Чудолесье. Наследница флейты

– Мирин заброшен уже много лет. Что вы там можете найти, кроме каменных стен? Тем более и пробраться туда непросто.

– Вот и я о том же, – буркнул Кипрей, не сдержавшись. – Не детская это затея по развалинам шастать.

– Конечно, мы не рассчитывали на чью-то помощь, скорее, на удачу. И потому благодарны вам за гостеприимство и заботу. Но мы все равно пойдём в эту крепость. И раз мы дошли сюда, значит, дойдём и до Мирина. Учитывая, что он уже рядом, – уверенно подытожила Дрыхала.

Ланы молча переглянулись друг с другом. Мох же в недоумении посмотрел на дрём и решительно сказал:

– Я, конечно, не верю всем этим историям, но одно скажу: ныне Терем-Град стал опасен. Многое поговаривают про него. Одни рассказывают про призрака, другие – про волота¹⁹. Как по мне, там дикий зверь завёлся. С одним точно соглашусь – не место для прогулок Мирин, не место.

Лесовик Кипрей одобрительно закивал головой.

– Ну а вы, что думаете, ланы, зверь там какой или призрак? – поинтересовался Мох.

– Может, и зверь… Если тролли и лихо уже до дубравы доходят, то что им стоит до Мирина пробраться? – нахмурившись, ответил Пир.

Престан, задумчиво почесал затылок. Затем повернулся к дрёмам:

– Не знаю, что вы задумали, маленькие друзья, но, боюсь, всё, что тут сказали про Мирин, правда. Нечего там делать, в той крепости. Она давно уже заброшена.

– К тому же там небезопасно, – добавил Батура.

– Да, так и есть. И мы своей детворе не разрешаем шастать туды, ничего хорошего нет там, камни да стены высокие, – подтвердил Мох.

Все одобрительно закивали головами. Говор стал сильнее, каждый наперебой что-то пытался дополнить и вставить рассказ про какой-нибудь свой случай, ещё страшней и суровей предыдущего. Дрыхала растерялась, стоя на стуле и видя, как все в шумном разговоре постепенно поменяли тему сначала на троллей, затем на урожай, погоду и бытовые слухи. Она медленно сползла и села. Бермяшь крепко взял её за руку, стараясь как-то поддержать подругу, и тихо сказал ей на ухо:

– Не переживай, Дрыхала. Мы почти уже добрались. Я не отступлю теперь. Я с тобой.

– Бермяшь, спасибо. – Дрыхала улыбнулась. В её глазах вновь заблестела надежда.

– У меня есть план, – коротко сказал Бермяшь.

Сказ пятый.
Тайна старой крепости

Настало позднее утро. Солнце уже проглядывало сквозь листву боярышника, согревая своими лучами двор лесовика. Погода стояла тихая, безветренная, но на небе уже понемногу собирались небольшие тучки. К обеду назревал дождь. На брусничной поляне, за боярышником, красовались три гигантские белые совы. Это были совы особой породы, сирины²⁰. Они достигали великанских размеров, больше ланов чуть ли не в полтора раза, и походили на огромные бело-серые валуны. Их гладкое оперение переливалось в лучах утреннего солнца, как серебряные слитки. Выразительные круглые глаза невозмутимо всматривались в суетящихся вокруг них ланов. Вся сбруя и седла были искусно сделаны и украшены мелкой резьбой и изящными узорами. Упряжь на сиринах была такой, что, помимо места для наездника, в них были значительные места для багажа, которые крепко подвязывались плетёными ремнями из отмоченного луба.

Всадников на сиринах называли стражами Еленора, так как именно Еленор славился искусными наездниками на совах. Стражи – самая древняя гильдия, она была основана берендеями в незапамятные времена. В те древние лета стражи обладали магией и помогали хранителям блюсти порядок в Тарре. Со временем в стражи стали идти те, кто явно не имел навыков магии, но был ловок и силён. Такими как раз и стали ланы. Постепенно у них образовались воинские гильдии перков, ратичей и стражей.

⁂

Все совы были почти собраны и готовы. Молодой Престан закреплял последнюю сумку на своего сирина. К нему подошёл Пир. Следопыт протянул своему ватагу чарку свежего молока и сказал:

– Дружище, все же хорошо, что ты не дал надежды этим дрёмам. Кто знает, что там могло приключится с ними в этом Мирине? Они же дети ещё совсем.

– Это да, но ты видел её глаза? – Ватаг²¹ повернулся к Пиру и взял из его рук чарку. – Этот взгляд мне знаком. Это взгляд того, кто готов сделать задуманное во что бы то ни стало.

Выпив молоко залпом, Престан вернул чарку и спросил:

– Кстати, Пир, а где они? Спят ещё? Вообще дрёмы спят?

– Вообще спят, наверное. Хотя я не специалист по тарфиям, но этих уже точно нет на месте. Я думал ты их видел…

Тут Пир осёкся. Он уловил тревожный взгляд Престана. Ватаг нахмурился и сквозь зубы сказал:

– Пир, ради Ладов, пойди спроси Батуру, видел ли он дрём? Может, кто из лесовиков их заметил? – в голосе Престана слышалась тревога.

Пир молча кивнул и тут же убежал. Престан понимал, что упрямые дрёмы, скорее всего, ушли к Мирину, пока остальные спали. Вчерашние слова, похоже, никак на них не подействовали. Благо с Боярышникового скуфа в сторону крепости вела всего одна тропа.

– Да чтоб тебя! – выругался Престан и стал доставать обратно некоторые вещи.

Вскоре прибежали Пир и Батура, совсем растерянные, и, разводя руками, сообщили:

– Их нигде нет! И никто их не видел. Лилия сказала, что она провела дрём в покои для гостей, но там их нет.

– Всё, други, я за ними. Они не должны далеко уйти. А вы летите к Мирину и ждите нас у восточных врат.

– Прости, ватаг, но я с тобой. Без меня трудно будет пройти затопи. А я места эти знаю лучше тебя, – твёрдо сказал Пир.

– Эй, эй, эй! – вскинулся Батура. – Вы тут без меня всё решили? А почему бы нам не отправиться за ними всем вместе на сиринах?

Пир и Престан переглянулись.

– Да, действительно. Сверху мы быстрей найдём их, – согласился Пир.

– Ну хорошо. Давайте не затягивать это дело. Нам ещё надо успеть в Еленор до заката.

– Напомни, ватаг, а зачем мы летим искать дрём? Пусть идут себе, если хотят, – поинтересовался Батура.

– А затем, что это всё равно ляжет на нас. Так пусть уж лучше ляжет на мои плечи, чем на мою совесть, – запрыгивая на сову, пояснил Престан.

Начал накрапывать мелкий дождь. Мох с Кипреем попрощались с гостями и пожелали им удачи. Все совы, одна за другой, почти бесшумно встали на крыло. Через мгновение они уже были высоко в небе. Сирины круг за кругом облетали окрестности Боярышникового скуфа в поисках маленьких дрём. Ланы спустились ниже к извилистой тропе, тянувшейся до соседней берёзовой рощи. Облетев её несколько раз, еленорцы решили остановиться, дальше не было смысла искать сверху. Престан сделал знак снижаться. Спешившись, он обратился к товарищам:

– Так мы их не найдём, придётся всё же идти по тропе. Не думаю, что они могли далеко уйти или сойти с пути. По крайней мере, надеюсь на это. Итак, Пир, ты со мной, берём только самое необходимое. Тебе, Батура, такой наказ: лети что есть мочи до Еленора, разгружай сов и обратно за нами. Мы, как найдём дрём, будем ждать тебя с западной стороны Ми́рина.

– Хорошо, ватаг, – Батура кивнул, дёрнул за поводья, и его птица взмыла в небо. Уже сверху он протрубил в рожок, и остальные совы бесшумно поднялись следом.

Престан и Пир остались вдвоём. Путь их лежал строго на запад через Спящий лес. Эта некогда цветущая берёзовая роща была частично подтоплена разлившейся рекой. Эти места давно поросли мхом и осокой. Многие деревья тогда ушли в глубокий сон. Некоторые из них давно состарились и повалились, образуя непроходимые буреломы. Те, чьи корни не были подмыты водой, продолжали стоять сухостоем, подобно корявым истуканам. Оттого и прозвали тот лес Спящим. Поначалу тропа была сухой и вполне удобной для пути, но вскоре она сделалась прерывистой, а в некоторых местах даже уходила под воду. Пир знал эту тропу и понимал, что дрёмы не должны были сойти с неё, по крайней мере, до Спящего леса, а потому главное было найти их до того, как они успеют войти в него.

⁂

К обеду дрёмы были уже далеко от Боярышникового скуфа. Перед ними возвышался Спящий лес. Дождь усилился, идти было крайне тяжело. Высокая трава, опавшие листья под ногами, всё было мокрым и липло к ногам. Друзья взяли немного южней, чтобы обойти затопи и буреломы, и сошли с основной тропы. Вскоре тропа и вовсе исчезла, а лес хоть и был дремучим, как в Дремуше, но не казался живым. Здесь было неуютно и даже страшно. Деревья стали больше походить на гнилые коряги, торчащие из-под земли, подобно застывшим уродливым статуям. Маленькие островки густой осоки делали эти места ещё более трудными для пешего путешествия. Приходилось перескакивать с кочки на кочку. Дрёмы решили сделать привал и остановились у большого поваленного дерева. Насквозь промокшие, они спрятались в дупле этого дерева. Дрыхала крепко сжала свои кулачки, затем медленно их разжала, и на её ладонях появились маленькие искорки огня.

– Мне нравится, когда ты так делаешь, – с восторгом воскликнул Бермяшь.

– Мама говорила, что у прадеда был такой же дар. Он тоже мог добывать огонь! – улыбаясь, ответила Дрыхала.

Бермяшь сгрёб в кучку сухие листья и ветки, найденные в дупле, а Дрыхала поднесла к ним искорки живого пламени и разожгла маленький костёр. Стало немного теплей. Дождь барабанил по дереву всё сильней, и казалось, что ему уже не будет конца. К тому же в округе появилось множество ручьёв, вода в заводях стала подниматься. Чтобы как-то отвлечься и согреться, Дрыхала стала рассказывать Бермяшу историю:

«Однажды, когда лес уснул, далеко на лугу зажглись маленькие огоньки. Они были непростыми, их свет сиял так ярко, что казалось, с неба упали звёзды. Маленький бельчонок по имени Скок медленно и осторожно пробирался по веткам деревьев все ближе и ближе к загадочному сиянию. Любопытство овладевало им все сильней и сильней. Казалось, ещё немного, и он разглядит сквозь этот свет его источник.

Но вдруг одна из веток под ним обломилась и он упал! Но даже испугаться не успел, как завис над самой землёй. Затем медленно и мягко, подобно осеннему листу, приземлился в густую траву. Скок поднял глаза и увидел перед собой красивую девицу. Она вся сияла, словно луна, и была такой прекрасной, что глаз не отведёшь.

– Ты не ушибся? – поинтересовалась она.

Скок не мог произнести ни слова. Он лишь медленно помотал головой и сглотнул. Сияющая девушка подала бельчонку руку и помогла ему встать. Её ласковый голос вскоре вернул смелость Скоку, и он спросил её:

– А кто ты?

Она улыбнулась и провела по кругу рукой. Из широкого рукава её сарафана посыпались россыпи прекрасных звёзд, которые тут же стали превращаться в чудесные цветы. Она засмеялась, и её смех был настолько чистым и звонким, подобно горному ручью, что Скок заметил, как деревья вокруг стали трепетать листьями, будто смеясь вместе с ней.

– Я дивия, и зовут меня Маар, – ответила девушка и тут же подняла руки и стала расти. И росла, пока не стала выше самых больших гор.

Бельчонок Скок испугался и спрятался в куст смородины, а дивия, обернувшись маленькой птичкой, села рядом на веточку и говорит:

– Да ты не бойся бельчонок, ты хотел увидеть меня, и я показалась тебе.

Бельчонок прикоснулся к Маар, пока она была птичкой, и вновь спросил её:

– Я слышал, что дивии невидимы и их никто никогда не видел, а я вижу тебя.

– Ну, раз видишь, значит, мы видимы, – и опять Маар засмеялась. – Нас не видят, потому что не знают, какие мы, а не потому, что мы невидимы. Мы можем быть кем угодно, поэтому мы и дивии.

– А что ты делаешь, Маар?

– Я разбрасываю семена Золотого Дуба, чтобы они выросли в большие волшебные деревья.

– А зачем волшебные деревья? – продолжал любопытствовать Скок.

– Эти деревья станут домом для сильвов – лесных тарфий. А ещё Золотые Дубы связывают своей магией миры. Их корни переплетаются между собой так, что связывают друг с другом все Земли Тарры. Вот я и сажаю их.

Маар обратилась вновь в девушку и разжала свою ладонь перед бельчонком. На её ладони оказался маленький, сияющий, словно хрусталь, камушек. Дивия протянула бельчонку этот камушек со словами:

– Возьми это волшебное семечко. Ты можешь зажать его в ладонях и пожелать самое заветное.

Скок так и сделал. Он зажал семечко в своих лапках и сильно зажмурился. В лапках засиял свет. Он открыл глаза, затем медленно раскрыл свои лапки и увидел, как семечко стало расти в маленькую флейту.

– Что это, Маар?

– Ты пожелал, чтобы жителям Чудолесья было всегда хорошо и они были счастливы, вот и появилась волшебная флейта из семечка.

– А что мне делать теперь? И как она сделает счастливыми всех обитателей Чудолесья?

– А ты сыграй на ней.

– Но я не умею играть на флейте, – засомневался Скок.

– Тебе и не надо уметь. Твоё желание сделать всех обитателей Чудолесья счастливыми и чистое сердце заставят играть эту флейту, – пояснила Маар.

Бельчонок поднёс флейту к своему ротику, и она начала играть. Музыка была настолько красивой и сильной, что накрыла весь Волшебный лес, словно пушистым белым покрывалом.

С тех пор бельчонок Скок всегда играл на своей волшебной флейте, а жители Чудолесья всегда были счастливы».

Дрыхала закончила свой рассказ и уставилась на тлеющие угольки в костре.

– Интересно, а твоя флейта тоже дивией Маар была подарена? – поинтересовался Бермяшь.

– Я не знаю. Мама говорила, что её сделали из волшебного дерева, но кто её сделал и откуда она, я не знаю. У меня такое чувство, что она всегда была у нашего народа и передавалась вот так, по наследству от хранителя к хранителю. – Вдруг Дрыхала вспомнила: – Так, стоп, а ведь не всегда была у нас эта флейта! Первый её обладатель – Баруш, потом бабушка Соня и моя мать Холёма. Вот только откуда эта флейта у моего прадеда?

– Интересно, я тоже считал, что она у дрём всегда была. Вот бы узнать, как она появилась у Баруша! – поддержал Бермяшь.

Не успела Дрыхала ответить, как послышался сильный треск сучьев и чьи-то тяжёлые шаги. Дрёмы замолчали и затаились. Шаги медленно и неумолимо приближались. Кроме того, слышалось тяжёлое дыхание, низкое рычание и покряхтывание. Казалось, что неизвестный идёт прямо в их сторону. Бермяшь осторожно высунулся из дупла, чтобы посмотреть на незнакомца. И, к своему ужасу, он увидел неподалёку большую поросшую мхом глыбу, которая передвигалась на двух огромных ногах. Гора неуклюже, но решительно двигалась в их сторону буквально напролом, выламывая на своём пути молодые деревца и разбрасывая валежник. Затем эта глыба остановилась и стала выпрямляться. Уже можно было разглядеть большие руки и очень маленькую голову с горящими мелкими глазками, огромными ушами и таким же огромным зубастым ртом.

– Кто это? – тихо спросил сам себя Бермяшь.

Дрыхала высунулась следом и чуть не вскрикнула от страха. Они оба залезли обратно в дупло. Шаги вновь послышались, и уже совсем рядом, возле их дерева. Дрёмы решили пролезть глубже. В дупле был проход, очень узкий, вдоль всего ствола. Протискиваясь сквозь этот проход, они попытались вылезти с другой стороны, но там оказался тупик.

Дерево неожиданно поднялось вверх. Послышался треск, и оно переломилось пополам, как сухая ветка, как раз в том месте, где располагался скромный костёр дрём. Они услышали громкий ужасный вой, похожий одновременно на рык дикого зверя и на завывание сильного ветра. Забившись глубоко в дерево, дрёмы затаились. Отсюда им была хорошо видна морда этого существа, которое держало два обломка здоровенного, хоть и сухого ствола, так легко, словно это были две соломинки. Оно явно искало, чем бы полакомиться. Огромный нелепый рот шириной во всю его уродливую морду судорожно клацал кривыми зубами, а маленькие красные глазки выражали лишь пустоту, голод и отрешённость. Чудище стало усиленно принюхиваться и внимательно осматривать два куска дерева. Обнаружив в одной из половин бревна свою добычу, огромное существо отбросило ненужную половину ствола и принялось доставать дрём из их узкого и ненадёжного убежища. Дрёмы забились настолько глубоко, насколько это было возможно. Каменное чудище стало трясти обломок ствола, чтобы вытряхнуть их оттуда, но всё было безрезультатно. Тогда оно попыталась добраться до них своим корявым пальцем, но он оказался слишком толстым и не доставал до желанного обеда.

Дрёмы стали отчаиваться, потому что от всей этой тряски и кувыркания они уже с трудом удерживались в своём убежище. Казалось, ещё немного, и этот каменный гигант разломит их маленькую «крепость» и проглотит дрём. Вдруг послышались чьи-то голоса. Кто-то явно отвлёк внимание существа, и оно, отбросив дерево в сторону, направилось на чей то голос. Упав на землю, дрёмы тут же выбрались наружу из обломка ствола и скрылись в высокой траве. Переведя дыхание, они решили посмотреть, что же их спасло.

Молодой лан с криками ринулся на огромного каменного монстра. В руке Престана был лук. Он достал стрелу и пустил гиганту в лоб, но она сломалась о камень. Пустил ещё одну, и та тоже отскочила. Пир, подбежав сзади с мечом, со всей силы ударил монстра по щиколотке. Гигант завопил и схватил себя за ногу. Тогда Престан, выхватив свой изящный меч, быстро и ловко заскочил чудовищу на плечи и с силой вонзил оружие тому под затылок. Грубая и толстая кожа существа была практически неуязвима, но острый клинок лана все же наносил пусть незначительные, но раны этому огромному чудовищу. С грохотом круша всё вокруг и пытаясь сбросить упрямого лана со своей шеи, чудище беспорядочно размахивало руками, но не могло достать ловкого противника. Престан же продолжал наносить удар за ударом, подобно пчеле, жаля гиганта там, куда не дотягивались его здоровенные конечности. В конце концов тот развернулся и с грохотом ринулся прочь, продолжая крушить всё на своём пути. Престан спрыгнул с великана, переводя дыхание, и какое-то время смотрел ему вслед. К нему подошёл Пир и, вложив меч в ножны, также проводил взглядом убегающую громадину.

– Ох уж эти тролли, ну и глупые! – с облегчением сказал следопыт.

– Глупые не глупые, а проблемы создать могут, – ответил Престан и похлопал Пира по плечу. – Давай искать дрём, они должны быть где-то здесь.

– Дрыхала, Бермяшь! Выходите, мы знаем, что вы где-то здесь! Всё позади, тролль убежал! – крикнул Пир.

Дрёмы медленно и неуверенно вышли из травы и, беспокойно озираясь, направились к ланам. Убедившись, что кроме ланов вокруг никого нет, Дрыхала подбежала к следопыту и крепко обняла его.

– Как же мы вам благодарны! Как вы здесь оказались? И как вы нас нашли? – не разжимая объятий, спросила Дрыхала.

– Ну, как мы здесь оказались, уже неважно, а как нашли вас, так это было нетрудно. Мы нашли тролля, а тролль нашёл вас. Спасибо троллю, – невозмутимо ответил Пир.

– Вероятность оказаться блюдом на обед болотному троллю здесь велика, но, слава Ладам, всё обошлось. Теперь возвращаемся обратно в Боярышниковый скуф, – строго сказал Престан.

– Нет! – твёрдо сказала Дрыхала. – Мы вам благодарны, конечно, что вы нас спасли, но мы идём в Мирин.

– Ну другого ответа я и не ждал, – улыбнулся Престан. – Ладно, мы проводим вас до Терем-Града. Вы посмотрите на него. Возможно, мы побываем даже внутри. Немного времени у нас будет, пока дожидаемся Батуру с совами.

– Вы поможете нам? – удивилась Дрыхала.

– Совы?! – воскликнул Бермяшь.

– Да-да, конечно, поможем. Вы же все равно не отступите от своего решения, а мне отвечай потом за вас, если что случится, – ответил Престан. – Но с условием.

– Да, хорошо, – не дожидаясь пояснений, ответила Дрыхала.

– Условия простые. Мы в Мирине задержимся до прилёта Батуры. Затем летим все вместе в Еленор, потому как здесь мы и так прилично задержались. Дальше мы вас отправим домой, в Дремуш.

– Да, хорошо, – ещё раз подтвердила Дрыхала.

– Мы согласны, – кивнул Бермяшь и тут же спросил: – Что это такое огромное было?

– Это болотный Тролль. Тролли умом не блещут, сами они здоровенные и порой довольно агрессивные, особенно когда голодные, – могут и съесть ненароком. Обычно их можно встретить далеко на юге, ближе к болотам Лиховодья, – ответил Пир. А немного помолчав, добавил: – Вероятно, его привлёк ваш запах. Поэтому тут небезопасно.

– Ладно, чего стоим? Нам ещё идти часа три, – махнул рукой Престан и пошёл вперёд.

Дрёмы и Пир поспешили за ним. Пир обогнал ватага и пошёл первым. Престан, пропустив дрём вперёд, последовал последним.

Дрыхала сравнялась со следопытом и продолжала интересоваться:

– А чем питаются болотные тролли?

– Да чем ни попадя. Обычно это гнилые корни деревьев, сухая древесина, но бывает, и живность попадается к нему в рацион. Те, кто замешкался да зазевался, – нахмурив брови, ответил Пир.

Дрыхала смутилась и замолчала. Бермяшь взял подругу за руку, и дальше они уже молча шли вдвоём. Пир, не оборачиваясь, довольно ухмыльнулся и стал тихонько насвистывать какую-то весёлую мелодию. Через некоторое время Престан, как будто отвечая на немой вопрос Дрыхалы, сказал:

– Тролли нужны лесу, они как санитары, чистят леса от гнили и бурелома… – он немного подумал и добавил: – но Пир прав, ума у них меньше, чем у птахи, и лучше на их пути не попадаться.

– Значит, они не кровожадные? – оживилась Дрыхала.

– Не особо кровожадные, но иногда любят чем-нибудь мясным себя порадовать и кого-нибудь слопать. Это правда.

– Будем знать, – коротко ответил Бермяшь и слегка дёрнул Дрыхалу за руку, призывая прекратить расспросы.

– Спасибо! – с благодарностью ответила Дрыхала.

Дождь давно закончился, но облака ещё низко нависали над Спящим лесом. Лёгкий свежий ветерок обдувал путников, их одежда понемногу подсыхала, идти стало удобней. Сквозь не слишком густой туман вырисовывались величественные стены заброшенной некогда могучей крепости берендеев. До неё оставалось совсем немного. Лес закончился, и начался крутой подъём в гору. Земля становилась суше, а трава приятно пахла. Через некоторое время ланы с дрёмами остановились на развилке троп. Одна сворачивала налево, огибая крепостную стену с южной стороны, другая – уходила резко направо и вела к восточным вратам Терем-Града.

Сам же Мирин выглядел величественно, несмотря на его обветшалость. Каменные высокие стены, казалось, подпирали само небо и тонули где-то высоко, в серых облаках. Крепость была построена в виде восьмиугольника, каждый угол которого венчался маленькой башенкой. В центре крепости располагались ещё четыре высокие квадратные башни. В каждой из них находились врата с широкими коваными створками. Эти башни располагались строго по сторонам света, и каждая имела свой цвет и была украшена особым узором. На восточных вратах изображалась огненная птица феникс, на западных – сирин. Северные врата украшала птица гамаюн, а на южных вратах красовалась птица лепия.

При всей её мощи, крепость представляла собой образчик настоящего архитектурного искусства. Все стены и башни были украшены берендеевскими фресками с надписями и орнаментами. Рунические письмена, странные символы – всё это выглядело загадочно и красиво. Тайные обереги, расставленные волшебниками, не давали проникнуть внутрь непрошеным гостям. Но ланы, многие века тесно общаясь с берендеями, переняли от них немало приёмов рунической магии и чародейства. Например, ланы могли обходить некоторые из преград, выставленных волшебниками у стены. Попасть внутрь внешнего двора крепости для них не составило труда, но на этом их умения заканчивались. А дальше, в палаты терема, не мог пройти никто: могущественные чары прятали двери от непрошеных гостей, и палаты оставались неприступными и полными тайн.

Стоя у стен крепости, дрёмы были потрясены настолько, что даже мурашки по телу пробегали. Красота и величие этого сооружения вызывали у них восторг и трепет. Да, это было действительно ошеломляющее зрелище: таких могучих стен маленькие дрёмы не видели отродясь и даже не могли до сих пор и помыслить о таком.

Престан свернул на тропинку, уводящую вправо, но, не доходя до восточных ворот, остановился у огромного валуна в стене. Он достал флягу с водой, сделал глоток из неё, затем намочил водой руку и стал чертить рунический знак, при этом шёпотом повторяя какое-то слово. Камень завибрировал, засветился изнутри и медленно растворился, открывая путникам широкий проход в стену. Ланы прошли вперёд, за ними нерешительно шагнули дрёмы. Пройдя сквозь камень, все четверо очутились по ту сторону стены, в длинном коридоре. Он казался невероятно огромным, особенно дрёмам.

Пир смастерил факел, зажёг его, и помещение озарил мягкий свет пламени. Высокие сводчатые потолки украшали всё те же красивые берендеевские орнаменты, исполненные в виде вязи. В этих орнаментах можно было различить некоторые руны и незнакомые дрёмам знаки, они красиво вплетались в узор, создавая единый бесконечный элемент. Этот орнамент повторялся также и на стенах, сверху и снизу. В некоторых узорах выделялись фигурки животных: грифоны, олени, сохатые, а в верхней части узора – изображения птиц. Коридор уходил куда-то глубоко в темноту, и казалось, что он бесконечный.

– Ну вот он, Мирин, – развёл руками Престан. – Что же, давайте покажу вам, что смогу.

Престан взял у Пира факел и пошёл в глубь коридора, все остальные последовали за ним. Время от времени с какой-либо стороны коридора появлялись лестницы, поднимающиеся круто вверх. На одну из таких лестниц повернул Престан. Они поднялись по ней и упёрлись в тяжёлую кованую дверь.

– Что там? – поинтересовалась Дрыхала.

– Эта дверь ведёт через галерею во внутренний двор. Мы сейчас находимся на втором ярусе крепостной стены, а их тут четыре. Все галереи в стенах имеют открытые арки, ведущие внутрь двора, а в сторону внешнего мира – узкие бойницы. Сейчас увидите сами, – пояснил Престан и добавил: – Там будет красиво.

Навалившись вместе на двери, они с трудом отворили их и вышли на полуоткрытую галерею. И действительно, здесь было светло и необычайно красиво. Небо уже было почти освободилось от серого плена туч, солнечные лучи обильно освещали всю галерею, вновь оживляя поблёкшие краски. Галерея проходила по кругу, внутри восьмиугольной крепостной стены. Четыре пролёта были в виде крытых мостов со сводами, а четыре проходили внутри стен. Большие сводчатые арки с резными балясинами смотрели внутрь просторного двора, а по внешней стороне стены виднелись лишь узкие, глубокие бойницы. Для малонов они располагались слишком высоко. С них задувал тёплый южный ветер, разнося ароматы луговых трав.

Всё было так, как описывал Престан. От галереи в стене к центральному терему уходил крытый мост с большими арками по обе стороны. И таких мостов было по четыре на каждом ярусе. Внутри крепость оказалась ещё больше и напоминала многоуровневый город с бесконечными галереями, проходами, террасами и башенками. Дрёмы застыли в ошеломлении от увиденного и некоторое время вглядывались во всё это великолепие, не смея даже пошевелиться.

– Да, когда я первый раз попал сюда, то так же не мог оторваться от этого зрелища. Внушительно, – задумчиво сказал Престан.

– Каждый раз, как мы посещаем Мирин, удивляемся, насколько великолепен этот Терем-Град. Недаром берендеи так его назвали, – поддержал Пир.

– Он великолепен! Почему же здесь так опасно? Почему вы нас отговаривали идти сюда? – с удивлением спросил Бермяшь.

Престан кинул тревожный взгляд на Пира, и следопыт, немного помявшись, ответил дрёме:

– Место действительно великолепно, но имеет дурную славу.

– Дело в троллях? – поспешил предположить Бермяшь.

– Тролли – это самое малое приключение, которое может случиться с тобой здесь… – Пир не решался говорить и подбирал правильные слова. – Здесь дурная магия, тёмная. Стали пропадать местные животные. Некоторых из животных находили мёртвыми, и в их глазах застыло смятение и страх.

От слов следопыта у Бермяша скрутило живот. Он постарался не подать виду и быстро опустил глаза. Ему стало страшно, а гигантские стены крепости уже не казались такими надёжными и добрыми. Красота их стала внушать страх и тревогу.

– А внутри терема вы были или только на стенах? Что внутри? – полюбопытствовала Дрыхала.

Ланы молча переглянулись, и Престан, не отвечая на вопрос, сказал:

– Ладно, нам ещё надо успеть подняться на самый верх.

– Вы не ответили, что там? – настаивала Дрыхала.

– Там никто не был. Волшебники запечатали входы. Ты не найдёшь ни дверей, ни окон. – Пояснил Престан.

– Ну а если все же попытаться? – не успокаивалась дрёма.

– Послушай, Дрыхала, я понимаю, вам интересно. Вы не первые, кто хочет попасть в палаты терема, но всякому любопытству есть предел. Нельзя вот так просто взять и войти внутрь, и вести себя там как дома. Если бы волшебники этого хотели, то они бы позволили нам. Вы и так уже внутри крепости. Чего вам ещё надо?! – возмутился Престан.

Дрыхала замолчала. Все вместе они продолжили свой подъём, в полной тишине. Шли они на верхнюю галерею стены по тёмным коридорам и крутым лестницам откуда открывался всё более завораживающий вид. Вдруг, находясь в коридоре возле одной из дверей, Бермяшь заметил, что от сумочки Дрыхалы стал исходить тусклый свет. Он толкнул подругу в плечо и молча указал на её сумочку.

– Ой! Что это? – удивилась Дрыхала.

Дрёмы остановились. Дрыхала полезла в сумку, сгорая от любопытства, что же там светится. Ланы, заметив, что дрёмы отстали, тоже остановились.

– Что у вас? – поинтересовался Пир.

Еленорцы подошли ближе. Дрыхала показала ланам флейту. Она вся сияла.

– Что это? – удивился Пир. – Почему она светится?

– Это волшебная флейта, – строго пояснил Бермяшь.

– Да, я вижу, что флейта не простая. Что с ней? – настороженно переспросил Пир.

– Вы не говорили, что у вас есть волшебная флейта, – внимательно рассматривая инструмент, тихо сказал Престан.

– Вы не спрашивали, – пожал плечами Бермяшь.

– Это нормально? Она так и должна светиться? – спросил Престан.

– Я впервые такое вижу. Раньше флейта никогда не светилась, – ответила Дрыхала.

– Она начала сиять только здесь, пока мы не пришли сюда, ничего не происходило. Может, это как-то связано с крепостью? – предположил Бермяшь.

– Что она может, твоя флейта? – поинтересовался Престан.

– Я просто играю на ней, и она несёт сны, – объяснила Дрыхала.

– Сны? – задумчиво протянул Престан. – Думаю, здесь это не со снами связано. У тебя всё это время была волшебная флейта, Дрыхала, – это же радикально меняет дело. Ты хоть представляешь, что у тебя в руках? – Престан помолчал и немного застенчиво продолжил: – Я вынужден признаться, что был неправ по отношению к вам и, честно говоря, недооценил вас. Вероятно, всё же вы и ваша флейта как-то связаны с этим местом.

Дрыхала улыбнулась и взяла Престана за руку:

– Вы беспокоитесь о нас. Спасли нам жизнь и помогаете нам, хотя и не должны. Мы вам благодарны уже за всё это.

– Ну что же, тогда давайте проверим, куда нас хочет привести твоя волшебная флейта, – в интонации Престана проскользнуло знакомое дрёмам любопытство.