Блики из прошлого плюс....

– Дурак. Что бы я уж не поняла?

– Поймите, Мария Сергеевна, психология мужчины и женщины существенно отличаются друг от друга. Насколько я понимаю, ему не доставляло большого удовольствия представиться простым серым человечком, более респектабельно было быть менеджером.

– Идиоты вы все мужики со своей психологией. Это мы, женщины, все понять можем, если только правду слышать, а не какие-нибудь фантазии. Ну да ладно, значит так.

Настроение Марии заметно улучшилось. Этого не заметить Фокин не мог. По внешнему виду Рысиной, она ждала худшего и явно намеревалась прихватить Ваську назад, что абсолютно не входило в планы Фокина. Он понял, что избрал чуть неверную тактику разговора. Он представил Морина чуть ли не с крылышками и нимбом, эдаким джентльменом. В этом случае Рысина заманит Ваську к себе, будучи уверенной в том, что в душе тот очень порядочный и будет с него пылинки сдувать больше, чем раньше, ну а Васька, по молодости своей долго с ней не протянет и через пару месяцев вновь ее разведет. Следующего визита Рысиной Фокин не переживет. Ему было необходимо слить Марии про Морина что-то негативное, чтобы связь их прекратилась. Придумывать нужно было быстро, и в этот раз необходимо было попасть прямо в точку. Вопрос был в том, где эта точка находилась в Рысиной.

– Вы не спешите что-либо предпринимать, Мария Сергеевна, я Вам еще не все рассказал. Как, все-таки, жизнь наша удивительна. Вот, казалось, такого бесшабашного Василия Морина и того несчастье дисциплинировало. Хочу Вам сказать, что расстался он со своей любимой из-за того, что наркотой баловался. Она его видеть не хотела, отцом ребенка считать не хотела, а вот видите, как все изменилось. Я поднял на него все учетные данные. В настоящее время небо и земля. Судя по его послужному списку, ни одна разборка без его участия не обходилась, а после вышеуказанных событий как подменили его. Кстати, живут вместе, операция прошла успешно. Я думаю, Вам интересно узнать про него будет, поэтому собрал на него информацию, неофициально встретился с ним, поговорили.

– А мне с ним встречу устроите? – уже с меньшим восторгом спрашивала Мария. Судя по ее тону, Фокин попал близко к цели. Он выбрал ее порядочность. Говорить о том, что Васька в случае встречи вновь ее кинет, было опасно потому, что он не мог знать, что предпримет Рысина, а Фокин привык чувствовать себя удобно, видя на шаг вперед.

– Отчего ж нет, но я надеюсь, что криминальных разборок между вами не будет.

– Вы меня не за того человека принимаете, Александр Иванович, не надейтесь, что при встрече я заброшу его в багажник и увезу. Мне просто поговорить с ним нужно.

Ну что ж, я встречусь с ним, а затем и Вам его предоставлю – Видя вопросительный взгляд Рысиной, тут же добавил – независимо от его желания. Что скрывать, парень он ветреный и шустрый, не убежал бы от Вас, все-таки ведь обманул, пусть с благородной целью, но обманул, так что не беспокойтесь, сегодня я Вам позвоню и привезу его Вам на блюдечке с голубой каемочкой.

Фокин ждал, как закончит разговор Мария, но пока в ответ было молчание. Видимо она заглядывала в прошлое и анализировала настоящее.

– Надеюсь, я выполнил Ваше поручение, Мария Сергеевна? Может еще, чем помочь?

Рысина как проснулась от его слов.

– Нет, нет, что Вы. Вы и так мне очень помогли, извините меня, что отвлекла Вас от дел Ваших, в конце концов, с Вами приятно было поговорить. Если я Вам еще должна, то не стесняйтесь.

– Да что Вы, мой незаконный гонорар итак достаточно велик.

– Ну почему же незаконный? Простая помощь с Вашей стороны, маленькая благодарность с моей, так что все нормально. Ну, буду ждать звонка, до свидания.

Выходя из машины, Фокин думал о том, что он что-то недосказал. В принципе, линия разговора была выверена нормально, но полной уверенности в дальнейшем поведении Морина и Рысиной у Фокина не было. Сейчас нужно было подготовить Ваську к этому разговору и предостеречь его от непродуманных проступков. Встречу нужно было готовить немедленно, и побыстрей ее назначить. Фокин позвонил Рябцеву и сказал, что займется прошлой кражей, а сам уехал к Морину, по дороге позвонив ему на мобильник. Естественно, никаких детей у Морина не было, естественно, никакой операции никакому ребенку не требовалось. Васька жил один и ни с кем сходиться в ближайшее время не собирался. Правильно ли Фокин поступил, вводя в заблуждение Рысину. Эти вопросы отвлекали Фокина от дороги по пути на встречу с Мориным. С оперативной точки зрения все было сделано правильно, но с другой стороны, он думал о Марии Сергеевне. Ее было жалко, но, в то же время, неизвестно, как бы развивались события, если бы Фокин выдал ей всю правду-матку, поняв сущность Васьки, – думал Фокин, Рысина, с ее деньгами и связями могла обратиться к криминальным структурам. Вряд ли бы она обратилась с заявлением о мошенничестве в милицию. Это, во-первых, вызвало бы огласку, во-вторых, наверняка, она была в него влюблена и навряд ли желала того, чтобы он оказался за решеткой. Наезд криминала привел бы к унижению Васьки, возможно требованием от него денег, и этим бы она воспользовалась, в частности, его материальной зависимостью, и на этом поводке она держала бы его возле себя, но к чему бы привела их дальнейшая связь? Морин молодой, энергичный, ей почти пятьдесят и Васька, наверняка бы, не упустил возможности поживиться ее деньгами, не исключена возможность, что он мог на ней жениться и грохнуть, или заказать, а потом разделить ее наследство с ее сыном. Чувствуется, половины денег и бизнеса Рысиной Ваське бы вполне хватило. Так что позиция правильности решения по всем оценкам Фокина преобладала.

Разговор с Мориным был не коротким. Фокин тщательно разжевывал ему все то, что он должен был говорить Рысиной при встрече, на основе, конечно, результатов разговора его с ней. Фокин внушал Ваське необходимые слова, вплоть до того, что заставлял заучивать ключевые фразы. Основным козырем его было то, что в случае схода Морина с проложенных Фокиным рельсов, ему грозит тюрьма. Когда Фокину показалось, что до Васьки дошло все, что хотелось, он отзвонился Рысиной и назначил встречу у гостиницы. Все-таки, какая-то тревога за предстоящий разговор у него была, и он решил быть в это время недалеко. Встреча была назначена у гостиницы не случайно, тем более, что они к ней уже подъезжали. После их разговора он тут же должен был узнать о его сути от Васьки и, если будет необходимость, предпринять какие-то действия сразу. Если бы встреча была назначена позднее и в другом месте, то Рысина могла сдать номер гостиницы, собрать вещи и сразу после разговора рвануть в Москву. В этом случае Фокин уже бы ничего не мог сделать. Кроме того, она могла захватить Ваську и увезти с собой. Этого Фокину очень не хотелось, он совсем не хотел, чтобы всплыла полная истина. Он бы с удовольствием послушал их разговор и вначале хотел дать Ваське диктофон, но впоследствии от этой идеи отказался и посчитал, что будет довольствоваться рассказом Морина.

Разговор происходил на глазах у Фокина. Он наблюдал за собеседниками из окна своей копейки. Главное тут было не допустить конфронтации и в нужный момент вмешаться. Внешне все казалось спокойным. Не было ни сцен, ни криков, ни взаимных объятий. Спокойствие разговора, наверное, обуславливалось умом и рассудительностью Рысиной, а также соблюдением его инструкций Мориным. Они проговорили стоя друг против друга около десяти минут, причем, в основном, был монолог Марии. Васька отвечал, похоже, только междометиями. Это было хорошо, так, как если бы он заговорил, то мог бы сболтнуть что-нибудь лишнее, что могло бы их разоблачить. С умом Рысиной и недалекостью Васьки это было бы несложно. Тем не менее, их беседа закончилась, расстались они также не бурно – она его с натянутой улыбкой похлопала по плечу, и он направился к машине Фокина.

– Ну что? Как дела?

– Да все нормально.

– Все как планировали?

– Ну да.

– Садись в машину, я сейчас подойду.

Фокину было необходимо задать контрольные вопросы Марии, чтобы окончательно увериться в завершении их отношений, поэтому подробности он у Васьки выяснять не стал, благо внешний вид беседы не создавал ему большого беспокойства.

Рысина уже подходила к входу гостиницы, когда Фокин ее окрикнул.

– Как прошла встреча с Вашей потерей?

– Ничего удивительного и необычного. Я в очередной раз поняла, что мужчины, просто-напросто наделены недоразвитым чувством элементарной порядочности, чести и отношения к окружающим.

– Ну, зачем же обобщать, Мария Сергеевна?

– Вас это не касается, Александр Иванович, Вы, скорее, исключение из этого недоразвитого вида. Кстати, спасибо за беспокойство, с Вами приятно было иметь дело. Жаль, что такие экземпляры среди вашего вида встречаются очень редко. Если будут какие-то проблемы в Москве, обращайтесь, мой мобильник у Вас есть. Если супруге будет нужен подарок из косметики, я могу подобрать, кстати, Вы женаты?

– Да.

– Жаль, конечно, что мне в жизни достается бог знает, что, а кто-то пользуется хорошим, ну все, пока.

С этими словами Мария зашла в гостиницу. По ее виду было ясно, что продолжать разговор она не хочет. Фокин понял, что все прошло так, как он приблизительно и планировал. Отдельные нюансы он выяснит у Васьки. По крайней мере, он знал, что история эта обрела нужный конец.

Васька сидел понурый в машине Фокина.

– О чем задумался, детина?

– Скотина я, а Машка – баба молодец.

– Ну, давай, догони ее, да покайся, расскажи, что ты на самом деле сделал, менеджер хренов. Если бы я ее не развел на твою мнимую порядочность, я бы посмотрел, что она с тобой сделала.

– Да я не про Вас. Я понимаю все. Не надо было мне от нее рулить, остаться надо было в Москве.

– Ага. Жениться, а потом грохнуть, и был бы ты сейчас королем парфюма в Москве. Ты бы с этой старушкой в мире и согласии долго не протянул, и что-нибудь бы сотворил, поверь моему опыту, дружище. Так что скажи спасибо, что я тебе все именно так устроил. Давай-ка забывай об этом и займись отработкой мне долга, благо, работа для тебя есть. Мария Сергеевна, когда уезжает?

– Прямо сейчас.

– Ну, тем более, будь спокоен, жди моего звонка.

Фокин отвез Морина домой и появился на службе. В настоящее время пора было доложить о своих наработках Рябцеву, что бы тот был в курсе, разработать план, как действовать дальше.

Итак, что имелось объективно? – Командир части хочет продать военную технику. Судя по тому, что эшелон не загнал на территорию части, то он хочет продать все. На эшелоне десять тягачей и штук двадцать «Уралов». Если брать тягачи по два миллиона, а «Уралы» по одному, то сумма сделки была около сорока миллионов. Эти цены Фокин прикидывал со скидкой процентов на двадцать. По оценке ущерба это будет значительно дороже. Если все «выгорит», то раскрытием этого дела Кордюк будет доволен. Если удастся и «Опеку» накрыть, то это преступление и в области резонанс вызовет.

У Фокина есть «Барчук», который уже начал движение по поиску покупателя на технику. Дублером ему будет выступать Васька Морин. Получать информацию с двух сторон было делом хорошим. Легче будет выделять и выбрасывать ложную. Дальнейшие события нужно было планировать в зависимости от того, какая информация будет к нему поступать. Неизвестна была технология изготовления документов, или их подмена. В принципе, по большому счету, все это можно было узнать, внедрив своего человека в Опеку и к командиру части, но это можно было сделать только в течение месяцев двух-трех. Нужно было оформить все бумаги, утвердить внедрение. Причем внедрение к командиру части не обошлось бы без ведения ФСБ или контрразведки, а это совсем было не по душе Фокину. Ему хотелось работать самому и добиваться своих поставленных целей. Обычно руководство с чьей-либо стороны в таких делах только мешало потому, что тактика работы уже нарушалась. С этим у Фокина пропадало стремление работать, так как приходилось выполнять порой глупые указания. На данный момент к этому делу он был ближе всех, поэтому и хотел сделать все сам. В одиночку, конечно, это ему было не под силу, поэтому и была необходимость ввести в курс дела Рябцева. Они с ним были похожи в общих принципах мышления, и он был должен понять Фокина, а при необходимости и людьми поможет, в случае проведения возможных операций. Так думал Фокин, направляясь к Рябцеву в кабинет.

– Ну что там у тебя по краже? А то мне руководство уже всю плешь переело.

– Да по краже, собственно, ничего, тут о другом стоит задуматься. Помнишь разговор у Кордюка?

– Ну.

Тут Фокин вкратце изложил, что у него имеется на Опеку и войсковую часть, естественно без фамилий Морина и Барчука. Он называл их, соответственно, «малый человек» и «большой человек».

– Я думаю, если мы это дело раскрутим, Кордюк будет доволен, ведь Опеку кто только взять не хотел, да ни у кого не получалось. А если это дело выгорит, то нам уже никто ткнуть не сможет тем, что дел у нас серьезных нет.

– Это, конечно, верно, только тут попотеть как следует придется.

– Я думаю, Кордюка сейчас в курс дела вводить не стоит – сам понимаешь, что к этому делу аховых руководителей помощников приставят, которые своими указаниями и дело завалят и моих людей «спалят».

– А люди-то твои нормальные?

– Один нормальный, а вот малый свеженький, за ним глаз да глаз нужен, но он и будет вторую скрипку играть. Друг о друге они знать не будут. А у тебя людишек в части нет?

– Нужно подумать. Оформленных нет, но надо списки личного состава посмотреть, может, к кому подход найти и можно. Да, вот что, нужно с народом пообщаться, узнать на кого командир зол, на кого взыскания накладывал, кого часто по службе имеет, кто из части переводиться собирается. Если найдем людей, у кого на командира зуб, то через них и информацию путную получить можно.

Эта мысль Фокину как-то в голову не пришла, а у Рябцева еще чувствовался порох в пороховницах. Этой темой действительно нужно было заняться.

Они с Рябцевым пытались долго родить еще какую-нибудь идею, прикидывали возможности и варианты продажи техники, и закончилось все бутылочкой с колбаской и сырком.

Дома Фокину пришлось пережить недовольство Лены в виде фразы: «Что, без стопочки обойтись нельзя было?» Фраза осталась без ответа. Весь вечер он занимался с дочкой, тем более, на это у него оставался лишь час до сна.

Следующий день полностью ушел на беседы со служащими части, их семьями. Фокин выдумывал тысячи предлогов, сводил разговоры о жизни. Кое-где сквозила нужная информация, и вечером он подводил итоги. По слухам, командир части находился в неважных отношениях с командиром первого участка майором Крыловым. Сказать точно, что послужило причиной конфликта между ними, сказать точно никто не мог. Войсковая часть была не строевой и являлась хранилищем боевой техники округа. В части служили человек пятьдесят контрактников, для того, чтобы ходить в наряды, мести плац и наводить порядок. Остальную службу тащили около ста пятидесяти офицеров и прапорщиков. В их обязанности входило учитывать, принимать отправлять технику и имущество вверенных участков. Майор Крылов на первом участке занимался лесом, тесом, пилорамой, деревообработкой и прочими деревянными делами. Отношения к движению техники он не имел, но так как у Фокина вариантов других, кроме Крылова, не было, то он решил его прощупать, тем более, что он жил недалеко от Заречинского отделения милиции. Фокин решил подождать его со службы возле его дома.

Фокин и Крылов друг друга знали, здоровались, но близко не общались. Года полтора назад Фокин брал грабителей на квартире в доме Крылова. Ночью пришлось искать понятых – Крылов не отказался. На этом они и познакомились. Он произвел тогда на Фокина нормальное впечатление. По возрасту, он был на пару лет старше Фокина, к роли понятого отнеся с пониманием, лишних вопросов не задавал и на ночной подъем не жаловался, понимал, что это нужно для дела. Может, сказывалось то, что он был военным, а люди в погонах лучше друг друга понимают.

Ожидая Крылова возле подъезда, Фокин придумывал с чего начать разговор. Нужные идеи в голову не шли, и ему в очередной раз пришлось надеяться на экспромт.

– Что-то поздно со службы – протягивая руку, сказал Фокин.

– Можно подумать, что ты с последним пиком домой бежишь.

– Да нет, ты прав, вот сегодня такая необходимость с тобой встретиться возникла, поговорить надо.

– Опять что мои соседи натворили?

– Да нет, разговор у меня к тебе по другой теме есть.

– Слушай, я сегодня без обеда, пошли ко мне, пожрем по-человечески, заодно и поговорим, а то погода сегодня неразговорчивая, того и гляди снег пойдет.

Погода действительно была мерзкая. За день несколько раз принимался дождь, снежинки тоже срывались. Пока Фокин днем бегал по городу, весь промок и замерз. Его обед составил дежурный беляш с чашечкой кофе, и он с радостью согласился подняться к Крылову.

Обстановка в его квартире тоже была отнюдь не шикарной. Супруга Крылова быстро накрыла на стол, по просьбе Крылова на две персоны. Борщ был, действительно, хорош, впрочем, возможно это Фокину и показалось, в связи с отсутствием обеда.

– А ты-то что сегодня без обеда остался? Увас вроде бы война войной, а обед по распорядку.

– Ну да, сейчас с этим Корзуном не только без обеда, без сна останешься.

– Да слышал я, что не любит он тебя. На какую мозоль ты ему наступил? Что он на тебя так взъелся?

– Да дело не во мне, он уж год как мое место для кого-то из своих готовит. Он четыре года назад командира транспортного участка выжил, а туда своего человека пристроил, вот теперь видимо и на мое место кандидат нашелся. А мне уж как-то не под года в дежурную часть переводиться – хватит уж на колесах быть, но ничего, мне еще чуть побольше года продержаться, там и пенсия. По моей службе с Корзуном год за три считать нужно, но я мужик крепкий, меня зацепить трудно, так, по мелочи меня щиплет, а все больше злится на то, что укусить серьезно не может. За мной десятка два глаз приставил. Мне мужики говорили, что он за компру на меня внеочередное звание обещал.

– Да, тяжело тебе дослуживать придется. А не боишься, что он тебя как того командира транспортного выживет?

– Там история другая была. Тогда транспортным молодой лейтенант рулил. Корзун его пару раз по мелочи кольнул, а потом к себе вызвал и по-хорошему ему другое местечко предложил, а тому что – дело молодое, семьи не было. Что здесь в общаге жил, что там в такой же. Он и меня вызывал, намекал на то, что, не перевестись ли мне, но я, куда с семьей? Надоело уже мотаться. Мы с женой решили, что здесь доживать будем. Вот с того времени у Корзуна зуб на меня и имеется. Но я просто так не сдамся, да и сам в чем-то рад – чтобы он мне пенсию не загубил, у меня сейчас дисциплина как на первом курсе училища – не дай Бог, хоть на секунду опоздание или еще чего. Если раньше после службы мы пивком баловались, то сейчас ни-ни. На своей службе порядок навел, но следить в три глаза нужно, а то докопается до какой–нибудь щепки, из нее бревно сделает и меня снимет, вот поэтому зачастую и без обеда. Ну ладно обо мне, у тебя ко мне какой разговор?

– Да мой разговор уже идет. Мне ведь Ваш командир тоже не нравится. Про «Опеку», наверное, слышал?

– Ох, и хитры вы опера, как ведь умеете под свою тему разговор подогнать – Крылов сказал это без обиды и с улыбкой, видимо с ним было можно переговорить на нужную Фокину тему – а про Опеку я слышал. Этим отморозкам наш шлагбаум открыт. Вроде бы часть режимная, чтобы попасть кучу пропусков оформить нужно, а насчет этих, сам распоряжения отдает, но чего они там перетирают, я не знаю. Ко мне он с ними не касается. Они что-то в транспортном трут. Видел я их как-то там случайно, но мне дела до них нет, мне бы за своим участком уследить, так что в их делах я тебя не просвещу.

– А начальник транспортного кто такой, что из себя представляет?

– Корзун его с прежнего места службы лейтенантом притащил, из Пензы. Слухи ходят, то ли он ему родственник, то ли сынок шишки какой в округе, но они к себе близко никого не подпускают. Он и к командиру в кабинет дверь ногой открывает, в их делах вряд ли кто в курсе.

Я, конечно, человек маленький, но может ты зря с ним игру затеял, ведь, сколько у нас проверок с округа было? И недостатки крупные выявлялись, но у Корзуна рука и в округе, и в прокуратуре есть. Смотри, какую дачу себе строит. Нам с тобой за всю жизнь на фундамент от нее не заработать, а все проверки в «пшик» превратились.

– А кто из Опеки к нему приезжал?

– Да Бог их знает. Они все на одно лицо – бритые, в коже, с цепью на шее, с перстнем на пальце – молодые. Одного, я слышал, Лимоном кликали.

– Ну ладно, и на том спасибо. Может чего уточнить придется, так я с тобой потихонечку свяжусь. Ну, ты сам понимаешь, что о разговоре нашем никому.

– Да уж понятно, но и ты смотри, шею себе не сломай. Кому другому я вообще бы ничего не сказал, а про тебя люди нормально говорят, так что только тебе. Надеюсь, и ты меня на съедение Корзуну не бросишь?

– Ну, мы друг друга поняли.

Расстались они, действительно, поняв друг друга и что самое главное, при полном взаимопонимании. Информация, конечно, была скудная, но на безрыбье и рак рыба. Фокин уже думал над тем, ну удастся ли зацепить на чем командира транспортного – Капитана Дозина. Он для него был вообще темной лошадкой, по учетам, наверняка, нигде не проходил, но поинтересоваться им было нужно поглубже. Порой, долгая кропотливая работа по просеиванию любой информации, вплоть до того, когда он выгуливает собачку, с кем по вечерам целуется, где окурок бросил, приносила нужный эффект. Но для этого нужно было просеять целую гору ненужного хлама, чтобы та маленькая золотая песчинка оказалась в руках. Это и предстояло сделать Фокину. А времени у него было неизвестно сколько. Командира и «Опеку» нужно будет брать с поличным, иначе действительно отвертятся. Фокин, конечно, мог тормознуть Барчука и Морина с поиском покупателей, но где гарантия того, что Опека без них найдет покупателя, тогда действительно все пропало. Таковыми своими размышлениями Фокин поделился с Рябцевым, и они в очередной раз нашли общий язык. У обоих, правда, возник один и тот же вопрос: стоит ли докладывать о проделанной работе руководству на данном этапе? С одной стороны, формально это сделать необходимо, с другой стороны, была вероятность утечки информации. Если вспомнить всю проделанную работу по Опеке, то мысль об утечке явно напрашивалась. Неужели Хариков самостоятельно мог обдурить всех Борских и областных оперов? Наверняка свои люди у него были и внизу, так как область занималась Опекой самостоятельно и довольно серьезно, но в конченом итоге ничего не получилось. Было вариантом доложить лично Кордюку, с условием, что он никого не будет вводить в курс дела, но опять же, всего говорить было нельзя, сможет ли он понять, что здесь нужно действовать аккуратно, не выпуская ни капли информации. Даже из благих соображений Кордюк мог дать пару указаний, которые будет необходимо выполнить, но которые могут «засветить» игру.

Решено было сказать Кордюку, что ведется разработка Опеки на начальной стадии, готовится почва на внедрение своего человека, о войсковой части и технике говорить не стоило, но самим фактом работы над Опекой Кордюк будет доволен и получит это, как результат его недавнего разговора. Что касается помощи, то она могла стать боком по ранее указанным причинам. Рябцев и Фокин решили создать мобильную резервную группу, которая подчинялась непосредственно Рябцеву и по первому звонку должна была собраться и выдвинуться для выполнения задач, в указанное Рябцевым место и время, не задавая лишних вопросов. Таковая группа была действительно нужна, при получении информации, требующей незамедлительной реакции.

На следующий день Рябцев был у Кордюка и, в принципе, результаты были достигнуты. Естественно, Кордюку не терпелось знать подробности, но в части оперативной работы Рябцев был поопытней и разговор построил в нужном русле. Группа была создана, но с небольшими недостатками – собраться она могла не ранее, чем за час и автомобиль с водителем для этой группы не выделили, впрочем, это было логично, ведь неизвестно, когда пришла бы необходимая информация, и возникнет ли вообще необходимость задействования этой группы. Держать автомобиль под парами неизвестно сколько и неизвестно для чего, никто не позволит. Договорились до того, что этот вопрос решится непосредственно при необходимости. Группу создали из сержантов ППС центрального района. Они должны быть всегда на телефонах и прибыть в центральный РОВД Борска по первому требованию Рябцева. Пока они подтягиваются, Кордюк должен будет решить вопрос с транспортом.

Итак, Фокину было необходимо приступать к активным действиям. Нужно было подготовить Барчука и Морина по поиску покупателей на технику. По очереди он их вызвал на встречи и направил Барчука в область к развивающимся фермерам, – им-то была необходима техника, особенно в болотистой местности области. Морину велел поработать в Борске. Разные направления были даны для того, чтобы они не пересеклись.

Через день Барчук уже нашел двух покупателей на тягачи и одного на Урал. Морин кое-как выстрадал один Урал, который собирался впарить владельцам городского рынка, но и этого для него было вполне достаточно, ведь опыта таковой деятельности у него не было, в отличие от Барчука, который под собой асфальт рыл, когда чувствовал, что, несмотря на конечный результат, он поимеет свою денежку.

Сам Фокин в это время вплотную занимался Дозиным, правда, результаты не радовали. Человек в части и в городе он был новый, – и подступиться к нему было тяжело, никаких подходов в перспективе не намечалось. Весь добытый компромат сводился к ничего не значащей драке по пьянке около полугода назад, которая, в принципе, прекратилась сама собой – он после драки с сослуживцем выпил мировую, и что-либо высосать из нее было невозможно. Было ясно, что Корзун притащил Дозина не случайно и не случайно поставил его на транспортный отдел и все дела с транспортом крутил через него. Ему на этом месте был нужен свой, надежный человек, которым и являлся Дозин.

Звонок Барчука разбудил Фокина около шести утра.

– Иваныч, срочно встретиться надо, тут у нас, похоже, все срывается.

Эта информация совсем Фокина не радовала. В семь часов они уже разговаривали на набережной.

– Тут такое дело, я вчера Опеке сказал, что нашел покупателей на три единицы, Лимон, вроде обрадовался, но я базар слышал, что они покупателя на весь эшелон нашли. Сам Хариков занимается этим делом. Покупатель вроде бы с Владимира, какой-то Коля Блин, так что от моих услуг, они, наверное, откажутся.

– Ты подожди руки опускать. Если нос в лужу опустишь, то денег не получишь. Пока затихни с этим делом, но если что, то жди звонка. Видом своим не подавай, что про Колю Блина знаешь.

Такой оборот совсем не устраивал Фокина. Колю Блина он знал. Родом он был из соседнего города и в Борске раньше часто бывал. Начинал он в самом Борске лет пятнадцать назад, сначала мелким рэкетом, но затем переключился на цветной металл. Каким-то чудом в смутные времена умудрился получить лицензию и на металле круто и быстро поднялся, но, помня с чего начинал, и криминалом не брезговал, правда, уже чужими руками. Со своими бывшими корешками связей не терял.

Фокин по-быстрому вызвонил Морина и велел ему срочно сообщить в Опеку о его покупателе на Урал. Через пару часов он уже отзванивался.

– Александр Иванович, они уже не хотят покупателя, говорят, что все уже продали.

– Ладно, ныряй пока в тину.

Фокин поспешил к Рябцеву. Вместе им предстояло наметить дальнейшие действия.

– Слушай, нам эту сделку с Колей Блином надо расстроить – поставил задачу Рябцев.

– Да, но если мы без информации возьмем всех на хапок, у нас ничего не получится. Коля Блин не дурак, а еще мы ничего конкретного не знаем. Ни места, ни времени. Блин сам быстренько вывернется и Опеку не сдаст.

– Нам надо сделать так, чтобы Опека сама от Блина отказалась.

– А что, это мысль, давай представим Блина как ссученного, как будто на нас работает.

– Мыслишь правильно, но Хариков больно умен, тут подумать надо.

– Если долго думать будем, то они быстренько это дело прокрутят.

– Ну что ж, попробую я тряхнуть стариной, слушай меня внимательно, давай круг в РОВД очертим, кто на Харикова работать может. Списочек составим и с каждым из них в разговоре сообщим, что намечается крупный улов и улов нам этот Блин «слить» собирается. Только лишнего говорить не надо, только полунамеками, а то Хариков в момент нас расколет.

Составление списка оказалось делом не быстрым. Тут Фокин с Рябцевым брали во внимание все, – кто квартиру купил или поменял удачно, кто дачу приобрел, кто машину обновил, кто вообще с Хариковым или с Опекой пересекался. Таковых оказалось не мало. В конечном итоге оказалось около сорока человек. Со всеми переговорить, казалось, просто невозможно за короткий срок.

– Ты давай с простыми операми занимайся из нашего списка, а я завтра в верха полезу – резюмировал Рябцев – что успеем, то сделаем, должно повезти.

Фокин видел, что Рябцева это дело захватило. А что, работа эта была интересная, по которой тот, наверное, успел соскучиться. В последние годы он погряз в бумагах – планах, итогах, решениях, представлениях, отписках. Тут было дело живое, и он за него ухватился, да и разговор с Кордюком его тоже, видимо, завел, вот он и решил тряхнуть стариной, благо опером он был грамотным, дело свое знал. Его надежда, что им повезет, Фокину передалась. Он знал, что у Рябцева чутье отменное.

– Я вот что придумал – Фокина посетило озарение – по условному дозвону ты мне на мобильник дозвон делаешь и отключишься, а я, якобы, с тобой говорить по этому делу буду, когда с нужным человеком из нашего списка встречусь. Это дело вернее будет. В Разговоре Блина упомяну, еще, что добавлю про это дело. Кто заинтересуется, тот сразу фишку срубит.

– А ты, я смотрю, не совсем закис, – в нужную сторону соображаешь. Ты мне тоже дозвоны делай. Я в разговорах, якобы, по этому делу информацию получать буду.

Тактика, придуманная операми, была действительно хороша. Когда на следующий день у Фокина или у Рябцева намечалась встреча с человеком из списка, они звонили друг другу и называли время, через которое нужно просто позвонить. Обычно две-три минуты. Естественно таковой звонок производился. Мнимый диалог, а точнее ответы на реплики, которые, якобы звучали уже в отключенной трубке у Фокина, выглядели примерно так: