Из воспоминаний сестры инока Георгия, Надежды: «Пономаренко Георгий Матвеевич родился 26 апреля 1935 года в ауле Джамбичи Красногвардейского района Краснодарского края вторым ребёнком в семье. Отец, Матвей Меркурьевич, уроженец станицы Пашковской. Мать, Александра Мефодьевна, уроженка станицы Старокорсунской. В возрасте шести месяцев Георгий переболел острой кишечной инфекцией, после чего он не мог сидеть и держать головку. В связи с этим родители были вынуждены вернуться в отчий дом. Безрадостным было детство Жоры с постоянными посещениями врачей всех рангов – от участкового педиатра до профессора. Но мама всю свою жизнь служила болящему чаду. Она с детских лет пела в церковном хоре и в христианском духе воспитывала детей. В нашем доме часто жили люди, которым негде было приклонить голову, и почти все они были глубоко верующими.

Читать по-церковнославянски Георгий научился самостоятельно к 15 годам, и это стало его основным занятием. Он был одарён феноменальной памятью. Вся жизнь его прошла в страдании и терпении, но он не ожесточился: ко всем окружающим относился с уважением, к больным – с состраданием, никогда не жалуясь и не ропща. Его ноги никогда не топтали землю (он мог только ползать). 18 октября 1986 года, после инсульта, Георгий был лишен и этой возможности. Он уже не мог сидеть, и его жизнь замкнулась в кроватке размером в один квадратный метр. Лежать он мог только на спине; весь в пролежнях, он никогда не стонал, не жаловался, всех посетителей принимал с улыбкой, особенно любил детей. 12 апреля 1991 года ушла из этой жизни его мать. 12 июня 1991 года он принял постриг. Состояние здоровья прогрессивно ухудшалось, количество болезней с каждым днём росло, но он терпел, и многие посетители не могли представить, насколько тяжелобольной человек лежит перед ними, можно сказать – мученик.

Еще тяжелее стало его состояние на Рождество Христово 2001 года, когда Георгий перенёс повторный инсульт, после чего парализовало его левую руку, да и правая заметно ослабела.

5 января 2002 года состояние больного резко ухудшилось и продолжало ухудшаться с каждым днем. 29 января 2002 года без стона, без зова о помощи был окончен многострадальный земной путь Георгия».

Священник Екатерининского собора Александр Шабунин наставлял прихожан собора: «Сходите к Георгию, посмотрите на его силу, жизнелюбие и поймёте, что ваши беды ничтожны в сравнении с его муками».

Болящий Георгий стал прозорливцем не в одночасье. Этому предшествовал подвиг, труд, борьба с самим собой. Глядя на его фотографию, можно с уверенностью сказать, что христианскую мудрость Георгий усвоил еще в ранней молодости. Сущность христианской мудрости состоит не в умении спорить и красноречиво говорить о богословских предметах, но в любви, смирении и истинном самопознании.

Говоря о смирении инока, трудно подобрать нужные слова. Смирение его было неподдельно-естественным, онтологически присущим всему его существу. Он всегда был наискромнейшего мнения о себе. «Да кто я такой?..» – говорил он порой и махал рукой. Часами общаясь с ним, я никогда не слышал, чтобы он кого-нибудь осудил. Инок умело мог кратко, одним словом выразить нехорошее, греховное, и пришедшему сразу было понятно, о чем идет речь. Порой, чтобы не обидеть человека, он говорил якобы о себе, а это, по сути, было характеристикой греха вопрошавшего. Инок обличал умело, с большой любовью. Приходящие к нему в первую очередь стремились спросить о делах семейно-житейских, а он видел душу, ее состояние и знал, как ей помочь. Инок говорил посетителям то, что ему открывал Бог, что было бы полезно душе. Порой отвечай кратко: «Как там», – и указывал ручкой вверх, что означало необходимость дерзать, трудиться, молиться, смириться, а Бог управит.

Каждый испытал на себе, как плохо болеть. Болезнь вызывает и излишнее раздражение, и ропот, и скорбь. Лежа годами на спине, болящий Георгий никогда не жаловался (но это не означает, что ему не было больно), лицо его не было уныло-страдающим. Он мог позволить себе шутить, улыбаться, при этом часами оставаясь неподвижным! Часто инок молился, плакал (обычно ночью, чтобы не расстраивать сестру Надю) об убиенных младенцах. Грех детоубийства напрямую связан с грехом блуда… Болящий умолял, просил, плача: «Не убивайте деточек». Женщины удивленно раскрывали глаза, когда инок говорил о конкретном числе убиенных в их утробах чад.

Из воспоминаний настоятеля Свято-Екатерининского собора отца Михаила Якушина: «Еще в 1983 году, будучи студентом Санкт-Петербургской Духовной семинарии, я интересовался, где можно найти старцев. Один студент мне посоветовал: «Зачем далеко ходить, он есть у вас в Краснодаре». Первый раз я побывал у инока Георгия, тогда просто болящего Георгия, перед Рождеством 1984 года, с братом. Он тогда руки крестом сложил и обратился ко мне с просьбой благословить его, а я ещё не был рукоположен. Был у нас в семинарии студент Федя Кириленко из Туапсе. Приехали мы как-то с ним к Георгию. А он обрадовался и говорит мне: «Кого ты мне привез? Монаха привез!» Прошло время, и Федор стал отцом Феоктистом. Сейчас он игумен – служит в Казанском соборе в Санкт-Петербурге. Часто он приезжал к иноку, каждый отпуск непременно. Даже проводил с ним ночь в совместной молитве. Я тоже старался регулярно бывать у болящего. Навещал его, советовался, приводил близких. Сестра пришла к Георгию, когда у неё тяжело болела трёхлетняя дочка. Он ей тогда ничего не сказал. А на следующий день нам с братом говорил о племяннице: «Она не земная, небесная. Не для земли родилась, а для неба». Вскоре после этого девочка умерла. Умерла, как и родилась, на Пасху, в день своего рождения. И имя у неё соответствующее – Анастасия – воскресение.

Советовались мы с мамой об отце. Он в храм не ходил. Болящий успокоил нас: «Будет ходить».

Когда брат ещё и жены не нашёл, он мне о нём предсказывал: «Двое деток будет: мальчик и девочка». И потом, когда женился, они про детей не думали, отмахивались. А теперь Аня с Сережей подрастают. И родители поверили в него: «Болящий сказал, значит, так и будет»…

Сам я тоже советовался с болящим иноком о ребенке. У нас с матушкой сынок уже подрос, а второго долго не было, спрашивал у Георгия, будут ли дети. «Будет лялька!» Вскоре родилась девочка.

Одна раба Божия была у Георгия с множеством проблем. Она ему про своё рассказывает, а он не отвечает, а всё спрашивает: «А твое здоровье-то как?» Вскоре она умерла.

У него в изголовье много крестиков висело, он их раздавал. Приходит как-то к нему женщина – он ей дает два. У неё абортов не было – не хотела брать. А потом вспомнила, что было два выкидыша. Он плакал об этих не рождённых детках. Как-то сказал: «Если я не буду говорить, Господь меня накажет». У него был дар от Бога: когда к нему заходила женщина, он видел её загубленных деток, плакал и молился за них. Безошибочно называл, сколько было абортов. Даже когда сама женщина не помнила, говорил, сколько ей принести крестиков, он молиться будет.

Перед событиями в Персидском заливе я спросил Георгия про Америку. «Вся земля в огне», – последовал ответ. Вскоре начались военные действия… Предсказывал Георгий и своё иночество: «Монахом буду». Мне не верилось. Но прошли годы, прислали монахов, постригли, и стал болящий иноком Георгием. Приходишь к нему со своими бедами, скорбями, а он лежит всё время, и ни слова ропота, всегда радостный. И такими мелкими кажутся все свои горести…»

Из воспоминаний р. Б. Анны: «Первый раз я попала к болящему иноку с двумя Валентинами из нашего храма. (Храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость») Мы зашли все вместе, сели на стулья. Тот, кто спрашивает, сидит на стуле напротив батюшки. Они задают вопросы по очереди, пересаживаются. А меня темные мысли одолевают. Он посмотрит на меня иногда так, что чувствую: знает мои мысли. И так стыдно мне, хоть сквозь землю бы провалиться. Подошёл мой черёд, задала ему свои вопросы, а потом добавила: «А что делать, когда нехорошие мысли одолевают?» А он ответил: «Читать «Да воскреснет Бог»». А когда уходить собрались, подошла под благословение. Он говорит: «Я не священник, только так могу». И положил мне руку на голову. В тот же миг меня такая радость охватила, что я и передать не могу…

Несколько раз говорил он о загубленных детках. Я тогда до конца не осознавала, насколько тяжкий грех аборты. А когда он говорил об этом, у него из глаз текли слёзы. Я смотрела и думала: «Как же я ожесточилась, что он о моих детях плачет, а я – нет». Столько любви в нём было. Рядом с ним так тихо было, спокойно, уходить не хотелось. А детей он особенно любил. Говорил: «Сначала младенца к сердцу прижимаешь, потом за руку ведешь…» Мама даже прощение просила у него за то, что у него не может быть своих детей…»

Рассказывает странница Зоя: «Инок Георгий пролежал всю жизнь в детской кровати, с парализованными детскими ножками. А голова у него была крупная, лоб апостольский, глаза чистые и мудрые, речь детская, краткая, любвеобильная, просвещающая…

Столько людей ходило к болящему иноку! Всего не расскажешь… Однажды пришла к нему раскаявшаяся врач-гинеколог. Пока она была во дворе, отец Георгий назвал её по имени и, заливаясь слезами, просил пропустить её одну. Долго с ней говорил: «Видишь, сколько деточек вокруг тебя, ручки протягивают, просят о помощи…» Потом она перевелась работать в другое отделение.

Зашла как-то к иноку испросить молитв раба Божья Ирина. Она сильно торопилась на поезд. А он ей говорит: «Завтра едешь, завтра». Она протестовала: «Тороплюсь очень, сегодня еду, сейчас». Инок и спросил ее о ключах, и несколько раз повторил свой вопрос. Не поняла Ирина, причем тут ключи. Вышла от него и стала проверять, всё ли взяла с собой. И не нашла ключей! Спешно на такси поехала домой. Вернувшись, она обнаружила незакрытую дверь, лежащие на столе ключи и оставленный на горящей газовой плите раскаленный чайник с уже выкипевшей водой. Так поездка и отложилась до завтра».

Вспоминает врач Галина Геннадьевна Мищенко: «Когда первый раз зашла к нему в комнату, почувствовала такое смирение, такую теплоту… Я стеснялась с ним разговаривать, а он чувствовал это и молчал. Но всё же спросила главное – о старшем сыне: как решить вопрос с его работой: Инок Георгий твердо сказал: «Работать возле батюшки, помогать церкви». Сначала сын согласился, но потом отказался. И посетила нас большая скорбь: сын оказался в заключении с очень серьёзным обвинением. И я вновь пришла к болящему иноку. Он тогда совсем плохо себя чувствовал, но утешил меня: «А, может, это не он». А потом стал рассказывать, что бьют в ходе следствия очень сильно, и что, даже если не хочешь, скажешь всё, что от тебя хотят. Я ушла от него успокоенная, а на следующий день узнала, что сын действительно не виноват. Он взял на себя чужую вину под давлением.

Я видела, как страдает болящий Георгий, как он слаб. Приносила ему лекарства, говорила о лечении. Он тихонько благодарно говорил, что всё хорошо, ему уже легче. Сестра Надежда со слезами рассказывала, какие у него пролежни и как он терпелив, когда она их обрабатывает. Передо мной лежал спокойный, улыбающийся человек, чувствовалось, что земная жизнь его мало трогает: душа его словно уже была там, на небе. А другим он помогал до самого конца, пока у него были хоть малейшие силы.

Когда в день его преставления, 29 января, мне позвонили, появилось чувство, что я потеряла родного человека. Сразу после работы поехала к нему. Поплакали с Надеждой. Зашла в дом. Его спокойное, величавое лицо нисколько не отличалось от того, каким оно было при жизни. Шло чтение псалтири. Люди менялись, но странно: в комнате не ощущалось горя, спокойно и всем было благодатно. Вечером приехали батюшки протоиереи Михаил Якуткин и Александр Шабунин. Они отслужили панихиду. Отец Александр вспоминал: «Придешь помочь ему чем-нибудь, а он тебя сам начинает расспрашивать и утешать… Уходишь и думаешь: как же так, ведь ты на ногах, сам пришёл, и тебя жалеет тот, который не поднимается с постели, и у него всё хорошо».

После панихиды лицо инока закрыли, как положено монаху, но ощущение его величественности не покидало меня. Утром я ушла на работу, а когда появилась на похоронах, увидела большое количество людей: прихожан из разных храмов города, много священников. Особенно меня поразило присутствие старца Сергия. Я подошла к гробу как раз в момент его прощания с иноком. Увиденное невозможно передать словами! Немощи старца не ощущалось, чувствовалось неземное единение их душ.

Вернувшись с кладбища, я заглянула в комнату-келью, где некогда лежал инок. Всё та же тихая благодать посетила меня при виде его кроватки, и в сердце появилась уверенность, что он не ушёл от нас, а находится где-то рядом и молится за нас».

(По материалам сборника «Старцы и подвижники 20 – 21 века» С. Девятова)

Свидетельство о публикации №224043000334

77. Архимандрит Матфей Мармыль. Терский казак 2009

ВЕЛИКИЙ ТРУЖЕНИК РЕГЕНТСКОГО СЛУЖЕНИЯ – АРХИМАНДРИТ МАТФЕЙ (МОРМЫЛЬ)

15 сентября 2023

243 прочитали

Говоря о самых значимых и выдающихся фигурах Русской Православной Церкви второй половины XX века, всегда с большой любовью и благодарностью мы вспоминаем архимандрита Матфея (Мормыля). Его вклад в развитие церковной музыкальной культуры невозможно переоценить. Едва ли найдется хотя бы один русский храм, где не звучат песнопения из его собраний или сочинений.

Архимандрит Матфей был не только священнослужителем, но и чрезвычайно одаренным музыкантом, композитором, регентом и богословом, преподавателем в Московской духовной семинарии и Академии. Всю свою жизнь он трудился над возрождением традиции монастырского мужского пения, формированием репертуара для хора Троице-Сергиевой лавры и развитием уставных распевов и церковно-певческого наследия. В составленный им репертуар вошли произведения русских церковных музыкантов разных периодов с начала XIX до конца XX века. Вся его деятельность, столь важная и обширная, развивалась и тесно переплеталась с судьбой Русской Православной Церкви, в том числе и в тяжелые времена атеистических гонений.

Благодаря его усердным трудам была собрана обширнейшая нотная библиотека, составлено шесть томов богослужебных песнопений, сделано множество аудиозаписей, а также написано огромное количество авторских произведений, переложений и гармонизаций. Его композиторский талант, несомненно великий, заслуживает особого внимания и изучения как любителями церковного пения, так и профессионалами.

Огромной заслугой архимандрита Матфея стало воспитание нескольких поколений священнослужителей и регентов, которые рассматривали церковное пение и регентование как важную форму литургического служения и сослужение алтаря и клироса. Архимандрит Матфей стремился выстраивать богослужение с точки зрения звучания таким образом, чтобы пение, чтение, возгласы духовенства сочетались по высоте, громкости и темпу. Он тщательно продумывал порядок песнопений, соотнося их по тональностям и стилю. Благодаря этим взглядам будущие священнослужители, имевшие возможность учиться у отца Матфея, были хорошо подготовлены в области церковного пения. Они тянулись к музыкальной культуре, а регенты в свою очередь изучали догматическое богословие и литургику, создавая прочную духовную связь во время молитвословий и песнопений.

Архимандрит Матфеи; (в миру Лев Васильевич Мормыль) родился 5 марта 1938 года в станице Архонская бывшеи; Терскои; области (ныне Пригородный район Северной Осетии-Алании). Его детские впечатления от церковного пения были связаны с монастырским пением. Учась в Ставропольской духовной семинарии, он изучал музыкальную грамоту и постоянно работал с нотными текстами, будучи регентом левого семинарского хора. Таким образом он накопил важнейший опыт на собирании репертуара, переписывании хоровых партий и заучивании наизусть множества обиходных распевов.

С самой юности Лев Мормыль стремился к монастырской жизни, и в 1961 году он стал послушником и начал свое регентское служение в Троице-Сергиевой лавре.

Помимо своей усердной регентской деятельности, отец Матфей отдал много сил преподаванию богословских дисциплин, таких как «Церковныи; Устав», «Священное Писание Ветхого Завета» и «Литургика». И, конечно же, помимо всех многочисленных послушаний, он хотел посвятить свою жизнь пастырскому служению. В декабре 1962 года Лев Мормыль был пострижен в монашество с именем Матфеи; в честь апостола и евангелиста Матфея. 30 марта 1963 года он был рукоположен во иеродиакона, а почти через год, 29 марта 1964 года, – во иеромонаха.

Stsl.ru

За годы усердного служения отец Матфей собрал грандиозную нотную библиотеку для семинарского хора. В послевоенные годы это было весьма сложной задачей, так как большая часть церковно-певческого наследия, в первую очередь, обиходное пение и различные распевы, передавалась устно, «по памяти», и никак не фиксировалась в нотах. Архимандрит Матфей лично от руки записывал множество нотного материала: переложений, гармонизаций, обработок, редакций и некоторое количество собственных композиций.

Отец Матфей рассказывал об этом следующее: «Библиотеку для хора пришлось собирать буквально по крупицам. Многое мне удалось собрать уже к 1962 году. Мне нужно было хотя бы отчасти восстановить то, что имела Лавра. Многие распевы я отыскивал на чердаках, расспрашивал у людеи;. Удалось! У меня есть даже некоторые номера с автографами отца Нафанаила (Бачкало). <…> Многие распевы отдала Вера Васильевна Матвеева. У Николая Васильевича Матвеева немного взял. <…> Очень ценны были встречи с Николаем Дмитриевичем Успенским. Целые ночи проходили у нас за беседами, когда он сюда приезжал. Общался я и с Виктором Степановичем Комаровым, регентом патриаршего хора. Общение с ними давало мне возможность проверять себя, на верном ли пути или нет».

Отец Матфей считал монастырские распевы эталоном церковного пения. Действительно, мелодичность, глубинная история и молитвенная сосредоточенность, которые свойственны монастырскому пению, как нельзя лучше подходили для любого церковного Богослужения. Именно поэтому отец Матфей собирал для библиотеки распевы самых разных русских монастырей. Среди которых распевы Троице-Сергиевои; лавры, Киево-Печерскои; лавры, Александро-Невскои; лавры, Валаамового монастыря, Саровскои; пустыни, Оптиной пустыни, Ниловои; пустыни, Зосимовои; пустыни, Софрониевои; пустыни и многие другие известные и редкие распевы.

Рассуждая о монастырских распевах, отец Матфей подчеркивал важность того, что в них «отражена вся история духовного становления монастыря, история подвига, победы духа над плотью, света над тьмои;, жизни над смертью. Богослужение всегда было более празднично и торжественно, а песнопения создавались в состоянии молитвенного вдохновения».

Тем не менее отец Матфей понимал всю важность и композиторского наследия. Среди его переложений для семинарского мужского хора большое количество церковных песнопений самых знаменитых и плодотворных церковных композиторов и регентов прошлого: А. Д. Кастальского, П. Г. Чеснокова, А. В. Никольского и других.

Отец Матфей не только собирал нотное наследие и внедрял его в репертуар хора, но еще и активно занимался концертной и духовно-просветительской деятельностью, относясь к это важному делу со всем усердием. Его семинарский хор совершал многочисленные концертные поездки, в том числе и зарубежные: во Францию, Германию, Грецию, Израиль.

Усердное служение отца Матфея продолжалось, и в 1968 году он был посвящен в сан игумена, а в 1971 – архимандрита.

Семинарский хор под управлением архимандрита Матфея отличался не только прекрасным стройным звучанием, но и высокой проникновенностью и молитвенностью. Слова молитвы архимандрит Матфей всегда ставил в приоритет, добиваясь от своих учеников не просто чистого, но именно осознанного, возвышенного пения и внятного произнесения текста.

Несмотря на то, что главным в церковном пении архимандрит Матфей всегда считал молитвенное слово, лаврский хор отличался безукоризненной техникой исполнения и плотным торжественным звуком, что многократно отмечали профессиональные музыканты того времени.

Игорь Петрович Вепринцев – известнейший звукорежиссер с колоссальным опытом – вспоминал: «Это было совершенно исключительное качество звучания. Это были не только чистые ноты и четкии; ритм, а именно глубокии; смысл того, что они поют. <…> До первои; записи я не знал, кто это такои; – отец Матфеи;. Я его не видел даже во время записи, но мгновенно ощутил его колоссальную энергетику. Не знаю, удобно ли говорить о священнослужителе как о музыканте, но я почувствовал, что он полностью владеет ситуациеи; и делает с хором все, что считает необходимым. А требования его были очень высоки. Он оценивал качество пения по самым серьезным вокальным критериям. От него исходила невероятная доброта! Даже обсуждение того, что не получилось, было всегда позитивным, конструктивным».

В последние годы жизни, несмотря на ослабленное здоровье, архимандрит Матфей не оставлял своего регентского послушания. Скончался он в ночь на 15 сентября 2009 года и был похоронен за алтарем Церкви Святого Духа в Троице-Сергиевои; лавре, в том самом монастыре, в котором усердно трудился все годы своего служения.

Архимандрит Матфей, выдающийся регент Русской Православной Церкви, наследие которого продолжает жить и развиваться в ежедневных исполнениях его переложений и сочинений. А сама созданная им церковно-певческая традиция, зародившаяся в Троице-Сергиевой лавре, по сей день процветает в многочисленных храмах и монастырях. Сегодня мы вспоминаем отца Матфея с благодарностью за те прекрасные традиции, которые он заложил для многих будущих поколений.

Ангелина Пигарь

Свидетельство о публикации №224051701129

78. Ювеналий (Тарасов) (1929 – 2013), схимитрополит

Ювеналий (Тарасов) (1929 – 2013), схимитрополит б. Курский и Рыльский.

В миру Тарасов Спиридон Алексеевич, родился 29 апреля 1929 года на хуторе Большемечетном Семикаракорского района Ростовской области в крестьянской казачьей семье. Когда у его родителей, Алексея и Ульяны, родились близнецы Спиридон и Вениамин, в семье уже подрастали трое сыновей – Николай, Михаил и Андрей. Вскоре семья Тарасовых переехала в город Шахты Ростовской области. В октябре 1937 года Алексея Тарасова, проходчика шахты, арестовали (и позже расстреляли), а четверых младших его сыновей, как детей врага народа, исключили из школы. С тех пор восьмилетний Спиридон начал пономарить в сельском храме.

В 1938 году был принят в школу, а в 1939 году храм, в котором он пономарил, закрыли. В годы Великой Отечественной войны, с апреля 1944 года, он вместе с братом Вениамином работал на шахте, одновременно учась в вечерней школе рабочей молодёжи.

В 1946 году – стал келейником у настоятеля храма во имя святого Александра Невского города Шахты архимандрита Порфирия (Давыденко).

В 1949 году окончил 7 классов школы рабочей молодёжи города Шахты Ростовской области и поступил в Саратовскую духовную семинарию, которую окончил в 1953 году, том же году женился.

2 августа 1953 года был рукоположен во диакона митрополитом Ростовским и Новочеркасским Вениамином, а 4 августа – во пресвитера тем же преосвященным в Ростове и назначен настоятелем Михаило-Архангельского молитвенного дома города Шахты [1].

С августа 1955 года – священник молитвенного дома в честь Покрова Божией Матери в городе Новошахтинске.

В марте 1958 года был назначен настоятелем Вознесенского молитвенного дома города Шахты.

С 1962 года – священник Георгиевского храма хутора Киреевки Ростовской области.

В годы хрущёвского гонения на Церковь он был подвергнут преследованиям, снят с регистрации, но не допустил закрытия храма. В это же время от него ушла жена, оставив на воспитание двух малолетних детей Михаила и Нину.

В 1966 году [2] окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

С декабря 1967 года вновь служил в Михаило-Архангельском молитвенном доме города Шахты.

26 июня 1968 года был пострижен в монашество в честь святителя Ювеналия, патриарха Иерусалимского в Троице-Сергиевой лавре наместником лавры архимандритом Платоном (Лобанковым).

4 января 1970 года, по возведении в сан игумена, был назначен настоятелем Успенского кафедрального собора города Пензы, членом епархиального совета Пензенской епархии и благочинным церквей 1-го округа.

В ноябре 1975 года был возведён в сан архимандрита.

11 ноября 1975 года постановлением Священного Синода определено быть епископом Воронежским и Липецким.

15 ноября 1975 года состоялось наречение, а 16 ноября того же года – архиерейская хиротония, которую в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры в городе Ленинграде возглавил митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Ему сослужили: епископы Пензенский и Саранский Мелхиседек (Лебедев), Калининский и Кашинский Гермоген (Орехов), Тихвинский Мелитон (Соловьев), Вологодский и Великоустюжский Дамаскин (Бодрый).

16 июля 1982 года был назначен архиепископом Иркутским и Читинским, временно управляющим Хабаровской епархией.

26 декабря 1984 года был назначен архиепископом Курским и Белгородским.

27-28 декабря 1988 года Священный Синод постановил выразить братское порицание за принятие в клир Курской епархии священнослужителей без отпускных грамот.

С 22-23 февраля 1993 года именуется "Курский и Рыльский".

25 февраля 2000 года был возведён в сан митрополита патриархом Московским и всея Руси Алексием II.

Был ректором Курской духовной семинарии.

В 2004 году подал прошение о почислении на покой в связи с достижением 75-летнего возраста согласно пункту 26 главы Х Устава Русской Православной Церкви. 17 августа 2004 года был почислен на покой по состоянию здоровья с освобождением от должности ректора Курской духовной семинарии [3].

В том же году принял великую схиму в честь священномученика Иувеналия (Масловского), архиепископа Рязанского и Шацкого [4]. По другим данным, принял тайно великую схиму за три года до ухода на покой, от схиархимандрита Серафима (Мирчука) в селе Ожога Липецкой области [5].

29 августа 2004 года по окончании вечернего богослужения в Знаменском кафедральном соборе Знаменского мужского монастыря города Курска, в завершение прощания с духовенством и паствой Курской епархии, сменил мантию и белый митрополичий клобук на схимнические одежды, тем самым открыв свой тайный постриг в схиму [6].

На 2009 год пребывал в Золотухинском Алексиевском монастыре.

Скончался рано утром 13 января 2013 года после тяжёлой продолжительной болезни на 84-ом году жизни [7]. 15 января того же года в Знаменском соборе города Курска состоялось отпевание, которое возглавил митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий (Фомин) в сослужении архиереев и духовенства. Похоронен в ограде Знаменского кафедрального мужского монастыря [8].

Награды

Был удостоен многих церковных и правительственных наград.

Церковные

орден прп. Сергия Радонежского 3-й степени (20 ноября 1979)

орден св. равноап. кн. Владимира 2-й степени (19 ноября 1985 в связи с 10-летием служения в архиерейском сане)

орден прп. Серафима Саровского 1-й степени (24 сентября 2009)

Светские

орден “За заслуги перед Отечеством” IV степени (29 апреля 1999)

почётный гражданин Курска и Курской области

Труды

"Речь при наречении во епископа Воронежского и Липецкого 15 ноября 1975 г.", ЖМП, 1976, № 2, 6-7.

Литература

Александр Киреев, протодиакон. Епархии и архиереи Русской Православной Церкви в 1943-2002 годах. М., 2002. М., 2002. С. 193-194.

Журнал Московской Патриархии, 1976, № 2.

Использованные материалы

Биография на официальном сайте Московского Патриархата:

www.patriarchia.ru/db/text/72338.html

Биография на старом официальном сайте Воронежской епархии:

Свидетельство о публикации №224043000231

Вместо заключения.

1. Как казаки не дали закрыть свой храм безбожной властью.

Когда власть советского режима решила закрыть Преображенскую церковь хутора Обуховка, казаки не согласились с этим решением. Они понимали, что храм – это святое место для них и для всех, кто верит в Бога. Хотя решение о закрытии церкви было принято в 1940 году, казаки противостояли этому решению и продолжали ходить на богослужения.

Храм был местом, где казаки собирались для молитвы, поэтому они считали его неотъемлемой частью своей культуры и традиций. Несмотря на давление и угрозы со стороны властей, казаки не сдавались и продолжали хранить и защищать свой храм.

Это был непростой период в истории казачества, когда вера и религиозная свобода подвергались серьезным испытаниям. Однако, благодаря единству и решимости казаков, Преображенская церковь осталась открытой и активно функционировала.

Казаки не только молились в этом храме, но и активно наводили порядок вокруг него. Они обустраивали окружающую территорию, заботились о чистоте и поддерживали приходское дело. Благодаря их усилиям, храм стал настоящим убежищем веры для всех, кому это было важно.

Таким образом, история Преображенской церкви хутора Обуховка является примером силы и решимости казаков, которые отстаивали свою веру и не позволяли безбожной власти закрыть святое место для них и для будущих поколений.

2.Храм в советском концлагере.

В советском концлагере, где находились сосланные казаки и их семьи, был построен храм во имя Казанской иконы Божией Матери. Идея строительства храма или молитвенного дома возникла у потомков казаков еще с самого начала их пребывания в ссылке.

Жизнь в концлагере была трудной и опасной. Казакам пришлось противостоять тяжелым условиям, морозам и голоду. Они были лишены свободы, но не утратили духовную силу. Собрав подписи более тысячи человек, они выразили желание построить храм и продолжать молиться в трудные времена. Хотя начальство лагеря не препятствовало строительству, они столкнулись с препятствием в виде требования о сборе не менее 200 подписей.