Способен каждый к сожаленью;
Ответ звучит по настроенью.
* * *
Слепец прозреет постепенно…
С него покров сняла она;
Стал понимать, что жизнь бесценна
И, что печально, лишь одна!
В браваде глупой он своей
Изображал себя героем;
Не представлял себя изгоем
До наступленья тяжких дней.
Под впечатлением виденья
В ночи он часто бормотал,
Ловил часы уединенья,
Дрожа всем телом от сближенья,
Но перед ним не отступал.
* * *
Сурово море бытия!
Оно несёт погибель многим,
И он пошёл путём пологим,
Надеждой светлою живя.
Не отвергая всё земное,
Заблудший, тешился мечтой…
Он взором небо голубое
Ласкал улыбкою чудной.
Ещё одно, увы, несчастье
Он мимоходом приобщил:
D'Anjou будило в нём пристрастье;
(Черту стыда переступил.)
Вино не только расслабляло;
По волшебству оно впервой,
Похоже, совесть заглушало,
Мажорный подарив настрой.
В нём зарождался вкус гурмана,
Стремился к тайне женской он…
Играя часто роль султана
(Он содержанье знал корана),
Не рассуждал как Цицерон.
Он не испытывал тревоги
За вольнодумие своё;
Ему привиделись чертоги,
Где обитали полубоги
В бесценном образе её.
* * *
Свою любовь, ища впотьмах,
(Не утаить в мешке ведь шила)
Преображался на глазах,
Повёл себя как вертопрах;
Его всё это не смутило.
Так становясь вернейшим другом
Веселья, женщин и вина,
Связал себя порочным кругом,
Где лишь фантазия одна.
С улыбкой хитрой донжуана
От счастья птицею порхал,
Но голос разума молчал —
Другого нет как будто плана.
В таком, известно, состоянье
Грехов уже не перечесть…
Я ж перейду на одеянье,
Приметы скромности в нём есть.
* * *
Одежда словно балахон;
Был дан пример тут прилежанью;
На жизнь он не был обозлён:
Её он выбрал по призванью!
Узлы на поясе его;
Значенье их неоспоримо,
В нём отражается незримо
Цель достиженья. Оттого,
Надежды часто окрыляли.
Известно, как они влияли!
А как же с обувью своею?
Была удобной и простой;
На шее крестик золотой;
К нему я, словом, тяготею!
* * *
Зло ворожбы он отвергал,
Был не похож на шарлатана,
А так же и на интригана,
Он то, что думал, излагал.
Но мог, кому доверить он
Свои душевные сомненья?
Идущим к Богу на поклон
Под колокольный долгий звон
Во имя самоотреченья?
Образовалась пустота,
Её заполнила природа.
Боясь печального исхода,
По зову сердца неспроста
Поддержки ищут у Христа.
Его тянули приключенья,
От монотонности страдал;
Великих строк нравоученья,
Как раньше, с жаром, не читал.
* * *
Есть искушения. Они —
Сродни затмению светила,
Погаснут разума огни,
Не восхищают даже дни:
Грядёт ночей бессонных сила!
Я на пороге тех открытий,
Где неуместен вовсе спор.
Я слышу будто разговор,
Предвидя ход плохих событий;
Они нежданно появились,
Они как горькие плоды…
Тут даже ангелы взмолились,
Шептались, суетно крестились,
В свои не веруя труды.
* * *
Палач над жертвою глумился,
Ночами плоть его казнил;
Без приглашения явился,
Напрямоту заговорил:
Сатана
«Сними с себя предубежденья;
Не будь, прошу тебя, брюзгой;
В крови нередко молодой
Таятся сильные влеченья…
Ты только, слышишь? – не теряйся!
Ей можно голову вскружить,
Галантно с нею обращайся
Да не забудь, притом, шутить.
(Я говорю о
незабвенной
…)
Совет даю непросто свой,
Ты с ней один во всей Вселенной;
Спеши немедленно за мной!
Во имя женской красоты
На гибель шли, смеясь, народы…
В ней ощущение свободы!
Её прельстишь собою ты!
Она для времяпровожденья,
Она как песня соловья,
Она достойна поклоненья;
О, не любить её нельзя!
А ноги стройные! А кожа!
Глаза и брови и уста,
Вот и у свадебного ложа…
Твоя, не это ли мечта?
О тех местах же непристойных
Скажу, возможно, невпопад:
Они часты в речах запойных,
По ним страдают: стар и млад;
Туда спешит умалишённый,
Задетый музою поэт,
И даже клирик отрешённый,
Дававший святости обет.
Запретный плод отведай смело!
Веселья жаждет и она;
Насмешек время пролетело
И летаргического сна!
Не будешь ты разочарован,
Желают страсти одного…
Кто лишь настойчив да раскован, —
Скорей добьётся своего!
Меня порой обида гложет,
Я говорю с тобой как брат;
Ужели душу не тревожит
Сей полный вожделенья взгляд?!
Далёк от зависти и я;
Предай анафеме святыни!
Они – для суетной гордыни;
Прошу, не стой у их огня!
Я расскажу ещё немного…
Тебе совет поможет мой…
В ней только кажется всё строго,
По нраву ей характер твой.
Смущенье ложное всегда
Лишает чувства наслаждений;
Я ошибаюсь иногда,
Но здесь увидел без труда
Взаимность чистых устремлений!
* * *
Свежа, полна очарованья!
Бывает взбалмошной. Постой!
В ней также плещутся желанья
Прозрачной, чистою волной.
Ты, как же, вправе усомниться,
Тут речь без пафоса – ясна;
Привычка старая вредна;
Мой друг, ты должен распрямиться!
В любой момент любовь согреет,
Хотя её и губит быт;
А что же сердце? – охладеет;
О, сей закон не мной открыт.
Не обращайся с ней лениво,
Не спорь впустую, горячо,
Не будь заносчив; горделиво
Глядеть не смей через плечо!
Не бойся божьей тени грозной…
Ещё внимания, чуть-чуть:
В её проникни, молча, суть
Своей игрою виртуозной.
* * *
Встречал я лёгкие отказы…
Они, для женщины – бальзам!
То их весёлые проказы;
Не верь, прошу тебя, слезам!
Спешить не стоит без причины;
Смотри и впредь не оплошай!
Пишу реальные картины;
Не делай только глупой мины,
Я помогу – не унывай!
Когда она в порыве страсти
Тебя прижмёт к себе рукой,
О козырной же вспомни масти —
Лиши невинности святой!
У плоти есть свои границы,
О том написано давно;
В тебе познаний лишь крупицы,
Так не веди ж себя смешно!
Скажу без ложного стыда:
Есть в неумении проблема,
Но полно – это ли беда?
К тому же даже не дилемма.
Порыв любви ослабевает,
Минуты счастья позади,
А дева просит, умоляет:
«Ещё немного, подожди!!!
Во мне горячие желанья,
Могу в объятьях задушить…»
И только вздохом назиданья
Твои напрасные старанья
Готова