Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга девятая

– Нееет!!!

Клэйтон – Вытащите его! Хотя нет, я сам!

Съездив пару раз ему по морде, Клэйтон скинул его на землю и в добрых традициях как следует отпинал, пока тот не начал харкать кровью:

– Вытащите кляп. И на стул его.

Алехандро с Карлосом, заломав Джейкобу связанные за спину руки, поволокли его к вырытой яме, усадив на стул на её краю:

– Гнида! На мое место метил?! Отвечай, крыса вонючая!!!

Джейкоб был в истерике и трясся от шока, тем не менее, из последних сил, но начал говорить, хоть и, заикаясь, но говорить, ясно понимая, что это его последний шанс:

– Клэйтон… это не я… парни… я бы никогда…

Алехандро – Керо об этом расскажи, гнида ты конченная!

Карлос – Вот так знаешь человека, а после закапываешь его… бывает. Это жизнь.

Алехандро – Вообще-то это как раз-таки смерть.

Карлос – Ну вы поняли. Да насрать воще, че с ним трепаться? Все и так ясно, пожадничал сука.

Джейкоб побледнел, но снова опомнился и начал оправдываться:

– Я же не кретин, так подставиться, что даже она вышла на меня! Меня подставили, клянусь!

Клэйтон – Да? И кто же, по-твоему, это сделал?

– Она! Все она, это она. Она и сделала…!

Карлос – Пиз*ец информативно.

Клэйтон – Она со мной была, дебил, а где был ты? Я ведь тебе позвонил, сразу после Керо.

Джейкоб – Меня нервяк взял, я и выпил, вот и послал тебя, так и не ответив. А когда все начали кричать на улице, я и выбежал, а узнав Керо по голосу, побежал на крышу, но она его скинула, а я… я… я просто испугался… Тут ОВР, а тут еще это дерьмо и везде я, вы бы на меня все повесили, вот я и свалил… я его не убивал, вы должны мне поверить…

Алехандро – Ну да, это все сделала она, мы уже поняли.

Карлос – Ну так что?

Но тут вмешалась Моника:

– Если не ты, то кто был на крыше? Кто скинул Керо?

Джейкоб – Да не знаю я! Я пересрал и убежал оттуда, чтобы на меня не подумали… Клэйтон, ты меня знаешь, не её, меня. Я тебе говорю, это она, это точно она!

Джейкоб сам приговорил себя, отвернув от себя единственного, кто ему поверил, оклемавшись от слепого рвения и взглянув на ситуацию теперь здраво. Проиграв все с самого начала, Моника поняла, что даже для него это слишком. Следы хоть и были не многочисленные, тем не менее, все неоспоримы, что крайне редко бывает и что, прежде всего, рассчитано именно на импульсивную реакцию оперативника, который получает своего рода кайф, когда не вычисляет убийцу, а именно находит уже все готовое:

– Это она! Точно она!

Получив по морде уже от Карлоса, Джейкоб заткнулся, роняя выбитую челюсть, а федерал продолжил:

– Это уже утомлять начинает.

Алехандро – Эта крыса нас всех бы либо прирезала как Керо, либо на дно бы утащила. Нужно кончать с ним.

Клэйтон с ноги вышиб Джейкоба вместе со стулом в выкопанную под фундамент яму, после чего жестом показал Монике на бетономешалку с заготовленным раствором:

– Доведи дело до конца. Устрани угрозу и считай ты с нами.

Алехандро – Одна из нас.

Карлос – В доле… А я бы ей все равно вдул.

Моника – И не мечтай, мальчик.

Подойдя к бетономешалке, Моника перехватила рычаг и, не удержавшись, посмотрела на Джейкоба, который ответил ей лютым взглядом не в силах ни пошевелиться, ни прокричать, лишь мыча и ерзая на спине. Он был невиновен и, вспомнив аналогичные случаи, она теперь догадывалась, кто мог бы стоять за всем этим, но все еще не понимала почему.

Судьба же Джейкоба была плачевной, так как, не в силах унять свои ярость и страх, он по глупости противопоставил её себе, что лишило всякого смысла заступаться за него, рискуя уже своей жизнью, так как Клэйтон был убежден в его вине. И хоть она могла бы разбавить краски, введя третье лицо в виде Итана, и возможно даже все сошлось бы, но Кошмар связал их секретом, которым Моника интуитивно не захотела им делиться и опустила рычаг, залив яму бетоном. Хлынувший поток сбил на бок Джейкоба и, выдавив из него последний писк, утопил в себе, похоронив очередную тайну отдела по борьбе с наркотиками и повязав Монику кровью.

Сбросив Керо с крыши, Кошмар и сам спрыгнул, но с другой стороны крыши и на пожарную лестницу, по которой быстро спустился, разминувшись с Джейкобом. Пока тот, добежав всего до второго этажа, пытался на пьяную голову сообразить, что ему делать дальше и вообще, как теперь быть, Кошмар снова взломал его машину. Если в первый раз он отпер дверь, дубликатом брелка, послав сигнал на аварийное снятие машины с охраны и имея всего три секунды активировать пин-код стандартными тремя нажатиями на антенном блоке, расположенном над зеркалом заднего вида, до активации сигнализации, то во второй раз, хватило просто отпереть дверь. Подкинув диктофон в карман куртки Джейкоба, Кошмар скрылся в ближайшем переулке, из которого выехал уже с другой стороны на спортивном байке прямиком домой – «Дерзай, Моника. Теперь все в твоих руках».

Дома же его ждала Вероника, снова в ванне и на этот раз прикованная к ней:

– Это так необходимо?

Кошмар – Как ты?

Вероника – Нормально… Ну, так?

Проверив ладонью её лоб, стало понятно, что все несколько хуже, нежели Вероника говорит:

– У меня нет ключа.

Вероника – Издеваешься?!

Кошмар усмехнулся, снова увидев её ямочки на щечках, которые всякий раз во время её возмущений так его умиляли:

– Обычно да, но в твоем случае, так уж и быть, покажу фокус.

– Я тебе не ребенок.

– Ну, тогда сама справишься…

– Эй-эй-эй, стой… ладно… показывай свой фокус.

Показав фокус, Кошмар вызвал у Вероники сначала удивление и радость, а после нарвался на ругань:

– Какого?!

Кошмар – Чтобы стать взрослой, мало казаться ею, нужно ей быть, а для этого, научись сама решать свои проблемы.

Оставив спичку на краю ванны, Кошмар вышел и разделся:

– Я так и знала, что не устоишь.

Кошмар – Спальня там, раздевайся.

Самодовольно улыбнувшись, Вероника практически на ощупь дошла до спальни, раздевшись по пути. Выдрессированная, прежде хозяина не занимать постель, она попыталась сперва сесть с краю, но Кошмар её сразу утянул за собой и, обхватив сзади, лег с ней на бок, слегка ее, ошарашив своей медлительностью:

– А дальше?

Кошмар – Притворись спящей… они на подходе.

Снова не врываясь, трое чернокожих вошли в его дом и мгновенно рассредоточились, заняв по комнате:

– Пс… давай сюда.

Собравшись у входа в его спальню, они едва сдерживались, чтобы не рассмеяться:

– Вот ведь извращенец…

– И не говори…

– Ладно. Пошли отсюда.

Покинув его дом, они сразу позвонили Коджо и отчитались, что тревога была ложной. Ничего не ответив, тот положил трубку, глядя на выпуск срочных новостей об убийстве федерального агента Керо Родриго из отдела по борьбе с наркотиками – «Что-то здесь не так».

Впервые не переспав, а проспав по понятным причинам с Вероникой из этого мира, Кошмар и сам проснулся в поту, переняв от неё температуру и стабилизировав её своей:

– Ну как?

Вероника – После секса лучше… но так тоже ниче…

Кошмар – Пока я жив, лучше забудь про слово на букву «С».

– Может тогда, хотя бы на байке покатаешь? Если сам не можешь.

– Очень смешно. Давай в душ, а я пока поесть соображу.

Встретив на пороге дома доставщика заказанных продуктов, Кошмар расплатился с ним, не сводя глаз с четырех хоть и не громил, но явно подготовленных парней, которые стояли возле двух джипов. Обойдя гараж на лужайке показался и сам Коджо к которому Кошмар сразу вышел навстречу:

– Что-то ищешь?

Коджо явно был на взводе и еле сдерживался, чтобы с удара не потерять прибыль со следующего его боя. Расстегнув пиджак, явно для более удобного замаха, Коджо подошел и именно с него начал, свернув Кошмара вдвое, ударом под дых:

– Ты меня за идиота, держишь? Ты хоть понимаешь, что теперь начнется, гребаный ты недоносок?! Федералы землю будут рыть, чтобы найти тебя!

Упав на землю, Кошмар с трудом продохнул и тут же поперхнулся от очередного удара Коджо, на этот раз уже с ноги:

– Да лучше бы ты эту суку грохнул! Тебе бы только спасибо сказали, но теперь… теперь тебя даже из могилы достанут.

Кошмар выставил руку, прося передышки, но вместо нее снова получил ногой в живот, после которого уже сложился вдвое, сильно скривив лицо от боли и судорог. Присев рядом, Коджо схватил его голову за волосы и приподнял:

– Ты думал, я не замечу? Примятую траву за домом… да там уже гребаная тропинка! И часто ты так ездишь?

Кошмар – Какого хрена тебе надо?!

Очередная попытка закоса под дурака, Коджо сходу взбесила, а Кошмару разбила нос, после того, как тот приложил его лицом об землю:

– Где ты вчера был?!

от удара Кошмар потерял сознание, а Коджо терпение:

– Вы двое, за девчонкой. Тащите её в дом.

Очнулся Кошмар уже в доме напротив, в крепком, а главное умелом захвате двоих и рядом с Вероникой, поставленной на колени перед сидящем в кресле Коджо. Крики, что доносились, и хруст костей, что доносился изнутри груш, слегка оттенили внимание от Босса, который начал смаковать сигару в попытке успокоить нервы и решить, что делать дальше. Техника и сила телохранителей Коджо сразу же свели к нулю любую попытку пройти через них, чтобы добраться до Коджо. Было видно, что у каждого из них, что серьезная подготовка, что боевой опыт за плечами. Их стойки, их расположение в помещениях, внимание каждого на своем секторе выдавало в них серьезных спецов, которых Кошмару точно не пройти, как минимум еще год точно, а то и три, так как без огневой подготовки особо не повоюешь. Когда-то он все знал и умел намного лучше их, но теперь, без отработанных навыков и доведенных до автоматизма рефлексов, он даже ни одному из них ровней не был. Его действия были спонтанные, а движения неуклюжи, так как вся уверенность исходила не от воли, а всего лишь от препарата:

– Спрошу лишь раз… Во сколько он вчера вернулся?

Кошмар понимал, что уже не может выгородить Веронику, тем не менее, просто остаться в стороне так же не смог и хоть совершенно тщетно, но все же вмешался, зайдя с козырей:

– Я выкуп вчера отвозил и все! А вер…

Получив очередной удар под дых, уже от телохранителя, Кошмар не успел назвать время, а Вероника, не желая его сдавать, так как ей явно только с ним теперь было по пути, соврала. Вспомнив о его просьбе перед сном, притвориться спящей, она накинула пару часов и назвала время, тут же нарвавшись на крик:

– Ложь!

Дав отмашку телохранителям, те расстегнули груши, из которых вывалились предыдущие наблюдатели, которые явно не справились, проморгав цель, Коджо сделал предложение, от которого нельзя было отказаться:

– Выбирай…

Кошмар – Да послушай же ты! Я вернул выкуп и все.

Коджо – Как ты мог его вернуть вчера? Разве я не велел тебе вернуть его только через неделю? Разве она уже прошла?! Ты снова не при чем… ни в том месте, ни в то время и опять-таки лишь косвенно… Ты всегда вроде непричастен, но знаешь, запашок-то так и прет… Мне надоели эти игры, парень. Ты, конечно, приносишь кучу денег, но очень скоро и их не хватит, чтобы перебить все то сопутствующее дерьмо, что ты приносишь. Поэтому я постараюсь донести до тебя одну простую мысль так, чтобы даже такой кретин как ты её четко понял… Здесь только я играю!

Дав отмашку телохранителям, те подхватили Веронику и запихали её в одну из груш, тут же проведя серию ударов:

– Ааа!!!

Кошмар – Суки!!!

Коджо – Нет, Итан, это ты тупорылый олень, до которого никак не дойдет, что мое слово закон.

Кошмар пытался вырваться, но все тщетно, так как его держали явно умелые ребята с крепким хватом и тяжелой рукой:

– Я понял! Всё понял!!!

Вероника – Ааа!!!

Коджо – Я это уже слышал в первую нашу встречу… Видишь ли, Итан, при всем моем желании, я не могу из тебя сделать отбивную, чего не скажешь о твоей подружке…

Растягивая свою тираду, Коджо продлевал страдания Вероники, которую продолжали лупить, как грушу для битья, тем не менее, Кошмар молчал, осознавая проверку на лояльность. Скажи он слово вопреки и наперекор и страдания Вероники длились бы до последнего её вздоха, а так, все же был шанс, так как Коджо явно к чему-то вел:

– Если твоя версия подтвердится, она будет жить… а если нет, то и тебе не жить.

Кошмар – Справедливо.

Коджо – Хороший песик.

Набрав номер бара, нейтральной точки, Коджо получил ответ на волнующий его вопрос и, дав очередную отмашку, поднялся и молча вышел, уже серьезно начав сомневаться в своем чутье, которое едва не обошлось ему уже в семизначную сумму:

– За мной.

Бросив парня на пол, телохранители вышли вслед за Боссом, а Кошмар кинулся сразу к груше. Вскрыв её, Кошмар обнял трясущуюся Веронику и, получив пару раз уже от неё, вытащил и положил на пол:

– Всё! Всё! Успокойся. Всё позади… позади.

Так ли это, Кошмар не стал выяснять и, собрав Веронику и сверток с деньгами, вынес её на руках и посадил на байк:

– Куда мы теперь?

Кошмар – Ты же хотела покататься…

Но видя её замученный вид, Кошмар понял, что шуткой здесь не обойтись и попытался её обнадежить:

– Потерпи. В больнице тебе помогут…

Вероника – Да ты не парься… мне и сильнее доставалось… Да и страховки у меня нет, так что…

Глядя на все кровоподтеки, ушибы и гематому во всю спину, Кошмар даже не стал додумывать, куда уж хуже и отвлекся на чернокожих, которые в отличие от предыдущих были куда бдительнее и сразу же выбежали из дома напротив:

– Стой, сука!

Кошмар – Я в больницу! Бывайте.

После такого, пребывание Вероники в районе Коджо, напрямую угрожало не только её здоровью, но уже и жизни, и Кошмар, не взирая на риск, сорвался с места на спортивном байке, за считанные секунды, покинув злачное место. Про больницу он наврал и, учитывая наркозависимость Вероники, устроил её в частной наркоклинике на весь свой гонорар. Те, кто считает, что за бугром коррупция невозможна, заблуждаются, так как деньги преимущественно оседают в карманах там, где их больше всего водится:

– Почему ты так добр ко мне?

Расписавшись во всех бланках, Кошмар отдал планшетку медсестре и попросил оставить их, а сам, проигнорировав вопрос Вероники, сел рядом, на край её койки, и начал с главного:

– Меня не будет рядом…

Вероника – Сколько?

Кошмар – Не знаю, может неделю, а может и две, но не это главное… Вряд ли ты кого-то тут собираешься слушать, поэтому скажу тебе это я. Если действительно хочешь выбраться из всего этого дерьма и забыть обо всем этом, как о страшном сне, ты должна решиться. Полегчает тебе или просто дурь в голову ударит, но ты снова захочешь уколоться. Гони нахер это все. Даже мыслей на этот счет не допускай. У тебя есть мечта?

– Не знаю… Я никогда не думала об этом.

Кошмар перестал наседать и расслабился, чтобы и она смогла, погладив её по руке:

– Тогда подумай сейчас… это важно…

Вероника перевела взгляд в сторону и, улыбнувшись, ответила:

– Я толком кроме окраины и баров-то ничего и не видела… Меня всегда манили виды побережья…

Кошмар оглянулся и, увидев календарь на стене с видом пляжа усмехнулся:

– Побережье, так побережье. Мой тренер утверждал, что только вера нас приводит к победе. Поверь в свою мечту, Вероника, и тогда все у тебя получится и даже сбудется…

Вероника застенчиво улыбнулась, опустив глаза, а вместе с тем и проронив слезу:

– Я даже не хочу вспоминать, как меня раньше называли, да что там, скорее уж обзывали… А Вероника… Вероника мне нравится…

Кошмар попытался её подбодрить, но вышло хуже и, обняв его, девушка расплакалась:

– Останься со мной, я даже приставать к тебе не буду, клянусь. Давай вместе уедем, к моей или к твоей мечте, неважно, главное отсюда подальше…

Кошмар не особо понимал, как ему себя вести, так как, помня Веронику, он уже проникся совсем другим человеком. Еще ребенком, но уже побитым и надломленным жизнью. Пригладив её волосы, он хоть и нехотя, но напомнил ей о реальности:

– Мне нельзя бежать. Это точно не выход…

Вероника – В Латинской Америке нас точно не достанут. Можно…

Кошмар – Нельзя. У меня дело неоконченное тут…

– Во всех фильмах хорошие парни так говорят. И знаешь, никто из них никогда не возвращается…

– Ошибаешься, он меня не может тронуть, а вот через тебя достанет запросто…

Достав из свертка последние пару пачек, Кошмар передал их ей:

– Поверь в свою мечту, тогда и я поверю.

Поняв, что это не просто красивые слова, Вероника с надеждой спросила только об одном:

– Как? Я никогда ни во что не верила.

Кошмар – Если я сейчас скажу, что пожар, ты поверишь мне?

Вероника слегка опешила и помотала головой:

– Нет.

Кошмар – А если бы поверила?

– Сиганула бы в окно, тут же.

– Вот именно. Вера, это действие, понуждение себя, зачастую к крайним мерам и на пределе возможностей. Веря в мечту, не тешь себя иллюзиями, а тянись к ней изо всех сил. Прояви усилие и откажись от своего прошлого, а главное от его пороков… не плачь, я слишком плох, чтобы не вернуться.

Поцеловав её в лоб, Кошмар растормошил её волосы, чтобы приободрить, как мог и умел, и направился к выходу:

– Стой… Я тебе тоже кое-что хочу подарить.

Обе Вероники отличались почти как две крайности, но вот подарок Кошмару их объединил. Отстегнув цепочку с крестиком, Вероника подарила ему единственное, что у неё было:

– Мне это монашка из приюта подарила. Лучше человека, чем она я с тех пор не встречала… и даже ты слишком плох, но только пока не вернешься…

Девушка впервые улыбнулась, в отличие от Кошмара, который замер, уже давно забыв о подарке Вероники, которым не дорожил и который вновь получил, похоже все от той же Вероники, только по младше и куда несчастнее:

– Она говорила, что он меня защитит и поможет… Тогда, после приюта, я очень быстро разуверилась в этом, потом злилась, а позже и вовсе забыла… Но знаешь, время показало, что она оказалась права. Ведь появился ты и защ…

Кошмар – Хватит… я никого не могу защитить…

– Думай, что хочешь, но мне есть с чем сравнивать и до тебя ни заботы, ни надежды я не знала…

Если до этого Кошмар был опустошен, то теперь переполнен и отнюдь не тем, чем хотел:

– Мне пора…

Вероника – А крестик?

Кошмар – Не убирай далеко… я за ним вернусь.

Обнадежив её напоследок, Кошмар, охваченный страхом за неё, выбежал из клиники и уехал, ругаясь на Лилит – «Я просил не об этом!». Чувство ответственности, да еще и по сути за ребенком лишь усугубили его состояние. Уязвленный страхом за неё, он еще острее начал на все реагировать, едва себя сдерживая, чтобы не накинуться на кого бы то ни было и избавиться от ненавистного чувства привычным для себя способом. Если до этого он как бездушная машина отрабатывал на тренировке, лишь иногда срываясь, то теперь был рассеян, переживая явно не за то.

Его отпустило лишь после очередной инъекции перед очередным боем – «Ну, Бомани, надеюсь, ты был прав… потому что теперь мне придется драться за неё». Теперь все было как в тумане, а после первого пореза, уже как в бреду. Решая свой спор с Шаманом, Коджо выставил пятерых против пятерых гаитян, по сути отправив свою на резню, а Кошмара в последний бой. Но Кошмар, имея цель, а главное уже испытав прежде этот дурман на себе, смог вычислить зверя, сфокусировав свой взгляд не на джунглях, а сквозь них, как учил Батя. Он упал последним под громогласные возгласы неистовой толпы – «За!», что уже начинало откровенно нервировать Коджо – «Что ж ты никак не сдохнешь?».

Тем не менее, дав отмашку, он удовлетворил требование толпы, уже после ни разу не пожалев об этом, когда узнал окончательную прибыль за вечер:

– Нужно было его одного ставить.

Рефери – Босс, да его бы точно порезали. Они же звери. Да и спор ты выиграл.

Коджо – Я выиграл жалкую точку сбыта, а на таком бое, я бы в десятки, раз больше бы поднял, притом за раз.

– Дело конечно твое, я только За именные поединки и людям он нравится, но ставить его против толпы, это самоубийство, а главное себе дороже. Он же золотая жила. Он же красный. Все хотят его смерти, но все же больше кричат, когда он убивает и даже против своей же ставки… Это ведь им плевать на деньги, но не нам. Так ведь?

– Ладно. Иди, работай.

Хоть и не вслух, но все же Коджо согласился с Рефери, в очередной раз, отдав предпочтение алчности, а не своему чутью – «Рано или поздно все равно подохнет».

Открыв клетку, Кошмара прямо на месте практически всего перетянули жгутами, а Врач наложил швы. Так и не пришедшего в сознание, Кошмара под капельницей довезли до дома, где его на поруки передали уже группе наблюдения. Спустя три дня, Кошмар, наконец, очнулся:

– Бомани?

Врач – Мимо, но все же отрадно ви…

Кошмар – Ты какого хрена здесь забыл?!

– Да я бы с радостью к другому хрену…

– Ну нахер. Даже знать не хочу. Бери бабки за труды и вали.

– А как же вы? Я-то и остался только потому, что эти обезьяны и слова не поняли из всего того, что я сказал. Они же даже капельницу вам не способны поставить…

– Сам… Бывай.

– Воля ваша.

Пролежав неделю, а после еще одну, уже без надобности, но в тоске, Кошмар все думал о Веронике и, о её словах. Она оказалась тем, хоть и слабым, но все же лучиком, который осветил всю эту мрачность и безнадегу. С одной стороны, Кошмар и знать об этом не желал, постепенно загибаясь, против чего не возражал, так как получал то, что заслуживал, но теперь, зная, жить так больше не мог, а главное не хотел. Но вырваться тоже было не просто. Не имея документов, но имея деньги, он еще мог добраться до границы Мексики, но не с таким хвостом и уж точно не на пару с Вероникой. Но и оставлять её здесь тоже нельзя было, ведь еще через две недели, после выписки из лечебницы, что-то ему подсказывало, что она поедет не за своей мечтой, а за ним – «Нужно бежать. Её так точно вывезти… она меня на ноги подняла когда-то… теперь и я должен тоже самое для неё сделать, хоть и в другом смысле».

Понимая, что хоть у него и будет фора в дня два, тем не менее, через те же два дня она и кончится, и тогда хватка церберов местного Аида неминуема – «Если и бежать, то только по уму». Накупив противогаз, беруши, мешок угля, нитрата калия в виде порошка и миниатюрных огнетушителей ради баллонов, Кошмар пересобрал все в гранаты со слезоточивым газом. Идея была проста. По истечению срока, занять номер отеля, сарай на ферме или подвал по пути, любое ограниченное помещение и принять бой на выгодных для себя условиях – «Не числом, так умением».

Плотно позавтракав, Кошмар убрал все свои заготовки в рюкзак и, захватив пистолет из тайника, сел на спортивный байк, и уехал, но не так, чтобы далеко. Подъехав к подземным тоннелям в метро, он пересел на горный мотоцикл и не только ради памяти о тренере, но и из-за лучшей проходимости байка по лесистой местности, где планировал, если что, уходить в отрыв. По пути в клинику он заехал в гости к Монике, пока та была на работе, и пополнил свой боезапас к пистолету из её сейфа, который хоть и не сразу, но все же вскрыл – «Бывай, Моника. Как говорится, чем смог».

Уже подъезжая к клинике, Кошмар чуть не упал с байка, не узнав ни места, сильно разъезженного тяжелым транспортом, ни здания с сажей на стенах. Это был пик его страха, который увенчался истерикой с невнятным бормотанием дрожащими губами:

– Что? Как?

Бросив байк, он начал озираться кругом, пытаясь хоть кого-то найти, кто бы ему ответил, что тут произошло. Лишь охранник с платной парковки, что была по близости, сперва прогнал его, увидев в нем умалишённого, но услышав после его потугов разумную речь, все же прояснил, сказав по сути то, что он сам боялся признать:

– Что-что? Сгорело все, не видно, что ли?

Кошмар – Когда?

Охранник – Да уж неделю назад. Какие-то уроды прям ночью подожгли. Не то байкеры, не то из ку-клукс-клана долбанные на своих тягачах понаехали. Точно кто, не видел, но рев стоял на всю округу… Эй, ты куда?

– Спасибо за помощь.

Кошмар снова был опустошен и лишь надежды ради поехал в ближайший морг:

– Как была оформлена?

Кошмар – ВерОника Фостер.

– Вы её..?

– Брат… старший брат.

Дальше Кошмар уже ничего не слышал, ощутив землю под ногами лишь тогда, когда увидел крестик с цепочкой на сильно обожжённом теле:

– Соболезную вашей утрате.

У Кошмара челюсть онемела, и он снова произнес что-то неразборчивое, уже искренне желая очнуться от этого кошмара:

– Я… Как я…

Слезы застелили его взор, скрыв от него его просчет, то, что он должен был предвидеть, но не смог, поддавшись страху, что ослепил его.

Кое-как выйдя из морга, дойти он смог только до лестницы, на которой и сел, заливаясь, что слезами, что чувством вины. Выхватив пистолет, он сгоряча передернул затвор и приставил его дулом к подбородку – «Это конец… Я больше так не хочу… не хочу так жить… я сыт этим дерьмом по горло! Это конец, конец…». Но Лилит не позволила ему так легко уйти, шепнув на ухо и напомнив ему то, кто он есть – «Это им конец»:

– Это им конец… Им конец! Урою тварей!!!

Перепуганный криками, помощник патологоанатома выбежал в коридор, но от Кошмара и след уже простыл.

На этот раз, готовясь не к обороне, а уже к атаке, Кошмар увеличил припасы и подготовился куда конкретнее, не просто убить, а именно покарать. Это была точка невозврата, так как он впервые решился на открытое противостояние. Спустя два дна на трассе за городом, какой-то выскочка сначала догнал трех байкеров, а после, обогнав, вызывающим жестом послал куда подальше:

– Глотайте пыль, сальные!!!

Те даже и не пытались догнать лихача на спортивном байке, тем не менее, и того и другого хорошо запомнили – «Еще увижу, башку вместе со шлемом оторву».

Проехав примерно километр до первого поворота, Кошмар резко затормозил, оставив четкий след шины на асфальте и, войдя в поворот, встал на поломку. Байкеры клюнули на наживку, и, съехав с трассы, быстро его настигли в лесистой местности, начав кружить вокруг него, выкрикивая и запугивая, махая битами:

– Хана тебе, у*бок!

Кошмар не стал церемониться и, выхватив пистолет, подстрелил всех троих. Пока один, как и все остальные упал с байка, раненый в живот, пытался отползти, Кошмар поднял биту и забил двоих насмерть, догнав третьего:

– Ори.

Отползая до этого под дикие крики, Байкер уже понял, что участь его весьма паскудна, тем не менее, перевалился на спину и попытался напугать того, на ком даже лица не было, лишь тихий ужас в глазах и абсолютная обреченность во всем:

– Дебил ты конченный, за нас же мстить бу… Ааа!!!

Разбив, что колено, что биту, Кошмар, недолго думая с размаха вонзил обрубок биты уже во вторую ногу байкера, начав выкручивать, что биту, что ногу:

– Ааа!!!

Кошмар – Любите огонь, значит…

Байкер – Что?! Тебе конец! Тебе конец, сука! Тебя… Ааа!!!

Спустя пару часов, средь бела дня вся ферма затряслась, начиная с пробирок, наполненных метом, во время его приготовления в лаборатории, под которую был выделен сарай. Не понимая, что происходит, байкеры и их наемные химики начали переглядываться, пока старший не напомнил о нестабильности веществ, что они смешивали при варке наркотика:

– Какого х*я?!

Кеч – Снимайте все пока не рвааа!!!

Не успев подойти к химикам, Кеча снесло выломанными досками, а ковшом размазало по полу, а после и химиков, и всех, кто стоял на пути массивного не то тягача, не то бульдозера. Выломанная ковшом стена, почти всех снесла на скорости, а кого не снесла, погребла под обломками сарая, который вспыхнул как спичка после взрыва.

Размешав бензин с фирменным коктейлем товарища прапорщика из Академии, Кошмар залил смесь в бак внедорожного самосвала для ускорения и усилил его ковшом, чтобы проламывать все на своем пути.

Выставив ковш, он на полном ходу протаранил сарай, который оказался лабораторией, смешав все и всех с пламенем взрыва, который произошел из-за варки метамфетамина. Протаранив один сарай, Кошмар тут же влетел в следующий, снеся и его, утопая в пламени и панических криках. Вылетев из пламени, горящий самосвал с ковшом наперевес к ужасу байкеров продолжил нестись прямо на них, в их логово – трёхэтажный жилой дом с огромной пристройкой сбоку:

– Назад, вашу мать! В дом!!!

Влетев в пристройку, подобие конюшни, Кошмар протаранил и ее, пока подожжённые колеса окончательно не спустили, осадив самосвал, который теперь утоп в земле:

– Убейте этих ублюдков!

Смятую и деформированную кабину тут же расстреляли из всего, что было, начиная от пистолетов и заканчивая перезарядными дробовиками:

– Страх потеряли!!!

– Вы на кого поперли, суки?!!!

Снейк – Валите их!!! Потом разберемсяяя!!!

Вычислив его по голосу, Кошмар выхватил из самодельной прорези с боку рюкзака бутылку и поджег пропитанную горючей смесью ткань, забросив очередной коктейль, на сей раз Молотова, на второй ярус, прямо в окно кабинета главной гниды:

– Любите огонь, значит… Я вас утоплю в нем!!!

– Ааа!!!

Помимо Снейка, как минимум еще три байкера сгорели заживо, прямо у него в кабинете, так и не сумев из-за паники и дезориентации, из него выбежать:

– Снейк!!!

Особо рьяные, что обозначали свое местоположение криками, тут же отправились вслед за ним, сгорев в огне дотла. Раскидав коктейли из прицепа в разные стороны, Кошмар поджёг всю конюшню, которую следом накрыл слезоточивым газом, бросив самодельную гранату:

– Чё за?! Кх-кх…

– Сколько их?!

– Кто посмел?!

– Я нихера не вижу…!

Надев противогаз, Кошмар опрокинул на себя канистру, облившись с головы до ног защитной смесью в виде масла, усилив огнестойкость костюма пожарного, в который был экипирован. Спрыгнув с прицепа, он выхватил пистолет и, реагируя на кашли, начал расстреливать одну мразь, за другой, пока всех не перестрелял. Выхватив топор и ориентируясь теперь на крики, Кошмар в оглушительном реве принялся утолять свою жажду мести, разрубая и потроша каждого, кто был повязан кровью Вероники:

– Урою, твари!!!

– Ааа!!! Нет-нет-нет!!!

Размытый глаз слезоточивым газом, каждому представил еще тот образ, дополнив его несуразицей из-за преобладающего в этот момент страха. Почти двухметровый Кошмар, в массивном костюме пожарного и противогазе на лице одним своим появлением на фоне пожара приводил всех в ужас, а после и к жестокой расплате:

– Ааа!!!

С размаха расчленив байкера, Кошмар не позволил ему уйти легче, чем тот того хотел и вонзив лезвие топора в живот, подцепил его и с разворота, перекинул обрубок через себя, отправив его прямо в языки пламени:

– Аааа!!!!

Кошмар – Привыкай!!! Кто следующий?!

– Ааа!!!

Жестоко покарав семнадцать дегенератов, сам Кошмар еле стоял на ногах, уже задыхаясь и изнывая от пекла, что пылало уже повсюду. Подобрав дробовик, он расстрелял весь его боезапас прямо в дверь, разорвав ее в клочья, после чего в нее полетела граната:

– Глаза!!!

Саярс – Выбивайте все окна!

Байкер – Он один! Зуб даю!

Саярс – Тогда беги, а мы посмотрим, как тебя нигеры прим…

Кошмар – Саярс!!!

Припав к стене первой же комнаты на выходе из подвала, Саярс направил двоих, уже хорошо вооруженных, в комнату напротив, а сам попытался договориться. У него, как и у остальных и в мыслях не было, что на такое мог решиться всего один, потому, проигнорировав отморозка, Саярс сразу обратился к его хозяину: