Чудолесье. Наследница флейты

Сказ второй.
Шёпот реки

Солнечные лучи пробивались сквозь толщи зелёных крон деревьев, подобно светящимся струнам великой арфы. Густая трава практически полностью закрывала следы обитателей деревни Дремуш. Только кое-где проглядывали узкие тропинки и виднелись маленькие незамысловатые сооружения. Внизу, за густым травяным ковром, жизнь кипела и шла своим чередом. Забавные и дружелюбные человечки занимались каждый своим делом. Утро для дрём – это всегда чашечка горячего травяного чая со свежеиспечёнными плюшками в компании весёлых друзей. Считалось за честь по утрам принимать гостей. Но не менее приветствовалось и хождение в гости. И потому каждое утро дрём – это шумная суета на кухне и веселье за столом.

Маленький и уютный домик Дрыхалы стоял поодаль от основной деревни. Здесь было всегда тихо. Дрыхала отличалась от остальных дрём не только видом, но и характером. Её безмерная любознательность и жажда приключений были всегда поводом для беспокойства остальных. Дрёмы считали эти качества чуть ли не пороком. Конечно же, Дрыхале никто не мог сказать это в лицо. И даже не потому, что она была наследницей, а в силу того, что осуждать кого-либо дрёмы просто не умели. Поэтому они лишь разводили руками и глубоко вздыхали, глядя на её очередные выходки.

Совсем недалеко от дома юной наследницы, у реки, был небольшой мосток, сплетённый из рядом растущего камыша. Выбежав на него, Дрыхала зачерпнула ладошками прохладную речную воду и умылась ею. Приятный холодок освежил личико. Затем, ещё немного поплескавшись, она отправилась в свою хижину. Но не успела Дрыхала закрыть за собой дверь, как в неё послышался настойчивый стук. Дверь робко приоткрылась, и в щель просунулось круглое лицо молодого дрёмы с ярко-рыжей шевелюрой.

– А, Бермя́шь! Заходи. Я как раз собиралась испечь свежие плюшки. Поможешь мне? – нежно, словно колокольчики, прозвенел голосок Дрыхалы.

Рыжий дрёма расплылся в улыбке и шустро проскользнул в дверь. Кухонька ожила в слаженной суете двух друзей. Вскоре они уже сидели за большим столом и чаёвничали.

Бермяшь был самым близким другом Дрыхалы и всегда соглашался на её авантюры. То ли из-за беспокойства за неё, то ли из глубокого уважения к ней. Хотя и то, и другое не противоречило открытой и доверчивой дружбе Бермяша и Дрыхалы. По характеру Бермяшь был самым заурядным дрёмой, то есть домоседом. Но при этом он считал за честь сопровождать и оберегать Дрыхалу во всех её приключениях, и потому носился с ней повсюду.

– Бермяшь, я вот подумала, мой прадед Баруш много путешествовал по всему Чудолесью, а мы исследовали только Дремуш и его ближайшие окрестности. Ты никогда не задавался вопросом: что там, за пределами Дремуша?

– За пределами Дремуша? – засмеялся Бермяшь. – Нет, никогда. А чего это тебя вдруг заинтересовали другие края? Что, хочешь отправиться в поход?

И тут Бермяшь осёкся и с тревожностью уточнил:

– Надеюсь, ты несерьёзно же?

– Ну отчего же? Ты, например, знал, что в далёкие времена, дрёмы жили почти по всему побережью Чаруши? Далеко за пределами Тригорья. – С умным видом пояснила Дрыхала.

– Нет, не знал. – С досадой ответил Бермяшь.

– Так неужели тебе не хочется узнать что там? – настаивала Дрыхала.

– Нет… – отрицательно протянул Бермяшь – … меня здесь вполне устраивает. Тем более идти куда-то так далеко от Дремуша? В неизвестность? Нет!

Дрыхала сурово взглянула на друга. Бермяшь засуетился и попытался угадать ход мысли подруги:

– Ты ведь просто так спрашиваешь меня, от любопытства? Ты же несерьёзно намерена отправляться куда-то далеко?

На лице Дрыхалы не дёрнулся и мускул. Её взгляд просил, нет, требовал положительного ответа.

– Но… но, Дрыхала!.. – с лица Бермяша сошла улыбка. – …Мы слишком малы, чтобы так далеко путешествовать от дома. К тому же это всё небезопасно.

– В том-то и дело, Бермяшь, что мы не знаем, что там. Опасно ли? А если да, то когда нас останавливала опасность? – глаза Дрыхалы загорелись знакомым её другу огоньком. А это означало, что споры и уговоры тут бесполезны.

– Так, вижу, что ты что-то задумала! – Бермяшь прищурился и оценивающе посмотрел на подругу.

Дрыхала вскочила, подбежала к одному из своих сундуков и через мгновенье, вытащив оттуда большой свёрток, с грохотом положила его на стол.

– Что это?! – от неожиданности даже отпрянул Бермяшь.

– Это наш план! Вот, смотри. – Развернув свёрток, Дрыхала достала из него большую и увесистую книгу. – Эта книга – летопись. На днях я увидела её в библиотеке своей матери.

– И она разрешила тебе взять её с собой? – насторожился Бермяшь.

– Да, почему нет?.. В ней есть одна карта, на ней указано много загадочных мест Чудолесья. И вот здесь… – проведя до нужной точки на карте, Дрыхала ткнула пальцем в название «Мирин»

– «Мирин»? Где это? Что это? – недоуменно спросил Бермяшь.

– Это в Надводье, на Всевидящем острове. Вот, видишь, река Чаруша… – ведя пальцем по извилистой и непонятной Бермяшу полоске, поясняла Дрыхала.

– Стоп! – перебил Бермяшь. – Так это же… да это же… неизвестно где! А где это вообще, Надводье?

– Надводье далеко на юге. Вот послушай, в этой книге написано… так, сейчас… А! Вот здесь!.. «В древние времена в Надводье стояла могучая крепость Мирин», как её называли берендеи, то есть волшебники, Терем-Град. И она была построена для защиты всего Чудолесья. Понимаешь, Бермяшь? – сделав умное лицо, заявила Дрыхала.

– И зачем защищать Чудолесье? От кого? – в глазах Бермяша проскользнуло непонимание.

– Не знаю, от чудовищ, наверное, или страшных, уродливых троллей. А вообще – от тьмы, которая входит в души и делает их холодными, – стала придумывать на ходу Дрыхала, вспоминая слова матери. – Да ты не волнуйся. Раз крепость стоит, то нам нечего бояться. Тем более, раз Баруш писал про неё и он там был, то волноваться незачем. Ну а если он там бывал, то отчего нам туда не сходить, а?

– Хорошо, а что мы там будем делать, когда доберёмся до крепости? – поинтересовался Бермяшь.

– Это самое главное, что я хотела сказать тебе. Баруш, оказывается, был частым гостем в Мирине: хозяин крепости, могущественный волшебник Радомир, был его хорошим знакомым, и они часто встречались, чтобы побеседовать за чашечкой чая. Потом что-то случилось с тем волшебником, тогда-то Баруш собрался последний раз и оправился в Надводье, к своему другу, и…

– И?.. Что дальше-то? – Бермяшь ждал продолжения.

– И не вернулся, – немного растерянно сказала Дрыхала, понимая, как это прозвучало.

– О нет, нет, нет! Не говори мне, что ты задумала отправиться в Надводье, где пропадают бесследно дрёмы! Да ещё такие именитые, как Баруш. Я категорически против! И тебе не советую. Нет! Однозначно, решительно, нет! – подчеркнул Бермяшь.

– Бермяшь, ты бывал хоть раз в Надводье? А встречал лесных тарфий? Или видел поселение лесовиков? Надводье – это наш шанс! Пожалуйста…

– Нет, конечно же, я рад бы встретить лесную тарфию или побывать в деревне лесовиков, но Надводье…

– Именно Бермяшь, именно! … Надводье! – перебив друга, Дрыхала прошептала последнее слово почти с наслаждением. Она смотрела в упор, уставившись своими голубыми, как небо, глазами, на уже не на шутку испуганного Бермяша.

– Да как же… Да это же… Нам не добраться туда! – окончательно растерянный Бермяшь наконец нашёл подходящий, по его мнению, аргумент и возразил своей подруге.

– Бермяшь! Ты будешь всю жизнь сидеть в Дремуше и жалеть, что отпустил меня одну! Ты мне нужен.

– Ну… да, ты права Дрыхала. Без меня ты там совсем пропадёшь, – попытавшись взбодриться, но ещё с неуверенностью буркнул Бермяшь. Помолчав немного и глубоко вздохнув, он уверенным голосом продолжил: – Ну что же, отговаривать тебя бесполезно. Надо продумать план, как нам туда добраться, в твоё Надводье. – На лице Бермяша появилась тёплая улыбка.

– За это я тебя и люблю! Ты всегда меня поддерживаешь, когда другие лишь охают. – Дрыхала с головой погрузилась в изучение карты и начала рассуждать: – Надводье находится в устье реки Чаруша, а значит, мы туда можем добраться вниз по реке. Нет ничего проще!

– Не считая того, что дрёмы не умеют плавать… – пробормотал себе под нос Бермяшь и глубоко вздохнул.

– Что? Ты согласен? – вынырнув из-за книги, спросила Дрыхала.

– Да, план вдохновляющий, Дрыхала! Согласен. – в голосе Бермяша послышались нотки иронии.

– Вот и замечательно! – подытожила дрёма.

В свои маленькие котомки они собрали самое необходимое. Впрочем, Бермяш понимал слово «необходимое» в весьма широком смысле: рюкзачок, со всякой всячиной – тут и палатка, и тёплые одеяла, и вкусные плюшки, и, конечно же, дрёмский чай. Тогда как для Дрыхалы «необходимое» – это маленькая сумочка, в которой лежала волшебная флейта, небольшой свёрток со знаменитым дрёмским хлебом и сделанная ею копия карты из летописи, аккуратно сложенная вчетверо.

Друзья тайком вышли из Дремуша и отправились вдоль реки, вниз по течению. Солнце уже находилось в зените, а лес был наполнен шумом птиц и разной живностью. От воды веяло свежей прохладой. Время от времени то там, то тут из воды выпрыгивали рыбы, чтобы порадоваться тёплому солнцу. Течение реки медленно и размеренно бежало на юг, впрочем, чуть быстрей, чем перебирали своими маленькими ножками дрёмы. Уже позади остались знакомые места и родная деревня. Бермяшь оглянулся на уходящую вглубь высокой травы дорожку, чтобы в последний раз запечатлеть в своей памяти всю эту безмятежность. Там оставались родные края, тёплый очаг, шумные и весёлые соседи. А впереди – лишь колючая и холодная неизвестность. Так что Бермяшу стало не по себе. Но отступать было не в характере любого дрёмы. Да, они были домашними существами и любили большие компании, но никто и никогда не мог назвать их трусливыми. Бермяшь встрепенулся, поправил рюкзак на плечах и ускорил шаг, чтобы догнать Дрыхалу.

Пройдя без малого милю или полторы, а это для дрём было весьма большим расстоянием, они остановились на привал. Дрыхала уселась и тут же достала карту, чтобы сверить их местонахождение. Честно признаться, дрёмы не были хорошими картографами и потому в навигации ничего не смыслили. Бермяшь доверял Дрыхале, так как из них двоих только она смотрела на эту замысловатую картинку с понимающим и вдумчивым выражением лица. И пока Дрыхала сверялась с картой, Бермяшь уже приготовил вкусный обед.

– Ну вот, Бермяшь, и граница Дремуша, – расстроенно сказала Дрыхала.

– Чего же ты смущена? Ведь сбылась твоя мечта о великом путешествии.

– Никогда не думала, что за пределами Дремуша будет немного грустно.

Бермяшу уже давно было знакомо это чувство, но он не решался делиться им. Он понимал, что вдали от родного дома их уже ничто не сможет оберегать. И потому он набрался духа, бодрой походкой подошёл к Дрыхале и сказал:

– О-хо-хо! Почувствуй этот воздух! Нас ждут приключения и множество всего неизведанного и прекрасного! Вот, выпей лучше чаю, взбодрись.

Дрыхала улыбнулась и вытерла рукавом уже навернувшиеся слёзы. Отхлебнув чая из знакомых трав, она тут же повеселела.

– Ты прав, Бермяшь. Нам ещё столько предстоит узнать. И мы будем первыми дрёмами-исследователями. И наконец, сможем составить свою собственную карту Чудолесья!

– Почему бы и нет. В конце концов, хорошая идея, – поддержал Бермяшь.

Не успели они допить свой чай, как вдруг послышался какой-то шорох со стороны реки. Друзья переглянулись, но не решились смотреть за камыши.

«Мало ли, может, это рыбы плещутся в воде?» – подумала Дрыхала.

Но шелест камыша лишь усилился. И теперь он был уже не в одном месте, а сразу в нескольких. На рыб это было не похоже. Дрёмы встали одновременно и сделали несколько шагов назад от воды. И не успели они опомниться, как с булькающими криками на них выбежало с десяток чёрных человечков с острыми и длинными копьями.

Они были роста чуть выше дрём, очень худые с вытянутыми головами, чёрные как смоль, вид их был нелепым и оттого ещё больше устрашающим. Каменные взгляды их выпученных рыбьих глаз впивались в испуганных дрём. Друзья что есть сил дали стрекача. Но не прошло и нескольких секунд, как они угодили в сети этих страшных существ. Тут же вокруг пойманной добычи собралось великое множество рыбоглазых человечков. Взявшись за сети, они стали тащить пленников к воде. Поначалу дрёмы кричали и пытались вырваться из силков, но всё тщетно. Как будто не слыша мольбы пленников, рыбоглазые человечки затащили их в камыши.

К удивлению дрём, они очутились в целом городе. Умело сплетённые жилища, больше походили на осиные ульи, со всех сторон висели на упругих стеблях камыша, между которыми были смонтированы бесконечные мостики и лестницы. Пленников бросили посредине городка на открытой площади. Со всех сторон собралось великое множество таких же рыбоглазых зевак. На одном из возвышений наподобие террасы показался один пожилой сгорбленный человечек, одетый в замысловатый наряд, похожий на свёрнутый листок. Он выпрямился и гордой походкой подошёл к краю террасы. Молча подняв руки и тут же добившись тишины, он жестом приказал освободить пленников, и несколько рыбоглазых человечков с копьями тут же распутали сети. Озираясь по сторонам, дрёмы ещё не могли прийти в себя от этого неожиданного приключения.

– Кто вы такие и чего ищете среди реки? – послышался с широкой террасы старческий, булькающий голос.

Сейчас уже дрёмы смогли разглядеть своих пленителей получше. Конечно же, это были водяники⁷ – народец уж слишком гордый и необщительный. Эти водные жители в основном походили на малонов – те же две руки, две ноги, но вот их выпученные рыбьи глаза и рыбьи же рты делали их вид странным и пугающим. В окрестностях Дремуша давно их не видели, но те, кто помнил старые времена, рассказывали про этих соседей, что они отличались необщительностью и скверными манерами, хотя и пользы от них было немало. Жили они у чистых вод, в густых зарослях камыша. Поселения свои располагали на суше, но вблизи водоёмов. Благодаря водяникам воды в реках, озёрах и везде, где они строили свои неприметные жилища, были чистыми и прозрачными.

Бермяшь сделал шаг вперёд и, ещё слегка трясясь то ли от страха, то ли от гнева, строго заявил:

– Вы не имеете никакого права так бесцеремонно обходиться с будущей хранительницей!

– Права свои мы знаем, это наш город. А что это будущая хранительница, про то мы не ведали. Чем докажете? – с хитрецой спросил старичок.

Дрыхала недолго думая достала из своей сумочки волшебную флейту и стала играть. Тут же музыка мягкой, нежной мелодией окутала город и всех в нём. Она была настолько пронзительной и светлой, что тут же всякое напряжение и подозрительность развеялись без следа. Дрыхала, доиграв мелодию, отложила флейту и уже хотела было представиться старику, но не успела и рта открыть, как услышала его резковатый голос:

– Ай да дудка! Не простая она у тебя, волшебная. Вижу, что волшебная. Магию волшебников-то я знаю и примечаю сразу. Но, насколько я помню, ею обладал некий Баруш, а вы явно не Баруш. Его бы я узнал, точно узнал!

– Да мы не Баруш, – выступив немного вперёд, с гордостью сказала Дрыхала. – Баруш – мой прадед, а я наследница этой волшебной флейты.

– Так-так, что же это получается, наследница, говоришь? – с недоверием стал разглядывать пленников старичок. – оно, может, и так, может, и наследница, раз играть на дудке умеешь…

– Флейте! – поправила Дрыхала.

– Что? …М-да пусть будет флейте, – согласился старичок, искоса глядя на хмурую Дрыхалу.

– Хорошо! Флейта – это аргумент весомый, и мне следует извиниться, что мы вас так вот неожиданно… хм… пригласили в свой дом.

– Что?! Пригласили?! – возмутился Бермяшь. – то, что неожиданно, я соглашусь, конечно, но это, по-вашему, приглашение в гости? Да как это вообще можно назвать приглашением? На нас напали, связали и приволокли сюда!

– Да будет вам сердится, – примирительно сказал старичок. – Ну погорячились мои ребятки, бывает. Давайте-ка так поступим…

Старик жестом предложил дрёмам подняться к нему на террасу. Встав между пленниками, старичок обратился к Дрыхале более уважительным тоном:

– Я полагаю, ты и есть будущая хранительница?

– Да сударь, меня зовут Дрыхала, дочь хранительницы Холёмы. – почтительно ответила юная дрёма.

Старичок повернулся к площади и обратился к жителям своего городка:

– Водяники, народ мой! Это настоящая наследница из народа сна, ну вы помните, с которым наши отцы и деды в древние времена имели доброе соседство и вели разные там дела. Так вот, давайте-ка их примем со всем нашим радушием!

Настроение в народе сразу радикально поменялось от подозрительно сурового к ликующе весёлому. Тут же вся толпа водяников радостно и продолжительно «забулькала». Дрыхала и Бермяшь переглянулись. От столь резкой перемены настроения местных обитателей они даже растерялись. Дрёмы замерли и боялись лишний раз пошевелиться, до конца не понимая, шутит старичок или всерьёз всё говорит.

Затем старичок повернулся к дрёмам, низко поклонился и продолжил:

– Вы простите нас, что не опознали сразу. Уж сколько лет мы не встречали тут дрём. И считали, что последним был Баруш, хранитель вот этой самой дудки.

– Флейты, – поправила Дрыхала.

– Да-да, я и говорю… фе-флейты.

Старик сделал жест рукой и что-то быстро буркнул подбежавшему к нему водянику. Затем обернулся к дрёмам и, нелепо широко улыбаясь, предложил:

– Мы сочтём за честь, если вы согласитесь разделить с нами скромную трапезу и стать нашими почётными гостями. Так я смогу загладить свою вину перед вами. Меня, кстати, зовут Олда, я староста этого города.

– Благодарим за вашу любезность, староста Олда. Я и мой друг Бермяшь с радостью принимаем ваше предложение, – коротко и уважительно ответила Дрыхала и дёрнула за рукав Бермяша.

– Что? Ну да, конечно, принимаем. – немного растерянно промямлил Бермяшь.

– Вот и ладненько, – заключил староста, довольно потирая ладони, и пригласил их в свою горницу.

Олда и его гости прошли в достаточно скромное и маленькое помещение. В нём было тесно и затхло. Там стоял большой стол с невиданными для дрём яствами, вид которых немного даже пугал и вызывал тошноту. Но что поделать? Приглашение было принято. В дальней стене тлел костёр в маленьком камине. Тепла он особо не давал, но некоторый уют пытался создавать. Дрёмы намётанным глазом определили, что разожгли его вот прямо недавно и похоже впервые за долгое время. Друзья расположились рядом с Олдой.

Водяники были весьма замкнутыми существами и не слишком гостеприимными. В основном они жили своей нехитрой жизнью. Водяники, как и дрёмы, были тарфиями, правда, водяными, а значит, обладали волшебством и играли свою роль в жизни Чудолесья. Приметить города водяников да и их самих было очень сложно, так как они искусно маскировались от постороннего взгляда. Когда не стало волшебников в Чудолесье, то и эти водяные тарфии фактически исчезли с виду. Потому, а также из-за скрытного образа жизни с радушием у водяников было очень уж туго.

Слова Олды не выходили из головы Дрыхалы. Она сгорала от нетерпеливого желания узнать всё то, что знают водяники о хранителе Баруше. Юную дрёму буквально распирало изнутри от любопытства. Бермяша, напротив, если и распирало, то это был желавший вырваться наружу их скромный обед. Запах рыбы и сырость не давали Бермяшу сосредоточиться на беседе. И, глядя на Дрыхалу, проявляющую настойчивое желание подзадержаться в гостях, он собирал всё своё мужество, чтобы высидеть в этом затхлом помещении до конца званого обеда. Бермяшь уселся рядом с подругой и расплылся в слегка глуповатой улыбке, отрешённо глядя на старосту.

– А что вы знаете о хранителе Баруше? Особенно о его последнем путешествии, – нерешительно начала Дрыхала.

– Баруш был славным дрёмой и обладал этой самой ду… м-м-м… флейтой. Последний раз он направлялся… куда-то вниз по течению. Говорил о важности его путешествия. При нём была, э-э-э… эта флейта… – Бесцеремонно чавкая, старик поедал стряпню со своей тарелки и продолжал: – О да! Он упоминал о том, что спешит к своему старинному другу, вроде где-то в южной стороне, и попросил о помощи меня, чтобы добраться туда по реке. Естественно, по старой дружбе я помог ему с лодкой. А дальше уже никто не слышал про смелого дрёму. Ох, и славные они были, те деньки! Нынче всё иначе. Сейчас нам приходится больше скрываться…

– От кого вам скрываться, староста Олда? – удивилась Дрыхала

– Да хватает от кого… – загадочно ответил старик.

– Вы говорите, что хорошо знали моего прадеда? Вы, значит, не один раз встречались с ним? – продолжала любопытствовать Дрыхала.

– Достаточно, разов эдак пять-шесть. Раньше-то мы жили чутка выше по течению реки. – покончив с трапезой, Олда отодвинул тарелку и посмотрел на гостей. – Ну а вам оно к чему знать? Куда путь-то держите?

– Мы в Надводье, – быстро проговорил Бермяшь.

– Хе-хе! В Надводье? Пешком-то? Хе-хе-хе! Смельчаки вы, ребятишки. – Поковыряв между зубов, он продолжил: – так и быть, дам вам свою самую лучшую лодку, в память о старой дружбе с Барушем, чтобы вам было полегче туда добраться. Всё! На том и порешили. – Не дожидаясь ответа, Олда встал из-за стола и подозвал одного из своих и что-то пробормотал ему. Затем с довольным лицом повернулся к гостям, хлопнул в ладоши, оглядел нетронутые тарелки дрём и сказал:

– Ну, раз пообедали, то пора и в путь вам!

Бермяшь облегчённо выдохнул. Обычно он любил ходить в гости и любил богатые застолья, и не торопился покидать их, но не в этот раз. Сейчас его просто тянуло на свежий воздух, подальше от этого места. Друзья поспешно вышли на улицу вслед за старостой. Тот шустро проводил их до причала и указал на большую неказистую лодку, коряво сплетённую из камыша.

– Вот она, красавица! Вам будет как раз в пору.

Вид лодки не внушал доверия, но манеры не позволили хорошо воспитанным дрёмам отказаться. Как только друзья залезли в лодку, Олда наклонился к воде, шепнул в неё что-то, провёл по глади рукой, резко встал и громко хлопнул над головой в ладоши. Не успели Бермяшь с Дрыхалой опомниться, как вода под лодкой закипела и вспенилась. А потом будто что-то приподняло лодку и быстро повело из маленькой бухточки вниз по течению, в сторону Надводья. Они еле успели прокричать слова благодарности и помахать руками, и лодочка стремительно помчалась по волнам, влекомая стаей рыб.

Городок с его обитателями через несколько секунд исчез в камышах, а свежий ветер приятно обдувал лица дрём. Тёплые солнечные лучи ласково согревали их. Бермяшь был доволен, что они наконец-то покинули городок водяников. Живыми, что немаловажно. Дрыхала тоже была счастлива, её лицо сияло от восторга. Хотя тайн оставалось ещё много и больше вопросов, чем ответов, но чутье подсказывало юной дрёме, что они на верном пути.

– Как же всё быстро произошло! – вспоминал Бермяшь.

– Да уж, это точно, – согласилась Дрыхала.

– Но с другой стороны, я даже рад этому. Хорошо, что водяники такие недалёкие и быстрые в перемене своего мнения. Если бы они рассусоливали с нами и целый день решали, что делать, а потом пытали нас на своём «званом обеде», то я точно бы не выдержал, – с облегчением рассуждал Бермяшь.

– Нам повезло, что он знал моего прадеда, а значит, мы на верном пути. Я считаю, это хорошее начало, – удовлетворённо отметила Дрыхала.

– Да, начало хорошее, – иронично согласился Бермяшь.

День незаметно клонился к вечеру. Солнце пряталось за высокие деревья, и уже последние его лучи оранжевым закатным заревом окрашивали небо. Внизу, у реки, стемнело и повеяло прохладой. Дрёмы, закутавшись в махровые одеяльца, прижались друг другу, чтобы согреться. В лесу, вдоль всего берега, стали появляться разноцветные светящиеся огоньки. Они пестрели подобно светлячкам, но, присмотревшись внимательней, можно было разглядеть крошечных ночных обитателей Чудолесья. Это были яркие человечки, похожие на растения и цветы. К тому же они были раза в два меньше дрём. Этот народец звался фитами⁸. Они занимались своими делами, не замечая вокруг никого. От их шапочек-фонариков всё вокруг становилось сказочно красивым.

Фиты больше относились к растительному миру тарфий. Их хорошо знали берегини, и только берегини могли понимать их язык. Фиты были очень трудолюбивыми, обитали под землёй и только по ночам выходили на поверхность. Они ухаживали за травами лесов. В их арсенале были уникальные рецепты приготовления чудесных зелий. Но выманить у них хоть один, даже самый незначительный рецепт было практически безнадёжным делом. Дрыхала и Бермяшь как заворожённые смотрели на всю эту красоту, так что даже позабыли о холоде. В своих краях они не встречали ни фитов, ни водяников. И потому для маленьких друзей это было потрясающее зрелище. Сейчас Бермяшь уже не сомневался в правильности своего выбора отправиться вместе с Дрыхалой в это путешествие. Он был доволен и спокоен.

Наступила ночь. Лес постепенно ожил новыми его обитателями. То там, то тут слышались угуканье филинов, чье-то чваканье и тихое пение немногочисленных ночных птиц.

– Здесь лес ночью другой, не находишь, Бермяшь?

– Точно, какой-то таинственный…

– Скоро и наша пора настанет. В деревне все соберутся у озера и начнут творить сны. Мне всегда нравилось это время. Особенно когда рассказывала их мама. – облокотившись о борт, вспоминала вслух Дрыхала.

– И мне нравилось. У хранительницы Холёмы это выходило особенно прекрасно и неповторимо.

Дрыхала достала из сумочки волшебную флейту и стала играть. Через мгновенье флейта запела волшебную песнь. Мелодия эхом распространилась по всему лесу, рисуя из серебристой пыльцы пречудные сюжеты. Залетая в норы и гнёзда, берлоги и дома лесных обитателей, она осыпала их серебряным дождём, умиротворяя и убаюкивая их. Дрыхала с удовольствием играла на своей флейте. Она несла важный для обитателей леса дар – добрые сны, в которых каждый чувствовал, как он становится лучше, милосердней и добрее. Маленькая, неказистая лодка неслась по течению к берегам Всевидящего острова. Два милых маленьких создания, спрятавшись от ночной прохлады в одеяла, плыли навстречу новым приключениям.