Владимир Петухов ещё раз пробежался глазами по нескольким листочкам бумаги с неровными записями от руки, лежавшим перед ним на столе, довольно улыбнулся, словно представляя себе что-то явно приятное. Это, путаясь в голове неким виртуальным дымом и не оформившись в чёткую мысль, тем не менее растянуло его улыбку до ушей. Обладатель беспокойной рыжей головы получал неведомое остальным удовольствие, как, например, от чтения приговора с высшей мерой наказания. Он притянул к себе поближе клаву и начал писать электронное сообщение, изредка подглядывая в свою шпаргалку.

– Ну, как-то так, наверное!

И Владимир, как музыкант, желающий поразить публику повисшим в воздухе пронзительным пиццикато, занёс указательный палец над клавиатурой и… после некоторой паузы, зачем-то сменив палец на средний, нажал кнопку Send.

* * *

В переговорной комнате собралось несколько человек, включая управляющего партнёра «ИЛьФ энд Партнерс» Эллис Фредрикссон и руководителей различных направлений фирмы. На видеоконференцию с потенциальным клиентом, который хотел обсудить новый проект и увидеть юридическую команду, пригласили руководителя отдела недвижимости Бориса Маркова, эксперта по масштабным проектам и Киотскому протоколу Дитера Шнайдера, налогового партнёра Сергея Сазонова и руководителя адвокатской коллегии Сергея Петрова. Позвали даже Антона Григорьевича Рубинштейна, главу по интеллектуальной собственности, и старшего советника по трудовым и миграционным вопросам Евгения Вайсмана. На двоих последних – непонятно почему – особенно настаивал клиент.

Эллис, улыбаясь, обводила взглядом своих коллег в ожидании, когда IT-директор Виктор Донкин наладит видеосвязь с Веной. Но пока тот копошился с многочисленными пультами и пытался найти по телефону кого-то из своих помощников, большинство присутствовавших в комнате спокойно реагировали на паузу, позвякивая ложками в своих чашках или перелистывая уже заученные наизусть презентации об опыте руководимых ими отделов. Только Вайсман, точно Паниковский из «Золотого телёнка», не мог совладать с нервами и волнением, постоянно вскакивал со своего места и доставал канадку миссис Фредрикссон различными вопросами, не понимая, что той всё уже до лампочки. Первого июля начиналась её пенсия, и она не могла дождаться, когда же скрипнет ключ в замочной скважине её дачи в Новой Шотландии.

– Мы будем говорить о бюджете? Я не могу сказать ничего конкретного! Можно я скажу, что это будет дорого?

– Женя, я уверена, что до денег сегодня не дойдёт. Давай послушаем, что нам скажет клиент, и разрекламируем наши возможности.

Айтишник нажал в очередной раз какую-то кнопку, тряханул пульт, что-то где-то треснуло-щёлкнуло, замкнуло-коротнуло, и огромная «плазма» засветилась долгожданным шенгенским светом. Из Вены приветливо махали руками и улыбались Ольга Будова, когда-то работавшая юристом в местной миссии ООН, и Алекс Петч, юрист ильфовского венского офиса. Виктор вывел крупным планом на весь экран клиентов. Для длинного ряда российских участников видеокамера отвела скромный, как плацкарта, нижний уголок справа.

– Ну что, пожалуй, начнём? – взяла первое слово управляющий партнёр Эллис и быстро представила участников видеоконференции друг другу. – А теперь, Ольга, вы, пожалуйста…

– Я хотела бы сначала поблагодарить всех за то, что нашли в своих напряжённых графиках время обсудить наш проект… Я не знаю, насколько вы слышали о нём…

– Кое-что, – сказала миссис Фредрикссон, что на языке юристов означало на самом деле «ни фига».

– Неважно. История нашей компании W&G Management, что означает «управление отбросами и мусором», насчитывает уже более тридцати пяти лет. В прошлом году мы получили награду от австрийского правительства за вклад в защиту окружающей среды.

Все на московской стороне экрана понимающе и одобрительно закивали.

– Наш председатель правления является специальным советником её высочества королевы Швеции, и наша компания работает по программе достижения через десять лет стопроцентной утилизации отходов. Слышали об этом?

Синхронно закачавшиеся головы снова одобрили планы правительства Швеции, пропустив мимо ушей явный ляп и благословив незаконное возведение старушки кронпринцессы на скандинавский трон, а тотальное молчание ещё больше подтвердило их особую вовлечённость в глобальные мусорные проблемы.

Но эксперт, несмотря ни на что, хотела отработать всё эфирное время так, чтобы представить свою компанию в лучшем виде и заставить-таки проникнуться русских циников значимостью проекта. Те же были готовы проникнуться чем угодно, лишь бы заплатили, и лучше авансом. Поэтому и собрались в этом зале и терпеливо ждали, когда начнутся конкретные вопросы.

Но Ольга явно никуда не спешила и сыпала цифрами из разных международных отчётов и исследований о бедственном состоянии почек и печени дикой природы, больше не справлявшихся с глобальной переработкой мировых отходов. Оказывается – в этом месте русские юристы оживились, – столичный, то есть московский, кишечник тоже начал испытывать состояния, близкие к запорам. Это правительство Московской области отказалось выделять новые отхожие места, а существующие мусорные полигоны давно работали на пределе своих возможностей.

– Вот в 2007 году W&G Management подписала с мэром Лужковым меморандум о стартовом проекте, где нам передали в пробное управление сначала четыре свалки, а потом, если всё будет хорошо, нам обещали эксклюзив на все московские свалки!

– Wow! Great! Congrats! – посыпались немного скороспелые поздравления в ожидании небольшой собственной наживы, а носы правоведов морщились, но уверенно развернулись по ветру, несмотря на принесённые им запахи гнилых желудей, опавшей листвы и ещё кое-чего, чем со времён Гиляровского знаменита Москва-отхожая.

– Давайте теперь к коммерции поближе! – и Ольга высыпала на головы слушателей ещё тонну информации о том, чем живёт столица, точнее, пучится-мучается её желудок – очевидно, пытаясь надавить на комплекс вины всех присутствовавших, чтобы получить скидку на будущие услуги.

Все, понимая, что они действительно приняли активное участие в начальной фазе проекта, виновато сидели и пытались обработать у себя в головах невероятный массив информации.

– Итак, почему вы нам нужны! У нас возникли проблемы с прежней юридической фирмой. Она отказалась послать своих юристов на due diligence свалок и помоек, а нам обязательно нужно, чтобы в отчёте фигурировало подтверждение физического наличия полигона для хранения и переработки отходов. Западные инвесторы пока не доверяют российской системе и документам. Всё нужно увидеть своими, то есть вашими, глазами. С вами, надеюсь, не будет таких проблем? Вы пошлёте своих, куда мы скажем?

– Конечно-конечно! Никаких вопросов! О чём вы, Ольга, говорите!

– Я знаю, о чём говорю, иначе бы сейчас с вами не разговаривала. Всё очень серьёзно. Одну девушку, которая работала на полигоне, бросил её бойфренд, потому что от неё плохо пахло и никакие шампуни не помогали. Мы предлагали бонус, компенсацию за химчистку и много чего ещё, но та фирма сказала, что сделает отчёт, но больше никого на мусорки посылать не будет! А это проблема для нас!

– Для нас точно не проблема! Пошлём, и никаких бонусов не нужно! – твёрдым голосом сказал Сергей Петров так, что Вайсман задёргался на своём месте, видя, как уплывает бонус, и уже ожидая проблемы с персоналом.

– Оки-доки! – довольно хмыкнула Ольга Будова и продолжила: – Другой очень важный аспект – это трудовое и миграционное законодательство. Кто у вас отвечает за это направление?

Все повернулись в сторону Жени Вайсмана, который вздрогнул от неожиданно быстро прилетевшего теннисного мячика.

«Началось!» – упаднически подумал про себя Евгений, понимая, что сейчас будут добивать… ся взаимности в вопросах, в которых евреи с трудом способны найти компромисс.

«Снова скидка будет за мой счёт!» – скулил его внутренний Паниковский.

– У нас Вайсман за это отвечает! – канадка Эллис по-экспатовски бесцеремонно тыкнула пальцем в его сторону.

– Я правильно услышала на конце «ман»? Это еврейская фамилия, не так ли?

– Угу! – не стал отрицать очевидного Евгений, справедливо ожидая ещё худшего.

– Это хорошо, так как проект финансируется Израильско-еврейским фондом и некое конфессиональное единство только приветствуется.

– О чём вы? Вон у нас есть ещё Рубинштейн!

Антон Григорьевич вынужденно выставил свои знаменитые на весь мир усы и лысину в центр стола на всеобщее обозрение, чтобы его лучше было видно в камеру.

– Господин Вайсман, я хорошо знаю российское трудовое право, и мне не нужна голая теория! – начала Ольга.

И Евгений понял, что сейчас своими доктринами он засрёт весь beauty parade в самом его начале и вину за проигрыш в тендере справедливо возложат на него. Настроение у него упало ниже плинтуса, а физические силы пожилого уже мужчины после нескольких изматывающих встреч были на исходе. Его здорово клонило в сон, и, если бы не Будова, решившая начать с него, он точно бы давно уже клевал носом, создавая иллюзию согласия и гармонии с миром.

– Для вас не должен быть новостью тот факт, что на свалках работает особенный контингент. Подавляющее большинство – это мигранты, и у них нет…

– Трудовых контрактов и миграционных разрешений на работу? – уверенно продолжил клиентскую мысль Вайсман.

– У них нет паспортов! – уточнил клиент и замолчал.

Молчал и Евгений.

– Я же просила быть готовым дать решение по практике! – воскликнула недовольная паузой Будова.

Юристы на той стороне экрана начали тревожно перешёптываться.

– Ольга, давайте продолжим, а Женя пока подумает над возможным решением, – нашла Эллис временный выход из затруднения.

– О’кей! У нас ещё обычно возникают сложности с налоговой инспекцией. Мы платим зарплату наличными и, конечно, хотели бы удерживать все налоги сами, но, вы же понимаете, без паспортов наших работников нельзя оформить на работу, поставить на учёт в соцфонды и так далее. В общем, мы не уверены, что они платят подоходный налог! Кстати, Евгений, у вас не нашлось уже решения? – не забыла про Вайсмана злопамятная Будова.

Тот подавленно молчал под осуждающими такую непростительную непрактичную тупость тяжёлыми взглядами коллег.

– Давайте я лучше расскажу вам о нашей налоговой практике, – вступил в дискуссию налоговый партнёр Сазонов.

– У нас, кстати, есть собственная адвокатская коллегия! – вставил своё слово Петров.

– А вот это очень здорово! Нам периодически нужна профессиональная адвокатская помощь…

– По налоговым делам?

– Нет. Понимаете, в процессе переработки мусора нам иногда попадаются человеческие останки. Ну там разные части тела: руки, ноги и даже головы, и они не подходят друг к другу. Мы не понимаем почему. В Европе у нас такого не было!

– Это криминал! Русская мафия! – оживился Вайсман. – На профессиональном жаргоне это называется…

Тут до всех наконец дошло… чем они всё это время по чьей-то режиссёрской воле занимались, и только Женя упорно продолжал «просвещать» клиента по криминалистике.

– Это называется «расчленёнка»! Здесь вам действительно не обойтись без адвоката!

– Мы всё уже поняли! – двусмысленно улыбнулась на экране Ольга и продолжила, не пытаясь скрыть свою улыбку. – Мы подавали заявления в полицию, но она отказывается принимать на хранение останки. Более того, мы подозреваем, что они сами подбрасывают нам свои «висяки». Что это такое, кстати? Мои иностранные коллеги собирают жаргонизмы.

– Это нераскрытые преступления, – с невозмутимым видом ответил Евгений.

– Мне кажется, что пора уже раскрываться! – начал было Рубинштейн, но его перебил Вайсман:

– Как вы это себе, уважаемый Антон Григорьевич, представляете? Пять рук, например, три ноги, и все правые, и одна голова! А то и вовсе может быть без головы! И где то туловище, которому всё это очень нужно? Какой-то всадник без головы на помойке, выходит! Не могу прийти в себя от такого кошмара!

– Да-да, точно! Головы очень редкие! – ухмыльнулась Ольга из Вены. – Давайте теперь перейдём к интеллектуальной собственности. Понимая все эти сложности и проблемы, одна наша дочерняя компания разработала уникальную технологию переработки органики – ну вы понимаете, о чём я? – микробами, и мы хотели бы запатентовать её в России. Это возможно?

– Да вы что?! – эмоционально почти кричал в микрофон разволновавшийся Вайсман. – Это же преступление! Сокрытие следов других преступлений! Ваши миграционные и налоговые дела – это…

– Женя, Женя, остановись! Всё, хватит! Ты что, ничего до сих пор не понял?!

Телемост Москва – Вена, 1 апреля 2010 г.

Вояж в последний день Помпеи

Старый пердун Эйяфьядлайокудль вдруг решил напомнить Европе, что Исландия хоть маленькая и далёкая страна, но насрать и навонять может на весь континент не только в финансовом плане, а кризис 2008 года был только началом.

Будто злой гигантский тролль, который несколько столетий – последнее извержение было зарегистрировано в 1727 году – спал-спал, ворочался-ворочался в своём подземелье и, неудачно повернувшись на другой бок, что-то прищемил себе в известной «троице» между ног. Получившаяся явно несвежая «глазунья» ему не понравилась. А кому бы понравился этот запах сероводорода, густо настоявшийся за триста с чем-то лет и сдобренный пеплом? Вся Европа моментально впала в панику, но поняв, насколько она беспомощна, тут же прекратила спонтанные учения по гражданской обороне. Уйдя в транс от транспортного коллапса, она почти неделю недовольно морщилась, ожидая, когда ветер унесёт газово-пепельный выхлоп куда-нибудь подальше в космос.

В общем, вот как это было.

Действительно, проснувшись поутру, тролль первым делом пошёл, как все приличные люди, на толчок. Повертевшись задницей на стульчаке, поднатужился как следует и… выпендрился – а что ещё мог сделать исландский старичок с таким именем, как Эйяфьядлайокудль? – на весь единый Евросоюз, чтобы все прочувствовали радости совместного бытия в еврокоммуналке!

Вас же предупреждали? Вам ведь говорили? Вот и молчите теперь! Сидите и терпите, наслаждайтесь натуральными запахами! И не жалуйтесь на жизнь. Скоро ветер переменится и, возможно, принесёт вам восточных пряностей в качестве освежителя, так сказать, воздуха.

А пока… А пока запомните эту дату – 15 апреля 2010 года – и это имя – Эйяфьядлайокудль.

Фил нервно ходил по площади перед Центральным вокзалом. Он впервые оказался в Риге. Накануне он приехал скорым поездом №001 Р Москва – Рига, чтобы передать билеты группе партнёров «ИЛьФ энд Партнерс», возвращавшихся из брюссельской ловушки, которую им подстроил проснувшийся исландский вулкан.

Фил с надеждой всматривался в каждый автобус, сворачивавший с моста через Даугаву к вокзалу, думая: «Вот они!»

Американец догадывался, что про него и его а-ля западный менеджмент думают русские боссы. Он расхаживал по площади, ежеминутно откидывая назад длинные тёмные волосы а-ля Брэд Питт молодой и возвращая постепенно уверенность в себе. Ну вот, Фил надел тёмные очки, чуть сдвинул их на нос, и всё в его жизни хорошо стало! Можно забыть про все свои фак-апы, ведь они теперь стали чьим-то геморроем.

* * *

Если бы не вулканическое недержание, разбавившее унылый европейский уик-энд ядрёной смесью газа с пеплом, о ежегодном европейском партнёрском собрании глобальной юридической фирмы «ИЛьФ энд Партнерс» в Брюсселе писать было бы нечего.

Оно уложилось бы в несколько стандартных «пазлов»: знакомое всем русским партийно-комсомольское пленарное заседание с давно разогнанной оппозицией и поэтому почти единогласным голосованием, индустриальные встречи по различным направлениям права и интересам, куда, немного повертев, можно вставить и «радужный пазл».

В качестве милого эпизода можно, пожалуй, вспомнить двойной заход в один ресторан морской кухни, управляемый предприимчивым отличным парнем из Люксембурга, который не только не обиделся на вероломное проникновение Тараканова и Петрова в его винный погреб, но и принёс им стремянку для удобства изучения и выбора вина (про ценник его никто не спрашивал – только о винтаже и купаже). Напротив ресторана стоял уникальный католический собор не очень популярного святого, на стены которого все желающие могли не таясь отлить лишнее. Теперь понятно, почему так знаменит писающий мальчик Брюсселя.

Что-нибудь ещё?

Ну, ещё пара поездок жён в… Европейский суд по правам человека или Международный трибунал в Гааге? Нет и нет, долой клише и предрассудки о русских туристах! Только в Брюгге, Гент и Антверпен в поисках дешёвых – ха-ха-ха!!! – бриллиантов в бельгийской огранке.

Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец, то есть пора и честь знать, и чемоданчики свои собрать. Чемоданы-то русские деловые люди упаковали быстро, но куда их прикажете нести, если…

Если все авиарейсы всех авиакомпаний отменены, если поезда в Европе вдруг сбились с расписания, да и билетов на ближайшие три дня не оказалось! Можно, конечно, всё-таки сходить на центральный железнодорожный вокзал, чтобы убедиться, что во времена немецкой оккупации ничего похожего на эту панику из-за одного несчастного вулкана, проснувшегося в неурочный час, не было!

Ну, автобус так автобус! Какому питерцу не знакома фирма Iveco и её легендарный маршрут Санкт-Петербург – Хельсинки с остановками у гостиниц «Гранд-отель Европа» и «Англетер»?

* * *

– Ну, парни, что будем делать? – спросил Сеня своих партнёров, отходя от стойки ресепшен отеля, у которой постоянно находились нервничающие постояльцы, то продлевая номера, то сдавая их, если повезло свалить из вдруг надоевшего весеннего Брюсселя.

– Подождём ещё немного. Консьерж обещал помочь, – предложил кто-то, явно сомневаясь в позитивном разрешении ситуации. – Может, Фил из Москвы напишет что-нибудь вразумительное!

Уже дважды автобус, по словам этого самого консьержа, направлялся к нам в гостиницу и не добирался до неё, непостижимым образом пропадая на полпути. Полный лысоватый фламандец на справедливый вопрос русских «Какого чёрта?!» отводил взгляд и оправдывался какими-то профсоюзами, которые контролируют формирование экипажей строго по двое и с учётом нагрузки, то есть с обязательным отдыхом. А на то, что вся Европа в одночасье застряла из-за везде с-с-сущего пеплом вулкана и людям нужно обязательно и уже срочно куда-то добираться, бельгийским профсоюзам было наплевать.

Как и глобальному руководству фирмы, потому что спасение утопающих – дело рук… В общем, как говорят на стадионе «Петровский», всем спасибо, все свободны!

Но то ли взгляд слуга отполированного прилавка и раб медного колокольчика отводил, как-то знакомо подмигивая, то ли краснел ни с того ни с сего, потупив глазки, то ли вдруг пошевелил кончиками жирных потных пальчиков, как…

Точно! Как можно было забыть про магию наличных! Но где взять столько кэша? На 2500-километровый маршрут Брюссель – Рига по Бельгии, Голландии, Германии, Польше и Латвии требовалось около четырёх тысяч евро. Русские вернулись к уже знакомому консьержу и стойке, на зеркальной поверхности которой оставили свои отпечатки сотни людей, которых скоро будет искать Интерпол.

И вот она, гениальная сделка – плод совместного партнёрского разума, просветлённого русским опытом: соточку в гостеприимную ладошку – как же его там звали? – Жака, платим American Express за как бы агентские услуги отеля четыре тысячи евро плюс десять процентов сверху и получаем взамен из сейфа главного бухгалтера – кто бы сомневался, что они там есть! – так необходимый cash в виде кучи затёртых синих двадцаток и оранжевых мятых полтинников.

– Смотрите, пара зелёненьких сотенных попалась!

– А фиолетовая пятихатка есть?

– Даже жёлтенькой нет, видимо, эксклюзив для ЦБ России! – закончили подсчёт наличности партнёры.

И о чудо! Автобус магическим образом готов прибыть к нашему отелю Hilton Brussels уже завтра к двенадцати сорока пяти!

* * *

Ш-ш-ш-с-сы-ыт!

Опять нашкодил знаменитый писающий мальчик?

Нет, это чёрный красавец-моноплан «Мерседес» с красно-жёлтыми волнистыми разводами по бортам и висящими, словно усы майского жука, зеркалами шипел в понедельник 19 апреля 2010 года, раскрывая свои двери и багажные отсеки!

Ура! По местам сидеть! Можно открывать пиво и вино и орать тосты во славу коллективного разума и за путь домой!

– Кто заказывал автобус до России?

Эх, дороги,
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да…

Бам!

Бум!

Бац!

Это моноплан распрощался с идеальными немецкими автобанами и, подпрыгнув на польских кочках, разбудил в ночи своих пассажиров. Почувствуйте разницу – извините за рифму – собственными задницами! Курица не птица, Польша не заграница, но уже в ЕС!

Даже «Макдоналдс» есть? Есть-то он есть, и хотя есть там нельзя, отлить накопленное можно!

– А можно ехать побыстрее, а?

– Поднажмите-ка, бельгийские дальнобойщики!

– Какие профсоюзы? Где вы их видите здесь?

– Ах, сами сознаётесь! Ну-ну, какие вы сознательные! А в наше положение никто не хочет войти?

– Нужно не просто проехать две с половиной тысячи километров, а надо успеть к шестнадцати двадцати к поезду №002 Р Рига – Москва.

– Не ваши проблемы? Во как!

– И чаевые не интересуют? А гонорар за успех?

– Нет, поспать охота? Ну-ну, давай крути педали малым ходом, расслабленная Европа.

* * *

«Ну где ж они застряли?! До отхода поезда остался всего один час! – Фил начал нервничать, чуть ли не ежеминутно поглядывая то на свои, то на электрические часы на привокзальной башне с надписью Riga. – Пивка бы! Жарко! Но нельзя отходить, они должны быть здесь с минуты на минуту!»

* * *

– Ну, давайте, побыстрее!

– Педаль газа там! Нет, это же…

– Тормоза бельгийские, снимитесь уже с ручника!

– На поезд опаздываем!

Но два флегматика-фламандца оставались безучастными к русским просьбам! Брусникин, как всегда, соблюдал нейтралитет и особо не волновался: его поезд в Питер отходил в девятнадцать тридцать.