В ночь скрывают лица.
***
Вера в образ – вера в Слово.
Вера в Правду – вера Знак.
Словно тайна – для Живого,
Словно знатое – в признак.
Словно житое – в истому.
Словно бытому – оцвесть.
Правде ведать – по другому.
Сердцу в будущности – весть.
И лететь со веси в веси
В дол, где доля и поля…
Слово – Бог. Сознанье – Еси.
Правдой – полнится Земля.
***
Я засыпаю вновь не по-людски -
Холодный кофе в свежий серый город.
Как скулы сводит – вновь не от тоски.
Как вновь отчаит свой душевный голод:
Как снова вновь ничто и ни зачем,
На пепелище бренных головешек,
Нет ничего – ни горя, ни проблем…
Нет ни теней, ни призраков, ни спешек.
И где-то замыкается забыть.
Ведь, что проснутся в склепе, только тени,
Того, что не измерить – и отлыть,
Чего рекли молящие колени.
***
Капель идёт у зимнего порога
И носит пьяный ветер за окном
Мою мечту одрогшего чертога,
Моей тоски о прошлом и былом.
Но вот горюч, у горького острожья
И неоставн неопалимый хват.
Моей души болят пустые ножья,
И голос, в тусклом зраке, глуховат.
Измучен неистасканный судьбою,
Но в эту горесть нераздатно влит -
Как ратник искалеченный до бою,
Как крепость, по которой в ночь палит.
Так многое отснётся неудержно,
И судорогой хватится душа
И снова оттревожится мятежно
И опочит, последним согреша.
Скатёркою во заревом остужье
Отымится отбытое сполна:
Останется одно моё недужье
И памяти последняя волна
От хлада на мгновение отронит
Очей прощальных незабвитый сплав
И слышится, как дождь хрипит и стонет,
Как лёд, чернясь, заполошился, став.
Капель идёт у зимнего порога
И носит пьяный ветер о былом
Мою мечту, одрогшего чертога,
Мою тоску о прошлом, отцветом.
***
Когда тоскуют первые печали
В твоей ещё взволнованной груди -
Скрипят тихонько вечные скрижали