– Не знаю. Да и на научном поприще заслуг маловато.
– Так это для руководителя не главное, важнее уметь работать с людьми, а у вас этого не отнять. – Ричард впал в ступор, он не ожидал от нее такой оценки. – Скажу больше, когда Бисли занял пост, был не намного старше. Так что если предложат, мой совет, не отказывайтесь.
Это была победа. Душа Ричарда ликовала. Наблюдательность, дополненная проявлением чуткости и каплей внимания, поразили "снежную королеву" в самое сердце. Умная, но наивная женщина не предполагала, что внимание и забота были обусловлены стремлением извлечь выгоду, когда-то в магазине отца она представляла сумму, вынутую из кошелька клиента, ныне – перспективу на должность. Так или иначе, теперь Ричард мог немного расслабится, хотя следовало продолжать держать ухо в остро, у старых дев настроение также переменчиво как погода на морском побережье. Дальнейший разговор утратил всякий смысл, но оборвать его возможности не было, свою партию Уилкерсону предстояло доиграть до конца, дабы не смазать сложившееся впечатление. Еще какое-то время они болтали практически не о чем и наконец, Нора решила еще прогуляться по острову.
– Составить компанию? – Ричард молил Бога, чтобы она отказалась и чудо свершилось.
– Не стоит, люблю побродить одна.
Долгожданная свобода позволяла приступить к решению третьей, пожалуй, самой простой задачи.
Огаст Диксон за время банкета так ни разу и не заглянул вглубь острова. Присутствующие здесь красоты, начиная с невиданных бабочек, экзотических птиц и редких растений, не входили в поле интересов замкнутого, стареющего ученого. Когда Ричард подошел к приютившему его столику Огаст что-то сосредоточено записывал в блокнот.
– Не составите компанию? – Спросил Уилкерсон, ставя перед Диксоном бутылку элитного французского вина столетней выдержки, – мне рекомендовали вас как знатока и ценителя.
Оторвав глаза от бумаги, Огаст метнул недовольный взгляд в сторону наглеца, так некстати нарушившего уединение, но вмиг обомлел от того что открылось его взору. Раздражение сменилось удивлением. Подхватив раритет, и рассматривая со всех сторон, он запричитал.
– Не может быть, не может быть. … Это же пить нельзя!
– Почему? – Уилкерсон задорно рассмеялся.
– Вы что в серьез не понимаете?
Огаст хотел было пояснить свою позицию, но Ричард, широко улыбнувшись, не дал договорить.
– Можно, … у меня есть вторая специально для вашей коллекции.
– Но откуда?
– Узнал о вашем увлечении?
– И это тоже.
– Когда обсуждали с Ральфом какую выпивку заказать, старик проговорился что будет гость, которого ничем не удивишь, а я решил попробовать.
– Получилось. … Но как? Насколько помню, это вино продается только на аукционах небольшими партиями.
– Бизнес отца – сеть магазинов, в том числе торгующих элитным алкоголем. Многолетние добрые отношения с поставщиками и имеем то, что имеем. – Это был случай, когда Ричарду ничего не пришлось выдумывать и лукавить, обошелся правдой.
С этой минуты за Диксоном было забавно наблюдать. Он вел себя словно ребенок, получивший вожделенную игрушку. Лично откупорил бутылку, слегка наполнил бокалы, оставив место для концентрации запаха, долго вдыхал аромат, а сделав глоток, закрыл глаза и провалился в нирвану.
– Ну как? – Дав немного насладиться ощущениями выдернул его от туда Уилкерсон.
– Божественно! Давно не пил ничего подобного.
– Прошу прощения, но вынужден вас оставить, пора готовить яхту к обратному переходу. Ваша бутылка у меня в каюте.
– Да конечно, очень вам признателен.
Наконец Ричард управился с делами, оставалось только доставить компанию в город и развести по домам.
Глава 7
Акула
В обратный путь отправлялись на закате. Выбрав якорный канат, яхта нехотя, вторя настроениям пассажиров, покидала уютное пристанище. Все, обернувшись, прощались с островом, любуясь сказочной красотой в лучах заходящего солнца.
Акула появилась неожиданно, настигнув жертву у самого борта и атаковав, она принялась терзать беспомощное тело, невольно привлекая внимание. Закончив трапезу, злодейка нагнала яхту и, поравнявшись, долго шла параллельным курсом. Уставшие за день гости спустились в каюты, оставив Ричарда один на один с навязавшимся попутчиком. Акула не казалась агрессивной, скорее напротив. "Жизнь есть жизнь, – думал он, – кто может, берет все, тщедушный и беспомощный обязан погибнуть, – в этом, по его мнению, заключалась высшая справедливость". Себя к слабым Уилкерсон не относил, более того, жаждал с каждым днем становиться все сильнее и сильнее. Неожиданно Ричард ощутил – присутствие акулы подталкивает в этом стремлении. Внезапно поднялось настроение и отлично заработала голова, но самое главное, душа обрела уверенность в победе, наполняясь тем чего так не хватало в течение последних лет. Странно было осознавать, что этим он обязан тончайшей нити, связавшей его с сильным и коварным существом. Ричард был прав. Стоило лишь на миг усомниться в догадке как незамедлительно пришло подтверждение. Акула, плывшая до этого довольно спокойно, отвернув в сторону, быстро ушла на глубину, унося с собой и хорошее настроение, и посетившую было силу духа.
После этой встречи его буквально тянуло к острову. Поначалу, в редко выпадавшие свободные дни, директорские заботы сжигали много времени, на купленном по случаю катере, он выходил в море, на "свидание". На первых порах пересекались на прежнем месте. Правда теперь необычная подруга сопровождала приятеля от острова практически до самой пристани. Все это время Ричард буквально перекачивал в себя энергию морской хищницы, не переставая удивляться тому с какой точностью рыбина определяла время визита. Вообще в поведении повелительницы глубин было много непонятного, но это не отталкивало и не настораживало, напротив – привлекало, особенно, то, что со временем значительно расширялось поле контакта. Уилкерсон начинал чувствовать приближение акулы задолго до точки встречи, хотя при этом взаимодействие и устанавливалось, но существенно зависело от расстояния. Ричард даже пытался вывести зависимость расширения границы новых ощущений. Попадая под ареал акулы, каждый раз засекал время до момента встречи и по средней скорости катера и акулы, считая, что движутся навстречу по прямой, косвенно определял расстояние взаимодействия. По подсчетам после двенадцатой встречи он должен был почувствовать ее приближение, находясь на своей загородной вилле, и не просчитался. Вдохновительница впервые пришла к причалу без сопровождения, в этот день она принесла нечто большее, чем прежде. Теперь чувство связи с ней не оставляло ни на минуту, все без исключения дела пошли на редкость удачно. Ричард был доволен, но не был счастлив. Порой чудилось, что акула, каким-то чертовским образом вселилась в него, вытеснив собственную душу. Она присутствовала повсюду, и казалось, не просто подсматривала, как сыщик за подопечным, а действовала вместо него, управляя телом, и даже переиначивала мысли, не считаясь ни с чем. Это продолжалось ровно две недели, с дня как властительница океана впервые навестила его самостоятельно.
Успешно наладившиеся отношения оборвались неожиданно. Проснувшись раньше обычного, Ричард ощутил пустоту. Он вновь становился самим собой, со всеми уж было покинувшими человеческими слабостями. Первое время Уилкерсон никак не мог избавиться от чувства общей подавленности, не успевая делать и половины того, что свободно осиливал прежде. Казалось, все вокруг почувствовали свалившуюся на него немощь и лишь ждут удобного случая, чтобы ударить в спину. Пугало буквально все, это походило на положение затравленного волка, обложенного флажками. Ричард понимал, главное, не паникуя вырваться из круга деловых забот, успокоиться, осмотреться и попытаться вернуться в свое прежнее душевное состояние. Но его как магнитом тянуло к острову, туда, где в морских глубинах пряталась, принадлежавшая было таинственная сила, благодаря которой можно с легкостью перешагнуть довольно скромные человеческие возможности.
Глава 8
Детектив Уэст
Третий день к ряду Брайан посещал детективные агентства, отбирая с кем можно заключить договор. Иногда чуть ли не с порога становилось ясно – с "конторой" каши не сваришь. Ради приличия приходилось проявлять интерес, задавая бессмысленные в этой ситуации вопросы. В итоге, сославшись на необходимость подумать и оказавшись на улице, Гаррисон не о чем так не сожалел как о потерянном времени. Но без общения с сотрудниками принять решение было не реально и приходилось раз за разом повторять одну и туже изматывающую процедуру. Наконец, в качестве награды за долготерпение, он дважды столкнулся с людьми, которые внушали доверие. Оставалось, согласно ранее принятому решению, отыскать третьего претендента на сотрудничество.
День катил к завершению, в запасе было пару часов, в принципе не много, но как казалось достаточно, чтобы заглянуть в один странный адрес, в котором фигурировало не агентство, а детектив-одиночка. В перечень претендентов объект попал ввиду неординарности, хотелось взглянуть на сыскаря-отшельника. Предполагая что, переговорив по минимуму вычеркнет позицию из списка, Брайан нажал кнопку звонка. Дверь открыл плотный, крепкий мужчина угрюмого вида. Смерив гостя взглядом и сделав шаг в сторону, хозяин кивком предложил пройти. Уже в кабинете, под который была переоборудована одна из комнат, он протянул руку и представился.
– Марвин Уэст.
– Информации о вас мизер. Не нуждаетесь в рекламе или принципиально игнорируете? – Вопрос отдавал неприкрытой лукавинкой.
Гаррисон ожидал ответа, но детектив попросту проигнорировал колкий выпад.
– Предупреждаю! … За женами и любовницами не слежу. Что-то серьезное будем разговаривать.
Брайан вмиг осознал, пока не установились доверительные отношения лучше не шутить.
– Нужно разыскать брата.
– Присаживайтесь, – Уэст жестом указал на кресло, расположенное перед столом, сам же опустился на обычный жесткий стул напротив. … – Рассказывайте.
За несколько минут, промелькнувших с момента как распахнулась дверь дома, Гаррисон почему-то проникся уважением к этому неприветливому человеку. В общих чертах коснувшись проблем решаемых Михаэлем, он поведал о странных обстоятельствах исчезновения. Марвин слушал, не перебивая, время от времени делая пометки на листке бумаги, сиротливо приютившемся на старой столешнице. Лишь после того как Брайан выговорился, он начал задавать вопросы.
– Только сейчас решили найти брата?
– Что вы. Полиция занимается этим давно, но … – Гаррисон запнулся, подбирая слова.
– Нет результата.
– В целом да, хотя что-то делают.
– И вы вознамерились активизировать поиск. Полагаю, ко мне обратились не в первую очередь. Что стало катализатором?
– Сон матери, она вдруг остро осознала, что теряет Михаэля. Хорошо хоть удалось успокоить, пообещав лично взяться за дело.
– И что привиделось?
Брайан пожал плечами, не понимая какое отношение это имеет к расследованию, но, тем не менее, подробно передал рассказ Барборы.
– Верите в сновидения?
– Приходится, – Марвин задумался. – В моей практике были случаи, когда люди в этом состоянии видели, то, что с точностью до мелочей происходило спустя некоторое время. Иногда предупреждения приходили в иносказательной форме, это становилось ясно после того как исправлять что-либо уже было поздно.
– Забавно! Полагал в расследовании опираются на объективные вещи – факты и улики.
– Вы кто по жизни?
– Математик.
– Иногда в сыскном деле без интуиции не обойтись. Или будете возражать?
– Нет.
– А чем интуиция отличается от предчувствия, тем более матери? Полагаете, если некая связь между людьми не познана то и не существует?
– Сдаюсь! … История науки на вашей стороне.
– Понятливый попался, – Марвин впервые за время встречи улыбнулся. – Если бы не сон, – детектив Уэст потер ладонью лоб, – от дела бы отказался.
– Не понял? … Почему?
– Судите сами, … Михаэль добровольно ушел из семьи, были весомые аргументы. Хотел, чтобы нашли? Почему ваше желание должно быть выше? … Или деньги решают все?
– Вот вы о чем.
– Теперь есть основания полагать, что у брата проблемы и требуется помощь, а это иное положение вещей.
Брайан понимал, возражать глупо, детектив абсолютно прав.
– С чего начнем?
– Для начала хотелось бы взглянуть на записку. – Гаррисону показалось, что Уэст размышляет вслух.
– Она в полиции.
– Естественно.
– Сказали, написана Михаэлем.
– Видели заключение эксперта?
– Есть основания не доверять властям?
– Проблема не в этом. Необходимо знать какую экспертизу проводили, при глубоком изучении по тексту можно понять, что написан под давлением, а это меняет все.
– В управлении не позволили даже взглянуть на дело.
– А чего хотели? Все законно. Теперь это моя забота. Кто занят расследованием? Остин Парсонс?
– Знаете его?
– Частенько сидит на вашем месте, когда упирается в стену, помогаю, чем могу.
– Так вы, – Марвин оборвал фразу, не дав гостю договорить.
– Да, всю жизнь проработал в полиции, перед уходом на пенсию руководил службой расследования сложных уголовных дел.
– Это я удачно зашел. Кстати, детектив Парсон показался слегка странным.
– Напрасно, толковый офицер опыта маловато, но это наживное.
– Что-то знает, но промолчал.
– Разберемся.
– Кстати, мы не обсудили финансовую сторону сотрудничества.
– Давайте пока отложим. Следует прикинуть предстоящий объем работы да выяснить некоторые обстоятельства.
– Какие?
– Поясню при следующей встрече, – понимая нетерпение клиента, Уэст добавил, – скоро.
Глава 9
Чудовище
Несмотря на разыгравшийся шторм, Ричард вышел в море. Морская стихия пугала намного меньше, чем навалившиеся с небывалой силой обычные житейские неудачи. Катер стонал и скрипел, зарываясь носом в шагающие шеренгами волны. Посудина буквально продиралась к намеченной цели, подставляя палубу под удары свирепых снопов брызг. Ричард промок до нитки, но не чувствовал холода. Гонимый прижившимся в душе страхом Уилкерсон все дальше и дальше уходил от берега. К полудню он уже был у острова. Шторм, так и не сумевший одолеть противника, будто признавая поражение, нехотя затихал. Катер, заслонившись от изрядно надоевших волн сушей, довольно спокойно вошел в бухту. К вечеру разыгравшаяся стихия окончательно успокоилось. Свинцовые тучи, неожиданно надвинувшиеся с запада, заволокли небо, оставляя у горизонта лишь узкую светлую полоску, освещенную пунцово-красным заходящим солнцем. Начинался сильный затяжной дождь. Первые крупные капли уже дружно стучали по водной глади, когда Ричард, выведя катер в море, бросил якорь в четверти мили от острова. Акулы не было. Уилкерсон не привык ждать, каждая минута давила на него во стократ сильнее, чем низко повисшие хмурые тучи. Наступали сумерки. Он смотрел на запад, в направлении, откуда, обычно появлялась, прежде, весьма пунктуальная рыба. Напряжение нарастало, превратившись в комок нервов, Ричард отчетливо ощутил на спине пристальный, неистовой силы взгляд и, обернувшись, обмер. Исполинского роста девушка, стоявшая по колено в воде почти у линии горизонта, не мигая, смотрела на него огромными бирюзовыми глазами. Ее черные как смоль волосы, свисавшие от обрамляющих голову туч до самой воды, затрепетали, будто подхваченные сильным порывом ветра, рассыпая озноб по покрывшейся холодным потом спине Ричарда. На море было тихо. Фигура, едва прикрытая просвечивающимся серебристым купальником, казалось, сошла со страницы рекламного журнала. Она стояла неподвижно, как бы предоставляя возможность невольному свидетелю любоваться почти обнаженным женским телом.
Ричард же видел перед собой чудовище. Внезапно ставшие ватными ноги бессильно подогнулись в тот момент, когда великанша медленно, как бы заходя в воду для вечернего купания, направилась к острову. Заваливаясь назад, Ричард ударился о штурвал, который помог устоять. Проклятый озноб ни на секунду не оставлял парализованное тело. Сердце летело в разнос. Казалось, оно давно уже должно было разорваться от страха. Девушка медленно опускалась в воду, подходя все ближе и ближе. Комок, сдавивший горло, не давал охватившему ужасу вырваться наружу. Ричард пришел в себя лишь, когда кошмарное видение, погрузившись, скрылось за островом. Из шока вывел всплеск воды по правому борту. Акула была рядом, но тайная надежда не оправдалась. Окрылявшее некогда состояние духа было безвозвратно потеряно, страх уступал место общей подавленности, в то время как сумрачное видение, не выходившее из головы, чудилось зловещим предзнаменованием, а кромешная темнота, спустившаяся на водную гладь, пугала новыми ужасами. Ричард решил не испытывать судьбу и остался на острове.
Уилкерсон не мог уснуть, нечто не давало закрыть глаза, кошмарные видения с остервенением вливались в голову, бросая в омерзительную дрожь. Привидевшаяся чертовщина медленно, но настойчиво сводила с ума. Временами начинало казаться, что именно остров притягивает к себе страхи, в избытке блуждающие над спящим морем, и стоит, лишь вырваться из коварных объятий бухты, как к истерзанной паникой душе вернется блаженный покой. Но катер покорно, словно пленник, окруженный со всех сторон стражами, стоял на прежнем месте. От одной мысли об окутанной темнотой и видениями палубе хозяина пробирал озноб. Не поднимая глаза на иллюминатор крохотной каюты, сквозь который со стороны острова, как казалось, исходило пугающее излучение, Ричард задернул штору и зажег свет. В освещенном пространстве было легче переносить гнетущее одиночество.
Пытаясь преодолеть страх, терзаемый бессонницей Уилкерсон принялся разыскивать рациональное объяснение произошедшего. Видение вполне могло быть самой обычной галлюцинацией. Не мудрено, последние дни он находился не просто в нервном напряжении, а пребывал на грани срыва. В обычном состоянии и в голову бы не пришло выйти в море в шторм. Угроза от стихии, отошедшая на задний план, вне всякого сомнения, через подсознание оказала свое влияние, а спусковым крючком стало ожидание столь необходимой встречи. Одного никак не мог понять временный пленник острова, мысли и душевные терзания были связаны с акулой, если бы привиделась гигантская рыбина, пазл бы сложился. Хотя,… Ричард не был специалистом в психологии, что и как могло трансформироваться в сознании и каким боком вывернуться не ведал. Слышал, что под определенным воздействием могли вынырнуть из глубин памяти детские переживания, приняв самые причудливые формы. Неожиданно вспомнилась учительница физики, девушка, представшая перед ним в этот вечер, была не менее красива, но не она. Покрутив эту версию еще и не найдя достойного продолжения пришлось отодвинуть ее в сторону.
Теперь, выйдя из состояния шока, Уилкерсон мог оценить события более трезво. Увиденное очень походило на мираж. На лекциях по оптическим феноменам в университете они рассматривали природу этого явления. Шторм, предшествовавший событию, мог пригнать более теплую воздушную массу, расслоив атмосферу над океаном. Преломления и отражения света от этих слоев как от гигантских линз-зеркал могло передать изображение объекта находящегося за сотни километров, создав феномен дальнего видения. Это походило на верхний мираж, довольно редкую форму, возникающую, когда более холодная воздушная масса расположена снизу, в данном случае над водой. Удивляла только идеальная четкость изображения, у миража всегда присутствуют размытые элементы. Хотя, Уилкерсон вспомнил слова профессора о том, что с атмосферными аномалиями не все так просто. Иногда люди видели отображения событий произошедших задолго до того как они отразились на небесном экране. Объяснить это простым преломлением света было не реально. С этим могла справиться лишь гипотеза, что в мировом многомерном пространстве все события существуют одновременно, а время в привычном смысле отсутствует.
С первыми признаками рассвета страх быстро начал сдавать позиции. Успокоившись, измученный бессонной ночью, Ричард крепко уснул. Еще никогда в жизни погружение в царство Морфея не приносило такого наслаждения. Необъяснимая теплота, растекаясь по телу, снимала нечеловеческую усталость, окуная в сладостное бессознательное состояние.
Проснулся Уилкерсон когда солнце уже стояло высоко. Выйдя на палубу, нехотя ополоснул лицо, разгоняя остатки обволакивающей приятной истомы. Подсознательно перебирая в памяти события минувшей ночи, он готовил катер в обратный путь. Привычная работа не отняла много времени и только теперь, когда полностью была завершена, Ричард сознался в том, что не сумел до конца побороть посетивший его страх. Все время он настойчиво отводил взгляд от той части острова, где, как казалось, ночью рождался странный свет. Какое-то необъяснимое внутреннее чувство удерживало от стремления осмотреть берег, и все же, подогретый проснувшимся любопытством, под урчание запустившегося двигателя, осмелевший взгляд скользнул по песчаной кромке.
В этот раз лишь неприятный холодок коснулся выпрямившейся спины. Он, в самом деле, видел костер, вернее остатки, почти у самых деревьев. Сомневаться не приходилось, ночью на острове кто-то был. Обида, с крупинками начинавшей закипать злости, переполняла душу. Ричард не считал себя трусом, но после этой ночи должен был доказать, что смел. Вооружившись хранившимся на катере пистолетом, Уилкерсон спустился на берег, и осторожно, пересиливая бушевавшие внутри чувства, шаг за шагом медленно приблизился к затухшим углям. В самом низу они еще сохранили тепло поглотившего их огня, но не это и даже не следы вокруг занимали внимание. Медленно перелистывая страничку за страничкой, он рассматривал записную книжку, обнаруженную здесь же. В ней не хватало изрядного числа листов, часть, по-видимому, пошла на разжигание огня, часть, возможно, уничтожили преднамеренно, но, несмотря на это, она похоже могла пролить свет на все, что произошло с Ричардом в последние месяцы и даже в минувшую ночь.
Оставалось неясным был ли увесистый блокнот, лежавший теперь на ладони, потерян или брошен за ненадобностью, но то что его предварительно тщательно выпотрошили не вызывало сомнений. Крепко сжав находку в руке, Уилкерсон направился к катеру, через несколько минут он выбрался на большую воду. Дома ожидала не простая задача, предстояло осмыслить произошедшее, опираясь на записную книжку, и возможно развязать туго затянувшийся жизненный узел.
Глава 10
Повторный визит
Телефонный звонок, которого Гаррисон ждал несколько дней, раздался ближе к вечеру.
– Брайан?
– Да, слушаю. – Голос детектива Уэста спутать с другим было весьма сложно.
– Найдешь время подъезжай. Есть информация да кое-какие соображения, надо обсудить.
– Сейчас не поздно? – Брайан сгорал от нетерпения.
– Жду.
– Скоро буду, – бросил парень, прежде чем положить трубку и уже почти на излете добавил, – минут через двадцать.
Барбора готовила ужин. Заскочив на кухню, Гаррисон обнял мать за плечи и, поцеловав в щеку, уведомил: "Ужинай сама, буду не скоро, срочное дело". Женщина, глядя вслед уходящему сыну, перекрестила его и себя. Переживать по любому поводу теперь стало для нее нормой жизни.
Машина, забормотав двигателем, включив ближний свет, и проскочив створ ворот, оставляя позади освещенный двор, нырнула в спускавшиеся в город сумерки.
Марвин ждал у открытой двери, завидев Брайана, затушил сигарету и, выпустив последний клуб дыма, шагнул через порог вслед за посетителем, пожав перед этим протянутую руку. Уже в кабинете Уэст предложил: "Может по кофейку?" – Гаррисон, соглашаясь, кивнул.
Через пару минут комната наполнилась бодрящим ароматом. Поставив чашку перед гостем на стол, проходя к стулу, Марвин сделал небольшой глоток.
– Ух, … жизнь продолжается.
– Не думал что кофе – эликсир бессмертия. – Пошутил Брайан.
– Иногда одного глотка катастрофически не хватает. Мысли становятся вязкими, путаются.
– Были в полиции?
– Да, посмотрел дело, … по большому счету мусор. Особых зацепок нет, зато не придется копать в этом направлении, – Марвин выложил на стол флешку – хочешь, можешь взглянуть.
– А есть смысл?
– Не думаю.
– Парсонс считал так же.
– Но это не все. Обычно люди не обрывают связи кардинально. Остин предположил что кто-то из фигурантов, – Уэст кивнул на лежащий на столе накопитель, – скрыл информацию по просьбе Михаэля.
– И как их вычислить?
– Это весьма доверенные лица. Думаю, ты смог бы составить список без труда. Таких людей в окружении совсем не много. С ними и попробую поработать, авось кого и зацеплю на нестыковках.
– Почему Парсонс не обратился с такой просьбой?
– Не доверяет.
– А вы?
– Прости, … первым делом прокачал информацию по вашей семье и по тебе в частности. – Учитывая разницу в возрасте и отношение к клиенту Марвин без особых церемоний перешел на ты. – Опасения Остина считаю излишними. Не злись такова специфика работы, доверять нельзя никому.
– И как же ваш приятель хотел решить эту задачу без меня?
– Придумал оригинальный ход с прицелом ни много ни мало выйти на твоего брата.
– Интересно. – Брайан внутренне сосредоточился.
– Свою карточку и телефон Михаэль сбросил.
– Это однозначно.
– Для звонков кому-то из оговоренной группы будет использовать новый номер.
– При наличии двух и более абонентов по проявлениям связи с ним можно получить ниточку.
– Молодец, догадался.
– Отсеять номера рекламных агентств и прочей шелухи не проблема. Только Парсонсу без моей помощи пришлось держать под колпаком все связи Михаэля. В нынешних условиях это тоже не вопрос, а затем через геолокацию шашка в дамках. … Но как я понял, результата нет.
– Пока да.
– И не будет.
– Как знать, как знать это хоть что-то.
– Вы не понимаете, с кем имеете дело. Это элементарно он не станет делать звонки с одного телефона.
– По своему ты прав, но порой умнейшие люди допускают примитивные ошибки, не возможно каждую секунду все держать под контролем. Твой брат физик, а не профессиональный разведчик которого натаскивали годами.
– Допустим, но зачем поддерживать отношения с кем-то и рвать со мной и матерью.
– Чтобы оградить близких от возможных проблем.
– Каких?
– Поймем, … ситуация прояснится.
– Хорошо, с этим направлением поиска все ясно. Других соображений нет?
– Почему, … но часть из них тебе не понравятся.
– Неприятности элемент жизни, не стесняйтесь. – Гаррисон, выражая сожаление, глубоко вздохнул.
– Причина, по которой Михаэль исчез, связана с научной деятельностью, об этом говорит и логика и интуиция. А в этой сфере я не специалист и получается, что понять, в чем мотив можешь только ты, поскольку плотно работал с братом. Коллеги Михаэля просто убеждены в этом. Утверждают что именно математик находится на острие исследования в силу того что опираясь на его выкладки проверяется и дорабатывается идея.
– Смотрю, даром времени не теряли.
– Так что прости, … смогу подставить плече в вопросах, где компетентен.
– Значит, отказываетесь от расследования, – горечь и обида медленно потекли в сердце Брайана.
– Ты не так понял. Дело Михаэля не обычное от того и наше взаимодействие будет таковым.
– Это как?
– В упомянутой сфере копаешь ты. Появятся соображения, поделишься, только будь готов, растолковывать придется долго. Остальное лопачу я, затем сопрягаем результаты. Другого предложить не могу.
– Согласен, – Гаррисон тяжело выдохнул, навалившиеся было чувства отступали – как понимаю это не все?
Марвин продолжал.
– Жизнь, увы, требует материальных трат. Уходя, Михаэль понимал, на что-то надо будет существовать. Судя по записке, решение пришло не спонтанно, значит готовился. Какие-то средства выводил и накапливал, не думаю что все наличкой, опасно. Так или иначе, ищем экономический след.
– Как я не догадался? Это же элементарно.
– Просто привык к сложным задачам. Кстати, по объемам заготовленного поймем, хотя и косвенно, какие у него планы.
– Согласен, … чтобы переждать, нужны одни средства, чтобы скрыться навсегда – другие.
Брайан задумался, перспектива понять, что возможно никогда не увидит брата страшила. Уэст молчал, догадавшись о мыслях Гаррисон, наконец, парень вышел из оцепенения.
– Прошлый раз отложили на эту встречу решение вопроса оплаты.
– Так львиная доля работы ложится на тебя, – Марвин улыбнулся.
– И, тем не менее, вы тратите время и несете материальные издержки.
– Хорошо, … их компенсируешь, плюс недельная плата, – Уэст назвал смешную сумму.
Брайан понял, что спорить бесполезно и согласился.
– Премия от заказчика по результатам, полагаю мое право?
– Посмотрим. Давай работать.
Глава 11
Блокнот
Голова дымилась. Блокнот таил в себе россыпи научных идей, каждая из которых тянула на то чтобы сделать человека огласившего их всемирно известным. Но изложено все было в ужасной форме – словно файл зип-архива, ключ декодирования которого почивал в мозгах хозяина записей. Иногда казалось, что задача этих фрагментов состояла лишь в том, чтобы зафиксировать мысли внезапно вынырнувшие из глубин подсознания. Некоторые обрывались, словно последующие выкладки виделись автору очевидными. Другие были проработаны более основательно, но расшифровка их от этого не становилась проще. Они содержали опорные точки рассуждений, однако, связь между ними оставалась не ясна, а конечные выводы отсутствовали напрочь. Что унесло пламя на вырванных страницах, и вовсе было тайной за семью печатями. И все-таки именно одна из таких записей внесла определенную ясность в то, что Уилкерсон видел на острове в дьявольских сумерках. Она содержала наметки перевода видеосъемки в динамическую голограмму высочайшей пробы, не требовавшей для воспроизводства специальных экранов. Попадись уцелевшие листы не специалисту, они были бы восприняты в лучшем случае как плод фантазии ненормального человека. Но Ричард своими глазами видел голографическое изображение движущегося объекта, реализованное в неимоверном масштабе. Причем его качество было столь высоко, что сравнение с имеющимися образцами наталкивало на мысль о совершенно иной физической сути воплощения, которая, по всей видимости, и была изложена на отсутствующих страницах. Ричард держал в руках клад, а вернее зашифрованную схему, по которой можно было его отыскать, код к которой безвозвратно поглотило пламя.
Открытие имело далеко идущий коммерческий интерес. Речь шла не о фильме в объемном изображении с помощью компьютерных технологий и ряда приспособлений, погружающих зрителя в виртуальную реальность, а об ощущении реального присутствия в происходящем, хотя и в виде стороннего наблюдателя. Уилкерсон ощутил запах больших денег, а вместе с ними положения в обществе. Он понимал коли нельзя воскресить уничтоженные записи можно попытаться найти человека, сделавшего их и, избавившись, заполучить доведенный до совершенства практический результат. Но выползавшее исподволь внутренне чувство говорило – искать бессмысленно. Ричард не раз в своей жизни встречался с ученными, как говориться, от Бога, заставить их не заниматься любимым делом было никому не под силу, они думали и творили до тех пор, пока не переставало биться сердце. Почти уничтоженная записная книжка, хранившая в себе изрядное число чистых страниц, похоже, была свидетельством того, что хозяин покончил с наукой. Хотя это надоедливое чувство могло представлять чистую блажь, мало ли какие эмоции двигали человеком расправившимся с рабочими набросками: любовная драма, психический срыв, сильное алкогольное или наркотическое опьянение да много чего, вариантов виделось уйма.