Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга девятая
Tekst– Мне плевать на всех и все, и даже на себя…
Лилит – Ну так покончи с этим… собери всю волю, что у тебя есть и спусти курок, и ты тут же сбросишь эти ненавистные ризы и освободишься… Твоя мощь, твоя страсть, твоя жажда, все вмиг вернётся к тебе, но и позор вместе с тем…
– Че ты мелешь? Какой позор?
Лилит подошла к нему и потеревшись носиком, приятно прищурилась, вскользь обронив:
– Испив привычную чашу вдоволь, ты быстро пресытишься и тут же начнёшь терзаться, и обещаю, не одна из последующих побед ни на йоту не ослабит горький привкус твоего поражения… ведь ты не проиграл, а сам отступил… сдался.
– Тогда и сейчас, все это ложь. Ты пудришь мне мозги, не переставая.
– И что? Мое право и лишь забавы ради… Брось, Инферно, мы оба знаем, что ты не спустишь курок. Что бы я ни сказала, что бы ты ни чувствовал, да хоть бы и ничего как сейчас… пока заповедь матери жива в тебе, жив будешь и ты. И по ее слову, осознано или нет, будешь дорожить жизнью, и бороться за нее…
Ткнув его пальцев в лоб, Лилит улыбнулась, подытожив свой урок, указав ему на его суть:
– Не сердцем, но разумом жизнь тебе дана и именно им ты будешь, как хранить ее, так и распоряжаться ее. Перестав ценить жизнь, ты получишь, так или иначе, только смерть. Доподлинно осознай это и тогда вмиг освободишься…
Кошмар – Нет-нет-нет, стой. Хватит с меня этой херни из одних только намеков… Дай мне что-то существенное.
– Тебе не хватает проблем? Я полагала, что твоя жизнь более чем насыщена…
– Насыщена? Кем? Она битком дермом набита, а не насыщена.
– Что ж… Учитывая, что ты вот-вот потеряешь одного старого друга, помогу найти другого… Езжай прямо, а после на рев мотора, там ты все поймешь… И, Инферно, еще раз ты подобную погонь принесешь мне в жертву, в следующей жизни родишься дояркой, самой красивой, а главное всеми желанной, и любить тебя будут все и каждый, и до скончания целого века. Ты меня понял?
Кошмар настолько опешил от подобной перспективы, что оклемался только уже после исчезновения Лилит:
– Ну нахер…
Глава 122. Беспросветная пропасть
Не мешкая, Кошмар выбежал из проулка и, вскочив на любимый байк, который был горный, подарок и память о Бомани, а не новый, и, сорвавшись с места, по слову Лилит, устремился вперед. Пролетая квартал за кварталом, через минут двадцать, он оказался на противоположной окраине, где, наконец, услышал приятный рев моторов:
– Вот это мощь.
Свернув к бару, перед которым были выстроены Харлеи, семь мотоциклов, отличных друг от друга обликом и характером, но не эмблемой байкерского клуба, Кошмар припарковался рядом. Теряясь в догадках, кто из его знакомых мог предпочесть путь неотёсанного и вечно потного мужлана, торгующего наркотой, Кошмар зашел в бар и осекся – «Чему я вообще удивляюсь, если Майк пал ниже некуда…».
Оглядываясь по сторонам, Кошмар не заметил никого и ничего приметного и подошел к барной стойке, начав уже подозревать Лилит в очередном обмане:
– Пива.
Бармен – Документ покажи.
Кошмар опешил, бармен пожал плечами, сославшись взглядом на надпись над стойкой – «Докажи, потом заказывай», а пьянчуга справа прервал обоих:
– Ты че, Дед, это ж Красный, Коммуняка… Чувак, я твой фанат.
Кошмар же даже не повернулся к нему:
– Классно, а теперь отвали… Пива.
Бармен – Какого?
– Любого, мать твою.
Бармен хоть и фыркнул, но пиво принес, сразу запросив, что оплату, что чаевые:
– Ты ведь не обидишь старика?
Кошмар не обидел и расплатился сполна, продолжив испытывать раздражение от громкой музыки с уже бесящим мотивом:
– Держи сотню. Дам еще столько же, если сменишь пластинку.
Бармен – Извини, дружок. За сотню спасибо, а насчет музыки, это к ним.
Указав на байкеров, Бармен снова пожал плечами от безысходности и скептически помотал головой:
– Но лучше не суйся. Ни мне, ни тебе, такие проблемы, точно не нужны.
Кошмар и сам все понял, в отличие от того, зачем вообще пришел сюда и кого именно ищет. Ведь Лилит, считая все человечество братьями и сестрами, могла вровень с той же логикой, посчитать любого, кого он видел, за его друга:
– Я тебя понял.
Но уйти он тоже не решился, решив сперва все и всех обойти, а заодно подумать о том, что она имела ввиду под фразой – «Одного вот-вот потеряешь»:
– Бабочка, принеси нам еще пива.
Бабочка – А мне?
Саярс – А тебе и моего хватит…
Поржав со своими, Саярс шлепнул малолетку по заднице и велел шевелиться. Кошмар запомнил эту руку, уже живо представляя, как именно и в скольких местах её сломает, так как шлепок получила ВеронИка, которая пройдя мимо него, лишь ему улыбнулась туманным взглядом и с точками на венах. Кошмар сходу закипел, но, что тактика, что слова Лилит, все же призвали его к разуму, и он переключился на Веронику, чтобы сперва заняться ей и только потом мусором и отребьем.
Догнав её и взяв под руку, Кошмар тут же свернул к выходу и потащил её за собой. Девушка хоть и опешила от такой наглости, но все же начала вырываться и звать, парадоксальным образом, на помощь:
– Саярс! Парни!
Байкеры тут же подлетели из-за стола и кинулись к ней. Саярс подбежал первый и первым же получил по морде. Кошмар увлекся и вместо того, чтобы сработать по площади, вцепился в одного и бил ему морду, пока остальные его не оттащили, бросив на пол и избив ногами:
– Получи выкидыш!
– На сука!
Подбежав к Саярсу, Вероника помогла ему встать на ноги, но когда он оклемался, тут же оттолкнул её и прокричал, вытерев кровь со своей морды:
– На улицу его! Сейчас покатаемся.
Но тут вмешался хозяин бара и выключив музыку, прояснил ситуацию, напомнив о нейтральном статусе бара:
– Это человек Коджо… и из моего бара, он выйдет точно один, и абсолютно точно живым. Мне проблемы не нужны и тебе я думаю тоже…
Саярс – Да мне насрать! Этот ган*он мне все лицо раз…
Хозяин бара – Кто бы сомневался, что тебе насрать, но вот Снейку точно лишние терки с нигерами не нужны, так что уймись. Твоя, правда, но уладить все должны они, а ты потерпи. Он сам с Коджо спросит.
Саярс хоть и прорычал от злобы, но все же поступил по-своему, слегка переиначив меры. Набрав лидера их шайки, которая наркоту толкала, что направо, что налево, он в красках описал произошедшее:
– А теперь еще этот упирается…
Снейк – Отпусти. Нам нужна эта точка, а с этим отморозком копы разберутся. До дому он не доедет, как и не доживет до суда. Ты все понял?
Явно недовольный, но стадно покорный, Саярс махнул рукой своим и доложил:
– Да. Уже отпустил.
Снейк – Все. Отдыхай.
Выпнув всем баром отморозка на улицу, все продолжили веселье, так как Хозяин бара за лояльность и терпимость хорошо проставился. Вот только Саярсу с разбитой мордой было явно не до веселья, и он наклонил под стол Веронику, которая с него как безвольная и выдрессированная кукла пылинки сдувала и попутно обслуживала:
– Твою мать! Я тебе, когда-нибудь все зубы выбью!
Бабочка – Прости…
Саярс – Я тебя ща так прощу!
Байкеры, выдувая пиво и лапая танцовщиц, не сильно старших Вероники, но все же совершеннолетних, переглянулись и, не желая портить себе вечер, поддержали его начинание:
– Не его, так её. Помни ей бока и сразу полегчает.
Байкер – Мне так, всегда помогает.
Саярс – А что. Это идея.
– Только не зд…
Саярс махнул ему через стол и тот подтянулся к нему:
– Чего?
Саярс недолго думая, сжал пальцами его нижнюю губу и резко потянул за нее вниз, приложив Байкера мордой об стол:
– Ты, сука, еще учить меня будешь?
Байкер вздрогнул и тут же капитулировал перед тем, кто в их иерархии стоял выше него:
– Нет-нет, виноват, забылся…
Саярс – То-то же.
Откинув его и схватив Веронику, Саярс вышел на улицу, сел на байк с куклой за спиной, выкатил его назад, выставив по направлению к дороге, а после рухнул на бок с сотрясением головы, после очередного удара на этот раз шлемом в голову. Кошмар явно близко к сердцу принял, что слова Лилит по поводу его сдачи, что встречу с Вероникой, которая напрочь отказалась с ним бежать. Он так же отказался реагировать на обстоятельства и вплотную занялся их моделированием, не желая больше никого терять.
Подъехав сзади и поравнявшись с Саярсом, Кошмар с головы в шлеме сшиб того с байка, опрокинув вместе с ним, но не Веронику, которую подхватив, перекинул уже себе на спину и сорвался с места:
– Держись!
Хочешь, не хочешь, а рефлекс сработает, и девушка вцепилась и обхватила его, невольно напомнив о былом. Обо всем остальном, все так же невольно, уже напомнил сам себе Кошмар, вылетев из окраины и наконец, попав в поле зрения патрульных:
– Вижу его!
Получив команду от старшего отдела по возможности задержать, а по его личной просьбе сбить насмерть, патрульные выехали на перехват, в момент, оцепив район:
– Вот уроды! Явно ждали!
Вероника – Так тебя же заказали, придурок!
Будучи в отключке после коллективного избиения, Кошмар не слышал, как рьяно обсуждали его судьбу, очнувшись лишь уже на улице, после крайне болезненного падения из бара по лестнице:
– А предупредить не могла?!
Вероника – Лучше отпусти меня, а то…
– Не в этот раз!
Найдя альтернативу, Кошмар вернулся со встречки снова на свою полосу и, сманеврировав между машинами, вылетел на обочину, а там и на тротуар с пешеходами:
– С дороги!!!
Уйдя максимально вправо, он за несколько метров до перекрестка, взял максимально влево, дугой по нему прокатившись и влетев в метро:
– Диспетчер!
Вероника – Ааа!!!
Кошмар – С дороги!!!
Дорога же обернулась лестницей, потом скользким полом, а потом еще и эскалатором, по которому он так же съехал:
– Замри!
Но в ответ, все копы, которые пытались задержать злостного нарушителя, нарывались все как один, все на тот же жест в виде среднего пальца, и как не странно, не от Кошмара, а от Вероники:
– Пошли нах, продажные!
Узнав её строптивость, Кошмар порадовался даже, но прокричал другое:
– Руками не размахивай! И держись!
Вероника – Да это ж мопед… Стооой!!!
Резкий её перепад был связан с резкой сменой их маршрута, а именно выездом с перрона на пути, а дальше в полный мрак.
Не один час они слепо блуждали по тоннелям метро:
– Ты псих…
Примерно на половине их скитаний, бензобак опустел, и они продолжили идти на ощупь уже пешим ходом:
– А ты симпатичный…
Выбив дверь в одно из служебных помещений, Кошмар, наконец, нашел схему всех остальных помещений, а главное выход:
– Я теперь твоя женщина?
Тут Кошмар не выдержал и внес уже свою лепту в её воспитание, с радостью вспоминая, кем она была и с горечью глядя, кем теперь стала:
– Хватит… Никакая ты не женщина, а главное ничья. Тебе сколько сейчас, лет четырнадцать-пятнадцать?
Вероника – Но Саярс гово…
Кошмар – В жопу этого урода! Больше ты его не увидишь.
Вероника тяжело выдохнула, вживую видя, что, что обращение с ней, что отношение к ней, и вправду может быть и другим, нежели как раньше:
– Хотелось бы верить.
Оторвав схему от стены, Кошмар вышел по ней на поверхность, к хоть и знакомой окраине, но все же не той, которая теперь была ему нужна:
– Назад.
Сориентировавшись, он, наконец, вывел их туда, куда было нужно и где их уже ждали байкеры, но тронуть не посмели, так как чернокожие стояли, напротив. Кошмар увел Веронику к себе в дом и спрятал её в ванной:
– Из неё ни ногой. Ванна чугунная, так что даже пулей не прошьет. Поняла?
Вероника как-то обмякла после его слов, да и при виде своей банды, как говорится, осадочек остался, и спросить, где будет он и вернётся ли вообще, она не успела, да и не смогла из-за пересохшего горла. Сам Кошмар подошел к окну, глядя на груду мотоциклов в конце улицы, которая и не думала уезжать.
По такому поводу Коджо не стал никого томить в ожидании и появился впервые не под вечер, а уже через час, сперва заехав за Кошмаром. Пока они пешком дошли до конца улицы, Кошмар изложил Коджо суть возможной претензии, в очередной раз, шокировав своими предпочтениями:
– Ты конечно пиз*ец извращенец.
Теперь уже Кошмар опешил, глядя на картину со своей стороны, а не стой, которую рисовал для других:
– Не понял.
Коджо – Убить шлюху, это еще ладно. Сам временами грешу, но бл*дь потом её труп трахать, это кем вообще надо быть?
Кошмар понял, как то, о чем он, так и убедился в том, что парни-то действительно не просто так прибежали на крики, а сугубо по поручению Коджо, который взял его под колпак.
Но, несмотря на репутацию «ни в какие ворота», Кошмар не стал отпираться от неё, прекрасно понимая, что для этих людей деньги не пахнут, в отличие от Бомани, которого даже кровь на них смущала, не говоря уже о таком:
– Это некрофилией называется…
Коджо – А иметь пятнадцатилетних как называется?
Ткнув пальцем в Саярса, Кошмар губами послал его, а вслух ответил:
– Вон у того разукрашенного пи*араса спроси!
Вскочив в откровенном неистовстве с байка, Саярс буквально брызжа пенной начал орать:
– Я тебе все кишки..!!!
Снейк – Сел на место! Уберите его!
Саярса оттащили, а сам Снейк, как и положено, не спеша слез с байка и вышел вперед, Коджо же помешал выйти вперед Кошмар, который схватил того за руку:
– Учти. Отдашь её, отдашь меня.
Коджо обернулся и, озлобившись, ответил:
– Учти. Я ведь могу тебе, и второе ухо подрезать… Руку убрал.
Кошмар подчинился и, опустив голову, убрал руку, приготовив её уже для пистолета, что прятал за пазухой, готовясь в любой момент открыть огонь и начать бойню, которая утянет за собой, что Саярса, что Коджо. У Боссов же, настрой был куда как сдержаннее. Ни тот, ни другой не собирался волновать тихую гавань, которая всех устраивала, принося кучу денег, и они, как и подобает господам, договорились:
– Заметано. Шлюху можешь оставить себе, а им и сотни хватит.
Кошмар – Ясно…
Коджо – Через неделю в тот же бар доставь выкуп, а пока пусть страсти улягутся… Так что с района не ногой.
Кошмар в первый же вечер нарушил это условие, которое было выдвинуто скорее самим Коджо, нежели чужаком Снейком, чтобы пресечь то самое «Вот-вот». Как только расследование было завершено, программа ФБР по защите своего сотрудника закончилась, вернув Монику в строй к тем, кто не отказался от подработки и взялся завершить начатое:
– От неё больше проблем, чем пользы.
Джейкоб – Людей и, в первую очередь, Марин нервирует, что она везде сует свой нос.
Карлос – Будь я её напарником, было бы наоборот и сувал бы в неё уже я.
Керо – Так она тебе и дала, кретин. Ты даже языком своим не владеешь, что уж говорить о члене.
Карлос – Чё?
Алехандро, будучи напарником, пихнул его в плечо и поправил:
– Не такого слова «Сувал».
Карлос – Ну вы поняли. Да насрать, я бы ей все равно вдул.
Клэйтон – Закончили… Не упрись она в это дело, все могло сложиться иначе, но теперь тенденция очевидна, так что…
Джейкоб – Смерть при задержании?
Клэйтон – Нет, на этот раз нужно сработать наверняка. Алехандро, что там у тебя по мексиканцам?
Алехандро – Все как всегда, варят, как собственно и латиносы.
Клэйтон – Забери нашу долю, обоим, а кто пошлет, того и будем брать. А там всякое может случиться.
Спустя два дня, пока Кошмар боролся с ломкой Вероники, опираясь на опыт с Нумис, Алехандро с Карлосом договорились с латиносами и согласились вывести их прямого конкурента из дела, путем его ареста. Моника была в восторге, так как впервые оказалась свидетелем реальной работы ФБР и в частности её отдела по борьбе с наркотиками. После долгих лет наблюдения, операция по задержанию, наконец, перешла в активную фазу, проработки плана по штурму трехэтажного здания и аресту наркоторговцев. Вызвав группу спецназа, агенты ФБР и сами спустились на подземную парковку, откуда и должны были отправиться на задержание, под которое первым попал Керо:
– Какого хера?!
Скрутив руки и прибив мордой к капоту, вторая группа спецназа оказалась не подкреплением, а усилением агентов из ОВР:
– Керо Санчез. Вы имеете право…
Пока один агент зачитывал права, его напарник подошел к Клэйтону и, не сказав ни слова, лишь пожал плечами, дав понять, что дело серьезное и выбора у них не было. Клэйтон в ответ кивнул, а сам, не будь лысым, поседел бы, учитывая, что все они повязаны:
– Отбой операции.
Самым смешным было то, что как Вероника защищала своего мучителя и насильника, ровно так же рьяно и Моника вступилась за своего убийцу, пока её не оттащили сперва бойцы спецназа, а после и Джейкоб:
– Уймись, твою мать! У нас и так теперь проблем выше крыши.
Зная всю подноготную, не что-то вроде номеров банковских счетов, которые, безусловно, теперь отличались, а конкретно схемы, которые сошлись, Кошмар анонимно, пользуясь поправкой в конституции, сообщил о правонарушении федерала, предоставив кое-какие материалы. Как выяснилось уже к вечеру, они были не существенны и на многое, хоть и сквозь пальцы, но ОВР закрыло глаза, на что Кошмар и рассчитывал, так как система, что в его мире, что в этом, насквозь прогнила ровно так же.
Желая, как можно быстрее замять дело, Керо выпустили, а дело закрыли. Не успев толком перепугаться, Керо вышел на улицу и, поддавшись эмоциям, вдохнул полной грудью – «Свобода». Заметив знакомый джип с тонированными стеклами, который припарковался перед входом, Керо пришел в чувство и, прохлопав себя по щекам, приготовился к длинному расспросу, ведь он был по ту грань, откуда просто так не отпускают. Запрыгнув в машину, он сходу начал:
– Джейкоб, ты не поверишь…
Набив ему морду до потери сознания, Кошмар втащил его в салон и уехал, поставив Клэйтона в очередной тупик. Ориентируясь не по отрыжкам системы, а по её бюрократическим оповещениям, Клэйтон ответил на звонок и, забрав с собой Монику, которой осталось жить, пока страсти не улягутся, выехал за Керо, приехав вторым, и через пять минут:
– То есть, как уехал? С кем?
Копы на входе переглянулись и, сообразив на двоих, поделились своим мимолетным наблюдением:
– Да вроде в такую же тачку сел. Да, точно тачка федерала была…
Копы – Да, еще он запнулся, когда залезал. Не то что бы пьяный был или…
Потеряв интерес и выделив суть, Клэйтон переключился на Монику:
– Перепиши номера жетонов этих клоунов, и давай в машину.
Сам же Клэйтон, направляясь к машине, первым делом позвонил Керо. Кошмар не стал ни поднимать, ни скидывать звонок, в отличие от самого Керо, которого держал за волосы, выперев на козырек крыши пятиэтажного здания. Оказавшись на краю с уже сломанной рукой, Керо выл и умолял больше не подгонять его, но Кошмар снова слегка ударил ножом его в спину, вытолкав на самый край, придерживая лишь за голову:
– Хватит! Остановись! Я же феде…
На этот раз Кошмар вложился в удар и прорезал ножом не только кожу, но и мышцы, пробив бедренную кость:
– Ааа!!!
Если вой мученика, прохожие шумного города не расслышали или спутали с другими звуками, то дикий крик уже услышали все:
– Кто там?
– Вызовите полицию!
Прячась за яркой вывеской, все еще не наблюдая федерала у входа в бар напротив и имея минут пять до приезда остальных, Кошмар провернул лезвие, выдавив очередной крик из Керо, чем привлек внимание уже не только прохожих, к нему, но и его к себе:
– Хватит! У меня много денег… я все отд…
Кошмар – Деньги Клэйтона. Что и откуда?
Керо – Что? Нет-нет-нет, он убьет меняяя!!!
Снова вонзив нож в его бедро, Кошмар привел железный довод, а после озвучил его:
– Я раньше. Колись, сука!
– Всё! Ладно…
Записав его показания, Кошмар остановил запись на диктофоне, а второй рукой толкнул Керо, который в диком визге разбил голову об асфальт у прохожих на глазах, что привело в ужас Клэйтона, все по той же причине – Одного кошелька и одной судьбы. Со слов свидетелей, он снова опоздал все на те же пять минут. Прибывая в некой прострации перед последствиями того неминуемого, что Дамокловым мечом и прежде свисало над всеми ними, но что лишь теперь оборвалось, Клэйтон вдруг услышал знакомую фразу. Среди череды показаний, что копы и федералы собирали на месте со слов очевидцев, он снова услышал описание знакомой ему машины. Но в своих поисках Клэйтон был не одинок, и если копа грубо отпихнул он сам, то записную книжку с показаниями, отобрала уже Моника, жадно в неё вчитываясь:
– Это же наши машины…
Старушка – А я о чем ему все талдычу. Я в сериалах видела. А он – Такого быть не может, да откуда такая уверенность, да откуда я знать могу. Вонючий нигер, одним словом. Ой…
Старушку явно занесло на эмоциях, но Клэйтон её успокоил:
– Ничего, мэм. Вы пока подумайте, может еще что вспомните… А потом моей коллеге все расскажите. Что угодно, важна каждая деталь.
Что старушку, что дело, Клэйтон поручил Монике, с которой тоже нужно было что-то решать и, судя по трупу Керо в десяти метрах от них, решать нужно было быстро и желательно на месте:
– Я? Одно дело взять показание и совсем другое, вести дело, между прочим, по убийству федерального агента. Так нельзя и хрен мне кто позволит…
Клэйтон увел Монику в сторону и попытался объяснить быстро и доходчиво, заодно проверив на вшивость:
– Не рассказывай мне что можно, а что нельзя. У ОВР ко всему моему отделу, включая и меня, длинный список претензий и подозрений, а по факту, судя по Керо, которого выпустили в тот же день, у них нихера нет. Но это только пока…
Моника – Что значит «пока»?
– Скажем так, не ты одна из сугубо личных побуждений отправляла человека за решётку…
– Да причем тут личное? Он убийца, я точно знаю…
– Я верю тебе, как и Керо верил, как и ты, нам, когда все зашло слишком далеко…
Заочно посадив их в одну лодку, Клэйтон продолжил:
– Но вот судья, ни тебе, ни нам не поверит, так как ему плевать, кто и что знает. Главное факты и что мы можем доказать. Поэтому иногда приходится обходить некоторые законы, после того раза должна понять… за нами так же и такие же грешки водятся. И так как мы работаем без осечек, получалось так, что те, кого мы сажали, больше оттуда не выходили… а в крайних случаях и до суда не доходило, все решалось сразу и на месте…
Ощутив переломный момент и поняв, о чем он, Моника напряглась, а Клэйтон додавил:
– Если не ты будешь вести дело об убийстве своего напарника, то его любой другой агент так раскрутит, что после расследования, ты одна в отделе останешься… одна наедине с улицами, и поверь, ты еще не знаешь, что там творится, а главное кто таится.
Сделка с совестью, после таких доводов, потери напарника, которому доверяла, ответственность за команду, чья судьба теперь была в её руках прошла буквально по инерции и в такт тону и настрою Клэйтона:
– Хорошо. Я помогу, нам… но кто это нам позволит?
Клэйтон – Марин я беру на себя. Она сама все уладит с ОВР, у них все равно на тебя ничего нет. Но вот с прокурором, тебе придётся уже самой договариваться.
Моника – Твою мать… Опять этот урод, ненавижу эту скотину…
Встретившись с ним взглядами, Моника переняла, что его настрой, что его виденье:
– Зато он от меня без ума, так что считай все улажено.
Повернув голову в сторону уже накрытого трупа, Клэйтон снова ощутил неприятную дрожь и озлобленным тоном напомнил ей о главном:
– И найди того, кто это сделал.
Так как в этот раз дело касалось не нападения на федерального агента, а его убийство, Кошмар сработал за раз и более осмотрительно. Если в предыдущие разы, в делах с чернокожими никто особо не приглядывался, то теперь, пришлось не только все спланировать, но и компенсировать возможные оплошности четким следом из ненавящевых хлебных крошек. Будь Клэйтон чист на руку, ему бы не пришлось идти в обход инструкций, которые не просто так запрещали расследовать дела с личным оттенком и тогда, скорее всего, Кошмара бы вычислили, а так, вышло, как вышло. Череда спланированных обстоятельств, которые свела воедино еще неопытная и жаждущая мести Моника, хлебные крошки, что не смутили еще не наметанный глаз и ко всему прочему горячность и излишнее рвение, все это привело к одному из своих:
– Гнида! На мое место метил?! Отвечай, крыса вонючая!!!
Сразу с места преступления, Моника вернулась в бюро, и так как дело Керо никто не хотел раскручивать, её не ожидала группа из семи, десяти агентов, которая в таких случаях собирается. От Моники по сути даже не требовалось вычислить убийцу, а только свести концы с концами, притом только на поверхности, без какой-либо подноготной и закрыть дело без лишнего шума, и особенно внимания. К утру она справилась с первоочередной задачей и, собрав дело, пошла в кабинет к Клэйтону, который тоже не спал, всю ночь, обзванивая всех и каждого в городе, кто мог бы что знать:
– Можно?
Клэйтон – Да. Что у тебя?
Моника – Рабочая версия.
Приняв у нее дело, он развернул его и уточнил:
– Какие страницы?
– Первая и последняя.
– Больно подозрительно, ну ладно, продолжай.
– Некий Хорхе Туллио. Осужден на семь лет за хранение и распространение. Месяц назад получил освобождение за примерное поведение…
– Да, помню такого. Одно из первых дел Керо. Но месяц?
– Ближе не нашлось, к тому же он идеально подходит. Можно предположить, что весь месяц планировал и готовился к убийству на почве мести. Но самое главное, он уже неделю как в Мексике.
– Что по базе?
– Не отметился. Как въехал нелегалом, так и выехал.
– Отлично. Кусочно-разрывно правда, но отлично, не подкопаешься. Отправляй в розыск. Месяц, нет, неделю подождем. Подпись Марин, одобрение прокурора и в архив, с глаз долой.
– Поняла… А если он когда-то вернется?
– Кто?
– Хорхе.
Клэйтон перестал стесняться в выражениях, повязав Монику делом Керо и сказал, как есть:
– Тогда он на своей шкуре испытает, что такое федеральная власть, которая не ограничивается в пределах нашего города или штата. Услугу за услугу и все такое. У федералов всех штатов весьма добрососедские отношения, так что он не доедет. Нам главное упаковать дело Керо, пока оно не начало вонять, а чем будет разить от нелегала всем плевать.
– Ясно.
– Теперь нужно найти настоящего убийцу. Я с Джейкобом прорабатываем основную зацепку с тачкой. Алехандро с Карлосом на земле работают, так сказать опрашивают потенциальных свидетелей. А ты…
– Я сама найду, чем заняться. Это ведь все еще мое дело?
Клэйтон понял и принял её условие и, не смея ею помыкать, кивнул в ответ:
– Твоё. Главное доведи его до конца, чтобы тебя и остальные признали.
Из-за Итана, который все еще был на свободе, у Моники язык не повернулся сказать, что она всегда доводит дело до конца, и она так же в ответ лишь кивнула, подумав про себя о другом – «Козел, все карму испортил. Ничего, придет час, и тебя посажу».
Наплевав на распределение обязанностей, Моника сама начала прорабатывать основную зацепку, но что перед зданием ОВР номера были скрыты, что возле бара под камеру попала лишь крыша уехавшей машины:
– Угол не тот. Что там, что там. Возле бара и ракурс неудачный. Там зачем-то дальняя перспектива выставлена.
Моника – Ну, а дальше?
Айтишник – А дальше след теряется.
– В смысле?
– В городе достаточно слепых зон и если знать о них, то можно без труда выехать из любого района…
Монику не покидало ощущение, что ей врут и, глядя на экран с искомой ей машиной федерала, она могла понять опасения Айтишника, который точно не хотел оказаться между двух огней:
– Ну, нет, так нет. Бывай.
Не желая спугнуть его, Моника проявила равнодушие, а вот интерес уже на месте, предъявляя удостоверение:
– ФБР, агент Рамбо, могу я ознакомиться с вашими записями с камер наблюдения.
Уже к обеду, на совещании сугубо отдела, Монике стало понятно по какой именно причине, а вернее по чьей вине Клэйтон ничего не нашел. Сама она так же не стала ничем делиться, и чтобы разлучить сладкую парочку, после совещания спустилась к Айтишнику, передав ему второй флэшнакопитель с записями с камер наблюдения, которые уже просмотрела, найдя все, что ей было нужно:
– Не занят?
Айтишник – Нет. Чем могу?
– Слушай, я не смогла отделаться от женской привычки и прошлась по магазинам, а заодно попросила мне скинуть все записи с камер наблюдения. Можешь просмотреть, вдруг на одной из них наша машина покажется.
Айтишник явно побледнел, тем не менее, принял флэшнакопитель:
– Да, конечно, посмотрю.
Разминувшись на лестнице с Джейкобом, Моника поднялась на этаж и уже бегом добежала до кабинета Клэйтона:
– Это Джейкоб.
Клэйтон сбросил звонок и явно изменился в лице, взяв паузу на пару секунд на осознание:
– Ты в этом уверена?
Моника – На все сто. Это его тачка и похоже яйца нашего Айтишника тоже у него, потому то мы нихрена и не нашли. Сделай официальный запрос и сам убедишься.
– Нет. Нельзя. Все делаем вручную и никак иначе…
Записав имя судмедэксперта, с которой раньше спал, а теперь просто доверял, Клэйтон передал Монике записку и велел проверить машину Джейкоба:
– Скажи от меня. Не откажет.
Моника – Окно выбить или?
Клэйтон – Нет. Нельзя его спугнуть.
Прощупав куртку Джейкоба, Клэйтон не только ключи от машины нашел, но и диктофон, явно с отметинами крови, который включил:
– … а гаитян не только крышует, но и закрывает их конкурентов, за это получает долю после каждой распространённой партии. Клэйтон работает на улицах, а Марин прикрывает в бюро… Ааа… Ячейки на вокзале… там обмен… оттуда через посольства, курьерами-нелегалами в Мексику, Панаму и дальше картелям в прачечную (отмыв ликвидных денег) … Припрятанные улики и вещь-доки… Компромат… Контакты и кроты… Все через нас… Я знаю три банковских счета в оффшорах на Кипре, но есть и другие… Ааа… №973528…
Клэйтон – Тварь!!!
Моника услышала достаточно, чтобы понять его состояние, роль Марин и что им всем может грозить:
– Успокойся. Он сейчас вернется и если заметит…
Бросив ей ключ, Клэйтон велел заняться машиной, а сам ушел в уборную, чтобы привести себя в порядок.
Через час Моника прислала отчет в виде короткого смс сообщения:
– Свежие следы крови на сиденье… Думаю, чья она, проверять нет смысла.
Но Клэйтон уже ни о чем другом, кроме записи не мог трезво думать, на что и был расчет. Если все остальное в виде улик против Джейкоба, предназначалось неопытной Монике, то запись со всей их схемой, предназначалась именно Клэйтону, чтобы придушить его разум животным страхом, не позволив распознать подлог.
Следующую смс он получил уже от Алехандро с Карлосом, которые сместились с района на хвост Джейкоба:
– Мы готовы.
Отправив Джейкоба по стороннему делу, а по сути, отпустив его, Клэйтон ответил:
– Глаз с него не спускайте.
Ближе к вечеру стало ясно, что если Джейкоб и планировал с кем-то встретиться, то либо ночью, либо, что более вероятно из-за осторожности, как минимум через месяц, когда пыль уляжется. Но Клэйтон столько терпеть не мог, как и Марин рисковать:
– Реши вопросы. А я сама уже выясню, кто и откуда под нас копает.
Клэйтон – Это дело Моники. Она и решит.
Марин – Мне плевать, кто это сделает, главное, чтобы ты проконтролировал. Это ясно?
– Да.
Как Джейкобу было легко подобраться к Керо и выдавить из него компромат на Клэйтона и Марин, ровно так же, Алехандро и Карлосу удалось подобраться к нему, после чего тот очнулся сначала в их багажнике, а после на стройплощадке, визжа в истерике с кляпом во рту: