Глава 20
– Что?
– Вспомнила сказку.
– Какую еще сказку, Мира? – продолжая нервно ерзать у моих ног, тут же недовольно возмутился кот.
– Про аиста, – меланхолично отозвалась я, ощущая какой–то внутренний ступор. – Который мочил клюв в крови и становился человеком. А потом окунался в воду и вновь превращался в птицу.
– Чудесная история, – оскалился кот, задергав полосатым тигриным хвостом. – Но давай уже пойдем отсюда, мне здесь очень не нравится.
– Мы не можем отсюда уйти. Потому что он еще не сказал то, что хотел, – я ткнула пальцем в ангела.
И едва только прикоснулась к холодному гладкому камню, как крылья ангела тут же вздрогнули, встрепенулись и распахнулись шире. Грудь приподнялась в шумном вздохе, а глаза заморгали.
– Мы здесь из–за тебя, да? – спросила я у камня, в которого магия вдохнула жизнь. А может быть, она в нем всегда была? – Ты нас позвал?
Ангел кивнул, склонив голову и рассматривая меня с опаской.
– Зачем?
Ангел медленно, немного рывками, как будто ему было трудно и очень непривычно двигаться, поднял руку ладонью вниз и остановил её у самого моего лица.
– Ожидаешь поцелуя? – ехидно предположила я, а потом поняла. Он показывал мне свои пальцы.
А что обычно носят на пальцах?
– Кольцо, – выдохнула я едва слышно. – Мы здесь из–за кольца?
Ангел, не опуская руки, вновь медленно покачал, глядя на меня с отчетливым ожиданием, как ждут ответа на загаданную головоломку.
– Тебе нужно кольцо? – принялась я искать решение задачи.
Ангел утвердительно опустил и поднял голову.
– Мира, что–то здесь не так, – еще сильнее занервничал кот. – Это не сон, не бред и не наваждение. Это что–то большее. И гораздо опаснее.
– Погоди, – отмахнулась я от кота. – Ему нужно кольцо, вот только, какое именно? Непонятно…
– Не важно, – Сократ приподнялся на задние лапы, вцепился в рукав курки демона, все еще остававшейся на мне даже в мире бесплотных духов и потянул. – Идем отсюда, Мира. Если это то, о чем я думаю, то нам нужно искать выход обратно. Пока наши души не потерялись…
Ангел вновь пошевелился и сложил все пальцы в кулак, кроме одного. Указательным статуя ткнула в Сократа.
– Эй! Ты чего это в меня тыкаешь, каменюка безмозглая?! – испуганно взвизгнув, подпрыгнул кот, забыв отцепить свой коготь от болтающейся на мне одежды и потому едва не оторвав рукав.
– Думаю, он на что–то нам намекает, – задумчиво протянула, поправляя рукав.
– На что? – продолжил праведное возмущение кот. – На то, что ему надоело стоять на этом кладбище?
– Цыц, – одернула я говорящее пушистое создание, которому иногда, а порой и очень часто хотелось напомнить классическую сентенцию про «молчание – золото». – Я думаю…
– Да о чем тут можно думать, сумасшедшая? – не унимался Сократ. – Валить отсюда надо!
– Вот и вали, – разрешила я. – А мне нужно подумать.
– У тебя не все дома! – постановил ушастый.
– У меня и дома–то уже нет, – безразлично бросила я.
– Я одну тебя тут не брошу, – громко изрек усатый. – Вдруг оно тебя сожрет.
– А что если, – я с задумчивостью повернулась к коту, – ангел намекает, что нужное ему кольцо – у тебя?
Сократ изумленно открыл пасть, закрыл, плюхнулся на попу и выдал:
– Какое кольцо, малахольная?
– Не знаю, – не поддалась я и спокойно предположила: – Может быть у тебя есть какое–то кольцо?
Наверное, Сократ продолжил бы возмущаться и отпираться, если бы земля под нами не провалилась и мы, в стиле Алисы, не полетели вниз, прямиком в кротовую нору.
– О каких норах она толкует? – низкий, вызывающий вибрации в груди голос, заставил распахнуть глаза и отчеканить, как на экзамене:
– Кротовые норы – гипотетически существующие тоннели между удаленными точками во Вселенной.
Передо мной покачивались два знакомых, одинаковых до последней морщинки на лбу лица. Однако несколько морганий быстро объединили их в одно.
– Кажется, ты вовремя успел, – послышался голос Шейна Джеро.
– Как себя чувствуешь? – прохрипел Сатус, на висках которого блестел пол и даже волосы были мокрыми.
Я села и оглядела себя.
Раненая нога уже не была раненной. То есть, кожа радовала взгляд целостностью, ничего не болело и вообще, чувствовала я себя на удивление хорошо, в отличие от принца, который, казалось, был настолько слаб, что едва удерживался на ногах.
– Все хорошо, – с улыбкой ответил он на мой встревоженный взгляд. – Все хорошо.
– Да уж, лучше не бывает, – хмуро отозвался сидящий рядом и внимательно наблюдающий за другом Блейн.
– Тебе надо поспать, – решил Кан, подхватил попытавшего подняться принца и повел в сторону, туда, где уже лежал Тим, после чего уложил слабо сопротивляющегося и засыпающего практически на ходу высокородного демона под бок к обычному человеку.
Это показалось мне забавным, настолько, что я не сумела подавить улыбку, которая не осталось незамеченной Блейном.
– Весело тебе? – огрызнулся он на меня. – Вообще–то, он тебе жизнь спас.
– Я знаю, – постаралась оставаться спокойной. – И я ему за это благодарна.
– Но почему–то ты совершенно не выглядишь благодарной, – продолжил шипеть на меня демон. – И как тебе это удалось?
– Будь чуть более конкретным, – вежливо попросила я, чувствуя себя при этом без вины обвиненной.
– Настолько сильно засесть в его голове, – старшекурсник окинул меня неприязненным взглядом. – Что он в тебе нашел – не понимаю. Ты же невзрачнее моли!
– Спасибо за комплимент, – попыталась улыбнуться я, но вышло очень натянуто.
– Строишь из себя невинность? – скривился Блейн. Красивое лицо исказилось в отвращении. – Не нужно. Я тебя на сквозь вижу.
– Кахир, – обратился к Блейну Кан. – Хватит. Не надо.
– Не лезь, катэйр, – рявкнул на него Блейн. – Я сам решу, когда хватит, а когда нет! Думаешь, – он склонился ко мне с очень злым и очень нездоровым огнем в глазах. – Тебе это что–то даст? Считаешь, что таким способом повысишь свои шансы на лучшую жизнь? Поверь, ты далеко не первая, кто пытается к нему в койку пробраться. Там таких, как ты, не десять и даже не двадцать побывало, – с жестоким наслаждение сообщил мне демон. – Они приходят, задерживаются на пару ночей, а потом исчезают. А знаешь, почему исчезают? Потому что она ему не нужны. И ты ему не нужна. Веришь, что сможешь заставить его на себе жениться? Так, свадьба вообще не входит в его планы, которые настолько глобальны, что ты своим крошечным мозгом даже осознать не сможешь. А потом, когда все цели будут достигнуты, Тай женится на той, которую выберет ему отец.
– Сообщи, когда это случится, – тихо и спокойно, так спокойно, что сама поразилась, попросила я. Это заставило парня не просто умолкнуть, подавившись удивлением, а ошеломленно отпрянуть назад. – Пришлю ему подарочный сервиз на праздник. А сейчас, если ты не против, я бы тоже хотела отдохнуть.
Ко мне подошел Кан и указал на разожженный костер. Огонь задорно лизал потрескивающие дрова там же, где мы с принцем их и сложили – меж двух похожих на большие голубые ели деревьев.
– Садись туда, – указал Ферай на толстую, размером с мою талию, ветку, по обломанному краю которой стало очевидно, что еще недавно она была частью леса.
Накатила грусть.
– Ты не мог бы, – я повернулась к демону, – не ломать больше здесь ничего?
– Почему? – выгнул бровь демон, изучая мое лицо.
– Он живой. Этот мир. Такой же, как мы, – я вздохнула. – И он все чувствует.
– Хорошо, – легко согласился Кан. – Если для тебя это важно, больше я тут и цветочка не помну.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я и аккуратно устроилась на древесном обломке, протягивая руки к огню.
– А как вы развели огонь? – спросила я у Шейна.
– Серьезно? – покачал он головой, бросив на меня снисходительный взгляд из–под упавших на глаза чуть волнистых волос. – Задаешь такой вопрос демону?
– Я еще очень плохо разбираюсь во всем этом, – попыталась оправдаться я. – И учиться приходится в буквальном смысле на бегу.
– Для нас огонь не проблема, – заявил Шейн и подкинул еще дров в костер. – Он часть нас. И всегда с нами.
– Удобно, – покивала я. – Но мне показалось там, в библиотеке, что не для всех из вас огонь – не проблема.
– А, – понял Шейн. – Ты про то, как отреагировал Тай?
– Ага.
– Не знаю, стоит ли тебе об этом рассказывать, – с сомнением начал демон.
– Исходя из заключенного между нами соглашения, в будущем мне предстоит помогать вам в Битве, так что, думаю никакая информация не будет лишней, – приступила я к убеждению. – Чем больше я буду знать, тем эффективнее будет моя помощь.
Шейн с проницательной улыбкой оценил мои старания, помолчал немного, а после заговорил:
– Жена императора Аттеры умерла при загадочных обстоятельствах, на третью луну после рождения сына. Воспитанием принца занималась тетка, старшая сестра его матери. Она полностью заменила ему маму, Тай был очень к ней привязан. Но незадолго до его тринадцатого дня рождения, накануне Дня Омовения, его тетя погибла.
Шейн умолк, всматриваясь в языки пламени, танцующие на чернеющих ветках.
– Что с ней случилось? – шепотом спросила я, хотя уже догадывалась, каким будет ответ.
– Она сгорела, – заявили сбоку, и я чуть не скатилась в костер. Но вовремя удержалась и даже успела притвориться, что ничуточки не испугалась.
К нам подошел Кан и устроился рядом со мной, хотя возле Шейна места было куда больше. Я подвинулась, понимая, что такому крупному парню, как Ферай, неудобно будет сидеть на самом краешке и была награждена за свои старания благодарной улыбкой.
Но очень быстро демон улыбаться перестал, уставился в костер невидящим взглядом и продолжил собственную мысль:
– Сахель умерла в огне, на глазах у своего племянника, который ничего не смог сделать, чтобы спасти её. Это очень сильно повлияло на Тая.
Я вдруг подумала, что мы с принцем очень похожи – и он, и я воспитывались отцами, потеряв своих матерей в очень раннем возрасте. И ему даже пришлось хуже, чем мне. Он пережил потерю дважды – сперва лишившись матери, а потом и той, которая её заменила. И хотя родную мать он, скорее всего, не помнил, невозможно вырасти с мыслью о смерти той, которая подарила тебе жизнь, и не испытывать боли. Это все равно травма.
Не зная, что ответить на внезапное откровение демонов и чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез, я решила спросить, чтобы отвлечься:
– А что такое День Омовения?
– День, когда мальчик смывает своё первое, детское имя, выбранное ему родителями еще до его рождения, и получает новое, взрослое, – пояснил Кан. – В этот день мальчик становится мужчиной.
– И каким было детское имя у тебя? – искренне заинтересовалась я, хотя и не рассчитывала на ответ.
Но он ответил с улыбкой ностальгии.
– Ияр.
– А у тебя? – развернулась я к Шейну.
– Лирай, – выдал Шейн, а я не удержалась от попытки поюморить:
– Да, такое имя точно надо менять, – проигнорировала нехороший прищур Шейна и бодро спросила: – Ну, а у принца? Какое у него было имя в детстве?
– Котори, – ответил Кан.
Я шумно вздохнула.
– Да, то самое имя, прописанное в книге, которую тебе показывал Тай, – подтвердил демон, не демонстрируя беспокойства. И он, и Шейн как будто были готовы к тому, что этот разговор состоится, и я все пойму, когда узнаю правду. Или же они хотели, чтобы этот разговор состоялся.
– Именно поэтому он в тебя так вцепился, – продолжил Кан, поглядывая на меня краем глаза. – Он нашел эту книгу давным–давно. На самом деле, он прочел, кажется, все книги, какие только есть в школьной библиотеке. И, конечно, не мог не заинтересоваться трудом, в тексте которого обнаружил собственное детское имя.
– Но это ведь может быть просто совпадением, – осторожно предположила я.
– Может, – не стал спорить Кан. – А может и не быть. Одно из двух. И Тай свой вариант выбрал.
Глава 21
Наше обсуждение прервал отчетливо прозвучавший гортанный рык, похожий на рёв не вовремя разбуженного медведя. Еще и очень голодного вдобавок.
Мне сразу вспомнились монстры, пытавшиеся утащить Тима под лед.
– Это они? – занервничала я, вертя головой по сторонам, но не видя ничего кроме очертаний деревьев, выхватываемых из темноты светом разгорающегося с большей силой огня. – Это мертвецы, оставшиеся подо льдом?
– Лёд – всего лишь проекция твоей души на зачарованную территорию, способную подстраиваться под того, кто сильнее, – безучастно поведал Шейн, тоже поглядывая по сторонам, но не так эмоционально, как это делала я.
В горле мигом пересохло. Гулко сглотнув, я спросила:
– Почему это именно моей?
– Потому что там находились только двое – ты и твой, так называемый, друг. И вряд ли этот хилый парнишка способен настолько сильно впечатлить этот мир, что на волю начали выбираться древние мертвецы.
– А я могу по–твоему? – возмущенно крутанулась я на месте. Но тут же замерла. – Так, стоп. А почему все изменилось, когда на снег сошел Сатус?
Я припомнила красное зарево над головой и стелящийся удушливый дым.
– Потому что он сильнее тебя, – мрачно хмыкнул Кан и тихо добавил: – Пока что…
Я хотела спросить, что значит это коварное «пока что», но тут рёв повторился. На этот раз громче, ближе, зычнее. И все другие мысли вымело из моей головы.
– Вы слышали? – Блейн, ступил из темноты в круг света, создаваемый костром.
Не ожидая его появления и вообще уже успев забыть, что он тоже здесь, я непроизвольно шарахнулась и повалилась бы на землю спиной вперед, задрав конечности к ночному небу, словно незадачливая морская черепашка, если бы Кан не успел выставить руку, подхватывая меня под спину.
– Ох, спасибо, – выдохнула я, пока демон помогал вернуться обратно в устойчивое положение. Он не делал ничего такого, что могло бы вызвать неоднозначное понимание, прикасался очень аккуратно и бережно, словно боясь причинить боль, и все же, мои щеки почему–то покраснели и стало душно.
Хорошо, что остальные парни в этот момент были заняты другим.
– Может быть, это иччи? – проронив загадочное слово, Шейн решительно поднялся, всем своим видом источая желание разобраться в происходящем.
– Духи, живущие в деревьях? – Кан тоже встал, теперь все парни стояли, я сидела, а те двое, которых не разбудил даже рев, нарастающий и приближающийся к нам откуда–то из глубины лесной чащи, продолжали сладко сопеть и видеть сны.
– Мы на севере, – напомнил Джеро. – У них тут своя атмосфера.
– Кем бы оно ни было, мы не имеем права нападать, – со всей суровостью того, кто не раз участвовал в сражениях, заявил Кан.
– Почему? – не побоялась спросить я, хотя лица парней преобразились настолько, что я должна была бы опасаться не только того, что блуждало в темноте, вокруг нашего импровизированного лагеря, но бояться и тех, к кому, кажется, начала привыкать.
– Соглашение о ненападении, – нехотя, но все же ответил Ферай, чье лицо стало жестче, скулы и подбородок проступили резче, а взгляд стал цепким, выслеживающим. – В обмен на поставки железа и руды демоны пообещали не нападать на северные земли, за исключением ситуаций, подразумевающих угрозу империи демонов.
– У вас там наследник около кустов дрыхнет, – и я ткнула пальцем в сторону упомянутого тела, с уютом устроившегося под боком у Тима и периодически резко вздыхающего. – Разве это не является прямой угрозой вашей империи?
– Это могут быть абасы, – не дослушав до конца, оборвал меня Блейн, пока остальные демоны напряженно прислушивались к наступившей тишине. – Помните? В битве под Ахалтекином мы столкнулись с такими.
– Воняющие трупами призраки? – поморщился Шейн из–за воспоминания, которое определенно было плохим. – Перемещающиеся вместе с туманом? Киан тогда еще первым блевать начал.
– Ну, он еще долго продержался, – Блейн подошел ближе к своим друзьям. – Половину отряда скрутило раньше.
– Я не наблюдаю ни тумана, ни зверской вони, – хмуро заметил Ферай. – Так что…
Новый рев стал ему ответом. Кто бы ни был его источником, он уже находился совсем рядом с нами. А по ощущениям – так вообще стоял за спиной.
Парни отреагировали стремительно. Все трое резво развернулись на месте, становясь спинами друг к другу и выхватывая мечи… прямо из воздуха!
У меня аж дух перехватило, а по затылку пробежались галопом мурашки.
– Мира! – рявкнул Кан, крепче сжимая рукоять меча. – Становись между нами! Быстро!
– Я её защищать не стану! – тут же заявил Блейн.
– Мы защищаем друг друга, а не только её, – огрызнулся на старшенького Ферай.
– Она создала орду многовековых деретников, которые чуть её же и не прикончили! – демон был зол и злился он, не стесняясь, на меня. – Если бы Тай не успел утащить её с поля, нам пришлось бы сражаться, нарушив закон!
Ведущиеся между демонами диалоги я понимала частично, да и то с трудом, но упоминание имени принца заставило меня посмотреть в его сторону, чтобы убедиться в их с Тимом благополучии.
Посмотреть.
И заорать.
Оно вылетело на нас молниеносно, размытым серым пятном, которое рычало, желая вцепиться в глотку и прогрызть путь до самого сердца.
Пролетая мимо меня, оно вцепилось в мои волосы с такой силой, будто пыталось содрать скальп, наподобие древних индейцев, превращавших скальпы своих врагов в трофеи. Но вопреки моим самым страшным ожиданиям вот–вот лишиться головы или, как минимум, какой–то её части, жуткое создание с хохотом швырнуло меня в дерево, в которое я врезалась с силой запущенного ядра.
И тут же свалилась вниз с высоты нескольких метров, лишь чудом не переломав все кости. Ощущая боль одновременно везде, я подняла оцарапанное ветками лицо, чтобы увидеть, как неведомое существо, не прекращая рычать, влетело в Шейна и вместе с ним унеслось во тьму.
– Шейн! – взревев не своим голосом, следом за ними Кан бросился, пока Блейн, которого существо уронило сразу после меня, поднимался с земли и движением руки призывал к себе оброненный меч.
– Все ты виновата, – с ненавистью, которую трудно спутать с чем–то другим, бросил мне демон напоследок и помчался следом за друзьями.
А я поползла к Сатусу, потому что встать не было никаких сил.
– Тай, – затрясла я принца за плечо, которое даже не смогла обхватить пальцами, когда, наконец, добралась до спящих. К этому моменту из леса уже доносились пугающие хрипы и мало обнадеживающие вскрики. Напавшее на нас чудовище издавало исключительно рычащие звуки, а потому я была уверена, что кричали демоны. – Тай! Просыпайся! Тебе надо проснуться! Сейчас же!
Последние слова вырвались вместе с рыданиями, начавшими сотрясать все тело, от кончиков пальцев до пят. Мне было очень страшно, и за себя, и за парней. Но почему–то я верила в Сатуса. Верила так, как никогда и ни в кого не верила. Во мне жила убежденность, что все наладится – ему нужно только проснуться. И он сможет все исправить.
Только он.
– Что случилось?! – подхватился демон, распахнув черные глаза, которые не сразу увидели меня. – Мира? Почему ты опять в крови?!
– На нас… что–то… напало, – говорить было трудно, горло перехватило удавкой страха, близкого к неконтролируемой панике. Парни не возвращались уже очень долго, при этом там, в темноте, недоступной моему глазу продолжали звучать тяжелые удары, перемежающиеся тяжелыми всхрапами и утробным клёкотом. – Оно… быстрое… очень. И сильное… и, кажется,…
– Говори! – встряхнул меня Сатус.
– Мохнатое, – закончила я, глядя на принца с ужасом и стараясь не прислушиваться к тому, что происходит за деревьями.
Тай сориентировался в секунду.
Вскочил на ноги, стряхнул с щеки налипшие на неё травинки, наколдовал меч и рванул на выручку друзьям.
– Будь здесь! – выкрикнул он мне напоследок.
Я обернулась к Тиму. Он продолжал спать. Наверное, погруженного в магический сон человека гораздо труднее растормошить, чем отключившегося от усталости натренированного демона. Тут не то, что одно чудовище, тут целая монструозная дивизия не поможет.
– Кан, в сторону! – закричали из леса и послышался очередной звук удара, на этот раз настолько сильный, что деревья содрогнулись. А вместе с деревьями содрогнулась и я, вцепившись в собственные волосы. – Шейн, лови!
Где–то что–то упало. Что–то тяжелое и, кажется, живое.
– Блейн, нет! – душераздирающий вопль в сопровождении звука вспарываемой плоти.
А потом наступила тишина. Настолько невыносимая, что я, подхватившись, понеслась в темноту, ориентируясь на звуки сражения, которые прекратились также внезапно, как и начались.
Трое демонов стояли рядом, на коленях возле захлебывающегося кровью Блейна.
Парень с желтым, словно восковым, лицом, застывшим в неестественной гримасе, лежал на спине, поддерживая руками, по которым струилась густая, вязкая кровь, собственные внутренности, которые вывались из рассеченного живота. Рана была огромной. Начиналась от паха и заканчивалась на середине грудины. Не в силах отвести глаза от ужаса, я рассматривала все то, что обнажило нанесенное увечье – белый каркас ребер, разорванные волокна мышц, надсеченную, обильно кровоточащую печень, и охапку кишок, которые Блейн пытался удержать дрожащими пальцами, но они, словно мокрые змеи, то и дело выскальзывали.
– Мира! – бросился ко мне Шейн, едва я приблизилась. Он был настолько бледным, что напоминал черно–белое кино, в котором из черного – только штаны. Из парня будто выкачали все краски. – Срочно возвращай нас в Академию! Эдгар ранен!
– Я… я не могу, – растерянно попятилась, схватившись за голову. – Я просто не могу. Я не умею этим управлять… я не знаю, как.
Сатус медленно поднялся с земли, сжав напоследок руку умирающего друга и тяжело направился ко мне. И от одного только его взгляда, в котором стояла безжалостность и намерение сделать все, даже самое страшное, сердце сковала невыносимая тоска. И горячие слезы покатились по щекам.
– Пожалуйста, – зашептала я с отчаянием, пятясь назад. – Пожалуйста, не надо…
Но он не слушал, непреклонно приближаясь.
И я почувствовала всю безвыходность ситуации.
Схватив за запястье, он заломил мне руку за спину и, толкнув назад, заставил удариться спиной в ствол дерева, подперев собой спереди.
Железные пальцы схватили шею и сжали. И сжимали сильнее и сильнее пока темные бездонные глаза, сосредоточение мрака и холода, смотрели в мои, не мигая. Беспощадно и равнодушно.
Слезы уже текли не только по моим щекам, но и по его пальцам, а он продолжал меня мучить.
– Просто позволь этому случиться, – прошептали его губы, тянущиеся к моим. – Не. Сопротивляйся.
Наши губы соприкоснулись одновременно со сжавшимися на моей шее пальцами, окончательно перекрывшими доступ кислорода.
И проход начал открываться. Сперва я ощутила его как легкий ветерок, как едва заметное прикосновение к коже, как бывает, когда у кожи порхает бабочка, готовая вот–вот сесть на протянутую к ней руку.
Я начала вырываться, инстинктивно пытаясь освободиться из крепкой хватки демона. Потому что там, у костра, остался лежать Тим и мне нужно было забрать его с собой! Я должна была забрать его с собой!
Я не могла его бросить здесь одного!
А межпространство, тем временем, готовилось окончательно распахнуться и утянуть нас в проход! И как только это произойдет мой друг останется один, без сознания, в лесу, заполненном магическими тварями! В мире, откуда не выбраться!
– Тим! – смогла прохрипеть я, используя последние остатки воздуха. Хотя звать было бесполезно, он был далеко, он не слышал меня, а я ничего, ничего не могла сделать!
В следующее мгновение этот мир, продемонстрировавший нам всю свою суровость и беспощадность, обрушился, и мы обрушились вместе с ним…