– Ситуация, которую вы мне описали, вынуждает меня действовать незамедлительно. И… сказать по чести… косвенное подтверждение всего, что вы рассказали, я уже имею… хоть и достаточное странное, но весьма достоверное… – Василина удивлённо посмотрела на генерала, затем на Марка.

– Что за доказательство?

– Одно любопытное письмо.

Эрас помолчал, выдерживая паузу.

– Я не смогу показать вам его оригинал – он остался в военном архиве Варнара, как любая стратегически ценная бумага, имеющаяся в единственном экземпляре, но… я прекрасно помню его содержание, и, уверяю вас, мне нет смысла вводить вас в заблуждение относительно оного.

– Мы заинтригованы, генерал.

– Я получил его от одного моего старого друга и соратника по службе на границе. В этом письме содержались сведения о крайне вероятной агрессии Орлена посредством флота Драконьего Острова. Проще говоря, мой друг сообщил мне в этом письме всё то же, что рассказали мне вы. И у меня есть все основания ему верить.

– Интересно, откуда он получил эту информацию… ведь если ты сейчас здесь, то письмо было в твоих руках уже более трёх месяцев назад… – Василина снова с сомнением посмотрела на Марка.

– Я тоже задавался этим вопросом, принцесса. Письмо попало ко мне в руки около полугода назад и в нем были указаны даты, что примечательно. Мой друг обладал просто уникальными данными о стратегических планах Кшанкшиза в отношении как Фурина, так и Драконьего острова. Часть информации подтвердилась сразу, потому наш царь решил послать флот к Драконьему Острову для нанесения возможного упреждающего удара и совершения некоторых других предупредительных действий.

– Эрас, нас не интересует военная и дипломатическая тайна Фурина, но скажи… это вся информация, которая была в письме?

– Нет, принцесса, – генерал окинул присутствующих серьёзным взглядом, – было ещё одно замечание, которое сначала меня удивило, но сейчас… всё встало на свои места. Там сообщалось, что Драконий Остров вероятно предложит Фурину военный союз, потому, в целях соблюдения военного кодекса Фурина, стоит подготовиться к этому событию. Именно по этой причине здесь нахожусь я.

Повисла напряжённая пауза.

– Похоже, генерал, твой друг осведомлен не только о военных планах Орлена. Полгода назад в Фурине ни один человек не мог знать о том, что мы хотим заключить союз, да ещё при таких обстоятельствах, если, конечно, он не предвидит будущее… я знаю, что никто не любит раскрывать своих источников, но может ты скажешь, что это за человек? Он шпион или, может, маг?

– Он заслуживает высочайшего доверия, – осторожно выговаривая каждое слово, ответил Эрас, – он отважный воин и надёжный товарищ, он… этот человек дважды спас мою жизнь, – Василина округлила глаза, – и даже более того… он не фуринец, но служил с нами на границе.

– Это невозможно, кодекс…

– Да, принцесса, невозможно. Кодекс запрещает. Но мы были на границе с Орленом, постоянные стычки и потери. Я сам чуть не погиб, а он вытащил меня и двух солдат. Нам нужен был такой воин. Невозможное по кодексу становиться возможным в условиях войны… – Василина опустила глаза, – я доверяю этому человеку как себе, принцесса. Но я не знаю его имени и происхождения, он не сказал нам этого за пять лет совместной службы.

– Он нужен был вам, но зачем ему было находиться на границе?

– Он ненавидел орленцев. И он изучал их. У него были свои мотивы – я их не знаю. Мы думали сначала, что он сам орленец, но… это не так.

– Как его имя?

– Я не знаю, аббат, мы прозвали его Дранар.

– Дранар? То есть Носящий Дракона? Почему?

– На его мече был высечен дракон, принцесса.

– Дранар… – Марк задумчиво почесал бороду, – я помню это имя… так назвался странник, который передал мне книгу со сказаниями, которую ты читала, моя принцесса. Он сказал, что в ней есть секрет и секретом была легенда об Арнаре… он говорил мне про гору и дракона и… занимательно, – Марк засмеялся, – легенду об Арнаре передал мне человек по имени Дранар! Ха-ха-ха! Свиний дьявол! – Марк внезапно сделался чрезвычайно серьёзным, – я, кажется, знаю кто такой этот Дранар!

Глава 46

Аксель всё вспомнил. Он увидел все, что произошло за эти годы как одну картину, целостную и прекрасную. Каждое дуновение ветра, каждый всплеск волны за бортом корабля, каждый удар меча, все рассветы и закаты, все ночи и дни, весь путь и так же внезапно он понял, что на этом пути, длинном и сложном, полном лишений и тягот, но освещённом светом к которому он шёл, остался лишь один шаг. Он вспомнил тот далёкий первый день. День, изменивший всё и положивший начало этому пути. День, в который он пришёл к Дракону. Он вспомнил страх, который его парализовал. Теперь он знал, что если человек позволит страху взять над собой верх, то человека больше не будет. Впрочем, так бывает с любой одержимостью. Человек становится манией, становиться страхом, становиться чёрной ямой, которая сама себя копает. У этой ямы нет дна, но есть два исхода – смерть или безумие. Теперь Аксель знал, что если бы тогда к Дракону пришёл Страх в теле Акселя, то Дракон испепелил бы его. И это было бы милостью. Потому что Страх ищет своей смерти. Единственное, чего хочет страх – это перестать бояться, то есть… перестать быть страхом. То есть прекратить своё существование – умереть. Дракон, конечно, даровал бы Смерть как милость Страху, в чьём бы теле он ни пришёл. Потому что Дракон – высшая жизнь, он пятая стихия. Но в тот далёкий день Аксель неожиданно для себя понял, что Страх это не он. Есть Аксель, и есть Страх, который отдельно от него, хотя и хочет заменить Акселя в его теле. Он, Страх, заполнял всё его существо, он обволакивал, растворял в себе, парализовывал и порождал сам себя, делая собою всё вокруг. Но он не был Акселем. Страх – высшая боль – боль неизведанного. Эта боль питается человеком и его неизведанным. Тогда Аксель распознал ложь Страха и сам решил сделать шаг. Шаг. Навстречу. Неизведанному.

Когда этот Шаг делает Человек, а не его Страх, он перестаёт быть Человеком этого Страха. Он становиться ведущим, а не ведомым. Он разрушает ложь в её основании и Страх теряет свою липкую власть. И Аксель прошёл этот путь. И когда он сделал последний шаг, он услышал Дракона.

– Человек, я вижу тебя и вижу твой Страх. Зачем ты занёс свой меч?

Аксель начал озираться, пытаясь понять, откуда исходит голос.

– Я не вижу Страха заносящего меч, – продолжил Дракон, – я не вижу корысти. Обычно лишь эти гости начинают разговор ударом меча. Я вижу Человека, который ступил на Путь. На этом пути разговор начинают со Слова.

Аксель растерянно опустил меч.

– Что это за слово?

– Чего ты искал, направляясь сюда?

– Я искал… помощи…

– То есть ты искал мОщи? Могущества?

– Наверное, не совсем его… нам угрожает опасность, и мы искали защиты…

– То есть тебе нужен щит? Безопасность?

– И не совсем это… мы просто хотим мира…

– Мир тебе, Человек!

Аксель удивлённо расширил глаза. Вот оно что за Слово, с которого начинать… он расправил плечи и, воткнув меч в твёрдую породу у своих ног, положил обе руки на эфес и с лёгким поклоном ответил:

– Мир тебе, Дракон! Скажи, как мне получить тот Мир, за которым я пришёл?

– Ты можешь владеть лишь тем, что владеет тобой. Чтобы получить Мир, отдай всего себя Миру.

– Как мне это сделать?

– Ты это уже делаешь. Встань на свой Путь и делай шаг за шагом.

– Как понять, куда ведёт мой Путь?

– Ты не поймёшь и не увидишь всего пути, пока не пройдёшь его целиком. Пока ты на пути, ты видишь только один шаг вперёд.

– Как понять, какой мой следующий шаг?

– Он лежит прямо перед тобой. Он не продиктован страхом или корыстью и он не твой.

– Что это значит? Как мой шаг не мой?

– Твой Путь идёт сам себя. Ты просто наблюдаешь это движение, передвигая ноги. Ты механическая кукла, которая танцует по алгоритму заложенному внутри.

– Но… это странно! Я не хочу быть механической куклой.

– Твоё решение. Тогда просто уходи с Пути.

– Но… неужели нет выбора?

– Выбор есть всегда. Пути людей сплетены в Величайший Узор мира Тем, Кто Вообразил Все. Когда люди танцуют свой Путь в соответствии с Великим Замыслом, из этих танцев складывается прекраснейшая картина мироздания, подобная вальсу снежинок над великой равниной. Созерцание своего соучастия Великому Танцу есть величайшее блаженство. В этом блаженстве пребывает весь мир. И лишь у Человека есть свободная воля. Он может отказаться от танца в пользу страха, корысти и смерти. Уходя с пути, ты не повредишь танцу других существ. Только лишишь себя радости соучастия творчеству Того, Кто Вообразил Все.

– Я всё понял. Я готов созерцать Великий Танец и идти своим Путём по своей воле, но… – Аксель замолчал и задумался.

– Если есть хоть одно «но», значит ты ещё не готов.

– Я готов. Просто не вижу свой следующий шаг. Тот, который лежит передо мной, не продиктован страхом или корыстью… как мне его увидеть?

– Это потому, что ты ещё не совершил тот шаг, что должен быть перед ним. Когда ты завершаешь одни шаг, ты видишь перед собой следующий.

– Как мне завершить этот шаг?

– Сделай то, зачем пришёл.

– Я пришёл… наверное…чтобы узнать, как мы можем исправить то, что происходит на нашем острове…

– Слово исправить в твоём мире означает изменить, сделав правильным. Но кто, по-твоему, решает что правильно, а что нет?

– Свиний дьявол… – Аксель совсем растерялся, – я этого не знаю… может… Тот, Кто Вообразил Все?

– В языке Того, Кто Вообразил Всё нет слова «правильно». Но раз ты пришёл ко мне и говоришь со мной, значит в этом твой Путь. Ты можешь изменить то, что случится.

– Как это сделать.

– Совершить следующие шаги в другом времени.

– То есть в прошлом? Разве это возможно?

– Для человека нет. Человек – горсть песка, утекающего сквозь его собственные пальцы. Человек – песочные часы, отмеряющие собственную смерть. Рабство времени – это та цена, которую вы платите за свою свободную волю. У меня нет воли, но надо мной не властно время.

– Я не понимаю тебя. Почему так?

– Любое существо нашего мира кроме человека подчиняет свои движения и изменения Великому Танцу. Те из нас, кто обладает развитым сознанием, способны видеть танец и наслаждаться им. При этом мы видим весь танец целиком, так, будто он отрепетирован уже тысячи раз. Мы, драконы, видим все детали танца вне времени. Мы видим и начало и конец. И мой выход из Танца для меня не трагедия – потому что это вовсе не смерть, это просто финал моих движений. Человек же решает сам, вплести свои па в общий карнавал этого мира в соответствии с Задумкой или самонадеянно пытаться менять мир под себя. Никто ещё не смог изменить мир, если этого не было заложено в Танце. Но сама возможность выбирать, исключает возможность жизни вне времени. Если говорить проще, то я вижу время как красную линию Пути, нарисованную на карте Жизни. Если бы ты видел время так же, как я, но при твоей свободе воли, то оно было бы мириадами красных линий на карте жизни – это не под силу человеческому разуму.

– Хорошо. Но ты сказал, что я всё же могу изменить нечто в прошлом, чтобы исправить настоящее.

– Для меня то, что ты называешь прошлым, настоящим или будущим – это лишь точки на карте жизни, в которые я способен переместить своё сознание так, как ты перемещаешь своё тело из одного места в другое. Только быстрее и проще. Есть один способ, который позволит тебе попасть в другую точку времени, однако это не изменит тебя, ты останешься человеком с человеческим восприятием времени и продолжишь свой путь из той точки.

– Я согласен. Что я должен сделать?

– Ты должен взять мою кровь и влить её в свои вены. После этого на время ты сможешь видеть то, что вижу я и действовать так, как действую я. Если конечно твоё человеческое сердце выдержит мою кровь… – в этот момент Аксель услышал за спиной сильный шум и повернулся. Лицо его вытянулось, рот открылся. Перед ним был Дракон. В темноте пещеры его не было видно целиком, в красноватом зареве поблескивала чешуя, с высоты в семь-восемь человеческих ростов на Акселя смотрели два огромных жёлтых глаза, пронзительных, как тысячи острых ножей и горячих, как сотни солнц. Снова раздался шум, и прямо перед юношей из красноватого мрака пещеры появилась огромная чешуйчатая лапа чудовища. Когти вонзились в камень с жутким скрежетом, потом лапа перевернулась и собственным когтем отодвинула одну из чешуйчатых пластин размером с боевой щит. Под пластиной пульсировала тёмная вена.

– Ты всё ещё хочешь этого, Человек? Или ты боишься?

Аксель почувствовал, что он весь – всё его тело, руки, ноги дрожат крупной дрожью, но он понял, что это вовсе не страх. Он ухватился за меч и вытащил его из горной породы.

– Да, Дракон! Я готов! – с этими словами он поднял меч и нанёс удар. Дымящаяся чёрная кровь потоком хлынула на пол пещеры, Аксель в страхе попятился назад и отчётливо услышал, как Дракон… смеётся. Тогда он снова сделал шаг вперёд и, приложив меч к огромной кровоточащей вене, набрал густой чёрной жидкости в кровосток меча. Потом ухватил его за лезвие, разрезал перевязи рукава, сделал надрез на запястье и последний раз поднял взгляд в огромные насмешливые глаза Дракона.

– Прощай, Человек!

Первая капля чёрной крови Дракона соединилась с кровью Акселя, и всё его тело буквально вспыхнуло. Ужасный вопль огласил пещеру, многократно отражаясь от стен. Аксель кричал, его сердце стучало всё быстрее и быстрее, грудь разрывало от огня, перед глазами было пламя и это пламя было его смертью. Он умирал. Он знал, что умирает. Он понимал, что это неизбежно и это происходит сейчас, но это сейчас было таким долгим, что у него уже не было сил ждать. Он вдруг понял, что смерть – это блаженство и тогда он страстно захотел этой смерти. Но в этот же момент оказалось, что ожидание смерти тоже блаженство и вдруг… он умер. И открыл глаза. Перед ним, на каменном полу огромной пещеры, в луже чёрной крови лежал светловолосый юноша. И ровно в этот момент юноша тоже открыл глаза. Насмешливые жёлтые глаза, острые, как тысячи кинжалов и горячие, как сотни солнц. И Аксель понял, что юноша всё знает. Он видит. Видит всё от появления первого луча первого солнца до последнего аккорда завершающего Великий Танец. Он видит и его разум остаётся цел. Он видит весь свой Путь. От первого вздоха до последнего поклона и он не боится смерти, потому что уже умер. А последний поклон не хуже первого. Аксель снова закрыл глаза и увидел следующий шаг. Он лежал прямо перед ним, он был лишён страха, гордыни и корысти и он не принадлежал ему – это был очередной шаг Пути, которому безраздельно принадлежал Аксель.

Он сделал этот шаг.

Глава 47

Привратник уже хорошенько задремал, когда в двери обители постучали.

– Кто милостью небес не спит этой ночью? – проворчал он.

– Мир тебе, брат! – послышалось из-за дверей, – скажи мне, сможет ли усталый путник преклонить главу в вашей обители этой ночью? Милостью небес…

– В этой обители каждый может преклонить главу, юноша! – проворчал старик отодвигая засов, – разве что кроме меня…

– Мне говорили, что есть в вашей обители монах по имени Марк, – входя, путник сильнее натянул тёмный капюшон. Привратник заметил, что одна рука у него перевязана грязной окровавленной тряпкой, – могу ли я его увидеть?

– Если тебе нужен лекарь для твоей руки, путник, то лучше тебе обратиться не к Марку, я позову тебе другого монаха. Это у тебя что за рана? Вся повязка в крови…

– Я обжёг руку… и… порезал… – путник попытался спрятать руку, а монах причмокивая покачал головой, – но Марк мне нужен не для этого… я хотел спросить его совета в одном деле…

Старик, продолжая неодобрительно кивать, задвинул засов:

– Идём со мной, юноша.

Они шли по территории обители, Аксель смотрел по сторонам и отмечал про себя как тут всё изменилось, точнее… ещё не изменилось с того момента, как он будет здесь последний раз.

– Марк уже три дня лечит какую-то даму. Она то ли сильно больна, то ли… беременна, – продолжил привратник, провожая Акселя к кельям для гостей, – Наверное, он ещё занят ею, а если и освободился, то спит. Но ты сможешь поговорить с ним завтра.

Аксель промолчал. Он не вполне понимал, что ему делать дальше. Обожжённая кровью Дракона и изрезанная рука жутко ныла, он устал, хотел спать и хотел есть, но… при этом всём он чувствовал себя другим человеком, он был спокоен. Он твёрдо знал, что сейчас – сегодня или завтра, это не так уж важно – он увидит Марка и сразу поймет, каков его следующий шаг.

– Просто скажи Марку, что наш общий друг, граф Дорес, прислал меня… – начал Аксель, выдумывая на ходу, – на случай если потребуется помощь… защита… или… какое-то срочное дело, может…

Монах с опаской оглянулся на Акселя:

– Так ты, похоже, вовсе не путник, юноша? Ты наёмник?

Аксель, ещё ниже опустил лицо, скрытое капюшоном и откинул полу плаща, показывая монаху меч на своём поясе.

– Ужасное пришло время, молодой человек, ужасное, – привратник снова осуждающе покачал головой, – люди стали лгать друг другу. Сегодня никому нельзя верить. Я передам твои слова Марку и пришлю к тебе лекаря…

Дальше они шли молча. Аксель вспоминал покрытые блевотиной скамьи замка, Леопольда разливающего вино на своих подданных и Ахана, который вёл их с графом в лес у подножия горы, чтобы убить. Он хотел сказать старику, что тот живёт, может быть, в самом благостном времени, которое возможно, но не мог этого сделать. Монах привёл его в келью. Через минуту другой брат принёс путнику воду и немного еды.

Аксель сел на твёрдую лежанку.

– Марк… – прошептал он, – надеюсь, ты не спишь…

Марк не спал. Он сидел в келье аббата и горестно качал головой:

– Ну… как же так? Неужели совсем ничего нельзя сделать?

– Это её решение брат. Ни ты, ни я, ни даже Ленард не сможем ей запретить поступить так, как она решила. Она просто защищает своего ребёнка.

– Но у неё же родилась дочь, ведь…

– Это не уменьшает опасности, – перебил его аббат, – ты знаешь, брат, что орленские головорезы, которых нанял Пактоши, сначала убьют и мать и ребёнка и уж после этого поинтересуются полом или возрастом…

– Свиньи черти!

– Не богохульствуй, Марк!

– Хорошо, аббат, – монах опустил взгляд, – но я не могу понять… неужели Ленард, будучи королём, не может уничтожить этих всех Пактоши… которые буквально охотятся за его женщиной и за его ребёнком? Почему так выходит?

– Марк… – аббат положил старческую сухую руку на плечо монаха, – ты всё ещё молод и горяч. Это не плохие качества. Но когда мы проживаем эту жизнь вокруг нас через своё собственное сердце… мы раним его болью этой жизни. Это та боль, которую сейчас чувствуешь ты. Она оставляет узлы и шрамы, и она ещё сильнее, если ты пытаешься менять то, на что не в силах повлиять, и… – аббат вдруг замолчал, – Марк, возможно однажды ты займёшь моё место… Но прежде, чем это произойдёт, ты поймёшь одну важную вещь: Ленард – лишь раб своего пути, он не может делать того, что пожелает… он не в силах, даже сильно захотев, уничтожить Пактоши, потому что это может разрушить государство и принести горе в тысячи домов тех людей, за которых он взялся отвечать… И мы с тобой – рабы своего пути. Каждый из нас уже знает, как поступить и… – позади аббата раздался громкий настойчивый стук в дверь…

– Да, брат, войди! – дверь со скрипом открылась, на пороге стоял запыхавшийся привратник.

– Брат Агав, что дежурит на стене, сказал, что к обители приближаются всадники… похоже наёмники из Орлена… а с ними два вельможи… ты, аббат, просил сообщать о таком незаме…

– Спасибо, брат! Это очень важно! Марк, нужно уводить принцессу! Кого отправим с ней? – Марк удивлённо поднял глаза на аббата.

– Отправим с ней? – глупо улыбаясь, повторил он.

– Да, Марк, отправим, чтобы защитить её…

– Аббат, мы отправили всех… в столицу чтобы… – аббат округлил глаза.

– Да, на праздник… Марк, они не случайно выбрали этот день… неужели во всей обители нет никого, кто мог бы защитить принцессу?

– Похоже, нет, разве что я… – прошептал Марк.

– Постой, – старый привратник, держась за живот, всё ещё не мог отдышаться, – как нет никого, там же твой друг граф специально прислал наёмника…

– Какой ещё граф? Какого, к свиньему дьяволу, наёмника?

– Марк, не богохульствуй!

Глава 48

– Тебя прислал Дорес? – Марк ворвался в гостевую келью без стука и лишних церемоний. Аксель стоял у окна, держа в руках меч. На секунду у монаха возникло ощущение, что этот человек, скрывающий своё лицо под капюшоном, ждал именно его, Марка, и именно в эту минуту. Он спокойно повернулся и поклонился.

– К твоим услугам, Марк. По велению графа Дореса.

– Кто ты? Почему ты прячешь лицо?

– Я наёмник, Марк. При моей профессии прятать лицо разумно…

– Да, дьявол… времени мало! Нужно вывезти с острова женщину с ребёнком и переправить их в Фурин.

– Это можно устроить… За работу со мной расплатится граф по завершении, но я не откажусь от компенсации некоторых накладных расходов… – Аксель неожиданно для самого себя начал входить в роль.

– Проклятые наёмники… – прорычал Марк, – будет тебе компенсация! Идём за мной.

Они вышли из кельи. По коридору навстречу им уже вели укутанную в тёмное полотно женщину с ребёнком на руках. Они вместе вышли на улицу и повернули в противоположную от входа в обитель сторону. Там за дверями кто-то яростно требовал его впустить именами всех живых и почивших правителей. Марк провёл Акселя и женщину к стене и нырнул в неприметный скрытый в кладке проход. За ним был спуск, заканчивающийся обитой железом дверью. Монах отворил дверь, пропустил вперёд женщину и зажёг факел. Огонь разбросал по земляным стенам рваные тени. Марк передал чадящий факел Акселю:

– Коридор спускается к морю. Когда выйдешь из пещеры, следуй вдоль берега налево, вскоре тропа выйдет на плато – иди по ней и попадёшь в Кошку. Там переждёте какое-то время… в порту сейчас стоит торговое судно из Фурина, я договорюсь с капитаном, чтобы он забрал вас. Вот твоё золото, – Марк буквально пихнул Акселя кулаком с зажатым в нем кожаным кошелём, – этого хватит на твои расходы? – Аксель взял кошель и взвесил его в руке:

– Думаю, хватит на первое время.

С монастырского двора доносились приглушённые крики. Марк скованно и нервно поклонился женщине и неожиданно крепко ухватил Акселя за запястье и притянул к себе:

– наёмник, прошу, береги её… в твоих руках жизнь принцессы и, может быть, будущее королевства… – Аксель в ответ тоже обхватил запястье монаха и крепко его сжал:

– Поверь, Марк, я сделаю все, что от меня зависит! – в отблесках факела Марк так и не разглядел его лицо, но хватка наёмника была крепкой, а голос твёрдым и уверенным. Марк не нашёл что ещё сказать. Он стоял и смотрел, как две тёмных фигуры удалялись в окружениях багровых отсветов огня. Усиливающийся шум на монастырском дворе вернул его из этой тягостной задумчивости. Он быстро запер тяжёлую деревянную дверь и, выскочив из-за уступа стены, поспешил к сигнальной башне. Он видел, что у ворот два наёмника бьют ногами старого привратника, он знал, что ещё группа людей обыскивает весь монастырь. Он до боли стиснул зубы и ускорил шаг – самое важное, что от него требовалось именно сейчас – это скрыть следы недавнего пребывания принцессы в обители. Тогда можно будет направить этих мерзавцев по ложному следу и дать принцессе и её дочери время… то самое время, которое сохранит им жизнь. Он добрался до башни и ухватился за кованую ручку двери, чтобы потянуть её на себя, но рука соскользнула. В недоумении монах поднёс руку к лицу и увидел, что вся его ладонь испачкана в липкой крови. Марк расширил глаза, осознавая, что на его руках кровь наёмника, с которым он отпустил принцессу. В этот самый момент дверь башни перед ним открылась и навстречу ему вышли три орленца и один местный – очевидно, прихвостень Пактоши.

– Куда ты так торопишься, монах? Не это ли ты искал? – он, усмехаясь, протянул ему фуринские накидки принцессы…

Марк медленно отступал, орленцы начали обходить его с двух сторон, держа руки на клинках. Он понял, что каждая секунда промедления работает против него и, резко рванув вперёд, со всего размаху ударил левого орленца кулаком в грудь. Тот издал низкий гортанный «о-о-о-р-р-р-х-х», отлетел метра на два и, упав, судорожно пытался сделать вдох. Прихвостень Пактоши испуганно отступил назад, а два других орленца бросились на монаха. Первый, не успев достать меч, получил увесистую оплеуху левой рукой и кубарем покатился в сторону стены, а второй занёс клинок, но меч лёг на спину монаха плашмя, разрезав ткань и оставив на огромной туше Марка лишь красную царапину. Разъярённый монах рванул уже было в его сторону, но вдруг ощутил сильный удар сзади по голове. В его глазах начало темнеть и последнее что он заметил, как приближалась к его лицу трава монастырского двора…

Когда Марк очнулся, перед его глазами плыли смутные пятна. Кровь, вытекавшая тонкой струйкой из разбитой головы, залила глаза. Зато он отчётливо слышал, как удаляющийся голос слуги Пактоши раздавал указания:

– Она была тут совсем недавно, нужно понять, куда они её отправили. Откуда шёл это монах, когда наткнулся на нас? Обшарьте ту стену!

– Тут есть спуск вниз и дверь!

– Вот хитрые монахи! Похоже, они хотят пробраться в Кошку – я слышал, что из монастыря есть ход к берегу в ту сторону, с ней кого-то отправили, но он, очевидно, ранен – убить их будет не сложно.

– Чёртов наёмник, – подумал Марк, – если бы не ты, то принцессу проводил бы я, и тогда она была бы в большей безопасности… – в глазах его снова потемнело, и он отключился.