Глеб снял свой щегольской берет и расположился рядом со мной прямо на земле. Я непроизвольно отметил, что теперь костер как бы разделял нашу компанию: хоть изначально мы втроем у костра размещались по равнобедренному треугольнику, но постепенно Рус как–то незаметно сместился ближе к девушке, и вот теперь мы с Глебом почти бок о бок, ребята – напротив.

– Невежливо начинать разговор, не представившись. Можете называть меня Админ, – мой друг изобразил намек на поклон, – кстати, совсем забыл…

Он протянул мне узелок. Там обнаружились продукты и несколько пузырьков с алхимией.

– С вашего позволения, одно лечебное зелье себе прихвачу, – я вытащил из узелка склянку, – а остальное, Ань, будь добра…

Девушка приняла узелок, оказавшийся квадратным куском плотной материи. Из нее тут же соорудила скатерть, разложила на ней хлеб, помидоры, огурцы, зелень, уже нарезанный копченый окорок, несколько колбасок. Над полянкой поплыл дурманящий аромат готовой еды.

Я кивнул на имеющуюся среди принесенного высокую стеклянную бутыль:

– Может, у тебя и стаканчики найдутся? Пить такое кружками как–то не комильфо…

Глеб завис на несколько секунд, потом буквально из воздуха извлек четыре серебряных чарки. Я выкрутил корковую пробку.

– Ну–с, и за что выпьем? – обвел всех взглядом.

Ребята молчали, притихшие. Анахита после сервировки опять села на свое место и даже чуть больше придвинулась к Руславу.

– А выпьем мы за то, чтоб один наш общий друг сохранил свои крылья!

Глеб первым поднял свой стаканчик. Подождал, пока все разберут. Молча чокнувшись, выпили. Вино было отличное. В чем я, впрочем, и не сомневался.

– Что же это мы как на поминках сидим? – попытался сыронизировать Глеб. – Ребята, подкиньте дровишек в костер.

– За нами вообще–то погоня. Яркое пламя может привлечь издалека, – пробурчал молчавший до сих пор Рус.

– Ваша погоня сначала ругалась около часа в тупике. Потом потеряла одного бойца, которого маг отправил наверх. Решил, что раз вы сумели подняться, то и они справятся.

Глеб усмехнулся:

– Сорвался, бедолага. Потом до темноты не успели выйти назад, ночуют на берегу. Вот я не помню, – он задумчиво обхватил пальцами подбородок, – приливы на этом побережье реализованы? А кроме того…

Он опять «замерз» на несколько секунд.

– Да, точно: вокруг на километр ни одной разумной души. Думаю, этой информации вам достаточно? Так что, ребята, прошу вас, добавьте огня, сто лет вот так у костра, не сидел…

– Что, в Македонии ни разу шашлык не забацали? – поинтересовался я с настолько едкой иронией, что в глубине души даже самому стало стыдно. Что это я на парня взъелся? За то, что он на полеты махнул?

– О чем ты? Какие костры? Это же Европа! – как ни в чем не бывало ответил приятель.

Тем временем Рус встал, принес целую охапку сухих сучьев и, сняв ненужный более котелок, часть заложил в костер. Несколько секунд, и огонь охватил новую пищу, разросся. Стало значительно светлее.

– Что вы сидите как неродные?

Глеб, подавая пример, отломил кусок прямо от краюхи хлеба, сграбастал помидор и подцепил на ножичек ломоть окорока. Ребята, хоть и продолжали стесняться, последовали его примеру. Я выбрал веточку поровнее, нанизал на нее одну колбаску, протянул к огню.

– Ну что? Потрещим о делах наших скорбных? – кажется, Глеб кого–то цитировал

– Слушай, а имеет смысл при них? – я кивнул на Руса с Аней. – Стоит их впутывать?

– Они и так уже впутаны по самые уши. Благодаря тебе, между прочим…

– Что значит впутаны? И вообще, Админ, может нам все–таки хоть кто–нибудь объяснит, что здесь происходит? – первой все же не выдержала девушка.

– Позволишь? – Глеб выразительно посмотрел на меня. – Хорошо, слушайте. Как вы уже поняли, я представитель игровой администрации, если быть точнее – сотрудник отдела разработки. Сейчас нами создается новая игровая раса крылатых персонажей, тех, кто сможет летать не пассажиром на летающем питомце, а самостоятельно. Впрочем, о чем это я? Одного из представителей вы уже имели возможность наблюдать во всей красе.

Он кивнул в мою сторону:

– Феникс – участник группы игроков, которые тестируют создаваемую расу. Они проверяют играбельность, поведение персонажа в тех или иных условиях, ищут ошибки… В общем, работы много.

Глеб прервался, поворошил палочкой костер, поправил пытающиеся раскатиться угольки.

– И все же, – снова подал голос Руслав, – а почему вы сказали, что мы в это впутаны? И почему считаете, что именно Феникс нас куда–то втянул?

– Это два вопроса, – усмехнулся Глеб, – но если вы меня послушаете, возможно, получите на них ответы. Так что я продолжу. Все тестировщики подписали договор о неразглашении информации. В частности, оговаривается, что нельзя раскрывать никакую информацию о проходящем тесте.

– Что значит никакую?

– Совершенно.

– Даже о том, что ты участник теста?

– Даже о том, что такой проект вообще существует! – Глеб с усмешкой посмотрел на эльфийку.

– Почему?

– Все просто: во–первых, чтоб не создавать нездорового ажиотажа. Если потенциальные игроки узнают, что через какое–то время в «Фанвирте» появятся летающие персонажи, возникнет масса неоправданных ожиданий. Люди сначала понапридумывают себе всякого, а потом, когда мы наконец откроем икаров, вдруг выяснится, что они не этого ждали, не этого хотели, и вообще все должно было быть по–другому. Вот, к примеру, вы знаете, что полет икара очень сильно ограничивается выносливостью? Представляете, кто–то ждет, что он сможет перелетать моря или часами кружить над большими городами, аки гордый орел. А выяснится, что пока он не разовьет выносливость, до соседнего селения не домашет. Обманутые ожидания источник негативных эмоций, – констатировал Глеб.

При этих словах я усмехнулся, но перебивать разработчика не стал. Тот продолжил:

– Кроме того, многие игроки могут подумать, что с введением летающей расы они станут уязвимы. Решат, что в игре появится имба, и начнут кричать на каждом углу, что их обманули.

– Что, простите? – брови девушки полезли вверх. – Как вы сказали?

– Вообще–то это игровой сленг, неужели вы не знаете? Хм, ладно. Имба – это сокращение от «имбалансный», то есть нарушающий баланс. Представьте, вы долго и упорно вкачивали серьезного бойца, вас очень непросто победить, вы привыкли доминировать над остальными игроками. И вдруг появляются персонажи, которые с легкостью с вами расправляются, а вы им даже ничего противопоставить не можете, потому что они с километровой высоты кидаются в вас здоровенными булыжниками.

– С высоты километр по точечной цели еще попасть надо, – не выдержал я, – да и какие булыжники?! Вы же зарезали нам грузоподъемность!

– Это ты знаешь. А представь, какой ор на форуме поднимется! Слезы, сопли, брызги фекалий с вентилятора – «ах, я в вашу игру кучу реальных денег влил, а вы со мной так!». А это знаешь к чему приводит? К финансовым потерям! Потому что кто–нибудь, посчитав себя обманутым, уйдет из «Фанвирта». Более того, как раз такие «обиженные» будут распространять ложную информацию, отвращая других потенциальных пользователей нашей игры от покупки аккаунта.

– Так надо просто рассказать всем, так мол и так, дорогие игроки, через некоторое время наша компания предложит вам новый интересный персонаж. Он будет таким–то и таким–то. А сейчас просто подождите, пока мы его для вас сделаем.

– Легко вам рассуждать, милая барышня, а мы, между прочим, сами еще не представляем, какими будут икары. Вот, к примеру, вы видели его лапки?

Ребята синхронно посмотрели на мои когтистые конечности так, что мне непроизвольно захотелось подтянуть их под себя.

– А ведь не так давно это были обычные стопы, и знали бы вы, какие споры разгорелись у нас в отделе. Некоторые до сих пор против. Но только на простых ногах икару было бы значительно труднее приземляться на скалистые поверхности. И кто знает, что еще может измениться?

– Вам бы еще третье веко ввести, – вклинился я, – знаешь, как на больших скоростях глаза слезятся?

– Ничего, очки себе сделаешь, – ворчливо бросил через плечо Глеб, – представляешь, как программеры взвоют? Это же отдельная биомеханика!.. Ладно, об этом как–нибудь в другой раз. Короче, дело такое: сначала нам надо новую расу привести к более–менее играбельному виду, чтоб и привлекательными были, и остальных не обидеть, баланс соблюсти. Прописать гайды, мануалы для Вики.

Он выразительно посмотрел на меня.

– А я что? Пишу, – я прикинулся ветошью, – хотя кое–кто сказал, что занимаюсь ерундой…

– Давай об этом потом, лады? – повернувшийся было ко мне Глеб снова обратился к ребятам. – И кроме того, наш маркетинг очень рассчитывает использовать эффект неожиданности для раскрутки новинки. Представьте, никто ни о чем не догадывается, а тут… – Глеб, как фокусник, провел раскрытой ладонью перед взглядами ребят, – красивые ролики–пролеты между скал от первого лица, горные вершины сверху… вас преследует дракон, вы уворачиваетесь от языков пламени, схватки с гарпиями.

Глеб подмигнул мне. Я сделал вид, что ничего не понимаю. Он развернул ладонь вверх, как бы протягивая ее моим попутчикам.

– А после – хотите? Вот вам мануалы, чтоб не тыкаться вначале, как слепые котята, и – welcome в мир летающих людей!

Воодушевленно получилось, даже я что–то такое почувствовал. Аня с Русом некоторое время сидели как завороженные.

– Теперь понимаете?

– Да… здорово… – протянула Анахита.

– А кроме того, – Глеб посерьезнел, – это очень и очень большие деньги. Понимаете? В этой игре ставки очень высоки. И облажаться нельзя никак.

– Получается, – глухо проговорил Рус, – Феникс облажался?

– Получается так…

– Да, формально Феникс нарушил пункты договора, – синхронно проговорили мы с Глебом.

Переглянулись. Я сделал приглашающий жест – говори, раз уж начал. Тот продолжил:

– Он показал вам свои крылья, этого уже достаточно.

– И что ему теперь будет?

– Сложный вопрос, девушка…

– Меня зовут Анахита, – перебила Глеба эльфийка, – для друзей Аня.

– Спасибо… Аня. Так вот, в договоре предусмотрен пункт о финансовой ответственности. Правда, я сомневаюсь, что нашему другу вчинят финансовый иск. Пока какой–либо шумихи не поднялось, говорить о каких–то потерях в деньгах не приходится. Так что свою квартиру и другое имущество Феникс сохранит, – грустно усмехнувшись, сказал Глеб. – Но из теста он будет исключен. Не знаю даже, позволят ли ему прийти в игру уже после вывода икаров в продакшен, на, так сказать, коммерческих условиях, как обычному пользователю… Не исключаю, что могут вообще в «Фанвирте» забанить. Вот такие дела.

Я встал, потянулся, сделал шаг к куче веток, что притащил Русик, и принялся, методично переламывая, подкидывать в костер.

– И что можно сделать? Ведь вы же для этого сюда пришли? – вопрос парня, можно сказать, был риторическим. И так все ясно.

– Да, сделать можно, – мой давний приятель немного оживился. – Есть некоторый крючкотворный момент в этом договоре. Формально, участник теста не имеет права ничего рассказывать о самом тесте и его деталях людям, не имеющим к отношения к данному тесту. Но!

Он поднял палец вверх указующим жестом.

– Если мы участники теста, Феникс вроде как ничего и не нарушил? – успела вклиниться эльфийка.

– Умничка, Аня, – Глеб разве что ее по головке не погладил, – смотришь в корень. Мы можем все оформить так, как будто к моменту, когда Феникс провернул свой трюк с затаскиванием веревки на вершину обрыва, с вами уже был подписан NDA. А поскольку преследователи его летающим не видели, то и нарушения вроде бы никакого не было.

Над полянкой в очередной раз повисло молчание, прерываемое только треском костра. Глеб и я ждали ответа ребят. Те погрузились в раздумья.

– И что это значит? Нам нужно стать участниками теста? – с недоверчивым прищуром спросил Рус.

Глеб наклонился вперед, побарабанил пальцами по коленке.

– Есть, конечно, вариант. Думаю, вам он понравится больше, вот только… – он вздохнул, – можно попробовать провести вас как тройку, созданную для тестирования взаимодействия икаров с другими игроками. Рано или поздно икары выйдут в «большой мир». И что им делать? Быть изгоями? Расой в себе? И тут как раз могут пригодиться уже готовые описания. Причем если постараться, то икары станут популярны не только среди, так сказать, пользователей. Их с удовольствием начнут приглашать в пати. Чем не популяризация?

– Но… – с вопросительными интонациями протянул Руслав.

– Да. Как всегда это «но». Подобная тема скорее стадия открытого бета–тестирования, а сейчас идет только альфа.

– Ничего не понимаю в этих альфа–бета–гамма. Но смысл, думаю, в том, что этот вариант может не прокатить? Тогда что? Какие еще могут быть варианты?

– Тогда… – Глеб обвел ребят взглядом, – тогда вариант стать икарами…

На этот раз пауза над полянкой продлилась дольше. Видно было, что ребятам есть над чем подумать. У эльфийки осунулось лицо, а взгляд стал отрешенным. Рус сжимал–разжимал кулаки, играл желваками. Затянувшаяся тишина начала меня угнетать прямо физически. Вот сейчас как скажут: «не… на это я пойти не могу, и все. Конец игре!

И вдруг на меня накатилась апатия. «Да и пофиг», – как будто кто–то сторонний произнес в голове. Меня начало «рубить»: за прошедший день я много переживал, напряженно размышлял, анализировал. Короче, мозг пахал на полную катушку. К тому же здорово вымотался, был несколько раз ранен. А сейчас поел, согрелся… Под удивленный взгляд Глеба я расстелил плащ и улегся на бок, подперев голову локтем. Будь что будет. Я их умолять что ли должен?

– А вы, Админ, – внезапно прервал тягостную тишину Руслав, – разве не нарушаете какие–нибудь правила? Феникс просто пролетелся при нас, а вы?

– Нарушаю, – спокойно кивнул Глеб, – и вы даже можете прямо сейчас накатать письмо в службу техподдержки или даже в секретариат компании.

– Зачем? – удивился парень. – Представляете, какие деньги мы можем срубить с какого–нибудь новостного агентства или издания игровой тематики за ту информацию, что вы нам только что изложили?

– Да, – подтвердил мой друг, – это даже разумнее, я как–то не подумал…

– И что тогда?

– Тогда? – Глеб пожал плечами. – Тогда не только Феникс распрощается с крыльями, но и меня выкинут с работы с волчьим билетом. Придется устраиваться куда–нибудь дворником. Если, конечно, получится, наша служба безопасности может постараться, что и дворником никуда не возьмут.

Анахита посмотрела на Глеба как–то по–другому:

– Тогда я вас не понимаю, – она покачала головой, – что–то у меня не сходится. Ведь Феникс может просто место в тесте потерять, а вы? Вы потеряете работу, фактически перечеркнете себе жизнь. Почему вы так рискуете?

– Потому что, во–первых, вы ошибаетесь, когда говорите, что Феникс потеряет просто место в тесте. Феникс потеряет крылья. Снова. А крылья для него – это жизнь.

Анахита снова хотела что–то сказать, но Глеб не дал.

– А во–вторых, дело в том, что этому человеку я обязан жизнью. Фактически – я отдаю ему долг. Как говорится – жизнь за жизнь. Вот так.

Глава 51 Последняя

Сквозь подступающую дрему я про себя отметил, что сейчас Глеб заведет свою излюбленную пластинку. Ведь сколько раз ему говорил, что все было не так! Нет, вбил человек себе в голову идею фикс и не расстается. Мне, конечно, выгодно, но все равно как–то неправильно это – пользоваться чужими заблуждениями.

– Так вы знакомы в реале?

– Мы это не афишируем, но да, знакомы, – Глеб усмехнулся, – иначе, согласитесь, было бы сложно одному спасти другому жизнь.

– Вы расскажете? – ну конечно, любопытная мордочка эльфийки уже приготовилась внимать некую страшную, но романтичную» историю. – Это, случайно, не с полетами связано?

– В некотором роде, – Глеб сделал неопределенное движение кистью, – это действительно случилось два года назад, когда мы и еще двое наших приятелей поехали на полеты в Альпы.

– Это тогда Феникс разбился на дельтаплане? А вы… Вы были вместе?

Как же много вопросов, Аня! Женское любопытство – страшная сила!

– Почему на дельтаплане? – Глеб даже отстранился, потом перевел удивленный взгляд на меня. Я пожал плечами, дескать, а я откуда знаю? – С чего вы это решили?

– Ну как же, – начала было Анахита – Феникс говорил, что когда–то летал на дельтаплане. А потом… потом…

Она задумалась, продолжила уже неуверенно:

– А потом сказал, что разбился и теперь инвалид…

– Да вы что? Чтоб этот парень разложился на дельте? – Глеб хохотнул. – Вы бы видели, как он летает! Да он учил меня летать!

– Ну не надо, – сонно протянул я, – тебя учил Денис…

– Саныч дает только первоначальное обучение. А кто со мной возился потом? Сколько всего я от тебя узнал? Сколько раз благодаря твоим советам выпаривал там, где другие сливались? Сколько раз только твои подсказки по рации помогали мне безопасно приземлиться?

– Не преувеличивай. Во–первых, не я один, а все, у кого опыта больше, делились с тобой и другими молодыми своими знаниями. Во–вторых, со мной так же, как ты говоришь, возились, советовали и подсказывали. Я просто передавал тебе то, что получал от других сам.

– Не буду я сейчас с тобой спорить, – Глеб снова повернулся к ребятам, – в общем, не мог этот человек попасть в аварию на дельте…

– Гл… тьфу черт, как там тебя… Админ, не надо так говорить. Вспомни хотя бы Марка, Семеныча… да мало ли я тебе сейчас фамилий назову? Они летали как боги, стояли у истоков. Семеныч так, наверно, половину всех теперешних чемпионов в небо запустил… Нет там страховки или гарантий.

– Да… Ты, как обычно, прав, – Глеб вздохнул, помолчал, – короче, это была автомобильная авария.

– Банальная авария на машине? – у девушки брови полезли вверх.

– Не совсем, конечно, банальная. Мы ехали на машине по горному серпантину, его очередь была сидеть за рулем. Погонять–то он любит, – Глеб улыбнулся, потрепал меня за плечо, но тут же поправился, – но не думайте, никогда границ не переходил. Что такое безопасность и как хрупка человеческая жизнь у нас любой знает. В общем, на одном из поворотов дорогу перебегала какая–то тупая коза, выскочила и встала столбом. Надо было сносить, дуру, но в таких ситуациях руки реагируют быстрее мозга…

Рассказчик скрипнул зубами и прервался, плеснул в стаканчик из бутылки, залпом осушил. Видимо, давняя история опять встала у него перед глазами. Продолжил:

– Открытая обочина, а за ней – пропасть. Никаких шансов. Я как раз рядом сидел и все видел, парни сзади проспали… Короче, там на обочине бетонный столб стоял. Вправо–влево – ушли бы вниз. Машину уже боком поставило, и Саня ее дверью в столб направил. Даже если бы пришлись носом или багажником, все равно не удержались бы. Потом, когда дорожная полиция протокол составляла, сказали – один шанс из сотни, если бы не мастерство водителя, то не обошлось бы единственным пострадавшим, – снова вздохнул, опять потянулся за бутылкой.

Ну да, мастерство, блин… Ведь до сих пор уверен, что это была не случайность и что я спасал их! Я тоже вздохнул, только мысленно.

– Теперь, когда вы знаете про Феникса немного больше, чем раньше, и понимаете, что такое для него снова потерять крылья, к какому все же решению вы пришли?

Глеб, видимо, решил разыграть карту совести. Спасибо тебе, старый приятель. Но правильно ли добиваться своего, подсаживая людей на чувство вины? Ах да, ты же не для себя стараешься.

– Скажите, все икары такие… мелкие? – Рус говорил, не отводя взгляда от костра, и отблески пламени плясали на его глазах.

– Ты не видел Феникса в реале, – ответил Глеб, – там он метр восемьдесят пять и девяносто кило веса. При этом легко крутил «солнышко» на турнике. В свое время.

– Да я и сейчас жиром не зарос, – приоткрыв один глаз, влез я.

– Ага, – кивнул приятель, – могу подтвердить. И ничего, не страдает от своего телосложения в игре.

Рус ответил не сразу:

– Вы поймите. Феникс все же живет в двух мирах. И большую часть времени проводит в реальном. Для меня же этот мир теперь единственный. Понимаете? А для меня всю мою жизнь физическая форма была… как бы выразиться, – он пощелкал пальцами.

– Очень важна?

– Да. Поймите, я родился недоношенным и до второго класса отставал от своих сверстников в развитии. Однажды я попал в не очень классную ситуацию из–за своих габаритов, – парень поморщился, видать, воспоминания до сих пор вызывали не самые теплые чувства. – И вот тогда я сам себе пообещал, что никогда не буду доходягой. А теперь… Теперь вы предлагаете мне стать таким? – он показал на меня, и легкое чувство брезгливости отразилось у него на лице.

– Руслав, не стоит сбрасывать со счетов первый вариант участия в тесте… – Глеб попытался приободрить парня, но тот остановил его рукой.

– Да нет, вы правы. Если сейчас идет раннее тестирование, вряд ли ваше руководство согласится на такое. Как бы ни было, в любом случае от меня не уйдет никакой информации. Обещаю.

– К сожалению, этого недостаточно, – Глеб покачал головой.

– Понимаю. Простите меня, – он поднял взгляд, посмотрел по очереди на меня и Глеба. Глеб, кажется, нервно сглотнул. – Но мне нужно подумать. Это слишком серьезное для меня решение.

И Руслав вышел из игры. Глеб, кажется, нервно сглотнул.

– Ну ничего себе! – по правде сказать, я даже опешил.

При мне это было в первый раз, когда Рус «пропадал». Согласно игровым механизмам, при выходе в безопасной зоне он на пять секунд замер в той позе, в которой нажал «выход», потом несколько раз мигнул и растаял.

Эльфийка ответила мне таким же удивленным взглядом:

– Да–а–а… При мне он ни разу не выходил…

– Анахита? Вы меня извините, я ни в коем случае не давлю, но…

– Я подпишу бумаги, – просто кивнула девушка. – Правда, есть технические сложности с оформлением бумаг в реале, не знаю, в курсе ли вы, что я…

– В курсе, – кивнул Глеб, – не буду скрывать, я готовился к этой встрече и собрал кое–какую информацию. Просто напишите мне письмо, адрес я вам сейчас скину в личку, можно в свободной форме – это будет поводом. А чтобы утрясти технические детали, я подтяну наших специалистов.

– А откуда у вас моя личка? – удивилась было девушка, но тут же поправилась, – ах да, я все время забываю, с кем разговариваю…

– Ну что ж… – Глеб хлопнул себя по коленям. – Видимо, и мне пора раскланиваться.

– Может, посидишь еще? – я повернулся к другу. – Когда теперь еще получится?

–Да не, надо идти. Что же касается «когда?», – он хлопнул меня по плечу, – сам выбирайся. Приезжай на полеты.

– Когда? Я или на работе, или здесь.

– Кстати… – он развернулся ко мне всем телом и поднял указательный палец, – судя по логам, ты сегодня здорово поработал. А еще, согласно медпоказателям твоей капсулы ,ты последние сессии очень сильно уставал.

– Ничего страшного, я на работе отдохну, – попытался пошутить.

– Саня, посмотри на себя, ты вымотан. Наверняка еще и ошибки начал лепить. Так?

– Так, – пришлось согласиться.

– Тогда на завтра я запрещаю тебе вход в игру. Вот такое мое решение. Отдохни, расслабься. Съезди куда–нибудь, или давай я к тебе приеду? За ребятами, – он кинул взгляд в сторону Анахиты, – я присмотрю, не переживай.

Он придал голосу шуточно–официальные интонации:

– Короче, товарищ пилот, на завтра я отстраняю вас от полетов по медицинским показаниям… О господи! Я сказал это тебе? Офигеть… Да, кстати, помнишь, как во время моего первого выезда под Новосиль ты не допустил меня до старта из–за проблем с перецепкой? Я тогда на тебя жутко обиделся. Правда, потом, конечно, принял, что это ради моей же безопасности. Так вот, – он ухмыльнулся и подмигнул, – считай, что это в отместку.

– Хорошо, – ответил серьезно, – ты прав, мне нужно отдохнуть. И добавил, уже дурачась: – Есть отдыхать, товарищ руководитель полетов.

Безо всяких эффектов Глеб исчез, как и не было. Мы остались вдвоем с Аней.

Над нами раскинулось звездное небо, костер почти прогорел, но еще давал отсвет на лицо девушки, задумчиво перемешивающей угли веточкой.

– Расскажи мне, как это направить автомобиль в пропасть? Или в самом деле сначала руки среагировали?

– Да нет, – пожал плечами, – там было секунду или полторы на раздумья. Океан времени.

– Значит, сознательно?

Я вдруг решился. Сонливость отступила, сел, подобрал под себя ноги по–турецки. Заговорил, не отрывая взгляда от костра:

– Понимаешь, никогда никому этого не говорил. Особенно парням. Ведь я сознательно тогда отвернул… – как же тяжело все это переживать заново! – фактически принял решение разменять их жизни на …

Анахита молчала, давая мне выговориться.

– Просто… я почему–то увидел на дороге ту, которой там быть не могло… Никак.

– Твою девушку?

– А это так очевидно? – ответил вопросом на вопрос.

– Нет. Но я в первую очередь подумала о таком варианте, – она тихо улыбнулась. – А почему не могло быть?

И я рассказал все.

– Еще в школе у меня была… как это принято говорить? Первая любовь? Не знаю, первая ли к тому моменту, стоит ли считать подростковые влюбленности? В общем – Большая.

Подумал, что именно так, с большой буквы.

– Вот только я в старших классах был тот еще ботан: книжки, учеба, спорт.

– Спортсмен–ботаник?

– Ну да… Какой–то такой. Застенчивый был. Ходил тенью за ней, вздыхал молча. Потом школа кончилась, мы поступили в разные города. Парни кругом заводили знакомства, встречались, некоторые женились. А я… Я все не мог забыть ее. Представляешь, ездил в ее город на выходные, чтоб хотя бы попытаться поговорить, не знаю, начать встречаться. Правда, по большей части неудачно. То она домой уехала, то к бабушке, – я усмехнулся. – Все ждал удачного момента, подходящего стечения обстоятельств… Вот и дождался однажды. Встретились в родном городе, она согласилась прогуляться. Разговаривали ни о чем. А потом… «Я тебя не люблю…» – такой тихий голос, но будто пуля в сердце. И контрольный: «У меня есть любимый человек…».

Мир вокруг, как тогда, пропал. Он сжался до размеров нескольких ярких углей, от которых я боялся отвести взгляд. Когда пустота внутри чуть отпустила и дыхание восстановилось, проговорил с горькой усмешкой:

– Дальше я уже не слышал. Весь мой мир рухнул. Мир будущего, где мы вместе, перестал существовать. Его не стало. Вот, – вдохнул полной грудью и медленно–медленно с задержкой выдохнул.

Добавил с ироничной ухмылкой:

– Все понятно, любят тех, кто рядом. Я тогда еще в благородство решил поиграть – пообещал, что не помешаю ее счастью… Дурачок.

На заднем фоне сознания мелькнуло, что подобное я недавно уже слышал. Но эта мысль, искрой мелькнув во тьме, тут же погасла.

– Ну а дальше все в лучших традициях наивных романтических юношей, – я с усмешкой покачал головой, словно говорил: «Ну надо же быть таким идиотом!», – раз нет будущего, значит, и жить незачем!

– Вены резал? – спросила Аня. И вдруг довольно мелодично пропела: «И когда об этом вдруг узнаешь ты, тогда поймешь, кого ты потеряла…».

– Я что, такой идиот? – даже оскорбился. – Я другой идиот: прямо на следующий день с утра пораньше прямиком в военкомат: хоть студент и отсрочка, но пошел добровольцем, взяв академ. Ну а когда уже явился с вещами, написал рапорт в горячую точку. У нас тогда на юге было жарко, вот туда и угодил. Согласен, мальчишество.

– Ты воевал?

– Воевали оба моих деда. А я проходил срочную службу. В зоне локального вооруженного конфликта.

– Есть разница?

– Да, – отрезал, закрывая тему.

– Хорошо, не будем об этом. И что дальше?

– А что дальше? Знаешь, прыжки по горам, особенно под посвист пуль, изрядно прочищают мозги и настраивают на правильный лад. Романтику выветривает только в пути. Мне повезло, вернулся и не инвалид. Если что и было, так по мелочи. Восстановился в ВУЗе, а тут как раз «Дельта–клуб» появился. Затянуло. Со временем встретил Машу, так и жил, пока…

Опять заныло за грудиной, сдавило легкие. Голос вдруг осип.

– Года три, три с половиной назад был в родном городе. Уже не помню, зачем ездил, мои старики давно в деревню перебрались. От кого узнал? Тоже не помню. В общем, узнал, что она вновь одна, ну и накатило… Я даже с психологом разговаривал, пытался разобраться. Он тоже из «наших», как–то выезжали вместе на недельку, ну и запряг его разбираться в своей проблеме. Что это? Это просто попытка доказать прежде всего себе, что зря она меня тогда отвергла? Уязвленная мужская гордость? Попытка получить то, до чего так и не смог дотянуться? Я ведь не обнял ее ни разу…

– Почему?

– Блин, не знаю я, – откинулся, всплеснул руками, сорвался на крик. Повторил тише, успокаиваясь, – я не знаю. Понимаешь, она для меня как…

Я поднял ладонь, как будто на ней что–то стояло:

– Как фея. Тонкое существо с крыльями, которое грубостью можно поранить. Как хрустальная мечта…

– Знаешь, Феникс, может, я открою тебе глаза, но девушкам нужны не только восторженные вздохи и обожание. Все же тебе стоило попытаться ее обнять.

– Слушай, я не ребенок. Думаешь, не кадрили девчонок на выездах? – усмехнулся, потом подумал, что хвастаться Анахите своими похождениями и курортными знакомствами не лучшая идея. – А вот с ней все по–другому. Встретились, и как будто не было всех этих лет, как будто я опять вчерашний школьник. Короче, полгода я думал и гадал, что делать. Уже узнал ее телефон, где она живет и работает. Но несколько месяцев не мог разобраться, зачем мне это нужно. И потом я был несвободен. Да, к Машке у меня не было тех же чувств, скорее что–то типа чувства долга: все–таки Машка была моя женщина, а мужчина всегда несет ответственность за свою женщину. Не мог же я просто заявить: «Извини дорогая, я люблю другую, давай разбегаться…». Но в душе, где–то глубоко–глубоко, я надеялся, что Машка уйдет сама. Замечательное решение проблемы, я белый и пушистый, весь такой брошенный… Потом в итоге не выдержал и просто позвонил. Мы встретились. Я ждал, что сейчас увижу растолстевшую тетку, подурневшую, и меня отпустит. Время обычно никого не щадит. Но ничего подобного. Она, конечно, стала старше и морщин прибавилось, но это была все так же она. Более того, мы погуляли, поболтали, и я понял, что круг наших интересов совпадает, мы достаточно одинаково смотрим на многие вещи. Это была моя женщина, моя. Богом свыше данная. А я когда–то так легко сдался, ничего не предпринял и сбежал на войну.

– Вы стали встречаться?

– Мы встретились несколько раз, пили чай в чайном клубе, я даже свозил ее на аэродром и попросил ребят покатать на самолете. Я ждал наших встреч…

– А как же Маша?

– Она в тот момент была у своих родителей, я думал – вернется, и я все ей расскажу…

Я опять замолчал. Подкинул несколько веток в костер, тот обрадовался новой пище, весело затрещал, тьма немного отступила.