На своём жизненном опыте, анализируя свой опыт потери любимого человека, могу, с абсолютной уверенностью утверждать, что Любовь не столько причинила мне боль (которая мучила меня, пока я осознавал в боли и горе что-то родное), сколько предоставила определённую работу. И насколько я с ней справляюсь…
В это трудно поверить, но, чем больше я живу, тем больше осознаю, насколько я счастлив. Ведь в процессе этой работы душа открыла мне одну из своих таинств, подкреплённую в нашем миру Священными Писаниями: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [двое] одна плоть» (БЫТИЕ, 2;24).
Я не столько осознаю эту истину, сколько живу ею. Чувствую свою супругу в себе, будто она и не покидала наше пространство. Единственное, не вижу её физического тела, как и не могу им пользоваться. Но, опять же, на чувственном уровне я осознаю, что, это временное явление. И, рано или поздно, тот источник, который разъединил нас («смерть»), вновь соединит нашу сущность, которая пребывает в настоящее время, не в слишком полноценном естестве. Поверьте, время не лечит и не успокаивает. В таком успокоиться, всё равно, что отречься от Бога. И только Господь способен дать силы человеку, чтобы сопротивляться боли. Но даёт Он, эти силы, лишь в том случае, если видит, что человек поверил в Него. Поверил в то, что смерть ─ это жестокая необходимость эволюционной природы Мироздания. Есть научное объяснение этому явлению. Трансценденция (поэтапный переход души на более высокую ступень развития).
Сначала я писал только стихи, проза пошла позже, как бы, уже в настроенное на подобную информацию сознание. У меня такое ощущение, что работают не столько со мной, сколько с «моей» душой. Потому, как с большинством информации, пропущенной сквозь моё сознание, я, особо не напрягался. Просто, как радист, принимал сообщения.
Мысль имеет большую силу, когда вдохновение приходит само, неожиданно, спонтанно, из другого измерения. Человек уносит (после смерти) с собой свои привычки, страсти, наклонности, дарования. Творческий, «умерший» человек, за границей смерти, продолжает творить. Но творение его, лишённое тяжёлого материального плана, в более тонких мирах, имеет большую силу созидания. Энергия его творения (в каких бы слоях астрального измерения она не находилась) идёт к Земле, входя в человека, мозг которого запрограммирован на принятие подобной энергии. Импульсы этой энергии пронизывают человека с головы до ног. А как человек примет её, будет зависеть от того, насколько он зависим от материального, физического плана. Потому так и сильны мысли отрешённых людей, оттого что канал восприятия информации у них работает в таком режиме, в котором одна энергия не мешала бы другой делать свою работу.
Этот принцип действия вдохновения работает и в моём случае. То есть, там, за границей смерти, энергия творческого «умершего» человека продолжает творить. Это может быть и группа «умерших» людей. В любом случае, если сравнивать силу их «мёртвого» творения и способность живого человека творить от себя, руководствуясь сознанием, а не подсознанием, это, как сравнивать возможности экстрасенса и обычного человека. В то время, когда они используют творческий потенциал в ином, «мёртвом» измерении, энергия их творчества, определённым импульсом входит в земное пространство. Входит вдохновением в того человека, который по «сенсорным» параметрам подходит для принятия этой энергии. Потому я и пишу спонтанно (были случаи, когда я вставал, среди ночи, и начинал писать), не руководствуясь собственным желанием. «Макулатурная отсебятина», грузом в несколько килограммов пылится, уже несколько лет у меня в шкафу, и вряд ли когда вырвется на свободу, в виде опубликованного материала. Сколько раз я просматриваю этот материал и не вижу в нём силу, которая бы пригодилась людям.
Любая информация имеет, некую трансовую силу. Большую или меньшую, в зависимости от силы источника. И эта сила передаёт, вместе с информацией, свою жизненную структуру воздействия. То есть, информация, удивившая человека, войдёт в него определённой силой, и будет жить в сознании человека, воздействуя на программу его Эволюции. Как и моё трансовое состояние, вынесшее в свет определённую информацию, осталось в этой книге. И передастся, оно, тому человеку, кто осознает и расшифрует эту информацию, используя не только интеллект, но и сердце, которое является, более чувствительным сенсором человеческого естества, имеющего в своём арсенале определённые каналы для связи с Высшим разумом.
И потому, могу сказать, наверняка, хоть, это и не моё открытие. Приобщение к Высокому, как к определённому критерию Нравственности, даёт способность человеку ─ притягивать к себе Любовь, которая, сама по себе, является высочайшим эталоном Нравственности и Целомудрия.
* * *
Он был герой, каких на свете много,
Она красавицей была от Бога,
И может чудо, может, просто повезло,
Им встретиться пришлось, судьбе назло.
В минуты радостных свиданий, луна им улыбалась,
И от судьбы, пока, им только радость доставалась,
Привет и до свидания, многое прощалось,
За неимением зрелых лет,
Она любви дала обет, он вечным клялся быть супругом.
И так прошло ни мало и ни много, целый год,
Любовь, что грянула с порога, к развязке уж ведёт,
Соединились судьбы Божьею печатью,
Бокалов звон поставил точки все над «и»,
И вроде бы и жить, и время тратить на радости любовной суеты,
Но нет, судьба, соседка злая, тут подыграла не с руки,
Разлукой их озолотив.
Тут я, невольно, вспомнил стих:
«Разлука – мать любви покорной, ты испытание с небес,
Твои плоды, так плодотворно, рождают чудо из чудес,
Любовь в разлуке лишь крепчает, одолевая боль и страх,
И муза с лирою, сливаясь, несут творение на руках».
Красиво ложе супружеской печали,
Зло отпустило, может временно, а может навсегда,
В разлуке мать прелестное дитя родила,
И успокоилась разлучница-судьба.
И жили они, радуя друг друга,
И миру только доброе несли,
И жизнь, любовью стянутая туго,
Уж не могла печаль им принести.
Но видно такова Создателя затея,
Их проверять на прочность и закал,
Судьба-разлучница, что пряталась за дверью,
Закончила мучительный финал.
На сей раз, их телами разлучили,
И вроде всё, поставить бы и точку здесь,
Но нет, не для того они любовь хранили,
Чтоб сгинуть просто так, в один присест.
Скупа на выдумки печаль,
В любви, поверьте мне, она бессильна,
И за душой любимой, в сумеречную даль,
Разорванное сердце устремилось.
Сломив терпением и боль и страх,
Смогло то сердце до любимой достучаться,
Разлучница-судьба, их не сломав,
Умчалась прочь, в изгнание скитаться.
Любовь превыше всех и вся,
Она сердца, волшебной силою скрепляет,
Любовь, настолько сильная стезя,
Она на вечность души обрекает.
* * *
Я ИСТИНУ ПОЗНАЛ ЧЕРЕЗ КРАСУ
Когда сквозь вас пропустят Солнца луч,
Вы с ним и пятна примете Светила.
Когда Луной, туманною вдохнёте грусть,
И выть научитесь, как воет страж её, во тьме сонливой.
Когда же Звёзд вам улыбнётся страсть,
Луна и Солнце перед вами лико вскроют,
Кто обретает неземную власть, –
В Светилах растворяется душою.
* * *
Я истину познал через красу,
Свои желания умертвив, как знаки прошлых жизней,
Путь к состраданию слеп, пока душа капризна,
Я был слепой, пока не полюбил.
* * *
Упрекать меня в том, что я сам себе навязываю горе и не отпускаю супругу…
То, что я скажу, сейчас, не каждый способен осознать. Даже потерю близкого человека, каждый из нас воспринимает по-разному. Трансценденция (переход души на новый уровень развития) даёт два пути направления души. Взлёт и падение. Если у человека есть силы (в основном, это зависит от информации подсознания) принять мир «умершего», его сознание заполнится этим миром, по причине взаимосвязи душ, расшифровку, которой дают нам Священные Писания. Также в этом процессе важна и сила «умершего», которая откроет в себе способность, ─ достучаться до сознания, оставшегося на Земле человека. О падении души я не буду говорить. От одной мысли об этом становится не по себе. Поверьте, это страшнее физической смерти.
Я вычеркнул из сознания земную жизнь. Быть может, это сделала моя супруга, своей «смертью». Но я думаю, всё ж «виновата» в этом ─ Любовь, которой нет дела до наших житейских разногласий. Да и вина её, лишь в том, что умереть ей, жизнью не пришлось.
Освободившееся пространство сознания долго не пустовало. Его заполнила информация, силу которой я и раскрываю Вам в этой книге.
Поверьте, я, полноценно осознаю свои слова. Не моя вина в том, что мне приходиться жить «неземной» жизнью. Как это может быть? Попробуйте представить физическое тело человека в нашем пространстве, как некую форму информационного носителя (типа флэшки), которое загружено до отказа информацией иных миров.
Упрекать в чём-либо такого человека, всё равно, как предъявлять претензии ребёнку в том, что он несерьёзен в отношении нашей жизненной действительности.
* * *
Жил ─ был человек. Он жил тем, в чём душа его возвышалась над физической (материальной) природой. И в то же время, тело его имело вполне обычные, законные, земные желания: иметь супругу, иметь детей, быть счастливым. Но в земном понятии счастья, ему, лучше б не иметь семью, потому как в его жизнь, Небом было загружено такое количество испытаний, что на полноценное счастье, если и можно было рассчитывать, то ненадолго. А по-иному и нельзя было. Он был избран, Небом, ─ нести людям Свет. И в этой работе, всё, что находилось рядом с ним, горело огнём любви и жизни. Тем огнём, который может дать, как райское счастье, так и «адово» горе. Наш человек был так устроен, рождением (расположением светил в этот момент), что мог выдержать подобную схему распределения жизни, хоть и состоял, как и все люди, из хрупкого земного тела. Но тот, кто находился рядом с ним, терял богатство тела, взамен обретая богатство души. Тот случай, когда избранные Небом (аскетизм) не должны иметь семью. Но, как и в любом проявлении жизни существуют исключения, не обошлось без этого и здесь. Семья дана была этому человеку, Свыше, больше для работы, нежели, чем для успокоения судьбы, в виде счастья. После смерти супруги у него осталась дочь, перекрывшая ему (своей жизнью) вход в пространство, которое было для него единственным успокоением души и тела. Пятьдесят процентов смысла жизни этого человека ушло в другое пространство, пятьдесят процентов осталось с ним в нашем пространстве. Это, всё равно, как переехать человека пополам, похоронить умершую половинку, а оставшейся половинке, всё время талдычить, что она живёт нормальной полноценной жизнью. Глупое успокоение. Но другого в нашем миру нет.
Странное стечение жизненных обстоятельств. И жить невозможно, и уйти из этой жизни нельзя. Не время, и не по силам. Кабы знать это время и эту силу. Сравнимо с тем, как посадить человека в тюрьму, но утаить от него время продолжительности его тюремного заключения.
Но вернёмся к нашему человеку. Можно и так сказать, что он вёл что-то вроде аскетического образа жизни. Богатство, почести, слава, интересовали его так же, как страждущего, изнывающего от жажды в пустыне человека, интересовали бы песчаные барханы.
Наш герой жил в ожидании чуда. Всё земное было чуждо ему. Он не видел особенной разницы между радостью и грустью, потому, как и то и другое мог принимать, как необходимое и нужное. Радуясь, искренно чужому счастью, он, уже не мог радоваться своему. Его сердце было разбито, вдребезги, смертью любимого человека.
Он дарил людям свои мысли, стихи. Кто-то находил в них слёзы, ведь то был крик израненной души, перезревшей от земной жизни. Были и упрёки. Всё было.
Вечно терзающий Человечество вопрос ─ зачем, для чего всё это? ─ не давал ему покоя. И единственное, что его успокаивало, это голос, внутренний голос. Он, то повелевал, то молил ─ ждать. Терпеть и ждать.
И в один прекрасный день этот человек умер. Смерть его была такой же незаметной, как и жизнь. Всё, что ждало его после смерти, он выразил в своих мыслях людям. Вечная тайна жизни, переходящая в вечную тайну смерти. Не сильно-то и огорчиться слепой солнечному закату, как и не сильно обрадуется утреннему восходу.
Кто Вы? Чьи Вы посланники? Ведь ты не первый, кто пытается донести миру сокровенную тайну. Но Ваши знания ─ закодированы. Чтоб их принять, людского срока мало.
Счастья тебе ─ человек! Пусть все твои желания сбудутся! Ведь во всех твоих мыслях есть самое главное ─ Вера. Именно она является главным ключом земного человеческого счастья. Без Веры, уж давно, Земля нас согнала бы с тела своего.
* * *
Рок звезды, упавшей с неба, колошматит по груди,
Я не знал себя, я не жил, ангел счастья – помоги.
Что тебе? Проси что хочешь, только знай, что я не Бог,
Я лишь доля твоей мочи, раб святых основ.
Мир весь сложен из сомнений, в нём и радость и беда,
Ты же просишь то, что зрением не увидишь никогда,
Пока будут твои очи мерить ровный взгляд Земли,
Ты уже уполномочен будущность свою нести.
Облачись в другую сферу, вот тогда поговорим,
Я ж храню исконно веру, вознесённую с Земли.
* * *
Мне бы груз сомнений тяжких обнародовать в душе,
Мне бы выпить море ласки, чтоб не быть чужим в себе,
Мне бы, дерзостью книжастой, малость в жизни провернуть,
От судьбы уйти ушастой, чуть шмыгнул, ан нет – уж тут,
Уши строго навострила, чтоб ему ещё подать,
Ей бы рифмой врезать в рыло, чтоб её – такую мать.
Ишь ты – дерзок на ухабы, жизни пить водоворот,
Я бы, абы, дабы, кабы, рассуждений – полон рот,
Ты неси, да не обронь, то богатство, что как бронь,
От сглазливости судачеств, что положь, да вынь, да тронь,
А что дюже бытия, пусть не мокнет голова,
То проблемы не людские – мерить завтра, аж с утра.
Прожил день – и радый будь, всё ж короче мерян путь
До зазнобы, что некстати повернула жизни суть,
Ты дерзи, да не ребячай, проживём уж как-нибудь.
Я – душа, да не твоя, чтоб с тобой сгореть, за зря,
Мне же вновь к Земле таранить, а тебе – пути своя,
Так что мы пока не врозь, ты свои сомнения брось,
Я тебя не дам в обиду, только ты уж не колось,
Слишком мыслями богато, чай не робот голова,
Я тебе служить бы рада, только слушай ты сюда,
Коль мигну – так хватко дело,
Коль молчу – задумчив будь,
Не таращься, оголтело, обнажая жизни суть,
Ты попробуй жить как все – так, себе, чуть-чуть в уме,
И оставь в покое сердце, что привыкло уж к беде,
Чай беда тебе – не дверца, чтоб её – тудэ, сюдэ.
Ты сработал – отдохни, снова мысли наживи,
А придёт пора до дела – будут сроки, будут дни.
Всяк всему сужает срок, загони печаль в острог,
Веселись – не веселися, но не будь же ты так строг
К жизни, что всему привычна, ведь на то она и жизнь,
Чтоб менять свои обличия, в общем, рядом я – держись.
* * *
На край вселенной устремились мои мысли,
Ища поток вселенской красоты,
Как будто на земле нет яркой истины,
Которой смог бы я отдать души мечты.
Но видно такова Создателя затея,
Пытать наш нрав в бескрайности миров,
Которых нет в плотском и сжатом теле,
Так мёртв костёр, пока живучесть дров
Не упоит огонь своей любовью,
Отдав ему всю меру теплоты,
Так душам нашим ─ не вольготно в крови,
Что, как горючее для взлёта в те миры,
В которых истинная жизнь согреет душу,
Не выманив за то её мечты,
Так и моя любовь, в надежде встретить сушу,
Плывёт под парусом вселенской красоты.
* * *
Выбирайте солнышко, выбирайте небо,
Сказок сто в сознание вбейте, где есть быль и небыль.
Растерзайте тело, растерзайте душу,
Чтобы боль свою и счастье вынести наружу.
Жить дано нам столько раз,
Сколь души в нас власти,
Жизнь в видимости глаз —
Промежуток счастья.
* * *
КОЛЬ НЕ БЫЛО Б ВОКРУГ МЕНЯ ЛЮДЕЙ
Слепое чувство ─ век тащить с собой любовь,
Когда её глаза уже слепы,
Она, как безотказная свекровь,
Или, как тёща, чьи слова немы.
Любовь всё позволяет, отрубая руки,
С ней трудно жить, труднее умирать,
В ней, вольным пламенем, сгорают жизни звуки,
Ей отдан мир, чтоб умертвить в нём страсть.
И, всё ж она ─ соперница удачи,
Не каждый властен ею обладать,
Она, базарной бабой, сердце осудачит,
Чтоб приласкать, затем душою, словно мать.
* * *
Я мерю жизнь огнём небытия,
А в бытие душою одичал,
Ей не пригоден мой земной причал,
Чтоб якорю концы отдать на дне.
Я не могу умом принять похвал,
За мысли, что мне душу рассекли,
За то, что все оставшиеся дни
Я должен жить, сражённым наповал.
Я не могу любить, не зная ─ как,
Мой пыл любви в земле сырой лежит,
А в сердце ─ кабель, что, замкнув, искрит,
Умно ль под напряжением жить, хоть как?
Я многого на свете не могу,
Но, лишь одно дано мне, свыше, превозмочь,
Дождаться дня, когда огнём ворвётся ночь,
Сжигая боль мою и жизнь, на корню.
* * *
Ты с дикой жадностью отмерил край земли,
Тому, кто не нуждается, уж в ней,
И до скончания своих избитых дней,
Жуёшь сгоревшую, дотла, печаль любви.
Ей не нужна твоя измученная власть,
Ей больно видеть боль твоей души,
Ты схоронил себя и, всё ж ты поспешил,
Вдогонку чувствам оголить земную страсть.
Нельзя землёю мерить небеса,
Как и с небес, земное не вернуть,
Ты прожил день, а день продолжил путь,
Ты ищешь правду, с коей жить в душе нельзя.
Перетоптал ты всё, что только смог,
Ты стебель от цветущего цветка,
И солнцу не добраться до тебя,
Широкой шляпой заслонил тебя цветок.
Но как ни мерь, ты с шляпой той ─ одно,
Всё дело в корне, что любовью в землю врос,