– Всю некромантию нужно сжечь, – Рудольф, явно возбужденный от новости, что творит дьявол с людьми, гулко треснул по столу. – И некромантов вместе с ней. Чтобы неповадно было. Вот такие люди и разрушают порядок в мире. – Рудольф, заметив, что остальные не поддерживают его норов, немного остудил свой пыл. – Ох, что же мы натворили? Нельзя было отдавать руну в лапы монстру!

– Рудольф, некроманты призывают демонов и нежить из других миров, например из Абсолюта. А эти существа были в нашем мире с самого рождения, – Брассика терпеливо разжевывала предположение, несмотря на то, что её грубо перебивал священник. – Это люди, родившиеся в королевстве и жившие в нем.

– Не хочешь же ты сказать…

– Как раз хочу, да только перебивают! Наверное, это данарцы, оказавшиеся в западне в руинах Выша. Либо люди с округи. В деревнях ведь крестьян нет совсем. Когда мы в последний раз видели человека?

В доме наступила тягостная тишина. Быть изуродованным чудовищем без воли, такое не пожелаешь и заклятому врагу.

Атропа знала: её народ переселился к подножью горы Штогово, когда потерял королевство от рук людей-захватчиков. «От моего народа почти ничего не осталось. Мы, скупая горстка выживших, последние из остроухих. Судьба так неблагосклонна к самым ревностным хранителям первозданности мира, – в её голове метались мысли, она волновалась и совсем перестала вникать в разговор. От перенапряжения Атропа даже привстала со скамьи, чем привлекла внимание остальных. – Кого я должна в итоге спасать? Свою бы душу уберечь, да детей своих. А остальных? А их? Кому мне прислуживать, себе или им? Я свободное существо, клятв больше не имею: всё прочее от дружбы и моей доброй воли. Но они же люди, не мой народ, сколь бы не пытались нас свести к общему согласию, наша воля всегда отделена от них, наша культура отличается от их культуры. Как поступить?»

Заболела голова.

– Братцы и сестры, так что мы будем делать с чудовищами? – спросила она у своих компаньонов.

– Не знаю. Правильнее всего уничтожать зло, чтобы оно не распространялось. Обратно вернуть их к разуму вряд ли возможно. Директор Ларс помог бы нам. Наверное, он и мои учителя – единственные, кто разбирается в происходящем.

– И поэтому отправили нас в самое пекло? – спросил Маркус. – Они видят во мне наживку? Не жестоко ли со стороны ученых мужей?

– Наверное, мы то единственное, что заставило Дрекаваца допустить ошибку, – ответила Брассика.

– А этот черт ошибся? Да он вроде как на каждом шагу побеждает!

– Не совсем. Мы спутали все карты. Он пошел на опережение, раскрыв свой план.

– Я не вижу никакого плана, Брассика, – возмутился рыцарь. – Мне кажется, ты додумываешь!

– О, а ты у нас теперь стратег, да? Рыжик?

Маркус в злобе дернул себя за усы.

– Короче говоря, наше дело как бы того, труба. Не найти бы нам убежище за пределами королевства? – Атропа вновь присела на скамейку.

– Бросить людей? – усмехнулся Маркус.

– Бросить королевство? – разозлился Рудольф.

– Нет, Атропа, это не выход, – сказала Брассика. – Верховный лорд хотел уничтожить мир, а не одно только наше королевство. Наверное, в планах Дрекаваца что-нибудь похожее, только более изощренное. Предлагаю разобраться во всём в Данаре. Пошлем Ларсу весточку, договоримся о новых действиях. И тебе будет полезно повидаться с ним, ведь так?

Атропа лишь пожала плечами. Видя, как все не согласны с её предложением, она решила просто отступить.

– Вы как хотите, а я спать, – сказала Атропа остальным. – И вам советую. Иначе рано утром будете канючить, как вы не выспались.

Женщина ушла спать на полатях, укрывшись собственным плащом. Несколько минут Маркус и Рудольф что-то обсуждали, но потом легли на широкие лавки, подложив под голову гусиные подушки. Бабьего кута в избе не было. Брассику, как всё ещё слабую, пустили уснуть на чужой кровати.

Стало тихо и темно. Догорала последняя свеча на столе.

Ещё не наступил рассвет, как Атропа пробудилась от сна. Она сильно испугалась: печь, на которой ей пришлось спать, едва ощутимо дрожала.

Острые уши, освободившиеся от завесы длинных прядей, напряглись в поиске источника. Поняв, что шум приближается к дому, Атропа шепотом произнесла:

– Вы слышите?

Первым отреагировал Маркус.

– Да, теперь чувствую. Буди остальных.

Атропа аккуратно спустилась с печи. Половицы предательски скрипели. Брассика, почувствовав руку на плече, захотела вскрикнуть, поэтому пришлось крепко удержать её от этого.

– Т-ш-ш-ш… – успокаивала Атропа.

Рудольф достал булаву. Маркус медленно подкрался к ставням.

– Что-нибудь видишь? – спросил его Рудольф.

– Нет, на дворе черным-черно.

Легкий удар в частокол. Заскрипели колья и бревна, забор словно потянули вниз.

– Оно идет к нам, – сказал Маркус.

– Что делать? – Атропа в темноте не могла разыскать свой топор. – Может, сбежим, пока оно не добралось до нас?

Частокол затрещал, завыл от натуги. Что-то проникло во внутренний двор. Тень с несколькими светлячками передвигалась по нему.

– Это оно, то самое существо!

– Мы же убили его. Неужели оно возродилось?

– А вдруг это новое?

– Замолчите все.

Тень остановилась напротив дома. Светлячки, казалось, смотрели прямо в упор на Атропу.

– Медленно отходим в угол… – приказала она остальным.

Атропа вжалась в углу избы, к ней под левый бок юркнула Брассика, а под правый – Рудольф. Под крепкими ногами Маркуса половицы пели предательским скрипом.

В стену пришелся удар. Бухнуло несильно, но звук перепугал всех.

– Может, ломанемся через дверь? – Атропа всё ещё надеялась сбежать куда-нибудь в лес или в поля, лишь бы не находиться в ловушке из четырех углов.

– Лучше затаиться, – ответил Маркус.

Ещё один удар, на этот раз жестче. Потолок слегка посыпался. Существо подобралось к ставням, придавило на них; ставни так скрипели, что ещё чуть-чуть, и окно будет выбито, а страшная лапа схватит их и отнимет жизнь, превратит в такое же бездумное чудовище.

Наигравшись со ставнями, существо попыталось проникнуть через дверь. Засов шевелился, но поддаваться натиску не собирался. С минуту дверь шевелилась и затем успокоилась.

«Всё-таки люди умеют строить жилище, – подумала Атропа. – Научены бесконечными войнами. У них что ни хлипкая хибара, то крепость!»

– Оно ушло? – шепотом осведомился Рудольф.

– Тише ты! – зашипел Маркус.

Существо со всей силой вдарило в дверь. Затем ещё раз, а потом ещё и ещё; руку Атропы свело от того, как крепко она вцепилась в свой топор. Дом построен из мертвого дерева, срубленного и обработанного, остроухие от бревен никакой силы не получали; мертвое остроухим чуждо, болезненно и неприятно, и только живое дерево могло передать им способности, недоступные простому человеку. Значит, искать помощи особо неоткуда.

«Молю всех добрых богов – окликнитесь и спасите!», взывала к высшим силам Атропа.

Дверь держалась, как и ставни, крепко. Все прижимались к стенке. С потолка снова посыпалась пыль; нос Брассики втянул её и вызвал раздражение. В ужасе она пыталась остановить чих, и для этого она не нашла ничего умнее, чем зарыться в груди Атропы. Прозвучал громкий звук неприличия.

– Нам конец, – тихо простонал Рудольф.

Существо попыталось просунуть внутрь некое подобие меча, только с острыми зазубринами. Оно пробовало то сломать крепление двери, то спилить засов; ни то, ни другое у него не получалось, интерес к избе постепенно иссяк. Существо, по-видимому, сделало несколько кругов вокруг, побило по стенам, ища слабое место, а потом затихло.

Время тянулось бесконечно.

– Неужели ушло? – даже голос Маркуса звучал напуганно.

Атропа приложила ухо к срубу. «Либо оно уехало, либо притаилось», подумала она, пытаясь прислушаться сквозь громкое биение сердца.

Всю оставшуюся ночь никто не спал. В молчании все ожидали, когда в небе хотя бы чуть-чуть посветлеет. Переговаривались шепотом, по половицам не ходили и старались не создавать лишнего шума; ноги у Атропы сильно отекли, как и спина, но жаловаться было некому – у остальных те же беды.

– Попробуем удрать в сумерках? – спросил Маркус. – В тени проще спрятаться.

– А если это чудовище видит и ночью? – парировала Брассика.

Маркус цокнул языком.

– Но здесь нельзя отсиживаться. Чем быстрее мы выберемся в Данар, тем выше шансы на то, чтобы выжить.

– Он прав, – шепнул священник, – меня мурашки пробирают, до чего безбожной стала эта земля. У меня даже ноги горят!

– У тебя ноги горят от затекания, – произнесла Брассика.

– Опять голосуем? – спросил Маркус. – Выбираю побег. В сумерках шанс выше.

– Остаться, – сказала Брассика. – Днём легче уйти, чем по темноте бегать.

– Я хочу как можно быстрее добраться до Данара. Там есть наша братия, попробую договориться. Голосую за, – священник явно не желал сидеть в ловушке.

– Ты же отлучен от церкви, забыл? – попыталась переубедить Брассика.

Рудольф никак не отреагировал на замечание.

Атропа, несмотря на крепкую фигуру, лучше всех справлялась с маскировкой. Её плащ не раз выручал. Нет, она не думала, что готова бросить друзей… Но ведь больше не за что сражаться, так?

Это случалось и раньше, ещё несколько веков назад. Падение духа. Утрата цели. Зачем, ради чего и во имя чего. Валук не был ей личным врагом – люди и раньше наносили обиды остроухим, и этот тиран был ничем не лучше и не хуже для неё. Но Дрекавац вызвал в ней почти животный страх. Он отбирал чужие жизни, но не чтобы поглотить или уничтожить, а чтобы подчинить своей воле. Это худшее, что она могла представить себе – оказаться в рабстве ума.

Атропа не знала, как поступить далее. Всё время, пока она путешествовала, ей неслыханно везло; ни одна напасть всерьез не убила ни её, ни друзей, калечью никто себя не считал. Но увиденное утром поразило её.

«А что дальше? – говорила она себе. – Война с богом? С бесконечным всемогущим существом? Да разве такое возможно? Вот тебе и жизнь проклятая: ты ей здрасьте, а она тебе до свидания с белым саваном в подарок. Может, забрать шар у Ларса, да сбежать на юг вместе с детьми?»

– Атропа? – рыцарь легко притронулся к её плечу.

– Я выбираю… бежать в Данар.

Женщина встала у двери, скрипя половицами. Остальные в недоумении смотрели на неё, пока на пол не упал засов. Дверь распахнулась, и холодный воздух из двора потянуло в избу. Было тихо. Маркус, приготовив меч, двинулся вперед.

– Все за мной! – шикнул он.

Атропа, после некоторого раздумья, побежала последней.

В деревне, находившейся совсем рядом с Данаром, всё сгорело дотла. Дома, склады, кузня, дворы, скот, всё лежало порушенным, а в колодец сбросили трупы. Возле четверых отчаянно бегала обгоревшая собака, боявшаяся и гостей, и одиночества одновременно.

Паль была ещё теплой. В некоторых местах сруб от ветра краснел углём.

– Зачем всё уничтожать? – спросил Рудольф.

– Таков мир Дрекаваца, значит. Таким он видит мир под своей властью, – ответила Брассика. Она прошлась по дворам, рассматривала погорелье, искала уничтоженных механоидов. – Где-то здесь была башня мистического пути. Я точно помню.

– Так вот же она, – кивком Маркус указал на груду камней.

Атропа подошла ближе к очагу. Металлический конус, подвешенный цепями на трех столбах, опрокинули и потушили. Мистического огня нигде не было. Столбы снесли, пентаграмма пути потухла, каменную кладку с узором разнесли орудием вроде кирки.

– Вот так вечный порядок и заканчивается, – произнесла она вслух. – А ведь когда-то считалось, что далекий перенос неприкосновенен даже в войну.

– Всё меняется, – ответил ей Маркус. Он сложил руки на груди и слегка покачивался на каблуках сапогов.

– Но ведь Верховный лорд тьмы никогда так не поступал.

– Да что ты? А Выш?

– Но Выш уничтожили бандиты с гоблинами после исчезновения Верховного лорда.

Маркус помолчал некоторое время.

– Всё равно это его рук дело, – рыцарь не верил, что Дрекавац был настолько безумным, чтобы разрушать незыблемые правила мира, установленные самими богами.

– Не веришь, что он погиб от рук Чемпиона?

– Нет, не верю. Скорее всего, мы воюем против очередной реинкарнации. Эта чушь будет длиться до тех пор, пока всё королевство не начнет сражаться против зла.

– Звучит утопично, знаешь ли, касатик.

– Как есть. А ты что думаешь? Может, у остроухих есть предания? Давно мы твоих сказок не слушали, – Маркус заулыбался широко, усы с долгой щетиной чутка позолотились на солнечном свету.

– Ну, что-то и было, припоминаю.

– Правда? – удивился Маркус. – А чего молчала?

– Да нечего рассказывать. Он же был духом-прислужником у Верховного лорда, и только.

– Это как?

– В год, когда Верховный лорд вознамерился уничтожить наш мир, Дрекавац пугал горняков и занимался всякими подлостями. Остроухих, кстати, он ненавидел больше всего – мы его шпыняли как мальчишку, и никаких даров ему не давали, в отличие от людей, которые всё хотели от него откупиться.

– Но как он стал таким всемогущим?

Атропа пожала плечами.

– Не знаю. Свято место пустым не бывает. Дорвался до невиданного источника силы. Либо объединил вокруг себя всех униженных поражением Верховного лорда.

– Ущербное существо пытается отомстить всем остальным, – Маркус подозвал Рудольфа и Брассику поближе. – Что с башней?

– Похоже, её не восстановить, – призналась девушка. – Нигде рядом не оказалось существ, с которыми мы повстречались. Значит ли это, что люди сами уничтожили башню?

– А это возможно?

– Да. Потуши пламя в очаге. Этого достаточно. Но мы не умеем зажигать огонь перемещений. Это древнее знание, и оно утеряно, никто из магов королевства не знает, как возродить магию перемещений. Пользуемся тем, что есть. Точнее сказать, пользовались.

Они стояли возле каменных руин и продолжали спорить. Обгоревшая собака тихонько подкралась к ним, чтобы прилечь рядом. Высунутый язык был совсем сухим. Глаза на подпаленной морде смотрели на четверку, как бы выпытывая у этих силуэтов правду: «Вы пришли с мечом или хлебом?» Собака всё приглядывала за силуэтами, пока тяжесть боли совсем её не придавила. Песья морда прилегла на лапы, чтобы больше никогда не подняться.

В зале данарского замка собралось множество людей. Остатки знати, что не оказалась в провальном походе Валука на Выш. Знать пестрела и гудела. Известия приходили одна страшнее другой: убитые селяне, похищения, сожженные деревни. В Данар стекались люди с окрестностей, принося не только оружие и продовольствие, но и свои беды с отчаянной просьбой защитить их.

Валук исчез, а вместе с ним и всё доброе войско Данара целиком. Княжество разоряется с севера, и от других земель королевства ждать поддержки не приходится. Валук чувствовал себя дерзким и надменным героем, достойным занять трон без права наследства; это вызвало жесткое несогласие в Эйне и магическом сообществе. От магического сообщества в Данаре не осталось практически ничего, в Выше магов нет уже несколько лет, осталось победить только академию в Эйне…

Удачное нападение, подумала Атропа. Если Эйна бы пала, то Валук взошел на трон королем. Она стояла в окружении стражников. Вместе с остальными её отвели к Чаславу.

– Я почему-то чувствовал, что вы живы, – сказал данарский рыцарь, надевая доспех. На нём было новое платье, дорогое и соответствующее статусу богатого феодала. Она заметил, как смутились гостьи. – О, а вы не знаете. Совет Данара решил избрать нового шолена.

Витраж сиял цветными стеклами. Изображения богов и героев были величественны, если не помпезны. Для Атропы всё увиденное звучало пустяком, ценнее всего ей была жизнь, а не собрание драгоценных камней и металлов.

– И меня решили представить к титулу. – продолжил Часлав. – Я согласился. В городе сейчас очень неспокойно. Так зачем вы сюда пришли?

– Часлав, у нас плохие вести, – начала говорить Брассика.

– Да перестаньте вы их стеречь, наконец! Отправляйтесь в сторожку.

Воины с алебардами молча отправились на улицу.

– Валук погиб.

Часлав резко повернулся.

– Что? Откуда вам известно?

– Мы его убили, – заявила Атропа.

Данарский рыцарь застыл в изумлении.

– И вы пришли сюда, чтобы что? Покаяться? Или потерять голову?

– Часлав, послушай меня, – примирительно заговорила Брассика. – В том, что случилось, нашей вины нет. Мы многое увидели и должны передать великим мужам всего королевства. Грядет большая беда!

– Почему я должен вам верить? Всякий раз, когда вы мне попадались, то оказывались в какой-то сомнительной истории. Вдруг вы бандиты. Или наемные убийцы, – с этими словами он, демонстрируя явную неуверенность, отодвинулся подальше. Атропа увидела, как его палец коснулся ножен. – У вас должны быть доказательства, что с Валуком следовало поступить именно так, а не иначе. Не забывайте, что в Данаре среди простонародья у него репутация доброго защитника и дарителя благ. Могут в один миг потребовать ваших голов на пике.

– Мне нужно отправить голубя в Эйну. Ты знаешь, жив ли директор Ларс после нападения?

– Ты про магов? Слышали только, что замок сгорел.

– Ларс знает, что делать. Он нас отправил в подземелья Выша, чтобы узнать намерения Дрекаваца.

– Кто такой Дрекавац? – спросил Часлав. – Знаете, что? Ждите здесь. Если голосование пойдет хорошо, я буду избран шоленом. Тогда приглашу вас на совет.

– И даже женщин? – усмехнулась Атропа.

– И даже женщин, – подтвердил Часлав. – Ибо если случится, что вы их не убедите в правоте, вас всех ждет смерть.

Глава 17

Совет данарской знати длился около часа или меньше, но для Маркуса он казался целой вечностью.

Выйдя из мертвых земель, к нему вернулась кипучая страсть и охота побеждать. В Данаре, однако, всё выглядело так, словно скоро с каждого бедняка соберут по монете на откуп от Дрекаваца. Между тем, сдаваться было некому. Дрекавац не примет их дара; у дьявола своя кровавая жатва. И те чудища, что он делает из людей, лишь подтверждают правоту взглядов рыцаря: «Насколько бессмысленной выглядит ненависть демона к человечеству!».

Нельзя сказать, что Дрекавац не из Абсолюта – боги бывают разными, и добрыми, и злыми. Сопротивляться божественной воле очень тяжело, но можно. Но ведь у бога есть идеал, то царство счастья, про которое Маркусу рассказывали в церкви добрые пастыри. А что за царство у Дрекаваца?

Отбирать чужие жизни, чтобы делать их безвольными куколками для кровавого театра?

Собирать, как косарь, души со всей земли, чтобы некогда цветущие сады превратилась в бесплодную пустошь?

Создавать страшные создания, в чьих глазах полно алого безумия, а конечности тела изуверски отравлены мертвым металлом?

Маркус страшно боялся участи рыцарей Данара, попавших в ловушку Дрекаваца. Он не хотел быть рабом. Он не хотел быть слугой дьявола, возрожденным трупом из ада.

Всё происходящее в королевстве напоминало ему кипящую месть ребенка с очень маленьким сердцем. «Когда мы сражались против Верховного лорда тьмы, – вспоминал Маркус, – то понимали, что нас ждёт безвременье. Царствовать Верховный лорд над людьми не планировал. Наша земля для него была тюрьмой. Верховный лорд собирал приспешников, чтобы уничтожить наш мир. А Дрекавац? Что он преследует? Какого царства обрести желает? – Маркус прошелся по залу, рассматривая позолоченные витражи. Данар при Валуке превратился в греховную обитель роскоши. – Дрекавац алчет власти, как его предшественник? Но разве это власть, когда она калечит человека, делает из него чудовище без воли? У него не власть тогда, а смертевласть, порождение обезумевшего ума».

Большие двери зала величественно растворились. Четверо заглянули внутрь: обширный каменный трон по обе стороны окружали скамьи в три вертикальных ряда. Зал шолена был забит до основания, и оттуда несло потом, духотой и прочей нечистотой. Возле трона стоял человек в мехах, похоже, распорядитель собрания.

Маркус заметил, что некоторые из сидящих ещё совсем юны, а где-то мелькали и вовсе детские головки. «Их отцы и братья остались в развалинах Выша, и теперь им суждено править своими родами по старшинству», подумал рыцарь. Весь цвет дворянства остался костьми лежать в проклятом городе… Или не лежать, а ходить, бродить по королевским землям, опустошать их, убивать всё живое и уничтожать всё ценное.

К Маркусу подошел человек в меховой накидке, его лицо было крайне озабоченным.

– Должен исполнить волю верховного шолена Часлава, коего избрали час тому назад. Приглашаю вас на совет.

– Всех? – удивленный Маркус присвистнул.

«Ну и дела, неужто девы и женщины в придворных делах участвовать будут? – сказал себе рыцарь. – В гильдии магов так принято, потому что есть традиция. Но ведь в рыцарских традициях женщинам не положено участвовать в государственных делах, – Маркус, похоже, сильно запереживал, его смятение заметил человек в меховой накидке. – Не то, чтобы мне жалко, если Брассика и Атропа будут участвовать в совете знати… Это слишком необычно, это будоражит мой ум».

– Я догадываюсь, какие мысли вас в эту секунду посещают, – признался человек в меховой накидке. – Меня самого смущает приказ. Но воля верховного шолена в Данаре закон. Пожалуйте все.

Без поклона он отправился внутрь зала совета. Встав в середину просторной комнаты, Маркус сделал едва заметный кивок сначала для левых рядов, а затем для правых. После него зашел в зал Рудольф, далее Брассика, явно уверенная в себе и не смущенная приглашением. Конец замыкала Атропа, демонстрировавшая всё больше неловкости с каждым новым шагом.

На скамьях зашевелился люд. Стало резко шумно, рой гудел. Совет шолена пытался взбунтовать.

– Тишина! Тишина! Ти-ши-на! – кричал человек в меховой накидке.

– Я чувствую себя неловко, – сказала Атропа Брассике. Они стояли за Маркусом, будто прикрываясь его спиной.

– Не волнуйся, сейчас успокоятся, – заверяла Брассика. – У мужей всякий раз истерика, когда мы занимаем равное с ними место.

Но успокаиваться никто не желал. Пошли в ход крики, вой, свист. Указательные пальцы, как стрелы, летели в женщин.

– Бабам не место на совете! – старческий плевок на пол говорил о полном пренебрежении присутствующими женщинами. Как быстро люди рыцарства забывают о кодексе чести, если им необходимо делиться властью!

– Великодушный господин и верховный шолен Часлав, – человек в меховой накидке сделал маленький поклон в сторону трона. – ваша воля является законом для всех данарцев, но должны ли мы рушить порядки, вечные в своей сущности?

– Такова моя воля, – повторил Часлав и поднял руку.

– Как вам будет угодно, – очередной поклон в сторону трона.

Шум затих спустя минуту. Маркус разглядывал Часлава и поистине завидовал ему. Он даже стеснялся своих черных мыслей, потому что Часлав мыслился ему как его полный антипод. Маркусу приходилось выживать с детства, а Часлав умудрялся просто жить. Маркус пытался вырваться до титула солтыса или шолена, а Часлав им стал по воле фортуны, не прикладывая больших усилий.

И вот сейчас они встретились вновь. В первый раз их встреча была наполнена молодым гонором, вторая встреча оказалась проникнутой сочувствием, а третья встреча разделяет их церемониалом. Итак, Маркус, не раз оказывавшийся в шаге от смерти, должен преклонить колено перед новым верховным шоленом Данара, который час тому назад был точно таким же обыкновенным рыцарем, как и он сам.

– Мои гости обещали рассказать нам правду о событиях, что случились в нашем королевстве несколько дней тому назад, – сказал Часлав.

– А откуда нам знать, что они не соврут? – спросил старый мужчина в камзоле. Его лицо было покрыто глубокой оспиной.

– Они поклянутся на крови, разумеется.

Маркуса покоробила мысль резать оголенную руку женщины на совете. Смятение на его лице заметил и Часлав. Тогда шолен сказал:

– Ну, вы же хотите, чтобы вас выслушали? Высокие мужи, может быть, послушают рыцаря и священника, но вот к мнению остальных прислушиваться вряд ли будут… без весомого аргумента в их пользу.

Часлав разлегся на троне в ожидании. Весь благородный цвет Данара так же, как и верховный шолен, занял на скамьях выжидательную позу. Делать было нечего. Все вчетвером принялись резать палец с одного ножа, вежливо предоставленного всё тем же мужчиной в меховой накидке.

Этот ритуал угомонил самых вспыльчивых.

– Доблестные мужи Данара, вы видели сами – они поклялись на крови, – Часлав словно повеселел от того, что ему пошли навстречу, согласилившись на такую сделку. – Теперь вы можете рассказать свою историю.

Маркус выдвинулся вперед.

– Я буду краток. Маги из Эйны перед самым нападением на их гильдию отправили нас с особой миссией в развалины Выша, чтобы найти древний артефакт. По их задумке, этот предмет содержал в себе силу, необходимую для возрождения башен мистического пути во всём королевстве.

Дворяне на скамье закричали: «Так мы разрушили все башни в королевстве!»

– Зачем вы это сделали? – спросила Брассика. Толпа притихла и отвечать не собиралась, поэтому Маркус повторил вопрос.

– Вчера утром мы почувствовали землетрясение, – ответил Часлав. – Пока ревнители веры из духовного ордена тащили нас за шкирку в храмы, случилось то, что невозможно представить даже в самом страшном сне. Из потухших башен полезли металлические чудовища, внутри которых была самая настоящая человеческая плоть! Они резали всех без разбору, а некоторых крали и забирали с собой в башню. Чтобы остановить это безумие, я со своим отрядом верных рыцарей уничтожил все порталы в городе. Наш поступок оценили в других местах, а кто-то догадался сам, что нужно сделать. В общем, в землях Данара нет больше башен мистического пути, остались только порталы попроще, возникшие на пустом месте.

– А кто, простите, вас отправил на эту миссию? – спросил муж с оспенным лицом.

– Господин Ларс, директор гильдии магов в Эйне, – Брассика надеялась, что её будут слушать, но благородные мужи были непреклонны. На этот раз Маркус повторять слова не стал.

– И вам удалось достать артефакт? – Часлав посмотрел на Брассику.

– Нет, – ответила она.

– Как же? Что вам помешало?

– Валук ваш помешал.

В зале смятение.

– Так вы видели Валука? – аккуратно, стараясь тихонько поглядывать на Часлава спросил человек с оспенным лицом.

– Видели. Более того, мы его убили, – спокойно заявила Брассика.

Зал взревел. Кто-то взялся за меч. Маркус немедленно встал перед бушующей толпой и девушкой.

Он кричал «Ускокойтесь, дайте ей договорить!», человек в меховой накидке отталкивал назад буйствующих, но в ответ в них летели разные предметы. Часлав ударил мечом в щит – предупреждение, что совет могут и разогнать, если не будет восстановлен порядок.

– Мы его убили, потому что он был заодно с Валуком! – крикнула Брассика.

– И какие у вас доказательства? Может, он жив ещё? – спросил Часлав.

Брассика молча бросила верховному шолену под ноги магический жезл. Часлав узнал его, не поднимая.

– Что ж… Раз рыцарь бросил свое оружие, то он уже труп. Неважно, жив ли на самом деле Валук, бегство равносильно смерти.

Зал, однако, стал переговариваться шепотом. Маркус понял, что власть Часлава ещё не устоялась. Вполне могут заявиться другие претенденты на трон, а некоторые из данарцев думают, что скоро заявится сам Валук. И вот тогда…

Юноша в красивом зелёном платье, подогнанном под его мелковатое тело, сошел со скамьи вниз. Распорядитель либо пропустил из виду его движение, либо предпочел проигнорировать добра ради. Часлав не высказался против, но в его глазах читалось недовольство: подперев кулаком голову, он ожидал дальнейших событий. Белокурая голова с маленьким ртом очень хотела выглядеть воинственной.

Он подошел к четверым, пренебрежительно осмотрев их как следует, но свой взгляд остановил на Брассике. Их рост был почти одинаков, как и возраст. Юноша был чист, бледная кожа его не видела грязи, а короткий меч в ножнах сверкал и больше напоминал причудную игру оружейника, нежели средство для убийства врага.

– Вы убили верховного шолена Валука, остались без артефакта и прибежали к нам. Ради чего?

– Чтобы просить у вас помощи, – призналась Брассика.

– И вы думаете, мы поможем? – юноша обратился к благородным мужам. Скамья ответила отрицательно.

– У вас нет выбора, – сказала Брассика.

– Выбор есть всегда, – парировал юноша. – Это у черни нет выбора. Их удел – работать и жить ради нас, а ещё надеяться на милость благородных мужей.

«От Валука столько псарей наплодилось! – подумал Маркус, рассматривая юношу. – Этому мальчику следовало бы выйти за пределы крепостных стен. Придворный цветок, а не рыцарь. Ни добродетели, ни чести, одни претензии, разъедающие хрупкое тело».

– Мы уже победили двух слуг Дрекаваца, – сказала Брассика. – Королева-гоблинша пала первой, вторым стал ваш Валук-тиран, – она импульсивно двинулась к скамье, как бы нарочно толкнув плечом юношу. – Валук, который разогнал гильдию магов Данара, потому что маги мешали ему править, Валук, кто превратил местную церковь в прислужников дьявола, золотосборщиков и сребролюбов, Валук, потравивший всех женщин в городе, от чего у вас даже в воображении не представляется, чтобы такие, как я, могли иметь голос и что-то решать.

Зал возмутился, но возмущение получилось неуверенным, быстро затихло. Маркус заметил, как напряглись некоторые из дворян.

– А что сделали вы, когда над королевством нависла мировая угроза? – продолжила атаковать Брассика. – Так, прислуживали своему тирану, да Дрекавацу, потому что ваш Валук был никем иным, как его вассалом. Да, вы же знали, что за Валуком кто-то стоит, да он и сам всё время кичился большими покровителями! И весь поход был не против него, а для него.

Зал притих. Кто-то на скамье сказал: «О чем она говорит?»

– Ты думай, что говоришь, – разозлился юноша. Его воротник словно оперился от гнева. – У меня там отец и старший брат остались.

– Так знай же, что существа, которые прямо сейчас вероломно нападают на наше королевство, раньше были людьми. И многие из этих чудовищ ваши отцы и братья.

В гробовой тишине зала Часлав взглядом задал Маркусу немой вопрос: «Это что, правда?». Маркус, пытаясь одновременно уловить ход мысли девушки, неуверенно кивнул.

– Так знайте же вы, благородные мужи, что нам пришлось пережить. Мы отправились в путешествие к королеве гоблинов, той самой, что погубила Выш; её мы взяли хитростью и соединением сил меча и заклинания. У нашей компании были различия, но мы их преодолели, – на этом слове она как-то проникновенно посмотрела на Маркуса, Атропу и Рудольфа; от взгляда у Маркуса засосало под ложечкой. – Мы не ссорились больше, не искали причин для ссоры, старались делиться всем нужным, были друг для друга верными компаньонами. В Данаре вы нас несправедливо задержали, и всё потому, что Валук боялся магии и женщин, и я очень удивлена, как вы ещё всех городских дам и крестьянок не сожгли на кострах. Ваш Валук нечестной сделкой отобрал мой трофей, выгнал из города и занялся подготовкой к походу на Выш. Город, который вам не принадлежит.