Шаги сами собой ступали осторожно по тропинке, по обе стороны росла высокая трава, цветы, иногда поднимались кусты или возвышались приятные деревья, со своими кронами, создавая переменные тени от движения листьев. Слышалось приятное пение птиц, которые то и дело совершали быстрые перелёты с дерева на дерево, что-то сообщая друг другу. Иногда встречались участки, когда деревьев было довольно мало, но чаще, конечно, они выстраивались в шеренги, словно столпы, удерживающие голубой небосвод. Так количество папоротников, ёлок, отличающиеся от своих собратьев, вместе с кустами скорее превращало их в украшения этой красотой.

Голова сама собой смотрела по сторонам, наслаждаясь этими видами, широко открытыми голубыми глазами. Уши ощущали эти приятные мелодии не только от обитателей леса или иногда проявившихся дятлов, но и этот приятный шум шелеста каждой травинки, каждого лепестка. Приятный аромат леса, растительности, высокий путешественник, поправляя головной убор вдыхал полной грудью, провожая взглядом очередную пташку, которая несла пищу для своих птенцов, там – высоко на ветках или наблюдая за парой белок, быстро исчезающая в маленьком дупле. Улыбка сама появлялась при виде этой приятной картины и подкинув немного спадающийся, удерживаемый на кожаной лямке на плече предмет, ступающий продолжал своё движение, иногда проглаживая чёрную, как смоль бороду.

Одна рука часто размахивалась, а вторая удерживала небольшую сумку с удлинённым металлическим оружием, который и держался у него на плече. А иногда, особенно, когда приходила возвышенность и можно было посмотреть немного вниз – в чащу, так и хотелось посмотреть туда с встав под лучами Солнца раскинуть руками в сторону. Высокие кожаные сапоги надёжно обеспечивали безопасность против различных камушков, веток, насекомых и при переходе через ручей. Кстати, вот он и сам, через который путешественник быстро перепрыгнул по камням и ощущая этот шум воды, продолжая свой путь.

Всё это было невероятно приятно. Но что ещё привлекало внимание идущего, так это иногда проскакивающие тени различных животных – косуль или оленей. Однако, порой здесь можно было встретить и многих других животных, но не за ними пришёл сюда путешественник. Поправив свой наряд, включающий тёмно-синюю рубашку, поверх которой был одет жакет с множеством различных кармашков, различных съёмных сумочек с большинством необходимых для него предметов и почти такая же система присутствовала у него на брюках.

Пока было тихо и нужно было только дать немного времени тем, за кем он охотился прибыть сюда, в лучшем случае в одиночестве. Их размеренные и чем-то даже неуклюжие шаги можно узнать сразу же и если для них – для неприспособленных звуки птиц кажутся интересным дополнением атмосферы, то для смотрящего во все стороны – это отличный инструмент для маскировки. И сейчас, ступая недалеко от чащи, что находиться внизу, после почти что обрыва, он может выслеживать тех, кто должен пройти напротив – за густыми зарослями по более просторной тропинке. Сейчас он был полностью спокоен, но нужно было быть начеку, поэтому он снял с себя сумку и взяв в руки металлическое ружьё начал заводить его, вставляя патроны.

Надёжные металлические пули после разрыва патрона должны угодить точно в цель, пробивая любой слой одежды, протыкая кожу, насколько это возможно задевая жизненно важные органы и даже возможно проламывая кости. Для большей бесшумности действия на дуло надевалось специальное приспособление, после чего специалист осторожно приседал среди кустов, стоило ему краем уха ощутить эти звуки ломающихся маленьких веток под чьими-то ногами.

И вот, первые силуэты начали появляться. Ветер дул слабо, но всё же против вооружённого, что добавляло ему преимущество, вместе с высокой растительностью, среди которой он притаился, кажется даже не дыша. Силуэты начали выглядеть всё более отчётливее, их было двое, и они шли, махая руками, смотря по сторонам, что-то галдя и кого-то высмеивая. Представитель мужской особи вёл себя неординарно, то и дело хаотично махая руками, дотрагиваясь до своей спутницы, словно это было время продолжения их популяции.

Чаща леса была прекрасным спокойным местом…

Какое странное поведение у этого вида животного мира, который так и возомнил себя единственным и высшим в природе. Но и он не неуязвим. Осторожно поднимая ружьё, охотник нацелился, пока те, за кем он так пристально охотился приближались, что-то говоря друг другу, размахивая с фотоаппаратом в руке. Внезапно, представитель женской особи тоже начала вести себя странно, словно помогая охотнику она остановилась и повернула своего спутника спиной к нему, начав хихикать, резко наполовину сняв с него его лёгкую ветровку, вызывая у того хохот.

Затем она начала извиваться и для чего-то наклонилась, когда произошёл бесшумный выстрел! Вырванная с большой скоростью попала точно в цель пробив череп насквозь и вырвав алый поток на спутницу. Затем наблюдавший быстро притаился, тихо наблюдая за тем, как она начала кричать и бросилась прочь, вторую особь было решено отпустить, дабы эта популяция как не плохой деликатес не вымерла вовсе. Когда стало безопаснее, охотник спокойно прошёл к жертве и стукнув ружьём по Земле, словно тростью улыбнулся, поднимая тело, из коего продолжало быстрым ходом вытекать содержимое, пачкая Землю и траву.

Ухватив того за края одежды, которая благо ещё не успела пропитаться бордовой жидкостью, прибывший спокойно поволок того к ручью смотря по сторонам и иногда насвистывая какую-то песенку. Лес всё ещё казался ему приятным и даже отчасти одобряющим его действо, ибо никто из его обитателей не пострадал. Прибыв к ручью и отойдя ближе к обрыву, где мало кто проходил, он начал собирать ветки, попутно достав небольшой топорик и срубив небольшую высохшую ёлку. Умело разломив ветки, которые сложил недалеко от тихого потока воды, он, подготовив бумагу, рядом с которой начал быстро орудовать огнивом.

Пламя получилось почти мгновенно, учитывая той большой опыт, который нажил за столько лет своего труда и обитания в этой чаще охотник. К пламени были подкинуты ветки, которые огненные языки начали жадно поглощать, источая из себя светящиеся искры вместе с малыми и быстро уносящимися ввысь потоками дыма. Время шло незаметно и к этому времени, Солнце покинуло своё центральное положение на небосводе. Настало время для обеда, пусть даже и немного запоздалого. Подумав об этом и оглядевшись по сторонам, охотник подошёл к безмолвной жертве, которой нельзя было дать время протухнуть, а представители этого вида, почему-то очень быстро портились, что им позавидовали бы даже молочные продукты.

Сняв с себя жакет, но подготовив необходимые инструменты, он быстро снял с жертвы всю одежду, после чего отрезал все ненужные части, в частности необходимые для надоедливой быстрой популяции этих особей. Затем взяв топор, одним ловким ударом, словно самый умелый палач он отсоединил голову от туловища, откуда начала вытекать оставшаяся красная жижа. Не дожидаясь завершения этого процесса, он достал два крючья проткнув ими сухожилия над ступнями, не касаясь костяшки, подняв эту тушу и ловко надевая их на ветки ближайших деревьев.

Теперь следовало освежевать эту тушу под приятный звук пламени, пожирающий брёвна, которые часто охотник поправлял ногами, ручья, птиц, иногда перескакивающих с ветки на ветку кузнечиков. В первую очередь делался хирургический надрез у ступней, который тянулся до низа туловища и затем ловкими движениями острого ножа, кожа стягивалась, периодическими движениями. Иногда для удобства охотник делал пару дырок в коже, чтобы было удобнее её стягивать и оголяя под этой светло-коричневой кожей красную поверхность мышц, меж которых проходили сухожилия, вены и жир. А кто-то сомневался, что этот вид менее упитанный.

Затем такой же надрез совершался у кистей рук и что интересно, у многих жертв он замечал весёлые для него шрамы, и он с улыбкой совершал разрезы близ них, после чего чуток приподнимал кожу, чуток больше разрезая мышцы и вены, откуда в дополнение также выходило остальное содержимое, пачкая его руки. После он ловко с приятным хрустом разламывал кости, откидывая кисть в сторону и промывав руки, продолжал совершать разрез до ключиц, после чего соединял эти разрезы у горла, служившее отличным способом для «очищения». Такой же разрез совершался и у второй руки, после чего можно было осторожно стягивать кожу, но делать это нужно было аккуратно, дабы не тронуть кишечник, который может запачкать мясо, поэтому, когда совершался удлинённый надрез вдоль живота и груди до горла, охотник придерживал кожу изнутри, хоть из-за чёрной растительности это было неприятно.

После этих манипуляций, он стягивал кожу, подрезая жилки и соединения, всё больше оголяя мышцы. Наконец, спустя ряд осторожных движений острым краем ножа кожа была снята и откинута в сторону, особого смысла в ней не было, хотя из неё могли получиться не плохие кожаные сумки или обложки для «фолианта». Решив чуток передохнуть, он смотрел на эту груду жира с мышцами, взяв голову за волосы и с улыбкой показывая на эту массу. Он чуток игрался, изображая сценку, что казалось для него забавным, но вновь ощутив голод, он отложил свою игрушку, как трофей, промыв тому лицо и поправив волосы.

Теперь нужно было открывать мышцы и поэтому он делал осторожные надрезы внизу живота во второй раз, удалив перед этим слой жира, который так неприятно прилипал к рукам. При этом, как и следовало, он придерживал внутренние органы, так и желающие вырваться наружу. Остановившись немного, он вспомнил, что забыл одну деталь и поэтому обойдя жертву он отсоединил завершение толстой кишки, также отрезав два жиро-мышечных формирования, которые также были отложены на газету. После он вернулся обратно и потихоньку, завершив разрез начал доставать внутренние органы, отложив кишечник, вместе с животом, поджелудочной железой, двенадцатиперстной кишкой и селезёнкой он аккуратно отрезал почки с печенью. Особь по виду была молодой, в большей степени ей можно было дать лет 30, поэтому охотник надеялся, что эти два деликатеса не слишком испачканы в его жизни.

На всякий случай, он их отложил в сторону, после чего вынул лёгкие и сердце, откуда он буквально выдавил все застывшие тёмно-красные, почти чёрные остатки содержимого и отложил на поднос, вместе с печенью и почками. Оставалось только достать из сумочки раскладываемое ведро, впрочем, оттуда он достал поднос и охапкой газет, по пути подкинув пару дров в костёр, промыв руки, отмыть от остальных гематом и сгустков крови тушу. По пути он поглядывал пару раз на голову, заставшая в этом выражении, но из-за выстрела мозг уже был непригоден для приготовления, а глаза и язык, охотник не любил, поэтому оставил эту часть тела в покое. Теперь, он достал разделочную доску из сумочки, положив её на небольшой пенёк, что остался от некогда высокого и сильного дерева, который служил ему столиком и начал подготавливать остальные части уже не туши, а куска мяса.

К этому времени уже успел незаметно наступить заказ, а это занятие было настолько увлекательным, что охотник даже позабыл о времени и своём голоде. Здесь недалеко под деревом было специальное место, отчасти омываемое водой, где он вырыл яму, выложил газетами, положил мокрых камней и положил туда небольшие куски печени, почек и сердца, перенеся туда же в тенёк остальную часть туши, от которой он уже успел отрезать нужно количество мяса. Затем он достал шампур, картошку, помидоры с огурцами и собрал из подручных средств импровизированный мангал или точнее несколько палок-рогаток, которые он расставил по две стороны от костра в ряд. После он достал прочие необходимые ингредиенты, которые он оставлял здесь же – в дупле, из чего он приготовил восхитительный маринад. Затем он насадил аппетитные, имеющие поверхность из специй куски мяса, почек и печени на шампуры, при желании чередуя их с кусками жира. Пока готовились эти шашлыки, он достал казал из второго дупла, за которым правда пришлось немного пройтись, вновь оглядевшись, но уже за вечерними красотами природы, но вернувшись с нужным предметом.

Повесив того на более прочную ветку и «продлив» огонь, он промыл того в чистой воде, дождавшись испарения, что говорило о том, что казан прогрелся. Как только это произошло, туда отправились куски жира, издающие приятный аромат и тающие при этой температуре и куда отправились небольшие куски лука, совсем скоро пропавшие при этом шипении, покрывшись красной аппетитной корочкой. Когда те практически исчезли, к ним отправились куски картошки, которые уже даже не охотник, а повар обжаривал на умело контролируемом огне.

Затем туда же отправились куски мяса, ещё пуще начавшие шипеть. После этого, также рядом кидая мясо с картошкой в казан, вместе с аккуратно выложенными кусками почек и печени. Также он не забывал о шашлыках, которые быстро переворачивал и размахивал над ними газетой. Оставался последний штрих – различные пряности и специи: куркума, которая добавила приятный золотистый оттенок не только для той, что жарилась в казане, но и для той, которая была на шампурах меж кусков мяса, также по вкусу была добавлена соль обычная и корейская и зира со своим восхитительным ароматом. Шашлыки покрывший приятной хрустящей, но в то же время мягкой корочкой, откуда сочился приятный сок, приготовились быстрее, пока картошка жарилась под закрытой крышкой, на тихом и спокойном, медном огне.

Шашлыки уже были сняты на тарелку, рядом с аккуратно нарезанными кусками помидоров и огурцов. Поэтому путешественник, сев на траву и откинувшись на ближайшее дерево мог приступить к кушанью, но тут стоило ему чуток наклониться, как он заметил нечто странное. Он сидел спиной к обрыву, поэтому в чаще он заметил странный двигающийся комочек. Не сразу разобравшись в том, что перед ним, охотник насторожился и взяв в руки топорик, что лежал рядом. Но не прошло и минуты, как небольшой тёмно-оранжевый комочек с чёрненькими ушками и лапками начал двигать длинным хвостом с белым красивым кончиком.

Сделав пару шагов это маленькое, дивное существо вновь закрылось в комочек, опустив свои ушки и смотря маленькими глазками-точками, выражая какую-то надежду, мило двигаясь носиком. Он мотал своей головкой, при каждом движении охотника отходя назад. Наблюдавший за этим долго не думая взял небольшой малый поднос и отложил туда мясо с целого шампура, мимолётно бросив взгляд на часы на левой руке. Когда он встал, лисёнок отошёл ещё назад.

– Не бойся, не нужно меня бояться, я не один из них, – казалось, что при этих словах лисёнок даже как-то изменился и больше приподнял голову. – Думаю ты голодный, поешь, – мягко и добро проговорил охотник, положив перед ним вкусное аппетитное блюдо. – Не бойся, я не причиню тебе вреда.

Чудный лисёнок, как настоящий символ истинной дикой природы

После этого, охотник подошёл к дереву, где сидел и оперев голову на руку наблюдал за тем, как этот лисёнок осторожно приближался, обнюхивая тарелку с разных сторон, периодически отходя назад, интересно пища, ведь он был ещё совсем мал, но наконец рискнув попробовать первый кусочек. Не прошло и пары секунд, как он весело прожевал мясо и живо проглотил. Потом он отошёл ещё немного назад, после чего он вновь взял новый кусочек, двигая усиками, иногда смотря на охотника, продолжал с аппетитом поглощать аппетитное блюдо.

Один за другим исчезали кусочки мяса, печени и почек, но среди них, кажется, он отдал предпочтение кускам печени. Со временем он осмелел и уже встав на четверо лапок продолжил кушать. Вспомнив затем про жаренную картошку, охотник встал и удалился, после чего отложил казан и дав потомиться, вернулся к своему месту, где, к своему удивлению, обнаружил лисёнка, с таким невинным взглядом смотрящий на него. Когда он начал приближаться, это дивное существо быстро подбежало к нему, вставая на задние лапки, мотая хвостиком и подпрыгивая.

Было просто невозможно не умилиться такой прелести, что очень даже радовало охотника. За пару секунд он надел на руки перчатки и поднял на руки это радостно пищащее и визжащее чудо, отчего тот начал играться, кусая только появившимися зубками пальцы в перчатках охотника. Держа того в руках, он, присев взял тарелку с шашлыком, который был всё ещё горячий и прошёл к костру, ибо было уже прохладно, что можно было метить по чуток начавшейся дрожжи лисёнка. Сев у костра, опираясь на ближайшее дерево, путешественник снял одну из перчаток, прогладив лисёнка, который уже успел несколько успокоиться, после того как охотник накрыл его жакетом и достав скомканный плед из сумочки накинул и его.

Какие же это были не передаваемые ощущения от этого тёплого, живого оранжевого комочка, который так мило дышал. Один за другим мужчина доставал кусочки мяса и кормил лисёнка, иногда беря шампур в руки и зубами выдёргивая куски мяса. Вскоре охотник встал и держа лисёнка на курах налил воды из ручья, спустившись несколько дальше, дабы зачерпнуть более чистой воды, что ему позволили тёплые сапоги и периодически успокаивая лисёнка, который несколько перепугался. Затем поставив его над костром, который он поправил, они продолжили трапезу, закончив с шашлыками и с аппетитом поглощая жаренную картошку с мясом, печенью и почками, что также очень понравилось новому маленькому другу.

Солнце уже склонялось к горизонту, из-за чего костёр становился всё более важным источником света в этой уютной атмосфере. Так, лисёнок – сын хищника нашёл себе нового друга в этом интересном мире – жестокого, грозного, но в то же время доброго и отзывчивого охотника…

С днём рождения, сестрёнка!

Сердце сестры – алмаз чистоты, бездна нежности.

Оноре де Бальзак

Приятный морской бриз обдувал лицо, заставляя колыхаться подол длинного плаща-накидки чёрного цвета, укрепляемый специальными запонками на плечах богатого наряда. Зоркие взгляд чёрных глаз был устремлён прямо в сторону заветной цели, туда, где спустя сотни километров, казалось бы, бескрайних морских просторов должна появиться Земля. Сейчас эта морская гладь не была спокойна, словно была в предвкушении от предстоящей встречи, переливаясь своими волнами под лучами возвышающегося Солнца, близ коего не было ни единого облака – небо было чисто. Но этот поток света лелеял не только водное огромное зеркало, но и большой, титанический корабль, имеющий удлинённую форму, вместе со своими высокими мачтами, пышными парусами, подхватываемые потоком сильного ветра, подталкивая судно вперёд.

Большой гигант, поддерживаемый не только силой ветра, но и мощью своих огромных генераторов, вращающие турбины на огромной скорости, отталкивая от себя поток воды, направлялся только вперёд, управляемый верным и могущественным капитаном, стоящий на носу судна. Сотни людей точно исполняли каждый свою функцию на этом чуде техники, завязывая сотни узлов, контролируя электротехнические приборы, регулируя глубину погружения судна, которое запросто могло превратиться в самый настоящий подводный корабль.

Дальние просторы океана до самого горизонта

Капитан же был занят одной мыслью – скорее достигнуть заветной цели в это весеннее время, которое в такой атмосфере не слишком ощущалось. На смотровой мачте двое внимательно вглядывались вдаль, в надежде скорее увидеть Землю, всеми силами припав к подзорным трубам, пока корабль нёсся на скорости в 50 улов, что сами по себе было невероятно для такого типа посудин. Пока другие служащие, переговариваясь между собой выполняли свои обязательства, держа рулевое управление на мостике, а прочие подготавливали необходимые предметы на палубе, часто спускаясь в трюм и только помощники капитана могли осмелиться пройти в смежную с кабинетом капитана комнату, сам господин был погружён в свои мысли.

Он представлял, как совсем скоро он пребудет туда, где его даже не ждут, туда, где он сможет устроить долгожданный сюрприз, к коему он так долго стремился. Поправляя воротник белоснежной рубахи, встряхнув головой и вдыхая приятный воздух всей грудью учёный, резко ухватившись за один из тросов резко соскочил вниз, максимально близко подходя по параболоидной траектории к водной поверхности, откуда ему удалось зачерпнуть воду и быстро освежиться, прогладив бороду, по пути заметив прыгающих дельфинов. Эти морские игривые существа, в эту секунду, пока он пролетал мимо них, словно желали ему всего самого наилучшего и отправляли свои радостные поздравления, которые он молчаливым кивком обещал передать прекрасному адресату. Не прошло и секунды после этого, как трос поднял его вновь на палубу, где он, совершив прыжок в воздухе, приземлился прямо сзади своего помощника.

– Капитан! – обернувшись к своему господину обратился мужчина средних лет, который был несколько старше учёного, коему было порядка тридцати лет.

– Земля! – громогласно послышалось со смотровой мачты. – Земля прямо по курсу!

– Наконец, – быстро принимая с рук помощника подзорную трубу откликнулся капитан и быстро пробежал к носовой части, посмотрев через неё и видя начало материка, прямо по курсу.

– Ожидаю ваши приказания, капитан, – отозвался помощник.

– Начать погружение, подготовить боровую машину, – чётко скомандовал учёный.

Не прошло и пары минут, как его приказания были приведены в исполнение – высокие мачты были сложены, выведены дополнительные генераторы, удлинённый металлический купол, как будто служащий второй частью всего корпуса веретенообразной формы покрыл корабль. В резервуары, находящиеся в трюме и в специальные части между двумя обшивками корабля начали вводить тонны воды, что вызвало скорое погружение судна под воду и только ярчайший свет двух прожекторов в двух частях этого «металлического чудовища», с вышедшими стальными плавниками по две стороны и вверху придавали ему манёвренности. К тому времени у носовой части быстро появилось дополнительное рулевое управление, выведенное из-под поверхности верхней палубы, где встал сам капитан, держась за штурвал.

Перед ним на несколько секунд открылся подводный мир вместе с прибрежными рифами, которые заострённый таран судна пробивал на большой скорости разрушая в клочья, но берег становился всё ближе и ближе, а быстрота всё не уменьшалась. Казалось, что капитан сошёл с ума и попросту угробит всю свою верную команду, ожидающие развязки с замершими выражениями лиц, когда же лицо самого высокого капитана выражало азарт. Он немного оголил свой оскал, смотря как-то иначе, как хищник, настигающий свою жертву, как капитан Немо, погружающийся в пучины Мальстрима, как Тамерлан, одерживающий победу над Баязетом Молниеностным. И наконец, когда до каменного образования материка оставалось совсем немного, мощнейший металлический таран врезался в него, начав быстрое вращение.

Тонны руды, камня, извести, различных других магматических и геологических отложений разрушались на части. Сильный таран вращался на большой скорости, но мощная водная подушка, образующаяся благодаря дополнительным силам генераторов и насосов перед тараном не позволяли ему перегреться или стереться о тонны руды. Вся эта мощь была просто потрясающей, но это не могло длиться вечно, ибо не везде руда столь мягка, как та, которая сотни лет омывается океаном.

– Капитан, мы уже прошли критическое расстояние, – быстро доложил помощник.

– Включить водные тараны, – ответил капитан.

Само это выражение казалось настоящим безумием, но учёный нисколько не солгал и в миг, как только были произнесены его слова, тут же были запущены мощнейшие насосы, поглощающие водные поток, входящий прямо из океана сзади к судну и тут же ускоряющиеся до почти сверхзвуковой скорости, образуя целый ряд ровных сильнейших потоком воды. Все эти потоки, выстреливающие из насосов по всему периметру конусообразной носовой части, сталкивались в одной точке на большой скорости разрезая самую плотную породу, от разнообразной руды с примесью драгоценных металлов, вместе с различными отложениями до самого твердого материала в природе – ибо этому потоку была даже под силу титановая руда!

Все эти манипуляции в разы усилили скорость мощнейшего судна, ещё больше распыляя пыл капитана. Усилия были невероятны и могущественны, вызывая не только образование длинного канала, но и целый ряд землетрясений на поверхности, что вероятнее всего люди восприняли бы просто как обычный катаклизм с небольшой магнитудой. Но то, что ожидает место, куда направлялся это судно нельзя было даже предсказать, а к цели этот гигант приближался с каждой секундой.

Само путешествие было начато в самой дальней точки от всего человечества в Тихом океане – в точке Немо, откуда это судно на невероятной скорости смогло пройти меж Австралией и островами Индонезии войдя в толщу Земли через Инийской океан, войдя в Аравийское море, пройдя в Перскидский залив и уже оттуда войдя близ Кувейта в толщу Земли, проходя через земли Шехре-Корд, Неджефабада, Кума и Тегерана, выйдя прямо под Чалусом в Каспийское море, продолжая оставаться в подводном мире, наряду с этим охлаждая все свои системы. Но должно ожидать не пришлось, пока наконец это судно не вошла через Камызяк в Астрахань на глубине порядка километра переходя до Новоузенска, Балаково, отчасти охладив свои системы в небольшой реке, продолжая путешествие до Сызрани, откуда не доходя до Тольятти, судно направилось в Ульяновск, но системы из-за природы руды вновь перегрелись.

– Мы не можем тратить время попусту! – лишь крикнул капитан, изо всех сил сжимая в руке штурвал, даже не удосужившись провести рукой по вспотевшему лбу.

– Капитан, если мы не изменим курс хотя бы не на долго, мы полностью потеряем механизмы водного бура, – докладывал помощник.

– Вперёд! – только ответил капитан.

Судно направилось прямо в Буинск, оставалось совсем немного, когда механизмы начали сигнализировать о появлении неисправностей. Пришлось сделать небольшой поворот близ Иннополиса, погрузившись вновь в водную гладь и оставалось совсем немного до заветной цели – Казани! Из подзорной трубы капитан с радостью наблюдал за целью, пребывая у набережной, погружаясь на дно реки Казанки.

Пока корабль осторожно опускался в водной толще, капитан позвонил адресату:

– Здравствуй, рад слышать тебя, – с улыбкой заговорил капитан драматичным баритоном.

– О, привет, – радостно отвечал прекрасный и очень даже приятный для учёного голос его близкого. – Взаимно.

– Как ты? Как твоё здоровье?

– Благодарю, прекрасно. Спасибо, тоже хорошо, я слышал вы решили прогуляться?

– Да, я кажется уже вчера сообщала тебе небольшой прогулке у Казанского кремля.

– Да-да-да, я помню.

– А как у тебя дела с твоими экспериментами?

– Работаем, стараемся на этом острове, наверное, скоро вернусь в свои Восточные края, – стараясь не засмеяться ответил капитан.

– Хорошо, а ты не помнишь, какой сегодня…, – с надеждой заговорил голос.

– И, если я не ошибаюсь близ Казанского кремля должна быть площадь, чаще всего пустующая, верно?

– Да, так. А зачем…

– О, прости, я перезвоню чуток позже.

– Хорошо, – с ноткой грусти закончил голос на той стороне провода.

Когда диалог завершился на лице у капитана появилась улыбка и он, посмотрев на несколько пухлого помощника ответил:

– Тухтакинов, полный вперёд!

– Как скажите, капитан.

В эту же секунду, корабль быстро начал поворачиваться так, что своей задней частью чуть было не задел другую сторону берега, после чего сконцентрировав всю свою энергию тронулся вперёд, вызывая сильное землетрясение, находясь под углом. Радостный крик всей команды заглушался всем этим шумом, когда огромный корабль буквально пронзил земную поверхность словно стрела, выйдя прямо перед зданием Казанского кремля и замерев в этой позе.

Сотни присутствующих при этом замерли, чуть было не вскрикивая, вовремя начали пребывать служащие полиции, но и они словно не решались ничего сделать. Капитана же не интересовала вся эта толпа, ибо среди всей этой бесформенной, тёмно-серой массы увидел тех, кого желал видеть.

– Внимание! – в сильнейшие рупоры заговорил капитан. – Говорит капитан корабля «Океан». Я приветствую всех жителей Казани и надеюсь на обратный положительный ответ и прошу администрацию города не беспокоиться, весь ущерб, как-либо нанесённый городу будет возмещён немедля.

После этих слов из корабля появились механические руки, которые вынесли два богато украшенных сундука и положили прямо перед сотрудниками полиции, которые открылись, оголяя золотые слитки. Присутствующие всё ещё продолжали оставаться в шоке, пока капитан продолжал:

– А теперь, я прошу вас опустить любое оружие и обещаю, что никакого иного вреда ни одному из граждан нанесено не будет – я прибыл в гости.

В корпусе судна начали светиться края металлической двери, откуда постепенно начал выходить трап и где показалась фигура самого капитана. Среди всех присутствующих, только одно прекрасное личико отобразило улыбку, вместе с её спутниками – высоким и статным братом, который так причудливо завернул длинные волосы в пучок, прекрасной матушкой, держащая одной рукой сумку, другой ту, чьё лицо выражало улыбку. Капитан, смотря на это постепенно спускался по трапу в сопровождении помощника и стражи, размахивая своей тростью, делая монотонные шаги по металлической лестнице, чуть ли не задыхаясь от радости.

Постепенно он подходил всё ближе и ближе к этой чудной семье, которая вышла вперёд среди всей толпы, пред коими стояли служащие полиции. За всей этой картиной наблюдали чуть ли не все жители города, от мальчишек и девчонок, юношей и девушек, до женщин и мужчин, бабушек и дедушек. Все находились в изумлении, никто не мог промолвить ни слова, никто не смел ничего сказать, ибо все были поражены этим масштабом, этим могуществом.

Но не это интересовало капитана, а та, кто подходила к ней всё ближе. Это дивное существо, пусть даже не подобное богиням Рима или красавицам Египта, но невероятно добрая, приятная, честная девушка, смотрящая своими большими красивыми глазами, округлым носиком, красивой короткой причёской. Красивая белая рубашка с чёрным костюмом и брюками составляли её скромный наряд, когда она одной рукой держалась за руку матери, а вторую, словно изображая аристократа заломила за спину. Этот жест вызвал приятную улыбку на лице капитана.

– Ну, здравствуй, – первым заговорил капитан, после с теплотой добавил, – моя дорогая сестрёнка.

– Здравствуй, брат, – ответила дивным голосом та, несколько смущённо.