой степени.

Со стороны могло показаться, что Си-Ай впервые увидел двух братьев-близнецов и очень был поражён удивительной схожестью, переводя взгляд с одного на другого.

– Что-то не так? – Кэй-ай посмотрел на себя, поправляя белую форму.

– Нет-нет, извините, задумался, – виновато улыбнулся алфизик. – Вы не можете оставить мне материал?

– Нет. Сами понимаете – субординация, устав. Я должен передать его командиру, а уж он распоряжается им, как ему заблагорассудится. – Кэй-Ай развернулся и всё с тем же пустынно-отрешённым взглядом направился в сторону штаба.

В поведении метеоролога авиагруппы была заметна некоторая раздвоенность. Он походил на заскучавшего на уроке школьника, автоматически декламирующего зазубренный стих, а в душе со всей страстностью убегающего на школьный двор. К солнцу, в страну ребячьих игр.

Си-Ай проводил взглядом удаляющуюся спину Кэй-Ай. Они чем-то похожи. Но чем? Ну конечно! – взглядами. Или нет… Всё же есть определённая схожесть. В чём же она заключается. В отрешённости… Да, наверное, так. Хотя… взгляд Тени скорее отрешённо-участвующий, а вот взгляд метеоролога высушенный и отрешённо-безучастный.

– Вы знаете, за вами тянется столько безответных вопросов, – алфизик повернулся к Тени, – что, даже если бы я захотел, я не мог бы вас отпустить. Сами понимаете: идёт война, а у неё свои законы.

– Мне нужно идти. Я не знаю, о какой войне вы говорите.

– Сейчас сержант принесёт то, что вы просили, – к ним подошёл командир авиасоединения. В его руках была та самая папка, которую, только что держал Кэй-Ай. – А вот и материалы о вчерашней бомбардировке.

– А-а, метеоролог, он нашёл вас. Странный он. У него не было контузии? – нетерпелево перехватывая папку из рук командира, поинтересовался Си-Эй.

– Он и раньше был несколько замкнутым человеком. А после увиденного вчера размяк и распустил нюни. Ах, целый город одним махом! – Пи-Ти попытался изобразить полуобморочную нервную дамочку.

Си-Ай начал с интересом рассматривать фотографии и столбцы цифр – показания, снятые с приборов.

– Ну, а как ваша миленькая беседа? Плодотворна? Или мы по-прежнему беззаботно бегаем по воде. – Пи-Ти задорно засмеялся над собственной шуткой. Голова посветлела после чашечки кофе, и он снова чувствовал себя на высоте – командир стратегического авиасоединения.

Пи-Ти радушно раскланивался, благодаря за Об-рок.

– Что, – не отрываясь от материала, – тихо прошелестел Си-Ай. – Да вы знаете, кое-что проясняется, но нужно задержать до уточнения некоторых деталей.

– Я и не собирался его отпускать. Какая-то серая личность. Ни то, ни сё. И вашим и нашим. Нет, посидит чуток и расскажет. Да и, в конце концов, пусть им занимается контрразведка. Это их Об-рок. Так я и сделаю и не буду морочить себе голову.

– Разрешите, я задам ещё один вопрос.

– Валяйте, – Пи-Ти сделал жест рукой, мол, делайте что хотите, только меня не вплетайте в вашу глупую историю.

Си-Ай поблагодарил командира кивком головы и протянул в сторону пленника свежую, отливающую глянцем фотографию.

– Узнаёте? Похож на тот, виденный вами разрушенный город?

Тень долго всматривался в фотографию. Все замерли, ожидающе глядя на него. Наконец Тень оторвал свой взгляд от снимка и, посмотрев на всех, утвердительно покачал головой.

– Да. Мне можно идти?

Сначала никто не обратил внимания на настойчивую просьбу, исходящую от пленника. Тогда Тень повторил громче и настойчивей:

– Я не могу здесь оставаться. Мне нужно идти. Я честно ответил на все ваши вопросы.

– Идите, – машинально, и, скорее всего, следуя своей натуре, шутливым тоном произнёс Пи-Ти, поражённый тем фактом, что сидящий перед ним человек мог видеть разрушенный город и одновременно сидеть перед ним.

Тому, что произошло затем, никто из присутствующих не мог впоследствии дать толкового и вразумительного объяснения.

– Спасибо.

Тень поднялся. Сержант, напряжённо положив руку на кобуру, шагнул к задержанному с явным намерением вдавить его обратно в стул.

Душеприказчик-защитник и алфизик быстро переглянулись и вперили свои взоры в человека, воспринимающего всё буквально и не признающего условностей этого мира.

Сержант властно ухватился за плечо пленника. Тот обернулся, улыбнулся и, отдёрнув плечо, шагнул… В следующее мгновение его образ размазался, теряя свою объёмность и плотность. Рука сержанта-душелюба провалилась в пустоту, заставляя его инстинктивно, в страхе, отпрянуть и остолбенеть, удерживая эту руку, словно её поразил удар током или укус змеи.

Мозг Си-Ай, привыкший запоминать всё с фотографической точностью, запечатлел, как рука бедняги-сержанта скользнула сквозь рассыпающуюся, исчезающую материю. По его запястью скользнуло тёмное контрастное пятно, как будто живой человек шагнул чуть-чуть вперёд, навстречу сильнейшему источнику света, а на его месте очутилась его тень. Человек шагнул ещё дальше. Тень поблекла и растворилась в окружающем пространстве. Мозг Си-Ай запечатлел и лицо Пи-Ти: отвисшая челюсть, в глазах ужас перед неизвестным и неуправляемым.

Немая сцена и торжествующая Тьма, будто в неё закачали адреналин, и она теперь выплёскивала его бурными овациями, щедро раздаривая своим любимцам целые букеты Об-рока.