– Командующий, первая линия прорвана! – салтыс Стефан выглядел разбитым. Маркус приказал ему отправиться к лекарю, но рыцарь не подчинился. – Я только что оттуда. С воздуха нас атакуют железные птицы.

– Пусть лучники займутся птицами. Где командир Брассика? – спросил Маркус.

Ему показалось, что лицо салтыса пожелтело от того, что женщину назвали командиром. Тем не менее, Стефан доложил, как Брассика проникла в канализацию для подрыва.

– Добро. Первую линию пробили только в одном месте?

– Больше прорывов я не видел.

– А стена? Она цела?

– Цела.

– Отправьте отряд с Лукой. Пусть люди Луки перекроют лаз. Бомбы приготовила Брассика – знаете, где искать?

– Да знать-то знаем, господин! – Стефан пожал плечами в непонимании. – Но как я отправлю Луку на прорыв, когда он нужен у Гончарной улице? Вы же сами приказали ему держать оборону на западном фланге.

– Отправьте отряд к месту прорыва, – повторил Маркус. – Завалите лаз. Если прорвут вторую линию, последней преградой для них останется этот замок.

Стефан ещё раз пожал плечами, развернулся и пошел исполнил приказ. Старый, опытный воин, знавший цену дисциплине салтыс более всего подходил на должность командующего обороной, подумал Маркус. Мало ли что случится…

Сидевший за столом бледнолицый Марик, вдыхая ладан, решился высказаться о сражении.

– Скажите, достопочтенный Маркус из Эйны, а скоро ли придет войско из вашего города?

– Скоро, – соврал он. Ему не понравилось, что его считают рыцарем из Эйны.

– Поторопились бы ваши эйнцы. Дьявольские отродья окружили город.

«Ну хоть бы ты палец об палец ударил, святоша», – подумал Маркус, не глядя на епископа.

Часлав в полном снаряжении готовился возглавить конницу. С его подачи летучую кавалерию приспособили для быстрой атаки и усиления ослабленных позиций в местах прорыва. Специальные проходы между улицами, сделанные при возведении баррикад, позволят Чаславу быстро и незаметно перемещаться по городу.

Маркус и члены совета предлагали Чаславу не принимать участия в бою, оставаясь в центральной башне под присмотром шоленской отборной стражи; в ответ на это предложение верховный шолен громко рассмеялся и надел рогатый шлем в знак презрения. Пока ещё остается рыцарем, сказал себе Маркус. Некоторые салтысы решились отправиться в бой, но большая часть укрылась в шоленском замке, отсиживаясь в самой крепкой башне.

Уже несколько часов машины бились об горящий вал и мощные укрытия. Первая линия, за исключением того, что металлический червь прорвался внутрь Данара, успешно держала натиск врага. Если прорытый тоннель перекроют, считал Маркус, целостность крепости будет восстановлена.

Никто не знал, ради чего напал Дрекавац на город, ибо дьявол не огласил своих планов и требований. Маркусу это показалось нормальным, а Рудольфу и священникам представилось как нечто демоническое и сакральное. Никто ничего не знает. Или никто ничего не понял.

– А если вторая линия будет прорвана? – вопрос задал Марик. Он облачился в яркую священную мантию, словно золото, серебро и драгоценный камень уберегут его от пронзающего вражеского клинка.

– Все силы нужно прилагать для того, чтобы этого не случилось.

– И всё же…

– Я сделал всё, чтобы враг остановился на второй линии. Третья линия – это мы с вами в замке. Чем дальше враг от замка, тем безопаснее городу.

– Если Данар падет, то все данарцы отправятся прислуживать Дрекавацу, – сказал Часлав. – Не сидите без дела, мой вам совет.

– Боги милостивые, помогите нам, рабам грешным! – яростно взмолился к потолку Марик. Ладан возле него скучился, собрался в одну большую белую тучу.

Рыцарю стало тошно смотреть на показную мистерию. Часлав, не обращая внимание на истошно молящегося, бесцеремонно оттолкнул человека с пути.

– Я отправляюсь к главным воротам, буду держать оборону, – сказал он. – Сигнальте рогом, когда понадобится моя помощь.

– Держитесь дружно, – пожелал Маркус.

– Буду быстр! – Часлав вышел вместе с сотней конников наружу.

В часовой башне лучников почти не осталось. Половину из них пожрали железные птицы, оставшиеся спустились внутрь и от страха заперлись в подвале. Тогда чудовища рванули к северному мосту, где стоял отряд Стефана и преграждал путь механоидам.

Ворота были сломаны, тараном шла орда механоидов.

Маркус приказал лить масло на приспешников Дрекаваца, даже если оно не успело вскипеть. Неуклюжий враг – обезоруженный враг. Этим преимуществом пользовались рыцари, сносившие конечности распластавшимся на земле механоидам.

Но железные птицы вызвали сумятицу в рядах. Марик, надышавшись ладаном, снова и снова задавал вопросы, когда будет подмога и как скоро снимут осаду, но Маркус лишь отнекивался или молчал; епископ молился, трясся в изнеможении, искоса поглядывая на улицу, ревущую от боя. Заметно нервничала знать.

– Вам бы не было повода бояться, будь вы внизу сейчас, – заметил Маркус. – Сидите здесь, как трусы, сторожите тронный зал.

– Мы берём пример с вас, господин Маркус, – парировал юноша в зелёном платье. Он не сменил одежду на доспехи, сидел за столом и томным взглядом покрывал зал. Слуга подливал ему в серебряный кубок.

– Если ситуация ухудшится, мой рыцарский долг присутствовать на поле боя, господин Радимир.

– О, вот как, – юноша взглянул внутрь бокала. – Что ж, буду знать. Давайте надеяться на то, что вам не придется обнажать свой меч. Ваши таланты определенно нужны здесь.

С восточных стен дважды протрубили.

– И там прорыв! – распорядитель указал пальцем на горящую башню.

– Как же так? – показательно возмутился юный Радимир.

«Прекрасный шанс сбежать из этого проклятого логова!», – подумал Маркус, надевая шлем.

– Уже уходите? – продолжал насмехаться Радимир. – Не забудьте, что на восточных стенах, ик, прорыв. Примените свои таланты.

– Маркус, возьми меня с собой, – Рудольф был настроен воинственно. Его серебряный молот, потертый от последних битв, грозно лежал на плече священника.

– Ожидай здесь. Тебе предстоит командовать ополчением. Если мы начнем отступать к третьей линии, ты обязан выручить нас.

– Ясно.

– Томислав, подайте знак Чаславу, пусть отправляется к восточным вратам.

Распорядитель совета задул в рог.

Маркус осмотрел три места прорыва с холма. Главные ворота ещё держались, но западные уже горели. На востоке ворота снесли подчистую. Лаз, созданный металлическим червем, был перекрыт Стефаном. Вместе с Маркусом он направлялся восстанавливать оборону восточной части Данара.

– Вы не видели Брассику? – Маркус опасался, что ей нужна помощь.

– Нет, – Стефан пожал одним плечом. Правое у него было растерзанным после атаки железной птицы.

– И всё же, отправляйтесь к лекарю. С такой раной тяжело сражаться. Истечете кровью.

– Нет, – салтыс ответил столь невозмутимо, что у Маркуса не осталось причин его останавливать.

Оруженосец перевязал раны, предварительно прижигая их каленым ножом. Стефан на боль не жаловался и не кричал – только плакал крупной слезой.

– Как зря, что вы погнали всех магов из Данара. Будь здесь колдуны, нам бы не было так тяжело, – сказал Маркус.

– Господин, так это не мы выгнали, а Валук.

– С вашего попустительства. В Данаре не осталось ни одной ученой души.

– Тогда нам казалось, что это правое дело.

Маркус дернул себя за рыжий ус.

– Ну, салтыс, а сейчас ты тоже так считаешь?

Стефан пожал плечом.

– Нет, наверное. Все мы считали, что Валук не допускает ошибок. Он у нас голова, говорили мы.

Огненные хлопья от сбитых железных птиц падали на черепичные крыши. Там, где дерево преобладало в строении, зажигалось сильное пламя. Город в нескольких местах дымил. Через пролом в стене прошел гигантский паук.

– Эка штука! И что мы будем делать? – спросил салтыс.

– Найдите Брассику. Отправляйтесь сейчас же.

Уже вскоре защитники Данара поняли, что имеют дело не с простым гигантским чудовищем – Паук обладал магическими свойствами и совсем не получал урона. Всякий раз, когда по нему кто-нибудь наносил удар, он тотчас укрывался зеркалом Венеры. Тонкий розовый луч света из его жал поджигал всех, кто попадал под него.

Многие рыцари и ополченцы, потеряв самообладание, побежали к стенам второй линии.

Маркус вел в бой лучников и арбалетчиков. Стрелы и болты не пробивали зеркало Венеры, но рыцарь требовал стрелять беспрерывно. Паук игнорировал стреляющих, явно имея цель пробить последнюю преграду перед шоленским замком. Железные птицы окружили чудовище, не подпуская никого слишком близко.

Прибывший Часлав с конницей предложил использовать бомбы, приготовленные Брассикой перед сражением. Маркус посчитал, что следует отвлечь и задержать паука, пока с ним не разберется самостоятельно маг. Часлав согласился с этим.

– А что же делать с западной стеной? – Лука всматривался на горящий запад города, указывая на пожарища. – Раз, два, три, четыре… Семь пожарищ! Им нужна помощь.

«Всё идёт не по плану, – подумал Маркус. – Я хотел удержать основные силы от боя как можно дольше. Ещё не задействовано войско салтыса Радимира, стоящее в замке и состоящее из крепких рыцарей-латников; стоит ополчение, собранное наспех из горожан и крестьян, вооруженное чем попало. Видимо, придётся пойти на жертвенный шаг»

– Дьявол! Отправьте чернь на подмогу к салтысу Дамиру.

– Но это же крестьяне с вилами, – возмутился Часлав.

– Это лучше, чем ничего.

– Это пустая трата крови, Маркус. Чернь не отстоит западный фланг.

– Я хочу сохранить как можно больше основных сил перед генеральным сражением.

Часлав хлопнул рукавицами.

– Оглядись! Уже! Идёт! Вовсю!

– Отправляйте ополченцев на запад, – Маркус грозно смотрел на Луку, но тот явно метался между командующим обороной и верховным шоленом.

– Я человек со старой душой… – промямлил он, подергивая себя за белую бороду. – Решите уже, наконец, молодые-знатные, что мне делать.

– Отправляй ополчение на запад.

– Маркус! – Часлав испытывал сильное раздражение. – Пусть войско с Радимиром идет защищать запад.

– Да твой Радимир даже доспехи не надел. Мальчишка не хочет сражаться за город. Чем тебе так не угодил этот знатный дурак?

Сверху спикировали железные птицы. Лучники и арбалетчики пустили разом сноп стрел и болтов. Большая часть птиц повалилась намертво, но две самые юркие сорвали одного рыцаря с лошади и потащили за пределы города.

– Мы теряем время, – сказал Маркус. – Я здесь командующий обороной, вы сами дали мне такую власть. Потеряем западный фланг – бросим город вплоть до берега реки. Лука, отправьте сигнал Рудольфу, пусть идет оборонять западный фланг.

«Пош-ш-шла!», – Часлав в ярости погнал коня к чудовищному пауку.

Когда стена второй линии обвалилась, Маркус находился в ста шагах от канализации. Стефан не вернулся ни сам, ни с Брассикой, поэтому рыцарь отправился искать девушку самолично. Часлав, как мог, отвлекал гигантскую машину, но она в конце концов прорвала вторую линию.

Машины роем пробивались сквозь разбитую стену из выложенных рядов бочек, заполненных камнями. В суматохе не разобрать, кто враг, кто друг, а кто просто случайный гость, которому не повезло оказаться в гуще сражения. Луч света ползал по домам, людям и баррикадам; золотое навершие церкви оплавилось и слезами стекало вниз, в ревущее пламя средокрестия.

Мимо Маркуса бежала женщина – без волос, с обугленным телом, в почерневших лохмотьях; белые глаза, полные ужаса и адской муки, демонстрировали животный инстинкт: бежать, бежать куда глаза глядят, подальше от войны. Единственное, что говорило о всё ещё человеческой природе этой обреченной женщины, было прижатое к груди белорукое дитя.

Рыцарь скакал до канала, и увидел развалины полосой в несколько десятков метров. Ей удалось подорвать тоннель.

– Брасс! Брасс! – кричал Маркус. – Я тут!

Никто не отвечал. Он спешился с коня, принялся разгребать камни из бывшего входа в тоннель, и страх всё глубже проникал в его душу.

– Мой господин! – прискакавший Томислав был весьма напуган. – Не ожидал вас тут увидеть. Что вы делаете?

– Ты что здесь делаешь? Разве ты не должен находиться с Чаславом?

– Он отправил меня на запад с тридцатью конниками.

– Ах, дьявол! Ну не может он без своеволия!

– Часлав всё же верховный шолен, – виновато произнес Томислав. – Вы пойдете со мной?

– Нет. Я ищу Брассику.

Томислав кивнул головой и опустил забрало. Тридцать конников направились с ним по узкой улочке к западным воротам.

Маркус продолжил растаскивать камни, к нему присоединились двое рыцарей и даже несколько случайных зевак из черни. Никто толком не понимал, что они ищут, но все верили: «Раз Маркус этим занимается…»

Наконец, когда наткнулись на валуны, намертво лежавшие и крепко зажатые меж собой, Маркус бросил дальнейшие раскопки. Люди ожидающе на него смотрели. Рыцарь стал корить себя за то, что потратил так много драгоценного времени. Он потерял самообладание, непростительный проступок в бою.

– Все живо на защиту второй линии! – оседлав коня, Маркус поскакал обратно.

Механоиды после того, как захватили купеческий район, внезапно поменяли тактику. Добравшись до торговых рядов, чудовища под предводительством гигантского паука занялись укреплением позиций, словно пожелали окопаться в городе.

– Что на западе? – Маркус спросил у Луки, защищавшего вторую линию. Рослый мужчина в легкой кожаной броне, подбитой крепким мехом, ясными голубыми глазами смотрел на командующего взглядом человека, только что вышедшего из тяжелого боя.

– Чего не знаю, того не знаю.

– А где твои слуги?

– Я потерял весь отряд, – признание Луки в том, что он оставил там всех бойцов, вызвало замешательство у Маркуса.

– Ну ладно… Война поганое дело, сам знаешь.

– Что прикажете?

– Бери любого коня, скачи на запад и разведай обстановку. В бой не вступай, лети молнией, доложи как можно скорее.

Лука так пришпорил коня, что тот встал на дыбы от боли.

К Маркусу стекались люди. Их простые лица, полные отчаянной надежды, взирали на него, ища спасения. Маркус знал, как дорого чувство безопасности – его дом уничтожили, и теперь, казалось, пришел черед уничтожения их домов. Порочный круг войны. Немногие откликнулись на мольбы Выша в те роковые дни. Теперь все платят за это бессердечие.

Эта беспощадная сила, по-видимому, не определяющаяся между добром и злом, готова сокрушить любое поселение, какие бы стены не возвели строители. Эта сила не объявила ни ультиматума, ни требования, всё строится на людских допущениях о некоей выгоде от гибели королевства. Эта сила ненасытна и готова отправиться за следующей жертвой: после Данара будет Эйна, а потом и всё королевство целиком, дальше южные острова, а может, и весь мир…

Ни у кого не останется своего дома. Все станут сначала такими, как Маркус: вечными воителями, странниками, бегающими от одной пустоши к другой в поисках уголка для доживания последних дней. Закончится всё рабскими кандалами дьявола Дрекаваца.

Толпа стояла в ожидании. И тогда Маркус сказал им то, что люди хотели услышать – полную отважных слов и призывов речь.

В доме помещицы Зофьи, двухэтажном особняке из белого камня, собрались все участвующие в бою салтысы. Оборона далась тяжело, но потери среди воинов показались Маркусу терпимыми. Из шоленского замка пришли только единицы – большинство из знати пожелало скрепиться в молитве с Мариком. Войско под главенством Радимира, тем не менее, взбудораженное происходящим, давило на своего юного и надменного командира честью рыцарства. Маркус приказал Радимиру приготовиться к скорому бою, опасаясь, что в самом центре города случится бунт рыцарей против знатнейших.

Салтысы поочередно докладывали об обстановке.

– Лука, ты уверен, что за западные ворота бояться не нужно? – Маркус не очень поверил его словам.

– Абсолютно. Я лично наблюдал за тем, как отец Рудольф с молотом наперевес поднимал ополчение на славное сражение. Какая была драка! Рядом с ним простая чернь ославила себя навеки. Крестьяне уже заделывают пролом в стене.

– Маркус, нам следует передвинуть ополчение к центральным воротам, – посоветовал Часлав. Его доспехи были грязными от чужой крови, но сам он выглядел здоровым. – Когда мы победим паука, они должны взять в клещи оставшегося противника.

– Что ж. Может, ты прав, – рука Маркуса передвинула на карте фигуру ополчения к главным воротам города.

– Почему-то враг не штурмует замок, – заметил Стефан. Салтыс чувствовал вину перед Маркусом, что не смог найти Брассику. – Все механоиды направились к торговой площади, туда же, где остался этот паучище.

– Значит, скоро потребуют капитуляции? – спросил Томислав. Этот вопрос вызвал сильное недовольство у Часлава: «Измена. Никаких слов о капитуляции. Никакой капитуляции не будет…» Некоторые салтысы, заметил Маркус, отнеслись к мысли о сдаче в плен с живым интересом.

Женский голос прозвучал резкостью на фоне собрания мужчин.

– Они больше не нападут на ворота. Всё, что им нужно – время. И этот паук.

– Кто это?

В центр комнаты прошла Брассика. У двери стояла Атропа. Обе живы, хоть и побиты.

– Брасс? Атропа? – счастливый Маркус обнял обеих. – Где вы были? Почему не нашли меня?

– Наша касатка захотела изучить уродцев подробнее, – начала говорить Атропа. В её взгляде читалось извинение. – А ещё повстречала наших знакомых из Эйны.

– Кого же?

– Выйдите из тени, пожалуйте к нам!

Салтысы увидели, как в тени, оказывается, прятались две фигуры. Маркус сразу узнал Ларса, ибо его скромная монашеская одежда осталась прежней, а вторую фигуру, облаченную в необычные доспехи, он не видел раньше.

– Почтенные люди! Меня зовут Ларс, и я из гильдии магов Эйны.

Среди салтысов шепотом перекидывались реплики. Долгое время они жили с мыслью, что все маги – враги людям. В Данаре существовала гильдия колдунов, но по указу Валука в не могло состоять больше трех магов. И все трое служили у Валука астрологами.

– Я пришел к вам с очень плохим предложением. Позвольте мне его рассказать, чтобы ваши сердца приняли это предложение с болью нужды и неотвратимости. Кстати, это моя помощница Доминея, одна из лучших представительниц магического общества.

Весь вид Доминеи свидетельствовал о чем угодно, но только не о магии. Её переливающиеся доспехи мерцали, а слабые зайчики прыгали по потолку и стенам комнаты; стеклянный меч был похож на отколотую холодную льдину и многим представилось, что в комнате и правда похолодело. Доминея, вся суровая, приветственно кивнула; салтысы, моргнув глазами, в ответ сделали аналогичный жест.

– Так что за предложение? – спросил Часлав.

– Видите ли, разрушив все башни мистического пути, вы нарушили планы Дрекаваца. Мы в гильдии считали, что он настроен уничтожить всё живое, пока я случайно не раскрыл одну загадку с магическим артефактом, за которым Дрекавац гонялся последние несколько лет. Албин, наш декан и гениальный профессор, попал под влияние Дрекаваца. Он был нужен ему, потому что изучал свойства древних рун.

– Как такой ученый муж продался дьяволу?

– Албин служил ему, потому что душевно ослабел после гибели жены. К слову, это касается всех, кто хочет сражаться против дьявола – слабые духом попадают в его сети. Я долго не мог понять, почему Дрекавацу нужен именно Албин, и поэтому держал его в гильдии, оставив других в неведении о его предательстве.

– Это правда, что существа, с которыми мы сейчас сражаемся, были когда-то людьми? – спросил высокий Лука.

– Правда.

Комната помрачнела в гневе.

– Их ещё можно спасти?

– Дрекавац похищает людей, чтобы отобрать их душу. Ему неведомо пресыщение, он всегда голоден. К тому же похищенные души служат ему в виде рабских слуг. Всё живое Дрекавац замещает своими бездушными машинами. Албин, а до него профессор Квинт, пропавший пять лет тому назад, сумели раскрыть древнюю магию призыва. Теперь дьявол использует её, чтобы стать владыкой всего мира.

– От магов одни беды! – крикнули из толпы. Салтысы зашумели, кто-то забряцал оружием. Ларс через крик продолжил изъяснять свою мысль.

– Без мистического пути Дрекавацу пришлось поменять план порабощения. И поэтому он со злым умыслом загнал вас в замки, опустошая округу. Всё это сделано для того, чтобы собрать людей в одном месте и украсть их души. Жнец приготовился к жатве. Машина, которая осела в вашем городе – это портал для вытягивания жизни. Эта древняя магия действует при помощи рунического артефакта, который заполучил Дрекавац.

У Маркуса сердце ёкнуло, услышав про артефакт. Он заметил, что на него смотрят Брассика и Атропа, и обе с таким же волнением, как он сам. Брассика очень тихо спросила, где Рудольф. «Затирает свой грешок с дьяволом», подумал Маркус. Рыцарь ответил девушке, что священник будет участвовать в засаде, когда победят паука.

– Он нужен здесь. Отзови его.

– Это ещё зачем? – удивился Маркус.

– Сейчас узнаешь, – Брассика отвернулась от рыцаря и продолжила слушать Ларса.

– То есть, если паук сделает свое дело, мы все умрем? – спросил Часлав.

– Можно и так сказать, – ответил Ларс после недолгого раздумья. – Ваши души перейдут в услужение Дрекавацу. Можно сказать, что вы умрете, так как никакой воли у вас не останется.

– И когда запустят портал?

– Древняя магия требует большого усилия. У нас есть несколько часов, наверное.

Вперёд выступил Стефан.

– Пусть господин Маркус расскажет свой план по уничтожению паука. Я соберу нужных рыцарей для такого дела.

– Паука нельзя уничтожать! – закричал Ларс. – Ни в коем случае! Не сейчас!

– Я же говорил, маги сошли с ума. От них все беды, – опять некто высказался из толпы.

– И что нам делать? Погибать? Каким вздором звучит сейчас ваше предложение, – Часлав был недоволен тем, что маги стали командовать в сражении за Данар.

– Паук должен сделать свое дело. Когда чудовище откроет портал, я с Доминеей заклинанием нанесём пентаграмму демонической паутины на раскрывшиеся врата. Мы обратим назад действие портала.

– Чтобы что? – Маркус не понимал, зачем всё это делать, когда можно просто уничтожить вражеский план.

– Чтобы несколько добровольцев вошло в портал. Нам нужны добровольцы, герои, кто отправится в царство Дрекаваца, – заявил Ларс.

В комнате уже знакомый анонимный голос воскликнул: «Да эти маги совсем тронулись рассудком!». Маркус впервые за день весело засмеялся.