Из других дел, подлежащих ведению болгарского Св. Синода, отметим избрание архиереев на свободные епархии и образование новых епархий. К сожалению, духовная власть и здесь не редко встречает противодействие и задержки со стороны гражданского правительства. Для примера можно указать на историю открытия Старо-Загорской епархии. Еще в 1888 г. по совершенно достаточным, уважительным причинам принято было Св. Болгарским Синодом решение об образовании отдельной Старо-Загорской епархии, относившейся прежде к Терновской митрополии. Однако, это решение долго не могло осуществиться. благодаря проволочкам и противодействию светской власти. Раз – замечают по этому поводу „Новини“ – Св. Синод есть компетентная власть в деле открытия новых епархий, раз Св. Синод не однажды представлял важные причины в доказательство необходимости открытия епархиального центра в Старой Загоре, мы не можем понять, как гражданская власть может еще противиться и не приводить в действие Синодального определения. Это значило бы, что отношения гражданской власти к духовной не нормальны [17]. К сожалению, это так. Между тем, доброе согласие между светскою и духовною властями должно быть особенно там желательно, в виду продолжающихся и доселе ненормальных отношений между болгарским экзархатом и цареградскою патриархией.
Вот уже двадцать лет прошло с тех пор, как болгарский экзархат выделился из состава цареградской патриархии, а примирения со стороны греков с этим совершившимся фактом все еще не последовало. Болгарское духовенство и доселе признается от цареградской патриархии схизматическим. Греческая патриархия, без всякого сомнения, не имела ни исторических, ни канонических, ни догматических оснований подвергать болгар церковному отлучению за отделение от константинопольской патриархии и образование самостоятельного управления. В течение семи веков (с 930 по 1767 г.) болгарские архиепископы были автокефальными, независимыми от константинопольских патриархов. Самостоятельная болгарская архиепископия, в виде особого церковного округа, существовала постоянно в соседстве с округом цареградского патриарха, не только тогда, когда находилась в пределах самостоятельного царства болгарского, но и тогда, когда находилась в пределах греческой империи и турецкой. Так продолжалось до 1767 г., когда болгарский архиепископ подписал отреченную грамоту от своей кафедры и все подчиненные ему епископы подали турецкому правительству просьбу о присоединении их к округу константинопольского патриарха. Через 100 лет болгары и их иерархия пожелали восстановить прежнюю самостоятельность своего церковного управления, независимость его от константинопольского патриарха, и за выполнение своего желания объявлены были патриархиею схизматиками в 1872 г. 16 сентября. В соборном акте, содержащем осуждение болгар, сказано: „приомлющих филетизм (племенные различия) и дерзающих основывать на нем племенные сборища, мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми единой, святой, кафолической церкви или что тоже схизматиками“… Иметь богослужение на своем собственном, а не на чужом языке есть одна из главных и существенных потребностей каждого народа; иметь высшее духовенство свое собственное, родное, а не пришлое и чуждое, есть одно из необходимых условий к пробуждению и утверждению в народе его собственной народности. Мнение же цареградской патриархии, будто бы евангелию и церковным канонам противно стремление народов к образованию национальных церквей, явно ошибочное [18]. Как бы то ни было, греки и доселе не хотят добровольно расстаться с болгарами. Но так или иначе приходится расставаться. Постоянно, можно сказать ежедневно село за селом в различных епархиях присоединяются к экзархии [19]. Не хватает даже славянских книг для службы церковной, так что по неволе приходится довольствоваться греческими книгами. Нужда заставляет обращаться к благотворительности и находятся добрые люди, которые щедро жертвуют на доброе дело снабжения бедных церквей славянскими книгами [20]. В виду весьма частых случаев перехода целых селений от цареградской патриархии к болгарскоау экзархату, „Новини“, оффициальный орган экзархии, предлагают следующие разъяснения и наставления к руководству в вопросе о признании духовной власти экзарха. „Прцзнание власти известного духовного начальства предполагает несколько необходимых условий. Первое – шшинание в церкви имени духовного начальника и уплата ему „владичнины“, а затем получение различных книжек, как то – крещальных, венчальных и пр. Естественно, что раз село признало духовную власть экзарха, священник должен поминать его имя на службах; потом, село то должно прекратить уплату „владичнины“ своему бывшему духовному начальству и получать все те книжки от заместников экзарха в городах“ [21]. Но и без этих наставлений болгары знать не хотят греческих владык и ждут не дождутся своих болгарских архиереев, как это имело место не так давно в Мельничской епархии и по поводу чего одна греческая газета выразилась, что там ожидали болгарского архиерея, как второго мессию [22].
Греческие газеты, понятно, ревниво следят за отпадением сел от патриархии к экзархату. В Новинах перепечатана из греческой газеты Νεόλογ 59;ς заметка под заглавием: „Болгары в Македонии“. „Пишут из Струмицы, что по возбуждению скопльского схизматического владыки некоторые села струмичской епархии подписали прошение, в некотором выразили желание состоять под духовною властию скопльского митрополита (болгарского). Те села Радович и Малошово. При этом для того и другого села раздавались евангелия и другие книги“. Заметив, что в данном случае ничего нет неестественного, тем более преступного, Новини приводят по адресу греческой газеты такой факт. Не задолго до этого события (перехода двух сел к экзархату), по случаю закрытия греческих церквей, священник села Ватилук отказался от подчинения патриархии, и продолжал богослужение (на славянском языке). На вопрос, чем он может оправдать свой поступок, священник отвечал: я уже 40 лет священствую, но пока я признавал духовную власть патриархии, т. е. пока служил по гречески, я молился бессознательно, читал не разбирая, кому молюсь и об чем молюсь. Отказался я от подчинения патриархии и понял содержание книг и молитв, потому что теперь читаю и молюсь на языке понятном. Теперь я знаю, что читаю и об чем молюсь. Только теперь я – настоящий священник и молитвы мои будут слушаны, потому что они сознательны, вразумительны» [23]. И это понятно. Понятно и то, что проповедь на родном языке, да еще в руках умелого проповедника, производит сильное впечатление на слушателей, привлекает к такому проповеднику слушателей даже из далеких окрестностей, как это было в Дермицкой церкви [24].