– Специалистов – туда. Наташку с мощным прикрытием – на Федоскинскую. Пускай тряхнёт проститутку. Наверняка по её сигналу шухер поднялся. Мельникова ведите поаккуратнее. Всё!
Гроза миновала. Осуществивший противоправный разворот на Тверской и свернувший на Моховую Мельников вёл машину как человек, у которого есть только два варианта – успеть или умереть. Но за рулём «Ауди», увязавшегося за ним, также был отчаянный парень. «Ауди» мчалось за «БМВ» майора по Моховой, Воздвиженке и Новому Арбату, отстало лишь перед самым выездом на Садовое. Что пристало вместо него – Мельников не пытался определить. Ему было плевать на это. Он изменил план действий. Выехав на Садовое, позвонил одному из своих помощников, Королькову. В силовых операциях тот был просто незаменим, особенно если ему как следует объясняли, что и как делать. Он понимал всё буквально.
– Слышь, Корольков, ты в курсе, что тебя тёлка ждёт?
– Меня? Тёлка? Какая? Где?
– Кристина её зовут. Запоминай адрес: Федоскинская, дом девять, квартира семьдесят три. Посети её с неофициальным дружественным визитом, только возьми с собой человек шесть-семь с автоматами и в бронежилетах. Иначе ты, Корольков, не справишься с ней – она девка злая, капризная! Поломаться любит.
– Ты всё шутишь! Серьёзно, что ей грозит?
– Тебе, Корольков, тебе! Не один же ты её хочешь.
– Я её не хочу.
– Увидишь – захочешь. Передай ей привет от майора в красивом галстуке, тогда и она тебя безумно захочет! Сделает всё, что скажешь. Только имей в виду: без четверти час она должна быть в Сокольниках, около «Зенита». Высадишь её там, и всё.
– В без четверти час? А позже нельзя? Ведь я же не кролик, чтоб за минуту кончить!
– Урод! Я с тобой не шутки шучу. Возьми с собой шесть бойцов и бронежилет надень, не то из тебя там выпустят половину жира! Если ты опоздаешь, я это сделаю лично.
Позвонив Хлынову, Мельников приказал ему убираться с Федоскинской.
– Почему? – удивился Хлынов.
– Минут через двадцать пять Корольков припрётся с группой захвата. Я сейчас занят, вечером позвоню.
Хлынов доложил, что его дежурство прошло без каких бы то ни было происшествий. Мельников это знал не хуже него.
– Опергруппу – в Сокольники! – Дал команду он, связавшись с угрозыском, – я там буду через пятнадцать минут. Около метро работает ФСБ. Сам Агеев там.
Самому Агееву Мельников сообщил об изменении плана: он, Мельников, держит путь в Сокольники, а на Ярославку отправлен Корольков с бойцами спецназа.
– Что-то уж очень круто ты заложил, – заметил Агеев.
– Боюсь, что не вполне круто. Сделай прикрытие, у меня людей – всего ничего!
– Танковую дивизию подогнать? Или вертолётного полка хватит?
– Танковую дивизию подгони, дебил, на Лубянку и долбани по западной её части сразу из всех орудий! За это дело я тебе от имени всего русского народа бутылку «Хеннесси» презентую.
Бросив мобильник на пассажирское сиденье, Мельников вывел машину на разделительную, включил сирену и выжал сто шестьдесят.
Глава одиннадцатая
Ольга была на пять сантиметров ниже Кристины. Подойдя к зеркалу, Кристина её назвала за это вонючей сукой. Поводом послужило то, что к зеркалу она подошла в дублёнке своей подруги. И в сотый раз убедилась, что эта замечательная вещица ей коротка. Она и Ольге-то была малость коротковата.
– Сука вонючая! – повторила Кристина и, сняв дублёнку, повесила её в шкаф. Потом подтянула джинсы, вставила в музыкальный центр диск «Ace of Base» и нажала пуск. Красивые голоса блондиночки и брюнеточки зазвенели на всю квартиру. Хозяйки не было дома. Закурив «Кент», Кристина легла поперёк дивана, прикрытого простынёй, положила ноги в белых носках на стул и мрачно задумалась. Её мысли вращались вокруг дублёнки. Она решила её продать, рассудив, что взять за неё сто пятьдесят баксов – вполне реально. Больше продавать было нечего, а нужда в деньгах ощущалась остро. К крутым клиентам Боря Кристину не подпускал, своих постоянных у неё не было. Эти два обстоятельства объяснялись тем, что она была клептоманкой, менее хитрой и изощрённой, чем Ольга. В долг ей никто, естественно, не давал – таких идиотов природа, при всём её мастерстве, творить не умела, хотя Кристина сама по себе являлась нагляднейшим доказательством того, что природа может создавать штуки невероятные. Даже Ольга иной раз вскидывала свои красивые брови, слушая рассуждения своей лучшей подруги о самых разных вещах или наблюдая за нею. Но в большинстве вопросов эти две барышни понимали одна другую и славно взаимодействовали. Вот только в последнее время они не особо ладили. Клин между ними вколотил Витька из соседнего дома. Сначала он познакомился с Кристиной около лифта, там же с приятелем накурил её бесподобной марихуаной и напросился в гости. Когда Кристина его, как дура, впустила, он сразу же углядел Ольгу без штанов и начал активно клеить её. Ну, и зачастил. И всё это продолжалось, с краткими перерывами, три недели. Ольга его абсолютно не поощряла. Он был ей по барабану. Кристине, собственно, тоже. Но у неё всё-таки возникло чувство обиды. Витька хорош был тем, что приводил много интересных ребят. Кристина И Ольга ездили с ними на дискотеки. Ещё он приносил водку, курево, героин. Хоть последний полностью доставался одной Кристине, она была недовольна. Ей было ясно – Витька старается исключительно ради Ольги. Вдобавок, та ещё летом взяла у неё в рассрочку за сто зелёных золотой крестик, снятый в метро, и не отдала с тех пор ни копейки. А тут ещё эта пренеприятнейшая история с её розыском! Плюс к тому, у Кристины с утра разболелись почки, застуженные зимой. Когда Ольга позвонила, это недомогание помогло сделать очень грустный, несчастный голос, и Ольга, дура, растаяла, согласилась сегодня отдать сто баксов даже и не в обмен на паспорт. И теперь вот Кристина в лёгкой тревоге, смешанной с нетерпением, ждала Мельникова.
В одиннадцать тридцать пять наружная дверь квартиры загрохотала. Решив, что это приехал злющий майор, Кристина вскочила, выплюнула окурок и побежала в прихожую. Дверь тряслась от властных ударов. Открыв её, Кристина остолбенела. С другой стороны порога стояла, приветливо улыбаясь, тоненькая девчонка лет двадцати с небольшим, похожая на очаровательную лисичку – рыжие волосы, чуть подвитые на концах, премило вздёрнутый носик, ярко-зелёные озорные глазёнки, тонкий рисунок рта. На ней были брюки, подчёркивавшие красоту её стройных ног, ботиночки, водолазка и пиджачок голубого цвета. В левой руке нежданная визитёрша как-то брезгливо – по крайней мере, Кристине так показалось, держала красный пакет.
– А тебе кого? – спросила Кристина, часто моргая.
– Мне вас, красавица, если вы – Кристина, – приторно промурлыкала незнакомка.
– Да, это я.
«Я» ещё звучало, когда кулак приветливой девушки сокрушительно приложился к лицу Кристины. Та поначалу даже не поняла, что произошло. Было ощущение, что пол вздыбился, выскользнув из-под ног, и хлопнул её по спине и заднице – притом после того, как что-то другое больно ударило по затылку. Но, помотав головой, Кристина увидела, что лежит на полу, а её затылок встретился с дверью комнаты в пяти метрах от входной двери. Рыжая тварь, между тем, вошла, закрыла за собой дверь, затем наклонилась, и, сняв ботиночки, босиком направилась к поднимающейся Кристине. Та молча ринулась на неё со сжатыми кулаками. Легко от них уклонившись, странная незнакомка вдруг высоко подпрыгнула, и – Кристина вновь растянулась. На этот раз она получила пяткой по лбу.
– Это просто ужас! Тут свиньи, что ли, живут? – возмутилась гостья, согнув в колене правую ногу и поглядев на неё поверх узкого плеча, – надо тебя мордой по полу повозить, чтоб он чище стал! Как мне здесь работать? Пожалуйста, объясни!
Но, опустив ногу, она внезапно сменила ярость на милость и обратилась к Кристине прежним слащавым голосом:
– Ничего, красавица, не поделаешь! У меня – чёрный пояс по карате и бронзовая олимпийская медаль по дзюдо. Ты лучше утихомирься, не то я тебя скручу, как овцу! А это ужасно больно, предупреждаю.
– Чего ты хочешь-то? – Проскулила Кристина, сев на полу.
– Вот это уже другой разговор, – обрадовалась прыгучая дрянь, – Хорошая девочка. Я хочу в твою комнату. С тобой вместе. Там мы отлично поймём друг друга! А если вдруг не поймём, достанем паяльник.
Кристина поднялась на ноги. Её взгляд упал на увесистую железную палку, валявшуюся в хозяйкиной комнате. Вспомнив, что против лома нет приёма, Кристина прыгнула к ней, и, вооружившись, пошла проламывать чемпионке голову. Но лисичка не растерялась. Палка в одно мгновение была выбита, а Кристина схвачена за запястье и припечатана к полу таким броском, что два предыдущих падения показались ей очень мягкими. Дав застонавшей жертве перевернуться с отшибленной спины на живот, рыжая змея поставила ногу на её шею.
– Ну что, сударыня, вы сдаётесь? Или сломать вам основание черепа?
– Иди в задницу, – простонала Кристина, – убери ногу!
Первую просьбу спортсменка проигнорировала, а вторую исполнила. С трудом встав, Кристина поплелась в комнату. Олимпийская чемпионка пошла за ней.
В комнате она, закрыв дверь, внимательно осмотрелась, наполовину снизила громкость музыкального центра, который грохотал песенкой про прекрасную жизнь, и, швырнув пакет на диван, уселась на стул – лицом к двери, спиной к окну. Вытянула ноги.
– На пол, сударыня! Лицом вниз.
Кристина быстро легла взлохмаченной головой к ногам безобразницы, положив руки на затылок.
– Ольга тебе звонила? – спросила рыжая, вытащив из кармана сотовый телефон. Крепко прижимая длинный нос к полу, Кристина вякнула:
– Да!
– Не надо орать. О чём вы договорились?
– Мы с ней встречаемся возле выхода из метро «Сокольники», в час.
– Зачем?
– Она мне сто баксов должна! Я ей наврала, что мне надо срочно делать аборт.
– Она повелась на это?
– Кажется, да.
– Ох, и сука ты! – взвизгнула спортсменка, давя на кнопки мобильника, – Менты в курсе?
– Да, я майора жду. Он меня туда повезёт.
– Бесценный мой Локки! – Затараторила чемпионка в мобильник, – прекрасный мой, золотой, ненаглядный, любимый Локки! Ольга с Кристиной встречаются возле выхода из метро «Сокольники» в час. В час дня, Кристина? В час дня. Ну, всё, мне пора потихонечку испаряться, сейчас менты нарисуются! До свидания.
Встав, спортсменка засунула телефон в карман и проверещала, топнув ногой по спине Кристины:
– Кристина! Если ты, сука, ментам хоть слово про меня скажешь – я из тебя, зараза, печёнку выдавлю через задницу! Про синяк что-нибудь наврёшь! Всё ли тебе, гадина, ясно?
– Да, мне всё ясно, – проговорила Кристина, приподняв голову. Её тонкого слуха достигли щелчки замка входной двери. У чемпионки слух был ничуть не толще. Она встревожилась.
– Кто это может быть?
– Без понятия.
– Морду вниз! У кого ключи есть?
Опять уткнувшись носом в паркет, Кристина ответила:
– У хозяйки. У Ольги.
Дверь тихо хлопнула. Чемпионка села на стул.
– А хозяйка может без спросу войти сюда?
– Побоится! Ольга ей один раз … за это вставляла.
После торопливых шагов по прихожей и коридору дверь комнаты распахнулась. Кристина на этот раз не посмела оторвать нос от пола.
– Мать твою драть! – воскликнула Ольга, – что это значит?
Глава двенадцатая
У Ольги в сумочке был второй флакон клофелина. Ночью перед прогулкой к метро она, усыпив Серёгу нудным рассказом, переложила этот флакон из сумочки под подушкой в задний кармашек юбки. На всякий случай. Она не стала просить Кристину привезти паспорт, так как у неё возникла идея обмануть всех – и саму Кристину, которую она сильно подозревала в предательстве, хоть и уверяла Серёгу, что быть такого не может, и сыщиков, и Серёгу, который вряд ли бы посчитал её план разумным. План был таков: Назначив Кристине встречу в Сокольниках, припереться к часу на Ярославку, и, пользуясь тем, что там её в это время точно никто не ждёт, спокойно взять паспорт, а на столе оставить сто долларов. Она не подозревала, что паспорт, спрятанный ею в диване, Кристина давно уже обнаружила и накануне отдала сыщикам. Что до Серёги, то он решил во что бы то ни стало предотвратить встречу Ольги с её подругой. При этом он понимал, что действовать силой – значит нажить опаснейшего врага, так как эта встреча чрезвычайно важна для Ольги. Придя с ней домой в десять пятьдесят, он, пока она возилась на кухне, быстренько перевёл единственные в квартире часы – часы на дисплее видеомагнитофона, на тридцать минут вперёд. Его замысел заключался в том, чтобы продержать Ольгу за столом часа два, не меньше, что было вполне реально – Ольга не знала меры ни в водке, ни в разговорах, и, если дольше её удерживать не удастся, сказать: «Гляди-ка, уже час тридцать! Пока дойдёшь, будет два. Завтра позвонишь, извинишься, завтра и встретишься!» Едва ли она, вдрызг пьяная, станет спорить, думал Серёга, наверняка спать завалится! А за сутки дело с дискетой точно чем-нибудь кончится – либо выгорит, либо рухнет.
Так рассуждал Серёга. Однако, Ольга была не дура и по его лицу догадалась, что он замышляет гнусность. Поэтому, выпив с ней рюмку водки, Серёга стал нести чушь, а после второй потерял сознание. Ольга сразу отволокла его на диван и ключом, который он дал ей утром, стала отпирать шкаф. Но не тут-то было! Ключ проворачивался в замке, и Ольга сообразила – замок с секретом. Он запирался одним ключом, а вот отпирался совсем другим, которым она не располагала. Тогда она попыталась ножиком взломать шкаф, но ей удалось лишь порезаться. Пришлось довольствоваться тремя сотнями рублей, оставшимися в кармане Серёги. Сунув их в свой карман, Ольга облизала кровоточащий палец, и, взглянув на часы, удивлённо раскрыла рот – одиннадцать сорок пять! С яростью влепив Серёге две оплеухи, она заклеила палец пластырем, выбежала на улицу, и, достигнув ближайшего перекрёстка, взяла такси.
Дорогой она, к своему несчастью не обращала внимания на уличные часы. Таксист оказался лихим водилой, заторов не было, повезло и со светофорами. Таким образом, через двадцать с чем-то минут после выхода из квартиры Серёги Ольга вошла в квартиру, где она и Кристина снимали комнату. По её прикидкам, было где-то без пятнадцати час, а на самом деле – без десяти двенадцать.
Ольга не удивилась тому, что из комнаты доносилась музыка – у Кристины была привычка не выключать музыкальный центр перед уходом. Также она забывала запирать дверь. Поэтому Ольга смело её открыла, и – замерла, увидев Кристину, лежавшую на полу кверху задницей, и сидевшую перед ней красивую босоногую тоненькую девчонку, чем-то похожую на лисичку. На вопрос Ольги, что это значит, девчонка нежно мяукнула, щуря хитрые глазки:
– Кто ты такая?
– Я тут живу, – ответила Ольга, ошеломлённая такой наглостью.
Лисьи глазки вспыхнули по-кошачьи.
– Значит, ты – Ольга?
– Ольга.
– На пол ложись, – щебетнула рыжая, указав ногой, куда надлежало лечь.
– Ага, размечталась! – фыркнула Ольга и подошла к Кристине – не для того, конечно, чтоб растянуться с ней рядом, а поглядеть, жива она или нет. Наклонившись, тронула её руку, лежавшую на затылке вместе с другой рукой. Тогда уж Кристина подала голос:
– Оля, ложись! Она тебя пришибёт!
Ольга удивлённо смерила взглядом щупленькую фигурку незваной гостьи.
– Она? Меня? Ты серьёзно?
Кристина пискнула утвердительно.
– Кто она, вообще, такая?
– Какая-то чемпионка по карате!
Ольга поняла, что попалась. Она могла понять это раньше, едва увидев уложенную Кристину, которую уложить было не так просто, но почему-то лишь её писк внёс полную ясность. Краснея, Ольга опять взглянула на рыжую. Та по-прежнему улыбалась с наглым прищуром зелёных глаз.
– А ты почему босиком? – поинтересовалась Ольга, ложась бок о бок с Кристиной, головой к вытянутым ногам улыбчивой стервы.
– Ты мне нужна живая и адекватная, – объяснила та, – при моём ударе в лоб каблуком мозги вылетают даже из задницы, а от пятки – только немножечко из ушей.
Следуя примеру Кристины, Ольга уткнулась носом в паркет и прижала руки к затылку. Ей было очень досадно.
– Морды можно поднять, – позволила босоногая хвастуниха, которой было смешно. Кристина и Ольга, сделав упор на локти, мрачно уставились на её голые подошвы. Немножко скосив глаза на лицо подруги, Ольга увидела у неё под глазом синяк, а на губах – кровь.
– Действительно, чемпионка, – пробормотала Ольга.
– Лучше меня не злить, – согласилась рыжая, – я ещё и не то умею! Могу, к примеру, ткнуть пальцем под рёбра так, что ты будешь сутки корчиться и хрипеть с синюшным лицом, а потом умрёшь. Дискета из сейфа где?
– Ты не разозлишься, – холодно возразила Ольга, – ты терпеливая и упрямая.
Чемпионка вскинула бровь.
– Откуда ты это знаешь?
– А у тебя большие пальцы на ногах слегка оттопырены. Это признак упрямства. Но он тебя нисколько не портит.
Рыжая паразитка расхохоталась, тряхнув кудряшками. Почти сразу утихомирилась.
– Любопытно! А что ещё тебе во мне нравится?
– Отвали, – разозлилась Ольга, – я не тащусь от девочек!
На лице Кристины возникло нечто вроде сарказма. Внимательно поглядев на неё, затем – вновь на Ольгу, спортсменка сделала строгий взгляд.
– Ну, довольно лирики. К делу. Дискета где?
– Какая ещё дискета? Тьфу на тебя!
Спортсменка опять сладко улыбнулась.
– Кристина! Вынь из моего пакета большой баян и ширнись. Там штучка улётная.
У Кристины побелел нос. Сию же секунду осуществив вертикальный взлёт, она энергично взялась за дело. Шприц оказался не очень-то и большим – десятикубовым, наполненным на две трети. С венами у Кристины была беда, но с помощью жгута, также имевшегося в пакетике босоногой очаровашки, ей удалось отыскать одну, на локтевом сгибе. Пока она, сидя на диване, вводила себе наркотик, спортсменка выключила свой сотовый телефон, и, спрятав его, опять обратилась к Ольге:
– Ну что, не вспомнила?
– Иди на …, детка!
Выдернув пустой шприц и развязав жгут, Кристина швырнула их на диван и стала сопеть, шевеля ноздрями. Её большие глаза уставились на обильный ручеёк крови, который тёк ей в ладонь. Спортсменка не отрывала взгляда от этих глаз, пока те не сделались влажными и стеклянными.
– Её надо срочно лечить, – сказала она со вздохом, снова переключившись на Ольгу, – а ты, кобыла здоровая, занимаешься ерундой! Вставай, раздевайся.
Ольга неторопливо поднялась на ноги.
– Догола?
– Конечно. Будем смотреть, так ли уж тебе не нравятся девочки.
Ольга бросилась на спортсменку. Она рассчитывала на то, что та не успеет встать. А рыжей паскуде вставать и не нужно было. Отбив удар и перехватив руку Ольги, она её заломила так, что Ольга с истошным рёвом согнулась, а потом рухнула на колени. От боли и неожиданности она цапнула зубами язык. Во рту стало неприятно.
– Всё, успокоилась? – поинтересовалась рыжая аферистка, держа её за запястье.
– Да, да! Пусти! Я всё поняла!
Спортсменка поверила. Отпустила. Ольга, вскочив, поспешно сняла кроссовки, юбку, блузку, бюстгальтер. Каждый из этих предметов рыжая крокодилиха за одну секунду ощупала и брезгливо швырнула на пол.
– Трусы снимай! – вспыхнула она затем глазами на Ольгу, стоявшую перед ней с унылым лицом.
– Может быть, не надо?
– А может быть, тебя ещё мордой по полу повозить?
Досадливо морща нос, Ольга моментально сняла трусы и стала совать их рыжей блевотине, но та вдруг на неё взбесилась и разоралась. Велела бросить. Потом скомандовала:
– Кругом!
Ольга повернулась к ней голой попой. Тут её взгляд упал на часы в музыкальном центре, который источал песню про дежавю. Циферки показывали двенадцать. Ровно двенадцать! Ольга поняла всё. Она оказалась дурой из дур. Но как же могло такое произойти?
– Нагнись, расставь ноги шире!
От ненависти к себе Ольга со всей силы сжала коленки пальцами. Осмотрев с задней стороны её половые органы, рыжая извращенка вытерла пальцы блузкой, валявшейся на полу.
– Теперь раздвигайте задницу, леди!
Кристина ревниво пискнула. Это было с её стороны очень неожиданно.
– Я слону туда не давала! – вспылила Ольга, раздвинув свои упругие полупопия перед рыжей бесстыдницей, – как могла бы дискета там оказаться?
– А фен туда пролезал, – гнусно отличилась Кристина, не упустившая случая заглянуть подруге в задний проход. Ольга промолчала. Также оставив грязную выдумку без внимания, чемпионка взяла свой красный пакетик, после чего велела Кристине переместиться на подоконник, а Ольге – лечь на диван ничком и вытянуть руки перед собой. Ольга, разумеется, выполнила и этот хамский приказ, решив непоколебимо упорствовать, так как знала – время работает на неё. Она сохраняла спокойствие и тогда, когда рыжая тварюга туго приматывала её вытянутые руки, ноги и шею к дивану скотчем, закручивая его за ножки дивана. Но вот когда из пакета был вынут затем паяльник, её спокойствие улетучилось.
– Это что? – поинтересовалась Кристина, сидя на подоконнике, – а, паяльник!
И замолчала. Оцепенение наползало на неё волнами – захлестнёт, откатится, захлестнёт.
От неистовых рывков Ольги клейкая лента больно врезалась в её тело, но не ослабла. Раздвинув пальцами её плотно сжатые ягодицы, рыжая идиотка ввела паяльник на несколько сантиметров. Он встал почти вертикально. Ольга панически заскулила. Размотав провод, сукина дочь очень дружелюбно пощекотала её холодные пятки, и, отключив музыкальный центр, поднесла к розетке вилку паяльника. По красивому, сильному телу Ольги прополз озноб.
– Пожалуйста, не включай, – взвизгнула она, – у меня – анальные трещины!
– Ну, так надо их запаять, – резонно заметила палачиха, однако вставила вилку только наполовину, не допустив контакта. Ольга, облизав губы, решила развить успех.
– У меня синусовая тахикардия, – строго предупредила она, – если я откинусь, ты ничего не узнаешь! Давай решим вопрос без паяльника. Хорошо?
– Кристина, открой окно, высуни наружу башку, – опять раскомандовалась мегера. Кристина нехотя подчинилась. В комнату влился шум Ярославки.
– Говори внятно, коротко и правдиво, – вновь устремила рыжая хамка свой взгляд на Ольгу, вытащив из пакета пачку «Вирджинии» и взглянув на часы. Ольга соблюла все три пункта. Её рассказ был столь сжатым, что чемпионка едва успела выкурить сигарету. К концу рассказа бледное лицо Ольги несколько зарумянилось, а её глаза опять засияли своим обычным цинизмом.
– Значит, ты думаешь, что случайно всё получилось? – осведомилась спортсменка, с трудом удерживаясь от смеха – до такой степени не вязался этот цинизм с торчащим паяльником.
– Нет, нет, нет, – мотнула головой Ольга, – он говорил мне, что у него – разряд по стрельбе! Так что, ты одна не суйся к нему – он мальчик безбашенный, за себя постоять умеет. А со мной – можно, мне-то он доверяет! Деньги, естественно, пополам. Я ж не дура – вижу, что ты хозяина хочешь через … кинуть.
Спортсменка вялым движением раздавила окурок о край стола.
– А ты не боишься, что я сейчас тебя придушу?
– Ни капельки не боюсь, – рассмеялась Ольга, – адрес-то ты не знаешь! И я не знаю. Могу только показать. А насчёт кидалова у меня намётанный глаз! Я сама кидала крутых мальчишек. Поэтому двух зубов не хватает. Счастье ещё, что сбоку!
– Дай посмотреть.
Ольга, идиотка, раскрыла рот. Присев перед ней на корточки, чемпионка молниеносно впихнула в него её же трусы, которые подобрала с пола. Ольга непонимающе замахала ресничками.
– Я с тобой, бордюрная шваль, ничего не стану делить, – отрезала чемпионка и до предела вдавила вилку в розетку. Ольга задёргалась, запитюкала. Провожаемая её сияющим взглядом, рыжая беспредельщица не спеша направилась в туалет, потом – за ножом, на кухню. В тот миг, когда она брала нож, из комнаты вдруг донёсся звериный вой. Ольге удалось выплюнуть трусы. Возвратившись к ней, рыжая садистка увидела вместо её лица безобразную маску боли. Рот был распялен криком на небывалую ширину. Задница моталась. Паяльник раскачивался, как мачта корабля в бурю. Кристина, сидя на прежнем месте, таращилась на подругу с недоумением. Выдернув из Ольги паяльник, спортсменка его потрогала.
– Он холодный! Сломался разве? Что ты орёшь, дебильная твоя рожа? Холодный он!
– Хо-холодный? – переспросила Ольга, вмиг успокоившись.
– Да. Ого! Мадам, вы обоссались. Вот позор!
Ольга покраснела. Спортсменка срезала с неё путы и отнесла нож на кухню, где хорошенько его протёрла. Сполоснув руки, она вернулась. Уже одетая Ольга, сидя на корточках, исследовала нутро дивана, просунув руку в дыру по локоть. Её лицо было злым.
– Кристина, где паспорт?
Но тут наружная дверь вдруг загрохотала, залязгала под ударами кулака.
– Майор, наконец, приехал за мной! – обрадовалась Кристина, – Что ему говорить?
– Говори, что хочешь – кроме того, что мы с Ольгой здесь! а ну, погоди…
Подбежав к Кристине, спортсменка быстро стянула с неё носки.
– Иди, открывай!
Кристина спрыгнула с подоконника, и, сверкая пятками, убежала. Пока она возилась с замком, спортсменка, держа носки ногтями двух пальцев, за волосы ввела Ольгу в ванную. Закрыв дверь на задвижку и пустив воду, она наклонила Ольгу, после чего стиснула ей шею возле ушей двумя пальцами и сказала:
– Ни звука, крыса, а то сильнее сдавлю! И носки засуну в твою поганую пасть.
Кристина открыла дверь. Вошёл Корольков. Она удивилась. Он оглядел её.
– Ты Кристина? Привет тебе от майора в красивом галстуке.
– Ты можешь передавать привет хоть от генерала в сраных трусах, мне по барабану! Я никого из вас не боюсь! Мы едем? Или мы будем мозги друг другу …?
– Ты чего ругаешься? Одевайся!
Кристина гневно выпучила глаза.
– Что-что? Одеваться? А я, по-твоему, голая? Твою мать! Очнись! Ты в мыслях меня раздел! Не смей ко мне прикасаться даже и в мыслях! Да, другим можно, тебе – нельзя! Нет, нет! Пошёл вон!
Кристина с яростью топала голыми ногами, брызжа слюной и мерцая дурью огромных свирепых глаз. Корольков молча следил за ней. Поняв, что его не взбесишь, она стремглав побежала в комнату обуваться. Тут Ольга и заорала, вложив в свой крик всю боль унижений, перенесённых ею за четверть часа. Носки её не пугали – она бы даже их съела, если бы ей за это пообещали четвертование рыжей суки. Та со всей силы стиснула пальцами её шею. Крик превратился в сдавленный хриплый стон. Тогда чемпионка ребром ладони врезала Ольге по основанию черепа. Ольга грохнулась без сознания. Через миг дверь ванной, дёрнутая снаружи, со скрежетом выдираемых из неё шурупов задвижки раскрылась настежь. В проём протиснулся двухметровый, широкий как гардероб Корольков в милицейской форме. При виде двух юных дам, одна из которых держала в руке носки, а другая лежала у её ног без сознания, он застыл.
– Нанюхалась, – объяснила первая дама и, улыбнувшись, бросила носки в ванну.
– Чего? Носков?
– Героина! Вызывай Скорую.
Корольков узнал Ольгу. Её узнал бы в тот день любой милиционер России, перед которым она не кривлялась бы. А пока он обдумывал ситуацию, отражая своим лицом серьёзность её, спортсменка ударом пятки безжалостно протестировала его на развитость мускулов солнечного сплетения. Он согнулся, ловя ртом воздух, и попытался её схватить, но она нырнула под его руку, и, вырвав из кобуры у него подмышкой «Макаров», произвела два выстрела.
Было уже двенадцать семнадцать. Ольга слабо стонала в ванной. Кристина, успевшая надеть туфли, рыдала, сидя на стуле. Спортсменка, бегая с пистолетом по комнате и прихожей, большую часть которой занимал труп, распластанный в луже крови, ласково щебетала в мобильник:
– Димочка, сколько милиционеров возле подъезда? Я поняла. Сейчас к тебе выйдет девка, блондиночка под два метра. В Сокольники её отвезёшь. Дорогой позвонишь Локки. Он объяснит. Нет, если менты её тормознут около подъезда или если она сама к ним рванётся, придётся вам косить поляну вчистую. Уж извини, других вариантов нету. Я задержусь на пару минут, потому что я убила старлея! И наследила. Всё, мой хороший, целую в задницу, до свидания!
– Ой, ой, ой, – ревела Кристина, размазывая потоки слёз по щекам, – Пожалуйста, заберите меня отсюда! Я хочу к маме!
Подбежав к ней, спортсменка схватила её за горло
– Слушай меня, если хочешь жить!
Кристина вскинула на неё испуганные, но вполне осмысленные глаза. Глядя прямо в них, Чемпионка холодно отчеканила:
– Тебя не менты в Сокольники повезут, а другие люди. Бояться нечего. Ты сейчас умоешься, успокоишься и пойдёшь. От подъезда свернёшь направо, сядешь в голубой «Лексус». Перед подъездом торчат менты в двух машинах. Если ты вольно или невольно каким-то образом привлечёшь к себе их внимание, по ним будет открыт огонь из автоматического оружия. Тебе ясно?
– Да, – пискнула Кристина, давясь слезами, – голубой «Лексус», справа!
– Ага. И ещё запомни: Если ты скажешь мужикам в «Лексусе» или вдруг ментам потом скажешь, что ты сегодня видела Ольгу – сразу найду, придушу! Понятно?
– Всё поняла…
Отпустив Кристину, спортсменка сунула пистолет в карман пиджака. Кристина поднялась на ноги. Её всю трясло. Велев ей закрыть глаза и прижать к ним руки, рыжая провела её в обход трупа и лужи крови на кухню. Там Кристина умылась, и, выпив кружку воды, отправилась к тем, кто ждал её во дворе.
К той минуте Ольга уже очнулась. Стоя на четвереньках, она смотрела на труп пустыми глазами. Рот её был открыт. Приблизившись к ней, спортсменка схватила её за шиворот, и, подняв, начала хлестать по щекам.
– Из-за тебя, гадина, мне пришлось убить человека! – проговорила она, раздувая ноздри, – только не я за это буду сидеть, потому что здесь живёшь ты, а меня здесь не было! Слышишь? Не было! И за мной стоят олигархи! Так что, если не хочешь торчать в тюрьме лет до сорока…
– Да не хрена сиськи мять! – завизжала Ольга, – скажи конкретно, что надо?
Лицо спортсменки стало ещё свирепее, но пощёчины прекратились. Закрутив краны, она протёрла их полотенцем и потащила Ольгу обратно в комнату, где сказала:
– Перед подъездом – спецназ. Но мы с тобой выйдем вместе и сядем в мою машину. Ты поняла?
Ольгу обожгли ощущения позапрошлой ночи. Да, ситуация была почти под копирку, однако её развитие могло стать совсем иным. Спецназовцы, знала Ольга, если придут – не уйдут, пока не войдут. Из этого следовал простой вывод: в запасе нет ни одной минуты. А дальше – что?
Пока Ольга пыталась настроить ход своих мыслей на конструктивную колею, что было непросто после контакта с ребром ладони спортсменки, та носовым платком протёрла предметы, которые она трогала, и взяла пакет, засунув в него паяльник, а также обрезки скотча. Через несчастного Королькова для экономии времени перепрыгнули. Зашнуровывая ботиночки, чемпионка сказала Ольге:
– Я думаю, тебе ясно, что если ты попадёшь к ментам…
– Да кого ты учишь? – взорвалась Ольга, – сиськи не доросли учить меня, сучка! Дрянь!