«Я чувствую тебя, Рудольф, ты где-то рядом?», прозвучало в голове священника. Он не ответил, но давление нарастало так, что присутствие Его голоса становилось великанским и всепоглощающим.

– Рабы, достойные презрения! Как долго вы ещё будете искать? – спросило громогласное облако.

– Нашли, мы нашли его! Он прямо тут, над вами, – счастливый Албин указательным пальцем затыкал в потолок.

Только сейчас четверка обнаружила, что знак на свертке бумаге означал мозаичный рисунок потолка башни. Пять стихий – огонь, вода, земля, воздух и свет – сплетались в диковинном узоре. Облако обволокло весь потолок, с него посыпались камни и мозаика.

– Ищите! – прокричал Валук.

Рыцари, писцы, гоблины и еретики в черных мантиях – все ринулись ковыряться в полу, пытаясь добыть тот самый артефакт. После минутного рысканья, богатого на ругань, толчки и тычки, один из гоблинов поднял над собой заветный камень. Он подобострастно подошел к Валуку, не смея поднять глаз; наместник взялся за артефакт, но цепкие пальчики гоблина неохотно отпустили. Это вызвало отвращение у Валука – из пояса вытащенный нож вонзился в тело гоблина.

Камень в перчатке наместника искрил и горел изнутри синим пламенем.

– Вот он, Дрекавац, этот камень. Верховный дух возмездия, я готов отдать тебе то, что ты так долго искал. Моя клятва перед тобой исполнена. Отблагодари своего раба такой властью, про которую ты рассказывал в своих речах.

– Ни в коем случае нельзя ему отдавать артефакт! – шепнула Брассика.

– И что прикажешь делать? – спросивший Маркус выглядел удрученным. – Их тут орда. Спустимся вниз – живыми не выберемся. Нас опередили, силы слишком неравны.

– Думай, рыжик, ты же у нас стратег.

– А ты у нас колдунья. Сотворишь фокус? Вон, уже крылья отрастила. Давай, сделай что-нибудь ещё, устрой суматоху в зале, тогда и мы попробуем схватить Валука.

– Куда мы побежим?

– Возьмем в плен их наместника, либо на месте придумаем. Сможешь сделать смерч костей, как раньше?

– Есть идея получше, но я на время ослабну донельзя, – Брассика потянулась за книгой, нашла нужную страницу и зшепотом прочитала; склянки с особым белым зельем из подсумка осушались крайне быстро.

– Приготовьтесь защищать меня. Некоторое время я буду беззащитна. А потом – берегитесь.

Брассика вошла в зал, чем вызвала явный переполох среди присутствующих. Гоблины, до того бившие поклон, растерялись и переглядывались друг на друга. Еретики попробовали атаковать, но их отогнали Маркус с Атропой. Рудольф подавлял самых ретивых, что пробрались сквозь условный круг. Брассика принялась читать заклинание.

– Кто эти люди? – спросил Валук, берясь за жезл королевы гоблинов. – Стража, убить их! Убить всех чужаков.

Албин спрятался за Валуком.

Голос девушки звучал всё более гулко и мощно, застучали стены и зашелестили ковры. Её ноги внезапно изъелись и пропали, а на их месте выросли четыре костистых конечности, как у краба. Рудольф, заметив такую перемену, крепче взялся за молот, но всё же не бросил защищать.

Руки Брассики превратились в клешни, а голова покрылась хитиновым шлемом. Все её тело позеленело и облеклось в защиту шипов и когтей. Она подмигнула священнику лицом, ещё сохранявшим прежний человеческий облик: «Держись!».

Брассика-краб двинулась навстречу Валуку; сделав странный натужный жест, она выбросила из пор алую пыль, мириадами осевшую в зале. Вдыхающие отравленный воздух потеряли контроль разума.

Первыми перешли на сторону Брассики гоблины. Их покрыла неистовая ярость. Маленькие серо-салатовые существа нападали на всех прочих, в том числе и на самих себя. Следом за ними впали в бешенство еретики. Рыцари Данара растерялись и утратили контроль над ситуацией.

– Щитами сплотиться вокруг протектора! Держать кольцо! – приказал седой старшина латникам. – Не подпускать чудовище к господину.

Суматоха усиливалась. Ходульными ногами и клешнями Брассика пробивала себе путь, а следом за ней шли Маркус, Рудольф и Атропа. Стрелы, пики и мечи не могли пробить корпус Брассики, хотя ей всё сложнее было отбиваться. Подобравшись как можно ближе к Валуку, она попробовала клешней взять его в плен; Албин, заметив скорую победу девушки, произнес необычное заклинание, и артефакт в руках Валука произвел свою копию. Они мастерски поменялись оригиналом и фальшивкой.

Дрекавац растворился во тьме образовавшегося шара, а вместе с ним в портал вбежал декан Брассики. В ярости девушка щелкнула клешней, на этот раз весьма удачно. Конечность с жезлом упала на пол. Покалеченный Валук побежал в тайный ход.

– Следуйте за ним, я тут разберусь.

– А как же ты? Я останусь с тобой, – сказал Рудольф.

– Нет, догоните Валука.

– Можно мне остаться? – спросил Маркус.

Брассика не ответила и вернулась в бой, махая клешнями и пробивая стальные доспехи крабовой конечностью. Рудольф и Атропа помчались за раненным наместником. Через тайный ход открылся прорытый по-грубому тоннель, укрепленный деревянной крепью. Впереди бежал Рудольф, позади него подначивала трактирщица.

– Ну давай, кулебяка, сейчас упустим же!

– Я задыхаюсь, – признался священник.

– Ещё не время помирать, толстячок.

Показался сияющий светом выход, а с ним и силуэт Валука. Он пытался перекрыть валуном проход. Рудольф ударил ему в грудь своим молотом.

Испачканный и окровавленный, Валук прижал оставшейся рукой артефакт к сердцу. Священник увидел, как наступившее утро раскрыло небо в светло-розовом цвете: победа как никогда близка!

– Я законный правитель Данара… меня нельзя убивать, понимаете? Кто вы такие, чтобы меня судить? – закашлявшись, однорукий Валук поперхнулся от боли. Никакого оружия при нем не было, плащ покрылся коричневой грязью, и лишь блестящий нагрудный доспех, украшенный сапфировыми камнями, остался напоминанием о былом величии этого существа. Рудольф смотрел на него, лежащего в сухой и зачахшей траве, испытывая чувство глубокого презрения. Как резко гибнут тираны. Ещё час назад этот человек покушался на власть во всём королевстве, устроил грандиозный поход и планировал объять в своей тирании всех живых существ, а теперь предстал перед судом остроухой трактирщицы с простоватыми манерами и священником, отлученным от церкви.

Наместник жадно глотал воздух, прижался спиной к валуну и никому не желал отдать артефакт.

– Вы меня слышите? – повторился Валук. – Вы меня слышите? Кто вы такие? Вы просто чернь, погрязшая в чванстве и забывшая о своем месте. Я Валук, лорд-протектор Данара, верховный шолен и наместник королевской власти. Я должен жить и властвовать ради процветания королевства…

Рудольф ударил молотом прямо в грудь. Драгоценные синие сапфиры полетели россыпью в разные стороны. Валук захлебнулся от крови.

– Вы не имеете права. Я…

– Ты всего лишь тиран. Мы ещё долго будем постигать все твои злые деяния и судить преступления. Одного лишь ты достоин – бесконечного презрения за покушение на чужое.

– Народ требует суда, – Атропа приставила топор в центр ещё нерасколотого доспеха.

– Я всего лишь заботился о благе и процветании… я не заслуживаю.

– И народ вынес вердикт, – серебряный молот Рудольфа с грандиозным ускорением ударил в обух.

Глава 15

Маркус ощутил внутреннюю вибрацию, когда в очередной раз ловко ударил янтарным мечом по врагу. Дрожь быстро нарастала, превратились в невыносимую игру с сердцем. Стало плохо. Все прочие дерущиеся, люди и нелюди, данарцы и гоблины, тоже ощутили движение под ногами. Сражение остановилось.

Вибрация распространилась на стены башни. С потолка посыпались пыль и песок, звонко задрожал единственный уцелевший витраж, посыпались разноцветные острые обломки. Кто-то принялся бежать из башни вниз по лестнице, бросая мечи и топоры, а кто-то впал в истерику. Маркус в толпе мертвых тел и растерянных воинов искал затерявшуюся Брассику.

Её зажало у позолоченного алтаря с расколотой чашей. Похоже, сила испитых ею зелий полностью иссякла: её внешности возвращались человеческие черты. Повсюду у неё виднелись раны. Подхватив Брассику за талию, он ринулся в тот самый тайный лаз, в котором исчез Валук, а вместе с ним и Рудольф с Атропой.

Тоннель был мал в диаметре, из-за чего ему пришлось набросить на себя девушку. Больше всего он боялся, что их в таком состоянии заколют или подстрелят из арбалета. Но гул нарастал, а с ним и животная паника в окружении. Позади него развивалась смертельная давка.

– Брасс, ты жива?

– Есть маленько, – ответ звучал неуверенно.

– Нужно завалить ход, как только выйдем из него. Поможешь?

– Помогу.

Маркус ускорил шаг. Подниматься было тяжело, крошенный камень под сапогом скользил, но желание сбежать превышало все усталости и риски. На спине стонущая Брассика о чем-то просила, но Маркус игнорировал. Сначала выйти из этой адской пурги…

Забрезжил свет в конце. Превозмогая боль, рыцарь бросился наружу, надеясь на лучший исход. «Лишь бы встретили друзья, – думал Маркус. – Не хотелось бы напороться животом на чужой меч»

Его взял под руку Рудольф.

– Как прекрасно, что вы живы! – обрадовался он. – И дева снова выглядит, как дева, а не дьявольский рак! Благословенны судьбы наши.

– Брасс, пора! Уничтожь лаз, – Маркус не позволил себе расслабиться, пока единственный выход из проклятой магической башни не будет закрыт.

Девушка села на колени. Её взгляд потух, стал безразличен; она попробовала взмахнуть правой рукой, но ничего не получилось.

Холм сильно тряхнуло. Внутрь тоннеля потянулся воздух. Свист нарастал, и даже редкий кустарник принялся лететь в лаз. Когда всё стихло, ещё один сильнейший толчок известил о начале какого-то совершенно выдающегося события.

Деревянные опоры с треском лопнули, вход быстро закрыло пылью и камнями.

– Боги гневаются на нас, – напуганный Рудольф крепко обнял Брассику.

– Что происходит? – взволнованная Атропа. Её крепкое, почти тяжелое женское тело пыталось найти точку стабильности. Весь холм танцевал.

Вспышка неба на севере загорелась ярко-оранжевым цветом. Она своим сиянием превосходила рассвет. Пик прекрасной в белоснежном одеянии горы Штогово запалился диким пламенем. Столб черного дыма ударил в небо. Из внутреннего жерла выбросились множество алых огней, разлетевшихся в разные стороны. Светлячки мчались, как падающие звезды в ночном небосводе, оставляя след в виде дымного хвоста. Обрушившиеся на землю куски взрывались, оставляя после себя черные воронки.

– Брассика, ты жива? – спросил Маркус.

– Маленько, – ответила девушка. Её силы были на исходе. Рудольф и Атропа быстро омывали её раны; остроухая шептала в бутыль воды.

– Нужно уходить. Ты можешь идти?

Девушка потеряла сознание. Маркус взял её подсумок, резко дернул, чтобы сорвать с туловища. Внутри остались несколько тонких склянок, и все без знаков.

– Ты разберешься? – рука Маркуса протянула Атропе склянки.

Остроухая принялась по запаху определять нужное зелье.

– Быстрее, умоляю, – рыцарь дернул Атропу за плечо.

Со стороны Штогово нарастал рокот.

– Ну-ну, поторопи меня ещё раз, касатик, – возмутилась Атропа. – Кажется, вот это. Дай пригубить ей.

Брассике влили в рот зелье. Она поперхнулась, но раскрыла глаза в изумлении.

– Где это я?

– Отдохни чуток, самую малость, и сразу пойдем. Здесь нельзя оставаться.

Новый толчок из-под земли заставил Брассику встрепенуться.

– Где артефакт? Где он?

Маркус посмотрел на Рудольфа. Тот лишь пожал плечами: «Стоило нам взять его в руки, как он рассыпался»

Брассика, услышав это, тихо вздохнула.

– Мы проиграли, – сказала она.

– И что теперь? Неужели сдаваться? – возмутился Маркус.

– Нужно бежать в Эйну. Мы были в шаге от победы. Сейчас только Ларс сможет спасти нас.

– С твоим-то состоянием, да в Эйну? Ни за что. Тебе бы сутки полежать.

– Давайте попробуем в Данар, – сказал Рудольф. – Ведь у них сейчас не меньший переполох, чем здесь. И Валука-вредителя больше нет. Чем не шанс?

Маркус отбивался от мысли, что они проиграли, как мог. Но страх обжигал его душу. Валук убит, но артефакт оказался в руках главного врага, которого никто толком не знал. Его успели рассмотреть глазами минуту-две, и только.

Он чувствовал себя побежденным.

Уйти из развалин Выша удалось относительно легко. Толчки не прекращались, но заметно ослабли. Стволы деревьев шатались, некоторые с треском обваливались. Остатки города покрыло ужасным мраком. Даже страшно представить себе судьбу данарцев, которые штурмом вошли в руины злосчастно города… Никто не попался им на пути, пока они не ушли за холмы.

Выша больше нет. Маркус долго старался не оборачиваться, но желание убедиться в этом превозмогало все возможные страхи. Его родина ушла под землю.

– Всё будет хорошо, – сказал ему Рудольф.

Маркус ещё раз взглянул на обрушившиеся своды и стены. Он корил себя за то, что ничего не чувствовал от увиденного. Рыцарю казалось: «Это всё горячка после драки, так бывает, после битвы тяжело сочувствовать». Но прошло несколько часов, а ему не было никакой печали от мысли, что Выш, тот самый город, ради которого он отправился в поход, ради которого боролся и рисковал, исчез.

Краем глаза он заметил, как молча плачет Рудольф.

– Всё будет хорошо, – повторили его губы шепотом.

Четверо выживших старательно огибали места, где роились черные воронки. Внутрь них втягивался воздух, а с ним и желтая опавшая листва. Солнце словно горело ярче и жарче, Маркус не помнил такой теплой осени, как сейчас.

Они решили отправиться в Данар. До Эйны идти слишком далеко, не меньше двух дней пути, не считая отсутствия у них ездовых лошадей. Данар и ближе, и доступнее пешему путешественнику.

К полудню всё королевство содрогалось. Природа болезненно восприняла случившееся в магической башне Выша. Маркус считал это восшествием Дрекаваца. «Только боги обладают такой мощью, – говорил он себе. – Только они способны сотрясать землю так, что разрываются пашни и иссыхают реки».

Почему людей прокляли на новое испытание? Как много должно пролиться ещё крови, чтобы удовлетворить божью ненасытность? Маркус старательно избегал вопросов в голове, но ему казалось, что в происходящем виноват лично он. Упустил возможность раз и навсегда побороть зло.

«Если бы я рванул к чертовому Албину, то не загорелась бы сейчас земля под королевством, – сокрушался рыцарь. – А Брассика и так сама справлялась с данарцами. Только погляди-ка: на ней все порезы залечились, даже рубцы легонькие и розовенькие…»

Весь путь был в тишине, лишь Брассика немного вздыхала от боли. Маркус вспоминал первые дни знакомства с ней, пока ноги несли. Он недооценил девушку. Маркус вообще никаких магов не любил, да и учителей тоже, кроме Яноша из Выша, что учил его фехтованию. Хорошим учителем был немой кузнец, имя которого он не помнил; всё детство Маркус называл кузнеца по-простому Немым, тот отвечал ему всякий раз мычанием и подзатыльником. Немой научил точить мечи до прекрасной остроты.

И всё. От грамотеев, особенно столичных, Маркуса тошнило: «Заносчивые и надменные псари, позабывшие, как выглядит свой народ. Где были грамотейки, когда разрушали Выш?»

Его сердце боялось, что в Данаре предстоит рассказать про Валука и рыцарей, которые погибли вместе с ним в магической башне Выша. Но что говорить? Валук – предатель? Нужны доказательства, а самое главное из них исчезло. Остался только жезл, который подобрали с отрубленной руки тирана. С мертвеца не спросишь, кому он прислуживал и за что боролся. И потом, их в первый раз встретили враждебно, а после новости о смерти шолена можно накликать беду на свою голову от ослепленных яростью…

Атропа потребовала остановиться.

– Вы заметили?

– Заметили что?

– Как посерело окружение повсюду, – Атропа тыкала в опустевшие деревни, на полегший скот, на брошенные пашни, на окружный лес, весь прогнивший и иссохший.

И действительно, всё время они шли мимо мертвых полей, не обращая никакого внимания на случившееся.

– Я наконец-то поняла. Я поняла! – крикнула Атропа. – Те замудренные механизмы из труб, что мы видели возле хором королевны – это существо отнимает жизнь!

– У кого?

– Да у всех, касатик, у всех!

– Разве такое возможно? Наверное, ты ошиблась, – на Рудольфе не было лица.

Маркус догадывался: вина за тайное соучастие в делах Дрекаваца легла тяжкой ношей на его сердце. Рудольф помогал Брассике идти, сняв с неё самые тяжелые вещи и приободряя словами «Всё будет хорошо».

– А почему нет? – возмутилась от несогласия Атропа.

– Допустим, ты права, и это чудовище отбирает жизни из нашего мира при помощи таких механизмов. Зачем такое делать? – спросил Маркус.

– Я… Мой древний народ считал…

Вдруг показался усиливающийся свист. С криком «Ложись!» рыцарь оттолкнул Атропу на обочину. Огромный обломок рухнул на дорогу, раскидав камни и землю. Сухая серая трава в нескольких местах заиграла огнем.

Не успел Маркус отряхнуться, как из воронки задул сильный ветер. Воронка разродилась серебряной гладью, словно зеркало растеклось лужей. Через эту лужу вышло большое человекоподобное существо.

Катившийся на шаре силуэт приближался к ним. Приподнятая рука указывала на Атропу. Паровой свисток издал звук, и в неё прилетело три тонких болта.

– Что это такое?! – закричала Атропа, прикрыв себя плащом. Болты будто врезались в хрустящее стекло, опали с плаща, как листья. Маркус приказал бежать к деревне. Существо отправилось за ними.

Рыцарь старательно разглядел существо, насколько это было возможно, сидя в двадцати шагах от него за деревянной поленницей. Передвигающийся на шаре, он напоминал силуэтом человека; сквозь тело проходили металлические обручи и спицы медного оттенка, и все части двигались в такт с конечностями, издавая пугающий скрежет. Всё это напоминало адское соединение жизни и смерти в одном теле.

Механическое существо определенно охотилось за ними.

– Его нужно прикончить, пока он нас не нашел, – шепнул Маркус в ухо Атропе.

Существо медленно повернулось к поленнице. Шар покатился.

– А что прикажешь делать? – остроухая с ужасом наблюдала, как чудовище двигалось на них.

– Отвлеки его. Заставь побегать за тобой.

– Что? Нет!

– Маркус, давай я? – Рудольф уже приготовился выйти из укрытия, но Маркус его остановил: «Ты нерасторопный, а остроухая ловчее всех бежит».

Существо сблизилось с поленницей, проехать осталось всего ничего.

– Да иди уже! – Маркус слегка толкнул остроухую в плечо, – Я не подведу!

– Ах ты мой козел! – Атропа, поначалу опешившая от наглости, решившая, что у Маркуса и правда есть какой-то хитрый план, со смехом кинулась в сторону мельницы. Для ускорения она бросила у поленницы свое оружие. – Эй, чудовище! Штыкля металлическая, беги за мной.

Механоид медленно развернул голову в её сторону. Шар покатился, тело постепенно направлялось к Атропе, забежавшей в башенку мельницы. Маркус повернулся к Рудольфу: «Охраняй нашу Брассику, пока я не разберусь с уродом».

Маркус, аккуратно подступая к механоиду, искал слабые места в его строении. Бить в движущую часть казалось глупой затеей – шар казался прочным. Cочленения между конечностью и туловищем? Голова?

Механоид на ходу стрелял раскаленными болтами в мельницу, каменная кладка рассыпалась. Рыцарь двигался крадучись. От механоида несло запахом гниения и неприятной алхимической эмульсии. Из мельницы кричала Атропа:

– Этот урод меня в блин раскатает! Вы будете что-то делать?!

Острие янтаря зашло глубоко внутрь туловища, прямо в тыльную сторону солнечного сплетения. Механоид опешил ровно на секунду. Тело поворачивалось к Маркусу. Рыцарь потянул за рукоятку меча, но янтарь крепко застрял внутри. Тогда он вскочил на чудовище. Скрежещущие сочленения взвизгнули, а из головы произошел повторяющийся одинаковый гудящий звук.

Маркус пытался извлечь нож с пояса, но одна из конечностей механоида ухватила его за руку и потянула к себе. Боль пронзила плоть, Маркус закричал. Голова механоида хотела вгрызться в шею рыцаря.

Выбежала Атропа из руин мельницы, сняла плащ и накинула его на голову механоиду. Утратив зрение, существо потеряло ориентацию: конечность выпустила Маркуса, чтобы сбросить с себя ткань. Этих трех секунд оказалось предостаточно для рыцаря. Только механоид освободил голову, как ему в шейную вену мгновенно угодило лезвие.

Хлестнула страшная, грязная, черная кровь. Её запах был настолько тяжелым, что заставил Маркуса спрыгнуть с туловища механоида. Существо растеряло всю силу за минуту, завалилось на бок и затихло. Рыцарь для надежности ударил ещё несколько раз ножом.

Никаких признаков жизни. Существо испустило дух, при этом продолжая выливать литрами гнилую кровь.

– Матушки, какой же запах! – Атропа пыталась спасти свой плащ от лужи крови.

– Какая страшная вонь, – сказал Рудольф. Рядом с ним Брассика высматривала из-за плеча высматривала. Впервые за день она стояла на ногах самостоятельно. – Но почему мне так знаком этот запах?

Маркус вдруг понял, что ему тоже знаком этот аромат смерти. Это запах смерти на полях, это запах двух дней после большой битвы. Так пахнет замок после штурма. Так пахнет город после продолжительной эпидемии.

– Так что же это? Человек? – спросил Маркус. – Вы только посмотрите: кожа, кости, мышцы, а это лицо! Как оно похоже на самое обычное человеческое лицо.

– Но запах гниения… Так страшно воняет только давний труп, – Брассика прикрыла нос платком, чтобы подойти поближе. Её всё больше интересовало убитое существо: топором Атропы, прихваченным из укрытия, она расслаивала сухожилия в конечностях.

– Что ты делаешь? – скривился Рудольф.

– Препарирую, – сухо ответила девушка.

– Прекрати, это мерзость.

– На нас напало существо из неизведанного мира, а ты хочешь, чтобы я всё бросила? А вдруг такие нападения происходят по всему королевству?

– Но мы и так победили чудовище, а вернее Маркус одолел.

– Это могла быть удачная случайность. Нужно разобраться, приспешник какой магической школы сумел сотворить такое создание.

– Ясно же, что это некроманты! – хлопнул в ладоши священник. – Не нужно заниматься осквернением тела.

Брассика подняла голову и сделала значительный взгляд Маркусу. Рыцарь понял, на что она намекнула, и сказал:

– Лучше узнать, с кем мы имеем дело. Пусть парирует.

– Препарирует, – поправила Брассика.

– Ну да. Короче, режь.

– Просто святотатство какое-то! – махнувший рукой Рудольф пошел прогуляться.

Изучение затянулось на несколько часов. Все прочие удалились на приличное расстояние: вонь и отвращение не выдержал никто. Рудольф всё время ворчал про недопустимость осквернения трупов, на что Маркус замечал, что такое отношение есть у человека к человеку, а к чудовищам – нет. Атропа поискала в брошенной деревне еды, но нашла только жесткую солонину.

– Как это есть вообще? – Маркус попробовал откусить кусочек, но испугался оставить все зубы на солонине.

– Могу сварить суп, – предложила Атропа.

– Было бы неплохо, – поддержал затею Рудольф. – Мы сильно устали. Да и вечереет уже. Ночью в город нас не пустят, а вот утром легче всего.

Солнце и правда быстро склонялось к закату. Маркус отправил Рудольфа найти самый крепкий дом в деревне. Атропа, не дожидаясь приказаний, ушла приготовить еду. Вскоре облюбованный дом старосты, огороженный частоколом, превратился в небольшую крепость.

К вечеру объявилась Брассика. Она просила согреть воду для умывания. Атропа помогла ей вымыться от грязи и запаха. Зажгли найденные свечи. На столе дымилась простая похлебка. Маркус закрыл окна на ставни, калитку прикрыл бочками. Дверь закрыли на засов.

Присев за стол, за которым её ждали остальные, Брассика изобразила озабоченный вид.

– Что ж… Должна сказать, что это существо являлось человеком. Живым.