Ушкуйник

Он уже наполовину залез в салон, глубже мешали крылья, которые он не догадался сложить, а они упирались в перегородку, не давая ему глубже залезть. Удаляющийся, полный отчаяния крик заставил меня на мгновение посмотреть в сторону. Другой собрат этого чуда юда улетал, неся в лапах кого-то из моих пассажиров. Ему уже явно ничем не помочь, даже если случится чудо, и я птицу собью, то приземление явно будет фатальным для него. Раз так, то надо шугануть ту, что еще может тут на бедокурить, а лучше замочить. Подскочив практически вплотную, поднырнул под крыло и, прислонив свой обрез сзади под нижней частью челюсти, или правильнее сказать клюва, направил его к макушке и разрядил ствол. В ту же секунду я отскочил на безопасное расстояние, затем раздался звериный рык, и три волчьи тушки, словно по сигналу, бросились на этого зверя, стремясь закончить начатое мной. С секундной задержкой к ним присоединился белый волчонок. Правда, этот волчонок стал размером с хорошего кавказца.

Монстр яростно издавал клекот и быстро осознал, явно раскаявшись в нападении на мою летающую шаланду. Пытаясь выбраться изо всех сил, но на лапах и глотке уже висели мои хищники и тянули в противоположную сторону, не забывая глотку ему дорывать. Долгие пару минут сопротивления, затем из салона послышались несколько выстрелов, и зверь пару раз дергнулся и окончательно повис мертвой тушкой. Убедившись, что больше никого вроде на горизонте нет, второй грифон улетел куда-то за деревья вместе со своей добычей, а других сородичей не наблюдалось в пределах видимости.

– Бык! Ты его уложил? – раздался чей-то испуганный голос.

– Добил! – спокойно ответил он. – Где второй?

– Улетел, но может и вернуться! – произнес я, разглядывая горизонт.

– Почему охрану не выставил? Из-за тебя человек погиб! – бросил Бык угрожающим голосом.

– Нихрена себе бабки пляшут. – опешил я от такого наезда. – Кто бил себя пяткой в грудь и кричал, что безопасность обеспечит? А сами вон сидите бухаете, охранники мать вашу. – Нафаня, тушу разбери, и вон бойцов накорми, заслужили.

– Мы это есть не будем! – буркнул кто-то из салона.

– Какие из вас Бойцы? Бухарики, да, балласт с завышенной самооценкой, да. Но явно не бойцы. Вон кто зверя от вас отгонял, пока вы неизвестно где прятались. Вы сами себя защитить ни хрена не можете. – буркнул я и, развернувшись, ушел в кабину.

Зайдя в кабину и проверив направление, я убедился, что мы летим правильно, и вернулся к прерванной работе, периодически оглядываясь по сторонам. Через некоторое время один из братков вошёл ко мне и потребовал сдать оружие. Пришлось послать его на далёкое пешие путешествие. В это время в рубке появился Бык.

– Он тебя положит! Затем твоих придурков, что в салоне! – внезапно произнес Бык. – Сверху домовой держит тебя на мушке! – с нотками уважения добавил он, кивнув на Нафаню, который незаметно вошёл в рубку и занял позицию под потолком. – Там волки заходят! А ты ничего с этим поделать не можешь. Без него мы не вернёмся. А он без нас – сможет.

– Дома с него спросят! – произнес браток, с опаской взглянув на домового.

– Кто спросит? Даже если что-то и предъявят. Скажет, грифоны сожрали! – усмехнулся Бык. – Туша в качестве доказательства у него есть. – За него я ответственность беру, как и за его безопасность. Расставь своих людей по периметру, пусть бдят. Двери держать открытыми, в случае чего – сразу в салон. Мои кабину и его будут охранять. – И, не церемонясь, вытолкал братка, закрыв дверь.

– Мне охрана нужна? От кого? – спросил я, внимательно смотря на него.

– Нужна! И от них тоже. Но не от нас. – коротко ответил он и кинул спальник в дальний угол. – Ты туда, а ты туда. – указал он одному на правую дверь, ведущую на борт, другому – на левую. – Через полчаса смена. Одень! – и, достав бронежилет из рюкзака, протянул мне.

– Нафаня, принеси мои вещи и следи, чтобы звери сюда не зашли! – произнес я, надевая бронежилет. – Затем продолжай заниматься, Врунгель поможет. И проверь машинное отделение, посмотри, что там Усик делает. – Так я назвал третьего домового за его длинные усы. – Пусть потом закроется там, нечего посторонним там делать. – послал проверить нового домового.

– В тесноте, да не в обиде. Если что, я про твоих собачек говорю, как-то не хочется, чтобы они обиделись. – произнес один из напарников Быка, усевшись на пол.

– Ладно, Нафаня, животных в трюме за моторным отсеком оставь, пусть пока там обустраиваются. Феям, видимо, под потолком всем места хватит.

Глава 7

Пролетев еще пару часов, когда нас уже никто не беспокоил, чем дольше мы летели, тем сильнее я начинал нервничать. По моим прикидкам, мы уже как минимум полчаса назад должны были пролететь над поселком, однако его не было видно даже в бинокль. Я не переставал выглядывать за ним. А солнце постепенно приближалось к горизонту, обещая скрыться через пару часов. В очередной раз, выйдя с биноклем и внимательно осматривая окрестности сначала с одной стороны, я ничего, даже отдаленно похожего на поселок, не нашел. Затем, обратив внимание на другую сторону, я заметил автостраду и приказал домовому сменить курс. В крайнем случае мы могли бы сесть на дорогу, или, может быть, лучше продолжить движение в темноте? С одной стороны, я боялся заблудиться, с другой – опасался ночного нападения. В поле зрения периодически попадались достаточно крупные представители фауны, явно не внушающие доверия. Один раз даже видел стадо, напоминавшее смесь бизонов с носорогами по строению рогов.

– А почему он взлетает с разбега? Вроде вертикальный подъем не предусмотрен? – поинтересовался рядом стоящий боец.

– Может, потому что это экономит топливо, – ответил я, рассматривая дорогу в надежде найти какой-нибудь указатель, который помог бы нам понять, где мы находимся примерно.

– Получается, заставить эту машину бежать на железных лапах легче, чем подождать, пока пропеллер раскрутится? – удивился он, не переставая осматриваться по сторонам.

– Не совсем так. Если упростить, то здесь дело в количестве задействованных двигателей. Сейчас для полета используются два из пяти, что для пустого корабля и при слабом ветре хватает для поддержания высоты и направления движения. Для разгона пришлось задействовать еще один, отвечающий за лапы. А для вертикального взлета нужно использовать все пять, что существенно увеличивает расход топлива.

– Все равно не понимаю, как это соотносится с законами физики?

– По законам физики ни мы, ни грифоны не должны бы летать, – произнес я с горькой ухмылкой. – Но грифоны летают, несмотря на несоответствие массы тела и размаха крыльев. Так что, возможно, нужны новые законы и формулы.

– Может, им магия помогает взлететь, а потом они благодаря ветру планируют?

– Ветер, ветер… Точно, ветер! – воскликнул я, осознав важную деталь.

Зайдя в кабину, я тут же направился к карте и взял нитку с иголкой. Воткнув иголку в центр города, я затем отмерил примерно наше местоположение, исходя из скорости движения, умноженной на время. После этого отмерил нужное расстояние и начал сдвигать нитку в направлении, куда, как предполагалось, нас постепенно сдуло ветром. С самого начала пути мы ориентировались сначала на местные ориентиры, а затем – только на компас. О влиянии ветра я, похоже, не подумал, хотя он играет немалую роль в воздухоплавании. Не учел, что боковой ветер может сдвинуть наше судно с курса; ведь мы находимся в воздухе, где нет сцепления с поверхностью, как на земле.

Извините за предыдущее недоразумение. Вот исправленный вариант вашего текста с учетом коррекции ошибок и пунктуации:

– Все в порядке? – поинтересовался Бык, смотря на мои метания.

– Уже да, – ответил я ему, когда смог сориентироваться, где мы находимся. – Идем согласно маршруту и плану, – правда, маршрут и план изменились, а так все хорошо, прекрасная маркиза, буркнул я про себя. – Ночевать можем в Нахаловке или можем попытаться добраться до следующего населенного пункта, – предложил я, указывая на населенные пункты. – Первое поселение довольно крупное. В другом две улицы на десяток домов.

– Лучше в крупном, – бросил он, глянув на карту. – Хочется уже оказаться на твердой земле, – произнес он на удивление длинную фразу. – Парни, в салон! Сизого предупредите! Пусть готовятся к посадке, – а сам встал и, недалеко от меня, всматривался в приближающийся поселок. В центре которого даже несколько многоэтажек красовалось.

Все готовились к посадке. Феи, как самые хитромудрые создания, завились посередине и смотрели на бескрылых свысока. Домовые разбежались по углам, причем предпочли верхние и явно держались руками, ногами и, по-моему, даже зубами, явно не веря в мои аэровоздушные навыки. Хотя я их понимаю: большинство аварий происходит во время посадок. Да и если честно, я сам хотел бы оказаться не за штурвалом, от кого зависит десяток жизней, включая мою, но куда деваться. Обозвался Ушкуйником, стой у штурвала с каменным лицом и делай вид, что у тебя все под контролем, и не кукуй.

По мере приближения открывались детали. Во-первых, сначала я хотел было сесть недалеко от поселка, но когда увидел, что сам населенный пункт обнесен рвом, быстро передумал. Ров явно неспроста сделан, значит, от кого-то он людей отгораживает. Сделав небольшой заход над поселком, где люди под звук сирены метались в панике и искали укрытия, затем развернул свое судно и пошел на посадку по центральной улице. Ее длины за глаза должно хватить, и ширина проезжей части тоже. Самое главное, она была пуста: без машин и, почему-то, без людей, хотя по поселку разносился звук колокола. Если что, я людей с ружьями не сильно опасался. Меня от них прикрывали борта из железа, не достанут, и если что, я всегда мог сделать финт хвостом. Тапки в пол, штурвал на себя и прощай, земля с агрессивными мужчинами, и здравствуй, небо. Заходя на посадку, постепенно снижал высоту, не забыв выпустить лапы. Тем не менее соприкосновение лап с асфальтом было, так скажем, далеко не мягким. Тряхнуло так, что я еле удержался на месте, плюс стук лап по асфальту разносился далеко вокруг. Сама пробежка была далека от кошачьей по песочку: он бежал намного мягче, а вот по твердой поверхности трясло изрядно и подкидывало будь здоров. Я не один раз приложился грудью об руль. Чувствовал себя участником родео, где роль быка исполнял целый корабль. Железные лапы по асфальту такую чечетку выбивали, что о нашем приземлении узнали в любой точке поселка. Тем не менее посадку можно назвать удачной: все в той или иной степени целы, легкие ушибы и ссадины не считаются за травмы.

– Глушим или пока на холостых стоим? – спросил я у Быка.

– Глуши! – бросил он, сплёвывая на платок кровь от прокушенной губы. Идея с взлётом его явно не вдохновляла.

– Ты где лётные права покупал? – поинтересовался Сизый, находясь явно не в лучшем настроении.

– Прикалываешься? Какие нафиг лётные права. Это мой первый в жизни полёт, – ответил я, пытаясь убедиться в целостности рёбер.

– В смысле?! – одновременно спросили братки.

– В прямом. Я до этого ни разу даже на самолёте не летал, – честно ответил я. – Ничего страшного оказалось, вон по книжке взлетели, взлетели и хорошо летели, даже при посадке не разбились.

Дальше последовал непереводимый народный фольклор, где даже предлоги и паузы для набора воздуха отдавали матерной речью. Бык не уступал Сизым в красноречии, рубил короткими, но весьма выразительными фразами. Не обращая на них внимание, я опустил судно на корты и спокойно пошёл опускать трап на задней части судна. Братки, бросая на меня совсем не дружелюбные взгляды, быстро сбегали на землю, многие прихватив свои вещички. У меня сложилось впечатление, что они вот-вот бросятся землю целовать.

– Вы что творите, сучьи дети?! – закричал на нас мужик в кепке в сопровождении своих вооружённых односельчан, которые непонятно откуда появились.

– Батя, не рычи! – спокойно ответил ему Бык, держа руки на автомате, висевшем спереди поперёк груди на ремне.

– Вы деревню на уши поставили. А если бы мы по вам стрелять начали? – не унимался он.

– Самое главное, что мы в ответ по вам стрелять не начали, а остальное – всё фигня, – вступил в разговор Сизый, выйдя с оружием в руках и в сопровождении нескольких бойцов. – Ты мне лучше скажи, где тут пожрать и выпить можно. Нервы к черту!

– Военные что ли? – с сомнением в голосе поинтересовался мужик, не добро глядя на вооружённых людей.

– Почти угадал, но никто грабить, убивать и насиловать никого не будет, даже если вы сильно попросите, – ответил он под смех своих братков.

– И надолго вы здесь? – поинтересовался он, не добро оглядев нас.

– Утром улетим! – ответил уже я.

– Будете шалить – приструню! – пригрозил он. – Сам не смогу, с городом связь по рации есть. Военные мигом приедут, утихомирят. Военные смогут сюда добраться лишь на вертушке, и то не факт, что долетят! Но не бойтесь, всё будет мирно и гладко, переночуем, и утром – в путь.

– Переночевать вон в гостинице можете! Я распоряжусь, откроют. Поесть в кафе можно, вас там никто не побеспокоит, но и вы не балуйте. По посёлку не шляйтесь! Мужики сейчас нервные, не дай бог до греха дойдёт, – бросил он и, развернувшись, пошёл к одному из трёхэтажных зданий.

– Так, бойцы! Реально местных не задираем! Нам назад ещё лететь! – бросил Сизый, собравшимся своим бойцам.

– Вы как хотите, я черт на этой штуке куда полечу! – бросил один из бойцов, выйдя со своими вещами. – Я на такое не подписывался.

– Ты уверен в своих словах? – произнёс Сизый, резко повернувшись к говорящему.

– Не реально, некуда не долетим, он нас угробит! Может, лучше на машинах рванём? – растерялся говоривший, оставшись в одиночестве, когда те

, кто стоял рядом, сделали несколько шагов в сторону от него.

– Я вот не понял, ты дебил или придурок? Ты забыл, сколько выехало парней на моторных лодках, а сколько из них вернулось? Я тебе напомню: меньше половины, а тех, кто уехал на машинах, вернулось лишь трое, – ого, какие новые детали открываются у нас. – Лучше закрой рот и не доводи до греха. Так, парни, с успокоением нервной системы не перепрошиваем: по три бутылки пива на брата, не больше. Кто нажрётся, всю дорогу туда и обратно будет стоять на вахте, воробьёв высматривать. Да и если кто зассал, силком тянуть не буду. Не хотите – не летите, сумку с вещами в зубы и гуляйте отсюда. Никого держать не буду, но и панику наводить не позволю, – произнёс он, сплевывая на землю.

– До города как добраться? – спросил один из угрюмо стоящих крепышей.

– Езжай, там тебя будет батя ждать с распростёртыми объятиями, – буркнул рядом с ним стоящий мужик. – Хватит лясы точить. Кто сдрейфил, утром на борт – опоздают на свой страх и риск. Пошли, лучше определимся, кто где кости бросит, затем по пиву бахнем и в кафешку завалимся, – бросил он и, развернувшись, направился к указанному зданию.

Без присмотра нас не оставили: неподалёку трое мужчин с ружьями присматривали за нами, расположившись на мотоцикле с коляской. Осмотрев лапы, мне не понравилось их состояние. Где-то появились сколы и вмятины. Таким образом, лапки этого мифического зверя быстро придут в негодность, а где я ему новые найду? Бурчал я про себя, о ботиночках это явно идея. Так, из чего можно сделать тапки такому зверю? Мой взгляд зацепился за стоящую рядом машину, точнее, за её колёса. Покрышки – чем не тапки. Осталось подумать, как их на эти лапки присобачить, чтобы при беге он их не потерял.

– Мужики! Есть дело! – произнёс я, направляясь к ним и вытирая тряпкой пыль с рук.

– Что за дела? – спросил один из них, отсыпая мне немного семечек в протянутую руку.

– Покрышки нужны, можно б/у, но не капитально убитые.

– Сколько? Зачем и какие? – поинтересовался другой мужик, явно заинтересовавшись моим предложением.

– Столько, сколько лап. Лапки стираются у моего зверя, – ответил я, кивнув на корабль.

– Платить будешь ты или твой бугор? – задумчиво спросил третий.

– Плачу я. Они самостоятельные, я лишь по условиям договора обязан доставить их до одного места, а затем обратно.

– Грифонов на подлёте видели? – вдруг спросил один. Его напарник собрался и пошёл в сельсовет почему-то.

– Была парочка. Одного завалили, другой улетел, утешив одного человека, – честно ответил я.

– То-то я смотрю, сегодня налёта не было, – произнёс сидящий у руля мужик.

Пришлось рассказать, как встретились с монстрами. Естественно, рассказал почти всё, как было. Вру приукрасил совсем немного, так, для красного словца. Как раз мужик, что бегал в сельсовет, и принёс одобрение от шефа. Мужики тут же оживились и, сознательно дела, измерили ширину лапок и, прикинув на глаз, вынесли вердикт, что покрышки надо брать камазовские и никак не меньше. За них я выложил остатки наличности, причём речь шла только о предоплате. Взяв деньги, один из них ушёл их считать, только его пятки и видели. Пока его ждали, мы разговорились: я рассказал о нашествии волков, а они поделились своей бедой, где лесные хищники не выступали такой уж проблемой. Выяснилось, что на лесных хищников у них есть управа в виде охотников, быстро разобравшихся с хищниками ещё до того, как они успели размножиться. Лишь у них управы на грифонов не было; эти твари словно чувствовали, к кому лучше не соваться. А сейчас вообще на скотину переключились, но и на людей плотоядно поглядывая. Как не старались, с грифонами ничего не могли поделать. Те нападали лишь на одинокие цели и только на живых; падалью и свеже забитые животные их не интересовали в каком бы виде ни были. Так что и потравить их не удавалось. Ещё проблемой стало для них кладбище, местные мертвецы раз за разом поднимались, сколько бы их не убивали. Пробовали расчленять и трупы сжигать, нич

его не помогало. Они как фениксы рано или поздно даже из пепла восставали. Спасал лишь крепкий металлический забор вокруг кладбища, не позволяя мертвецам охотиться на живых. Я не стал пока говорить, что пока кристалл не вытащить из мертвеца, он будет раз за разом восстанавливаться и подниматься. Пока этот сам кристалл не истощится, а истощится он не скоро, пока они кладбище. Хотя про наличие кристаллов местные знали, но в мертвецах кристаллы находились не в сердце, а в печёнке, вот местные и не могли их обнаружить. Да и кто особо захочет ковыряться в покойниках далеко не первой свежести. Плюс, зуб даю, что лича они не обнаружили, раз количество покойников постепенно увеличивается. Он, собака такая вонючая, своей магией на любой скелет может подсадить кристалл, а тот уже постепенно сам плотью обрастает и поднимается в поисках жертвы. Так, слово за слово, и пролетело время, пока не подъехали несколько двуколок, запряжённых лошадьми, что привезли мне покрышки. Ну, а дальше дело за малым, но явно хлопотным: нужно было отрезать часть покрышки так, чтобы можно было обода жёсткости раздвинуть и одеть покрышку на лапки. С одной стороны, звучит, вроде, не сложно, но это в теории, а на практике пришлось повозиться прилично. Тут моя магия оказалась бессильной: толстая резина плюс металлическая проволока просто посмеялись надо мной. Благо, мужики пришли на помощь. Вот где крестьянская смекалка и изобретательность показали себя во всей красе – честно, я бы не догадался использовать топор и кувалду. Так что с задачей постепенно справились, правда, последние покрышки пришлось доделывать при свете фонарика. Крепили "сапожки" уже к крюкам, которые я, под удивлённые взгляды, приварил прямо к ноге. Вместо шнурков использовали проволоку, стянули в кольцо, так что покрышки сидели как влитые. Рядом постоянно крутились домовые, проявляя большое рвение в ремонте. Хотя Усик оказался не совсем обычным домовым: во-первых, он был ленивым и без прямого приказа ничего не хотел делать, во-вторых, все время норовил куда-нибудь спрятаться. Но был и плюс: всё, что касалось двигателя и ходовой части, тут он преображался из лентяя в трудоголика. Вот и сейчас, пока мы возились с обновкой, он лазил под брюхом и что-то там протёрал.

С наступлением темноты в нескольких домах заработали генераторы, и зазвучала музыка, разгоняя тишину. С соседнего дома к нам протянули удлинитель, и теперь мы доделывали работу при свете переноски. Мне несколько раз пришлось заводить двигатель. Попрощавшись с моими помощниками и искренне поблагодарив их за оказанную помощь, я отправился на борт, чтобы переночевать. Правда, пришлось устроиться на полу, постелив куртку, а в качестве подушки использовать рюкзак, и не в рубке, как изначально планировал, а в машинном отделении. Там было довольно тепло от мотора, тогда как ночь принесла прохладу. Перед сном я попросил домовых разбудить меня с первыми лучами солнца; хотел воспользоваться ранним утром для похода на кладбище, чтобы устроить небольшой геноцид местных покойников. Кристаллы мне были как воздух нужны. Те, что лежали в коробке в рубке, уже поблекли, и скоро придется их заменять на новые, которых пока нет. Кристалл от грифона использовать не хотелось, поскольку он был довольно крупным, а значит, и ценным.

Встав чуть свет, я почувствовал себя ужасно. Жизнь на костном полу явно не добавила здоровья. Болели не только ребра, но, судя по всему, и мясо на них. Настроение было соответствующее. Домовые же спали с большим комфортом на подвесных гамаках, которые я им устроил из захваченных больших полотенец, растянув их по углам к крючкам, приваренным прямо к стенам.

– Нафаня, командуй подъем! – буркнул я, потягиваясь.

На одной из полочек прижались друг к другу феечки. Надо будет озаботиться созданием улья для них. Налив воды в блюдечко и открыв банку с медом, я подошел к ним. Бедные маленькие создания набросились на мед, словно неделю голодали. Хотя один нерадивый хозяин, в лице меня, как-то не позаботился о своих подопечных, и последний раз они ели у меня почти сутки назад, что для этих крошек явно было не в порядке. Пока я занимался своими летающими созданиями, домовые кормили хищников, скармливая им мясо грифона. Самыми последними позавтракал я с домовыми. Наш завтрак был скромным: пару бутербродов с сыром и колбасой, которые мы запивали простой водой.

Кладбище уже встретило меня толпой мертвецов, напиравших на добротный металлический забор, который оставался невозмутимым перед их попытками прорваться. Нижняя часть прутьев и столбов была забетонирована, образуя широкий пояс у основания, а верх красовался остриями, направленными вверх. Всё это украшено металлическими узорами, придававшими конструкции монолитность и чрезвычайную прочность. Видно было, что забор сделан на совесть, так же как и весь посёлок – всё было построено добротно и продуманно. Пока я разглядывал окрестности, Нафаня уже приготовил своё ружьё к стрельбе. В качестве опоры на этот раз он использовал лавочку поблизости и, дождавшись от меня сигнала, начал отстреливать зомби. Нафаня точно знал, куда стрелять, и, находясь всего в паре метров от целей, приступил к методичному отстрелу мертвецов.

Хищники явно нервничали от близости мертвецов, ходили кругами, нервно рычали и раскидывали землю вокруг. Но без команды атаковать не стали. Феечки, отогревшись, вспорхнули и маленькой стайкой унеслись к ближайшим кустам. Рядом только ферганды держались, вызывающе поглядывая на мертвецов. Мне приходилось следить и за мертвецами, которые продолжали бесноваться по ту сторону, и за феями, которые так и стремились разлететься в разные стороны. Со временем мертвецы один за другим падали, на их место приходили новые, и казалось, что это никогда не закончится. Процесс стал рутиной: Нафаня стрелял, аккуратно целясь после каждого выстрела и подкачивая воздух в ружьё. Приходилось экономить снаряды, их было ограниченное количество. Солнце постепенно поднималось всё выше, начинало припекать. Мои хищники переместились в тень, устроившись в кустах поблизости, но не спускали глаз с забора. Рутину прервали два хищника, умчавшиеся в поле на писк одной из феечек, которая резко взмыла вверх. Оказалось, она нашла затаившегося зайца и указывала на него. Заяц был самым обыкновенным, его быстро поймали и принесли ко мне, уложили у моих ног. После одобрительных похлопываний хищники удалились обратно в кусты.

– Мать моя женщина! – раздался испуганный восклицание за моей спиной. Обернувшись, я увидел испуганного всадника, который нервно пытался стянуть ружье и одновременно развернуть испуганного коня, который пятился назад.

– Не стреляй, это мои! – крикнул я ему.

– Предупреждать надо! – произнес всадник, справившись с испуганным скакуном, который продолжал нервно перебирать ногами и коситься на лежащих хищников.

– О чем? Мы не шалим, а наоборот занимаемся добрым делом, – проговорил я, раздосадованный тем, что меня раньше времени обнаружили.

– Бесполезное это дело! Дня через два, другой одно и то же – вновь поднимутся! – произнёс он, похлопывая по коню, продолжая его успокаивать.

– После меня не поднимутся! – заверил я его.

– Секрет знаешь какой? – заинтересованно спросил он, косо поглядывая на меня.

– Знаю. Молочком угостишь – поделюсь. Хотел перед отлётом местным рассказать, а теперь придётся раньше говорить.

– Парень, если поможешь с упокоением покойников, молока точно не пожалеем, – заверил он меня.

– Секрет прост: нужно достать кристалл, и тогда они уже не поднимутся. Если лича, конечно, на кладбище нет. Если есть, придётся его искать. Они, собаки, полуразумные и прятаться умеют.

– Нет в них кристаллов! Я грешным делом сам лично вскрывал. Нет в них кристаллов, – произнёс он, крестясь.

– Он не у них в сердце, а в печени находится, и как правило, совсем мелкий, к сожалению, как горошина всего.

– Я так понял, тебе кристаллы нужны?

– Нужны, – не стал я скрывать.

– За такое дело отсыплю тебе десяток, – произнёс он, разворачивая коня.

– Так ты что, не пастух? – удивился я.

– Нет, охотник! – ответил он, усмехнувшись. – Кто же будет пасти скот рядом с полем. Если не возражаешь, я мужиков позову, гуртом навалимся, за раз перебьём всех, а там ты уже покажешь, где этот горох искать, – спросил он, придерживая коня, который так и норовил ускользнуть отсюда.

– Вези, только про кристаллы не забудь. Вот как нужны! – произнёс я, проводя рукой по горлу.

– Будут тебе кристаллы, как и парное молочко не забуду, – пообещал он и ускакал, дав шенкеля коню. Оставив нас заниматься дальше простой монотонной работой.

Отступление: В сельсовете.

– Я ничего не понял, объясни по-человечески, – проворчал председатель.

– В третий раз объясняю. Пришлый, то есть тот, который отдельно от всех… Он говорит, что знает, как мертвецов успокаивать.

– Врёт, ни черта он не знает! Мы их сжигали, на части резали – ничего не помогает. Восстанавливаются и всё тут, – заявил рядом сидящий мужик. – Я уже который раз предлагаю: давайте бетоном заливать их, и точно не восстановятся.

– Я уже который раз отвечаю: цемента нет, – буркнул на него председатель.

– Так ты людей дашь или нет? Человек реальный способ знает.

– Да откуда он может знать? Никто не знает, а он знает.

– Действительно, откуда он может знать? – передразнил охотник своего оппонента. – Во-первых, у человека огромные монстры в подчинении, которых вы проморгали. Они ночь провели в поселке. Кстати, могли всю деревню порвать, включая меня в придачу. Ещё у него есть феи и домовые, которые у нас за печкой сидят и ничего не делают, а у него – работают так, что пыль стоит. В-третьих, они завалили грифона, пролетая мимо. А мы сколько всей деревней их вылавливаем, и всё без толку. В-четвёртых, они по небу летают. Если тебе, председатель, этого мало, чтобы послушать человека, который за свои знания просит лишь парного молока, тогда я не знаю, что тебе нужно. Пока посиди, репу почеши, только помни: вскоре они улетят, а мы здесь останемся с мертвецами.

– Ладно, возьми людей с четвёртого участка! И позови мне Василя, он же у нас за мостом у кладбища присматривает? – не дожидаясь ответа, продолжил голосом, ничего хорошего не сулящим этому самому Василию. – Я хочу узнать у него, как так получилось, что кто-то прошёл по мосту незамеченным. Ушёл и ушёл – невелика беда, а если кто-то зайдёт? И не с добрыми намерениями?