Преодоление зависимого поведения: зависимым и их близким (родственникам, педагогам)

Учение преподобного Макария Великого о внутренней тьме

Преподобный Макарий пишет, что царство тьмы облекло душу человека властью тьмы. Как царя облекают в царскую одежду, покрывающую его с головы до ногтей, так и человека царство тьмы облекло грехом. Когда лукавый князь облек человека «в порфиру тьмы», то не оставил свободными от своей власти ни мыслей, ни ума, ни одной части тела. Лукавый облек душу в злобу, осквернил и облек человека «в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного». Этот «ветхий человек» смотрит не так, как желательно человеку, но видит лукаво, слышит лукаво и ноги его поспешают на злодеяние, руки делают беззаконие, а сердце лукавое замышляет»^[41].

Эти размышления вполне станут понятны, если сравнить их с описанием, которое один наркозависимый человек дает сам себе. Он считает, что ни для кого даром не проходят полтора года анаши и опия – «ты уже повязан по рукам и ногам». Мир гражданского быта начинает восприниматься как пустыня, человеку ничего не интересно. У него в голове крутится лишь одна мысль – найти психоактивное вещество и употребить его. «Весь организм как придаток. Ноги – чтобы пойти за кайфом, голова – чтобы придумать, где достать деньги, руки – чтобы шприц держать»^[42].

Конечно, некоторые различия между этим описанием и учением преподобного Макария Великого все же есть.

Преподобный Макарий писал скорее не о том, как лукавый в процессе жизнедеятельности человека облекает его в «порфиру тьмы». Речь идет об идеях более глобального характера: о грехопадении первых людей, за которым последовал разрыв их отношения с Богом и утрата благодати Святого Духа. Люди, утратившие связь с Богом и потерявшие возможность приобщаться к благодати Святого Духа, стали открыты для воздействия царства тьмы – лукавого князя со всеми описанными выше последствиями. Описание наркозависимого человека – лишь частный пример общего принципа и следствие утраты чего-то очень важного.

О христианском взгляде на грехопадение первых людей, о научных подтверждениях этого взгляда, а также об исцелении от последствий грехопадения, которое потомкам передается по закону наследственности, см. в тексте «С чего начать христианскую жизнь».

Это дополнение необходимо было сделать, чтобы среди размышлений не затерялась важная мысль: чтобы человек облекся в «человека нового», одних своих усилий недостаточно. Необходимо восстановление разрушенной связи с Богом и приобщение к благодати Святого Духа.

Ведь облечение в «человека ветхого» последовало после того, как человек совлек с себя «человека совершенного». Вследствие этого переворота человек облекся в одежду хулы, гордыни, похоти и в иные одежды царства тьмы. Иисус же может совлечь с человека одеяния тьмы и облечь его в «человека нового», в одежду веры, надежды, любви и в прочие одежды света.

Конечно, разговор о «человеке ветхом» и «человеке новом» стремится увести ход мысли в исследование серьезных богословских вопросов. Хотя они и чрезвычайно интересны и в практическом отношении, несомненно, полезны (ибо от того, как мы мыслим, зависит и то, как мы действуем), но на данный момент уклониться в исследовании их нет никакой возможности. Ведь данный текст ориентирован в первую очередь на то, чтобы представить вопрос преодоления зависимого поведения в некоем «закругленном» и относительно кратком виде.

Более подробно и применительно к теме преодоления зависимого поведения насчет темы преображения природы человека см. в главах «Непреображенная природа человека», «Непреображенная природа и ее восстановление во Христе», «Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого)» из текста «Тирания мысли и алкоголь: о выходе из состояния "тирании мысли" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

Мысли богословского характера включаются в нее для полноты картины, в качестве сегмента, но не как главная ее составляющая. Чтобы «закруглить» тему о «ветхом человеке» и внести ясность без подробного разбора этого вопроса, можно сослаться на краткую, но чрезвычайно емкую статью А. Кремлевского «Грех первородный»^[43]. В ней автор приводит точку зрения Православия на вышеприведенные слова святого апостола Павла: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». В той же седьмой главе в послании к Римлянам апостол пишет о живущем в нем грехе.

Этот «закон греховный», влекующий человека к греху, есть греховное расстройство человеческой природы (вошедшее в прародителей после разрыва связи с Богом и передающееся от них ко всем их потомкам). Наклонность ко греху не является чем-то случайно пришедшим в человека, но есть нечто постоянно живущее в нем. Это расстройство человеческой природы «во всех ее душевных и телесных свойствах, разстройство ума, воли, чувства и самой телесной жизни… церковь и называет первороднымъ грехом». Эта предрасположенность ко греху обыкновенно приводит людей ко греху, когда они вступают в сознательный возраст. «Эта предрасположенность является первопричиной всех грехов, но не вызывает последних принудительно необходимо». С точки зрения Церкви, неверно все грехи выводить «из наследственного, принудительного влечения». И так же неверно отвергать «определяющее влияние природного разстройства на происхождение всех грехов».

Приведенные размышления духовных авторов также показывают, что тему преодоления «аддиктивной личности» нельзя ограничить вопросом отказа от какого-то частного способа «аддиктивной реализации». Грех пронизывает человека, и отказ от частной формы, в которой проявляет себя греховное расстройство, еще не избавляет человека от самого расстройства. Духовные авторы расширяют понятие «аддиктивной личности».

Речь идет не о частных формах зависимого поведения (например, употребление психоактивных веществ), а о чем-то более серьезном. Как отмечает преподобный Макарий Великий, «ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха». Он пишет, что «один Бог может отъять от нас грех», то есть совлечь с человека «человека ветхого».

Понятие «аддиктивной личности» можно еще более расширить. «Аддиктивную личность» можно понимать не только как совокупность навыков, выстраиваемых вокруг определенного состояния нервной системы (доминанта). И не только как присутствие склонности к слиянию со страстями, которая присутствует в человеке вследствие заражения тьмой (заражение произошло в результате грехопадения прародителей и передает по наследству их потомкам). Но и как присутствие «иного сознания» в человеке.

Тема присутствия «иного сознания» в человеке обширна и выходит за рамки данной работы. Вкратце в отношении алкоголя, наркотиков и прочих ПАВ можно сказать, что они тормозят кору головного мозга. То есть, по сути, с их помощью реализуются действия, сходные с теми, что в шаманских культах реализовали с помощью ПАВ адепты этих культов. Используя ПАВ, адепты в том числе пытались создать условия, облегчающие соединение с теми существами, которые в культах почитались «богами»^[44].

Экстремальные активности, игры (азартные) могут вызывать в человеке столь сильные эмоциональные скачки, что во время этих скачков он оказывается в невменяемом состоянии. Снимается контроль с сознания, сознание становится «открытым». Вслед за гипервозбуждением может последовать «подключение» к «иному сознанию. Кстати, экстатические практики в некоторых культах использовались с той же целью, что и описанные выше «тормозящие техники». Крайности смыкаются.

Кто видел человека в состоянии алкогольного делирия, тот может сказать: «Это не он». То есть не то существо, которое ассоциируется с данными паспорта. Устами этого человека говорит «кто-то другой».

Не погружаясь подробно в данный вопрос, можно отметить, что он разбирался в цикле бесед «Зазеркалье» (первые 7 бесед связывают тему присутствия в человеке «иного сознания» и тему психоактивных веществ; дальнейшие беседы – о преодолении предпосылок, на основании которых формируется подчиненность человека неуправляемым состояниям и «иному сознанию»).

– Также тема «иного сознания» рассматривалась, к примеру, в 3-й части текста «Преодоление игрового механизма». Отдельное название части 3-й – «Игра и тень из разлома».

О преодолении тех условий, на основании которых происходит захват человека «иным сознанием», см.:

– Часть 4-я текста «Преодоление игрового механизма».

– Часть 2.2 текста «Брешь в стене». Отдельное название части 2.2 – «Некоторые мысли о целостной духовной культуре и выходе из круга патологических состояний».

– Часть 4.1 текста «Внешняя жизнь и мир мыслей». Отдельное название части 4.1 – «Главная проблема конкретного человека и обретение равновесия, внутреннего мира».

Итак, совлечение «ветхого человека» происходит при воздействии на человека Святого Духа. Дух Святой, как пишет преподобный Антоний Великий, возводит в то состояние, в котором человек был до падения. А также учит человека, как очистить душу и тело от плотских движений. «Дух сей, сочетавшись с умом (или духом человека), …направляет его к тому, чтоб отгонять от души все страсти» «с головы до ног». Учит, чтобы глаза смотрели с чистотой, чтобы уши слышали мирное и не услаждались наговорами. Чтобы язык говорил только благое, взвешивая каждое слово и не допуская примешивания к речи чего-либо страстного и нечистого. Чтобы руки приводились в движение только тогда, когда речь идет о делах милосердия и о воздеянии их в молитвах. Все тело приобретает навык к добру и в некоторой мере приобщается к свойствам «духовного тела», которое оно получит в воскресение праведных.

То есть речь идет о том, что должна быть выстроена целостная система, действие которой нейтрализует действие греховного зла. Эта система должна быть именно целостной, потому что действие греховного зла «многосложно». Оно, как отмечает преподобный Антоний Великий, совмещает в себе такие компоненты, как «блуд, гордость, алчность, гнев, продерзость, неистовство, убийство, ропот зависть, лихоимство, хищничество, нетерпеливость, ложь, сластолюбие, леность, печаль, робость, ненависть, осуждение, разленение, заблуждение, невежество, обольщение, богозабвение»^[45].

То есть, если человек внутренне не изменился, не стал «новым человеком», то отказ от конкретного проявления аддиктивного поведения мало что ему может дать. Заберешь у него бутылку – он возьмется за карты, заберешь карты – начнет участвовать в боях фанатов.

Обращение к новой жизни

Чтобы потребность к вхождению в измененное состояние сознания была преодолена, жизнь человека должна стать иной. Следует начать бороться не только с тягой к алкоголю, но и с прочими страстями: с гневом, с завистью, с гордостью. По учению святых отцов, страсти связаны одна с другой в некую цепь (к этой мысли святых отцов подошла и современная наука в своем учении об «аддиктивном континууме»). Если человек реализует какую-то одну страсть, то он как бы притягивает к себе звено цепи и вместе с ним – всю цепь (см., например, главу 47 «О сродстве между собою как добродетелей, так и пороков» из книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству»).

Если человек, например, склонен к гневу, то его сознание, зачастую вследствие многочисленных конфликтов, находится во «взъерошенном состоянии». Ощущая постоянный внутренний дискомфорт, человек ищет путей освобождения от него. И, бывает, что привыкает соглашаться с предложением страсти снизить порог восприятия, оглушив сознание алкоголем. Или, например, человек сформировал в себе привычку объедаться. При полном, выпирающем животе возникает сильное желание поговорить. А во время долгих, пустых разговоров на столе как бы сама собой появляется бутылочка. Или иначе: после долгих, пустых разговоров человек приходит к чувству опустошения и скуки, и уже потом приходит к бутылочке. Вариантов – масса.

А один человек, например, со временем осознал, что тяга к курению усиливается, когда он кого-то осуждает. Старается не осуждать – и в отношении курения становится как-то «терпимо» (то есть тяга не тащит на поводу).

О взаимосцеплении страстей и о связи между этим сцеплением и тягой к зависимым формам поведения см. в главе «Материалы о преодолении зависимого поведения» из 1-й части статьи «Преодоление зависимого поведения…».

Каждый человек, испытывая свою совесть в конце дня (многие духовные авторы советовали в конце дня вспомнить, как он прошел, что было сделано и пр.), может попробовать понять механизм взаимосцепления страстей. Посвящая этому занятию 5-10-15 минут по прошествии дня, вглядываясь в совершенное за день, человек ставит вопросы: вследствие чего он поддался страсти, почему внутренний мир был утрачен, как в будущем не повторить случившегося? Со временем появляются опыт познания себя и понимание механизма взаимосцепления страстей.

И испытание совести в конце дня см.:

– Беседу 11 «Кратко о тирании. Испытание совести. Советоваться с духовным отцом» из цикла «Тирания мозга и алкоголь: О путях выхода из состояния "тирании мозга", о путях преодоления того, что толкает человека к пьянству».

– Главу «Что делать, если по причине многолюдства нет возможности говорить о своих грехах подробно? Ежедневное испытание совести» из книги «"Победить свое прошлое": исповедь – начало новой жизни».

Понимание путей, какими происходит избавление от внутреннего зла, приходит вслед за анализом происшедшего за день. Вслед за попыткой взглянуть на происшедшее с позиций святоотеческого учения. По мысли преподобного аввы Дорофея, тот, кто испытывает совесть, «если делал девять проступков, будет делать восемь, и так, преуспевая постепенно, с помощию Божиею, не допускает укрепиться в себе страстям»^[46]. Хотя преподобный авва в своих взглядах на испытание совести не ограничивался одним вечерним временем (но предлагал еще и по прошествии ночи испытывать, как она была проведена), его слова о пользе этого делания видятся актуальными и для тех, кто хотя бы только вечером занимается им.

Избавление от внутреннего зла происходит не столько через борьбу с самим злом (хотя и усилие воли необходимо), сколько через устремление к добру и через укрепление добра в человеке. Укреплением в добре сопровождается движение к главной цели, которой для христианина является приобщение к благодати Святого Духа (см. беседу преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым о цели христианской жизни). Приобщение к благодати Святого Духа вводит в круг жизни человека переживания духовного характера, действие которых тормозит и парализует действие страстей (см., например, слова 38 и 48 из книги преподобного Исаака Сирина «Слова подвижнические»).

Слова преподобного Исаака о торможении действия страстей с комментариями применительно к теме преодоления зависимого поведения:

– См. в главе «О забывании наркоманической эмоции» из части 3-й текста «Обращение к полноте: становление личности как путь преодоления зависимого поведения».

А также – в упомянутых выше источниках:

– В главе «Эротомания, измененное состояния сознания и два героя романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы"» из части 4-й текста «Преодоление игрового механизма». Отдельное название 4-й части – «Эротомания, игровой психоз и неконтролируемая приверженность».

– Также – в главе «Заключение к первой части. Стремление к цели, регулируемое силой словесной» из 1-й части текста «Три силы: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

Достижение главной цели требует от человека изменения всего круга жизни, усвоения и выработки новых понятий, долженствующих сложиться в целостную систему формирования навыков к добродетелям. Когда круг жизни пересматривается, когда человек приобщается к целостному мировоззрению, когда в нем формируется целостная система навыков, его ум сдерживается (в хорошем смысле этого словам) со всех сторон от «заваливания» в зависимость. В результате самонаблюдения, работы над собой, над своей внутренней жизнью человек приобщается к внутреннему миру, что освобождает его от желания глушить смятение ума («тиранию мозга») потреблением алкоголя и прочими аддиктивными реализациями.

Подлинная христианская жизнь, раскрывая в человеке «нового человека», мотивирует его на освобождение от всех страстей. Когда человек устремляется к главной цели, зависимости вытесняются из его жизни, они становятся несовместимыми с этим стремлением. Достижение главной цели предполагает решение большого количества частных вопросов. Например, состояние внутреннего мира, пребывая в котором человек становится способен воспринимать действие Святого Духа, нарушается при объедении. Следовательно, частной целью становится устранение этого препятствия. Если внутренний мир нарушается вследствие обличения совести в бездействии, когда рядом страждет ближний, частной целью становится изыскание возможности оказать помощь.

– Подробнее о связи главной цели христианской жизни с конструктивным решением частных вопросов, вследствие чего человек обретает внутренний мир и освобождение от тягостных переживаний, см. в главе «Смысл и цель христианской жизни» из части 1-й текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты». Отдельное название части 1-й – «Цель жизни и построение целостной картины мира». – Главу «Призвание земное и призвание в вечности» из части 3.2 текста «Внешняя жизнь и мир мыслей». Отдельное название части 3.2 – «Не только профессиональный труд. Призвание, отношения, что делает человека человеком».

Здесь, конечно, необходимо правильно расставить акценты. Ближний – не тренажер по отработке навыков по вхождению в состояние равновесия, он сам по себе ценен как личность, носящая в себе образ Божий. И признание этой ценности за другой личностью дает человеку возможность вырваться из эгоистического видения мира и приготовить себя к постижению тех идей, на основании которых существует мир. Любовь называют «вратами естественного познания»^[47], она «дает ведение истины»^[48].

Если взаимоотношения с ближними человек развивает исходя из эгоизма, то в своей внутренней жизни он начинает ощущать нарастание тревожности и душевной тяжести. Если же взаимоотношения с ближними человек развивает исходя из любви, то перед ним открывается перспектива обретения внутреннего равновесия. Внимательное отношение к ближним и их мнениям не только помогает преодолеть собственные страсти, но и приобрести колоссальный опыт. А мир как раз и постигается в том числе и через глубокий опыт. Любящему мир становится понятным, а эгоистически настроенный человек, знающий только свое мнение, со временем запутывается. И речь идет не только о том, что понятия, совокупностью которых постигается мир, в случае с эгоизмом развиваются слабо. Ум конфликтного человека, знающего только свои интересы, находится зачастую в смятении. А ум, находящийся в смятении, обуреваемый гневом и печалью (печаль возникает в том числе и потому, что человек испытывает сильное желание реализовать свои интересы, но возможности достигнуть желаемого не имеет), не способен прочувствовать идеи, на основании которых существует мир. Человек эгоистически настроенный создает в своем уме концепции, в которые пытается втиснуть всех и вся. Если кто-то и что-то выбивается за рамки этих концепций, если что-то происходит не так, как человеку хотелось бы, он взрывается бурей негодования. Понятно, что такой человек постоянно теряет внутренне равновесие.

О значении любви в познании мира, построении картины мира:

– См. беседу «Актуальность милосердия. Со студентами ПСТГУ о социальном служении, врачах, выгорании, поиске пути, любви».

– Часть 4.1 текста «О вере». Отдельное название части 4.1.

– «Познание Истины и состояние ума».

И обратно – о распаде процессов мышления вследствие замкнутости на себя, о том, как вследствие эгоистической позиции мир начинает восприниматься как уродливый, а люди как карлы-уроды:

– См. главу «О некоторых идеях Льва Выготского. Формирование мировоззрения человека. Абсолютная замкнутость на себе как начало шизофренистического процесса распада сознания» из части 2-й текста «Мозаика идей: штрихи к идеям, стремящимся встроиться в мировоззрение современного человека». Отдельное название 2-й части – «Связь между характером идей и поведением».

– В части 2.1 текста «Преодоление игрового механизма». Отдельное название части «Игровой поток и самоубийство, шизофренизация сознания и неумение любить».

– Применительно к темам формирования неуправляемых состояниях и зависимости от ПАВ – беседах 1–7 цикла «Зазеркалье».

Если внутреннее равновесие нарушается вследствие наличия конфликта с коллегами, частной целью становится примирение с ними. Такой подход к жизни рождает в человеке здоровое напряжение, дающее ощущение полноты жизни, а также – смысл, делающий каждое мгновение значимым для всей жизни в целом.

Если у человека сложится такой подход к жизни, и при этом если он читает книги проверенных духовных авторов, не забывает о молитве, то его сознание всегда, в хорошем смысле этого слова, занято. В нем присутствует здоровое напряжение вследствие осознания текущих задач, которые обладают значимостью объективно, а не вследствие того, что значимостью их наделили фантазии человека.

– См. подробнее главу «Игра, ощущение бессмысленности собственного существования и отсутствие здорового напряжения в жизни» из части 4-й текста «Преодоление игрового механизма».

– О том, что в приверженности к страсти человек пытается собрать себя воедино вокруг стремления к объекту страсти (если нет возможности достичь цельности на конструктивных путях), см. в главе «Непреображенная природа человека» из текста «Тирания мысли и алкоголь: о выходе из состояния "тирании мысли" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

В сознании присутствует след от прочитанного в книгах духовных авторов, мысли которых отличаются глубиной, способной привлечь к себе ум. Ум, посредством молитвы вступивший в общение с Богом, приобщается к духовным переживаниям, сдерживающим действие страстей. Хорошо, если к такому образу жизни прибавится добрая привычка к распорядку дня и отсутствие праздности. Распорядок дня помогает проводить день динамично и преодолевать уныние. Понуждение себя к тому, чтобы не проводить ни минуты без дела помогает справляться с потоком мыслей, который в случае бездействия выплескивается на поверхность сознания и окрашивает происходящее в страстные тона. Речь идет не о том, что человек должен, как вол, пахать каждую минуту. Можно и отдыхать, только следует брать паузу на отдых целенаправленно. Если чувствуется усталость и потребность отдохнуть, то человек отдыхает. Если не хватает движения, то человек прохаживается. Лишь бы человек не лежал просто так вверх животом и не привыкал слоняться без дела.

Если человек слоняется без дела, то голова может начать наполняться мыслями страстного характера. Чтобы противостоять процессу образования такого рода мыслей, а вслед за тем и желаний эти мысли реализовать, человеку следует быть всегда занятым. То есть надо или что-то делать, или читать, или молиться, или даже отдыхать. Если указанным активностям определено время в распорядке дня, то человек освобождается от целого вороха пустых мыслей. Например, заурчало в животе в половину двенадцатого, и возникают следующие мысли в голове: сейчас поесть или через полчаса, или, может, через час? И вот уже человек вынужден тратить внутренние силы на реализацию процесса выбора. Но ведь подобные вопросы возникают не только в отношении еды. И постоянно копошащийся внутри ворох подобных мыслей не дает человеку возможности приблизиться к состоянию внутреннего мира. А если бы человек старался следовать распорядку, то у него бы появилась возможность сказать себе: обедать обычно начинаю в 13 часов, поэтому еще полчаса спокойно занимаюсь делом.

О значении распорядка см.:

– Беседу 4-ю «Как начать. Непреодолимость желания. Навязчивые мысли. Режим. Общение. Найти себя» из цикла о преодолении зависимого поведения «Что делать и как жить?».

– Главу «Две фазы (возбуждение и апатия) и "тысяча мыслей"» из части 2-й текста «Преодолеть отчуждение (в том числе, и о депрессии)».

– Главу 8 из текста «Горение сердца».

Наличие распорядка дня и следование ему вместе с наличием внутренней жизни делает нескучным для человека пребывание в местах с ограниченным пространством и в местах, лишенных эстетической привлекательности и комфорта. Даже когда человек оказывается в условиях однообразного быта и убогой обстановки, его ум знает, чем заняться. Внутренняя жизнь дает человеку источник внутреннего движения (иные места столь унылые имеют вид и обстановку, что если человек не занят, если ум не насыщен конструктивными смыслами, то трудно удержаться от того, чтобы с тоски не начать пить).

О стратегии выживания в условиях, когда внешняя обстановка не только не дает пищи к здоровым размышлениям, но, наоборот, провоцирует уныние и вхождение в состояние дисбаланса – в тексте «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления».

Если же такого источника нет, то ум ищет такой источник в разнообразии быта и эстетике обстановки. Если по какой-то причине человек не имеет возможности обеспечить себе желаемые бытовые условия (или ресурс воздействия их на ум исчерпан), то возникает риск обращения к страсти. «Душа, – как пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), – не может быть без непрестанного упражнения: если не дать ей богоугодного упражнения, то она будет непрестанно упражняться в тех мыслях и чувствованиях, которые родятся в ней самой, иначе она будет развивать свое падение, развивать в себе ложь и зло, которыми она заражена»^[49]. Иными словами, человек рискует взяться за пережевывание прежних обид, воспоминаний о том, как он славно когда-то покутил, мыслей о том, какой он несчастный, и о том, как ему себя жалко.

Неким комментарием к этой идее служат слова одного человека о не самом лучшем периоде его жизни. «Я запил, – рассказывал он, – очень серьезно запил… Уехал из Минска, уехал от всех, пил пять лет, тупо закрывшись на даче. Дальше магазина никуда не ходил… Конечно, все годы, прожитые на даче, я себя жалел. Нальешь стакан пойла – и жалеешь себя. Чем больше себя жалеешь – тем больше выпивается, тем больнее становится. Реальности не видишь. Ее можно увидеть только трезвым»^[50].

Чтобы победить печаль, вползающую в душу как кисель, человек должен иметь некий ресурс, помогающий ему противостоять сближению со страстью. Этот ресурс вырабатывается через молитву, пост, послушание. В молитве человеку хочется подумать, например, о том, как он будет клеить обои, но он понуждает себя сохранить сосредоточенность на словах молитвы. Если есть любовь к Богу, то приходит понимание, что не стоит во время обращения к Нему думать об обоях. И человек постепенно привыкает властвовать над своими мыслями.

Или вот потянулась его рука к упаковке мороженого, а день – постный. Если человек сумеет вследствие любви к Богу и благоговейного отношения к установлениям Церкви сдержать свою руку, то есть шансы, что он удержит ее и во время желания выпить. Или вот, человек хотел, например, на ужин поесть курицу, а ближние выступили с предложением приготовить рыбное блюдо. Если человек готов ради любви к ближним послушаться их и отказаться от своего желания, то есть шансы, что у него получится устоять и перед желанием выпить.

В этом смысле монашеская добродетель послушания открыта и для мирян в отношениях друг с другом. Применительно к данной теме можно вспомнить наставление, данное митрополитом Антонием Сурожским протоиерею Владимиру Родзянко во время рукоположения его в сан епископа. Это наставление уже приводилось в начале книги. Здесь же напомним, что отец Владимир недоумевал, как в сане епископа ему реализовать добродетель послушания. Ведь, если он станет епископом, то другие люди будут оказывать ему послушание, а не он им. «А ты, – ответил на недоумение митрополит Антоний, – будь в послушании у всякого человека, который встретится на твоем жизненном пути. Если только его просьба будет тебе по силам и не войдет в противоречие с Евангелием»^[51].

При таком походе и мирянин, не имеющий духовного отца, может научиться побеждать свои желания. Если же навык побеждать свои желания посредством усвоения добродетели послушания не формируется, то актуальными видятся слова святителя Игнатия, написанные в отношении иноков, но применимые и к мирянам. Святитель пишет, «что тот, кто не научился прежде побеждать свои воли, никак не возможет погасить ни гнева, ни печали, ни духа любодеяния, не возможет стяжать ни истинного сердечного смирения, ни всегдашнего единения с братиями, ни даже пребыть долго в общежитии»^[52].

Последняя мысль о пребывании в монашеской общине может быть заменена в случае с мирянами на мысль о пребывании в семье. То есть человек, не научившийся побеждать свои желания, не может ни с кем ужиться и, вступив в брак, через некоторое время начинает стремиться к разводу.

Навык к преодолению желаний открывает перед человеком возможность приобщения к внутреннему миру. Если человек хоть раз испытал состояние внутреннего мира, то в сравнении с ним он дает оценку и прошлым своим опытам по вхождению в измененное состояние сознания с помощью аддиктивных реализаций. Один человек, например, до своего обращения к христианству активно изучал вопрос вхождения в измененное состояние сознания. Он «конструировал» желательные для себя состояния через употребление психоактивных веществ и реализацию медитативных и прочих психопрактик. Состояния, достигнутые им, казались ему на тот момент жизни «продвинутыми». Отношение к ним изменилось после принятия Православия. Вследствие прикосновения к сердцу благодати Святого Духа он испытал внутреннее умиротворение. В сравнении с внутренним благодатным миром и на фоне его состояния, которые он ранее считал «продвинутыми», были восприняты как неестественные, «пластмассовые».

На каком-то этапе жизни, по переходе в Православие, он отстал от тяги к алкоголю, которая в его жизни ярко себя проявляла. Он был бизнесменом и мог себе позволить тратить крупные суммы на «аддиктивные реализации». И близкие знали его как человека, любящего покутить. Кутил он обычно с другом, с которым, кстати, вместе и начал воцерковляться. Однажды, уже в период христианского этапа жизни, им обоим нужно было навестить их общего товарища, с которым произошла крайне неприятная история. Товарищ пристрастился к употреблению психоактивных веществ. Возможно, речь в данном случае не шла о поиске какого-то «кайфа». Товарищ работал на ответственной должности по линии служб безопасности и, можно предположить, что столкнулся с перегрузками (например, аврал на работе). И давление на сознание этих перегрузок, возможно, захотел преодолеть с помощью психоактивного вещества. Потом, как водится, втянулся. И вот к нему приехали два друга, чтобы в связи с данной проблемой ему что-то сказать.