«02:34» – светилось на прикроватных часах. Именно время было первым, что увидела Милена, когда проснулась от дурного сна, в котором её тело подверглось распятию. В горле пересохло, и она схватила стакан, в котором воды было на самом дне. Выпив содержимое стакана, девушка сморщилась: вода показалась ей безумно гадкой на вкус. Обычное ощущение на пустой желудок среди ночи. Затем она повернула голову в сторону незакрытого окна, от чего в комнате шелестели шторы от дуновения свежего ветра. В небе светилась полная луна, производя особое впечатление своим обликом.

Милена глядя на луну, в какой-то момент замечталась о том, чтобы ей перестали сниться кошмары. Однако идиллию прервал тяжёлый вдох со стороны Максима. Девушка посмотрела на него и с ужасом отметила, что тот не двигается, а глаза, не моргая, таращатся в потолок, на котором ничего не могло быть и помине. Милена склонилась над ним, любовно касаясь его.

– Макс…

Однако он не реагировал, и девушка стала трясти его, обуреваемая переживанием. Она не заметила, как ночь плавно перетекла в утро. Её тонкие длинные руки покоились на остывающем теле, и всё же она продолжала его дёргать, что даже кровать заскрипела.

Утреннее солнце вышло из-за горизонта и осветило безжизненное лицо Максима. В открытое окно залетела стая из нескольких ворон. Они заявляли о своем визите безумным карканьем и шелестом крепких крыльев. Милена в ужасе отскочила прочь из кровати, не сводя глаз с непрошенных гостей. Те стаей повисли над Максимом.

Девушка по очерёдности не понимала, что происходит и жалела, что из-за страсти оставлять окна нараспашку теперь в спальне летают птицы. Вороны долго трепетали над беззащитным парнем, прежде чем Милена закричала. Они набросились на Максима и стали клевать во все возможные места, но лицо представляло для них куда больший интерес. Брызнула кровь, отрывались лоскуты кожи, обнажались внутренности. Было от чего цепенеть.

– Прочь от него! – завопила в адрес ворон Милена, вначале несмело, но потом видя, как Максима растаскивают на мелкие сувениры, она возрастала над своим ужасом. Не в силах смотреть издалека, как её никто не слышит, она наконец-то бросилась в сторону кровати. Только уже было уже поздно: жадные птицы не оставили ничего, кроме костей. Стоящую Милену возле истерзанного тела парализовало. Пухлый рот не закрывался, но из горла вылетали глухие мычания, а карие глаза не моргали.

Милена из-за представшего ей зрелища не замечала, что комната не освобождалась. Всё тот же жуткий трепет крыльев, громкое карканье, дуновение ветра…Кровожадные птицы словно не могли насытиться. И спустя несколько минут они накинулись на беспомощную Милену. Та закричала, как раненый зверь, от невыносимой боли. Ее руки инстинктивно закрывали лицо, но вороны не лыком шиты: удары их клювов потихоньку пробивали череп… Каждый стук отдавался острой, как шило, болью… В глазах Милены всё стало заливаться кровью.

Когда вороны выклевали кисти рук, она увидела сквозь оголенные до костей пальцы, как на кровати тело превращается… в неё. То, что принадлежало ей от роду, лежало нагое. Обладающее её лицом ухмылялось. Но последнее, что видела Милена – это как в глаза нацелились блестящие чёрные клювы…

– Милена, проснись! – доносился до встревоженного сознания перепуганный голос Максима. – Милена…

Она раскрыла ничего не понимающие глаза. Они блуждали по лицу Максима. Сердце билось о грудную клетку, а на лбу выступила мелкая испарина. В горле противно пересохло.

– Окно закрыто? – первое, что она спросила, едва осознав, что то был обычный ночной кошмар – редкие проделки от коварного подсознания. Однако полученные впечатления не спешили покидать её. Любой шорох заставлял испытывать тот же ужас.

Максим удивлённо посмотрел на Милену, ведь именно по её инициативе, окно на ночь оставлялось открытым.

– Конечно, ты сама этого хотела.

Милена резко присела. Она впилась в Максима с вытаращенными глазами, что вкупе с побледневшим лицом производило на него странное впечатление.

– Так закрой сейчас же! Немедленно! – добавила она с нетерпением, когда тот стал медлить.

Максим вновь присел на кровати, после того как выполнил просьбу своей девушки. Та следила за ним и тряслась. Он положил руку ей на плечо.

– Дорогая, если ты так волнуешься из-за сна, то постарайся забыть. Благо в реальной жизни сны никогда не сбываются.

Милена не ответила улыбкой на его – она ещё не пришла в себя, даже для того, чтобы перечить.

Если бы она могла рассказать ему о влиянии снов в её жизни, то он бы так не говорил.

Милене всегда снились либо ерундовые сны, смысл которых она не помнила, либо в радужных красках. Кошмары же имели честь приходить в грёзы довольно редко, от чего сильнее запоминались. Милена, будучи с детства слишком впечатлительной девочкой, слишком плохо на них реагировала. Летающие отрубленные головы каких-то усатых мужчин с тюрбанами; куча змей вместо одеяла на ней; обгоревшие дома, чей вид навеял и наяву неприятный трепет; собаки с продырявленными головами – после таких «приятных» картин её долго не отпускало.

С каждым последующим сном всё ещё девочка стала замечать закономерность: кошмары имели свойство сниться накануне каких-то происшествий вроде отцовского ранения.

Самый запоминающий случай был семь лет назад. На дворе бабушкиной дачи стояла июльская жара. Девочка, любящая читать книги, даже из списка литературы, задаваемой школой, возлежала с трофеем из скромной библиотеки дедушки. Солнце находилось в самом зените, и Милена, наевшая плотным обедом пыталась вникнуть в сюжет «Айвенго», но глаза слипались. Борьба между бодрствованием и дремой закончилась победой второй. Книга, ничем не придерживаемая, предсказуемо выпадает в высокую сочную траву. Прошло где-то полчаса и девочка вскакивает. Неприкрытая голова уже припеклась под палящими лучами, а нос – покраснел. Милена не вспоминает о книге и бежит к дому, откуда доносился запах свежеиспечённого печенья.

Бабушка, лет 55 от роду, была стройна и энергична: она могла даже не приседать ни на секунду за день, настолько неотрывно находила себе дело. Вот и сейчас покончив с печеньем, которое остывало на столе, она принялась собираться со садовым инвентарём, чтобы подрезать кусты у фасада дома. Вот и она и встретилась с внучкой на выходе из дому. Достаточно было одного беглого взгляда по лицу Милены, чтобы сердобольная бабушка забеспокоилась.

– Милая, что случилось?

Девочка, не ответив, обняла ее за талию, и только после этого выговорила:

– Мне приснился ужасный-ужасный сон.

Бабушка прекрасно знала о том, какое значение придавала внучка снам и поэтому не подняла на смех услышанное.

– И что тебе снилось?

– Вы с дедушкой, – начала та, по-прежнему не отрываясь от бабушкиной талии, – попали под зубы диких собак. Они рвали вас, а я смотрела и ничем не могла вам помочь!

Женщина ничего не ответила, поглаживая по голове девочки, чей краткий рассказ кончился рыданием. Затем скинув с себя оцепенение, она решила подбодрить внучку.

– Слушай, я знаю, что это значит для тебя. Но уверяю, что всё будет хорошо.

Милена словно хотела слышать именно такие слова, и поэтому слезы прекратились, хотя остаток дня она проходила с грустным и серьёзным лицом. Бабушка держала маску беззаботности, внутри себя обдумывала смысл того сна. Не то чтобы она верила в их предсказания, но дочь ей как-то поведывала, что Милена уже предсказывала, сама того не осознавая, несколько трагичных случаев: одного соседского мальчика сбила насмерть машина, хотя во сне Милены он просто захлёбывается в ванне. Другой же касался учительницы из параллельного класса: она подверглась вооружённому нападению по пути домой. Чтобы та не сопротивлялась и не опознала злоумышленника, её сильно приложили по затылку. С тех пор, она страдает жуткими головными болями. Во сне она падала з девятого этажа. В общем, всего этого было достаточно, чтобы женская половина с ужасом переживала. На этот раз опасность грозила уже совсем близким людям.

Бабушка ничего не рассказала дедушке, так как он был в курсе не верил в дочкины рассказы, называя произошедшее чистой случайностью. Для него асе это было бабскими глупостями, не стоящими внимания.

Спустя неделю Милена уезжает домой в сопровождении Сары. На следующий день после её отъезда бабушка с дедушкой попадают в автомобильную аварию. К счастью, они не погибли, но у дедушки случился перелом бедра, после которого он не совсем оправился: он заметно хромал. С того времени ему приходится ходить с тростью, правда, оптимистичного расположения духа он не терял, считая себя новоявленным денди.

Максим, видимо, устал глядеть на застывшую в своих раздумиях Милену и лёг рядом. Ему приходилось вставать слишком рано, и поэтому он не мог позволить себе сидеть в три часа ночи и успокаивать девушку.

Глядя на то, как Максим укладывается спать, Милена последовала его примеру. Однако на том сходство кончается: она, в отличие, от Максима так и не сомкнула глаз. Теперь в сердце поселился осязаемый страх за беспечно спящего рядом парня.

Глава 20

– Странное дело, мистер Грачев. Под ногтями никаких следов крови или кожи, смерть наступила…хм, от остановки сердца.

– От остановки сердца? Она страдала сердечно-сосудистыми заболеваниями?

– Я позвонил в ту клинику, где она наблюдалась. Врач клянётся, что её здоровью мог позавидовать каждый. Последний раз она приходила обследоваться за два месяца до смерти.

– Тогда это значит, что цыганку убил сильный испуг?

– Похоже на то. А все эти атрибуты вроде шампуров – обыкновенное баловство, никак не влияющее на покойную. Над ее головой поработали уже после наступления смерти.

– Спасибо. Хоть это мало что даёт для дела.

– Не стоит благодарности, это моя работа.

Грачев, не медля, покинул кабинет патологоанатома. Голова разрывалась на части от от новой и старой информации насчёт цыганки. Что имеется на данный момент? В замке, если и обнаружились следы взлома, то исключительно благодаря стараниям Боброва. Тот, который копался в замке, утверждает, что он не имел явного вмешательства. В квартире никаких отпечатков. Точнее, их хватало, но все они принадлежали только ей… и ещё одному человеку. Грачеву требовалось проверить свою догадку.

Он уселся у окна в кафе, где у него был назначен обед с Максимом. Милена неохотно отвечала на звонки, ссылаясь на работу, что продолжалось пятый день.

Телефонный номер Максима Грачев пробил через базу, где ему пришлось покопаться в журнале звонков с телефона Милены, пока та рылась в материнских вещах.

Будущий зять если и удивился звонку и предложению вместе поболтать за чашкой кофе, то ничем этого не выдавал. Он даже не колебался, согласившись сразу прийти в определённое место в назначенный час.

Грачев ещё раз нащупал в кармане своего пиджака маленький рулон скотча. Затем подозвал официанта, дабы сделать заказ. С утра в его рту не водилось и крошки, так что так и быть, подкрепится заодно.

Поскольку Грачев явился в кафе за пятнадцать минут до назначенной встречи, он уже доедал пасту, когда явился Максим. На лице Максима красовалась натянутая улыбка, словно он пытался скрыть за ней своё волнение. Хотя Милена вставала на его сторону, но враждовать с её отцом, по совместительству, и полицейским, не хотелось.

– Добрый день, господин Грачев. – Выпалил он, мысля о том подавать ли руку для пожатия жующему тестю, но ограничился двумя словами, – приятного аппетита.

– Угу, спасибо! – промычал тот, наслаждаясь остатками пасты.

Максиму пришлось усесться рядом и ожидать начала беседы. Однако Грачев не торопился удовлетворять любопытство: он стал растягивать удовольствие от кофе.

Максим чувствовал себя загнанным в угол зверем. Неужели его позвали для того, чтобы он наблюдал, как вредный папаша избранницы смачно причмокивал от какого-то дурацкого кофе? Не ради этого же ему пришлось отпрашиваться с работы, особенно в разгар аврала. Что он задумал? Несмотря на растущее негодование, Максим не торопился выказывать нетерпение.

Грачеву и самому стала надоедать затеянная им комедия с затянутым распитием ароматного бодрящего напитка.

– Максим, заказал бы ты что-нибудь, куда нам спешить?

– Нет, спасибо. Мне на работу надо… – Максим взглянул на свои часы, – через десять минут. Так о чём вы хотели со мной поговорить?

– Ну, уж нет. Закажи хотя лимонаду. Душно сегодня как-то, не находишь?

Максиму хотелось стукнуть Грачева. Ему стоило больших усилий вернуть улыбку на своём лице.

– Ладно, разве что лимонаду выпью. Но, пожалуйста, давайте побыстрее. О чём вы хотели со мной поговорить?

– Вот заладил… Ладно, я узнал от своей дочери, что скоро вы поженитесь. Я имел неосторожность высказать не то, что хотела услышать от меня Милена. Вы, на мой взгляд, слишком торопитесь. Не нагулялись, не узнали друг друга ещё толком…

Максим катал из руки в руку стакан с прохладным напитком. Он вспомнил, как на него наседали при первой встречи с вопросом о женитьбе. Грачев в глазах Максима становился противоречивой натурой.

– Лично, я достаточно нагулялся. Теперь пора подумать и о семейном гнёздышке. Лера – моя сестра, скоро уедет учиться в одно престижное учебное заведение, и меня ничто не держит от следующего ответственного шага.

Грачев наблюдал за катанием стакана, как заворожённый. «Хоть бы не разбил» – всё, что занимало его в настоящий момент, от чего он выдержал долгую паузу перед тем, как ответить Максиму на его тираду.

– В таком случае, я рад за вас обоих. Передай Милене, чтобы она больше не держала на меня обиды, если такая имеется.

От сердца Максима отлегло. Знай бы достаточно Дениса Алексеевича, он бы так не радовался, конечно.

– Не могу выразить как я счастлив, что вы одобряете наш союз! Я уж было решил, что вы всячески станете препятствовать!

– Глупости! Я хоть и отец, но только Милене решать, за кого ей выходить замуж. Что мне остаётся ещё делать. Я ведь не у кого не спрашивал, на ком мне жениться.

– Клянусь, ваша дочь будет счастлива! Обещаю вам!

– Охотно верю! – улыбнулся Грачев Максиму, когда тот встал из-за стола, чтобы от души пожать руку тестю. – Бегите уже на свою работу.

– До встречи! – Максим на радостях едва не задел рукой свой стакан, от чего у Грачева словно вся жизнь пронеслась перед глазами.

Когда Максим скрылся из виду, Денис Андреевич тут же схватился за стакан. Оторвав зубами кусочек скотча, он приложил его к стеклу. Проделав нехитрые манипуляции со скотчем, он приступил к своей чашке, дабы тоже снять отпечатки. Делалось это с целью сравнить отпечатки на двух ёмкостях, дабы знать точно какие отпечатки принадлежат Максиму, а какие – официанту. Иначе оно того не стоило.

– Надеюсь, ты поймёшь, Милена, что я делаю это ради твоего блага. – пробормотал себе под нос Грачев, убирая следы забора отпечатков.

Десять минут пешком от кафе до участка, где Грачев отдал отпечатки проверенному лаборанту. Лаборант был мужчиной лет 35. Несмотря на молодой возраст, его голову украшала проплешина на полголовы, а на носу торчали толстые очки в коричневой оправе. Красоты ему не добавляла и бледность, а также тщедушное коренастое тело. Но в своём деле он не раз доказывал свою профессиональную пригодность. Ему Грачев доверял как никому другому в отделе.

– Слушай, это чисто конфиденциально. Образец «А» принадлежат двум людям, второй – тоже. Но, на втором – мои и официанта. На первом – опять того же официанта и одного человека, которого мне надо пробить. Его имя я знаю, я хочу знать, есть ли следы присутствия в квартире покойной цыганки.

– Понял. Постараюсь, управиться побыстрее.

– Ты уж побыстрее, а то от этого зависит жизнь одного человека, а может – и десятков.

Грачев не надеялся обзавести к концу рабочего дня результатами его личного расследования. Однако лаборант в очередной раз продемонстрировал, что не зря пребывает на хорошем счёту.

Лаборант встретил Грачева в коридоре между приёмной и кабинетами. Он ничего не сказал, ограничившись лишь вручением сложенного вчетвером листа бумаги.

Грачев раскрыл лист только тогда, кода отъехал от участка три квартала по пути домой. Его руки слегка тряслись при разворачивании. В листе указывалось, что Максим был в квартире цыганки, его отпечатки большей степени, находились на диване.

С одной стороны, Грачев радовался, что нашёл следы неугодного дочкиного парня. А с другой – лучше бы он ошибался. Парень с виду не являл собой воплощение зла. Хотя кто знает, может цыганка затаила обиду и оклеветала в таком серьёзном преступлении, которое нельзя доказать? И что Максим делал в ее доме? Догадки напрашивались банальные.

Грачев спрятал бумаги в карман пиджака и задумался. Он решительно ничего не понимал, что делать со всеми этими открытиями. Спрашивать Максима напрямую – это высокая вероятность вранья, которое заручится поддержкой со стороны дочери. Грачева разрывало на части: ему хотелось выхватить Милену из объятий кавалера и увести куда подальше. Но ей не пять лет, так что снова надо думать, как быть.

Десять минут напряжённых размышлений привели к тому, что он решил, что следовало съездить к дому, где жила погибшая.

– Да, я видела этого молодого человека. – Любезно ответила соседка Азы сквозь приоткрытую дверь. – Он к ней стучался после того, как она выгнала его из своей квартиры. Самое забавное, что он не помнил, как всё было.

– Что Вы хотите этим сказать?

– Понимаете. Аза ведь редко кого водила к себе, и поэтому появление молодого человека не могло пройти мимо моего внимания. Когда он там присутствовал, то раздавались какие-то крики и жуткий шум, словно в жаровне. Происходило всё это дело недолго, после чего молодого человека выставили за дверь и не впускали обратно. Вы бы видели его в тот момент!

– А эти крики… Они кому принадлежали?

– Не могу сказать. Их природа показалась мне странной по той причине, как будто кричало много человек.

– Но в квартире точно было не больше двух человек?

– Ну, я бы поняла, если бы там находился ещё кто-то. Но видела только парня и Азу. Даже если предположить, что кто-то скрывался в её квартире, то почему в остальное время оттуда не доносится ничего? Хотя она могла, конечно, включить всякие записи…

Грачев знал, что никаких записей не было обнаружено, даже в компьютере не было ни намёка.

– А парень… Вы сказали, что он не помнил произошедшего. Как это понять?

– Наверное, Аза ввела его в состояние транса. Она же…по этим шарлатанским штучкам.

– Ясно, спасибо большое за содействие полиции.

– Всегда обращайтесь! – старушка улыбнулась, но в блёклых глазах затаился айсберг.

Грачев сел за руль и стал думать. С одной стороны, он приблизился к разгадке, но только информация плохо ввязалась с тем, что должно быть. Соседка не производила впечатление сбежавшей из дурки, но верить её словам – всё равно, что принимать за правду существование некого мифического существа.

И тут ему в голову пришла одна достаточно для него безумная затея: Грачев до этого времени никогда не обращался к услугам всяких экстрасенсов, считая их по праву обманщиками, наживающих на несчастье людей. Но чтобы пролить свет – придётся нарушить дистанцию, созданную им же.

Он купил газету в ближайшем переходе, и открыл её на странице с объявлениями. Предложений хватало с лихвой, от чего голова пошла кругом от надобности сделать решающий выбор. Грачеву не хотелось общаться более чем с одним магом или колдуном.

Спустя продолжительного времени тщательного изучения имен с телефонами, выбор пал на некую ворожею с чудным именем Аннабелла. Фото не прилагалось, зато на эпитеты эта мадам не поскупилась «Дам ответы на любой вопрос. Я вижу прошлое и будущее. Избавлю от проблем и несчастий» и т. д. Грачев хмыкнул, переписывая номер телефона. После чего газета, отслужив своё, полетела в мусорник.

Аннабелла ответила только после пятого подряд звонка. На том проводе раздался низковатый голос женщины. Грачев накинул ей в теории 50 лет, рыжие кудри под синим платком, кричащий макияж и измождённую худобу.

– Аннабелла на связи. Чем могу помочь? О нет, я сейчас сама скажу! Вы ищете ответ!

Грачев едва сдерживал рвущийся наружу смех. Вот уж попадание в яблочко!

– Вы совершенно правы! Мы можем увидеться?

– Когда зайдёт солнце, ищите меня возле острова русалок.

Остров русалок – это нелепое сооружение в виде круглого фонтана, в центре которого на каменном шаре восседали три русалки, изо чьих ртов вытекала струёй вода. Находился фонтан в центре города с его дурацкой площадью и инфраструктурой. Вокруг площади высились редкие в городке многоэтажки. На их первых этажах располагались коммерческие и не очень точки. Неплохо нынче зарабатывают шарлатаны, раз могут позволить себе приём в дорогих апартаментах.

Грачеву пришлось ждать около трёх часов до захода солнца, что значительно действовало ему на нервы. С этим поисками улик он совершенно не бывает дома раньше полуночи. Ещё немного и он свалится от переутомления. И собака эта… Вечно одна.

Томительное ожидание прервалось сообщением, присланного на телефон. В нём гласило: «Зайдите в здание с радужными стёклами. Поднимайтесь на девятый этаж. Дверь 942. У вас есть всего десять минут, чтобы найти меня».

Нужная дверь олицетворяла собой признак дурного вкуса: чёрное с позолотой дерево, украшение над глазком в виде головы быка с кольцом в носу. Он нажал на кнопку, и до его ушей донеслась протяжная трель.

Дверь распахнулась, но на пороге никого не было. Откуда валил пар, и Грачев вошёл с одолевающими его сомнениями. Он не успел опомниться, как сзади него выход закрылся.

– Войдите. – Донеслось из единственного открытого прохода.

Денис Алексеевич не заставил его уговаривать. Увидел сквозь плотную дымку женщину, он невольно усмехнулся. Она оказалась именно такой, какой он себе и представлял. Ей было того мало, и поэтому ниже шеи нельзя было не заметить открытое декольте. Грудь пятого размера почти что лежала на столе перед светящимся шаром.

– Можете не разыгрывать передо мной комедию. Я знаю цену вашим фокусам, так что не старайтесь. Я пришел узнать кое-что об одной штуке.

Аннабелла глядела на него, не меняясь в лице. В глазах по-прежнему отражалась притворная отрешённость.

– Вам нужен ответ.

– Всем нужны ответы! – парировал Грачев, едва сдерживаясь чтобы не схватить за шкирку недоделанную колдунью. – Недавно убили одну цыганку. Она практиковала введение в транс. Что представляет собой этот процесс?

Аннабелла вернула свой взор на шар. Из алого рта не издавалось ни звука, и молчание стало затягиваться. Грачев не выдержал и схватил шар. Не прицеливаясь, он швырнул его на пол. От шара остались одни осколки, а колдунья вскочила со своего насиженного места. Теперь от отрешённости не осталось и следа. Взамен её разрисованное лицо выражало бешенство.

– Вы что творите? Это шар стоит целое состояние! Он достался мне о прапрабабушки….

– Знаю эти ваши легенды про прапрабабушек с шарами. Шарлатаны в первом поколением с атрибутикой, купленными на барахолке за копейки. Ты мне лапшу на уши не вешай, а отвечай по существу!

И тут Аннабелла словно постарела в мгновение ока. Лицо, несмотря на толстый слой тонального крема, прорезали глубокие морщины, а из-под дурацкого парика выглядывали седые пряди. Под рукавами красного балахона просматривались пигментные пятна.

– Ладно, только прекратите рушить мою приёмную.

– Это зависит от того, как будете рассказывать.

– Да уж, Вы не первый полицейский, с которым мне доводится общаться. Любезности вам не занимать, конечно.

– Зубы мне заговариваешь? – Грачев встал перед Аннабеллой, пригрозив пальцем.

– Нет, просто замечание вашему поведению. Так вот, о чём меня спрашивали?

– О трансе.

– Что вам неизвестно об этом? В него вводят с помощью гипноза или вспомогательных средств вроде психотропных веществ.

– Можно ли во время транса вызвать потустороннее?

Аннабелла подняла на Грачева начинавшие терять цвет карие глаза. В них отражалось удивление и желание рассмеяться. О последнем говорили ещё и подёргивающие уголки тонких губ.

– Потустороннее? Да вы же сами говорили, что не верите в сверхъестественное!

– Отвечай по существу! Не то вылетишь на улицу со своим шарашкиным бизнесом!

– Ладно-ладно, не горячитесь почём зря! Нет, из человека вытягивают всё, что скрыто в его подсознании, но никак не больше. Если бы можно было бы постучаться аж так далеко, то представляете, что мы могли бы совершать? Не знаю, где такое вообще слышали, но это байки. Только глупцы принимают подобное за чистую монету.

Лицо Грачева перекосило от таких прямых намёков. Однако если бы существовала возможность связываться с потусторонним, то вряд ли горе-колдуны ломали комедию с шарами. Ему показалось, что он покраснел, словно нашкодивший школьник перед всем классом. Неужели он мог поверить во все эти разговоры? Старушка может страдает головой, и ей всякое мерещится… Грачев разозлился на себя за наивность, достойную пятилетнего ребёнка. Он ушёл, не вымолвив ни слова. Мало ли: липовая ворожея увидела воочию, как уважаемый полицейский поверил в возможность связаться с потусторонним. Вот смеху будет, когда она поделится со всеми представившим зрелищем.

Усевшись в машине, он почувствовал как тело налилось чугуном, а глаза предательски закрываются. Последнее, что он видел тем, как уснуть, это пробегающая мимо девушка в голубом сарафане, ловила такси перед его машиной.