И вдруг – я даже забыл о пожелтевшей шкале усталости – где–то впереди, вдалеке, там, где за горизонт уходили гряды кучевых облаков, я увидел море. Нет, не так. Я вдруг осознал, что какая–то часть синего полотна, поднимающегося вверх от горизонта, уже не только небо. Традиционной дымки над морем не было, поэтому линии, где море смыкалось с небом, я разглядеть не мог. Мог только догадываться, что вот эта часть синевы чуть ниже облаков (а я шел немного ниже нижней кромки, где боковой верховой ветер был еще не слишком силен) – это еще небо. А вот эта, что над неровной линией, уже, наверно, море.
А я ведь так и не смог добраться до вожделенного моря! Честно, не знаю, что мне в нем? Для икаров водная среда недоступна. Одно из многочисленных ограничений расы, можно подумать, их и так мало. Чего разрабы боятся? Что икары станут мегапопулярными, внося дисбаланс в игровой процесс? Бред! Уже сейчас икар – слишком сложный персонаж для освоения. Я бы на их месте переживал, будет ли он вообще востребованным. Сдается мне, что только такими же, как я, кто потерял реальные крылья.
Все равно на море хочу, хотя бы окунуть в набегающую волну свои когтистые лапки да зайти в воду по колено.
Впрочем, про шкалу усталости забывать было опрометчиво, и я стал осматриваться, где бы перевести дух. Взгляд зацепился за развалины некогда небольшой крепости на вершине невысокого холма. Зеленое море леса доходило почти до самого подножья разрушенных стен.
Сделал два широких круга над развалинами. Крепость представляла собой почти ровный квадрат со стороной метров сто. По углам когда–то возвышались четыре круглые башни, еще одна размещалась в середине одной из стен, по всей видимости воротная. Стены и башни разрушены в разной степени: воротная только угадывалась, как и стена, в которой она размещалась. Дальние от воротной башни сохранились получше, на левой даже боевая площадка в окружении остатков стены наличествовала. Вот только сама башня была как выгрызена со стороны двора, видны были обрушившиеся перекрытия. Посреди крепостного двора высились остатки то ли дворца, то ли донжона – теперь не разобрать: сплошная мешанина из разрушенных стен, перекрытий, кое–где виднелись остатки лестниц.
Вроде бы никого. Стараясь не шуметь, не хлопать, я мягко спланировал на площадку левой башни. Сложил крылья, на автомате накинул плащ. Прислушался. Тишина. Только ветер шумит в верхушках деревьев да шуршит какой–то мусор, перекатываемый ветром. Впрочем, заниматься исследованием развалин я не собирался. Уселся под огрызком стены с внешней стороны, достал мясо, флягу с вином. Откинулся, уставившись в небо, и ушел в воспоминания.
Вспомнил очень похожую крепость, которую мы с ребятами когда–то обнаружили в горах Македонии. Тогда ездили компанией из пяти человек на двух машинах. Только–только приехали, более суток за рулем сменяясь. Понятно, что никаких полетов в этот день не планировали. Но и спать ложиться было как–то неоправданно. Поэтому пошли прогуляться по окрестностям, тем более в оставшиеся дни погулять по хорошей погоде нам вряд ли бы удалось. А в нелетные дни и гулять то особо не тянет: какие прогулки под дождем, низкой облачностью или при ураганном ветре?
Уже после полудня, когда ноги начали немного гудеть, а желудки настойчиво напоминать о себе, набрели на старые развалины и решили устроить привал. Так же, как я сейчас, расположились на нагретых южным солнцем камнях. На них же пристроили купленную в одной из деревень снедь – копченое мясо, какую–то зелень и местное вино. Мы были молоды, здоровы, отпуск только начинался. Веселились, обсуждали маршруты, которые было бы неплохо пролететь.
Для меня это был второй выезд в эти места. Двое из нас были в Македонии впервые, поэтому живо интересовались у «старожилов» местной аэрологией, особенностями старта и посадки, их наличием. Эдакий импровизированный брифинг в узком кругу. Делились планами на ближайшую жизнь. Я как раз начал подумывать о том, что пора свой верный мачтовый «Дискус» сменить на что–нибудь более спортивное и быстрое.
Ровно через год я поехал в Доломиты.
Глава 39 Руины. Какая встеча!
Залипнув в воспоминаниях, даже не заметил, как шкалы восстановились, можно продолжать путь. Но я не торопился, продолжая предаваться ностальгии под шепот и бормотание ветра в верхушках деревьев и разрушенных конструкциях развалин. Бормотание…
Блин! Да это же не ветер! Негу и расслабленность смыло, как будто из ведра окатили. Остатки воспоминаний унеслись вместе с очередным порывом. Это же не ветер «бормочет», а приглушенные голоса! Я обратился в слух, прикидывая свои дальнейшие действия. Сколько мне нужно, чтоб стартануть? На плечах плащ, рюкзак на земле. Значит, так: одно движение – вскочить на ноги, разворачиваясь лицом к внешней стене; второе – рюкзак в правую руку, плащ в левую. Стенка за моей спиной не выше метра, перепрыгну без разбега. Внизу метров пятнадцать – достаточно, чтоб раскрыться и набрать скорость. Потом разгон вдоль склона и резкий уход… вправо? Я не запомнил конфигурацию склона, когда подлетал. Впрочем, разберусь на месте, главное – максимально быстро уйти из прямой видимости, чтоб не получить стрелу в спину. Или какое–нибудь заклинание вроде огнешара.
Но я медлил. Нападения все не было… Опять голоса. О чем говорят – не разобрать. Это не за мной. Разговаривали негромко, но не сильно таясь. И где–то внизу, в районе центральных развалин. Пульс стал приходить в норму, сердце уже не билось испуганным воробьем.
Собрал рюкзак и пристроил на его «полетное» место. Стараясь не шуметь, свернул плащ, сунул в рюкзак, не выпрямляясь подобрал под себя ноги. Медленно развернулся к стене. Теперь надо просто спрыгнуть и, стараясь держаться в тени башни, без взмахов отойти как можно дальше. Никто и не заметит моего отлета…
Вероятно, изменился ветер или говорящие повысили тон:
– … прыткий, четверых уделал… дротиком… девка… не ожидал… огнешаром…
Эти голоса… Я их уже где–то слышал… вот только где? Что–то не давало мне взять и просто улететь. Мало–ли на огромных пространствах мира игроков? Вообще–то эти самые пространства и создавались для них, глупо предполагать, что где–то есть места, где игроков «не ждут». Что мне до чьих–то разборок? У меня в этих краях «своих» нет, все «мои» локализованы в весьма небольшой по местным меркам местности, куда посторонних не пустят. И все же я не улетал, а продолжал прислушиваться.
– Брэн приведет еще людей, а нам – продержать этих двоих до их подхода.
– Жаль, не удалось завалить парня, говорил же этому утырку. На открытой местности просто массой задавили бы. А теперь выковыривай их из норы. Я даже рад, что парняга достал старого упыря.
– А как же мы без него? Кто ритуал проведет?
– Я думаю, Брен разберется. Такие помощнички только и ждут, как бы место мастера занять.
Теперь голоса звучали более отчетливо, меня как кольнуло. Здоровяк и эльф из таверны поста, которых я видел в компании с Русом? Возможно, и что? Здесь могли быть какие угодно «парень с девкой». Дротики, фаерболы – да мало ли кто их использует? Почти все.
Аккуратно отстегнул рюкзак, чтоб не мешался, поправил плащ и, распластавшись на каменной плите, медленно пополз к краю. Я, конечно, не «тихушник», хотя при моей скрытной жизни некоторый арсенал их приемов не помешал бы точно. Но все же удалось выглянуть из–за края, не обнаружив себя.
Двое. Те самые. Только теперь здоровяк в латной броне, шлем в руке. На эльфе, похоже, бригантина, из–под которой выглядывают кольчужные рукава. Предплечья защищены наручами. На голове легкий шлем. И еще – у эльфа просевшая жизнь.
Итак, диспозиция: от края башни до лаза, из которого скорее всего вылезли противники, метров двадцать. Кроме того, они ниже меня метров на десять. Дистанция не для самого крутого лучника. И они не ждут нападения. Что–то слишком беспечны, может, я чего не заметил? Неважно.
Против меня то, что их броню моими «зубочистками» не пробить, даже бригантину. А фугасов и заморозок я заготовил по десятку каждого. Эх, вот она лень и неподготовленность. Впрочем, человек без шлема, а у эльфа открыта шея, бармицы или койфа под шлемом не видно.
Шанс один, против двух опытных «боевиков» мне не выстоять. Соблазн завалить «танка», используя внезапность, велик, однако латник стоял ко мне лицом, правда, опустив голову. А вот эльф повернут спиной. Он что–то увлеченно втолковывал своему подельнику, жестикулируя обеими руками. Ну что ж, такая «синица в руках» меня тоже устроит.
Не торопясь повернулся набок, отстегнул саадак. Взял лук. Поколебавшись, отобрал две заморозки и два фугаса. По хорошему их бы воткнуть перед собой с землю, но тут плита, да и колбы повредить можно. Еще раз осмотрелся, прислушался. Вроде бы, кроме этих двоих, никого. Впрочем, кто–то мог остаться сторожить «нору», да и про какую–то подмогу речь шла. Надо поторапливаться.
Одним движением из положения лежа на боку перекатываюсь в стойку на колене, одновременно натягивая лук и удерживая взглядом затылок эльфа, «тыньс–с–с» – ушла первая. Не дожидаясь попадания, хватаю вторую стрелу – «тыньс–с–с». Словно в каком–то замедленном кино, успеваю увидеть, как здоровяк, что–то заметив, поднимает голову, у него расширяются глаза, и в этот момент эльф ловит первую стрелу. Бинго! Стрела попадает в незащищенную шею, пробивает ее насквозь. Крит! Вижу, как начинает покрываться инеем шея, верх плеч и затылок шлема. И в этот момент туда же влетает стрела с привязанной ампулой гремучего зелья – шарах! Эльфа кидает на напарника, его жизнь проседает почти до нуля. Третья стрела, оказавшаяся тоже фугасной, влетает в спину и добивает. Четвертую я направляю уже в лицо латника, но ее он с легкостью отбивает топором, неизвестно когда оказавшмися у него в руках.
1:0 – я веду. Перерыв. Мне нужно достать новые стрелы.
– Что за?.. Здоровяк уже в шлеме и прикрылся шитом впечатляющих размеров. Он несколько раз резко оборачивается по сторонам, ожидая, что пока я валил его напарника, другие обходили со всех сторон. Похвальная предусмотрительность, вот только я один.
– Какого хрена? Кто ты? Чего хочешь?
Не отвечаю. Ситуация патовая. Мне его точно не взять. Это не просто танк, а танк сверхтяжелый, куда там оркам. У тех хотя бы незащищенные места попадались. Мои стрелы для него – все равно что горох. С другой стороны, меня он здесь не достанет.
Только я это подумал, как тело само, на автомате, дернулось в сторону, пропуская мимо метательную франциску. Все же у него есть дистанционное оружие. Великовата дистанция, я не попадусь.
Противник это тоже сообразил:
– Ну и что дальше?
Справедливый вопрос. Если бы я еще знал!
– Послушай, чувак, – продолжая закрываться щитом, он решил вступить в переговоры, – девка наша. Мы ее вторую неделю пасем. И только так мы сможем провести ритуал.
Опять ритуал. Да что здесь происходит?! И он что, решил, что я – «конкурирующая фирма»? Ну да, у меня же скрыт ник, лицо закрыто балаклавой, только глаза видны. И сам я под плащом весь такой черно–облегающий. Ну чисто ниндзя. Не допускает мысли, что могу быть подмогой для запертых в подземелье ребят?
Как же его взять? Он превосходит меня по броне и наносимому урону. Чтоб взять этот броненосец, мне потребуется ракета воздух–поверхность… Стоп. Броненосец. Подвижность. Шлем. Так он же в рыцарском шлеме! Как его? Гроссбацинет или как–то так. Особенность – он опирается на плечи. А вот обзор – ахиллесова пята. Враг видит только перед собой. Интересно, как быстро он крутится?
Резко подняв лук, выпустил несколько стрел, добавив в очередь один взрывной. Как и ожидалось, противник все принял на щит и расхохотался:
– Ты этим решил меня достать?
Но я даже не видел попаданий фугаса. Как только крайняя стрела пошла в направлении цели, развернулся, в три шага достиг края башни, по пути срывая плащ, и ухнул в бездну. С креном под девяносто градусов заложил вираж и, скрываясь за стеной, перемахнул на правую башню. Вернее, на ее стенку, так как площадка наверху отсутствовала. При посадке чуть не ухнул вперед, не до конца погасив инерцию. Удержался, вцепившись когтями в край. Здоровяк стоял, закрывшись щитом, спиной ко мне.
– Идиот, – в его голосе сквозило разочарование, – это же бесполезно. Лучше спускайся и…
Я не дослушал, что он там мне предлагал, – поговорить? сойтись, как мужчина с мужчиной? – и направил ему в спину поток стрел, чередуя заморозки с бронебойными. Дистанция от края правой башни до противника была метров семьдесят, поэтому пошли первые промахи. Нет, в цель–то попадал, не настолько я плохой стрелок, чтоб промахнуться с семидесяти метров по ростовой фигуре. Но на нем кираса с юбкой, наплечники, наручи и горшкообразный шлемище. Ноги тоже защищены. Пробить их можно только из хорошего арбалета. Из гигантских эльфийских луков тоже, наверно, получится. Мне же остается надеяться только на попадание наконечника в сочленение. Сочетание заморозки с последующим ударом гремучего зелья должно дать хороший эффект, но их у меня слишком мало. Кончатся раньше, чем жизнь этой стальной башни.
Поймав момент, когда противник стал разворачиваться (а наступило это на попадании второй–третьей стрелы), я вспорхнул со своего места, заходя ему за спину по сужающейся спирали с набором высоты. Теперь стрелы поражали плечи и верхушку шлема. Здоровяк поднял свой щит, больше похожий на дверь. Что ж, тем лучше. Резко спикировал, в самый последний момент выставляя вперед ноги. Удар. Противник пошатнулся, но, видать, моей массы маловато, чтоб его свалить. Я попытался захватить край щита когтями и вырвать. Не тут–то было. Еле увернулся от удара топора, которым тот весьма шустро орудовал. Я опять поднялся метров на десять, стараясь держаться за спиной громилы в латах. Блин, выносливость уходила весьма быстро: висеть на махах крыльями затратнее почти в четыре раза, чем простой маховый полет.
С этой дверью в руке полуорка надо что–то делать. Я не могу висеть над ним вечно, выдохнусь быстрее противника, после чего нужно будет восстанавливаться. А на второй заход стрел уже не останется. Две крайние «заморозки» ушли в центр щита, через секунду туда отправилась последняя «фугасная» стрела. И не дожидаясь ее попадания, я опять камнем рухнул вниз, поджав под себя ноги. Снизу полыхнуло… слишком близко, мне немного подпалило перья. А потом в центр щита влетела моя тушка, в самый последний момент резко выпрямив вперед ноги. Наконец–то щит удара не пережил и развалился. Латник тоже оказался сбит с ног, но довольно быстро перекувырнулся и выпрямился. Он, прогнувшись в спине, чтоб поднять смотровые щели шлема вверх, резко разворачивался в разные стороны, пытаясь поймать меня взглядом. Но я опять висел у него над головой, ощутимо громко хлопая натруженными крыльями. Две трети выносливости минус. Надо что–то делать. Бронебойные стрелы почти закончились. Срезни против бронированного противника бесполезны. И совсем нет стрел с примотанными ампулами. Если бы я не поленился и снарядил все зелья…
Мысленно хлопнул себя по лбу (уже который раз, входит в привычку). Зелья есть, но не привязаны к стрелам. Ну и что? Я же над ним! Вот только они у меня в рюкзаке. Надежно упакованы, чтоб не побились. А рюкзак валялся на площадке левой башни, где я устраивал передых. Стараясь не попасть в поле зрения мечущегося рыцаря, размахивающего в разные стороны топором, метнулся на башню. Где же этот рюкзак?! Вот он, валяется под стенкой. Тяжело дыша, рухнул рядом. Руки не слушались. Наконец извлек на свет перевязанный бечевкой тряпичный сверток с аккуратно завернутыми маленькими стеклянными ампулками. Разрывая пальцами бечевку, метнулся к краю и еле увернулся от пары франциск, которые этот любитель топоров в меня отправил.
– Вот ты где! Иди сюда, гад, я тебе устрою…
Не стал дослушивать, что он мне устроит, и повторил трюк с облетом, заходя со спины. Только теперь не стал останавливаться на удалении, а завис над целью. Второпях я схватил сверток с «заморозками». Вот же невезуха! Но возвращаться поздно.
Пара первых ампул влетела точно в шлем. Тот на глазах покрылся инеем. Здоровяк поднял левую руку, чтоб протереть смотровую щель шлема, и в этот момент в плечо ударила следующая заморозка. Отлично! Рука замерла, не достигнув цели. Что я там ему переморозил, не знаю, но эффект мне нравится. Осмелев, снизился так низко, что в нижней точке взмахов кончики крыльев почти касаются шлема врага. Лишь бы за крыло не схватил!
Но еще пара ампул попадают точнехонько в правое плечо. Теперь подо мной робот – настолько скованный, хаотично дергающийся латник напоминал их первые изображения в старых фильмах.
Одна ампула пролетела мимо, но не успел я пожалеть, как латный сапог с хрустом раздавил маленький стеклянный цилиндрик. Следующие две я отправил опять в макушку шлема. Да когда же ты сдохнешь?! У тебя должны были мозги проморозится!
В отчаянье ухнул вниз, выхватывая кинжал левой, и со всего маху врезал рукояткой по кумполу. «Бах» – шлем раскололся, я по инерции проскользнул до самой земли за спиной противника.
Не знаю, почувствовал он меня, догадался или просто совпало, однако в этот же момент он развернулся ко мне лицом. Но только мои лапы коснулись земли, как я выпрыгнул вверх, напружинившись. Лицо здоровяка запрокинулось мне вслед. Не знаю, видел ли он что–нибудь сквозь кристаллы инея, забившие ему глаза. Его лицо, промороженное, с заледеневшими волосами и белыми разводами было ужасно. Соображал ли он что–нибудь в этот момент? Не знаю. Но он по–прежнему оставался смертельно опасным противником и я отправил две последние ампулы точно ему в лицо, а потом, в который уже раз, рухнул вниз, снова за спину врагу.
Кинжал успел переложить в правую руку, так как левая все еще оставалась онемевшей от удара, расколовшего шлем. Удар, удар, удар! Я просто шинковал промороженный затылок и шею, как безумная швейная машинка.
Есть! Наконец очередной мой удар пришелся в потерявшую телесность фигуру, и мы вместе валимся на землю.
Моя шкала выносливости тревожно мигает. Я на последнем издыхании. Если сейчас будет нужно, то просто не взлечу, выносливости не хватит. Сердце бухает в ушах, мир застлан красной пеленой. Но победил!
Отползаю в сторону, чтоб не быть частично погруженным в посмертную фигуру. Что–то в этом есть неправильное. Не знаю, что, но не хочу. Наконец откидываюсь на спину, раскидав в стороны руки и крылья. Над головой, как кусочки белоснежной ваты на насыщенном голубом фоне, плывут красивые кучевые облака. С удивлением замечаю, что где–то за стенами крепости поет пичуга. Услышал треск цикад. Теплый ветерок трепал мои короткие волосы (капюшон стянул) и перья.
Как странно устроена жизнь! Я тут сейчас чуть не сдох сам, отправил на перерождение двоих других игроков, а окружающему миру на все на это наплевать. Конечно, мы пошумели – взрывы зелий, наверно, немного припугнули окружающую живность. Но вот из трещины в камне выполз жук, осмотрелся и пополз по своим жучиным делам. Вот ведь не лень же было разрабам прописывать всю эту цифровую живность!
Наконец сел. Пульс потихоньку приходил в норму. Осмотрелся. Прислушался. Никого. Пошатываясь, встал. Осмотрел «труп» латника, доспехи, оружие. Никакой алхимии. Несколько золотых (кстати, не так и много), кольцо с каким–то камнем. Как обычно, определить, что за камень и что дает кольцо, интеллекта не хватило. Что–то мне стало надоедать быть тупеньким. Кроме того, на трупе обнаружился рогалик и кусок копченого сала. Еда тут же отправилась по назначению – в мой желудок. Попытался собрать стрелы. Да–а–а… Целыми оказались только три бронебойные, остальные переломаны. Со сломанных стрел удалось снять пять наконечников. Хоть что–то, нужны древки и оперения, и мой арсенал немного пополнится. Ибо у меня остались только десяток срезней. Но это исключительно для охоты.
Осмотрел свой кинжал. Клинок в зазубринах, кончик сломан. Короче – фактически безоружный. Что–то стало неуютно внизу, сразу захотелось подняться повыше. Тем более выносливости уже хватало. Разбег, прыжок, несколько взмахов. Шкала выносливости опять в красной зоне, зато я приземлился на площадке. Первым же делом накинул плащ. Теперь можно подкрепиться и подумать, что делать дальше…
Глава 40 Подземелье
Я сидел, свесив ноги в сапогах, на самом краю боевой площадки первой башни, в том самом месте, откуда полчаса назад наблюдал за противниками, жевал сушеное мясо, запивал вином. И неотрывно смотрел на лаз. Предположим, там Анахита и Руслав… Вернее, не так. Что если там Анахита и Руслав?
До сих пор никаких претензий ко мне со стороны администрации теста быть не могло. Я как самый законопослушный тестировщик честно тестил маховый и планирующий полет: то вовсю махал крыльями, то парил в потоках. Есть логи, вечерком еще и отчет черкну.
Потом, правда, напал на других игроков, но это в рамках игровой логики. Ну подумаешь, проявил акт агрессии: таких, как я, сотни. Главное – я не оставил свидетелей: одна жертва вообще меня не видела, вторая видела, но кого? Какого–то неизвестного чувака в плаще и сапогах. Потом, конечно, этот чувак оказался почему–то сверху, но сквозь щели забрала здоровяк вряд ли что–то разглядел, он и голову–то поднять не мог. Я мог быть над ним на каком–нибудь летающем питомце. Соотнести меня и крылья нельзя, меня самого не опознали. То есть пока я ни на йоту не приблизился к нарушению NDA.
И вот теперь я завис, не зная, как поступить дальше. Может, просто свалить подобру–поздорову, не зля админов? А что если там ребята… Блин! Что же делать–то?
Угрозы Радаманта почти недельной давности к этому моменту поблекли и почти смылись из памяти. Сейчас я списывал ту свою реакцию, которую сам называл неадекватной, сначала на усталость. Еще бы, моя нервная система три дня подряд подвергалась ощутимому стрессу. Пусть физическое тело, лежащее в коконе, и не напрягалось до ломоты, но ЦНС работала на полную катушку. Я же в мозгу переваривал все, что происходило, управлял полетом, заставлял мышцы совершать сложно скоординированные действия, оценивал, думал, искал решения, пугался, переживал, испытывал болевые ощущения… Да мало что ли было того, что изнашивает нервы? Вот они и подрасшатались к памятному разговору, и я просто не смог адекватно оценить потенциальную угрозу.
А потом до кучи закинулся сверху алкоголем! Тоже мне, блин, лекарство! Меня даже сейчас передернуло. Бухло для неудачников, ищущих оправданий своему бездействию в спиртном, предпочитающих замещать активные действия жалостью к себе сквозь пьяные слезы.
Внутри опять постепенно стала закипать злость на самого себя. Из–за того что сорвался «в синьку», что повелся на какого–то клоуна, взявшего себе ником имя брата царя Миноса (посмотрел на досуге в интернете), – слабак! Интересно, ведь именно от Миноса сбегали Икар с Дедалом.
То же мне, заточитель хренов! Что ты мне сделаешь? Лично мне? Ни фига ты не можешь, пока я в рамках договора о неразглашении. Ребятам? Думаю, если бы мог, по–любому уже что–нибудь сделал. И вообще, чего такого страшного может случиться? Это же игра! Как будто никто не встречал «серьезных» угроз в интернете: «я тебя найду по IP в реале и морду набью!». Ржунемогу. Если бы хотя бы половина… да нет, хотя бы треть интернет–угроз исполнялась! Ха–ха.
Наконец, перегорев, волна злости отхлынула, освобождая мозг для спокойной аналитики. Сейчас мне понятно одно: как бы там потом ни было, я не могу просто так взять, и улететь. Меня не отпускает подслушанная реплика про какой–то ритуал. Вроде бы ерунда, мы в игре, что может случиться? Потеря опыта? Вещей? Игровой валюты? Да если даже реальных денег, никто же последнее в игру не вкладывает! Но все равно какой–то червячок сомнений точил и точил мое желание покинуть это место не вмешиваясь. Что–то, чего никак не могу уловить.
Полеты в реале научили прислушиваться к подобным червячкам. Помню, как я первый раз летал в Крыму на горе Крокодил (сленговое название). Был хороший дульник с порывами. Так получилось, что я стартовал последним. Все улетели, пока ковырялся; соответственно, выпускать меня было некому. Да тут спешка, да к тому же стресс, поскольку в таких условиях стартов у меня в ту пору было еще мало. Подстегнулся, вышел на склон.
Вот тут–то этот самый червячок и ковырнул сомнением. Можно, конечно, плюнуть на него – что за паранойя, я же все проверил! Да и в тех условиях ходить туда–сюда от старта до места, где можно спокойно поставить дельт, – не сахар. Крыло буквально рвется из рук, того гляди опрокинет. А надо подняться на пару метров назад, зайти за перегиб, под деревьями аккуратно, чтоб не перевернуло, развернуть дельтаплан, отстегнуться, и только тогда заново осматривать аппарат. Если перевернет, то буду барахтаться, как жук: без посторонней помощи из такого положения не выбраться – очень неудобно карабин переворачивается.
Но я все–таки вернулся не без приключений и, обходя дельт, увидел болтающийся задний трос, который забыл подстегнуть! Как же меня проняло при этом! Увидел в деталях, как у меня на высоте складывается крыло и я с не успевшей раскрыться запаской падаю на камни. Бр–р–р.
Может быть, поэтому я и потом очень серьезно относился ко всякого рода «червячкам», и сейчас, бездумно перетирая челюстями сушеное мясо, не мог оторвать взгляда от темного отверстия в мешанине плит и блоков.
Итак, ребят надо вытаскивать. Точка. Но желательно не светясь при этом. Скорее всего, они там закрыты в каком–то помещении. Тогда сделаю так: спускаюсь, открываю, чем там они закрыты, и по возможности остаюсь в тени. Может, там на месте где–нибудь затаюсь, а может, как в детстве – щелк задвижкой (позвонил в дверь) и ходу по лестнице!
Но было в этом деле еще одно. Ладно, уже решил: хрен с ним, с Радамантом. Но как же мне не хочется лезть в эту дыру! За все время игры я никогда не спускался ни в какие подземелья. Зачем? Моя стихия над землей, а не под. Да, какие–то пещерки наподобие ласточкиных гнезд в моей игровой жизни присутствовали. Опять же, было дело – ночевал я в пещерке на памятной горе. Но это были небольшие углублени,. и все они находились высоко над землей. А тут мне буквально первый раз за всю игровую практику нужно будет спуститься под землю.
Может, не надо? Я же и так сделал даже больше, чем мог, – убрал двух высокоуровневых бойцов. Может, дальше без меня?
Наклонившись вперед, позволил телу соскользнуть с края, в последний момент оттолкнулся руками от камня и, раскрывшись, мягко спланировал к самому лазу. Еще раз осмотрел кинжал (будто он тоже восстанавливается!), проверил, насколько легко выходит лук (как я под землей стрелять собираюсь?), бросил взгляд по сторонам и заглянул внутрь.
Когда–то это была обычная лестница в подвалы замка: с каменными ступеньками, кирпичными стенами и потолком, укрепленным балками. Но потом обвалившиеся балки и частично осыпавшиеся стены сильно сузили проход – теперь он действительно напоминал дыру. Прислушался. Снизу что–то капало и пахло сыростью.
К тому же вижу я хорошо, но не под землей. Придется поискать, чем буду светить. Кстати, а чем светили мои знакомцы? Я заново осмотрел их останки. Никаких фонарей, факелов, масляных ламп и чего–то подобного не обнаружил. Ладно.
Снова заглянул в лаз, пощупал рукой возле входа, там, где обычный цивилизованный человек ищет выключатель. На что рассчитывал? Ну хотя бы на факел в держателе. Странно. Ни факелов, ни рубильников не обнаружилось. Жаль. Еще раз осмотрелся по сторонам, вздохнул и обреченно нырнул в темноту прохода.
Нырнул – сильно сказано. Я тут же сначала зацепился полой за какой–то острый каменный осколок и чуть было не порвал многострадальный плащ. А потом здорово приложился сгибом крыла, выступавшим у меня над плечом, о каменный выступ. Вот незадача, а я еще и двух шагов не сделал. Прошел еще десяток ступенек, туда, куда свет от входа уже не достигал, оглянулся. Никаких факелов в держателях. Ну что ж, как–то же вниз спускались? Надо дождаться, пока глаза немного адаптируются. Тем более у икаров это происходит быстрее, чем у людей, а за счет большей величины икаровских глаз я, по идее, должен видеть в темноте лучше человека.
Наконец чернильная темнота впереди действительно сменилась какой–то темно–серой хмарью, по крайней мере на пару шагов вперед я стены видел. Ну или догадывался, что вот это – они. Не переставая одной рукой ощупывать стену впереди, а второй, с кинжалом, шарить на уровне лица, я шаг за шагом осторожно продолжил путь. Ступенек через двадцать коридор наконец немного расширился, я перестал тереться крыльями о стены и стало возможно выпрямиться. Так же аккуратно спустился еще шагов на сорок.
Не–е, так дело не пойдет. Я могу просто пропустить какой–нибудь поворот или отнорок, в который и надо будет сворачивать. И это хорошо еще, что коридор пока идет по прямой, если обернусь – увижу выход. А если он повернет? В голову полезли кадры из фильмов, где герои теряют дорогу в подземных лабиринтах. Вот блин! Против моей воли в голове нарисовалась такая картинка, где этим героем был я. Даже померещилось, что стены как–то сузились, обступили и вот–вот зажмут в своих каменных объятиях. По спине забегали мурашки, захотелось вздохнуть полной грудью, потому что показалось, будто стало не хватать воздуха. В сознание впрыгнула паническая мысль: «Надо бежать наверх! На воздух!».
Спокойно. У меня же есть кремень. Достал из рюкзака сильно смахивающий на продающийся во всех туристических магазинах кремень в виде стержня и чиркнул по нему обухом кинжала. Сноп искр высветил неширокий ход с заваленным мусором полом, низким потолком, до которого я почти доставал головой. А метров через пять – поворот. Ну вот, дождался! Я отмахнулся от отчаянно трусящего альтер эго и относительно смело прошагал эти пять метров. Опять высек искры. Поворот налево, под прямым углом, а за ним – все тот же спуск вниз. Во тьму. И тьма, кстати, сгущалась – за поворот даже остатки света от входа уже не проникали.
Блин, ну куда меня несет? А если кремень кончится? Или нет, я его оброню? Непроизвольно сглотнул слюну. И шагнул за угол.
До следующего поворота я так и продвигался: чирк огнивом – пять осторожных шагов, чирк – пять шагов. Так и добрался до следующего поворота. Снова налево. А когда повернул, то внизу, там, где должен был быть следующий левый поворот (логику строителей я понял), мне показалось какое–то еле–еле видное красноватое свечение.
Здрасте! Ну вот и преисподняя! Как–то недалеко оказалась. Ща как припрусь, как черти удивятся – сам пришел!.. Интересно, юморю – это истерика подкатывает? Мне же офигеть как страшно! Сердце, между прочим, бухает так, что, наверно, наверху слышно. Кстати, а что там наверху? Не явились еще по мою душу? Интересно, где здесь лока возрождения? Если прямо в крепости, то мне бы поторопиться: у эльфа штраф скоро закончится и тогда у меня начнутся очень большие проблемы.