В этом рассказе автор объединил несколько коротких, почти миниатюрных, без особого сюжета, историй, связанных с ним и некоторыми его друзьями, разделявшими его… Нет, не страсть и даже не слабость, а скорее невинное увлечение и забаву пощекотать нервы, постоять у ломберного столика или рулетки, понаблюдать за «твёрдостью характера» одних и «разрываемыми страстями» другими, посмотреть на ловкие пальчики крупье, сдающего карты в техасский покер или очко обыкновенное.

Он, автор, определённо находил особое удовольствие в стоянии за спинами настоящих понтёров и почти физическом осязании азарта и адреналина, бьющего в голову с каждым новым кругом вращающейся без остановки рулетки, чтобы через пятнадцать минут, закружившись и отпустив разум «домой», самому сделать первую осторожную – не более десяти долларов – ставку на простые комбинации – чёт-нечет или чёрное-красное.

Никаких «гусарских понтов», лихих ставок на зеро или жертв, как выразился А. С. Пушкин, «необходимых в надежде приобрести излишнее» – это «обыкновенное заблуждение молодости», прошедшей в студенческих битвах в преферанс в общагах и на квартирах. Его чувство разумности и осторожности, если они вообще применимы к азартным играм, было воспитано студентами матмеха, быстро показавшими юрфаковцу Тараканову, как ловится мизер, особенно если «лечь в открытую».

Поэтому ни «Пиковая дама», накрывшая последний, после тройки и семёрки, туз Германна, ни «Игрок» Ф. М. Достоевского в воспитании игроцкого характера Тараканова не приняли никакого участия.

Хотя как сказать…

А как быть с этим странным чувством, когда «я ещё не выиграл, но поступаю, чувствую и мыслю как богач»? Или вот однажды в… И вообще, Тараканов всегда и везде начинал со ста долларов или евро, и эта его «немецкая» привычка была известна всем. Как знают все, что в картах и других азартных играх всегда есть место мистике…

* * *

Тройка, семёрка, туз выиграют тебе сряду,
но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты
не ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл.

А. С. Пушкин. Пиковая дама

История 1. Три карты сряду, но…

…Только раз в сутки!

А чаще у Тараканова и не получилось бы, даже если бы он очень захотел. Молодому партнёру нельзя было пропускать партнёрские заседания фирмы «ИЛьФ энд Партнерс».

В варшавском отеле «Мариотт» было своё казино, куда постояльцы имели право заходить и играть после простой регистрации и без излишнего фейсконтроля и куда после хорошей попойки в отличном ресторанчике с тапёром в Старом месте зашёл Тараканов вместе со своими приятелями Васей Хвостовым и Максимом Брусникиным…

– Вы, сволочи, бросили меня пьяного одного! – выговаривал Тараканов им на следующее утро.

– Ну и что? – даже не думали те оправдываться. – Нам надоело сидеть и тупо смотреть, как ты мечешь фишки.

– Что-что? А то, что я из-за вас проиграл почти десять тысяч баксов!

– Как десять тысяч? Ты же начал с сотки и почти час при нас на ней сидел!

– Сидел-сидел и поднялся, мать вашу! Вы свалили, и никто мне не подсказал, что у меня на столе такая сумма. Не крупье же будет мне говорить: «Панове, давай бери свой кэш и вали уже»?

– Что, всё прос… …садил, да?

– Вот, две с половиной тысячи утром нашёл в кармане! Ничего не помню!

Марк Доуквуд, проходивший рядом, не всё уловил из рассказа Тараканова, а только то, что тот спустил десять тысяч долларов, и тут же унёсся к другим иностранцам с воплем: «Фак! А не до хрена ли мы этим русским платим?!»

– Короче, парни, слушайте меня! – продолжил Игорь. – Сегодня вечером кабак за мой счёт, но после него идём опять в казино. Вот вам по сто долларов на мелкие ставки, чтобы не скучно было пить вискарь, но ваша задача – следить за моим стеком и чтобы я не «ушёл в астрал».

– И что конкретно нам делать?

– Толкнуть меня в бок, если фишек будет вот примерно столько, – Тараканов показал пальцем высоту заветной башенки.

– Ну, сколько тут? – Вася с Ваней нетерпеливо спросили отходившего от кассы русского понтёра.

– Три восемьсот! Погнали в клуб!

…На третий день они зашли ещё. Результат был скромнее – только тысяча семьсот «зелёных».

– Хватит испытывать судьбу! Три раза достаточно! – и друзья подались на выход из «Мариотта», чтобы «зажечь» последнюю их ночь в Варшаве, не дожидаясь прихода коварной «пиковой дамы».

А внимательный сторонний наблюдатель, конечно, заметил бы её в виде…

Да хотя бы в виде десятка пропущенных звонков от жены и длинной череды её гневных эсэмэсок без ответа…

А что сказать-то?

Ну что сказать?
Ну что сказать?
Желают знать,
Желают знать, что будет…

Песня «Гадалка» (слова Л. Дербенёва,
музыка М. Дунаевского,
из к/ф «Ах, водевиль, водевиль…»)

История 2. Нужно ли ставить всё на зеро?

Теория вероятности поддержит вашу иллюзию, но по своему опыту скажу, что наверняка профукаете всё сразу. И такого удовольствия от постепенно поднимающегося адреналина в крови и обволакивающей сознание эйфории по мере повышения ставок по мелочи на «простые шансы» с постепенным переходом на «дюжину», потом на комбинацию из восьми, шести, четырёх и пары цифр вы не получите.

А если вам вдруг несказанно повезёт и ваша соточка удвоится в номинале, поставьте половину суммы, так и быть, на своё заветное число, которое обязательно должно быть у настоящего игрока. И возможно, вам по-прежнему будет «переть»!

Как «попёрло» в один вечер Тараканову с Брусникиным и Ко в одном уже закрытом питерском казино у цирка. Коэффициент выплаты выигрыша тридцать шесть к одному должен вас остановить. Хорошего много не бывает, и рулетка в России не преферанс: к утру не повезёт! Валите сразу, но не забудьте обналичить свои фишки в кассе!

Какое выпало заветное число? Тараканов – это вам не «старушка осьмидесяти лет» и своих секретов под незаряженным пистолетом не выдаст!

Читайте сами, играйте сами, но помните, что…

История 3. Бывают обломы

И кажется, совсем не хилые!

– О нет! Мадонна, чтоб её! Чёртова фортуна, где же… – не договорив фразу до конца, молодой мужчина, итальянец, судя по тому, что знал некоторые подробности жития святых, театрально заломив руки за спиной, потом вскинув их к небу, не забыв, однако, откинуть длинную чёрную прядь с загорелого лба, выскочил из Café de Paris на площади у казино «Монте-Карло».

– Достоевщина прямо какая-то! – пробормотал Тараканов, глядя на эту рядовую сценку из жизни княжества Монако.

Почему рядовая? Потому что его спутница даже не посмотрела вслед проигравшемуся итальяшке и невозмутимо продолжила свой ранний ланч.

Очевидно, что отказала она ему не в предложении выйти за него замуж.

О эти коварные спонсоры!

Письмецо в конверте погоди – не рви,
Не везёт мне…

Б. Окуджава. Песня «Ваше благородие»
из к/ф «Белое солнце пустыни»

История 4. Письмецо в конверте

Тараканов сидел в своём офисе на Большой Морской и с удивлением рассматривал помпезный, с золотым тиснением, конверт с логотипом казино Rendezvous. Он уже успел подзабыть их пьяную с Брусникиным авантюру прорваться в это лондонское заведение.

* * *

Двое русских партнёров медленно возвращались по Old Park Lane из ресторана в отель. Они совершенно никуда не спешили, обдумывая на ходу, чем можно разнообразить промозглый, дождливый лондонский вечер, как их внимание привлекла яркая вывеска с четырьмя сходящимися в центре золотыми стрелками и RENDEZVOUS*CASINO по кругу.

Воспоминания о трёх феерично удачных ночах в Варшаве моментально нахлынули на и так неустойчивые после виски души двух адвокатов.

– Зайдём? – предложил первым Тараканов.

Брусникин неопределённо пожал плечами.

– По сто фунтов! Не больше, ты ж меня знаешь!

И они толкнули очень респектабельную дверь, за которой их ждал не менее холёный служащий.

– Господа, добрый вечер! Чем вам обязаны?

Ни Максим, ни Игорь даже не догадывались, что англичане могут быть настолько вежливы и предупредительны.

– Нам бы фортуну подразнить немного. Погода, сами видите, не располагает к прогулкам по Сент-Джеймс-парку…

– Или длинным речам в Гайд-парке!

Юмор, даже если он не совсем английский и утончённый, может вам помочь удержать быстро ускользающее английское гостеприимство, продлить диалог и дать шанс…

Нет, не сыграть! В тот вечер Тараканову и Брусникину не дали возможности сделать ставки, но предложили заполнить анкеты и заявления на вступление в закрытый игорный клуб.

– Господа, это казино – частный клуб, и публика с улицы в него не допускается, к нашему величайшему сожалению! Но вы можете подать заявление, если хотите. Пожалуйте ваши паспорта! О, русские! О, Санкт-Петербург!

– Ну, и?

– Ждите! Попечительский совет обязательно известит вас о своём решении, а пока – сорри и гуд найт!

– Тараканов, ты аферюга! – как всегда, жадно отхлебнул виски Брусникин. Адвокаты завершили ту ночь банально, в отельном баре.

* * *

«Уважаемый г-н Тараканов! Спасибо Вам за Ваше заявление… Мы рады сообщить Вам, что оно было акцептовано Членским Комитетом. Кроме того, мы счастливы сообщить, что Ваше членство является почётным, то есть не требует уплаты членских взносов… Ваша членская карточка будет ждать Вас с 12:00 pm до 4:00 am ежедневно…»

— Почему мне так не везёт! – донеслись громкие проклятия, которые извергал, идя по коридору, Брусникин.

Игорь выглянул из кабинета:

– Ты что ругаешься?

В руках Максим держал точно такой же конверт с золотым тиснением.

– Членский взнос высокий?

– Отказали! А тебе?

Санкт-Петербург – Варшава, 2002; Лондон, 2003

The call of duty and beyond

Владимир Гусаров сидел в офисе перед экраном своего компьютера и внимательно вчитывался в электронное письмо Эдварда, пытаясь между строк уловить его подлинный смысл.

«Дорогой Владимир и вся ваша замечательная команда „ИЛьФ энд Партнерс“! Я хочу выразить всем вам и каждому в отдельности свою признательность и благодарность за то, что… Я не помню, чем закончился вчерашний торжественный ужин с нашим общим замечательным клиентом… Я не знаю, как я вернулся в отель… Я не понимаю, как оказался этим утром в Шереметьево… Я не представляю, почему я весь поцарапанный и порезанный… Но такой довольный и радостный потому, что, очевидно, только благодаря вам успел на свой рейс на Лондон, где у меня сегодня вечером должна состояться очень важная встреча! Надеюсь, что она принесёт нам ещё один крупный проект. Я лично приложу для этого все усилия, так как ваше участие в завершившемся проекте, и не только в нём, и есть то, что мы, американцы, называем the call of duty and beyond!»

Володя перечитывал это сообщение вновь и вновь, у него сильно болела голова и с прошлого вечера всё ещё держалась высокая температура, но было приятно сознавать, что его инструкции поздним вечером сработали на все сто процентов и даже больше, судя по тому, что…

Раздался звонок. Это звонил тот самый Эдвард – старший исполнительный вице-президент крупного международного инвестиционного банка.

– Volodya, hi! Did you see my message I sent this morning?

– Yes, I did, Mr. Evans!

– Listen, call me now Ed, Okay? I am boarding now, but will call you to let how my meeting, I mentioned to you, went. And really between us, I won’t forget what you did for me…

– No, Ed, you needn’t! Take care!

«Слава богу, сработало!» – партнёр с облегчением повесил трубку.

* * *

Володя сидел за столом в ресторане в Петровском пассаже, по-русски обильно заставленным закусками и деликатесами, и высматривал своих юристов среди многочисленных участников торжественного ужина, посвящённого удачному закрытию крупного IPO-проекта. Он чувствовал, как каждую минуту температура поднималась выше и выше, голова становилась всё более оловянной, а водка всё более невыносимой.

«Нет, всю программу я не вытяну, – оценил свои шансы продолжить вечер и потом ещё ночь Владимир. – А Эванс точно напьётся, уйдёт на всю ночь на московское дно, а потом улетит в астрал до беспамятства».

Гусаров знаком подозвал к себе двух молодых юристов, которые помогали ему в этом проекте и сидели на противоположном конце стола.

– Вон мистер Эдвард Эванс, главный банкир на этой сделке, – давал им инструкции Володя. – Ваша задача – ни на минуту от него не отходить, куда бы он ни пошёл! Привести его в отель «Мариотт Аврора», положить спать, заказать трансфер в Шереметьево, побудку и личного сопровождающего! И предупредить консьержа, что не дай бог он не сможет его разбудить и отправить в аэропорт… Самим в шесть утра позвонить в гостиницу и проверить исполнение. Вам всё понятно?

* * *

«Н-да, сработало, но почему он оказался поцарапанным и порезанным? – размышлял Владимир. – Нужно спросить у Вадима с Кириллом».

И он вызвал своих юристов, на которых он оставил вчера банкира.

– Что-то случилось? В клубе была драка?

– Нет, ничего такого, – мялись ребята. – Мы его, извините, два раза уронили – было скользко, а он очень тяжёлый.

Для успешного бизнеса инвестиционному банкиру очень важно иметь большой вес, поэтому он никогда лишним не бывает! А для консалтинга нет ничего важнее доверительных отношений, которые идут beyond the call of duty!

Москва, 2003

Пронесло!

Владимир Гусаров уже с утра сидел в прострации в своём угловом кабинете на десятом этаже, уставившись через пыльное стекло на серый урбанистический, но всё же панорамный московский вид с редкими золотыми вкраплениями церковных луковиц. Но не унылый размытый пейзаж ввёл его в состояние задумчивости: он только что включил компьютер и открыл свой почтовый ящик.

Первым инстинктивным желанием было сразу выключить питание и перезагрузить комп – настолько неожиданной, даже шокирующей, оказалась ночная почта. А ведь ещё вчера вечером всё в жизни было хорошо, и сделка, шедшая полным ходом к своему счастливому закрытию, казалась так замечательно спланированной, что хотелось писать восторженные мемуары о том, что идеальный менеджмент в IPO всё-таки бывает. И понедельник может быть счастливым, и последняя неделя перед завершением сделки может быть просто расслабленным ожиданием счастливого завершения многомесячной работы.

Но реальная жизнь не собиралась поддерживать даже спорадические иллюзии, послав Владимиру в ночи с понедельника на вторник очередную вереницу электронных сообщений, которые хотелось смять вместе с самим компьютером до состояния туалетной бумаги, разорвать до кондиций молекулярной кухни, чтобы офисный шредер показался не гильотиной, а…

«Хрен знает, что это такое!» – бесился внутри себя партнёр, понимая, что сжечь ничего нельзя, а нужно лишь смириться с возникшей из ниоткуда проблемой и попытаться срочно найти решение.

Но решение что-то не находилось, отчего Гусаров и впал в прострацию, хотя внутри его бушевал напалм, способный испепелить всё имевшее физическое воплощение, но только не электронную почту. А удалить последнее сообщение от главного инвестбанкира означало не подписать себе смертный приговор – слишком лёгкий выход, – а получить вечный волчий билет в профессии, в которой иррациональные deadlines – норма жизни.

«Ну и как он это себе представляет? – Володя заставил себя снова посмотреть на ненавистный экран. – Кто это всё будет делать? И главное – когда?! В пятницу крайний срок подачи документов на IPO на Лондонской бирже, а за оставшиеся (уже пол-одиннадцатого – глянул он на Rolex) среду и четверг нам нужно внести изменения по всему тексту проспекта эмиссии и в куче приложений. Потом согласовать их с многочисленными юристами, аудиторами, финансовыми консультантами, пиарщиками и, конечно, инвестиционным банком, держащим книгу заявок на акции, – тем самым, что в последний момент потребовал внесения изменений. А обсуждать придётся всё не по одному кругу, так как у каждого окажется масса замечаний по чужим мнениям и позициям с обязательным ультиматумом „а меня, чур, не трогать!“. Дьявол! Как назло, вчера отпустил Виктора на дью-дилидженс, думая, что всё в ажуре!»

В общем, было отчего впасть в уныние партнёру банковской практики «ИЛьФ энд Партнерс» и меланхолично водить онемевшим указательным пальцем по клавиатуре, держа его тем не менее подальше от клавиши Delete. Тут Гусаров заметил, что завис он, оказывается, на далеко не последнем сообщении и кто-то давно пытался в ночи потушить пожар на проекте, а кто-то мастерски лил туда горючую смесь, капризничая и выкручивая остальным руки – «я так не хочу, не буду, выйду из сделки» и т. п., – пытаясь «на флажке» оттяпать для себя чего-нибудь ещё.

Все фирменные реквизиты классного образца международного менеджмента по созданию и управлению кризисом, ну и пользованию его дарами, уже присутствовали в переписке. Оставалось дождаться первого добровольца, который согласился бы поднести фановую трубу к вентилятору, чтобы над всеми взошла и завоняла долгожданная и настоящая радуга жизни. Но такого смельчака что-то не находилось, и Володя продолжал крутить ролик на мышке, пытаясь от нечего делать прокрутить все сообщения до дна, то есть посмотреть, с чего же эта задница началась.

Его внимание привлекло одно сообщение от его же американского партнёра, который, собственно, и руководил юридической частью. Он слыл чудаком, конечно, но…

«Это тут при чём? – никак не мог въехать в смысл письма Грега Донахью Владимир. – Он что, совсем спятил на старости?!»

Очень может быть, но ума экстравагантному семидесятипятилетнему американцу отправить это сообщение всем участникам проекта всё равно хватило. Донахью всю свою жизнь провёл в мировых финансовых центрах: Нью-Йорке, Лондоне, Сингапуре, Гонконге, а теперь вручную закатывал свою карьеру в Москве, пытаясь заодно подрубить деньжат в России, коль в Лондоне его уже не ждали. Профессия и стиль жизни в таких городах без семьи стёрли у него какие бы то ни было границы между публичным и частным, потому что со временем он перестал различать дом и офис, путал имена секретарей с девушками из эскорт-агентств, отсылая одним «I miss you, Liz, so much! When next and how much?» – а других напрягая: «Елизавета, Вы заказали мне трусы Armani, как я говорил, и доставили ли „Виагру“?» – и иногда дублируя эти messages и тем, и другим, ну чтоб был полный mess.

Его открытый для всеобщего доступа календарь в Microsoft Outlook со временем притерпелся к соседству записей от совершенно разных конфессий, например: «7:30 – выгнать девицу и пойти на пробежку в парк; 8:30 – написать эсэмэску Маше и/или Тане на вечер и проверить запас „Виагры“; 9:00 – деловой завтрак с исполнительным директором банка; 10:30 – кофе с партнёром; 11:00 – заказать через секретаря презервативы; 11:15 – встреча с потенциальным клиентом на IPO; 13:00 – деловой обед; 14:30 – в офисе проверить доставку из аптеки и дать секретарю ссылку на сайт эскорт-агентства и мой любимый profile; 15:00 – конференц-звонок с банком и лондонским офисом; 17:00 – уточнить, кто – Таня или Маша – свободна на вечер; 17:15 – кофе и почитать Financial Times; 18:30 – подтвердить деловой ужин и секретарю заказать столик в „Пушкине“ на 20:00» и т. д.

Грег искренне не понимал, почему немец Дитер Шнайдер, управляющий партнёр московского офиса, кричал в потолок «шайссе!», когда на обсуждении стратегии и годового бюджета американец вдруг вспоминал про одно важное задание и тут же, пока мысль не улетела, начинал громко и раздельно говорить в диктофон: «Не за-быть ска-зать дом-работ-нице или сек-ре-тарю ку-пить туа-лет-ную бу-магу. „Полная точка!“».

«Зачем так кричать? У каждого свои… задачи и проблемы! – так, наверное, думал в такие моменты милый старичок из Аризоны. – Ведь я всегда прихожу в офис, несмотря на мои проблемы и возраст! Вот две недели назад, когда я менял лампочку и упал со стремянки, я же пришёл на переговоры с клиентом с разбитым носом, и ничего – никто даже thank you не сказал, не говоря уже про демонстрацию глубокого respect!»

«Да, это всё правда, было дело! – вспоминал Гусаров, вчитываясь в сообщение Донахью. – Только вот клиент мне по секрету и со знанием дела тогда сказал, что такое рассечение ото лба вдоль переносицы и по всему носу даёт не лампочка или паркетный пол, а… бутылка шампанского. Интересно, где он попал в такой замес? Ну, а сейчас что?!»

– Он точно спятил!

А сейчас все: и клиент, и его пиарщики, и финансовые консультанты, и аудиторы, и коллеги из двух-трёх юридических фирм – человек пятьдесят – читали о том, что в связи с возникшей проблемой он всех предупреждает, что на утро пятницы у него назначен рентген кишечника и желудка, потому что есть подозрение на… – во даёт, даже диагноз процитировал! – и поэтому в четверг днём он будет принимать ударные дозы слабительного – вот этикетка, смотрите в приложении, никто не знает, хорошо ли действует? – и будет сидеть весь день и вечер четверга на горшке. Поэтому…

«Он точно спятил!» – Володя был в шоке от детальных подробностей календаря Грега на четверг и утро пятницы.

С ним, скорее всего, в процессе чтения невероятного электронного письма соглашались все те полсотни человек, думая, что вот наконец нашёлся идиот, который включил вентилятор и поднёс к нему черпак с дерьмом. А старичок-то всего-навсего предложил выход из создавшегося затруднительного положения, пусть и не очень изящный и пахнущий слабительным и чем-то там ещё.

«Мистер Донахью, простите меня за мои грязные мысли! Это я идиот! – мысленно просил о прощении и одновременно ликовал Гусаров, дойдя до конца сообщения. – Ну конечно, нужно обязательно всё успеть подготовить до середины дня четверга, обсудить изменения по конференц-связи и согласовать финальный проект проспекта эмиссии и письма о раскрытии прежде, чем вы усядетесь на очко и станете недоступны, но зато у вас появится, как вы сказали, масса свободного времени почитать и одобрить документы!»

Именно об этом и написал старина Грег, стирая условности – фигня какая на склоне лет! – и границы между личным и общественным, частным и публичным, юридическим и аудиторским, финансовым и рекламным, интимно-медицинским и менеджерским! Главное, что… А действительно, что главное? То, что, когда казалось, что времени нет, оно всё-таки есть. На горшке время всегда есть! Вот они, скрытые резервы и так растянутого до бесконечности рабочего дня юриста!

«Кажется, пронесло!» – подумал с облегчением Владимир.

В тот день с ним согласились все, так как пронесло всех…