– Она выбрала твою жизнь вместо своей. Твой отец долгое время горевал, не знал, как жить дальше. Он любил тебя, видел в тебе её, не мог насмотреться на тебя. Через три года после твоего рождения в нашем городе начались трудные времена. Твой отец принял решение отдать тебя в другую семью, чтобы оградить от предстоящих бед. Он не хотел с тобой расставаться, но и подвергать тебя опасности он тоже не мог. Вот так ты и оказалась за сотню километров от родного дома, семьи, друзей.
Минуту они сидели в полной тишине.
– Я понимаю, для тебя это полная неожиданность, но ты должна была это узнать, пришло время.
После этих слов терпение Камиллы лопнуло, она больше не могла сдерживать своих эмоций.
– Что за бред вы здесь несли? Какие родители? Вы здесь все ненормальные!!! Ещё раз спасибо, что не дали умереть на трассе, но это уже перебор. До свидания!
Резким движением Камилла встала из-за стола. Стул, на котором она сидела, упал за её спиной. Кевин так и продолжал сидеть за столом, даже не тронулся с места, только в голосе слышался напор, сила.
– Ты живешь на окраине города, снимаешь квартиру с подругой, никогда не знала своих родителей. В детдом попала, когда тебе не было ещё трёх лет, – проговорил Кевин. По всей видимости, это была последняя попытка остановить Камиллу… И у него это получилось.
Девушка остановилась возле двери, в голове начала прокручивать возможные варианты, откуда он мог собрать информацию о ней: паспорт, телефон, полиция.
– Я знал твоих родителей и знаю твою историю!
– Я вам не верю. Кто вы?
Кевин встал из-за стола и направился в сторону окна. С небольшой тумбы, которая стояла между двух кресел, он взял длинный прозрачный сосуд, похожий на мензурку, высотой он был около тридцати сантиметров. Кевин обхватил его двумя руками. В нём ничего не было, только на дне лежало что-то белое, воздушное. Он подошёл к Камилле и протянул ей сосуд.
– Возьми его. – Кевин поднёс сосуд к её рукам.
– Зачем?
– Просто возьми его в руки, и ты всё сама поймешь.
Камилла взяла сосуд. Он оказался тяжелее, чем Камилла думала. То, что лежало на дне сосуда, потихоньку начало подниматься вверх, образуя вихрь. Воронка набирала скорость и высоту. Белое и воздушное – это был снег, но как он не таял, оставалось для девушки загадкой. Камилла смотрела на ураган, который был у неё в руках. Невиданная сила природы, разрушающая всё на своём пути, оказалась в руках хрупкого человека.
Камилла была заворожена тем, что увидела. Даже не моргала. Она видела буран, в который попала прошлой ночью и видела себя в нём. Её поднимало над землёй, она безвольно крутилась в унисон с образовавшейся воронкой. В одну секунду всё пропало, только буран в сосуде разыгрывался ещё сильнее.
Вдруг в голове Камиллы начали появляться кадры, которые она никогда до сегодняшнего дня не помнила и не видела. Картинки сменяли друг друга быстро, беспорядочно, будто переключались каналы на телевизоре. Все они были разными: цветными, светлыми, мрачными. Лица незнакомых людей, и вдруг – друзья. Неизвестные зимние леса, поля сменялись на городские скверы, по которым Камилла гуляла с друзьями, кафе, в котором отдыхали после работы.
Много раз повторялся кадр, в котором Камилла держала в руках фотографию красивой молодой женщины с длинными светлыми волосами. Женщина смотрела на что-то через плечо. Глаза выразительные, глубокие, скромная улыбка и чуть опущенные ресницы. Камилла хотела увидеть ещё раз её лицо, хотя не знала, кто она. И вдруг Камилла увидела, человека, который был на снимке у Кевина на столе. Он говорил что-то, был очень расстроен. Камилла обнимала его за шею, теребила волнистые волосы своими маленькими пальчиками, а он целовал её в голову. Маленькая Камилла плакала, не понимая, почему папа уходит.
Камилла плакала и сейчас. Только не от того, что увидела, а от того, что узнала правду, которая столько лет мучила её, не давая жить полноценной, нормальной жизнью.
Камилла сидела в комнате на подоконнике, смотрела в окно. Оно выходило на заснеженный лес с большими деревьями и палисадник под окном.
То, что творилось у девушки в душе, всё это передавала погода за окном. Небо нависло над землей, тёмные тучи сгущались, поднимался ветер. На улице шёл снег, падая на окно, он таял, превращаясь в прозрачные капли и собираясь в один большой ручей. Только недавно на улице светило яркое солнце, плыли пушистые облака, а сейчас – пасмурное, безжизненное небо.
Наверное, у каждого ребенка, не имеющего родного дома и родителей, хоть один раз в жизни возникал вопрос: «Почему меня оставили моя мама и папа, я же ничего плохого не делал? Почему я?»
Так и Камилла. Чаще всего в детстве спрашивала у себя, у воспитателей, у друзей, и никак не могла получить вразумительного ответа. Маленький мозг не мог понять, почему у некоторых детей есть родители, а у некоторых их нет. Почему одним детям родители даются просто так, а некоторым родительскую теплоту и любовь никогда не суждено почувствовать? С возрастом Камилла перестала думать об этом.
Сегодня, побывав в этом незнакомом доме, поговорив с людьми, которые считают себя друзьями, Камилла пыталась понять, зачем после этих долгих лет ей всё это знать. Она смирилась ещё в возрасте двенадцати лет, что родителей у неё никогда не будет, и не желала их знать. Время назад не воротишь, родителей она не узнает, домом это место никогда считать не будет.
Камилла была зла на этого человека, хоть он и рассказал истинную причину её пожизненного одиночества.
Камилле снилась зима – властная, великая. Белоснежные вершины гор, деревьев, бесконечные поля укрытые снежной пеленой. Девушка словно летела над землей. Полная свобода и безграничность. А в следующее мгновение она уже бегала по длинному коридору, в котором было огромное количество дверей. Открыв одну дверь, Камилла натыкалась на другую, не в состоянии найти выхода. Ноги стали свинцовыми, быстро бежать не получалось. Дыхание сбилось, в горле всё пересохло, она кричала, а эхо ей вторило. В жилах стыла кровь, панический страх, безвыходность. Камилла осознавала, что это сон, но проснуться не могла или не хотела.
– Проснись, Камилла, проснись. – Камиллу трясли, будто хотели, что бы её голова слетела с плеч. Она открыла глаза и ногтями, словно кошка, вцепилась во что-то. Это была рука Альбы.
– С тобой всё в порядке? Ты громко кричала во сне. Мы все испугались. – Позади Альбы стояли три одинаковых мальчишки с выпученными глазами.
Лоб был влажным, руки ломало, в горле пересохло.
– Камилла, что тебе приснилось? – Альба никак не могла угомониться.
– Всё нормально, у меня такое бывает. – Девушка улыбнулась Альбе. – А можно что-нибудь попить? Во рту пересохло.
– Конечно, сейчас принесу. – Альба вышла. Камилла попыталась вспомнить, что такое приснилось, от чего она так кричала. Но кроме дверей и лестниц ничего не вспомнила.
– Садись удобнее. Я принесла тебе молока и ещё кое-что. – Альба поставила на колени поднос с большим бокалом теплого молока и тарелкой печенья.
Камилла с детства не любила молоко. Взгляд на бокал сразу дал понять Альбе, что молоко девушка не пьет.
– Ты не любишь молоко? – Альба посмотрела на неё с такой заботой и теплотой, какой Камилла в своей жизни ещё ни разу не ощущала. – Сейчас принесу тебе сока. Ты пьешь сок?
– Ага, спасибо большое.
Альба вернулась быстро, в руках она несла бокал с апельсином соком. Камилла залпом осушила весь стакан.
– Спасибо, я словно съела килограмм соленой рыбы, так пить хотелось.
– Смотри, что у меня ещё есть! – Альба достала из-за спины большую книгу в тёмно-коричневом переплёте и положила на колени.
– Что это?
– Это наш семейный альбом. – Альба переворачивала страницу за страницей, показывала старые выцветшие фотографии и только недавно сделанные. Она рассказывала истории, связанные с этими снимками, рассказывала про судьбы людей, которые были запечатлены на них. Говорила она очень быстро, весело и сама смеялась над своими же рассказами. И вдруг Камилла увидела фото, которое видела прежде. Это была та девушка. С пшеничными длинными волосами, с открытой и доброй улыбкой. Она всё также смотрела через плечо.
Камилла вцепилась в альбом обеими руками, поднесла ближе к лицу, чтобы рассмотреть все детали снимка и не могла поверить, что всё это она видит в реальности. В вихре фото было смазанным, рассеянным, как снежная пурга, а наяву девушка оказалась ещё красивее. Глаза тёмно-карие, почти чёрные, глубокие и бескрайние, как океан. В них можно было смотреть вечно. Улыбка скромная, добрая. Пухленькие, розовые губки, как у маленькой девочки, курносый нос. Она смотрела через плечо, куда-то назад. Камилла смотрела на неё и не могла произнести вслух, что у неё было в голове и в душе. Губы хватали воздух и беззвучно проговаривали это заветное и такое незнакомое слово. Альба опередила её.
– Это твоя мама. Она очень красивая, правда.
Камилла не могла ответить. По щекам ручьем текли слезы, в горле комом встали слова.
– Ты очень похожа неё. – Альба погладила девушку по волосам. Она взяла в руки альбом и, перевернув матовый легкий листок, между страницами показала Камилле карточку. На небольшой фотографии во весь рост стояла пара. Мужчина – высокий, статный, и ниже его на голову – беременная девушка.
– Это единственное фото, где вы втроём. – Альба достала фото из альбома и отдала его Камилле.
Камилла смотрела на них, таких живых, когда-то реально существующих, и не могла в это поверить.
– Какие они были, расскажи. – Камилла смотрела на фото, представляя, какие они
были в жизни.
Альба встала с постели и подошла к окну, её лицо освещала полная луна.
– Тебе, наверное, Кевин уже рассказывал, как мы познакомились?
– Да, он сказал, что вы были знакомы недолго.
– В общей сложности, наше знакомство с твоей семьей составило год. Но знаешь,
бывают люди, с которыми ты знаком долгое время, а сказать о них можешь только общими фразами, не зная их очень хорошо. А с твоими родителями мы с первой встречи могли утверждать, что до конца жизни будем дружить. Они располагали к себе с первого взгляда, добрые, веселые. В глазах читалось желание жить, наслаждаться каждой минутой. Я ни разу не видела, что люди могут так любить. Они понимали друг друга без слов, им было достаточно одного взгляда. И в тоже время, они были совершенно разными, она – веселая, жизнерадостная, он – сдержанный, иногда даже суровый. Камилла всегда смеялась, так заливисто, заразительно. – Альба улыбнулась, словно услышала её смех. – А твой отец…
– Камилла? – девушка перебила Альбу на полуслове.
– Да! – Альба села рядом и взяла её за руку. – Твой отец назвал тебя так после её смерти.
– Почему она умерла? – Голос дрогнул. Камилла знала ответ, Кевин говорил ей уже об этом. Она хотела услышать вескую причину, оправдание судьбы, почему это случилось именно с её мамой.
– Послушай меня. – Альба поднесла руки Камиллы к своей груди. – Она хотела, что бы жила ты! Не осуждай её, любая бы мать поступила также. Узнав правду и приняв её, ты почтишь её память и память своего отца. Твоя мать отдала свою жизнь, что бы ты жила полноценной, счастливой жизнью.
С минуту женщины сидели в полной тишине. Камилла заговорила громко, уверенно, не узнав своего голоса.
– Когда я была маленькой, я всегда злилась на своих родителей, злилась за то, что они бросили меня. Я хотела их узнать, посмотреть им в глаза и сказать, как я без них счастлива. Хотела их обидеть до глубины души, чтобы они поняли, каково было мне. А теперь, когда я всё знаю, что мне делать? А? – Камилла перешла на крик. Из горла вырвался вопль, из глаз ручьем полились слезы.
Камилла встала с постели, подошла к окну. Лунное, безоблачное, усыпанное звездами, небо. Она успокоилась, дыхание вновь становилось ровным, глубоким.
– Я не могу поверить, принять, понять это, – тихо произнесла Камилла, в надежде, что Альба этого не услышит. – Мне кажется, что для меня было бы лучше, если бы я этого никогда не узнала. – Зачем мне это всё знать? Скажи мне? Зачем вы мне всё это рассказали? Родителей я всё равно никогда не узнаю и не увижу. Только старую рану снова открыли.
Камилла плюхнулась на кровать. Сил не было, голова упала на грудь, плечи осунулись. Всю боль и обиду, что она скрывала внутри себя и боялась произнести вслух, Камилла открыла малознакомой женщине. Тысяча камней свалилось с её плеч, дышать и жить стало легче. Альба обняла её за плечи.
– Камилла, ты ещё не всё знаешь! – Альба замялась.
– Может, на сегодня хватить новостей? Я не уверена, что переживу ещё одну.
– Я понимаю, что тебе нелегко, но ты будешь рада. Правда! – Альба заглянула Камилле в глаза. – У тебя есть дядя, родной брат твоего отца, и завтра вы с ним познакомитесь.
Утро упорно не хотело наступать. Время ползло, словно улитка по песчаному пляжу. Камилла несколько раз вставала, подходила к окну и снова ложилась. С умным видом смотрела книги в шкафу, но ни одного названия так и не запомнила. В голове была только одна мысль, которая не впускала ни одну другую. Камилла пыталась заснуть, но эта идея не нравилась её сознанию, и оно упорно засовывало в голову всё новые и новые версии предстоящей встречи.
Наконец-то, в окно лучом ворвался солнечный свет. Камилла встала с кровати. Голубое небо и, ещё не до конца, проснувшееся солнце радовали глаз.
– Ну, когда они уже все проснуться? – От затянувшегося ожидания, девушка начала разговаривать сама с собой.
– Скоро встанут. – За спиной оказался один из одинаковых мальчуганов.
– Эрл? Верно?
– Ага! – Широко зевая, Эрл начесывал и так стоявшие в разные стороны волосы. – Я встаю раньше всех, а будить остальных не хочу. Хочешь кофе или чай? – Эрл как всегда попал в точку.
– Было бы здорово! Подожди меня на кухне, я только оденусь.
– Я пока чайник поставлю. – Эрл вышел, закрыв за собой дверь.
Камилла оделась, умылась, расчесала волосы. Зубы она уже не чистила дня два, обходилась пальцем. Солнце встало уже высоко, освещая пол в коридоре, и прихожей. На кухне во всю Эрл готовил завтрак. На плите закипал чайник, в сковороде что-то скворчало.
– Ты быстро! Иди, садись. – Эрл налил большую чашку чая.
– Спасибо. – Камилла отхлебнула большой глоток.
– Как спала? – Эрл опять начал своим умным тоном задавать вопросы.
– Я не спала вообще. Сон не шёл. Уж очень много неожиданных новостей. – Камилла улыбнулась, чтобы не вызвать жалости у маленького, хотя и очень проницательного, человечка.
– Понимаю. Для тебя это, наверное, шок. Всю жизнь жить одним человеком, и в один прекрасный момент понять, что всё это была лишь ширма. – Эрл сел рядом, засунув в рот большой бутерброд с колбасой и сыром.
– Можно у тебя спросить? Сколько тебе лет и почему ты такой … – Камилла пыталась задать вопрос деликатно.
– Умный?! – Эрл сказал это не очень внятно, дожевывая очередной кусок бутерброда.
Камилла просто кивнула.
– Мы родились семь лет назад. Как ты уже знаешь, нас трое братьев. Я из них самый младший. Потом идет Алекс, и самый старший из нас это Элиот. Смешно, правда. Я даю сто процентов, что ты подумала, будто я самый старший. А вот и нет! Как говорит мама, у нас разные судьбы, поэтому и таланты тоже разные. Я, как ты уже заметила, умён не по годам. Алекс – душа компании, весельчак.
– А Элиот? – перебила Камилла.
– А Элиот ещё не до конца раскрыл свою натуру. Ты, наверное, думаешь, что он трус. Ну, вообще-то, это так и есть. – Эрл широко улыбнулся и пожал плечами. – Но он очень добрый, сердечный, всегда готов прийти на помощь. Вообще мы все разные, но я люблю своих братьев.
Эрл поднялся и подошёл к плите. Он возился с тарелками, резал хлеб, выкладывал яичницу.
– Доброе утро! Как настроение? – В дверях появился хозяин дома. За ним следом шла Альба, собирая волосы в хвост.
Ещё двое мальчишек залетели в кухню и уселись рядом с Камиллой. Хозяйка начала помогать сыну, а Кевин налив себе крепкого кофе, сел на стоящий рядом табурет, который был ниже обычного стула.
– Спасибо. Всё отлично. А когда мы пойдем знакомиться с моим новым дядей?
– Я думаю, когда ты будешь готова. – Кевин широко улыбнулся. Он был удивлен неожиданно улучшившемуся настроению Камиллы.
– Я готова. – Вскочив со стула, девушка приняла стойку солдата спецназа.
– Камилла, ты ещё не доела. И потом, ты не можешь идти к дяде в таком виде. – Альба посмотрела на неё с небольшой брезгливостью и неодобрением.
– А что? Это мои лучшие джинсы. – Камилла сказала это, глядя на Алекса, самого веселого мальчишку, тот поддержал её двойным одобрительным кивком. – Видимо, как чувствовала, надела именно их.
– Э-э, дорогая, пойдем со мной. – Альба, взяв Камиллу за руку, повела её в неизвестную часть дома.
Пройдя прихожую, женщины оказались в большом холле с высокими потолками и большими картинами на стенах. На потолке висела старинная хрустальная люстра, на другой стороне во всю стену стоял книжный шкаф. Пройдя этот зал, они уткнулись в две двери. На одной двери корявым детским почерком были написаны имена мальчишек, другая же дверь была без каких-либо надписей. Альба её открыла.
Комната была залита солнечным светом. Посреди комнаты стояла высокая белоснежная кровать с прозрачными навесами по периметру. Альба провела через спальню к приоткрытой двери и впустила Камиллу первой. Развернув девушку на девяносто градусов к зеркалу, Альба лишь указала рукой на отражение. Футболка, которая должна быть белой, висела на Камилле, как ночная рубашка, вытянутая, мятая, цвет был далек от белого. Джинсы тоже оставляли желать лучшего. Волосы лохматые, лицо бледное, голова начала засаливаться, только горящие глаза, в предвкушении встречи, спасали ситуацию.
– И что делать? У меня нечего больше одеть! – Последняя надежда была на Альбу.
– Иди в ванную, приводи себя в порядок. Я посмотрю, что тебе можно подобрать из одежды. – Альба посмотрела оценивающим взглядом. – Ты поменьше меня, но у меня остались старые вещи. Они будут тебе впору.
– Хорошо. А где ванная? – растерялась Камилла.
– Пойдем. – Альба достала с полки чистое бархатистое полотенце и подала его девушке. Обе они вышли из гардероба и пересекли спальню. На противоположной стороне комнаты была другая дверь. Альба открыла её и зашла первой. Это была большая просторная ванная комната. На ручках смесителей рисунки, высеченные изнутри, белый дорогой кафель, чугунная ванна.
– Вот здесь всё, что тебе необходимо. – Она показала на туалетный столик с большим количеством баночек и тюбиков.
– Спасибо.
Женщина ушла, закрыв за собой дверь. Камилла набрала ванну и окунулась в блаженство. Горячая вода и тонизирующий эффект от запаха пены вновь возвращали ей уверенность и утреннее настроение.
Камилла вышла из ванной теплая, распаренная, в халате, который дала ей Альба. Хозяйка так и ковырялась в своём бескрайнем гардеробе, что-то бормоча под нос.
– Альба, я всё! Спасибо, теперь я чувствую себя человеком.
– Камилла, иди сюда. Смотри, что я тебе нашла. – В руках Альба держала длинное бежевое пальто с воротником стоечкой. – А это – под пальто. – Она показала на кровать, на которой лежали брюки и водолазка, на тон бледнее пальто. – Давай, скорее одевайся, я хочу посмотреть, подойдет или нет.
Камилла уложила волосы, переоделась в наряд, который подобрала для неё Альба.
– Ну как? Наверное, нужно немного косметики, как ты думаешь? – Альба широко улыбнулась, увидев её.
– Прекрасно! Иди к большому зеркалу.
В большом зеркальном отражении была высокая девушка с длинными волнистыми, пшеничного цвета, волосами. Кожа словно сияла изнутри, щеки горели румянцем, лазурно-зелёные глаза блестели. Курносый аккуратный носик и пухлые губы. Теперь Камилла точно знала, от кого они ей достались.
Изящное длинное пальто по щиколотку, бежевого цвета, подчеркивало смуглую кожу. Разрез от талии до пола открывал не менее красивые прямые брюки и низкие сапоги на высоком каблуке. Широкий пояс из коричневой кожи подчеркивал точеную талию и высокую грудь.
– Ну что, готова? Пойдем? – Кевин заглянул в спальню.
– Ты только не волнуйся, ладно, – вслед за Кевином продолжила Альба. – Ты прекрасно выглядишь. Дядя тебя полюбит. Да если бы ты пришла в ночной рубашке и колпаке, он всё равно был бы рад тебя видеть. Он слишком долго тебя ждал. – Альба повернула девушку спиной к себе и поправила пояс пальто.
– Спасибо! – улыбнулась Камилла и обратилась к Кевину: – Идём!
Они вышли на улицу. Камилла щурилась, оглядываясь по сторонам. После долгого пребывания в помещении глаза не сразу привыкли к прямым солнечным лучам. Камилла уже приготовилась, что вот-вот замёрзнет: пальто чуть тёплое, голова открыта, но на её удивление, было не холодно. Вдохнув морозного воздуха, голова Камиллы прояснилась, она взбодрилась и была готова ко всему, что ждало её впереди.
У дома, в котором Камилла провела, как минимум, три дня, было крыльцо, на котором висели деревянные качели. Красные венки и большие масляные лампы украшали перила на крыльце. Яркие огни серебристого цвета, словно паутина, подвешенные под потолок, создавали ощущение звёздного ночного неба.
Несколько деревянных ступеней, и Камилла оказалась на выложенной из камня дорожке. Не было ни забора, ни ограждений. Ещё пару шагов, и Камилла с Кевином уже шли по людному тротуару, где по обеим сторонам красовались богато украшенные дома. На одном из домов был очень интересный флюгер. Он был в виде старинных весов для взвешивания унций в аптеке, медного цвета. От дуновения ветра весы крутились вокруг своей оси и в тоже время взвешивали, будто внутри чашек что-то было. Всё время, пока Камилла смотрела на эти весы, они так и не сравняли своих чаш.
На улице было очень много людей, дети играли, взрослые, наслаждаясь отличной погодой, гуляли по заснеженной улице.
– У вас очень красиво! – Камилла смотрела по сторонам.
– Да!!! Только теперь не у вас, а у нас. – Кевин широко улыбнулся.
Они вышли на большую круглую площадь с посаженными по кругу древними елями. Деревья были высокими и большими, словно защитники, они непреступно стояли на страже спокойствия. На площади было очень много ледяных горок и каруселей для детворы. Вокруг красовались разные ледяные скульптуры и статуи. Площадь была заполнена людьми. Все веселились, катались с горок, играли в снежки, строили снежные бабы.
Посередине, в самом центре площади, стояла ледяная скульптура тех же весов, которые Камилла видела на одном из домов, только в разы больше. Она была высотой в пять этажей, и так же, как флюгер, двигалась, но никак не могла найти равновесие. Ледяные чаши, размером с небольшую лодку, неспешно ходили вверх-вниз, словно заколдованные, издавая при этом глухие звуки при ударе. Лучи солнца отражались в ледяной глыбе чаш, и отсвечивались всеми цветами радуги.
– Потрясающе, правда? – Кевин начал разговор.
– Да!!! Такого я ещё ни разу не видела! А почему весы? На одном из домов тоже были такие? – Камилле хотелось услышать интересную историю, связанную с весами и этой деревней.
– Хочешь сладкую вату? – Кевин показал на стоявший неподалеку киоск.
– Я так давно не ела сладкую вату! Нас водили с детьми из приюта в зоопарк, и одна воспитательница угощала нас сладкой ватой. С большим удовольствием!
Кевин купил два больших розовых, как молочный поросенок, кокона сладкой ваты на длинных тонких палочках и вручил один Камилле. Положив оторванный большой кусок ваты себе в рот, Камилла вспомнила вкус детства.
– Расскажи мне о родителях? – неожиданно Камилла попросила Кевина. Тот внимательно посмотрел на девушку.
– Твой отец был мой самый близкий, самый добрый друг. Когда он умирал, он попросил меня, чтобы я рассказал тебе о твоей настоящей семье. В тот момент мне это казалось таким несущественным, а вчера для меня это было самым большим испытанием в жизни. – Кевин выбросил в урну остатки сладкой ваты. – Стив был очень великодушным человеком, добрым до глубины души. Он был готов отдать жизнь за меня, а мы были знакомы недолго. Всегда в шутку поддергивал твою мать, а она не оставалась в долгу. На них нельзя было смотреть без улыбки, даже если они ругались, все вокруг умирали от смеха. Я безумно по нему скучаю, хотя прошло уже больше двадцати лет. Словно вчера мы сидели на этой лавке, ели сладкую вату и смотрели, как ты играешь. Слишком быстро летит время.
– А что случилось с отцом? Как он погиб? – Камилла воспользовалась секундой, когда Кевин вспоминал очередную историю.
Он сразу посерел, плечи осунулись, глаза потухли. Складывалось ощущение, что он впервые слышит о том, что Стива нет в живых.
– Нам нужно идти быстрее, мы не должны опаздывать. – Кевин прибавил шаг.
– Прости меня, я не хотела тебя расстраивать. Просто мне надо знать, что случилось.
– Всё нормально, просто, рядом с тобой все воспоминания стали ярче, будто это было вчера. А теперь надо опять принимать то, что их больше нет. Всё будет хорошо, не переживай. – Кевин обхватил за плечи Камиллу и повел вокруг статуи весов к другой стороне площади.
Дорога, по которой шли Кевин и Камилла, была выложена большими булыжниками, от чего Камилла постоянно спотыкалась и несколько раз чуть не упала. Кевин же, в свою очередь, шёл очень быстро и уверенно, не обращая внимания на тщетные попытки Камиллы идти красиво. Глядя себе под ноги и думая, как бы не сломать каблук или ногу, Камилла дошла до того места, где ей предстояло познакомиться с родственником.
– Мы на месте! – Кевин сказал это очень громко, что бы как-то отвлечь Камиллу от собственных ног.
Девушка подняла голову. Перед её взором открылся большой дворец с широкой лестницей без перил, с гладкими, как растопленное сливочное масло, ступенями из белого камня, которых было порядка ста. Для того, что бы осмотреть его целиком, Камилла задрала голову так высоко, что у неё в районе верхних позвонков послышался хруст.
Кевин, увидев реакцию девушки на замок, улыбнулся и подал ей руку. Вместе они направились вверх по лестнице. На двадцатой ступени у Камиллы начало сбиваться дыхание. Сердце забилось чаще, то ли от предстоящей встречи, то ли от неожиданной физической нагрузки. Камилла шла, глядя вперед, мысли хаотично менялись в голове, а бесконечная белоснежная лестница упорно не хотела заканчиваться. Наконец, они дошли до дверей.
Шесть высоких колонн, шириной в несколько метров, стояли на страже у входных дверей в замок. Двери были тяжелые, двухстворчатые, с высеченным орнаментом. Балкон с широкими поручнями открывал на последней ступени площадь с полом, выложенным фреской из белого и чёрного мрамора.
Величественные статуи мужчины и женщины по обеим сторонам дверей встречали каждого гостя. Они напоминали древних мифических богов, метров пять в высоту и сделанные из разного камня. Женщина с длинными распущенными волосами и огромными глазами была из белого мрамора, в одной руке она держала весы. Мужчина с опущенным мечом в руках, но готовый в любую минуту его поднять, был из чёрного мрамора. Его лицо было воинственным, с глубокими морщинами и тяжелым взглядом.
Камилла посмотрела назад. Как на ладони была вся деревня: часы на круглой площади, детвора и взрослые, так и продолжавшие играть и веселиться. Кевин показал свой дом, который издалека стал немногим больше книги. Городок казался таким жизнерадостным, гармоничным. Не жители, а сам городок. Это очень странно, особенно после суетливого, усталого города.
Вдруг позади себя Камилла услышала грохот открывающихся дверей и, судорожно сглотнув, со страхом и неуверенностью шагнула в немного темноватую после яркого дня залу. Холл был размером с баскетбольную площадку. По периметру залы висели старые, невероятно красивые канделябры, на небольшом расстоянии друг от друга. Но даже при наличии такого огромного количества свечей, в помещении было темно. Пол, как и потолок, и стены, был сделан из такого же белого мрамора, как и ступени на улице. После такого теплого городка, с открытыми и добрыми улыбками жителей, это здание казалось очень холодным, отчужденным. В голову пришло единственное слово: мавзолей.
– Не бойся! – Кевин прочел в глазах Камиллы страх.
– Мне здесь не нравится. – Девушка начала тереть ладонь одной руки об другую. – Может, пойдем домой!
Кевин лишь кивнул в противоположную сторону, обняв Камиллу за плечи, и улыбнулся. Они шли по огромной зале, а глухой звук от каблуков отдавался эхом.
Камилла пыталась идти как можно тише, но все её попытки заканчивались очередным «цок-цок» по всему помещению.
– Послушай, а как зовут моего дядю? – Камилла только сейчас вспомнила о том, что не знает имя дяди. – Как мне к нему обращаться?
– Его зовут Константин. Великое имя великого человека!
– А могу я обращаться к нему дядя Костя? – От собственной глупости и от волнения Камилла громко и грубо засмеялась. На мгновение ей показалось, что свечи ярко вспыхнули, и в зале стало немного светлее.
– Я думаю, он не будет против. Главное, на людях так к нему не обращайся.
– А чем он занимается в этом дворце? Зажигает свечи во всем замке? Наверное, для этого нужен целый отряд солдат.
– Терпение, Камилла, скоро ты всё узнаешь.
– Я даже боюсь думать, что меня ждёт впереди.
Кевин легким движением руки толкнул дверь от себя без какого-либо труда, и они вошли в освещённую небольшую комнату. Возле камина в высоком кресле сидел человек. Он встал в ту же минуту, как Кевин закрыл за собой дверь. Камилла не могла разглядеть его лица, оно было в тени от огня. Он начал движение первым. С каждым шагом его лицо освещалось всё больше. В следующее мгновение мужчина стоял рядом с Кевином и Камиллой. Глубокие глаза зелёного цвета, чуть выцветшие от времени, но ещё с живым огоньком, благородная борода, аккуратно уложенные густые волнистые седые волосы по плечи и улыбка, чуть сдержанная, но искренняя, добрая.
Накрыв своей теплой ладонью руку Камиллы, Константин заговорил.
– Мы тебя ждали, Камилла! Я уверен, у тебя много вопросов!
– Да, есть парочку.
– Я оставлю вас. – Кевин обратился к Константину.
– Спасибо большое Кевин, я очень тебе благодарен. За всё!
Камилла побаивалась оставаться одна в замке, Кевин прочел это в её глазах, погладил по плечу, чуть улыбнулся и сказал:
– Всё будет хорошо. Мы скоро увидимся. Пока.
Камилла махнула ему вслед и приподняла уголки губ.
– Может, пройдемся? – Константин предложил свою руку. – Я понимаю, что для тебя узнать столько нового – это просто немыслимо, но это правда. Я твой дядя, родной брат твоего отца.
– Я не думаю, что вы можете понять, что со мной случилось за последние трое суток. – Камилла не хотела грубо отвечать, но не сумела сдержаться.
– Ничего, скоро всё встанет на свои места!
Они подошли к одной из многочисленных дверей, которая с грохотом открылась и Камилла оказалась в невероятном месте. Зимний сад. Вокруг высокие лиственные деревья, высотой в несколько метров, живые цветы, кусты и трава, зелёная, пушистая. Камилла подняла голову и увидела голубое небо и яркое солнце. Только потом, приглядевшись, Камилла заметила прозрачный купол, сделанный из стекла. Даже ветер гулял на вершинах деревьев, птицы, бабочки, насекомые, наслаждались настоящим летом, который находился в центре зимы. Весь сад был стеклянным. Камилла подошла к одной витрине, а за стеклом зима: лес, покрытый белоснежной пеленой, вдалеке горы с заснеженными вершинами, только солнце и небо одно на двоих.