Сзади её кто-то окликнул. Атропа обернулась: среди мужчин, чей ум всё более распалялся от грязных речей сомнительных проходимцев, ей никто не показался знакомым.
– Наверное, это Рудольф, – сказала себе она, идя дальше.
Выбираясь с площади, сближаясь с ратушей, откуда из башенки тоже кричали мужи в мехах и золоте, её кто-то уверенно одернул за плечо. Она резко повернулась, чтобы просить Рудольфа отстать от неё. Но перед ней был упитанный молодой человек, щекастый и сильно обрадованный.
– Ну как же вы не подождали меня! А я вас от самой церкви пытаюсь догнать.
– Добромир? Ты ли это?
– Он самый. Я так долго вас ждал, всё мерещилось, что вы не выбрались из паломничества живой. А вы и живы, и здоровы. Господи, я боюсь, меня отправят в данарскую темницу за оставление караула.
– Чего ж ты ждал меня? Моих детей тут нет, как выяснилось, – сказала Атропа. – Эти лицедеи бросили их.
– У меня добрая весть. Ваши дети – у меня!
Глава 10
Академию магов в городе видно отовсюду: высокое сооружение, выполненное из белого камня, слюдяного стекла и друз, сросшихся магических кристаллов, формировало облик прибрежной Эйны. Брассика разглядывала башни замка: от их вида она всегда испытывала чувство безмерной гордости за то, что приобщилась к гильдии магов. Собственно, кроме замка, порта и приземистых деревянных складов в этой части города ничего не было. Если только путешественник не хотел пойти за острыми ощущениями в крысиные трущобы, но таких желающих не находилось.
Благодаря основателю Эйны, князю Ратимиру, замок на столетие превратился в сосредоточение всех человеческих знаний о колдовстве. Построенный в II веке нашей эры, он стал пристанищем для первых четырех магических школ. Со временем люди научились раскрывать новые магические потоки. Так к четырём башням пристроилось ещё семь.
Девушка ощутимо нервничала. Идя по улице, сплошь устроенной домами в два этажа, к ней внезапно пришло осознание: полюбившуюся Эйну она могла больше не увидеть, если бы им не повезло. Повезло – это мягко сказано. Никто не погиб, из боя вышли победителями. Чем не повод для гордости?
Память напряглась, чтобы вспомнить, ради чего Брассика поставила на кон свое будущее. Ради геройства? Нет, подумала она. Это геройство имело какое-то особенное, сакральное значение. Ибо в стенах Академии магии,ей недоставало признания. Всю жизнь Брассике приходилось сражаться за похвалу и одобрение: сначала родители и братья, потом учителя и сверстники, наконец, её слуги. Никто не желал замечать за ней талантов.
«Может, у меня нет никаких талантов? – спросила себя девушка. – Тогда и удивляться нечему. Раз нет таланта, то и дергаться перед публикой глупо. Чего ради я такую бурю устроила в королевстве? Теперь земля полнится слухами, будто мы злодеи какие-то. Как бы меня не отправили в острог за преступления. Стоило ли отдать жезл Валуку? Мой авторитет, будь в руках трофей, сейчас погромче бы звучал. Чувствую, что несдобровать мне от профессоров…»
– Вот я и дома, – сказала Брассика, подступая к воротам. Никто не встречал её. Маркус озирался на величественное здание.
– У нас школа была побольше и побогаче, – заметил он.
– Знаю. Всё мечтала побывать в вашей библиотеке.
– Ещё успеешь. Только освободим город. Хотел сказать, наверное, я тут подожду…
Маркус остановился у ворот. Брассика наклонила голову в удивлении.
– Ты что, боишься магии? Я ведь с тобой всё время была!
– Ну это ты, человек проверенный, а тут черт пойми что, целый шабаш, – признался Маркус.
– Какой шабаш? Брось ты это. Мне нужна твоя помощь.
Ворота открылись сами. Брассика ступила на каменную тропу и прошла несколько шагов, как наткнулась на огромную пентаграмму. «Ах черт, какой кошмар!», – успела она воскликнуть. Тело ещё слушалось, но пройти сквозь невидимую стену уже не получалось.
– Что случилось? – запаниковавший Маркус схватился за меч.
– Это паутина Демона! Не вздумай входить в ворота.
Но Маркус не послушался. Теперь в ловушке оказались двое. Стражник бил мечом в невидимую стену.
– Чудесно… Когда вы станете меня слушать? Сказала же, не вздумай входить.
– Все вы маги одинаковы! Зачем вам знание, если не можете его применить, – сокрушался Маркус.
– Успокойся. Ты чего, боишься простой ловушки?
Маркус бил всё размашистее – казалось, сейчас он нечаянно отрубит Брассике голову.
– Умоляю, перестань. Ты сейчас меня зарубишь.
Из храма вышли несколько. Будучи полностью облаченные в мантию, их лица были скрыты тенью. Со стен сползли и мягко ступали на четырех лапах мраморные стражи, пристально следя за каждым шагом пойманных. Брассика всё сразу поняла:
– Я сдаюсь и прошу аудиенции с директором Ларсом.
– Как быстро же ты сдаешься! – воскликнул Маркус.
– Немедленно прекрати, а не то сама тебя зашибу костяным копьем, – повелела Брассика.
Маркус повернулся к ней в изумлении. Лицо девушки, напротив, не выражало никаких чувств.
Стражники молча вели пойманных по внутренним коридорам. Всюду находились случайные зеваки, кричавшие «Смотрите, это же Брассика!», «Гляньте-ка, явилась Брассика», «Воровка тут!». Девушка полагала, что в таких случаях лучше выглядеть гордо, чем униженно, но сердце билось громко, а глаза невольно бросали слезу.
О ней заговорили. Наконец-то! Но теперь её считают преступницей, пошедшей на зло ради неясной цели.
– Брассика, что ты забыла здесь? – окликнул её юноша.
– Что ты наделала? – Маркус спросил Брассику, поравнявшись с ней. – Почему нас встретили как бандитов?
– Видишь ли, я не совсем богата, как ты мог подумать…
– О боги!
– Не волнуйся. Я смогу нас всех оправдать. Поверь мне.
– Но я теперь преступник!
– Ты всего лишь исполнил клятву перед дамой. В этом нет ничего противоестественного.
– И получил в награду краденное золото. Ты хоть головой думала, прежде чем заводить людей в свои сети интриг?!
Брассика резко обернулась. Она встала напротив Маркуса, к неудовольствию магической стражи, сопровождавшей их, взглянула в его глаза и сказала:
– Ты такой смешной, рыжик. Разве можно достичь мечты, если останавливаться каждый раз перед моральным выбором? Тебе хотелось вернуть Выш – ну так дерзай! Половина дела сделано. Оставшаяся часть за тобой и Рудольфом. Ты должен сказать спасибо мне. Не будь меня, так бы и бегал в наемниках.
– Пошевеливайтесь, – стражник колюче ткнул жезлом в плечо Брассике.
Маркуса повели в другой коридор. Он постоянно оборачивался через плечо, сокрушенно взирая на девушку.
– Брассика! Милая моя, как же так получилось? – подбежавший декан Албин трясся в изумлении. – Ах, какая напасть. Не представляете, как зол на вас директор Ларс. Я едва успеваю успокоить всю коллегию – у них просто зверское стремление наказать. Неужели вам не хватало зелий для экпериментов?
Мужчина высокого роста, облаченный в мешковатую мантию, в попытке угнаться за Брассикой и сопровождающим конвоем периодически спотыкался.
– Не беспокойтесь, декан. У меня есть новость, которая оправдает все мои проступки, – ответила Брассика.
– Новость? Какая ещё новость? – Албин аж взбрыкнул, легонько гоготнув. – Для меня? Надеюсь, что это правда нечто полезное, потому что вас могут казнить за кражу драгоценностей Академии. Вы украли свитки, зелья и золото. Глупенько!
– Нет, я хочу сообщить коллегии.
– Но я тоже член коллегии!
«Какой ты дурак, однако», – подумала Брассика.
– Честно вам скажу: шансов совсем мало, – заявил Албин. Он сильно споткнулся и порвал подол мантии. – Приложу все усилия, чтобы спасти вас. Только умоляю, признайтесь, что это не вы участвовали в том безумном походе в Бриллиантовом лесу? В руинах Выша творится невообразимое зрелище. Все словно с ума посходили.
– Именно я там и была, декан Албин, – призналась девушка перед тем, как её ввели в просторную прямоугольную залу.
– Вот оно что. Пусть вам поможет удача, – произнес декан и удалился на скамью для профессоров.
Зала горела золотым светом. Звездный пол шевелился, из-за чего в желудке Брассики бурлило недомоганием. Звездочки соединялись и разъединялись, сближались, изредка сталкивались и создавали сноп искр, и в воздухе появлялся необычный запах грозы.
Четверо сидели за массивной дубовой скамьей, под шатром. Два земляных голема, сложенных из булыжников, древесных корней и земли, безмолвно охраняли их покой. Луч золотого солнца на потолке, похоже, не проникал через него: в отличие от Брассики, уже изрядно вспотевшей, деканы не испытывали ни капли возмущения от палящего пекла.
Девушка посмотрела слева направо: Урбан, первый декан и высокомерный нарцисс, надменно сидел в аристократической позе; директор Ларс, вечно добродушный, но не только сегодня; молодая и некрасивая Фредерика, совсем недавно возведенная в должность; наконец Албин, «всегда положительный» декан, исправно спрашивающий при каждой встрече о здоровье и успехах в учебе.
Все ждали первого слова директора Ларса. Событие и правда экстраординарное – их ученица выкрала секретные запасы с зельем, свитки с заклинанием сандалий ангела, нашла спрятанный ларь с золотом и украла из него приличную сумму, а после сбежала в неизвестность. Попытки отыскать её в Эйне не увенчались успехом, многие преподаватели посчитали, будто девушка сбежала с концами, и поэтому предлагали передать розыск шулену и его страже.
Конечно, это был бы колоссальный позор: салтысы из городского совета потребуют внешней магистратуры, а церковь заявится с инквизицией… Наверное, поэтому её до сих пор не искали ни сотники, ни стражники города.
«Значит, захотели скрыть историю, горделивые снобы», – пришла к выводу Брассика.
Сейчас она чувствовала себя уверенной. Нет, не так. Под лучами звездной залы она находила себя сверхуверенной! Намного лучше, чем до побега из Академии магии. Поразительно, но страх её не сковывал, скорее наоборот, под палящим потолочным солнцем внутри души расцветали пышные бутоны гордости…
Как же хотелось похвастаться своими победами.
Директор Ларс встал.
– Брассика! Ваше возвращение в гильдию магов не менее одиозное, чем исчезновение месяцем ранее. Честно, удивили меня. Сам факт того, что вы совершили целый ряд проступков, за которые в гильдии всегда оплачивали самым бесценным, то есть человеческой душой, уже говорит о многом. Либо у вас есть блестящая причина, чтобы оправдаться, либо вам предстоит горько раскаяться за совершенное. Безрассудно возвращаться воровке, если у неё на то не было положительной мотивации. Сегодня мы решим вашу дальнейшую судьбу.
Он сел, сложив руки на груди и бросив ожидающий взгляд в сторону девушки.
– Я вернулась, чтобы рассказать историю, что приключилась со мной в последнюю неделю, – начала речь Брассика. Горячая волна прошла от головы к сердцу, обостряя все чувства. Стало легче дышать, в груди теплилось приятное чувство, а пекло заметно ослабело. – Раскаиваюсь ли я в том, что пришлось пойти на кражу и побег? Да. Но у меня не было выбора.
– Выбор есть всегда, – укоризненно заявила Фредерика. От волнения её лицо сильно заболело. Она тут же взялась за него левой, не обожженной рукой.
– Мне кажется, вы сделали очень неправильный выбор, выступив против учителей и гильдии, – заявил декан Урбан. – Должно быть, забыли, как спаслись за нашими стенами от братьев и отца? И как гильдия учила и кормила вас?
– Помню и благодарю. Но это к сегодняшнему дню не имеет значения. Речь идёт о серьезной опасности над королевством, о которой я говорила не один раз.
Урбан громко хмыкнул, закатив при этом глаза: «Ну, мало ли что ты говорила, девица».
– О чем речь? – спросил директор Ларс. – Только не говорите о той безумной гипотезе с королевой гоблинов.
– Именно о ней, – подтвердила Брассика.
– Добрые боги, помогите мне, – взмолился директор.
– Всё оказалось правдой, – настаивала Брассика. – Я долго следила за племенем гоблинов близ Данара. Племя разместило шатры в окраине Бриллиантового леса, нападало на человеческие поселения. Поначалу всё было так, как описано в древних трактатах Одберги: их поведение ничем не отличалось от поведения подобных им варваров. Но потом начались странные изменения, о которых я сообщала в коллегию архимагов Данара и Эйны.
Чтобы проверить свое предположение, я должна была совершить путешествие. Я решила победить королеву гоблинов. Иначе всё осталось бы как прежде.
– Но вам не разрешили устраивать геройские подвиги, – Фредерика ткнула пальцем в сторону девушки. – Вы магистр? Вы вольный профессор, как Доминея? Вы завершили обучение? Нет, нет, ещё раз нет! Это самоуправство и грубейшее нарушение гильдейских правил, завещанных нам со времен Ратимира. Вы же читали их? Согласно ним, вас следует лишить души немедленно. Традиции гильдии магов…
– Вы не позволили мне договорить, декан Фредерика, – прервала Брассика. – И правила не всегда верны, особенно в смутное время. Моим делом была борьба.
– Какая ещё борьба?
– Борьба за новое знание, за истину, за честность. Правила в нашем заведении давно препятствуют поиску нового.
– Как это связано с тем, что вы пытались изучить гоблинов, обокрав собственную гильдию? – спросил директор.
– Я много раз обращалась к декану Албину с просьбой выступить перед коллегией. Но всякий раз мне отказывали под странным предлогом.
– То есть вы обвиняете декана в том, что он препятствовал вашей работе?
Албин, и без того дерганый человек, серьезно заерничал на скамье. «Тут что-то не то, коллеги, я бы ни за что не отказал в просьбе такой талантливой ученице, как Брассика», заметил он извиняющимся тоном.
– Нет. Я никого не обвиняю. И тем более профессора Албина, чьи познания в магии костей в путешествии выручали неоднократно. Но считаю странным, когда меня игнорируют, особенно по такой серьезной теме.
– А кто же вы? Ученица. Талант, который ещё только предстоит раскрыть до конца. Его отказ в удовлетворении просьбы вполне правомерен, несмотря на всю отзывчивость к своим ученикам, – заметил директор.
– Слишком много на себя берете, Брассика, – старый Урбан сморщил лицо, словно съел лимон.
– Чтобы доказать свою правоту, я отправилась в путешествие и наняла себе слуг. Со мной согласились пойти Маркус, мечник из Выша, Рудольф, священнослужитель Светлой церкви и Атропа, трактирщица в Бриллиантовом лесу.
– Разношерстно! – засмеялся Албин.
Брассика продолжила.
– Они дали обет, что пройдут со мной до конца. Мы должны были пленить королеву гоблинов и сдать её. Отправившись по реке, добрались до предместий Выша. Оттуда двинулись пешком к руинам города, через холмы вышли на мертвые пустоши. Нам повстречались рыцари из Данара, благодаря их ночному набегу были отвлечены основные силы гоблинов.
Мы воспользовались несколькими заклинаниями из редких свитков, а также зельем из запасов Фредерики. Без этих предметов шансов на успех почти не было, как бы я ни постаралась со своими познаниями в магии костей.
Нам удалось добраться до дворца королевы гоблинов. Мы нашли и победили её, убив в одном из подземных залов дворца. Но нас окружили ворвавшиеся приспешники, и чтобы спастись, рискнули прыгнуть в башню мистического пути там же.
– Где там же? В подземелье? Откуда там башня? Это просто невозможно, – заявил директор.
– Девушка явно лжет, – заявил Урбан. – Она научилась обходить чары звездной палаты.
– Я говорю правду. В подземельях королевы имелась башня. С её помощью мы переместились в Данар.
Урбан пожелал вставить свое слово, но директор его резко осек: «Нам нужна Доминея. Где она? Я же просил быть всем!»
– Она возвращается после вашего поручения, директор, – ответила Фредерика. – Будет в самый ближайший час. Брассика, хочу сказать, что никто не умеет строить башни мистического пути, кроме людей. Это чрезвычайно сложное искусство, которое мы, скорее всего, уже потеряли. Только маги из школы Выша умели выращивать волшебные мосты между мирами. Каждая башня учтена магистрами всех магических школ. А вы рассказываете небылицы, словно у нас есть неизвестные…
– Но это далеко не всё, что я видела! – в знак внимания Брассика подняла руку. – Мы убили королеву гоблинов. Гоблиншу, которая умела говорить.
На скамье – секундное замешательство. Албин, слегка дернув плечом, схихикнул.
– Да вы что. Откуда язык у гоблинов? Побойтесь добрых богов, – сказал он.
– Мои слова могут подтвердить слуги. Мы вместе её победили.
– А как вы можете доказать, что эта королева мертва? – спросил Урбан, наклонившись вперёд. – Если нет доказательств, ваши слова пустой звук. Я прошу показать какой-нибудь предмет. Кажется, у неё был жезл, так? Или корона?
Брассика разочаровано ответила, что ей пришлось отдать магический жезл верховному наместнику Валуку. Албин от услышанного закусил губу, а директор Ларс свел кустистые брови.
– Зачем? Зачем вы это сделали? – грозно спросил он.
– У меня не было выбора.
– Опять! Снова эти слова.
– Но он арестовал нас, – оправдывалась Брассика.
– Это ещё почему?
– Не знаю. Мы выпали из башни в Данаре, прямо на рыночную площадь, где нас окружила толпа, стала кричать, бить по лицу и рукам. Я тогда очень испугалась. Пришла стража, спасла от разъяренных, отвела в замковый острог. Держали в камере несколько суток. Потом пришел этот Валук, стал задавать вопросы, предложил сделку – свободу в обмен на жезл. Он запретил нам оставаться, заявил, что в городе магов не любят. Я сама не рада тому, что отдала свой трофей – с ним хотела предъявить доказательство моей талантливости в бою.
Урбан что-то шепнул директору, тот охотно закивал головой.
– Глупость. Вы совершили глупость. Опишите хотя бы, как выглядел этот жезл.
Брассика руками обрисовала предмет – серебряный, состоящий из черепа на рукояти, сам череп мерцал дурным синеватым оттенком. Она предположила, что на жезл наложено сразу несколько рунических чар, одна из которых принадлежит школе алхимии.
– Королева использовала ядовитые заклинания, бросая в нас едкие капли. Мой слуга Маркус до сих пор отравлен ядом. Я боюсь за него и прошу помощи.
– А где он? – спросил директор.
– Его отвели в покои в башню благословений, – ответил Урбан.
– Магов и правда ведь не любят в Данаре, – сказала Фредерика.
– Верно. Валук берёт на себя слишком много, – заметил директор. – Он и его приспешники зашли слишком далеко. Мы практически утратили гильдию магов в этом городе.
– Это уже его город, надо признаться.
– Ну что вы так? – вставил слово Урбан. Его вид стал серьезнее обычного. – Официально гильдия там работает, городской совет не запретил работу магов.
– Городской совет – это сам Валук, и ты это прекрасно знаешь, – парировал ему директор. – Вернемся к Брассике. Пусть расскажет, что она ещё видела необычного.
Девушка стала перечислять всё, что её смутило: зелья, которые варили только в стенах Академии магии в Эйне; странная архитектура каменного дворца у королевы гоблинов, оружие из качественного металла, выкованное явно человеческой рукой; богатства из разных городов, скопленные в хоромах. Наконец, она вспомнила про удивительное сооружение в подземелье дворца: рукотворная гора из металла, с золотистыми тубами, с верхушкой из спиц и заколдованной молнией внутри. Описывала она всё в красках и почти вспомнила стих в алтаре.
Все слушали молча. Албин нерешительно, как бы искоса поглядывал на директора; не дождавшись его реплики, он спросил напрямую: «Вам что-нибудь известно о таком механизме?» Но директор Ларс и бровью не повел.
– Нет, впервые слышу. Можно поинтересоваться в библиотеке. В древних свитках всегда что-нибудь найдется. Албин, коллега, справитесь с поиском?
– Конечно-конечно! – охотно согласился Албин, почтенно наклонив голову. Мешковатая мантия оголила его тощую шею.
Брассика хотела рассказать ещё что-нибудь. Ей всё это время хотелось говорить, сообщать, творить рассказ, поведать о своих впечатлениях и эмоциях, делиться наблюдениями. В голове мелькало опасение, случайно ли такое рвение говорить, но оно исчезало в тумане сознания, в белесом потоке других мыслей, требовавших выйти наружу.
У неё защекотало под носом. Тронув пальцем, она увидела кровь.
– Хм, – хмыкнувший декан Урбан тут же шепнул что-то соседу.
– Нам пора завершать допрос, – заявил директор. – Времени почти не осталось. Давайте начнем голосование? Где же Доминея? Добрые боги, будьте милостивы.
– Директор, я предлагаю вам проголосовать первым, – сказала Фредерика.
Она всегда опасливо поглядывала на него, подумала Брассика.
– Давайте первым проголосую я, – вдруг попросил Урбан. – То, что мы видим перед собой сейчас – это позор. Позор нашей гильдии магии. Больше века никто не воровал в стенах этого заведения. Никакого снисхождения для девушки я не вижу. Порушены основы основ, и случилось не в благоприятные времена, прошу заметить. Сейчас мы разрешим ей уйти – что будет завтра? К тому же дурной пример очень заразителен.
В мире неспокойно, а мы должны быть островом порядка. Мы советники и носители духовного меча, в наших руках мирской меч невозможен в принципе. Брассика совершила не только нарушение закона, но и морали.
– Однако, именно наш ученик стал Чемпионом, что убил Верховного лорда тьмы, – приметил директор.
– Верно. Но это было двадцать один год тому назад. Время изменилось. Князь тьмы ещё не скоро появится. Мы должны вернуться к прежнему порядку вещей, когда король правил, а придворный маг облегчал ношу правления.
Декан Урбан встал со скамьи. К внезапному ужасу Брассики, он потребовал для неё худшего наказания из всех возможных.
– Я голосую за наказание смертью.
– Да вы что? – воскликнул Албин.
– Имею право. Я первый декан Академии. На мне ответственность за гильдейские порядки, – ответил Урбан.
– Но это же ещё ребёнок. Полноте!
– Возраст не оправдывает. Правила гильдии писаны кровью. Мы ответственны за будущее нашего ремесла, – Урбан сел, не взглянув на девушку.
– И что же делать? – Фредерика испуганно хлопала ресницами. Её девичье, почти детское лицо, пораженное ожогом, со сросшимися тонкими бровями, выражало обеспокоенность. Зелёная мантия на ней громко шуршала.
– Голосовать, – ответил директор.
– Что ж, я голосую. Я голосую… Мне очень сложно определить степень наказания после её рассказа. Вдруг это правда?
Встал со скамьи Албин. Он попросил отойти на минуту, но директор Ларс бросил в него столь тяжелый взгляд, что его желание испарилось немедленно.
– Нелегко судить. Такое наказание сурово, дражайшие коллеги.
– Да ничего сурового тут нет, Албин! – произнес Урбан.
– Ну как же. Вы хотите, чтобы ваша ученица потеряла жизнь?
– Я хочу, чтобы репутация магов не пострадала. Всё, что сдерживает простолюдинов от бунта против магии – это наш непреклонный авторитет честности.
– Бросьте вы. Мир не настолько жесток.
– Албин, просто проголосуйте: за или против?
– Я голосую против, – резко вмешался директор.
Для Брассики не осталось незамеченным, как Урбан скверно отреагировал на голос директора Ларса. Он всем корпусом отвернулся в сторону от него.
– Брассика должна быть осуждена иным способом. Её знания, полученные в путешествии, могут нам пригодиться для уяснения всех причин происходящего в королевстве. Кроме того, было бы глупостью заниматься весьма варварской практикой, которую мы не применяем уже несколько веков.
– Ну, почему же варварскую… – прогудел Урбан.
– И эта ученица понесет очень серьезное наказание. Но сейчас я голосую против. Против казни.
Урбан повернулся к Албину со словами: «А вы, мой друг, будете миндальничать или покажете волю?
– Я покажу волю. Хочу показать. Не знаю, как же кружится голова.
– Албин!
– Голосую за, – испуганно Албин взвизгнул. Он виновато посмотрел на Брассику: «Простите, умоляю простить!».
«Уже двое за мою смерть», – кричало в голове девушки. Её бросало в пот.
– Сказать по правде, в правилах гильдии есть множество других видов наказания. Проступки ученицы жестоки, но смерть чрезмерно груба и беспощадна как кара, – с этими словами декан Фредерика неуверенно поднялась со скамьи. Тело сильно трясло, она поглядывала на директора и первого декана. – Я не выступаю защитницей Брассики. И не очень верю в правдивость рассказанной истории. Но мой голос против.
– Что ж, голоса разделились поровну, – заметил директор.
Спустя минуту, пока все сидели в полном молчании, в залу ворвалась Доминея. Брассика, к тому времени изрядно уставшая, взглянула с надеждой на появившегося декана. Эта женщина была крепким, но чистым и тёплым ветром, словно отгоняющий всё затхлое и увядшее в мире. Из всех магов Академии только она и директор Ларс закалены в боях и сражениях. Все прочие только «учили». Доминея, внешне всегда суровая, имела пристальный взгляд к вещам, и среди учеников славилась необычностью нравов. Маги Эйны старомодны по духу и редко желали перемен. Будучи вольным профессором, Доминея всегда после путешествий приносила с собой что-нибудь новое. Наверное, она единственная, кто знал королевство вдоль и поперек.
Потому Доминея для Брассики казалась самым близким человеком на свете. Как и она, Доминея всегда находилась в напряжении, её округлое лицо, устремленный взор, сжатые губы и родинка точкой ниже рта формировали образ непосредственности, готовности к сиюминутному действию и глубокому постижению мира.
– Приветствую! Да, это я, – декан поклонилась. От лучистого золота амальгамовые доспехи на её теле переливались необыкновенной гаммой. – Директор Ларс, мое почтение.
Директор сделал очень тонкий кивок в сторону скамьи, но декан отказала ему уверенным жестом.
– А мы тут обсуждаем судьбу этой преступницы, – сказал Урбан, явно напряженный. – Двое за наказание, двое за помилование. Всё вас ждём.
– Каково наказание? – спросила Доминея.
– Никто не говорил о помиловании. Наказанием сейчас предлагают избрать смерть, – поправил директор.
– Исключено. Я голосую против.
«Слава богам!», – Брассика засияла от счастья. Все, кроме старого высокомерца, вздохнули с облегчением.
– Ох, конечно. Я совсем забыл. Наша Доминея за всё хорошее и против всего плохого, – съехидничал Урбан.
Доминея пропустила мимо ушей данный упрек.
– Директор Ларс, неделю назад вы отправили меня с ответственным поручением.
– Ну, итак?
– Боюсь, всё хуже, чем предполагалось ранее. Я обнаружила три башни мистического пути, не начертанные на нашей карте в библиотеке Эйны. Теперь они отмечены, но одни боги знают, кто ими пользовался за пределами нашего зрения.
– Три? Целых три неизвестных нам башни? Как мы могли об этом не знать?
– Возможно, их шесть.
– Так три или шесть?
– Башни отличаются от тех, что были возведены древними людьми и магами Выша. Я бы сказала, их устроили в тайных местах. Будто никто не должен о них знать. Эти башни работают только в одну сторону – я не могла выбрать свой путь на звёздной лозе. Если бы не одна из них, расположенная в чертогах башни света, то добираться мне пришлось ещё два или три дня до замка.
– Все башни в королевстве не работают, а эти действуют? Постойте, вы сказали – в башне света?
– Да. Я переместилась прямо в покои архимага. У меня в ушах до сих пор его визг. Вход в эту башню в находится руинах Выша, откуда я, собственно говоря, вернулась.
Директор, в Выше что-то происходит. К руинам стекаются соседние гоблинские племена. Они очевидно собирают армию для какого-то похода. Другого сравнения у меня для вас нет. Кажется, это война.
Последние слова Доминеи вызвали ропот. «Не может быть», – со смешком заявил Албин. Деканы стали препираться.
Брассика тоже пожелала высказаться, но на одеяние сверху что-то капнуло. Изнутри её угнетало нечто хаотическое, безграничное по силе воздействия: кровь пошла из носа и ушей, вышла слезой из глаз. Она дернулась встать, но ноги подкосились.
Мир для неё исчез.