Открыв интерфейс, уставился в тревожную надпись: «Кровотечение! Вы истекаете кровью!». Где?! Сгибаясь в воздухе, осматриваю тело, вот оно! На левом бедре распахана глубокая борозда, в кожаных штанах длинная дыра, края пропитались кровью, и с трепещущих в потоке лоскутов летит назад, рассеиваясь мелкими каплями, тоненькая–тоненькая алая струйка.
Быстро вниз! Вижу голую вершину холма. Подойдет. Рушусь на нее, как подбитый транспортник, не до красивостей – жизнь уходит! Надо перевязать! Чем? Роюсь в мешке. Холщовка, больше никакой ткани. С сомнением посмотрел на рубаху, отложил. Тогда многострадальные штаны. Блин, надо резать…
Кинжал безрезультатно мял ткань, а шкала жизни прямо на глазах сокращалась. Так дело не пойдет, сейчас же сдохну! Как глупо! Отшвырнул тупую железку, взгляд заметался в поисках чего–нибудь, ну же!
Осенило – срезни. Точняк! Тяну одну стрелу. Не то, бронебойная с ампулой. Торопясь, вытряхиваю на землю все, риск раздавить ампулу с гремучим зельем не страшит. Хватаю первый подвернувшийся срезень, чиркаю по оттянутой ткани серповидным лезвием. Да! Режет!
Наскоро отхватываю длинную полосу во всю длину штанины. Криво, но пойдет. Быстрее! Мир уже не розовый, он в густо–красных тонах. Начинаю плотно бинтовать прямо поверх штанины. Не хватило, режу еще лоскут.
Наконец, мигнув, системная надпись «Кровотечение» выключилась. Смотрю на шкалу здоровья. Черт, процентов двадцать осталось. С замиранием сердца открываю шкалу выносливости и хочется завыть от досады. Так и есть, она сократилась до такого же значения. Ничего не поделаешь – механика игры: нельзя, чтоб здоровья не было, а выносливость сохранилась, как у здорового. Эх… Реализьм, блин!
Что это значит для меня? Все просто, махового полета теперь двенадцать минут, и все. Парить смогу около часа, но в поток еще попасть надо, чтоб летать без взмахов. На дельте лебедка или буксировщик. Они затащат тебя на высоту, а там уж сам ищи потоки. Или с горы прыгай в динамик, в нем можно набрать и использовать запас высоты, опять же чтоб термичку найти. Ну и где я здесь над лесом найду потоки? Чувствую, как судорогой сводит скулы, сжатые так, что сейчас зубы начнут крошиться. В сердцах хватанул рукой по земле.
Вот же я баран! Ну на фига отдал эликсир малого исцеления? Конечно, для такой раны его не хватит, но половину шкалы здоровья мог бы восстановить. Ладно, чего теперь сожалеть, отданного не воротишь. Да и не в моих правилах.
Надо думать, что делать дальше.
Глава 45 Башня
Ну что, сдался? Тут же сам себе ответил – не дождетесь! Чего это я паникую? Потоки есть. Слабенькие, да, но есть. Да, приходится признать – расслабился. Когда есть такой чит – маховый полет, меньше думаешь о потоках. Но ведь в реале летал безо всяких махов и двигателей на одних потоках? Значит, и здесь справлюсь.
Восстановился, хотя теперь несложно – шкалы совсем крошечные. Собрал раскиданное, кинжал даже поискать пришлось, закатился. Вершина–проплешина не выше верхушек обступающего леса. Хочешь–не хочешь, работать крыльями придется. Ветерок с моря слабенький. Повернулся лицом на ветер, до стены леса метров двадцать. Ладно, хоть вершина не каменистая, поросшая травой, разбегаться проще.
Вдох–выдох, побежал. На четвертом шаге – прыжок, взмах, взмах, взмах. Минуты через две почувствовал лицом теплый воздух, потом ощутил, как меня мягко, очень мягко начало приподнимать. Раскрылся, встал в спираль. Аккуратно, сдвигаясь то в одну то в другую сторону, отцентровал поток. Вариометра нет, но земля близко, подъем можно оценить на глаз. А он медленный, еле–еле – сопли одни, словом.
Кое–как выскребся над склоном метров на сто. Мало. Если не найду следующий поток, на маховый полет минуты три–четыре останется, я же трачу выносливость на удержание крыльев разведенными. Но я просто не мог ждать, мысль, что упустил погоню, жгла изнутри.
Прихватив по дороге еще поточек и поднабрав в нем еще метров двести, вернулся к перекрестку. На мое счастье, в полукилометре от него попались новые «плюса». Встал в спираль, вытягивая шею и вертя головой. Наконец–то набрал достаточно, чтоб увидеть, как группа догоняющих ребят «плохишей» сгрудилась на перекрестке и совещается. Вернее, совещались трое: двое прежних знакомцев и колдун. Сопровождающие разошлись в четыре стороны и караулили.
Я мысленно взмолился: «Ну пусть они свернут на юг. Или на север. Это же так очевидно – беглецы хотят как можно скорее вернуться в обжитые места, они же не идиоты. Зачем им самих себя загонять в ловушку?». Но в пантеоне местных богов, похоже, меня не услышали, и вскоре колонна из семи фигурок втянулась в продолжение узенькой тропки. Погоня по–прежнему висела на хвосте Ани и Руса.
Глянул на системное время. А толку–то! Я же не засек, когда ребята снова двинулись по маршруту, но по ощущениям догоняющие не спешили. С раной я возился долго, потом еще и возвращался, по прикидкам как раз около часа прошло. Странно, не торопиться погоня. Так, запас времени у меня есть, надо собой заняться. Я в прошлый раз мало поел, «сытость» опять пожелтела. К тому же еда – это регенерация. Она у меня хоть и не как у ящерицы, отстреленную конечность заново не выращу, но организм потихоньку латает свои дыры. А для этого ему нужны ресурсы и строительный материал.
Взгляд снова зашарил по окрестностям. И снова стайка птичек порхала над очередной прогретой террасой. Интересно, это разработчики локации прописывали? Хотя, скорее, получилось по–другому: в местную живность заложили определенные алгоритмы, солнечный прогрев создал определенные условия. Насекомых выносит поднимающимся теплым воздухом, птицы запрограммированы охотиться на насекомых… Все как в жизни.
Пришлось потратить три захода с перерывами на восстановление, но теперь на очередной открытой вершине над костерком жарилась куча птичьих тушек. Жаль, воды нет. Это плохо, скоро у меня пожелтеет шкала «жажда». Она обнуляется не так быстро, как «сытость», но пить мне тоже необходимо. Придется потерпеть.
Повязка присохла к телу и при ходьбе дергает рану. Ерунда, терпимо. Но как же я прошляпил момент ранения! Так бездарно полжизни растерял, ведь удар–то я почувствовал! А все адреналин и зацикленность на задаче.
Насытившись, позволил себе откинуться на пяток минут. Здоровья с выносливостью теперь треть. Двадцать минут махов – это легче прожить. Буду экономить снова, как в реале, – полет только на восходящих потоках, но даже интересно. Эдакий вызов моему умению.
Утро постепенно уступало права дню. Солнце поднялось и вовсю припекало, на небе потянулись клочки ваты. В ветвях зашумел ветер, вершинки деревьев слабо покачивались. С удивлением осознал, что слышу трель какого–то насекомого. Как же не хочется вставать, так бы лежал и лежал, наблюдая за облаками, за их причудливыми метаморфозами… Ладно, надо подниматься. Хороший день для полетов. Чувствую, он будет длинным.
Вторую засаду я, можно сказать, заметил издали. Ну как не заметить каменную башню, которая одиноким пестом торчала средь бескрайних лесов на очередном холме? Странные вы люди, разработчики локаций: южный пост, несмотря на то что стоит на огромной куче булыжников, – деревянный. Тут лес да лес кругом, камень встречается редко, а башня выстроена именно из камня. Ну и как можно было не посадить засаду в такую замечательную позицию, господствующую над окрестностями? Тем более нужная мне тропинка проходила как раз понизу холма, на котором башня возвышалась. Даже стрелять не надо: башня метров двадцать высоты и холм от ее подножья до тропинки столько же. Высыпал ведро крупных булыжников – внизу даже латникам в башенных шлемах поплохеет. А ребята безо всякой защиты, максимум щит.
В общем, досмотреть башню требовалось. Я к этому времени успел еще несколько раз приземлиться, восстановить выносливость и снова выскребстись в небо, экономя силы и маховый полет как только можно.
На потрепанной временем, ветрами и солнцем боевой площадке моих друзей поджидали четверо. Эти были невысокие, но одеты почти так же, как первые стрелки. На этот раз вместо арбалетов – луки, для притаившихся недомерков – ростовые. Интересно, как они будут стрелять из них сквозь обломанные зубцы?
Хотя о чем это я? Нельзя даже одного выстрела допустить! Если кого–то из ребят просто ранят, от догоняющих им не уйти – темп потеряют. Как буду расправляться с этими? Тут нет верхушек деревьев или складок местности, все это ниже. То есть скрываться за рельефом не могу. Как быть? Они меня пока что не видят: трое отдыхают в тени остатков зубцов, один наблюдает. Склонился в проем так низко, что, неровен час, можно вывалиться… А что? Может, помочь человеку?
Я на тысячу метров выше – выпарил. Вытаскиваю два фугаса, один наготове, второй на тетиве. Пошел! Выискиваю взглядом цель. Вот зараза: помимо наблюдателя, остальные плохо просматриваются. У меня же не всамделишные гранаты к стрелам примотаны, тут недостаточно близкого подрыва, надо попадать. Дистанция сокращается: восемьсот метров, пятьсот, триста…
Ура! Один из отдыхающих встает и делает шаг к наблюдателю. Сменить, что ли, хочет? Неважно, ловлю взглядом его спину, натяг – выстрел. Стрела еще в полете, вторую стрелу на тетиву, натяг, опускаю прицел вертикально вниз – выстрел! Вспышка в районе лопаток кидает первого лицом на пол боевой площадки. Я разворачиваюсь лапами вперед к начавшему оборачиваться наблюдателю. Второй взрыв на площадке и удар мне по ногам совпали. Что сзади, уже не вижу, но наблюдатель теперь рядом летит кувыркаясь. Представляю, что у него перед глазами: земля–небо, небо–земля кружатся в бешеном хороводе, но это недолго – до земли недалеко и башня как раз на каменистой проплешине стоит. Раскрывшись, ухожу как можно дальше. Еще дальше. И еще. Отлетев, так что сама башенка теперь размером с палец, и найдя поток, начинаю набирать.
Вернулся минут через тридцать, опять с превышением в тысячу. Ну что там у нас? Экс–наблюдатель вон, внизу, у подножья лежит: силуэтик на спине, ручки сложены на груди. Значит, знатно раскидало, раз посмертная фигурка в такой позе. В самом деле, не делать же – здесь туманная нога лежит, а здесь – голова. Еще «трупа» на площадке не видно. Промахнулся? Или оба выжили?
М–да… Обломился. Ну что ж, буду добивать, пока наши не дотопали. Достаю три фугаса, схема старая. Заход. Восемьсот метров, пятьсот, триста. Тяну тетиву… Два стрелка разом подрываются из–за своих укрытий, их силуэты мелькают в проемах зубцов. Твою ма–а–ать! Наугад выпустив стрелу, кручу полубочку, мечусь на курсе вправо–влево, ухожу под башню, сбивая прицел.
Вжик, вжик! Бабах! Не знаю, попал, нет? Скорее нет. А вот они почти – одна стрела свистнула возле уха, я ее даже почувствовал. Вжик! Да чтоб вас, скорострельные. Вжик! Перекладка, нырок. Вжик! Наконец отдалился достаточно, стрельба по мне прекратилась. Осматриваю себя. Цел, фу–у–ух. Рано выдохнул! Бли–и–ин, выносливость! Кульбиты съели ее остатки, ща же грохнусь!
Впереди из ветвей выпархивают вспугнутые птички. Не раздумываю, на инстинктах хватаю лапами. Одна есть! В каком–то озарении перехватываю рукой и жадно откусываю голову. Челюсти перемалывают тоненькие косточки, откусываю еще. По щекам, разгоняемая встречным потоком, течет кровь, но большая часть теплой солоноватой жидкости попадает в горло, на зубах вязнут перья. Какая гадость, но полоска выносливости, чуть дрогнув, подрастает. Дожевываю тушку пичуги, выкинув только лапки и крылья. И тут же сажусь, проламывая ветки, даже не дотянув до очередной голой верхушки холма.
Сердце молотит в груди и отдает в висках, воздуха не хватает, перед глазами красные круги. Вот черт, опять прошел по краю! Рушусь без сил под деревом, облокачиваюсь на него спиной. Надо восстанавливаться, еда хоть и подстегивает выносливость, но это не эликсир, нельзя перекусом заполнить самую важную мою шкалу.
Пришел в себя быстро: шкалы «короткие», восстановить их не проблема. И что же у нас происходит? По мне стреляли двое. Значит, еще одного я все же достал? Не знаю, тела не видел… Встал, хромая, и обреченно побрел сквозь редкий лес на вершину холма, попробую оттуда стартовать. Нога болела сильно, повязка ссохлась, прилипла к ране. Местами выступила свежая кровь. Сплюнул очередное перышко, застрявшее в зубах, провел рукой по лицу – ладонь в крови. Не моей. Ну и рожа у меня сейчас, наверно? Встрется кто на пути – или помрет от страха, или сам на меня набросится с воплями: «Сдохни, демон!». Прется что–то непонятное: на когтистых лапах, сзади черные крылья бессильно повисли и почти волочатся, сам затянут в темную кожу, с губ кровища капает. Бр–р–р–р…
Наконец–то вершина. Холмик невысокий, но благо вершинка лысая, хотя и маловато места для разбега. Лишний раз пересчитал арсенал: пять стрел с гремучим зельем. Что–то мало. Было десять фугасов, два потратил на арбалетчиков, два в первой атаке башни. И еще один выпустил в белый свет как в копеечку, когда засвистели ответные стрелы. Ровно половина; хорошо, что два заготовленных не уронил.
Крепкий орешек эта башня. Меж тем ребята все ближе и ближе. Сколько у меня времени до их подхода? Не знаю, не засек. Все мы умны или с дивана, или задним умом – надо было так да надо было сяк. Эх…
Итак, первая задача – подойти на выстрел, но чтоб меня заранее не нашпиговали. Все же луки у них помощнее моего, да и стреляют они хорошо. Я бы с такой дистанции не попал, а они умудрились. Не крутись я как сумасшедший, валялся бы сейчас под башней, утыканный словно подушка для булавок. Вторая задача – вынести засаду с минимальной затратой взрывных стрел. Кто знает, что меня впереди ждет? Еще только полдень.
В голову пришло сравнение, что вот так же, наверно, летчики–штурмовики шли на вылет: ПВО злое, эффекта неожиданности не будет, а лететь надо – от этого зависят жизни тех, кто на земле. Криво усмехнулся сам себе: «Ну ты не перегибай, ты–то по любому выживешь. В реале». Все равно в голове картинка: заходящие в атаку ИЛы и несущийся навстречу ад из трассеров. Потом ее сменила другая: позиции ПВО, расчеты сосредоточенно крутят ручки, наводчики уставились в прицелы на… вываливающиеся прямо из солнечного диска самолеты. Точно! Солнце!
Посмотрел на небо и даже почесал затылок. А что? Солнце высоко, почти в зените. Это Ил–2 не пикирует отвесно, а я–то могу. Правда, никогда в реале так не делал. Ну и что помешает? Хм… Идея увлекла, почувствовал азарт. Так–так–так… Надо только подойти повыше, за воздухом они точно наблюдают. Вернее, кто–то один, надо же наблюдать и за тропинкой… Блин, а должно получиться!
От предвкушения чуть не забыл о плачевном состоянии выносливости. Пришлось повозиться: стартовал максимально экономно, долго–долго выкручивал, набрав без малого две тысячи. И хоть база была выше, решил, что и этого достаточно, время поджимало – в отдалении на тропинке я заметил две малюсенькие точки.
Вытащил два фугаса, но, подумав секунду–другую, один убрал. Второй взял в зубы и заготовил срезни. Уставившись на бегущую по земле кляксочку моей тени, направился к башне. Что там делают стрелки? Далеко пока, да и высоковато забрался, вижу вроде одного у дальнего от меня края площадки. Этот, скорее всего, следит за тропинкой. Кто следит за воздухом? Не видно, наверно, прячется за зубцами. Ничего, высота постепенно таяла, размениваемая на расстояние.
Когда моя крошечная, еле угадываемая тень наконец потерялась на фоне башни, превышение над площадкой составляло не более полутора километров. Поехали.
Чуть подтормаживаю, но не до фанатизма, крылья не позволяют опускаться как на парашюте. Но и разгоняться в пикировании побаиваюсь, стрелять лучше наверняка, поближе, а с такой высоты можно не выйти из пикирования – крылья перегрузки не выдержат. Как ни тормозил, но встречный ветер сменил ураган: свист в ушах, «облегайка» опять пошла волнами. Мешок того гляди оторвет. Глаза предательски застит слеза, хотя я и щурюсь.
Ага, вижу второго – вон у зубца стоит, глазки ладошкой прикрывает, лук в другой руке. Похоже, не видит меня на фоне солнца. Повернулся к напарнику, что–то ему говорит, судя по всему. Наверно, типа «глянь, не видишь ни чего?».
Шестьсот метров, первый срезень пошел. Пятьсот, четыреста… Я понимаю, что дистанция великовата, стараюсь массированием огня компенсировать точность, авось хоть один попадет. Стреляю в наблюдателя за тропинкой, он для меня более крупная мишень и полностью открытая. Первые стрелы стали достигать цели. Стрелок, высматривающий меня, видимо, понял, откуда они летят: подняв лук, тянет тетиву.
Триста, выхватываю из зубов фугас, натяг, мгновенье придержать, выстрел.
Вжик. Пока далеко, он меня еще не видит.
Вспышка между лопатками наблюдателя, там, где уже торчит одно оперение. Его кидает вперед. Вжик.
Проношусь мимо площадки и тут же в вираж. Косая петля по восходящей, чтоб, использовав энергию, выскочить туда же, откуда заходил на цель. Успеваю выхватить еще срезень, и вот передо мной площадка. Последний противник выцеливает меня у противоположного края, глядя вниз. Все верно, там я и должен был бы появиться, прямо под его стрелу. Не повезло тебе, боец, – выстрел в спину. Оперение возникает в шее, лучник начинает оборачиваться, но и я пуст, да и не успею другую стрелу достать. Падая на жертву коршуном, лапами прижимаю его руки к бокам, своими руками вцепляюсь в кожаные наплечники. Взмах, взмах, от натуги в глазах краснеет, выносливость мигом обнуляется, но я успеваю за счет набранной инерции и чрезмерного напряжения немного приподнять стрелка и толкнуть вперед, за пределы боевой площадки башни. Успеваю заметить ужас в глазах жертвы, у него в руках лук, на тетиве стрела. Вот сейчас в падении он пустит ее мне прямо в грудь, и увернуться не успею. Но он падает, не сводя с меня глаз, в немом оцепенении, хотя рот и раскрывается в безмолвном крике.
Я валюсь спиной на площадку. Импульс, что я придал последнему лучнику, толкнул меня обратно. Иначе кувыркались бы сейчас вместе вниз – выносливость кончилась, я бесформенным комком рушусь на распахнутые крылья. Сзади что–то щелкает, боль отдается в мозгу и я на миг теряю сознание.
Глава 46 Море
Пришел в себя быстро, осмотрелся. Пусто. С облегчением выдохнул.
Что со шкалами? Выносливость чуть заполнилась, хорошо… Какого черта?! Жизнь опять просела – опять двадцать процентов. Почему?!
Утвердился на ногах, надо осмотреть себя. Неужели стрелу поймал? Не вижу, новых ран нет. Руки целы, ноги… На повязке опять свежая кровь, но меня держат.
И тут я похолодел. Сначала краем глаза заметил как–то неестественно торчащие в сторону маховые перья. В попытке рассмотреть крыло вывернул голову так, что шея затекла. Что?! Скрипнули зубы. Не–е–е–ет! Правое крыло в районе запястного сустава вывернуто в сторону.
Очень аккуратно попытался его расправить. А! Блин! Больно! Сложил крыло и, скрипя зубами, рукой попытался прощупать.
Ну все, теперь точно приехали. Сустав вывихнут, но это ерунда, можно вправить, придется только потерпеть. Пряжка – кость, идущая от запястья, к которой крепятся первостепенные маховые перья, – сломана. В сознании отрешенно всплыло: «Отлетался, икар».
Рухнул на задницу, прислонился здоровым боком к зубцу. Навалилась апатия, из меня как будто вытащили стержень. Сразу расхотелось что–то делать, напрягаться. Может, просто сложить лапки и отдаться течению? В который раз вселенная говорит мне: «Хорош уже, выдохни, ты и так сделал все, что мог!».
Какая же классная сегодня погода! Я уставился на кучевые облака, плывущие так недостижимо высоко надо мной. Наверно, и в самом деле я сделал сегодня все, что смог. Где там ребята?
Перегнулся через край. Вон они, уже подходят. Все–таки я успел! И вторая засада обломилась! Давайте друзья, вперед, я расчистил вам дорогу.
Руслав, как обычно, шагает впереди. На сгибе левой руки висит трофейный щит, в правой сулица. Идет настороженно, но быстро, безостановочно крутит головой по сторонам. Изредка бросает взгляды на башню. На всякий случай я спрятался поглубже.
Анахита парой метров позади идет легко, почти шаг в шаг с более высоким парнем. Волосы убрала под темную косынку, на боку лекарская сумка, в правой руке какой–то посох. Откуда он взялся? А, это не посох, это еще одна сулица. Она что, воевать в ближнем бою собралась? Зачем тебе, девочка? Ты же маг, фаерболами кидаешься.
На душе немного оттаяло: какая же она милая! И почему я не могу сейчас идти рядом? О чем–нибудь говорили бы на ходу, она бы мне улыбалась.
Опять откинулся, мечтательно рассматривая кучевку. Как бы я хотел показать тебе землю с высоты, а облака поближе, увидеть восторг в глазах… Кстати, я же ни одну свою женщину так и не покатал в тандеме. Даже не знаю почему.
Снова выглянул через край. Прошли мимо. Опять откинулся и залип в созерцании облаков. Как же хорошо вот так сидеть и ничего не делать. Даже не болит при этом ничего, главное – не шевелиться.
Минут через десять с тяжким вздохом поднялся – надо осмотреть «трупы».
Один лежал почти рядом с тем местом, где я расслаблялся. Убит недавно, по детализации «труп» еще не отличить от настоящего тела. Почему–то был уверен, что убитые мной лучники и немногим ранее арбалетчики – неписи. Сомневаюсь, что игроки, достигшие такого неплохого скила в стрельбе, будут подвизаться рядовым дружинником у местного колдуна.
Рассмотрел поближе кожаный доспех. Ну точно – какой–то дизайнер рисовал. Почему–то вспомнился отец, для него слово «дизайнер» было сродни оскорблению. Ну какую защиту могут обеспечить широкие, пусть и толстые кожаные ремни, если они почти не скреплены друг с другом? Этот дизайнер вдохновлялся БДСМовским прикидом или ориентировался на дешевые псевдоисторические фильмы? Ладно, посмотрим, что ты мне приготовил, неизвестный боец.
Доспехи, немного медных денег, одежда. И все? Чувак, тебя же в засаду отправили, ты должен был взять с собой еды, лечебной алхимки какой–то… Если вы здесь все такие «запасливые», то у меня серьезные проблемы.
Второе «тело» обнаружил под противоположной стеной, дававшей немного тени. Вот значит как. Судя по тому, что лежал убитый в позе отдыхающего человека, это тот, кому прилетел второй фугас при моем первом проходе. Получается, тот, кому достался первый, выжил. А этому не повезло: лежал себе, отдыхал, и вдруг – шарах! Он, наверно, даже понять ничего не успел, может, даже не проснулся, когда прилетел второй фугас и отправил его в цифровой рай неписей.
А у тебя что? Кожаная фляга, отлично! Открыл, принюхался. Слабый винный запах. Осторожно попробовал самым кончиком языка: вдруг он при себе таскал какой–нибудь сильный галлюциногенный напиток. Все–таки прислужник колдуна. Но нет, похоже на разбавленное водой вино. Ну что ж, отличный вариант, я в армии, если позволяла обстановка, так же делал: и жажду утоляет даже лучше, чем вода, и не захмелеешь – градус совсем никакой. Позже, на полетах, пользовался изотониками и прочей спортивной химией. А в игре можно и вином себя порадовать, все равно икаровский метаболизм пережигает весь алкоголь, как в реакторе. Спасибо тебе, мой бывший противник.
Кроме фляги, нашлись пара лепешек, кусок твердого козьего сыра и несколько полосок сушеного мяса. Ну хоть кто–то запасливый! Еда немедленно отправилась в мой желудок.
Бойцы, вы чего, сюда налегке явились? Одеяла, запас еды где? Неужели вас командование не снабдило аптечками, в смысле лечебными эликсирами? Выговор командованию, негоже так личным составом разбрасываться! У них ведь даже повязок нет. Если что, чем кровь останавливать?
Хреново, придется тащиться вниз, осматривать двух «прыгунов». Вдруг среди них есть командир? Или мединструктор? М–да… Что–то юморю много. Видать, все плохо.
Хуже всего окажется, если весь шмот они на замаскированных лошадях оставили. С этими невеселыми мыслями принялся осматривать площадку. Где здесь лестница? Попали же сюда как–то эти стрелки, не по веревкам поднимались. Наконец заметил спуск, подошел, остановился.
На третьей ступеньке сверху лежал небольшой заплечный мешок. Секунду–другую смотрел на него, словно боясь, что это галлюцинация. Даже головой помотал. Мешок при этом не исчез. Присел рядом. Сдерживая дрожь в руках, развязал горловину. Фу–у–ух… Непроизвольно сделал длинный–предлинный выдох. Прямо сверху лежал «эликсир малого исцеления». Прикрыл глаза. Сейчас бы скакать, радоваться, но я так устал и эмоционально выгорел, что даже на радостную улыбку меня не хватило. Что еще? Пара идентичных фляг, еда, две запасные тетивы и несколько наконечников россыпью. Все, больше алхимии не обнаружилось. Как говорится, и на том спасибо. Содержимое отправилось в мой мешок.
Присел на ступеньки, разглядывая небольшой флуоресцирующий флакончик. «Фанвирт» вам не обычная рпгэшка. Здесь нет общих хитпойнтов персонажа, нельзя убить монстра, стреляя ему только в одну лапу. Есть понятие «здоровье» как общее состояние организма. На него влияют кровотечения, отравления и тому подобные обширные воздействия. Но есть еще и конечности, у каждой из которых свой запас здоровья. Если стрелять, как в приведенном примере, в одну лапу, добьешься только того, что эта лапа «выключится». Конечно, немного просядет общее здоровье. Есть области груди и живота, голова. При полном «выключении» чего–то одного из них, конечно, наступит смерть.
Так же работает лечение. Нельзя просто выпить эликсир и стать из «красного» «зеленым». Беда «малого эликсира» – он может вылечить что–то одно. И то не полностью. Например, его не хватит для полного восстановления здоровья. Впрочем ногу, скорее всего, залатает полностью. Или крыло.
Да чего там, понятно, что здоровые крылья мне нужны просто кровь из носу, но как же хотелось хоть чуть–чуть поднять общее здоровье, чтоб подросла выносливость: привык за последнее время при необходимости «включать» маховый полет. Почему–то с грустью подумалось: вернись я сейчас в дельтапланеризм, мне бы пришлось ой как не сладко: без такой читерской возможности – только на восходящих – и на посадке на второй круг не уйдешь.
Ладно, чего размечтался? Выбирать не приходится. Откупорил флакончик, аккуратно вылил его содержимое на место перелома. Топорщащиеся перья на глазах встали ровно. Если сейчас открыть интерфейс, то на вкладке персонажа правое крыло из черного снова станет зеленоватым.
Перед стартом осмотрел арсенал лучников. Эх, великоваты для меня их луки. Может, тогда стрелами разжиться? Попробовал. Нет, тоже слишком длинные. И что у меня тогда осталось? Четыре фугаса и три срезня. Это вообще ни о чем. И кинжал, которым только кидаться, как тяжелой железякой. Ну или кремнем искры для розжига высекать. Слабоват боезапас.
Окинул взглядом тропинку. Подтянулась погоня, догоняют ребят потихоньку. По прикидкам, разрыв минут сорок. Но впереди уже расстилалось море. Неужели тропка упрется в побережье? Куда–нибудь она же ведет? На карте никакой информации. Что ж, скоро я это узнаю.
Стартанул с башни прямо в поток. И то хлеб, выносливость придется беречь. Солнце перевалило за полдень, погода раскочегарилась, термики работают. Без единого взмаха выкрутил под базу, она уже выше двух тысяч, дальше пойду по облакам. Перепрыгивая из одного облачка под другое, нагнал друзей. С такой высоты видно хуже, но благодаря орлиному зрению различаю хорошо. Идут, соблюдая прежний порядок. Интересно, они хоть на привалы останавливались? Все–таки хорошо, что они без меня топают, я бы их тормозил жутко. А мое назначение – полет.
Заложил широченный вираж. Какая же у них маленькая скорость по сравнению со мной! Сколько они идут? Километров 6–8 в час? А у меня балансирная около сорока. Пойду–ка вперед, пройдусь.
До моря с такой высоты казалось рукой подать. Уже вижу, что лес до самого побережья не доходит, кончается в сотне–другой метров от береговой черты. Отсюда еще не видно, что там: ровный травяной газон или буераки какие. Холмов незаметно, их бы я увидел. Но вообще, определение поверхности земли с высоты – знакомая проблема. Иной раз кружишь над незнакомым местом, выбираешь, куда приземлиться, – и кажется, что отличное ровное скошенное поле. А метров с двухсот, иногда и ниже, понимаешь – так это же заросли кустарника или кукуруза высоченная! Наклон так вообще можно обнаружить, уже будучи в глиссаде. Я как–то по «молодости» садился: высмотрел – вроде подходящая площадочка, дорога недалеко. Определил направление ветра, строю заход. А метров с пятидесяти понял – так там же уклон! Вон же речушка мелкая. До нее вроде бы и далеко было, но уклон почти равен углу глиссады, а еще экранный эффект у земли. Так и скользил около километра, почти чиркая носками ботинок траву; уже думал о прибрежные кусты тормозить, чтоб крыло потом не сушить. Чуть–чуть не искупался.
Сам берег моря, похоже, высокий, обрывистый: мне не видно прибоя. Скоро, уже скоро смогу омочить лапки в набегающей волне. Просто идея фикс какая–то. Летел бы на юг, там океан теплый. Хотя знаю это только по форуму, а про восточный вообще информации почти нет. На все вопросы игроков – что, дескать происходит на восточном побережье – обычно отвечают: «А что там делать? Квестов мало, локации пустынные». Я, честно говоря, как раз поэтому из Инкубатора полетел на восток. На южных берегах, говорят, как на бесплатных пляжах Сочи, – в сезон не протолкнуться.
Пока любовался морем, выносливость «съелась» наполовину – хоть и без махов, но на парёжку тоже расходуется. Это с полной шкалой я могу удерживать крылья для парящего полета долго. Теперь и в нем я ограничен часом, это если вообще на махи и стартовые прыжки не тратиться. Пора передохнуть. Огляделся, ничего подходящего. Ладно, вернусь к башне, до нее, разгоняясь в пологом снижении, минуты три лета. Обратно подольше получится, зато выносливость сэкономлю. Все равно ребятам до выхода из леса чуть меньше часа. Успею.
Развернулся, лег на курс, слегка поджался, разгоняясь. Вот и место, где тропка выходит из леса… А это что внизу? Я сразу и не обратил внимания – так меня море привлекло, только сейчас разглядел. Что–то вроде положенной на землю подковы, куполом в сторону леса. Буквально вплотную к крайним деревьям. А, так это что–то вроде полевого укрепления. Интересно – это тех, кто в лесу, защищать от тех, кто с моря? Или наоборот? Вроде никого, интерес к «арке» тут же угас, меня ждал отдых и обед. Да и «прыгунов» по–хорошему не мешает облутать. А еще было бы здорово найти их коней, с воздуха это проще сделать. Вдруг в седельных сумках что–то интересное обнаружится?
Взгляд уже нашаривал знакомый силуэт башни, когда мелкая заноза в сознании заставила снова бросить взгляд вниз. То ли показалось, то ли на самом деле – вроде бы что–то тускло блеснуло в районе «арки» уже на самой периферии зрения. Ну вот опять. Пригляделся – пусто. Блин, глюки от усталости? Нет там никого…