5
Наконец они добрались до отеля «Фердинанд», семиэтажного четырехзвездочного отеля, на первом этаже которого располагались увеселительного и функционального характера заведения, бильярд, боулинг, ресторан, отделение занимающееся обменом валюты, для того что бы иностранцам было удобнее, и конечно же шикарная просторная парадная, обольщающая всех гостей, но сегодня её лоск и как следствие обольстительные способности сильно поколебались.
Не было притворно милого швейцара, который способен за ваши чаевые растопить лед своей улыбкой. Не было обслуживающего персонала, который как можно более незаметно для всех убирает вашу грязь. Сейчас в этом некогда роскошном месте не царила свойственная ему былая атмосфера шелкового уюта, приторного сервиса, комфортного отдыха. Предсмертная агония добралась и до этого места.
Перевернутый диван был первым, кто встречал гостей. За ним следовало холодное, молчаливое приветствие стен, в которых не было ни единой души. И в завершении всего свет в парадной отсутствовал, так что единственным освещением были оранжевые лучи спускающегося в сторону горизонта солнца.
– Ты уверена, что твой парень здесь?
– Он не мой парень.
– И тем не менее?
– Перед тем как уйти от меня, он твердо был намерен встретиться со своей шлюховатой пассией здесь. – неуверенно сказала Натали, оглядывая безлюдное помещение.
Пара героев остановилась в парадной, взглядом знакомясь с помещением и планируя дальнейшие действия. Вскоре Маркус прошел прямиком за стойку размещения, где нашел регистрационный журнал.
– Как ты считаешь, перед тем как бросить свою работу, администратор успел записать твоего, – Маркус поперхнулся, – этого парня, которого мы ищем в журнал?
– Готова поспорить, что нет. Он уехал сюда после того, как стало известно о конце света. Любой нормальный администратор после того, как станет известно о конце света, перестанет вести записи в журнале, и пойдет напьется. Так что вряд ли ты найдешь его фамилию в списке.
– Всё же, если мы осмотрим эту книгу, мы себе не повредим, так что нам бы расположиться где-нибудь.
– Считаю, что ресторан отеля как раз нам подойдёт. – сказала Натали и устремилась, не дожидаясь Маркуса, в ту сторону, куда указывала табличка с надписью restaurant.
Обстановка ресторана была выполнена в утонченном, черно-белом стиле. Черные столики на тоненьких винтажных ножках гармонировали со сливочного цвета стульями с высокой спинкой. Такие столики чередовались с точно такой же мебелью, с кардинальной разницей в цвете, а именно со сливочными столиками и черными стульями. Всё убранство напоминало шахматную доску.
Натали словно хищница прошлась по ресторану и, не останавливаясь, зашла на кухню, откуда вышла с бутылкой шампанского в одной руке, и с тарелкой полной холодных закусок в другой. Она произвольно выбрала столик черного цвета, почти в центре помещения. Маркус неторопливо и покорно уселся рядом с ней.
– Давай заглянем в журнал, – сказала Натали, самостоятельно открывая шампанское.
Маркусу не требовался её совет, он уже раскрыл последнюю страницу:
– Как зовут твоего друга? – спросил он.
Раздался громких глухой звук открывшегося шампанского.
– Его имя Платон. – ответила она, впившись губами в горлышко бутылки, – Думаю с таким редким именем тебе фамилия не понадобиться, чтобы его найти в списке.
Маркус исподлобья посмотрел на свою подругу осуждающим взглядом:
– Это так некрасиво с твоей стороны пить шампанское из горла, во всяком случае неженственно, неужели ты не смогла найти фужеры.
Натали улыбнулась:
– Тебя интересует красота и женственность в данный момент? Ты собираешься убить человека, а все мы прощаемся с жизнью. Лично у меня нет лишнего времени для того, чтобы тратить его на поиск фужеров ради красоты и элегантности, мне необходимо только самое главное, а главное для меня сейчас это алкоголь в любой форме, кстати, ты попробуешь шампанское, оно прекрасное.
Маркус выслушал её, а после протянул руку к бутылке, и так же, как и она, из горла сделал несколько глотков.
– А всё-таки я не совсем понимаю тебя, – продолжила разговор Натали, – что хорошего в том, чтобы убить человека?
– В этом нет ничего хорошего. – кратко ответил он в поисках имени Платон в регистрационном журнале.
– Тогда зачем же ты хочешь убить кого-то?
От слуха Маркуса не укрылось то, что голос Натали дрогнул и заколебался, что удивило его, ведь весь этот день она была цинична по отношению к любой смерти.
– Ты против того, чтобы я его убивал? Это из-за того, что он твой…
– Нет, нет, – поспешила оправдаться она, – убивать его или кого-то другого это твоё личное дело, только объясни мне зачем тебе это?
– Мы ведь уже говорили об этом.
– Верно, и всё же с тех самых пор я по-прежнему не понимаю твоё желание. В чём смысл? Ты говорил о какой-то истории, о какой-то сознательной деятельности, о праве выбора, но я так и не поняла зачем же убивать?
– Мне это необходимо для того, чтобы оправдать своё рождение и перед смертью почувствовать, что я сделал хоть что-то значительное. Убийство человека – это высочайший показатель, так как не каждый может в здравом уме убить человека. Вот моя цель, и я хочу её достигнуть.
– Мне кажется, что все, кто убивает себе подобных не находятся в здравом уме. Это абсурд. Убивают только лишь ненормальные! – с неприкрытым осуждением проговорила Натали.
Маркус насторожился:
– Что изменилось, Натали, весь день ты только и мечтала о том, чтобы убить своего бывшего парня, а теперь когда цель близка ты нервничаешь, что произошло?
– Смерть произошла. – нехотя ответила она.
– Теперь пришла моя пора не понимать тебя, выразись детальнее.
Натали сделала ещё глоток шампанского:
– Чтож, я постараюсь выразиться более понятно. Порой в жизни наступают дни, которые дороже нескольких лет. Так вот сегодня один из таких дней. Сегодня я многое увидела и узнала, и уверяю тебя, что если бы утро завтрашнего дня не было бы последним, свой остаток я прожила бы не так как ранее Я сегодня узнала человека, не полностью конечно, ибо это невозможно, но очень близко я с ним познакомилась. Люди, когда им больше нечего терять, кроме времени конечно, стали сами собою, они уже не лукавят и не притворяются. У них нет уже времени на то, чтобы носить маски и откладывать до лучших времен своё настоящее «Я». У них нет времени на вежливость, ибо вежливость по своей сути бесполезная трата времени, придуманное разбалованной цивилизацией. Сегодня люди тратят время исключительно на самое важное, вот только как оказалось многие не имеют никаких важных дел, многие живут бессмысленно. И теперь-то, когда они это поняли, их это страшно раздражает. Словно утопающий, который не умеет плавать, но в тоже время бьет воду вокруг себя, подымая брызги вверх, люди перед смертью стали взбивать воздух вокруг себя бессмысленными движениями, так и не научившись жить. Вот так и ты, милый Маркус, пытаешься достигнуть какую-то вымышленную цель, ужасную и гнусную. Ты прав в том, что убийство человека – это дело огромного масштаба, но ты неправ в том, что считаешь это дело достойным. Ты не оправдаешь свою бестолковую жизнь убийством другого человека, а лишь усугубишь своё положение, докажешь свою никчемность, так как не нашел другого выхода самоутвердиться, кроме как за счет разрушения, подавления, убийства другой личности.
После такой весомой речи наступило естественное молчание. Маркус обдумывал каждое услышанное слово, а Натали смотрела на него и ждала реакции.
– С какого времени ты стала столь гуманной?
– Совсем недавно, как только увидела смерть собственными глазами. Если бы молодые солдаты были знакомы со смертью лично, а не по изучению агитационных листовок, тогда их труднее было бы заставить убивать друг друга.
Маркус приложился к бутылке шампанского, и помимо его вкуса почуял пресловутую хлорку, а Натали продолжила говорить:
– Я видела своими глазами на том пожаре, как умирают люди. Видела, как костлявая рука смерти, зловонная и тошнотворная, тушила искры жизни в глазах умирающих. Их перекошенные лица до сих пор перед моими глазами, отчасти я даже рада, что сегодня последняя ночь, потому что иначе их лица являлись бы ко мне постоянно.
– Да уж, действительно сегодня дорогостоящий день, ещё с утра ты – заядлый циник, не хотела тратить время на то, чтобы спасти другого человека, а теперь ты в авангарде моралистов и гуманистов. Люди, они все такие не стабильные, их мировоззрение может в корне измениться за неполный день. Вот только я остался при своём, мне необходимо совершить то, что задумано. Считай что это моё призвание.
С этими словами Маркус опустил взгляд в журнал посетителей отеля и принялся внимательнейшим образом его сканировать, водя пальцем от строчки к строчке, чтобы случайно не пропустить хотя бы одну. Натали тяжело вздохнула. Она действительно сильно изменилась с самого утра, особенно под влиянием увиденного пожара. Сегодня все сильно изменились. Теперь она не так рьяно желала отомстить бросившему её одну в последний день жизни человеку. Натали разочаровало то, что аргументы её не подействовали на Маркуса, который в силу непонятных для неё философских умозаключений, решил убить человека. Уж лучше бы он бросил свою затею, выпил с нею, а потом занялся бы сексом в одном из номеров этой гостиницы. Такой план казался её более целесообразным, чем убийство.
Так как ресторан находился на первом этаже, то из его окон не было видно солнца, его скрывало за собой бетонные и панельные застройки города. Однако, не надо было видеть небесное светило, для того чтобы понять, что оно неумолимо переходит на другую сторону планеты. Зачинались сумерки. Для тех кто умеет думать, вечернее время само по себе достаточно меланхоличное, а уж последний вечер в жизни это меланхолия в квадрате.
– Имени Платон нет в списках. – заключил Маркус, подняв взгляд с журнала на свою собеседницу.
– Значит администратор отеля оказался нормальным человеком и решил не работать под конец, а предаться увеселительным мероприятиям. А может его здесь никогда и не было. И что ты будешь теперь делать?
– Не знаю пока ещё. Ходить по всем номерам и искать твоего друга, считаю будет глупо.
– Вы очень правильно поступили, что пришли именно сюда! – неожиданно отвлек их бойкий голос со стороны.
Маркус и Натали повернули головы в сторону источника звука, коем оказался низкорослый полненький мужчина пожилого возраста, с седыми волосами, одетый в строгий черный фрак.
– Позвольте представиться, метрдотель – Ларион Сергеевич, – звонко чеканил слова этот человек.
Для существа, которому завтра умирать, Ларион Сергеевич выглядел чересчур бодро и свежо.
– Но вы ошиблись не позвав меня сразу же по вашему прибытию, – не умолкая, говорил метрдотель, – так как я бы давным давно уже организовал вам чудесный прощальный ужин.
Пока Маркус беспристрастно лицезрел явление Лариона Сергеевича, Натали попыталась заговорить с новым персонажем:
– Уважаемый, Ларион…
– Ну что вы, гости дорогие, не стоит тушеваться, – заметив желание Натали с ним заговорить, метрдотель сразу же её перебил, – я вкусы людей по одному только их виду распознаю. Вот тебе, милая, непременно стоит попробовать тушенного лосося с томатной пастой и розовым вином прямиком из Сансера, это как раз для тебя! А вот для твоего задумчивого и угрюмого спутника, – Маркус и впрямь был задумчив, и казалось пребывал где-то вдалеке от столика в ресторане, что впрочем нормально для человека, которой был в нескольких минутах от того, чтобы убить другого человека, – в самый раз душистый картофель с зеленью, сыром и прохладной водкой.
– Возможно это так, но… – вновь попыталась взять слово Натали.
– Один момент и я всё организую, вы только дождитесь, мои драгоценнейшие. – с этими словами, быстро пятясь назад, Ларион Сергеевич испарился в сторону кухни. Его исчезновение было столь мгновенным, как и появление.
– А может быть его убить? – произнес Маркус, – Мне в принципе не важно кого, главное чтобы свершить действие.
– Может быть не стоит никого убивать?
– Исключено. Либо я это сделаю, либо я ничего в жизни не добился.
– Опять ты за свои умозаключения сумасброда!
Гремя подносами и кряхтя от старости, к ним стремительно возвращался метрдотель. По пути он налетел на стул возле одного из столиков, отчего зашатался и едва не упал, однако смог справиться с равновесием. Вот только, исполняя чудеса акробатики, Ларион Сергеевич уронил один из подносов, и несколько видов холодных салатов полетело на плиточный пол ресторана. Но к гостям, служащий отеля подошел с такой статной поступью, как будто ничего и не было.
– Ваш ужин подан, молодые люди. – со всей серьезностью, какую он только мог выдавить из себя, произнес Ларион Сергеевич.
– Я так понимаю, что лосось ещё тушиться? – с нотками сарказма прокомментировала скорую сервировку стола Натали.
Вместо тушенного лосося с томатным соусом и картошки с зеленью и сыром, на столе появились холодные макароны не первого дня рождения и консервированный паштет из курицы. А вместо розового вина и холодной водки, початая бутылка красного вина и две бутылки пива.
– Прошу понять мадам нынешнее положение дел и не сильно критиковать мой отель из-за этой неурядицы. В следствии отсутствия на рабочем месте бригады поваров, это единственные продукты, которые мне удалось найти на кухне.
Стоило только Лариону Сергеевичу заговорить в непосредственной близости от пары героев, как им сразу же стало ясно отчего метрдотель столь бодр и весел. От пожилого мужчины разило алкоголем.
– Отсутствие горячих блюд вы объяснили, а куда подевался алкоголь? – холодно встретил его Маркус.
– Алкоголь – это такая зараза, что он вечно куда-то девается.
– Вы сказали что это ваш отель? – удивляясь, спросила Натали.
Заметив её заинтересованность, Ларион Сергеевич расправился, ещё пуще прежнего оживился и, не дожидаясь приглашения, взял стул у соседнего столика, присел к паре за стол.
– Если и есть на свете человек, который может заявить, что полноправно владеет этим отелем, так это только я! – с громким самовосхвалением заявил метрдотель.
– Тоесть вы его владелец?
– Нет!
Маркус не желал разговаривать с незваным мужчиной, он предпочел открыть бутылку принесенного пива и, облокотившись на высокую спинку стула, сделал несколько глотков, после чего задрал голову вверх, закрыл глаза и погрузился в самого себя, где шла ожесточенная борьба решимости убить человека, чтобы уйти из жизни не как все, и сомнения оставить эту затею и предаться забвению, как любая другая посредственность. Зато Натали, удрученная после разговора с Маркусом, забавлялась общением с пьяным, старым, радушным стариком.
– То есть как это? Вы не владелец отеля, но тем не менее заявляете, что имеете на него больше прав, чем кто бы то ни был!
– То есть так и есть! Я вас уверяю! Считайте, что законный согласно документам владелец этого казино, как отец, который скрылся сразу же после зачатия, и совсем другое дело я! Я тот человек, который воспитал этого ребенка, поднял на ноги! Вы понимаете?
Натали хотела было вставить слово, но веселый старичок ей этого не позволил:
– Не понимаете вы ничерта! Молодежь… – сказал Ларион Сергеевич неприкрытым презрением, – Я вот, примерно в вашем возрасте, этот отель своими руками строил. Вот этими самими руками, это сейчас они дряблые, но тогда-то они были полны силы и свежести. Вон какой здание построили, сорок лет уже стоит и ещё столько бы простояло, если бы не американцы!
– А при чем здесь американцы? – быстро просила Натали, воспользовавшись вздохом метрдотеля.
– Да это же они всё устроили! Конец света какой-то придумали, сами-то чур послезавтра выползут из своих бомбоубежищ и как ни в чем не бывало начнут нефть качать, там где раньше города наши стояли! Им ведь только этого и надо!
– Если верить официальной версии, то нас уничтожит метеорит.
– Да ты верь американцам больше! Они те ещё фокусники, так дело обставят, что все на метеорит и подумают, но я то знаю истину! Знаю, что все они мастера ложь в правду превращать. Другое дело мой отель! Вот где правда-то собралась, ничего лживого, исключительно всё по высшему разряду. Пять звезд!
– Вообще-то четыре.
– Не сметь оскорблять мой отель! Это по документам четыре звезды проходит, потому что не доплатили ревизорам, а по факту все шесть звезд у этого отеля, так что в среднем пять! Я же когда строил его своими руками, только на одно лето устраивался, думал, когда пацаном был, что денег подзаработаю и осенью брошу работу, учиться пойду! Да вот так и не смог никуда пристроиться, так что пришлось осенью продолжить работу, вот и пошло-поехало. Мою первая и единственная работа! – с довольным видом проговорил Ларион, – Жен у меня три было, а работа всегда одна! Вот такое постоянство, а постоянство – это признак мастерства!
Ларион Сергеевич горячился во время разговора, говорил всё более уверенно и пылко, считая, что его речи всем интересны, однако уже в этот момент Натали искала спасительный взгляд Маркуса, чтобы тот постарался выпроводить старика, так как девушка сама не могла найти в себе сил исполнить данное действие, но Маркус ушел глубоко в себя и не принимал никакого участию в беседе, отчего Натали занервничала и заерзала на месте.
– Кем я только здесь не был! – затягивал свой монолог метрдотель, – И газеты по номерам разносил, и поваром работал, и администратором, и сумки постояльцев таскал, и электриком, и охранником, само собой официантом в ресторане, а в последнее время исполняю обязанности метрдотеля. И ни разу за всю жизнь свою не пожалел, что работал именно здесь! Никогда не желал! Менялись владельцы отеля, персонал менялся, клиенты, и даже сам отель менялся, неизменным оставался лишь я – Ларион Сергеевич! Каждый уголок знаю в этом здании, что хотите спросите, я вам всё отвечу, всё покажу.
– Нас особо ничего не интересует, – отрезала Натали, она постепенно стала уставать от беспрерывного вещания метрдотеля, – нам бы поесть здесь, да уйти отсюда.
– Как это уйти? – лицо старика исказилось недоумением, словно с ним на иностранном языке заговорили. – Куда это уйти? Что вы такое говорите? Зачем?
– У нас ещё есть дела этим вечером.
– Да какие у вас могут быть дела! Знаю я все ваши дела. Вам молодым только бы поесть, да и поспать…
Тут уже пришла очередь Натали перебить своего собеседника:
– Именно так! Простите, что перебиваю, но в связи с концом света, у меня нет времени, для разговором. Драгоценный остаток жизни я хочу потратить на алкоголь, громкую музыку и секс! Словом, на всё то, что доставляет удовольствие!
Откровенность девушки вместе с её хищностью, какую постоянно излучала Натали, огорошили старика, так что ему пришлось помолчать, чтобы собраться с мыслями.
– Это правильно, – заключил после паузы старик, – не целомудренно, но правильно. И всё-таки вы можете получить удовольствие и в моём отеле, тем более что сегодня всё бесплатное.
– Мы подумаем, – ответила Натали.
– К тому же в отеле есть и другие постояльцы, вы не будите скучать!
И вот пришло время Маркусу вмешаться в разговор. Он как ошпаренный собрался и моментально внедрился в беседу:
– Много ли здесь в данный момент гостей, кроме нас? – спросил он, пристально глядя в глаза Лариону.
– Этот отель видал и большее количество, но я всё же доволен тем…
– Так много гостей или нет?
– Нет.
– Вы всех постояльцев в данный момент знаете?
– Да.
– Я ищу парня с женщиной. Парня зовут Платон, женщину не знаю. Заселились они около суток назад. Что ты о них знаешь?
– Попытаюсь вспомнить, если вам это необходимо. – старика забеспокоило то, как с ним разговаривал Маркус, у которого в этот момент были стеклянные глаза, пугающие своей целеустремленностью. – Не так уж много людей заселилось в отель в последнее время, так что я помню всех постояльцев. Помню группу молодых людей, их было человек семь, восемь, они постоянно пили, рыдали из-за скоропостижного конца, и устраивали настоящий беспорядок. Как вы назвали человека, которого ищете?
– Платон.
– Ах да, припоминаю. Был здесь парень с женщиной, которого очень странно звали, не то Геракл, не то Гектор, какой-то грек одним словом. Возможно это он. Такой высокий и щуплый, у него ещё пушок вместо бороды растет.
Маркус бросил взгляд на Натали, чтобы та, либо подтвердила сходство, либо его опровергла. Но Натали отвернулась от Маркуса, ничего ему не ответив, не желая более участвовать в замысле своего друга. Маркусу было достаточно того, что она сделала, он заключил из этого, что нашел Платона.
– И где сейчас находится эта парочка?
– Так они как здесь поселились, так не разу из номера своего и не выходили. А номер у них шестой, на пятом этаже. Только я бы не назвал их парочкой.
– Это ещё почему? – поинтересовался Маркус, вставая из-за стола.
– Да потому что грек ваш какой-то сопливый на самом деле, а вот женщина его очень серьезная особа. Я их как увидел, сразу же подивился, что она в нём нашла. То ли этот сморчок, то ли она тигрица! Моему глазу она сразу понравилась…
Его рассказ прервала бутылка красного вина, упавшая со стола прямиком на брюки Лариона Сергеевича, в результате неосторожных действий Натали:
– Ой, простите, я совершенно случайно, я такая неловкая, мне так стыдно, – с театральным разочарованием оправдывалась она.
Пока Ларион, отскочив назад, вытирал свои брюки салфетками, Маркус молчаливо развернулся и отправился свершать им задуманное.
– Маркус, – позвала его Натали, когда тот уже был на расстоянии десяти шагов, – если у тебя не получиться, я буду рада.