– Странно,– сказал он, перебирая в голове полученные блоки данных.– Это же не планета, а золотая жила. Иридий, платина, изотопы. Если об этом узнает отец, он сюда всех своих рудокопов пригонит.
– Вот и я о том же,– сказал Давид.
– Пошли, погуляем. Осмотримся,– предложил Костя.
– Ты хотел сказать сделаем из этой планеты женщину?– усмехнулся Давид.
– Надо было брать с собой девчонок,– безнадежно махнул рукой Костя.
Безжизненное каменистое плато. Унылый пейзаж. Огромное пятно черного холодного солнца, больше похожего на планету. Они немного побродили по округе, но ничего необычного не обнаружили. Тогда друзья уселись поудобнее возле корабля и стали кидать мелкие камушки в небо. Камни взмывали вверх к черному солнцу и улетали за горизонт.
– Как думаешь, стоит лететь дальше?– спросил Костя.
– Конечно, стоит. Уж если мы пробрались сюда, то надо получить удовольствие по максимуму,– ответил Давид.
– Такое удовольствие и на луне получить можно,– сказал заскучавший Костя и бросил последний камушек в небо.
– Хорош трындеть. Уныние – грех. Полетели,– сказал Давид.
До следующей планетарной системы было около двух часов лету. Друзья разлили виски по стаканам и наслаждались видом космоса, отправляемым бортовым компьютером прямо им в мозг. Это была относительно новая технология. Нет, конечно, человечество уже лет 50 как общалось со своей техникой мысленно. Отдавая роботам и бытовым приборам мысленные приказы. Но чтобы компьютер посылал тебе картинку прямо в мозг, без участия проводов – это было необычно. Человечество было на пороге открытия способа мысленного общения друг с другом.
– Ты чувствуешь это?– неожиданно спросил Давид.
– Что?– спросил Костя.
– Не знаю… ЭТО.
– О чем ты?
– Просто странное ощущение. Как будто где-то загораются звезды. Ладно. Проехали,– сказал Давид.
– Я слышал об этом от отца. Это от долгого полета в космосе бывает. Странно, что у тебя так рано началось. Но не переживай – это быстро проходит,– успокоил друга Костя.
– Жаль. Это чувство такое теплое.
Они прибыли к очередной звезде. Вокруг тусклого умирающего черного карлика, неспешно кружили хоровод пять угрюмых планет.
– Опять черный карлик. Как странно,– сказал Костя.
– Невозможно. Математически невозможно, чтобы рядом существовали два черных карлика. Не в нашей галактике. Бортуха показывает, что здесь должно быть солнце, подобное нашему. А то, от которого мы улетели на карте обозначено, как синий гигант,– сказал Давид.
– Может компьютер глючит?– предположил Костя.
– Он показывает, что на второй планете от солнца есть следы жизни,– изумленно сказал Давид.
– А единорогов он там случаем не обнаружил?– сказал Костя.– Когда мы вернемся на Юпитер, надо будет хорошенько отметелить программиста. Я ему четко сказал: отключи маячок и отправку сообщений в МИК. А не сломай мне звездолет. Наверное, стоит валить отсюда, пока «бортуха» полностью не навернулась. А то мы тут застрянем.
– Давай быстро заглянем на планету и домой. А то так и будем всю жизнь гадать, заглючило ли компьютер или действительно мы нашли что-то интересное, но в последний момент отступили,– сказал Давид.
– Согласен. Все-таки надо закончить эту историю,– сказал Костя.
Планета, словно еж, ощерилась в небо острыми, как иглы кристаллами льда. Друзья с трудом нашли место для приземления. С ее поверхности черное солнце выглядело еще более зловеще. В неровном свете звезд, кристаллы льда светились ядовито зеленым светом. Давида не покидало ощущение, что он попал в склеп и побеспокоил умерших.
– Смотри,– неожиданно воскликнул Давид. Он подбежал к одному из кристаллов. Внутри него находилась старая телепортационная установка. Такие делали много лет назад.– Ты тоже это видишь?– спросил Давид
– Да, допотопная штука. Я такие только в музее видел. Интересно, как она здесь оказалась,– ответил Костя.
– Ну уж точно не своими ногами пришла,– ликовал Давид.– Теперь ты мне веришь? МИК просто врет, что никогда здесь не был.
– Интересно зачем?– задумался Костя.– Может не стоит копаться дальше в…– треск ломающегося льда прервал его на полуслове. Костя отскочил в сторону. Давид даже не успел понять, что происходит. Огромная глыба льда обрушилась на него. Сплющила и вмяла в ледяную поверхность планеты.
– Давид. Давид,– закричал Костя. Он подбежал к тому месту, где еще недавно стоял его друг и стал разгребать куски льда. Костя с остервенением отшвыривал их в стороны. И приговаривал, словно в бреду:
– Сейчас, друг. Сейчас… Я вытащу тебя. Ты только держись там. Слышишь? Только держись.– Солнце разгоралось все ярче и ярче. И когда Костя добрался до тела друга, черный карлик вспыхнул и засиял. Жар, исходящий от солнца, был столь силен, что Костя ощущал его всем телом, даже через новейший защитный скафандр. Давид был мертв. Его верный друг. Единственный кто понимал его. Костя не хотел верить в происходящее.
– Господи, верни его,– завопил он и с Давидом начали происходить странные метаморфозы. Его кости срастались, суставы выкручивались и становились на место. Тело билось в конвульсиях, будто кто-то невидимый проводит по нему электрический ток. Через минуту Давид, пошатываясь, попытался встать.
– Что случилось?– удивленно спросил он.
– Солнце… Оно снова светит,– только и смог ответить Костя.– Давай убираться из этого проклятого места.– Он подхватил Давида и, петляя между глыбами льда, друзья побежали к кораблю. Таящий в ярких лучах солнца лед рушился у них за спиной. Этот хрупкий мир, сотканный из кристаллов воды, рушился. Они еле успели на корабль. Звездолет взмыл в небо и помчался прочь. А солнце все разгоралось и разгоралось.
– Код дельта. Код дельта,– неустанно сигнализировал бортовой компьютер.
– Какой к черту код дельта,– закричал в конец измотанный Костя.– Нет там никакой жизни.
– Код дельта. На планете обнаружена разумная форма жизни,– не унимался компьютер.
Солнце все разрасталось. Его корона уже доставала до ближайшей планеты.
– Бортуха, если ты сейчас же не вытащишь нас отсюда, я сдам тебя на металлолом,– прорычал разъярённый Костя.
– Хочу напомнить, что вы нарушаете третий протокол. Спасение разумных существ. Я буду вынужден подать рапорт в МИК.
– Живо отсюда,– рявкнул Костя и бортовой компьютер повиновался. Они летали прочь от ледяной планеты, а солнце за их спиной разгоралось и пульсировало.
Когда они подлетали к границе запрещенного сектора, Давид уже полностью пришел в себя.
– Что со мной произошло?– спросил он у Кости.
– На тебя упала глыба льда. Но все обошлось,– уклончиво ответил Костя.
– Хочу домой,– тоскливо сказал Давид.
На вылете из сектора их перехватил крейсер МИКа. Друзей поместили в карантин.
– Убью этого идиота,– кричал Костя.
– Кого?– спросил Давид.
– Программиста. Этот мудак обещал вырубить маячок. А если он его вырубил, как нас МИКовцы засекли, спрашивается. А теперь из-за того, что у него руки из жопы растут, нам три года тюрьмы светит. И дай бог, чтоб условно. Отец меня…– Костя запнулся, представляя, что с ним может сделать отец и каких привилегий он может лишиться.– Мне бы только добраться до этого говномастера и ему конец.
Дверь в карантин открылась, прервав Костину тираду на тему говномастера и того, что ним будет. В комнату вошел седовласый мужчина, в военной форме МИКа. Лицо его украшали густые черные усы.
– Ну, что расскажете? Что видели?– спросил он, усаживаясь на стул, напротив друзей.
– Да ничего не расскажем. Ничего мы не видели,– ответил Костя.
– В самом деле?– мужчина проницательно посмотрел на ребят.– Ну, тогда я вам кое-что расскажу. Вы должны знать, почему вас…– мужчина запнулся и с сожалением посмотрел на ребят.– Да вам наверно и самим любопытно, почему закрыт запретный сектор. Иначе, зачем вы сюда прилетели.
– Да никуда мы не прилетали, сколько раз повторять.
– Помолчи, Кость,– сказал Давид.– Пусть расскажет…
– Не будь глупцом. Он пытается водить нас за нос. Так он тебе и выдал все тайны МИКа, на блюдечке. Им чистосердечное твое нужно, чтобы не доказывать ничего на суде. Сейчас начнет херню нести, а ты сам и проговоришься, где был и что делал. Не ведись.
– Давайте вы просто выслушаете меня. А потом будете делать выводы,– сказал МИКовец. И не обращая внимания на дальнейшие недовольства Кости, он неспешно начал свои рассказ.– Это произошло более 120 лет назад. Тогда только изобрели более-менее рабочие телепорты.
– Вы нам хотите преподать урок истории?– раздраженно перебил его Костя.– Лучше скажите, когда нас отпустят?
– Ровно после того, как вы меня дослушаете. И чем быстрее я закончу рассказ, тем раньше для вас все разрешится,– ответил мужчина.
– Костя, помолчи. Давай послушаем,– попросил друга Давид.
– Итак,– продолжил мужчина.– Люди начали осваивать ближайшие миры. Сначала Луна и Марс, затем база на Юпитере. Первопроходцы доставляли на планету телепорты, а затем можно было беспрепятственно осваивать новую планету, не тратя уйму времени и ресурсов на перевозку людей и грузов.
– Вы забыли добавить, что это стало возможно только благодаря квантовому синтезу. Халявная энергия, без которой ни один телепорт не заработал бы. Расскажите нам что-нибудь новенькое. Скучно,– махнул рукой Костя.
– Люди бездумно шли вперед, не пытаясь понять миры, в которые приходили,– продолжал мужчина, не обращая внимание на Костю.– И уж тем более, не надеясь встретить разумную жизнь в ближнем космосе. А потому, когда колонисты столкнулись с ней, они растерялись,– мужчина поднял глаза и посмотрел на друзей. Они молчали. Даже Костя не нашелся, что сказать. Уже много десятилетий шла экспансия космоса. Но ни разу за это время человечество не наткнулось ни на одну обитаемую планету. И уж тем более не встречало разумных существ.
Аборигены жили на одной из планет запрещенного ныне сектора,– продолжил МИКовец.– В своем развитии они мало чем отличались от земных обезьян. Во всяком случае, так мы тогда думали. Мы даже не стали их изучать, а просто основали новую колонию на их планете. Вторглись в их мир, не считая нужным спросить разрешения у хозяев дома. В оправдание хочу сказать, что в те времена еще не существовало четкого регламента на такой случай. И основание колонии возле поселения аборигенов казалось логичным шагом. Так было проще выйти с ними на контакт и просто изучать их уклад жизни.
– Я же говорил, они там что-то скрывают,– не выдержал Давид.– Я знал. Чувствовал.
– Заткнись. Это все чушь. Они пытаются нас разговорить, чтобы впаять срок побольше. Ни хрена там нет. Да и нас там не было,– сказал Костя.
– Но ведь ты видел, сколько там ресурсов и…
– Заткнись. Ни слова больше или мы не друзья!– шепотом, почти неслышно, сказал Костя.
Мужчина с любопытством наблюдал за ребятами.
– Господа, если вы закончили, то я, пожалуй, продолжу,– грозным голосом напомнил он о себе.– В противном случае я вынесу вам приговор, прямо здесь и сейчас. Без всяких объяснений и апелляций.– Друзья умолкли. Костя побледнел. Давид с интересом приготовился слушать дальнейший рассказ.
– Правила освоения космоса нерушимы. Когда основывается новая колония в течение года, каждый новоприбывший является не выездным. Будь то обычный колонист или глава МИК – разницы нет. Ученые изучают местность, а доктора – людей на наличие новых опасных вирусов. Даже спустя почти 250 лет экспансии космоса, ни один научный институт не может спрогнозировать мутации, вызванные в человеке излучением нового солнца, под которым он поселился. А в те времена не могли и подавно. Единственным способом защиты был карантин.
Вскоре стало ясно, что новая планета мало чем отличается от многих других. Как?– скажете вы.– Ведь она обитаемая!– И ошибетесь. Планета была безжизненной. Голый камень и песок, словно прах, покрывал всю ее поверхность. Только жалкая горстка туземцев со своими питомцами обитала на ней. Сначала мы думали, что они выращивают скот. Но нет. Они не ели, не спали, у них не было детей. Их внешний вид и образ жизни разительно отличался от нашего. И я с дрожью вспоминаю их. Но не потому, что аборигены чем-то напоминали помесь паука и обезьяны. Нет. Это было внутри них. Они были словно тени прошлого, словно призраки, не обретшие покой. А планета была их склепом.
Колония разрасталась. Телепорты беспрерывно работали, переправляя на планету людей и необходимое оборудование. Планета стала местом паломничества для антропологов, биологов, историков. Этот список можно продолжать бесконечно. Разумная жизнь. Люди так мечтали найти ее. И нашли. В ближнем космосе. Это был фурор. Спустя полгода умер первый колонист,– МИКовец перевел дыхание и с грустью посмотрел на друзей. Ребята внимательно слушали его рассказ.
– Нет, он не умер от неизлечимого вируса или радиации. Его не отравила атмосфера планеты, и это был не несчастный случай. Именитый ученый прибыл на планету в преклонных годах и умер от старости. Это случилось ночью. А утром, когда взошло солнце, он воскрес. И солнце в этот день светило особенно ярко. Вечером к колонии стали прибывать аборигены. Черные, едва различимые на фоне теней заходящего солнца, они собирались в стаю и шелестели, будто сухие листья на ветру. К ночи шелест усилился настолько сильно, что стал нестерпим. Неизвестно, кто из колонистов не выдержал первым. Прозвучал выстрел, один из аборигенов замертво упал на землю. И в ту же секунду шелест усилился в десятки раз. Он пронизывал все вокруг и, казалось, камни крошатся под натиском этого нестерпимого звука. Колонисты бежали к телепортам, пытаясь спастись. Но, увы. На планете действовал карантин, и телепорты работали только в сторону прибытия. Многие, обезумев от нестерпимого шелеста, кончали жизнь самоубийством. Они выбегали наружу, не надев скафандр, и гибли в отравленной атмосфере чужой планеты. Другие пытались сопротивляться и стреляли в проклятых туземцев. Ночь подходила к концу. Большая часть поселенцев погибла. Большая часть аборигенов лежали мертвыми рядом с ними. От колонии осталась жалкая горстка людей. И неожиданно шелест исчез. А потом взошло солнце. И с первыми его лучами, умершие стали воскресать. Это омерзительное зрелище я не забуду никогда. Оно навсегда отпечаталось в моем сознании. Словно клеймо, выжженное на теле раба, оно горит в моей памяти обжигающим огнем восходящего над проклятой планетой солнца,– по щеке рассказчика скатилась слеза, но он быстро взял себя в руки.
– Аборигены воскресали и сбивались в кучу,– продолжил он.– Их мягкие черные тела становились твердыми в лучах разгорающегося солнца. Видимо они имели какой-то защитный механизм на такой случай. Но вот люди… те, что лежали снаружи. Они воскресали, вдыхали ядовитый воздух и вновь умирали в страшной агонии. Из горла их доносилось мерзкое клокотание. Нестерпимый, сводящий с ума звук смерти. А потом они воскресали вновь. И так по кругу. Сотни тысячи раз. А солнце все разгоралось и разгоралось. Его лучи нещадно обжигали планету. Аборигены рассыпались по одному и стали рвать в клочья воскресающих людей, но даже тогда люди не переставали воскресать. И их мучения становились только сильней. Стоны и крики доносились снаружи. Люди молили о смерти. Те живые, что оставались внутри колонии ринулись спасать своих друзей и близких. Но тщетно. Солнце бесновалось. Оно разрослось на полнеба, питаемое болью людей. Его лучи обжигали выбегавших на помощь поселенцев. И они падали ниц рядом с теми, кого хотели спасти. Круг омерзительного, бесконечного воскрешения ширился, вовлекая в себя все больше людей. Разорванные, с кишками наружу, обожжённые до костей, они воскресали. Вновь и вновь. Вновь и вновь. О, господи. А потом через телепорты стали прибывать военные. Кто-то успел передать сигнал SOS в центр МИКа. Не разобравшись в происходящем, военные стали палить по аборигенам из всего арсенала, что у них был. Аборигены вновь зашелестели с неистовой силой. Это был ад, где царила бесконечная смерть и воскрешение.
Восемь колонистов бежали в космос. Прочь от ужаса и боли. Мы сели в небольшой шаттл, и оставляя за спиной пульсирующую разрастающуюся звезду, полетели к соседней колонии. А через два дня, проклятое солнце, так ярко горевшее позади нас, вдруг потухло. И мы поняли, что все было кончено. Через несколько недель нас подобрал спасательный корабль. Один из тех, что отправили на выручку к нашей колонии. Едва живых, истощенных нас доставили к ближайшему поселению.
Спустя месяц пришло сообщение, что планета, с которой мы бежали, покрыта льдом. Солнце, гревшее ее, по неизвестным причинам погибло, превратившись в черного карлика. Мы рассказали сотрудникам МИКа все, что помнили о тех событиях. И постепенно стали забывать о случившемся. Еще через месяц погиб один из поселенцев колонии, в которой мы находились. А затем воскрес. И в этот день солнце горело особенно ярко… А потом на соседней колонии случилось тоже самое. МИК закрыл сектор для посещения.
Прошло больше сотни лет, но мы до сих пор не знаем, что это и как оно работает. Все попытки изучить планету, откуда все началось, неизменно заканчиваются смертью одного из членов группы, а потом его воскрешением. Это как заезженная пластинка. Солнце вспыхивает, лед тает и обнажает искалеченные тела. Они вновь воскресают, чтобы продолжить бесконечную битву, в которой нет проигравших. Солнце разгорается и светит нестерпимо ярко. А потом наступает ночь и все вновь покрывается льдом. Солнце тухнет и все затихает,– закончил свои рассказ мужчина.
– А зачем вы нам все это рассказали? И почему вы говорите об этом так, будто сами там были,– спросил настороженно Костя.
Мужчина достал пистолет из кобуры и выстрелил Косте в голову. Давид не успел ничего понять. Он схватил друга и обнял его.
– Костя! Костя!– кричал он.– За что вы так! Мы ничего не сделали!
Тело Кости стало биться в конвульсиях. Отверстие от пули в черепе затягивалось. Вскоре он воскрес.
– Одно мы знаем наверняка. Эта штука очень заразна. И неуничтожима. А вы теперь ее переносчики. И стоит вам просто шагнуть на новую планету. Любую, где еще нет этой отравы, и все повторится вновь. Вы заразите планету. Планета заразит звезду. А звезда заразит всех, кто под ней обитает.
– Но ведь это дар,– возразил Давид.– Бессмертие. Люди мечтали об этом с древних времен.
– Молодой человек, вы знаете, сколько на Земле похоронено людей. А сколько из них воскреснет? И как вообще происходит этот выбор? И будет ли он вообще? Ведь могут воскреснуть все разом. Вы знаете ответы на эти вопросы?– Давид молчал.– Вот и я не знаю. Но одно я могу сказать вам наверняка. Как только эта зараза попадет в наше Солнце, оно вспыхнет так сильно, что сожжет к чертям и воскресших, и живых. Всю солнечную систему. А потом превратится в еще один склеп. Еще одну заводную игрушку, запускаемую появлением живого существа. И так произойдет с каждой колонией.
– Но ведь на других колониях нет кладбищ,– упрямствовал Давид.
– Зато там есть люди. Наш вид очень любит убивать друг друга,– сказал мужчина.
– Что со мной произошло?– хриплым голосом спросил Костя, вклинившись в разговор.
– Ничего, друг. Ты просто потерял сознание,– ответил ему Давид.– Что теперь с нами будет?– спросил он у МИКовца.
–То же, что и со всеми. Но выбор есть всегда,– ответил МИКовец.
Давид смотрел в иллюминатор. Капсула летела прямо к черному карлику и чем ближе она подлетала, тем сильнее разгоралось солнце.
– Ты ведь понимаешь, что это единственно верный поступок. Иначе нельзя,– положив руку на плечо новобранцу, сказал МИКовец.
– Он был моим другом. Единственным другом,– сказал Давид.
– Жаль, что он не согласился вступить в наши ряды.
– Да, жаль.
– Теперь у тебя нет друзей. Нет родных. Ты умер на той планете. И воскрес, чтобы оберегать других от такой же участи.