– Вафля! – Трель прижала ладони к металлической сетке. Зверёк заметался внутри. Клетка задрожала.
– Открывай скорее! – зашептала Трель, развёртывая одеяло. Почему-то лисёнок не обнюхивал её руки, громко ёрзая лапами, он фыркал и производил ужасный шум. Ключ вошёл в скважину, но замок не открывался. Я попробовал поднять клетку, от чего лисёнок внутри зарычал, фырча, будто захлёбываясь.
– Давай ещё раз ключом, – Трель положила одеяло, но ключ не поворачивался и в её руках. – Тихо, тихо… малыш, – увещевала она своим серебряным голоском, но лисёнок не успокаивался. Рычание перешло в звонкий, высокий лай:
– Ваф! Ля! Ля!
И тут мы услышали лязг ворот главного входа. Ворота быстро открывались. Мы замерли, припав к земле, уставившись на вход. На ферму въехал белый автомобиль. Трель посмотрела на меня.
– Бежим… – одними губами вымолвила она. Я выпрямился и вынул ключ из замка. Сзади хлопнула дверца машины. Послышался разговор. Я заметил коричневый ящик недалеко от нас. Дернул Трель за руку. Мы подлезли под клетку лисёнка и затаились за ящиком. По проходу нашего ряда уже шли ноги.
Глава 6
Страшный разговор
Я знал только одного владельца белого автомобиля. Банкир, влиятельная личность, что ему делать на звероферме? Отличные блестящие ботинки, привыкшие к мраморным полам, брезгливо перешагивали сомнительные неровности бетонной дорожки. Рядом с ними шли рабочие сапоги какого-то Бемоля, бесцеремонно отбрасывая носком засохшие комочки слипшихся опилок под ряды с клетками. Ботинки и сапоги остановились.
– Вот этот экземпляр неплохой. Мех густой. Можем подготовить к нему ещё дюжину с подобным окрасом.
– Да, пожалуй. Моя супруга любит этот цвет. Но на воротник нужно что-то особенное. Что-то элитное. Оригинальное. Вы понимаете меня?
– Конечно, господин Бекар. У меня есть, что вам предложить. Пойдёмте. Там у нас молодняк.
Собеседники двинулись дальше. От сильного запаха нам пришлось уткнуться в одеяло, а тут мы вообще почти перестали дышать. Ноги замедлили ход рядом с нашей клеткой.
– Вот посмотрите.
– Ух ты! Какой пушистый! Шерсть дыбом?
– Он просто ощетинился. Что-то испугало его. Но обратите внимание на яркие полосы.
– Да, очень красивый. Прямо золотой, но он такой маленький. Хватит ли его на воротник?
– Это щенок. К ноябрю он вырастет. К тому же шкурку можно немного подрастянуть.
– Хорошо. Запишите номера тех, что мне понравились.
Ботинки покачались с пятки на мысок и стали удаляться. Сапоги размашисто шагали рядом. Мы переглянулись. Трель держала у лица одеяло.
– Что с ключом? – спросила она хрипло, будто горло пересохло.
– Не подошёл…
– Давай ещё раз попробуем!
Мы поползли вперёд. Я снова вставил ключ, но он не поворачивался. Трель просунула палец в щель между прутьями и просто стояла рядом. Лисёнок забился в угол и сопел. Я вертел ключ, пытаясь сдвинуть его то в одну, то в другую сторону.
– Надо уходить. Скоро вернётся Бемоль.
Поднять клетку снова не получилось, то ли она была приварена к железным опорам внизу, то ли у нас не хватило сил. Ворота у входа задвинулись. Мы бросились бежать к лестнице на заборе.
Со зверофермы мы медленно шли в город. Страшная правда сдавливала дыхание. Мы не помогли Вафле. Трель совсем поникла:
– Почему он не узнал меня? Что теперь делать?
– Надо попробовать выкупить его, – сказал я и заметил, как ожили глаза подружки.
– Да! Мы наберём нужную сумму и купим его, – принялся я убеждать её спасительными словами.
– У меня есть подарочные фортиссимы. Копил на музыкальную колонку.
– И у меня… с дня рождения.
В нашем городе детям редко попадали в руки деньги. Иногда фортиссимы дарили дальние родственники или родители поощряли за хорошую учёбу в конце года. Я не знал, сколько стоит лисица, но ведь лисёнок наверняка дешевле взрослого. Если мы сложим наши сбереженья, нам должно хватить!
На двоих у нас оказалось сорок три фортиссима. Я ещё не придумал, как добиться встречи с Заводчиком, а Трель уже решительно постучала к охраннику и отдала ему какую-то карточку. Знакомый охранник не подал виду, что узнал меня.
– Подождите, – сказал он.
– Что это за карта?
– Мамина. Ей дали здесь, на ферме.
Вот так… Без вранья и верёвок, всего-то за десять минут мы попали на территорию, и нас проводили к Хозяину.
Я не понял, был ли он Бемолем. Шустрый лысый господин в очках ловко орудовал дыроколом и укладывал листы в зелёную папку. Он кивком отпустил охранника и кивком указал нам на стулья.
«Критч», –и лист покорно улёгся в папку.
– Вы дочка Флейты? Она что-то передала мне?
– Нет, мы пришли по своему делу. Мы хотим купить у вас полосатого лисёнка, – сказала Трель.
«Критч», – лист бесшумно подчинился.
– А что, собак больше не продают? Зачем вам лисёнок?
Ну вот как вести разговоры со взрослыми? Неужели придётся рассказывать всё с самого начала…
– Чтобы он жил, – просто сказала Трель.
Ладонь поднялась и… не хлопнула по дыроколу. Заводчик прищурился и присмотрелся к нам.
– Наше предприятие не продаёт лис. У нас тут не птичий рынок. Мы работаем с другими организациями, заказами, компаниями, юридическими… Он не договорил. И покрутил дырокол.
– Ну хорошо! Предположим, что вы купили лису. Вы знаете, как её содержать? Или вы выпустите её в ближайший лес, где она всё равно погибнет? Лиса не может жить в доме, в квартире. Ей нужна территория, вольер. Есть особенности содержания, рациона, сбалансированное… – хозяин снова не договорил.
– У лисёнка будет вольер, – сказала Трель в паузе и локтём толкнула мой рюкзак. Я быстро достал деньги.
– Вот сорок фортиссимов, и ещё три есть…
Три монеты застряли в подкладке брюк и никак не вынимались. Наверное, из-за этого промедления мы потеряли внимание Заводчика.
«Критч», – взялся за старое дырокол. Листок испуганно лёг на стопку таких же белых бумаг. Всё-таки деловые разговоры со взрослыми мне плохо удавались.
– Можно мы заберём его? – спросила Трель, не обращая внимания на мелькание листов.
– Взрослая лиса стоит по крайней мере восемьдесят фортиссимов. А промысловый лисёнок на порядок дороже. Сто – сто двадцать фортиссимов, – Сто? – вырвалось у меня. Немыслимая сумма!
Заводчик раскрыл ладони и сложил их.
– Мы могли бы подработать у вас на время каникул? – не растерялась Трель. Всё-таки она оказалась мастером по части переговоров!
– Думаю… Да… Несколько часов в день… Да. Но ваши родители должны прийти сюда и обсудить трудоустройство, – неожиданно разрешил хозяин фермы.
– А потом вы продадите нам полосатого лисёнка? – не унималась Трель.
– Ну тут уж… Как я понимаю, вам важен принцип: спасение живого существа? Вряд ли окрас имеет значение. Но выбор у вас будет.
Заводчик встал, и разговор был закончен.
– Ну ты даёшь!? Как будто всю жизнь выступаешь пар-ла-ментёром, – похвалил я Трель за воротами. – Где добыть столько денег? Думаешь, заработаем? Скажем твоей бабушке? Она ведь наверняка поручится за нас и сходит по поводу этого «работоустройства»…Куда ты так ускорилась?
Трель быстро шагала, опережая меня на добрых две восьмых.
– Нам нужно торопиться и встретиться сегодня же с банкиром!
Сегодня… Да ещё и с банкиром…
– Ты хочешь у него денег попросить? – удивился я. – Уж лучше родителям сказать.