Потентиллум. Книга первая. Четверка и белый вар

– Послушайте, – Антон помолчал, прикусив губу. Он явно подбирал слова, – У нас практически нет доказательств, но нам кажется,… нет, мы уверены, что ко всему этому причастна профессор Астролябова. И в этот раз она знала заранее, что мы будем учувствовать в гонке – она сидела за завтраком за соседним столом, когда мы обсуждали гонку.

– Возможность у профессора Астролябовой действительно была, – кивнул директор, – Она выходила из шатра организаторов последней, и это она при помощи заклинания «моверетус» установила ящик-приз на подиуме.

– Все сходится! – вскочил Саша на ноги, – Она допекает Антона, чтобы исключить из школы, она могла отравить конфеты, у неё была ранена правая рука, потом эти се,…. – он осекся и быстро сел, – Я говорю сегодня это всё…

– Мне кажется, вы знаете больше, чем говорите мне, – директор пристально посмотрел на друзей, – А может, это ошибка подозревать профессора Астролябову. Возможно, если я буду видеть полную картину я смогу предотвратить беду. Подумайте, нет ли чего-то, что стоит мне рассказать?

– Нет, профессор, – после короткой паузы ответил за всех Антон.

– Хорошо, – несколько разочарованно кивнул директор, – Единственное, о чем я прошу – осторожность во всем. Вам, естественно, нельзя покидать территорию «Потентиллума» без моего ведома. Кто-бы вам что ни сказал про выход за ограду – прошу, сначала свяжитесь со мной. Всегда держите наготове Палочки. Не ходите по одному. Новый шифр для связи – лед.

– Нам что, просто учиться дальше? – сдвинул брови Вася, – Вы ничего не предпримете.

– Почему ничего? Просто не все мои действия столь очевидны. А вам – да, вам необходимо учиться дальше, готовиться к предстоящей сессии. Правда сегодня, насколько я знаю, у вас есть еще одно очень важное дело.

– Какое? – напрягся Антон.

– Поздравить пострадавшего именинника, конечно. Желаю вам повеселиться от души…

– Мне надо глянуть вар, – заявил Антон, когда ребята спускались по винтовой лестнице, – Я на кухню, а вы зовите остальных обедать.

После трапезной ребята всей гурьбой заявились в лазарет. Любовь Федоровна сначала сопротивлялась, но когда узнала, что у пациента сегодня день рождения, то сразу сдалась:

– Только не шуметь! – она мило улыбнулась, но тут же сдвинула брови, – Порядок должен быть!

– Ну что, калека? – Артем гулко постучал по загипсованной ноге друга, – Как будем праздновать?

– Доктор сказал, что в пять отпустят, а завтра уж и гипс снимут.

– Отлично! – просияла Елена глядя на именинника, – К пяти у нас будет все готово…

– Как это вас угораздило, Олег Евгеньевич? Только ожоги от кислоты прошли и на тебе, – сокрушался доктор Шниперсон, обрабатывая левую руку лаборанта мазью. Тот бледный и изможденный пожал плечами сидя на кушетке в перевязочной, когда ребята, распрощавшись с Кириллом, отправились назад.

– Вечно этот Чучев куда-нибудь вляпается, – проворчала Ольга, лишь дверь лазарета закрылась.

– А мне его жалко, – сочувственно покачала головой Даша, – Нет, правда. Ну не задался у него первый учебный год.

– Обуркается ещё, Чуча-марокуча, – отмахнулась Елена и, хлопнув в ладоши, строго добавила, – Так, всё! К подготовке праздника приступить!

Ребята встретили именинника во всеоружии, когда он на костылях прискакал из лазарета. Девчонки заранее заказали у Романова огромный именинный торт, украсили комнату и приготовили шикарный стол (естественно с помощью Зинаиды Васильевны), а парни раздобыли медовухи. Игорь припас большой фейерверк. Конечно, не обошлось и без подарков. Разноцветные залпы распускались в звездном небе яркими шарами, когда Кирилл приобняв Елену за талию сказал ребятам, что это был его лучший день рождения. Гуляли до поздней ночи, поэтому утром разлепить глаза заставила только мысль о ненавистной ботанике стоящей первой парой.

Друзья очень переживали за Тихона, гадая, что с ним случилось. После ужина в понедельник ребята навестили Зинаиду Васильевну. Она, как всегда шустро хлопоча, заполняла стол разными яствами:

– Садитесь милые, сейчас чайку попьем, – она указала Саше на самовар, пристраивая на переполненном столе блюдо с калитками, – Наливай дружочек, только закипел, вот.

– Зинаида Васильевна, что там с семенами-то? – спросил Антон, подавая чашку Саше.

– Знаю, очень торопитесь с варом. Слышала про вчерашнее. Хвала небесам хоть Тишка вернулся…

– Вернулся? – обрадованно встрепенулась Даша.

– Явился, чуть жив, – с серьезным видом кивнула Зинаида Васильевна, – Но он же домовик. Только ведь пропади кто из вас – назад дороги не сыщешь. А с семенами-то беда ребятки. Сгинул торговец от неведомой хвори. Очень жаль его, порядочный был человек, такие теперь редкость,… Семена заказала снова, через Августу Игнатьевну, но управятся ли до новогодних праздников…

Друзья теперь осознали, что пособник Черного колдуна может пойти на все, лишь бы угодить хозяину и доставить четверку в его логово. Они понимали, что на месте Тихона должны были оказаться Вася с Сашей. Оставалось снова ждать семена и уповать на удачу, что «черный» не отважится на новое преступление в стенах школы…

Глава 39 Министерский надзор

Всю следующую неделю сильнейшие снегопады и метели почти беспрерывно засыпали «Потентиллум» и окрестности. Ребята, перемещаясь между учебными и спальным корпусами по крытым теплым переходам, очень радовались такой задумке строителей. Ветер завывал на улице, обрушивая все новые снеговые заряды в стекла окон, а в школе было тепло и уютно.

Во вторник первого декабря весьма озадаченный профессор Бочкин начал свою лекцию с объявления:

– Довожу до вашего сведения, что в этом году зачетная и экзаменационная недели пройдут под выборочным министерским Контролем, – в аудитории раздались жалобные стоны, – Да, да! – он многозначительно поднял пухлый указательный палец вверх, – Это большая честь, но и колоссальная ответственность! Слепой случай отберет тех из вас, кто получит министерский опросный бланк. Скажу сразу этим счастливчикам – даже не пытайтесь жульничать. Бланк защищен от всевозможных манипуляций и списывания – он принимает только знания студента. Ни больше и не меньше. Проваленный при этом зачет или экзамен пересдаче не подлежит, и студент неминуемо будет отчислен. Прошу вас, готовьтесь к сессии основательно!

– Вот задница! – прошептал Кирилл, подпирая голову рукой, – Знать бы хоть заранее, стоит ли корячиться…

– Сто пудов мне министерский опросник по ботанике достанется, – кисло ухмыльнулся Антон, – Старая жаба расстарается, как пить дать.

Полмесяца, которые оставались до зачетной недели, ребята были полностью заняты учебой. Профессоры, словно устроили соревнования, кто из них больше загрузит студентов. Нескончаемые доклады, коллоквиумы и проекты градом сыпались на головы несчастных. Некоторые особо впечатлительные натуры так переживали за предстоящую сессию, что даже попадали в лазарет с нервным истощением, но получив по паре пилюль от доктора Шниперсона, вновь быстро вливались в учебный процесс.

Антон постоянно думал об экзамене по ботанике – он был уверен – Астролябова приложит все силы, чтобы его завалить. Профессор постоянно цеплялась к Антону по поводу и без такового. Ни один его ответ на занятиях не оставался без едких придирок ботанички. Опросники его были сплошь исполосованы замечаниями – ровные некрупные буквы, выведенные фиолетовыми чернилами, зачастую покрывали весь лист. Хотя, пожалуй, не было на курсе еще одного студента так развернуто и подробно отвечавшего на вопросы профессора Астролябовой.

Первая сессия, казавшаяся в начале учебного года такой далекой, быстро и неумолимо приближалась. Зачетная неделя пронеслась как в тумане – ребята почти не выпускали учебники из рук, и едва сдав один зачет, тут же принимались за подготовку к следующему.

К счастью студентов, и большому удивлению заместителя директора по учебной работе профессора Бочкина, все первокурсники сдали зачеты и были допущены до сессии.

– График экзаменов вывесили, – Кирилл, войдя в комнату, шмякнулся на стул, – Ботанику последним поставили, на пятницу…

– Да лучше уж первым – не сдал Астролябовой и сразу домой. Чего тогда пыжиться с остальными, – Артем, сидя за столом, захлопнул «Плотоядную фауну России». После того как ботаничка на письменных опросах начала отсаживать Антона, всем пришлось засесть за учебники.

– Географию колдовского мира, историю колдовства и прорицание сдаем устно, превращение предметов – письменно плюс практика, а ботанику – письменно, – закатил глаза Кирилл, снимая форму, – Тоха, как сдать-то?

– Ты меня спрашиваешь?

– Ладно, не нагоняйте тоску, – Вася на подоконнике оторвался от «Истории колдовства», – Как-нибудь выгребем.

Профессор Бонса, будучи несколько глуховатым, энергично кивал глядя на Васю, который вместо ответа на выпавший билет громко и утвердительно периодически повторял вопрос в нем. Оставшиеся четыре минуты ответа он красочно, но совсем негромко пересказывал содержание сказки о рыбаке и рыбке. Иногда звучно выделяя некоторые общие слова, Вася неопределенно водил указкой возле карты.

– Очень хорошо! – кивнул Филипп Панфилыч и нарисовал в Васиной зачетке В1.

Не веря собственному счастью, Вася выскочил из аудитории к ожидавшим его друзьям:

– Знал, кажется все кроме этого, – сияющий Вася дунул в зачетку, чтобы поскорее высохли чернила, – «Места силы Европы» – кто такое вообще придумал…

Даша и Саша уже сдали географию на В1, правда реально отвечая на вопросы в билетах. Антон, естественно, отличился на А1 – утомленный профессор прервал нескончаемый поток знаний на десятой минуте ответа.

Экзамен по истории колдовства оказался просто праздником. Ядвига Брониславовна решила провести его в форме непринужденного диалога вопрос – ответ. Причем если поначалу студенты пытались отвечать на вопросы, то через пять минут им было достаточно заинтересовано кивать головами и периодически повторять некоторые слова за профессором.

Вскоре студенты сообразили, что не стоит перебивать монолог Ядвиги Брониславовны. Экзаменатор так вошла в раж, что проговорила сама с собой почти три часа.

Счастливые студенты принесли в зачетках не ниже В2 и за второй экзамен.

В среду Вадома, шелестя юбками и медленно прохаживаясь между рядами, брала каждого студента за руку, смотрела в его раскрытую ладонь и ставила пометки в списке. Закончив, она вернулась к столу:

– Прорицание – очень сложная и тонкая наука. Большинство людей на земле не имеют Дара вовсе. Уверена, все кто посещал мои занятия знают теорию на В1 и я охотно выставлю эту оценку вам в зачетки. Но практика,… – она скептически покачала головой, обводя собравшихся внимательным взглядом почти черных глаз, – А в прочем те, кто определяет свои способности как более высокие – можете попытаться убедить меня в этом. Скажу сразу – в вашей группе кроме Крайновой Дарьи и Абросимова Ефима больше никому не стоит тратить свое время…

Ефим не стал заморачиваться. С проворностью, которой никто не ожидал от его грузного тела, он быстрее всех подоспел со своей зачеткой к Вадоме. И теперь медленно и вразвалочку отправился в трапезную отмечать успешную сдачу экзамена. Естественно остальные студенты тут же повскакивали с мест и с довольным видом выстроились в очередь за халявными оценками.

Даша подошла в Вадоме самой последней:

– Вы, правда, считаете, что у меня есть способности?

– При желании ты можешь заглянуть гораздо глубже меня, – кивнув, мягко улыбнулась Вадома. – Мне очень давно не встречался человек такой силы как ты. На вашем курсе всего семеро заинтересовали меня, но ты больше всех. Если хочешь, я могу заниматься с тобой дополнительно, только с тобой, – она заключила руку Даши в свои ладони, – Конечно принимая решение, ты должна четко понимать: быть провидицей – настоящий дар, но иногда это настоящее проклятие…

– Ну, наконец-то, – Саша махнул сестре, призывая присоединиться. Через час Даша нашла ребят в трапезной. – Как успехи-то?

– А1, – смущенно улыбнулась Даша разгружая поднос.

– Молодчуля! – Саша заглянул в зачетку сестры, – Так глядишь на повышенную стипуху выйдешь!

Все очень боялись экзамена по превращениям предметов, зная какие перепады настроения бывают у профессора Садова. Борис Анатольевич, быстро отправив опросные бланки по рядам, уселся за стол, и… принялся читать газету! При этом он полностью закрылся ею от студентов, что-то бормотал и насвистывал себе под нос. Не веря такому счастью, все у кого были шпаргалки – а были они почти у всех, – со скоростью швейной машинки, застрочили в бланках правильные ответы. Когда все шпоры тщательно и подробно переписались в опросники, профессор оторвался от чтения:

– Ну, что? Вижу, списываете вы хорошо, – он поднялся и мелом нарисовал на доске круг около метра диаметром, – Теперь мы узнаем, кто из вас лучше понимает превращение предметов. – Он нарисовал в первом круге еще один, поменьше. – Тот, кто со своего места первым попадет зачеткой в центральный круг – получит А1, кто попадет во второй – отвечает полбилета, а кто промахнется – устно сдает два билета. Ну, кто рискнет?

В аудитории начались возбужденные перешептывания. Естественно, желая разместиться подальше от профессорских глаз, все студенты забрались как можно выше и дальше от доски.

– Да че ж я сюда-то сел! – Савелий Егоров вскочил и со всей силы запулил зачетку с восьмого ряда. Но она, пролетев несколько метров, раскрылась и шмякнулась в проход.

– Первый за билетами! – кивнул профессор Егорову и с ехидным прищуром потер ладони, – Еще желающие есть?

Долгое время была тишина, пока с первого ряда не полетела зачетка. Но её постигла та же участь – раскрывшись, она упала, не долетев до доски.

– Семилукин – за билетами, – просиял профессор Садов, – Еще кто-то?

Вдруг Даша, сидевшая на предпоследнем ряду, встала и хорошенько прицелившись, метнула что-то небольшое прямо в центр малого круга.

– Крайнова, извольте объясниться! – Борис Анатольевич сдвинув брови поддернул на носу очки.

– Разрешите? – Даша вышла из-за стола и проворно спустилась к доске. Подняв маленький камушек, она положила его на край стола, направила Палочку, и едва шевеля губами что-то прошептала. – Держите профессор, – Даша подала озадаченному профессору свою зачетку, – Или вы пошутили?

– Но я-то просил попасть зачеткой…

– Но сдаем-то мы превращение предметов…

– Превосходно! – просиял Борис Анатольевич. Взяв зачетку, он быстро и размашисто вывел оценку и подпись, – Отличное превращение при замечательной сообразительности! Вы молодец!

Через минуту счастливая Даша под восторженно-завистливые взгляды однокурсников выпорхнула из аудитории.

Обедая после экзамена вдесятером, ребята бурно обсуждали прошедший экзамен. Как оказалось, никто не ушел от профессора Садова с халявной оценкой. Так или иначе, профессор проверил знания и умения всех первокурсников.

Саше, например, досталось превратить зубную щетку в ножницы. И он бы наверняка получил А1, но мелкая щетина тут и там предательски торчащая из блестящего металла позволила рассчитывать только на В2.

Вася, с легкостью ответив на теоретическую часть, поплыл на практической. Перепутав заклятья, он вместо лыжи сотворил из пуфика… жижу. Желеобразная масса быстро расползалась по полу под дружный хохот однокурсников и самого профессора, пока Вася судорожно вспоминал правильное заклятие. В итоге претерпев новую трансформацию, жуткая бесформенная масса на полу стала-таки лыжей, причем довольно деревянной. Вася получил за сие чародейство лишь В1, но и этому был несказанно рад.

Сияющие хромом щипцы для сахара, полученные Антоном из карандаша, поразили профессора детальной проработкой. Он несколько раз подносил их к глазам за узкими стеклами очков и восторженно вскрикивал: «Превосходно! Ни одного изъяна! Потрясающе!» Антон покинул аудиторию с заслуженной А1.

К счастью, отметки в зачетках Артема, Кирилла, Юры, Полины и сестер Дроздовых пока давали им надежду на стипендию в следующем семестре. Но радоваться-то было рано. Впереди их ждала ботаника…

– Добавил горечавку, – шепнул Антон Васе, вернувшись в гостиную. Ребята отошли в дальний угол от шумного дивана у камина, где все по очереди пытались отвечать на вопросы по ботанике, готовясь к завтрашнему экзамену, – Послезавтра к обеду будет готово.

– Класс! Вот бы на пару дней пораньше…

За полчаса до этого Паша Ромашин вернувшись с ужина, передал Антону записку от Зинаиды Васильевны, где было всего одно слово: «ЕСТЬ!». Счастливый Антон, конечно, понял, что его зовут не ужинать, и тотчас же отправился к трехгорловинному котлу.

Остаток вечера, до самого сна, ребята пытались впихнуть в свои и без того перегруженные головы еще хоть что-то. Вконец изможденные все отправились спать, надеясь завтра больше на удачу, чем на твердые знания…

Антон проснулся раньше всех. Ну, вот и пятница… Сегодня Астролябова повеселится на славу. Антон ни минуты не сомневался, что ботаничка его завалит. От одной только мысли об экзамене у него скрутило живот. Жаль, что не успели с варом,… неужели она его выживет из школы…

Поток тяжелых мыслей прервал громкий будильник, поставленный на семь тридцать.

А уже в девять сорок пять возле аудитории собрался весь первый курс. Сегодня не было слышно обычной оживленной болтовни и смеха. Все, даже неугомонные Егоров, Федоров и Долгушин, стояли с предельно серьезным и собранным видом. Сильное напряжение ощущалось почти физически.

Через пару минут дверь распахнулась. На пороге стоял сморщенный старичок в потертом сером костюме. На лацкане пиджака виднелся небольшой круглый значок с эмблемой министерства магии. Жалкие остатки седых волос, обрамляющих огромную сияющую лысину, торчали в разные стороны, делая вид проверяющего очень лихим. Он сдвинул на лоб странные очки с огромными стеклами и слегка кивнул:

– Добрый день, господа студены. Меня зовут Вениамин Карлович Сох. Я контролер, и проверил аудиторию на предмет заготовленных и припрятанных шпаргалок, – его голос был строг, но глаза улыбались, – Должен сообщить, они весьма хороши, а некоторые даже достойны моей коллекции, – он держал в руке наполовину заполненную корзину для бумаг. Среди студентов раздалось несколько отчаянных возгласов. – Всех, у кого с собой есть подобные шедевры, – он качнул корзиной, – Настоятельно призываю избавиться от них. Ведь при уличении в списывании отчисление неизбежно.

К тому времени как пристрастно осмотренные через огромные очки студенты расселись по своим местам, урна оказалась доверху заполненной их творениями. Ребята как всегда сели на самый верх, подальше от «любимого» преподавателя. Первый ряд вообще оказался свободным – никто не хотел сидеть под носом у Астролябовой. Уж она-то точно не предложит попасть зачеткой в круг на грифельной доске…

Из боковой двери показалась профессор Астролябова. Её темно-зеленый брючный костюм дополняла белоснежная блузка с кружевным бантом на шее. На тугую шишку из волос, которая казалась сегодня особенно огромной, она также пристроила большой кружевной бант. Растянув крупные, густо напомаженные губы в ехидной улыбке, она громко заскрипела:

– Вениамин Карлович, – она коротко кивнула старичку и повернулась к студентам, – Что ж, вот и пролетел первый семестр. Пришло время показать, что же задержалось в ваших головах. – Быстро осмотрев аудиторию и заметив Антона на самом верху, вскинула брови и вновь ехидно улыбнулась, – До того, как вы получите опросные бланки, я попрошу студентов Егорова, Федорова, Долгушина и… Вторыгина спуститься на первый ряд и сесть по одному…

– Кто бы сомневался,… – прошептал Антон, прихватил с парты перо и стал спускаться по ступеням. Остальные обреченно смотрели ему в след – теперь-то им точно никто не подскажет.

– Вот жаба,… – Саша с отвращением смотрел на профессора, которая палочкой отравляла на столы студентов один опросник за другим.

– Все задания индивидуальны, – улыбнулась профессор, – Даже не пытайтесь жульничать и СПИСЫВАТЬ! – она повысила голос, едва заметив, как некоторые стали заглядывать друг другу в бланки.

Антон, опустив взгляд в пол, нервно крутил в руках перо, когда перед ним на стол мягко приземлился бланк с широкой красной полосой по краю. Он поднял глаза и встретился взглядом с профессором Астролябовой. Та подошла почти вплотную и, вперив в Антона свои темные непроницаемые глаза, очень тихо прошептала:

– Покажите, чего вы стоите на самом деле…

Антом выдержал этот уничтожающий взгляд и не отвел глаз. При этом в нем вскипела чудовищная ярость. Чтобы не сорваться, Антон крепко сжал кулаки. Хруст, и брызнули чернила – он случайно сломал перо.

– Успокойтесь Вторыгин, – она криво усмехнулась и, взмахнув Палочкой, починила перо Антона. Прозвенел звонок. Окинув притихшую аудиторию, она громко продолжила, – Напоминаю, что на время экзамена в аудитории блокируется любая колдовская активность. У вас три часа, приступайте! – взмах Палочки распечатал все опросники, и студенты склонились над бланками.

Большие настенные часы в медном корпусе показывали без четверти одиннадцать, когда Антон закончил описание строения корнеклубней живучки средней. Это было последнее задание десятистраничного бланка. Быстро просмотрев все свои ответы и сделав пару приписок, он поднялся, положил бланк на стол Астролябовой и молча покинул аудиторию. Друзьям он все равно помочь не сможет, а так хоть нервотрепки меньше.

Чтобы скоротать время Антон отправился проверить вар. Он смотрел на чуть тлеющий фиолетовый огонь и думал о том, что же теперь будет. Ну почему семена появились только вчера?… Они совсем немного не успели закончить Белый вар! Не успели вывести Астролябову на чистую воду. Что будет теперь с ребятами, с ним,… Они не успели,… очень жаль…

Антон поджидал ребят, примостившись на край чаши директорского фонтана, когда они измотанные трехчасовым экзаменом появились на лестнице.

– По-моему я все перепутала, – покачала головой Елена.

– Они что, свихнулись – сто десять вопросов? – возмутилась Даша.

– А я на несколько вообще не ответила, – отозвалась Ольга, – Там такая лабуда была – мне кажется, мы такого и не проходили.

– Ладно, что написали, то написали, – Кирилл махнул рукой Антону, – Не кисни, давай! Прорвемся!

– Прорвемся,… – с унылой улыбкой кивнул Антон.

– Ну что, дружище? – Вася присел рядом и закинул Антону руку на плечо, – Через несколько часов узнаем пора ли нам паковать вещи!

– Если не сдал, – вздохнул Антон, – Уж я ей выскажу все, что думаю…

В семнадцать часов все вновь собрались на своих местах в большой лекционной аудитории. Профессор Астролябова появилась из боковой двери, прижимая к груди объемную пачку опросников, и встала за столом. Ребята сразу заметили, что министерский бланк с красной полосой лежит последним. Заговорила профессор как всегда скрипуче громко и протяжно:

– Признаюсь, я приятно удивлена уровнем знаний, который большинство из вас сегодня показали. Почти все, – она задержала недобрый взгляд на Антоне и его уши стали быстро розоветь, – Более или менее справились с экзаменом. Оценки А1 получили студенты Боровитина, Феклистов, Исаева, – она откладывала названную работу и та перелетала к хозяину, – Оценки А2 получили Абросимов, Кристерсен, Ковбар…

Профессор все отправляла по рядам бланки, при этом высокая стопка опросников быстро уменьшалась. Работы, как, оказалось, были разложены по оценкам – от лучшей к худшей.

– В1: Крайнова, Ковтун, Першенев, Уваров, Дроздовы; В2: Зворыкин, Крайнов, Румянцев, Канарейкина…

Антон почти ничего не слышал от пришедшего вдруг осознания, что он не справился. Его работа в самом низу,… все пропало…

– В3: Свешникова, Симушина,… – профессор все называла фамилии счастливчиков – тех кто, отпраздновав Новый год, снова вернется за парты.

Кто-то получил С1, С3….

Даже такие шалопаи как Егоров, Федоров и Долгушин получили D3 – едва сносно, и светились как лампочки, счастливо улыбаясь.

Остался один бланк с красной полосой – такой же красной, как и Антон на первом ряду. В аудитории воцарилась абсолютная тишина. Все замерли: ни шороха, ни скрипа. Астролябова вышла из-за стола с опросником в руке:

– Помнится, в начале учебного года я рассказала вам, что наивысшим благом для студентов считаю отличную дисциплину и превосходные знания. Но, к большому сожалению, студенты не всегда прислушиваются к добрым советам старших, – она пристально посмотрела на ставшего пунцовым Антона, – Что же касается вас юноша, то я крайне убеждена в ошибочности мнения профессора Ястребова, который видя ваши успехи в защитной магии, прочит вам в ней блестящее будущее. Также я не могу согласиться и с профессором Быковым на ваш счет, – она сделала долгую паузу, буравя Антона темными глазами, – Поскольку уверена, ваша судьба – БОТАНИКА! – она бросила бланк на стол и скрылась за дверью.

Глава 40 Сбитень

Несколько секунд в аудитории стояла гробовая тишина. Вдруг она взорвалась топотом, аплодисментами, восторженными возгласами, криками «Ура-а-а! Сдали!!!»

Антон уставился на первую страницу не мигая: ни одного исправления, только буква А с плюсом обведенная ровным кружком.

Студенты прыгали, топали, бросали вверх свои бланки. Все поздравляли друг друга, особенно Антона ведь А-плюс – это исключительно превосходно! Такую оценку по ботанике за последние сто пятьдесят лет кроме него получили всего четыре студента.

Антон продолжал сидеть на лавке со стеклянными глазами, а к нему все подскакивали однокурсники и жали ему руку, хлопали по плечу, поздравляли. Наконец сверху, пробравшись сквозь ликующую толпу, до него добрались Вася, Саша и Даша. Вася резко выдернул Антона из-за стола и крепко обнял:

– Ну, длинный!

– Тошка! – Даша с мокрыми глазами поцеловала его в щеку.

– Поздравляю, братан, – Саша крепко пожал Антону руку.

– Я вас тоже,… – Антон сгреб друзей в охапку…

Бурлящая ликующая толпа вынесла друзей на лестницу, а дальше к директорскому фонтану.

– Й-ё-х-х-о! Я остаюсь! – прыгая, кричал Савелий Егоров. Он поджег фитиль большущей петарды, и потряс ею в воздухе, – Думал, шарахнуть в Астролябову, если не сдам! – пояснил он однокурсникам, которые выпучив глаза в ужасе попятились.

Костя Шаров, подскочил и выдернул фитиль:

– Эй, ты чего? Разнесешь холл – точно домой поедешь!

Ребята так расшумелись, что из трапезной выглянула Зинаида Васильевна:

– Ну что мои хорошие? – её голубые глаза светились счастьем, – Вижу, сдали! Молодцы! Поздравляю!

– Спасибо!!! – гурьбой крикнули ребята.

Ликованию не было предела. Хоть школьный пир по случаю окончания первого семестра и назначили на субботу, но кто ж откажется лишний раз повеселиться. Весь студенческий спальный корпус гудел почти до утра. Во многих гостиных стояли накрытые столы, и были танцы до упада.

Ощущение абсолютного счастья, накрывшее ребят вчера после сдачи ботаники, несколько притупилось, но солнечное субботнее утро они все равно встречали в прекрасном настроении.

Антон, едва проснувшись, кинулся к вару – завершающая стадия его приготовления была не менее напряженная, чем начальная. Вернулся он с двумя пакетами разной выпечки – завтрак они конечно проспали, но Зинаида Васильевна все равно не отпустила его с пустыми руками.

Чайник на зачарованном примусе уже громко шумел, когда принеслась розовощекая Дашка:

– Ну и морозяка сегодня, – она запрыгнула на теплый подоконник, и расплылась в блаженной улыбке, – Тепло-о-о…

– Опять гоняла стрекоза? Замерзла? – Саша, расправил покрывало на кровати и глянул на термометр за стеклом, – Ого, двадцать один! Сейчас чайку горячего попьем.

– Лютиков сказал, что если ниже двадцати мороза, то тренировки проводить не станут. Так что, похоже, пока откаталась я.

– Объявление видели? – в дверь просунулась Юрина голова, – Собрания у кураторов в десять тридцать!

– А я-то думал, мы хоть до следующего семестра от нее отвязались, – пробурчал Вася.

– Чай будешь? – Кирилл снял закипевший чайник.

– Не, – отмахнулся Юра, – Пыж отловила в переходе – теперь украшаю Зал для пира…

Судя по оживлению в коридоре многие собрания уже закончились, но профессор Астролябова и не думала закругляться. Уже сорок минут она громко скрипела в своем кабинете, изводя студентов второй группы. Прочитав длинную нотацию о правилах приличия и крайней нежелательности использования магии вне «Потентиллума» для первокурсников, профессор, наконец, села за стол.

– Теперь мы уточним, кто останется в школе на новогодние каникулы, – она раскрыла папку и, достав лист со списком группы, сдвинула её на край стола.

Сидевшего через стол, по диагонали от профессора, Антона словно прошибло током. Листок с рецептом! Его листок! Антон узнал его по большой чернильной кляксе в форме буквы «С» – он плюхнул ее, когда второпях переписывал рецепт на вторую сторону листа. Рецепт, так нужный именно сегодня, лежал в открытой папке, в двух метрах от него! Как заглянуть,… как прочитать…

Резкий тычок под ребра от Васи вернул Антона к действительности.

– …Вторыгин! – Астролябова смотрела на него, не мигая, – Уснули что ли? Уезжаете или остаетесь?

– А? А-а-а, – выдохнул Антон, – Остаюсь…

Профессор поставила галку напротив его фамилии и двинулась дальше, опрашивая остальных. Понимая, что после составления списка собрание может закончиться, Антон перебирал в голове варианты.

Когда профессор добралась до «Симушиной Татьяны», Антон вдруг резко поднялся с места:

– Извините, можно выйти? – он, запрокинув голову, пытался остановить кровь, хлеставшую из носа.

– Идите, – сердито буркнула профессор Астролябова, но увидев кровь, которая уже закапала с подбородка на ворот рубашки смягчившись, добавила, – Нужна помощь?

– Нет, – Антон, проходя мимо её стола, максимально замедлил шаг, не сводя глаз с вожделенного листка. – «Есть! Восемьдесят три и тридцать восемь!» Профессор, подняв голову и сообразив, куда смотрит Антон, молниеносно захлопнула папку. «Есть!» – ликовал он про себя, выскальзывая из кабинета.

Довольный собой Антон уже четверть часа умывался в туалете пытаясь унять кровь. Видимо он слишком сильно разодрал ноздрю, ткнув в нос острым пером…

Наконец в дверь уборной заглянули Вася и Саша.

– Тоха, ты чего? – Вася быстро достал Палочку, осматриваясь по сторонам.

–Ты один? – Саша кивнул на ряд закрытых кабинок.

– Один, – кивнул Антон, капая кровью в раковину, – Чет не останавливается…

– Эй, отличник! – засмеялся Вася и направил Палочку на нос друга, – Прохибекруэнтис!

– Точно! – улыбнувшись, кивнул Антон, снова ополоснул лицо и посмотрел в зеркало над мойкой. Кровь почти остановилась. – Спасибо, – он оперся на подоконник и, запрокинув голову, широко улыбнулся потолку, – Я знаю пропорцию семян!

Спустя десять минут Антон уже отдувался, прибежав на кухню. Зинаида Васильевна вовсю хлопотала над приготовлением угощений для предстоящего пира: