Ямато. Японский императорский дом

Грозный император Юряку

Император Юряку, если верить летописям, имел грозный характер, на который указывает и имя Дайаку («Великий Злой Император»). Впрочем, японцы – весьма деликатная нация, так что другим именем двадцать первого правителя Японии было Ютоку («Добродетельный император»).

«У каждого – свои обстоятельства», гласит древняя мудрость. Юряку взошел на императорский престол после того, как его старший брат император Анко, на третьем году своего правления, был убит своим приемным сыном принцем Маёва-но Окими. Узнав об этом, Юряку сразу же принялся проводить дознание по поводу убийства, но начал не с принца Маёва, а с одного из своих старших братьев (сам он был пятым по счету). «Государь [Юряку], не вполне доверяя старшим братьям, надел кольчугу, опоясался мечом, собрал войско и, сам став во главе его, стал допрашивать о случившемся принца Ятури-но сиро-пико, – говорится в «Анналах». – Принц же, видя, что ему грозит гибель, молчал, не говоря ни слова. Тогда государь изволил вынуть меч и зарубил его». Так одним конкурентом стало меньше.

Читаем дальше: «И стал [Юряку] допрашивать принца Сака-апи-но куро-пико [другого брата]. Этот принц тоже понял, что ему грозит гибель и молчал, не говоря ни слова. Государь пришел в еще большую ярость. И, поскольку он собирался убить владыку Маёва, то стал устанавливать суть и причины совершившегося [убийства]. Владыка Маёва сказал: «Моей целью не было занять престол. Я лишь хотел отомстить врагу за убийство отца».

Принц [841], опасаясь, что он на подозрении, втайне сговорился с. И они, улучив момент, вместе сбежали и спрятались в доме опо-оми. Правила чести не позволили министру выдать тех, кто ему доверился. В качестве выкупа за вину, министр предложил Юряку свою дочь и имение «из семи домов» (то есть – крупное). Но Юряку предпочел сжечь дом министра со всеми, кто там находился.

Следующей жертвой Юряку стал наследник престола Ити-но пэ-но Осипа, которого пришлось пригласить на охоту и, вроде бы как случайно, пустить ему в спину стрелу. За наследником последовал младший брат Юряку принц Мима, казненный под надуманным предлогом. Устранив всех соперников, Юряку взошел на престол и спокойно правил в течение восьми лет, пока на Корейском полуострове не разгорелась война между государствами Когурё и Силла.

Правитель Силла был вассалом Ямато, но с воцарением Юряку он перестал выплачивать дань, а, когда пришлось туго, попросил у него помощи. Юряку помог, но, после разгрома армии Когурё, решил наказать правителя Силла, раз уж японские воины были на полуострове. Судя по тому, что в летописях о войне с Силла рассказывается довольно туманно, одержать победу японцам не удалось. Спустя двенадцать лет на полуострове вспыхнула новая война – на сей раз Когурё напало на третье корейское государство, Пэкче, которое японцам пришлось поддержать, чтобы не допустить чрезмерного усиления Когурё. Короче говоря, в те времена внешнеполитические интересы Японии ограничивались Корейским полуостровом. Что же касается дат, то, согласно каноническому представлению, Юряку правил с 456 по 479 год. С мятежными местными правителями он обходился также сурово, как и со своими братьями, и центральная власть в его правление существенно окрепла.

С императором Юряку связана одна широко известная легенда. Вот как она изложена в «Анналах»: «Государь повелел Типиса-ко-бэ-но мурази Сугару: «Я хочу увидеть облик божества холма Миморо»… Поднялся Сугару на холм Миморо, поймал огромного змея и доставил государю. А государь к тому времени не прошел обрядов очищения. И вот змей заревел, подобно грому, глаза его зажглись багровым огнем. Государь перепугался, закрыл глаза, чтобы не видеть, и спрятался в глубине дворца. Велел выпустить змея обратно на холм. И переименовал [холм], дав ему имя Икадути, Раскат Грома». Эта сказочная история имеет большую историческую ценность – она показывает важность церемоний и ритуалов в синтоистском культе – даже ками грома (а именно им было божество холма Миморо) должен подчиняться тому, кто пройдет все положенные обряды очищения.

По повелению Юряку в Японию были доставлены из страны Пэкче искусные мастера – ткачи, портные, горшечники, шорники, рисовальщики, горшечники… Их прибытие способствовало развитию ремесел на островах. В целом, правление Юряку, длившееся с 456 по 479 год, было благоприятно для страны Ямато – крепкая власть грозного императора обеспечивала его подданным спокойную жизнь, так что он вполне заслужил называться «Добродетельным императором». Кстати говоря, принято считать, что буддизм первыми принесли в Японию корейцы, переселившиеся при Юряку, правда на тот момент буддизм широкого распространения не получил.

Император Кэйтай

Между Юряку и Кэйтаем правили четыре ничем не примечательных императора, а последний из них, император Бурэцу, если верить летописям, вообще никуда не годился. «Став взрослым, он увлекся наказаниями преступников и законами о наказаниях, – говорится о Бурэцу в «Анналах». – Он стал хорошо разбираться в уложениях и до заката солнца занимался государственными делами и проникал в суть преступлений, неизвестных людям, дабы они не избежали наказания. Во время расследования прошений он стремился доискаться до сути. И он сотворил много зла – ни одного хорошего поступка за ним не числится. И сам он не раз, бывало, присутствовал при самых жестоких наказаниях. Народ в стране боялся и трепетал». Жестокость Буэрцу поражает – то по его повелению беременной женщине вспарывают живот, чтобы посмотреть, что у нее во чреве, то вырывают у человека ногти и заставляют выкапывать из земли клубни искалеченными руками. Впрочем, есть мнение, что Буэрцу очернили для того, чтобы подчеркнуть достоинства его преемника – императора Кэйтая, который заполучил престол не по праву наследования (наследников у Буэрцу не было), а был избран окружением покойного императора и для закрепления своих прав женился на сестре Буэрцу. Заполучить власть подобным путем было не очень-то почетно и сидеть на престоле было не очень-то спокойно, поскольку знать точно так же могла выбрать нового императора, поэтому Кэйтай нуждался в активном прославлении, особенно с учетом того, что судьба уготовила ему стать отцом трех императоров – Анкана, Сэнки и Киммэя. Достоверность существования последнего не вызывает сомнений даже у самых отъявленных скептиков, поэтому о нем будет рассказано в следующей главе, посвященной периоду Асука и первым императорам, историчность которых никем не оспаривается.

Кэйтай был потомком упоминавшегося выше императора Одзина, который приходился ему прапрапрапрадедом (иначе говоря, Кэйтай был потомком Одзина в шестом поколении).

За время своего двадцатичетырехлетнего правления, длившегося с 507 по 531 год, Кэйтай не совершил никаких знаменательных действий. Посвященная ему глава «Анналов Японии» скучна и навевает сон. Мудрость императора подчеркивается высказываниями вот такого рода: «До Наших ушей дошло, что, если взрослые мужчины не обрабатывают землю, то Поднебесную постигает голод. Если взрослые женщины не ткут, Поднебесную постигает холод. Поэтому государь сам пашет землю, поощряя земледелие; государыня сама выращивает шелкопряд, поощряя ткачество. Не может быть богатства, если сто чинов и десять тысяч семей забрасывают земледелие и ткачество. Пусть чиновники провозгласят в Поднебесной Наши помыслы». Сразу же приходят на ум слова о дымках очагов, сказанные императором Нинтоку сто с лишним лет назад.

Впрочем, существует мнение, согласно которому Кэйтай на самом деле пришел к власти не вскоре после смерти императора Буэрцу, а после двадцатилетнего периода смуты и тогда его «бездеятельность» выглядит логичной. Что он мог успеть за четыре года? Разве что только упрочить свою власть? Особенно с учетом того, что на эти годы пришлось очередное обострение ситуации на Корейском полуострове – государства Пэкче и Силла решили прибрать к рукам юго-западную область Мимана, находившуюся под влиянием Ямато. Пэкче завладела частью территории Мимана и в 527 году император Кэйтай собрался вернуть захваченное под свою руку, но японские войска на два года застряли на Кюсю из-за мятежа, поднятого одним из местных правителей. Как говорят японцы – «кто медлит, тот проигрывает». К моменту прибытия японцев на Корейский полуостров, Пэкче было готово дать им достойный отпор, а правитель Мимана заключил союз с Силла, так что влияние Ямато на полуострове сильно ослабло.

В источниках указываются разные даты рождения и смерти Кэйтая, но большинство историков придерживается того, что написано в «Анналах Японии», а, согласно им, император Кэйтай скончался 7 февраля 531 года на восемьдесят втором году жизни. После его смерти престол на протяжении трех лет оставался незанятым и лишь в начале 534 года на него взошел сын Кэйтая Магари-но-оэ, известный как император Анкан. Столь длительный период междуцарствия принято объяснять тем, что два влиятельных рода – Сога и Отомо, не могли прийти к соглашению относительно кандидатуры преемника Кэйтая.

Род Сога

«Нельзя нарисовать дерево, которое висит в воздухе, – говорят художники. – У каждой картины должен быть фон». Перефразируя эти слова, можно сказать, что повествование о японской императорской династии будет неполным без рассказа о тех, кто оказывал сильное влияние на императоров, в частности – о роде Сога, из которого происходили жены многих императоров.

Основателем рода был Такэути-но сукунэ, возвысившийся при тринадцатом императоре Сэйму, который правил во II веке. Побеждая одного за другим своих соперников – другие знатные роды, род Сога во второй половине VI века стал самым могущественным в империи, а глава рода Сога-но Инамэ получил наследственный титул-должность о-оми («великого оми»), соответствующую должности европейского канцлера. Окончательно влияние рода Сога упрочилось после того, как Сога-но Умако, сын Сога-но Инамэ, в 587 году нанес поражение роду Мононобэ, которому приписывалось божественное происхождение.

Влияние рода Сога основывалось на его представительницах, которые выдавались замуж за императоров и становились матерями императоров. Надо отметить, что имело место определенное принуждение – главы рода Сога навязывали императорам в жены своих дочерей и сестер, и усаживали на императорский престол своих племянников. Проще говоря, с середины VI века по 645 год империей Ямато правили Сога, а императоры служили для них чем-то вроде ширмы.

Наиболее могущественным из глав дома Сога был Сога-но Умако, правивший из-за спин императора Бидацу, императора Ёмэя, императора Сусюна и императрицы Суйко. О влиянии Умако можно судить хотя бы по тому, что он смог возвести на престол женщину – свою племянницу и дочь императора Киммея Нукатабэ, более известную под именем Суйко.

Велико было могущество дома Сога, но, как известно, солнце всходит для того, чтобы зайти. В 645 году сын императрицы Когёку принц Нака Оэ убил главу дома Сога Ируку, после чего отец Ируки Эмиси покончил с собой, а другие представители рода Сога были казнены по приказу императрицы. Впоследствии император Тэмму (младший брат Наканоэ, известного как император Тэндзи) пожаловал роду Сога новую фамилию Исикава, которая не напоминала ее обладателям о могуществе их предков. Правда не все современные носители этой фамилии являются потомками дома Сога, многие получили ее от одноименных местностей на острове Хонсю – мало ли в Японии каменных рек!^[17]

Кстати говоря, представители рода Сога были сторонниками буддизма и активно способствовали его распространению в Ямато. Монотеистический буддизм соответствовал идее централизованного государства, во главе которого стоит «земной Будда» – император, а, кроме того, буддизм был в то время олицетворением прогресса, готовности к реформам, в противовес консервативному синтоизму. Укрепление императорской власти было вдвойне выгодным для дома Сога – и как родичам императриц и императоров, и как возможным императорам. В летописях убийство Сога-но Ируку преподносится как предотвращение государственного переворота. «Сога-но Опооми Эмиси и его сын Ирука-но Оми поставили рядом свои дома на холме Умакаси, – говорится в «Анналах». – Дом Опооми назвали Верхним Дворцом. Дом Ирука назвали Нижним Дворцом. Их сыновей и дочерей стали называть принцами и принцессами. Дома окружили палисадом, а возле ворот устроили склад оружия. У каждых ворот поставили по кадке с водой и по нескольку десятков багров на случай пожара. Там постоянно стояли силачи с оружием в руках и охраняли дом». Называть свои дома «дворцами», а сыновей и дочерей «принцами и принцессами» – это прямой вызов императорскому дому. К счастью, Аматэрасу-о-миками помогла своим потомкам сохранить престол. Буддизм также был привлекателен для алчущих власти членов дома Сога тем, что позволял лишить императоров их божественного происхождения и статуса посредников между богами и людьми, ведь с культом Будды императорский род не имел никаких связей.

И вот еще о чем хочется сказать в завершение этой главы. Восшествие на престол императора Кэйтая, или, к примеру, воцарение императора Кэндзо после бездетного императора Сэйнэя, сына императора Юряку, не считаются сменой династии, поскольку в любом подобном случае одному потомку Аматэрасу наследовал другой потомок, а переход власти от одной ветви к другой не имел значения. Как говорится, везде запивают рис чаем^[18].

Глава 3
Период Асука

Император Киммэй

Император Киммэй, сын императора Кэйтая, правил с 539 по 571 год. В «Анналах» можно прочесть легенду, связанную с Киммэем. «Когда государь [Киммэй] был еще ребенком, во сне ему явился некто и сказал: «Если ты будешь благосклонным по отношению к человеку по имени Пада-но Опотути, непременно овладеешь Поднебесной, когда вырастешь». Пробудившись ото сна, он отправил посланцев, чтобы они повсюду искали этого человека. Они нашли его в деревне Пукакуса, что в уезде Ки провинции Ямасиро. Его имя было в точности таким же, как и привиделось ему [Киммэю] во сне. Радость наполнила тело государя, и восхитился он удивительным сном. Государь спросил человека: «Что случилось с тобой?» Тот ответил: «Ничего особенного. Просто твой слуга возвращался из Исэ, где я был по торговым делам, и на вершине горы увидел двух дерущихся окровавленных волков. Я спешился, прополоскал рот, вымыл руки и сказал: «Вы – мудрые боги, а получаете наслаждение от жестокости. Если бы вас увидел охотник, он бы немедленно убил вас». Так я прекратил схватку, вытер и смыл кровь, отпустил их и спас им жизнь»… Государь оставил его служить возле себя и окружил горячей заботой, которая возобновлялась день за днем, так что он стал очень богатым. Когда государь взошел на трон, он определил его в Казначейство».

В этой легенде важны три момента. Первое – боги (а некто, явившийся будущему императору во сне, явно был их посланцем) не дают поручений и заданий абы кому. Божественное поручение – это милость Неба. Момент второй – любое поручение свыше является серьезным испытанием. Киммэй проявил похвальную настойчивость – отыскал-таки Пада-но Опотути и сумел правильно истолковать его рассказ, сумел понять, что боги послали ему достойного и гуманного помощника. Момент третий – даже в такой исключительной ситуации, как встреча с дерущимися божествами в образе волков, нельзя забывать о положенных ритуалах. Опотути прополаскивает рот, моет руки и только после очищения обращается к богам. Ритуал – наше все!

Первым из сыновей Кэйтая правил уже упоминавшийся выше Анкан, умерший в начале 536 года. После затяжной борьбы роду Мононобэ удалось усадить на престол своего кандидата – младшего брата Анкана Хинокуму, известного как император Сэнка. На момент воцарения Сэнке было около семидесяти лет, так что его кончину в марте 539 года вполне можно объяснить естественными причинами. Но, нельзя исключить и того, что Сэнке помогли отправиться в Ёми-но Куни представители дома Сога, которым хотелось возвести на престол своего ставленника – сорокалетнего Киммэя, женатого на дочери Сога-но Инамэ. Есть мнение, будто его собирались сделать императором сразу же после смерти отца, но тогда дому Сога не удалось преодолеть сопротивление дома Мононобэ и потому на престол взошел «нейтральный кандидат» Анкан.

Подобно своему отцу, император Киммэй известен не великими деяниями, которых в него активе не было, а как отец трех императоров (Бидацу, Ёмэя и Сусюна) и императрицы Суйко. Кроме того, Киммэй приходится дедом знаменитому реформатору и законодателю принцу Сётоку, сыну Ёмэя. Также правление Киммэя открывает период Асука и оно не вызывает сомнений у историков – с Киммэя начинается достоверная история японского императорского дома.

В правление Киммэя Ямато окончательно лишилась возможности влиять на корейские дела и отныне императоры занимались только внутренними делами, а именно – боролись с сепаратизмом местных князьков и заговорами знати.

Императорский двор перебрался в долину Асука только в 592 году, когда престол перешел от императора Сюсюна к его сестре Суйко, но традиционно принято отсчитывать начало периода Асука правления императора Киммэя, поскольку отличительной чертой этого периода стало распространение в стране Ямато принесенного из Пэкче буддизма, который при императрице Суйко стал государственной религией.

После Киммэя правил его второй сын Бидацу, о котором в «Анналах» сказано следующее: «Государь не верил в Закон Будды и любил сочинения литературные и исторические^[19]. Двадцати девяти лет от роду он стал престолонаследником». В 578 году Бидацу основал на равнине Канто^[20] храм Ракуходзи, ставший одним из наиболее почитаемых синтоистских святилищ. В 585 году, когда в Ямато свирепствовал мор (вероятнее всего – чума), Бидацу запретил исповедание буддизма, а все храмы и статуи Будды придал огню, но вскоре после этого заболел и скончался. Престол унаследовал единокровный брат Бидацу император Ёмэй, четвертый сын императора Киммэя. Его правление длилось два года и было примечательно лишь благосклонным отношением к буддизму, которое многие из сановников императора восприняли с неодобрением: «Зачем отворачиваться от родных богов и почитать чужих богов? Никогда мы не знали о них ничего». После Ёмэя с сентября 587 года по декабрь 592 года правил его младший брат император Сусюн, взошедший на престол в возрасте шестидесяти пяти лет. Большинство знати хотело сделать императором принца Сётоку, сына Ёмэя, но за Сусюном стоял род Сога, а еще его кандидатуру поддерживала принцесса Нукатабэ, будущая императрица Суйко. Судя по всему, Сусюн был нужен Нукатабэ и ее могущественному дяде Сога-но Умако для того, чтобы выиграть время, необходимое для подготовки к воцарению принцессы. Как только необходимость в Сусюне отпала, он был убит по приказу Умако.

Первая японская императрица Суйко и принц-регент Сётоку

Императрица Суйко считается первой японской императрицей, поскольку правившая с 201 по 269 год легендарная государыня Дзингу была лишь регентом при своем сыне императоре Одзине. К тому же существование Дзингу вызывает у большинства историков сомнения – ее считают собирательным образом, вобравшим в себя черты нескольких правителей, а в существовании Суйко сомнений ни у кого нет – она на самом деле занимала императорский престол с 593 по 628 годы. «Занимала престол», но не правила по-настоящему, поскольку за ее спиной стояли Сога-но Умако, умерший в 626 году, и ее племянник принц Сётоку, назначенный регентом. На момент воцарения Суйко, Сётоку было девятнадцать лет – взрослый возраст по меркам того времени, когда четырнадцатилетние становились воинами.

«Когда ей [принцессе Нукатабэ] исполнилось тридцать девять лет, в одиннадцатой луне пятого года правления государя Патусэбэ [императора Сусюн], он был убит опооми [о-оми] Умако-но Сукунэ [Согой-но Умако]. Место наследника оказалось незанятым. Министры попросили… принцессу крови Нукатабэ, занять престол. Государыня отказалась. Чиновники же продолжали делать представления. На третий раз она согласилась^[21]. И тогда вручили ей государеву печать».

Принцесса Нукатабэ имела титул официальной жены императора, который пожаловал ей ее единокровный брат император Бидацу. Нукатабэ вышла за него замуж после того, как умерла первая официальная жена Бидацу. Обычаями такое допускалось. Таким образом, легитимность правления Нукатабэ-Суйко имела двойное обоснование – она была не только императорской дочерью, но и императорской женой.

При Суйко произошли три знаменательных события. Во-первых, столица государства Ямато была перенесена в долину Асука. Во-вторых, в 594 году буддизм стал государственной религией Ямато, что сопровождалось активным возведением буддийских храмов. В-третьих, в 604 году было принято «Уложение семнадцати статей», которое принято связывать с именем его составителя принца Сётоку.

Возведение буддизма в ранг государственной религии было прежде всего политическим актом, а не выражением личных предпочтений императрицы и принца-регента. Монотеистические религии способствуют централизации власти, поскольку идея единого бога утверждает идею единого правителя, в то время как наличие множества богов стимулирует центробежные настроения. С одной стороны, буддизм укреплял императорскую власть, и это невозможно оспорить. Но, с другой стороны, для японской императорской династии, ведущей свое происхождение от верховного божества синтоистского пантеона, переход к буддизму означал утрату своей божественной сущности… Поневоле задумаешься – а так ли уж был выгоден буддизм в данном конкретном случае? Вопрос можно поставить иначе – кому распространение буддизма сулило одни лишь выгоды, не нанося никакого ущерба? Конечно же дому Сога, представители которого вели дело к смене династии. И регентство Сётоку при тетке-императрице тоже намекает на наличие у Сога-но Умако подобного плана. Зачем идти на нарушение древних традиций, возводя на престол женщину, если под рукой есть молодой, умный и деятельный императорский сын Умаядо (таково было прижизненное имя добродетельного Сётоку)?^[22] Только ли потому, что Суйко приходилась Умако племянницей, а мать Сётоку не принадлежала к дому Сога? Нет, женщину гораздо легче сместить с престола, а династию, лишенную божественной сущности, несложно заменить на другую.

Сётоку «глядел на Запад», в сторону китайской империи Суй, в которую он регулярно отправлял послов и у которой перенимал то, что считал полезным, начиная с китайского календаря и заканчивая конфуцианскими нормами. В «Уложении семнадцати статей» буддийские максимы сочетаются с конфуцианскими при сохранении ряда синтоистских представлений.

Какое счастье, что составители «Анналов Японии»^[23] включили «Уложение семнадцати статей» в свою летопись, иначе бы этот бесценный исторический документ не дошел бы до нас! «Уложение» невелико по объему, но крайне содержательно. Оно дает представление не только о том, какой хотел видеть свою страну принц Сётоку, но и о том, какой она была на деле. Поэтому мы уделим немного внимания каждой из статей.

В первой статье подчеркивалась важность единства и взаимопонимания между людьми «когда верх демонстрирует согласие, а низ – дружелюбие». Вторая статья призывала почитать три буддийских сокровища – самого Будду, его Закон и монахов. В третьей статье говорилось о том, что повеление государя обязательно к исполнению: «если господин говорит, слуга должен слушать». Четвертая статья провозглашала важность соблюдения установленных ритуалов, являющихся «основой всего» – «когда народ исполняет ритуал, государство управляется само собой». Пятая статья призывала чиновников избавляться от чревоугодия и корыстолюбия, чтобы решать обращения по справедливости. С этим явно были большие проблемы, потому что данное наставление для чиновников идет первым, а за ним следуют призывы к искоренению зол, честности, старательности, верности, сдержанности, справедливости, коллегиальному решению важных вопросов, искоренению зависти, а также к раздаче должностей по заслугам и качествам («искать людей для исполнения должности, а не искать должность для людей»). Двенадцатая статья запрещала управляющим провинциями вводить дополнительные налоги, а шестнадцатая разрешала использовать подданных для общественных работ только в зимние месяцы, чтобы хозяйства не приходили в упадок: «Если не обрабатывать поля, чем тогда станем питаться? Если не выращивать шелковицу, что тогда станем носить?». «Уложения» ближе по своей сути к конституции, а не к кодексам, поскольку о наказаниях в них не сказано ни слова. Впрочем, называть «Уложение» «первой японской конституцией» можно с большой натяжкой, поскольку конституции положено определять государственное устройство, а «Уложение» – всего лишь сборник поучений и наставлений, своего рода государственная программа.

Императрица Суйко скончалась в апреле 628 года в возрасте семидесяти пяти лет. Сога-но Умако к тому времени уже не было в живых, дом Сога возглавлял его сын Эмиси. Дети императрицы не рассматривались в качестве потенциальных наследников престола. Претендентов было два – принц Тамура, приходившийся внуком императору Бидацу и с отцовской, и с материнской сторон, и старший сын принца Сётоку принц Ямасиро-но Оэ (сам Сётоку умер в 622 году). Оба претендента были связаны с домом Сога – Ямасиро-но Оэ через свою мать, а Тамура через свою жену, которая была дочерью Эмиси. Несложно догадаться, что Эмиси поддерживал кандидатуру Тамуры, ведь в таком случае впоследствии на престол мог взойти его внук принц Фурухито-но Ооэ, первенец Тамуры и Эмиси. Ямасиро поддерживали Омимасэри, глава знатного рода Сакаи, и ряд других представителей знати, которым хотелось покончить с узурпаторским правлением дома Сога. В принципе, позиции Ямасиро выглядели более крепкими, ведь он был старшим сыном принца-регента, но в конечном итоге на престол взошел Тамура, известный как император Дзёмэй, а сторонники Ямасиро были казнены. Сам Ямасиро остался жив и не оставлял надежд занять престол в будущем. Надежды эти не сбылись, а в конце 644 года Ямасиро был убит Ирукой, сыном Сога-но Эмиси, который расчищал себе дорогу к престолу (но ему тоже не было суждено добиться желаемого).

История гибели принца Ямасиро наглядно демонстрирует могущество дома Сога и его главы. Вспомним, что Ямасиро был сыном принца-регента Сётоку и внуком императора Ёмэя, иначе говоря, он не просто принадлежал к роду потомков Аматэрасу-о-миками, но и занимал в императорском доме видное положение, позволявшее ему претендовать на престол. А род Сога вел свое начало от императорского слуги. Хоть по конфуцианским меркам, хоть по японским традициям, хоть по законам буддизма, в котором существует строгая иерархия божеств^[24], слуге (и его потомкам) невозможно поднимать руку на господина или чинить ему какой-то вред, поскольку это является нарушением Долга^[25]. Но как поступает Сога-но Ирука? Он приказывает схватить Ямасиро, причем приказ этот исходит от него, а не от императрицы Когёку. «Сога-но Оми Ирука послал Косэ-но Токода Оми… и Пази-но Саба-но Мурази… чтобы они схватили принца Ямасиро-но Опоэ», сказано в «Анналах». Если бы столь важный приказ исходил бы от императрицы, то об этом непременно было бы упомянуто. Ямасиро удалось бежать из окруженного врагами дворца и укрыться в горах, но его скоро обнаружили. Последним пристанищем принца и его окружения стал храм Икаруга, откуда уже невозможно было бежать. В «Анналах» конец принца описан так: «Принц Ямасиро-но Опоэ велел Мива-но Пуми-но Кими передать военачальникам: «Если бы я поднял войска и напал на Ирука, я бы несомненно одержал победу. Но я не хотел, чтобы из-за меня одного пострадали люди. Поэтому отдаю себя в руки Ирука». Он, его дети и младшие братья с младшими женами одновременно задушили себя». Сановник убивает «загнанного в нору» принца и никто – ни императрица, ни ее придворные, ни другие члены императорского дома не могут этому воспрепятствовать… Вот насколько высоко вознесся дом Сога!