– Страх. Первобытный страх течет в крови людей с момента появления на Земле. Страх перед неизвестностью, перед Природой, Космосом. Поэтому хотят быть ближе к верхам, чтобы постичь неизвестное и управлять ситуацией. Как-то так, – попытался объяснить полупьяный собеседник.
– Вот ты отличник школы и дальше учился. Ты так считаешь. Но я с тобой не согласен. Ладно, дай Бог вернемся еще к этому разговору.
Так вот, встретился я с ними и говорю. Я принимаю ваши правила игры, но будем действовать цивилизованно, как на Западе. Как современные деловые люди. Вы лоббируете мои интересы и не мешаете строительству центру, я же вам за это готов барашка в конверте преподнести, жирного, вам хватит. Хотите официально, в любой благотворительный фонд, какой укажите. Хотите, не официально, на заграничный счет переведу. Я не амеба, но делиться умею. Но делиться только деньгами. А центр не трогаете, он мой и только мой. Подумайте, джентльмены. Другого предложения вам не будет. Вы мою репутацию знаете, я иду до конца.
– Да ну?! – искренне удивился старый друг.
– Да. И тут началось. Тут же пригласили меня на профилактическую беседу к новому начальнику УВД области, там серьезно предупредили, чтобы не рыпался. Каждый день машины с полицией возле дома, офиса. Потом подключили столичных блогеров, во всех социальных сетях очерняют мой светлый образ мецената и бизнесмена. Ха-ха-ха. Общественники какие-то объявились, экологи, все против моего центра. Крики толпы: «Криминалитет отмывает кровавые деньги». Чуть иностранных партнеров не потерял.
– Да, помню, – тихо отметил Дава.
– Да, ничего ты не помнишь, дружище, ты сам тогда в цейтноте был после смерти родителей. Светлая память им. Еле вытащил тебя из запоя. Из депрессии уже тебя семья вытаскивала. Сколько мог был с тобой здесь, но потом пришлось мне уехать в столицу, надо было. Приехал, а вы уже улетели.
– Ладно, проехали. И что дальше?
– А я уже тогда завез восемьдесят процентов оборудования, остались только узлы связующие. Их должны были иностранные инженера привезти, чтобы пуско-наладку осуществить и технический надзор. Их двенадцать специалистов, им на это шесть месяцев нужно. И что же происходит?
– Что?
– Разрешение на проживание в Приморске и рабочую визу им не дают! В столице, пожалуйста, тусуйтесь, сколько хотите. А вот в Приморск на длительный срок нельзя, максимум три дня на осмотр достопримечательностей. Тут стратегические объекты, порт, нельзя и точка! Чиновники, которые рабочие разрешения выдают, ссылаются на спецслужбы, на конторских, типа, это их директива.
Короче, война по всем фронтам.
– Писец полный.
– Не скажи. Пока гонг не прозвенел, бой не окончен. Слетал я в столицу, к одному сильному человеку, которому доверяю. Чтобы помог советом определить пределы компромисса с государством, не с ними, с этими чинушами, а в целом, с властью. Семью заранее отправил подальше, они до сих пор там.
– Мочить надумал? – испуганно вертя по сторонам мгновенно протрезвевший Давид спросил.
– Да погоди ты. Так вот этот сильный человек мне сказал, что нету сейчас кустарей – одиночек, каким хочу остаться я. Сейчас тенденция такая, что все коррумпированные чиновники к земле тянутся. И корешки, и вершки их должно быть, все. Деньги, как таковы, уже не интересны им так сильно. Им землю, производство подавай. Международная ситуация такая, что счета, активы заграничные могут арестовать, изъять американцы, англичане. Поэтому все наши чинуши – ворюги хотят свои свечные заводики иметь на родной земле.
– Интересно, – задумался бывший министерский работник, – не думал об этом.
– Так вот, обещал мне помочь этот сильный человек, что найдет выходы на этих чиновников, чтобы снизили долю в уставном капитале. И предостерег от поступков в моем стиле.
– Слушай, – перебил друга Давид, – ты помнишь историю, когда один застройщик не выдержал давления со стороны мэра города и застрелил его в собственном же кабинете?
– Помню. Что могу сказать? Бездарно и на эмоциях поступил он. Так не делается.
Вернулся я сюда. И тут же вызывают меня на совещание к губернатору. Мои люди предупредили, что там будет оглашено, что мой проект закрывают. Все, совсем.
Собрался я туда, не спеша, а зачем мне торопиться. Помощника с собой беру. Плана в голове нет никакого. Помощник мой какие-то вырезки газетные собирает в это время, маркером обводит, на принтере статьи распечатывает, в планшет видео загружает. Помощник этот у меня переводчиком начинал. С красным дипломом наш педагогический закончил. Хотел в институт военных переводчиков в столицу поступить, но не пропустили, взятку попросили. Короче, взял я его тогда сразу после института, мне нужно было техническую документацию по проекту переводить, да и на встречах помогать. Смотрю, идейный оказался. Включился в процесс, толковые вопросы задает, даже исследования почвы самостоятельно заказал. На всех переговорах предприимчивость проявляет, вникает, справки пишет. Со мной всю Европу объездил, заводы изучал.
Тут к губернатору ехать на такое дело, а он макулатуру собирает. Брось, я ему говорю. Он в ответ: все спокойно, шеф. С самого начала так меня называет. В Англии меня чифом обзывал. Никакого почитания старших по возрасту.
Заходим в их зал совещаний, там первый зам губера, остальные чинуши, силовики, пресса.
И тут мой помощник подходит к микрофону и начинает речь толкать. Все опешили поначалу. Я сам не понял, что происходит.
Вот скажи, Дава, ты выступления президента страны смотришь?
– Изредка. Да и выборочно только, если, что-то с профессией связано.
– А зря! Надо смотреть и нужно внимательно все записывать. А то ты, как старики, которые только смотрят, что там про повышение коммуналки и пенсии. Помнишь, три года назад после реконструкции порта президент сюда прилетал, открывал обновленные терминалы и ворота в море? Совещание еще было с правительством.
Так вот, на этом совещании президент поручил правительству разработать пятилетний план развития Приморского региона. Видел, как город у нас меняется?! Какие набережные строятся, какие стройки идут? У нас же здесь скоро встреча президентов стран СНГ намечается!
Голос Динго звучал все торжественнее.
Так вот, еще там было одно поручение президента. Но оно как-то незаметно было на фоне предстоящей стройки, мало кто обратил внимание. Да и было адресовано не правительству уже. Да и забыли все, все-таки три года прошло. Но это было запротоколировано. А звучало оно примерно так: «Всем местным исполнительным государственным органам оказывать всяческую поддержку по промышленному и деловому развитию региона, развитию предпринимательства. Органам надзора, то есть, прокуратуре, пресекать незаконное вмешательство со стороны государственных органов в деятельность объектов малого и среднего бизнеса». А?!
И этот щегол все это озвучивает перед ними, перед этой стаей шакалов. Сам вот такой, с мизинец, а духовитый! Эти бумажки перебирают, читают, шепчутся что-то. И он всем им говорит: «Если будете препятствовать проекту по строительству центра, сегодня же полетят письма в администрацию президента о том, что местные органы не исполняют поручение нашего главы государства! И еще письма в генеральную прокуратуру, о том, что происходят нарушения закона!»
Представляешь?! Он один их всех в первом же раунде положил! Тыц-тыц! И еще кого?! Ты можешь себе это представить?! Я тебя поэтому и спрашиваю, почему такие тупые люди во власть лезут?!
Встали они молча, прессе велели ничего не записывать и ушли.
– Вот это да! Дай взглянуть на твоего помощника.
– Успеешь еще. Я его спрашиваю, как ты смог такое узнать. Он мне говорит, что я привык все проблемы в одной плоскости рассматривать и решать типовыми методами. А он взглянул на проблему с разных точек. А что не захотел вначале со мной делиться информацией, так хотел свой звездный час словить.
– Как ты его отблагодарил?
– Да я ему всю жизнь благодарен. Проект спас, меня спас. Лишние грехи не дал взять на душу.
Купил я ему машину, квартиру. Вот так, брат. Закончил свою историю Динго под наступившие сумерки.
А путники уже подошли к ярко светящейся, стоящей прямо у моря гостинице, где на первом этаже прозрачными витражами завлекал светлый просторный ресторан.
К друзьям навстречу вышла приятная женщина старших лет, с маленьким золотистым бейджиком менеджера отеля на груди.
«Денис, как я рада видеть тебя с другом» тепло и как-то по-домашнему обратилась она к Динго и взяв его под руку провела к столику на двоих.
Давид с недоумением глядел на них обоих. Со стороны это выглядело, как старшая сестра заботливо опекает младшего брата. Но у друга детства не было таких родственников, все его сестры были младше, да и теть не наблюдалось.
Мило болтая с ней, Динго-Денис представил своего друга. На Давида смотрело ухоженное лицо молодящейся женщины лет за пятьдесят, ее чуть раскосые глаза извиняющее заглядывали в внутрь. Неподдельная радость проскальзывала в навязчивых ухаживающих движениях.
После того, как она поручила официантам принять заказ и оставив их обоих одних, Давид, разместившись в мягкое кресло, оглядел ресторан. С полуоткрытых окон шел освежающий морской воздух, ночной свет красил только стены, а вокруг самих столиков создавалась атмосфера уединенности.
– Красиво здесь, – отметил Давид.
– Да. Это мое, – буднично отметил Динго, – при прежнем губернаторе построил, год назад.
– Поздравляю! Не знал. А кто она тогда тебе, эта менеджер отеля? – не давал покоя этот вопрос, – не похоже на отношения подчиненной и начальства. И мне показалось, немного с приветом она.
– Да так, эхо прошлого, – в сторону куда-то глядя, ответил старый друг, – ты же выпить хотел, вон текилы принесли.
Было заметно, что Динго сбит с настроя, погрузился в какие-то свои дали.
Давид не стал беспокоить его, а в одиночку выпил стопку и, как положено, закусил лаймом.
Впрочем, довольно-таки скоро на него снова смотрели прежние веселые глаза друга.
– А хочешь продолжения этой истории про помощника? – спросил Динго.
– Конечно! Что там дальше?
– Так вот. Говорю ему, получай техническое образование, будешь на проекте рулить. А он в отказ. Говорит, уже не интересно. Идея у него родилась. Создать свой информационно – аналитический центр. Я говорит, шеф, потому то и поставил на место Ваших противников, потому что информацией обладал. И теперь хочу только информацией, анализом заниматься. Разнообразной: экономической, политической, культурной и так далее. Хочу, говорит, прогнозы писать и ситуации просчитывать. А что, актуально, говорю я, давай, будешь меня информировать, будешь моим звездочетом.
Короче, все ему дал для этого центра. Айтишников он сам понабрал. И слушай, интересные он прогнозы пишет. По всему: по ситуации в городе, по экономике, по ценам, по кадровым перестановкам. Некоторые сбываются.
И неделю назад приносит он справку. Пишет он, что был аудит местного филиала Завода, никаких изменений после не было. Но потом приезжал со столицы отряд полицейских, тоже по филиалу Завода прошелся. Опять никаких последствий не было. Все в записке расписано и что директор филиала – племянник нового губернатора. И в конце вывод пишет мой помощник: «Завод – это очень крупное стратегическое предприятие для страны, в связи с этими проверками можно предположить, что на филиале какие-то незаконные действия происходят, но так как никаких внешних кадровых и финансовых изменений не произошло, то ревизии деятельности будут продолжаться. Что, согласно метрическому ряду, должно будет состояться еще одно посещение. Так как предыдущие осмотры на официальном уровне не принесли результата, то третий визит, возможно, будет к человеку, связанному с темной стороной города, с просьбой о неофициальной помощи.»
Поэтому, когда ты написал, что прилетаешь с Завода сюда, в командировку, понял я, что ты со мной хочешь встретиться.
Что скажешь? – рассмеялся Динго, глядя на ошарашенного визитера.
Давид, слушая это откровение, понуро прятал глаза. Потому что не мог прийти в себя от множества мыслей. В первую очередь, что что не хватило смелости самому проявить инициативу и первому сразу же раскрыться перед Динго. Что какой-то мальчишка просчитал всю ситуацию и предвидел его визит сюда. И потому его первоначальный план по подаче предложения от коммерческого директора для теневого хозяина города полетел в тартарары. Но потом глядя, на своего торжествующего друга, как всегда заразительно смеющегося, сам подхватил его настроение, и уже оба так раскатывались от смеха над столом, что на них уже оглядывались остальные посетители.
Вволю насмеявшись, Давид потянулся к вновь наполненной стопке, Динго поддержал его проявление слабости и оба чокнувшись, опустошили емкости.
За пару минут Давид все рассказал, кто его послал и цену вопроса для Динго, и сроки принятия решения. Правда, о награде при успешных переговорах и репрессиях в свой адрес в случае непринятия предложения, он промолчал.
Впрочем, авторитетный бизнесмен, хорошо разбираясь в человеческой природе и характерах отношений, понял, что его старый друг что-то утаил, что-то важное для него самого, но не стал задавать дополнительные вопросы.
– Хорошо, я тебя услышал, – начал Динго, – пока же ответа тебе дать не могу, мне нужно поразмыслить. Сразу скажу, что мои фирмы на вашем филиале не представлены и никакого отношения к хищению Сырья и Продукции не имеют. Зачем мне это? Я же свой центр строю, в будущем работать официально с вами планирую. Зачем мне репутацию пятнать?
Что касается тебя. Ни на какую служебную квартиру или в пустой дом родителей я тебя не отпущу. Будешь жить здесь, в этой гостинице, лучший номер тебе уже отведен. Эти ребята с филиала будут пакости тебе строить, когда ты начнешь их проверять. А так будешь постоянно под присмотром, мне так спокойнее будет. Отдыхай здесь. Все для тебя бесплатно.
А я уже поеду, пора.
Как всегда, друг провернул ситуацию в свою пользу и теперь он управлял событиями.
На прощание Динго, обняв Давида, нехотя пробурчал: «Кстати, Наташа здесь. Не хотел тебе этого говорить, но город маленький, вдруг сам случайно узнаешь. Ее муж у нас начальник УВД области. Его новый губер за собой потянул. Будь осторожен. Не ищи связи с ней, не ностальгируй.»
Давид, вконец пораженный сегодняшними событиями, не смог вымолвить и слова, а только опустился в кресло и молча проводил глазами своего друга, удаляющегося пружинистой походкой боксера, в окружении таких же широкоплечих телохранителей.
Провожаемый до номера той же назойливой менеджером отеля, Давид был погружен в свои мысли, и с нетерпением ожидая, когда же она оставит его одного, с еле сдерживаемым раздражением слушал, какой замечательный у него друг, как он помогает всем, как он помог ей устроиться здесь, и что она сама живет этой же гостинице, и если что понадобится ему, то она всегда помочь.
Рухнув в широкую кровать, не раздеваясь, он засыпал, сопровождаемый воспоминаниями.
«Любовь»
В то мрачное лето, когда пропал Динго, Давид к концу августа возвратился в столицу, на учебу.
После двух месяцев отсутствия он с приятным ожиданием был оглушен сочными звуками ярко меняющегося главного города страны. Все студенты возвращались после каникул, и их студенческий городок снова наполнялся веселым буйством. Забежав с раннего утра в женское общежитие к Наташе, чтобы накормить ее завтраком привезенными домашними пирогами, и узнать про ее практику, он с удивлением узнал от знакомой вахтерши, что его любовь уже который день не ночует в комнате. Оставив кусочек пирога вахтерше, он решил побродить по студгородку, чтобы увидеться со знакомыми. К вечеру он уже знал все. Что его Наташу подвозит какой-то бравый капитан милиции на иномарке. И что она не просто довольна этим вниманием, и даже, многим показалось, что там все взаимно.
Только в первый день учебы, весь измученный, Давид смог увидеться с ней. Перед ним предстала новая, расцветшая Наташа, выпорхнувшая из блестящей иномарки. В дорогих и модных одеждах, с плавными движениями уверенной в своей привлекательности девушки, она отличалась от той школьницы, стеснительной студентки, которую он любил десять лет.
Не дав им обоим попасть на первую пару, Давида поразила та холодность, с которой он получил ответ на свой вопрос. Да, все кончено. Тебя не люблю. Люблю его.
Давиду раньше приходилось биться за свою любовь. Некоторых непонимающих старшекурсников он умело осаживал поставленным ударом в печень. Вот и сейчас, ринувшись к машине, у которой все еще ожидал молодой мужчина, спокойно наблюдающий за ними обоими, он был настроен раскрошить соперника всеми владеющими нокаутирующими ударами. Но и тут он был поражен Наташей, теперь уже ее горячностью, с которой она бросилась на защиту своего любовника. Ее окликом к Давиду: «Не смей прикасаться к нему!»
– Отъедем? – предложил хозяин машины и уже теперь Наташи.
Давид, молча принявший поражение после поведения отвернувшейся любви, покорно пригнулся, чтобы разместиться на переднем сидении.
– Слушай сюда, студентик, – нагло продолжил говорить столичный милиционер, – любовь прошла, завяли твои зеленые помидоры. Чтобы я тебя близко не видел рядом с ней. А если не понимаешь, то гляди сюда.
Резким движением он выудил из грудного кармана на рубашке Давида целлофановый мешочек с серым порошком.
– Вот этого достаточно, чтобы ты укатил далеко отсюда лет на семь. Или наркоши за этот же мешочек обломают все тебе ручки, чтобы ты больше не махал ими.
– Это не мое, это Вы сами мне подсунули, – что-то оправдывающее стал лепетать испуганный Давид, то хватая себя за пустой карман рубашки, то показывая свои открытые ладони.
– Пошел вон, – удовлетворенный развернувшейся сценой, цыкнул опытный мужчина на растерянного юношу.
В тот день первый раз Давид серьезно напился водкой, до тошноты.
Потом уже через много лет, анализируя явления в его жизни, он сопоставил тот факт, что перед всеми крупными потрясениями один и тот же сон предшествовал этим событиям. Предвестник неизбежного цикла потерь и изменений в его предназначенной наверху судьбе. В скрытом от него, уже определенном круге жизни.
Как он, охваченный неожиданным параличом, стоит обездвижено посреди ринга, видит силуэт неопределенного соперника, наблюдает смазанную картинку наполненного зала, а в ушах только гул и женский неразличимый шепот, отчетливо произносящий только одно слово: «Безмолвие».
Какая-то родная, но потерянная и в то же время неосознанная природа звуков, касаний обволакивала его.
Первый раз такой сон ему приснился перед новостью о трагедии с Динго, второй раз перед расставанием с Натальей. А потом во взрослой жизни уже нередко приходил это сон.
Сам он сблизился с этим Безмолвием, только уже дал название. Большое – это когда касалось вечных ценностей Жизни, таких, как: любовь, дружба, Малое же – непостоянных, вроде работы, денег.
Ну а пока же, враз погрустневшему надолго, Давиду трудно было находиться в одних аудиториях с бывшей и потерянной любовью. Чтобы отвлечься, он сильно погрузился в учебу. Вскоре он стал лучшим студентом на курсе, и преподаватели начали активно привлекать его в свои проекты, как учебные, так и мелкие деловые. Благодаря протекции преподавателя, обратившегося к бывшему своему студенту, но уже успешному предпринимателю, Давид смог закрепиться в столице, устроившись в одно квази-государственное предприятие, которое курировало несколько крупных предприятий в областях.
И в одной из длительных поездках в промышленный регион, он познакомился со своей будущей женой. Эта звонкая, тоненькая девушка свела его с ума, но уже по-другому. Он был благодарен ей за спокойствие, безмятежность и уверенность, которую она ему дарила в семейной жизни. И за прекрасных малышей, в которых он души не чаял.
«Открытия»
Еще заранее, в самолете, Давид внимательно изучил отчет внутренней службы аудита Завода по филиалу. Ребята в аудите были блестящие, все с западным финансовым образованием, умеющие видеть за цифрами структуру организма предприятий. Но молодые, не работавшие, как говорится «на земле». Поэтому в отчете не было никаких отсылок на хищения. Сам же Давид, работая на руководящих должностях в различных организациях, предлагал вводить старых производственных мастеров в такие службы аудита, чтобы они могли советовать по техническим вопросам. Но извечный спор экономистов и технарей приводил в тупик такие новаторства.
В начале карьеры, в конце девяностых, когда его по протекции взяли в финансово-промышленную группу, занимающуюся расширением своего ареала, он неожиданно окунулся привычный по тем временам полукриминальный мир с махинациями, хищениями собственности, средств, а иногда и откровенно уголовными делами. После того, как группа была захвачена более сильным игроком и руководство вынужденно ушло в опалу, остальных ключевых специалистов начали активно смещать со своих постов. Давиду тоже пришлось уйти, но за три года он смог поднакопить и капитал, и знания. Его по молодости не стали активно трясти, а дали возможность легко уйти, не опустошая накопления и не угрожая уголовным сроком.
Сейчас он решил призвать на помощь весь свой богатый опыт работы.
Первое – это определить, с какого момента начались хищения на филиале Завода. Обычно первая операция всегда происходит топорно, оставляет следы.
Второе – это определить, откуда взяло руководство филиала средства на первую операцию. Чтобы закупить на стороне другое сырье и этим заполнить недостачу планируемого украденного, необходимы финансы и не малые. Если деньги взяты в долг на стороне, то тут тупик. А если средства взяты на филиале, то тут можно покопаться.
И тут третье вытекало из второго. Капитал внутри можно будет взять только через закупки.
Пройдясь по отчету, он отметил, что через месяц после прихода нового руководства, началась реконструкция эстакады, а также ремонт промышленных помещений на территории. Тендер громадный состоялся. Вот где большие деньги, вот где простор для приписок и хищений.
Четвертое – сравнить техническое задание по реконструкции и ремонту с фактически выполненными работами, что реально было проделано, а что осталось только на бумаге.
С такими мыслями, на следующий день после беседы с Динго, подъезжая на предоставленной служебной машине с водителем, Давид начал свою проверку. Игнорируя приглашение зайти в кабинет главного регионального представителя Завода, он сразу же прошел вглубь, непосредственно на хозяйство, надев каску и другие средства специальной защиты.
Мировые стандарты соблюдения техники безопасности, внедренные процедуры и политики принятия решений – все это отчетливо видно было на огромном комплексе. Малые погрузчики без суеты, со сноровкой, умело перемещались по большой территории. Небольшие группы рабочих в новых спецовках отлажено выполняли свои обязанности под присмотром супервайзеров.
Давид тоже приступил к своей работе по изучению эстакады и промышленных помещений, отмечая фотоаппаратом на телефоне все детали. Как археолог, наткнувшийся на скрытое захоронение, его захватывали все открывающие и открывающие картины прошлого. Где-то была густо нанесена покраска, скрывающая недоделки. Где-то стоял новый столб, но старое цементированное основание выдавало, что работа была проведена небрежно и замена была не полностью проведена. Где-то качество материала оставляло желать лучшего. И таких мельчайших огрехов работы по реконструкции набралось на полсотни снимков и несколько страниц записей. Отмахиваясь от назойливого приглашения посыльного пройти в кабинет директора и отдохнуть, он то поднимался на эстакаду, то залезал в складские помещения, фиксируя мелкие картины. К концу рабочего дня у него уже предварительно сложилась картина произошедших хищений средств, выделенных на ремонт. Довольный, не замечая усталости, он велел водителю отвезти его в гостиницу. В кабинет регионального директора он так и не зашел. Он решил помучить их неопределенностью и посмотреть, какие шаги они предпримут.
В номере гостиницы, загружая фотографии в ноутбук и составляя отчет, он не обращал внимания на звонки телефона, потому что это было выработанная деловая привычка: сначала закончить одно дело прежде, чем приступить к другому. И своих подчиненных он тоже этому учил, не любил, когда сотрудники имитируют бурную деятельность, одновременно то хватают телефон, то строчат на компьютере, не достигая высокого коэффициента полезных действий. Иллюзия мультизадачности не давала преимущества при карьерном росте под его руководством.
Когда отчет был готов, он голодный и уставший с удовольствием спустился в ресторан. Где его у полюбившегося ему вчерашнего столика ожидал Динго.
– Ты че трубку не берешь? – вместо приветствия спросил тот. – И че ты так загорел за один день?
– Серьезно? – оглядывая свои покрасневшие руки, поздоровался Давид. – Телефон? Забыл про него.
– Ты на физиономию свое посмотри. Выглядишь, как гастарбайтер на стройке. Красный, пыльный. А ведь, когда-то занимал руководящую должность в министерстве. Где твое холеное лицо? Совсем опустился, скоро отвернутся от тебя дружки-приятели, – шутливо издевался над старым другом одноклассник.
– Фигня все это, – отмахнулся Давид. – я есть и пить хочу.
– Мне доложили, что ты приехал два часа назад, сам трубку не берешь. Подумал, не отравили тебя там? – все продолжал ерничать Динго. – как в старых фильмах про аудиторов партийной кассы.
– Переживаешь? – подхватил игру старый друг
– Да на фиг ты мне нужен? Я за деньги переживаю, что ты мне обещал, если я помогу.
Давид видел, что за всем этим легким эмоциональным наездом, Динго пытался выпустить свое напряжение, переживание за друга. В ответ он хотел сказать ему что-то благодарное, теплое, но уже принесли две запотевшие кружки пива, и поэтому он молча поднял большой палец кверху, показывая, что все хорошо. Что хорошо, что есть вовремя поднесенное пиво, что есть друг навсегда.
– Слушай, Динго, ты мне не до рассказал, – спросил Денис, отодвигая пустую кружку, – что там с новым губернатором, отстал он? Нормальные отношения теперь у тебя с руководством области?
– Дава, Дава, наивный ты человек, – ответил Динго, – мы не подписывали акт о перемирии, не жали друг другу руки. Позиционная война у нас, выжидательная.
– А что твое бюро прогнозов говорит?
– Бюро говорит о том, что я и так знаю. Что будет удар. Но куда, неизвестно. Эх, не вовремя ты приехал, не вовремя.
– Что же делать?
– Как всегда. Брать белку, ехать на стрелку, – улыбнулся бывший рэкетир. – Знаешь, Дава, пять лет назад, когда исполнилось мне сорок, подумал я отойти от движений. Начать новую жизнь. Заниматься чисто белым бизнесом. Была у меня такая шальная мысль. Чтобы впереди были только светлые дороги, пути. Но тут пригласили меня, так сказать, партнеры по решению нелегких вопросов, на одну встречу, чтобы привлечь для сложного проекта. Я уже знал, что хотят предложить мне там. Но думал уйти ото всех этих схем. С таким настроем летел туда. Лететь нужно было через столицу. Там один мудрый и сильный человек захотел встретиться со мной. Посидели, пообщались не о чем, просто увидеться. Но в конце разговора дал он мне напутствие, сильную мысль. Что есть два вида людей. Есть Вынужденный Путь, а есть Неизбежный. Что больше девяносто процентов людей идут по Вынужденному пути. Устраиваются на не любимую работу, тянут лямки, живут с нелюбимыми людьми. И потому они полны сожалений. А есть люди, которые идут по Неизбежному Пути. Что внутри у них есть то, что не дает им потеряться в жизни. Среди них есть и артисты, и авторитетные люди, и открыватели, и писатели. На какую бы дорогу они не уходили, все равно внутренний зов их не отпускает и приводит к своей судьбе. И спросил он меня, этот сильный человек: «По какому пути ты хочешь идти, Вынужденному или Неизбежному? Поразмысли над этим». И понял я, что отойди я от дел, это будет вынужденно. Все равно Неизбежное, внутреннее мое призовет под свои знамена. Где всегда будут присутствовать сцепление характеров, опасность, риск. Поэтому на той встрече, куда меня пригласила братва, дал я им свое добро, подписать меня на дело.
Так что, брат, на сегодня мое Неизбежное – это битва с губером. Никуда не денусь. Я-то готов. А вот тебя жалко будет, если ненароком попадешь под раздачу. Поэтому и переживаю за тебя.
– Ну извини. Ты же знаешь, когда увлекаюсь, то забываю обо всем стороннем.
– Да знаю я, ты же рассеянный отличник. Просто будь осторожен.
Тут их беседу прервал подошедший крупный седовласый мужчина со словами приветствия: «Мое почтение, Денис Сергеевич, Вам и Вашему другу». Давиду бросилось в глаза, с каким нежеланием поздоровался Динго и какой стальной взгляд он бросал на не званного гостя.
– Кто он? – спросил Дава после того, как ушел тот, – твой бывший подопечный?
– Да. Двигался под моей крышей. Теперь под крышей нового губернатора. Все крупные тендера, заказы его. На вашем филиале Завода он тоже реконструкцию проводил. И по той теме, что ты сюда приехал, там он тоже завязан.
– Да ну?!
Теперь уже две пары глаз с охотничьим азартом провожали фигуру удачливого бизнесмена.
– Ему пару месяцев назад медицинскую операцию на сердце делали, – продолжил Динго. – И когда он лежал в больнице, в дом проникли воры, компьютер украли, драгоценности по мелочи. Обратился он ко мне с просьбой, чтобы я нашел именно компьютер. Говорил, что там ценная информация для него самого.
Из наших никто этим не занимался, я проверял. Гастролеры какие-то залетные. Я не успел найти, полиция нашла. И компьютер вернула владельцу.
Когда принесли ужин и графин холодной водки с закусками, каждый думал о своем. Поэтому просто молча выпили первую рюмку водки и с аппетитом принялись разделываться с большими кусками мяса.
– Дава, я помню, что у тебя могут быть проблемы с алкоголем, – поднял неожиданную тему Денис-Динго, – Если ты больше трех дней подряд пьешь, потом в запой уходишь. Вспомни год назад, а?
– Да, помню, – тускло ответил друг, – меня и жена предупреждала, чтобы я здесь не ушел в запой.
– Умничка твоя жена, не то, что ты. Я искренне рад, что именно она – твоя спутница жизни.
Когда новый начальник УВД сюда пришел, начал я справки наводить у ребят, в регионах, где он работал. Тот еще жук оказался, ну это ладно, это к тебе не относится. Сам с удивлением узнал, что его жена – это наша одноклассница и твоя первая любовь, Наташа. Стервой она еще той оказалось. Там пару историй, как она пьяная гоняла по дорогам, аварии создавала, даже сбила кого-то. Детей у них нет. Каждый живет своей жизнью. Но она вертит им, как хочет, даже рога наставляет. Видел я ее на одном банкете. Ведьма, одним словом. Если увидишь ее где-то, беги подальше.